Текст книги "Скипетр всевластья (СИ)"

Автор книги: Вероника Янюшкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

Он опустил ладони в карманы плаща и устремил взор в пасмурное небо. Чешуйки на ткани мерцали тёмным серебром, и, казалось, Хазард сливался с туманом. Более того, из-за сизой пелены герцог едва заметно расплывался, «рябился»… словно отражение в воде. Иллюзия, призванная отвлечь и позволить врагу ударить в спину.

Астрих сжал губы и до предела напряг слух. Сзади? Сверху? Или, вовсе, из-под земли? Пусть соперник верит, что хитроумная ловушка сработала. Фантазии тому не занимать. Почти обманул, почти.

– Пойми, я не просто так призвал демона. Я не безумец, коим предстал в твоих глазах. Лигурия насквозь прогнила. Законы семьи Астери исполнялись только в столице, в отдалённых землях главенствовала тамошняя знать. Они только ждали момента, когда бы двинулись ко дворцу и совершили переворот. Я лишь опередил третье сословие. Сам вскрыл нарыв и позволил гною и отравленной крови выплеснуться наружу. Очистить рану от яда не удалось, но это мелочи… Как говорят в этом времени, нанёс превентивный удар, и не сожалею. Законы и реформы? Кому они нужны, когда на тебя наступают люди с оружием? Дипломатия, переговоры – признаки слабого правителя. Мы слышим и понимаем только язык силы, остальному улыбаемся и плюем на всех, поступаем по-своему. Я не тиран, я лекарь.

Хедлунд сжал рукоять глефы.

– Который, скорее, убьёт раненого, нежели вылечит?

– Предпочитаешь мучения покою?

– Я не вправе вершить чужие судьбы.

– Сейчас мы говорим о твоей, – иллюзия оскалилась, – только представь: государство, живущее по законам, что создал ты. Мирное, не ведающее раздоров, где у каждого – своя роль, но общая цель.

– Это утопия.

Слуха коснулось тихое-тихое шипение, едва отличимое от шелеста травы и шума дождя. И оно приближалось. Что ж, бессмысленный разговор подходил к концу. Несмотря на ощущение скорого боя, Астрих оставался спокоен, даже улыбался. До последнего момента он будет играть во вражеском спектакле.

– Почему? Ты так долго прожил в этом мире, что пропитался его идеалами? Что хорошего происходит в этой грани? Войны за территории и ресурсы, глупая гибель людей из-за безумцев, которым внушили ложную веру? Тонны бумажной волокиты, гигантская пропасть между верхами и низами – здесь ещё грязнее, чем было в Лигурии. Посему, чтобы навести порядок нужны крайние меры. И в глубине души ты со мной согласен, не отрицай. Я не поверю, – он размял шею, – твой ответ?

– Он тебе не нужен.

Повиновавшись шестому чувству, Хедлунд сжал механизм на глефе, резко развернулся и пронзил готовую к прыжку гадюку. Змея забилась в конвульсиях и затихла. Одновременно в облаке дыма растворилась иллюзия, и первый помощник остался один. О том, что на поле что-то произошло, напоминал крутящийся быстрее юлы футбольный мяч. Он набирал скорость и словно готовился к… взрыву?

Хитро!

Астрих отступил. И точно: резиновая оболочка растворялась, проступали очертания бомбы, памятной по временам службы при дворе. Такими лигурийцы во время войны убивали пленных врагов. Открытая местность! Шрапнель и жар изрешетят газон, достанут и разобьют нижний ряд кресел. Спрятаться некуда! Разве что за магнолию, но именно так рассчитал герцог!

Времени на размышления не осталось.

Или смерть, или ловушка.

В два прыжка керр добрался до дерева и упал за ствол. Хедлунд слышал, как крохотные шарики дробят кору и ветви, и видел, как разлетались тлеющие ошмётки. Волна бледно-голубого огня затопила стадион, обратила траву в пепел, продырявила стулья, будто град побил растения. Сгорели футбольные ворота, задымилось русло высохшего ручья. Подопечный Саваны стряхнул с одежды пепел. Некстати память воскресила последний день Лигурии – поединок с демоном на выжженном лугу. И кто сказал, что нельзя дважды войти в одну и ту же реку?

Дерево ожило. Заскрипело, точно рассмеялось, и сучьями сбило с ног. Корни-пауки опутали первого помощника и принялись вдавливать в землю. Касаясь Астриха, почва застывала, обращалась в чёрный лёд. Что ж, Хазард придумал превосходный план. Взорвал бомбу, вынудил шагнуть в западню. Не замарал руки, распял соперника. Отлично!

Вот только не учёл одного.

Ещё не онемевшие пальцы скользили по рукояти глефы. Нащупав углубление, пленник вытолкнул песочные часы и мизинцем повернул артефакт.

Магнолия замерла.

– Достаточно! – прокричал Хедлунд. Оковы таяли, земля освобождала узника, – ты нарушаешь собственное слово! Если не появишься сам, то я уничтожу маховик. Пусть скипетр не достанется никому!

Стих дождь.

Над газоном стелился дым, воняло тлеющей пластмассой, сыпались горелые листья. Керр внимал любым звукам, но слышал лишь мерный скрип ветвей на ветру. Шаги? Шёпот? Ничего подобного. Видимо, Хазард не поверил, что соперник развеет реликвию. Раз так, то пусть пеняет на себя.

– Как знаешь.

Подбросив песочные часы, Астрих выдвинул лезвие глефы и сделал выпад. Сокровище не было раскручено, и точный удар бы разбил стекло. О победе над предателем семьи Астери первый помощник уже не думал. Уничтожение скипетра разделит миры. Да, жизнь в Лигурию не вернётся (родная земля навеки останется выжженной пустыней; разрушится печать, что сдерживала демона), но эта грань уцелеет. Руины не исчезнут, зато зло останется по ту сторону, а здесь… кое-кто будет крайне разочарован. Казалось бы, самое простое и верное решение следовало воплотить ещё до перекрёста, когда к первому помощнику вернулась память, но мечта о возрождении утраченного счастья пересилила. Разрушить легко, построить трудно.

– Я здесь!

Маховик скользнул по острию и упал в ладонь Хедлунда. Чёткий жест, часы вернулись в рукоять и закрутились. Тихо-тихо стучали песчинки цвета лунного серебра, отдавая силу оружию и наделяя владельца непоколебимой уверенностью.

Астери материализовался около остатков сгоревших ворот. Такой же, как иллюзия, одетый в плащ из змеиной кожи, но настоящий. По крайней мере, снова на ложь первый помощник не купится. Хватит игр.

– Если это обман, то второй выпад попадёт в цель.

В глазах герцога промелькнул страх, тут же сменившийся привычным самодовольством.

– Кто сказал, что я позволю это сделать?

– Что ж, отними.

Сдёрнув саи с пояса, Хазард напал на врага.

Хедлунд выдвинул второе лезвие и отбил выпад. Засверкала сталь, полетели искры.

Астрих присматривался к герцогу. На поясе раскачивался не скипетр, а искусная подделка. Дерево, кольцо из хрусталя не отличались от настоящих, но предмет был пустышкой. Сосуд силы богов? Нет. Идеальный дубликат, где, разве что, забыли сделать насечки для маховика. Две вырезали, две пропустили.

Где настоящий?

Отдать кому-то или спрятать где-то противник бы не рискнул. Вряд ли доверял подельникам, опасался предательства. Значит, артефакт находился в сапоге. В рукав прятать глупо: будет топорщиться, да и бороться помешает. Это всё равно что наложить гипс и отправиться в спортзал.

Над головой просвистел сай и срезал огненно-рыжую прядь. По виску скользнула кровь. Керр скрипнул зубами. Одновременно драться и думать – плохая идея, но выбора не осталось. Либо Хедлунд отыщет реликвию, либо в грани воцарятся новые порядки. Но как подобраться к врагу так близко?

Или…

Совершив кувырок, Астрих приземлился на колено и с силой ударил рукоятью по земле. Мощный толчок сотряс стадион: поле рассекли трещины, опасливо накренилась магнолия, с верхнего яруса посыпались кресла. Хазард упал и тут же схватился за голенище левого сапога, словно проверил – не выпало ли сокровище? Простой жест, но сколько полезного он сообщил первому помощнику!

– Догадался, – герцог отбросил фальшивку, которая превратилась в палку, едва коснулась газона.

– Догадался.

– Это ничего не меняет.

Подопечный Вальды резко замахнулся, – из рукава, словно из пращи, вылетел кинжал. Лезвие рассекло плечо и исчезло позади, но Хедлунд лишь крепче перехватил глефу. Некогда думать о царапинах.

Бой продолжился.

Дважды герцог взрывал дымовые шашки и бил в спину, оба раза от неминуемой гибели Астриха спасал жилет. Его будто со всей силы ударили раскалённым камнем, лишив дыхания на долгие мгновения. Но и керр не остался в долгу: на запястье врага заалел разрез, левая брючина пропиталась кровью.

Не отпускало чувство, что поединок (за малым исключением) длился под диктовку Астери. Рваное течение, обоюдные мелкие раны, «танец» на выжженном поле – всё это было удобно для врага. В мыслях первого помощника созрел план. Получился опасный и безумный, но единственный способ, как разрушить чужую задумку и самому добиться преимущества. И пусть удача будет на его стороне.

Выпад в тело, и глефа разрезала плащ. На секунду замедлившись, Астрих позволил саю пронзить плечо. В прыжке герцог повалил соперника и вдавил оружие по рукоять. Длинный зубец прошёл насквозь и погрузился в землю, короткие разорвали плоть. Нахлынувшая боль ослепила бойца, но отступила в накале сражения. Сознательно подставился, так что обязан вытерпеть!

– Видишь, я побе…

Здоровой рукой Хедлунд коснулся выемки, и оружие превратилось в подобие меча. Резкий взмах, и клинок рассёк левую ногу от ступни до колена. Хазард закричал от боли: из дыры в сапоге хлынула кровь. И выкатился скипетр, весь в багровых подтёках.

– Вальда! – в ужасе корчился и стенал враг, – Вальда… помоги!

Астрих не знал, услышит ли богиня призыв, но понимал: драгоценные минуты истекали. Расчёт удался! Осталось «малое» – выбраться из плена и доползти до артефакта. Едва маховик замрёт в хрустальном кольце, рана заживёт. Сейчас же Хедлунд вряд ли был способен удержать равновесие.

Надо только прикусить губу и…

Дрожавшие пальцы нащупали рукоять и с силой дёрнули вверх. Болезненный стон утонул в криках герцога, зато первый помощник освободился от оков. Чувствуя, как немеют пальцы, он приближался к жезлу. Осталось чуть-чуть и…

– Нет.

Скипетр окутала дымка. Вихри цвета стали сплетались в человеческую фигуру, которую Астрих прежде не видел, но догадывался, кто снизошёл до людей. Втаптывая артефакт в грязь, на поле стояла Вальда.

– Благодарю, ты сделал всё за меня, – она едко улыбнулась Хедлунду.

– Пожалуйста… – герцог полз к покровительнице.

– Ты больше не нужен.

Змея щёлкнула пальцами, и Хазард осел горкой праха. Сверху упали саи и плащ, а где-то позади послышались крики.

– Ты одолел человека, но бессилен предо мной, – по стадиону разносилось злобное шипение, – бессилен без скипетра.

Усилившийся дождь смывал кровь с волос, оставался на губах холодной солью. Облака давили на плечи незримыми гирями.

Такого Астрих не ожидал. Соперника убила его же защитница! Та, кому Астери доверял, как себе! Как же постулаты о борьбе без вмешательства богов? И в чём тогда смысл противостояния? Шанса победить не было изначально. Вековая дрёма, тяжкое пробуждение, послание самому себе, поиски фрагментов, поединок – всё теряло смысл. Абсолютно всё.

Лучше бы пожар забрал его.

– Разве это честно?

Вальда расхохоталась:

– Честно? Глупый, ради победы над Саваной я пойду на всё. Мне всё равно, что будет с вами. Я уничтожу её дар, грани разойдутся. А вы все, – она оглянулась на останки Хазарда, посмотрела ещё куда-то, – сгинете в бесконечности времени. Глупые игрушки, что призваны отвлекать нас от скуки бытия…

– Тогда не медли.

– Смеешь прерывать?

– Ты отражение сестры, её зеркало, – Хедлунд сжал глефу, заставив маховик крутиться быстрее и быстрее. Змея почувствует удар, очень болезненный, достойный последнего боя, – такая же лживая, как она.

– Я обращу тебя в прах!

Позади послышался топот. Видимо, к «герцогу» спешили помощники.

С громогласным криком Астрих пронзил ступню богини и закрыл глаза. Единственное, о чём он сожалел, что не попрощался с Иринией и Ариадной. Любимые женщины остались в имении, но против покровительницы защита бесполезна.

Вальда взвизгнула, и где-то рядом затрещал огонь.

Первый помощник ощущал жар, словно пламя горело в стороне. Но это противоречило законам логики! Змея промахнулась? С расстояния менее метра? Так не бывает! Тем более, керр разозлил её. Решил уйти, хлопнув дверью.

Хедлунд посмотрел вперёд и тихо охнул.

Пурпурные языки окутывали всесильную соперницу и удерживали в коконе. В немом изумлении Астрих обернулся и едва не закричал.

Вальду пленили Фаррел и Ириния!

Глава 21
Обещание

– Смелее, – Савана протянула руку, – дотронься до моей ладони и познаешь невиданное могущество.

– Я против, – тихо сказала Ариадна, – муж прав: богам нельзя верить.

– Выбора не осталось.

– Когда призраки ушедших накроют лес, вас не спасёт никто.

Ракитина сделала шаг навстречу драконнице.

В конце концов, инспектор сама выбрала судьбу. Сама шагнула на путь из кочек и споткнулась практически о каждую. Лучше сделать что-то полезное, помочь близкому человеку (пусть и добровольно угодив в капкан), нежели поставить себя «любимую» выше и позволить всем сгинуть во мраке перекрёста. Забавно получилось: несколько дней назад девушка скучала на работе и ссорилась с начальницей, сегодня стояла перед очевидным, хотя и сложным выбором. Но решить должна сама.

– Хорошо.

Странно, легче Нине не стало. Наоборот, на шее будто затянулась незаметная для глаза удавка. Так ли должен чувствовать себя человек, готовый вступить в борьбу?

Фалькон замер в безмолвном величии. Застыли сосны и травы, исчез туман; казалось, лес превратился в картину. Протянешь руку, и пальцы скользнут не по смолянистым ветвям, а чуть влажной густой краске и холсту.

Ракитина отчаянно захотела увидеть солнце. Увидеть и понять: что действительность, а что давящая на разум искусная иллюзия. Не тянутся ли от плеч верёвки, как у марионетки? Может, поэтому в чаще царила ночь – чтобы во мраке скрыть кукловода.

– Умница, – улыбнулась виверна, – скрепим договор и…

– Нет!

Волны бирюзового огня отгородили инспектора от Саваны и «петлёй» оттащили к краю леса, связали ладони. Чудом Нина не упала, в немом изумлении округлив глаза. Что? Кто? И, главное, зачем? Зачем кто-то помешал сделке?

От лица отхлынула кровь, а ладони заледенели.

Господи!

Аспен.

Никто не скажет, сколько лет-то миновало? Или, точнее, веков? Когда чешуйчатый друг рассказал последнюю сказку в зачарованном лесу? Как давно он лежал на кряжистом пне, а керра сидела на корнях дуба и взахлёб слушала истории о храбрых стражах и нежных девах? О приключениях в таинственных мирах? Девочка хлопала в ладоши, а дракон смеялся, выдыхая облачка искорок-пчёл, и шутил, что однажды позовёт в гости…

Да уж, высохли реки, заросли луга, океан поглотил берега, а гость иной грани ни капли не изменился. Инспектор завершит жизненный путь, а он будет выглядеть всё так же. Знакомая пурпурная броня (наощупь напоминавшая гофрированную фольгу) поверх грузного тела, увенчанная шипастым гребнем; грубые крюки-когти и глаза цвета расплавленного золота, рассечённые антрацитовым зрачком – всё это Ракитина сотни раз рисовала в блокноте. Вспоминала сны и воплощала друга на клетчатых страницах.

Пикой на хвосте Аспен рыл землю, оставляя глубокие – с человеческую руку – борозды и срезая траву и кустарник наподобие остро заточенной косы. Нервничал? Думал, что сказать? Он узнал Ракитину, без сомнения.

Мысли потревожил глухой шёпот:

«Ния…»

«Ты действительно существуешь!»

Девушка прикусила губу. Так тепло и ласково! С большей нежностью её звали только родители из давно минувшего прошлого. С трудом инспектор отвлеклась от старого друга и посмотрела на того, кто создал бирюзовое пламя.

И ощутила приступ головной боли.

Разве так бывает? Герцог сбросил Фаррела с крыши, но тот выжил! Более того, вокруг его ладоней крутились огненные вихри, в волосах то разгорались, то угасали медно-рыжие искры. А глаза! Карий цвет растаял под натиском драконьего золота. Но, как? Понятно, Аспен отыскал принца и одарил силой, для чего? Неужели почувствовал, что богиня заманивает в ловушку? Почувствовал и помешал.

– Не соглашайся! – пророкотал получеловек, – она лжёт!

– Ты кто такой? – нахмурилась Савана, точно услышала писк недобитого комара, – иди своей дорогой и не лезь в чужие дела.

– Он со мной! – выдохнул чешуекрылый.

– А, тот паренёк, с большими чаяниями, но хилыми талантами, – цокнула виверна, – уходите! Ириния приняла договор!

– Но не подтвердила! По законам межмирья, о которых ты превосходно знаешь, соглашение не обладает силой!

– Она – моя!

– Ни-ког-да! – по слогам выплюнул дракон, озарив поляну фонтанами карминного огня. Отовсюду послышались истошные крики – наблюдавшие за чужаками призраки Фалькона в ужасе разлетелись. Те, кто в свои века преданно поклонялись богам, заслужили милость «вечной жизни». Точнее, проклятия.

– Вы проиграете! Без меня вы проиграете! Я бы одарила его дочь несметной силой!

– А что взамен? – щелчок хвоста, и на поляну рухнула срубленная сосна, – ты умолчала!

Нина прерывисто дышала. Всё же был подвох!

– Кто ты такой, чтобы указывать богине? Добровольный изгнанник?

– Тот, кто однажды прогнал ваш род из своей грани! Мы поверили вашим мольбам и отпустили, но я жалею, что не сожгли крылья!

– Будьте вы прокляты! Все!

Савана зашипела. Пробормотав что-то несвязное, она потеряла человеческий облик. Кожа потрескалась и осыпалась подобно иссушенной глине, и вместо покровительницы инспектор увидела гарпию. Существо до ужаса напоминало иллюстрации к мифам древних стран. Трёхглазая, словно высеченная слепым скульптором, женщина с оголённой грудью распахнула крылья-шипы и в дикой ярости бросилась на Ракитину…

Нина ослепла от огня.

Бирюзовый столп обрушился на драконницу и встал стеной. В леденящих душу криках Савана прорывалась сквозь толщу, по крупицам расцарапывая барьер и заставляя пламя исчезать, но Аспен и Фаррел были непоколебимы. На теле задымились ожоги, волосы истлели и осыпались пеплом – виверна превратилась в уродливую старуху.

Гарпия упала на колени.

– Я отомщу!

Взмахнув истерзанными крыльями, она взлетела и исчезла над лесом. Вслед покровительнице устремилась вереница призраков. Бесплотные существа с масками вместо лиц гомонили, словно птицы, и в испуге озирались – не настигнет ли ужасное пламя?

Туман исчез. Над Фальконом взошла луна. Огромная, словно треснутое блюдце. Падали крохотные осколки, долетая до чащи песком и словно напоминая о времени.

Девушку била дрожь.

– Я не понимаю. Она говорила так убедительно…

Ариадна подбежала к Нине и крепко обняла. Благодарная инспектор уткнулась в плечо.

– Савана пыталась тебя обмануть, – прогудел дракон.

– Как?

– Превратила бы в себе подобное существо и иссушила. Ты не дожила до ритуала выбора, поэтому привычные для Лигурийцев законы стали бессмысленны. В знак подтверждения договора она бы выжгла на твоей руке клеймо и укусом впрыснула яд. Да, ты бы стала драконницей, но после умерла. В мучительных судорогах.

Ракитина медленно опустилась на колени. Сил стоять не осталось. Богиня заманила в Фалькон речами о тревоге за Астриха, а по-настоящему – расставила медовый капкан. Отведай сладость и умри от жала.

– Я поверила.

– Сувари или, с нашего языка, «крылатые», лгали всегда. Наделяли редчайшими талантами, взамен забирали жизнь.

– Сувари?

– Так покровителей называл мой народ. Верно, они правили и в моей грани, – Аспен выдохнул искры и дёрнул хвостом.

Инспектор покачала головой. И там отметилась Савана! Гибели Лигурии оказалось недостаточно, чтобы утолить азарт богов! Знала бы девушка о коварстве «защитницы», ни за что не заключила договор. Спасибо дракону!

– Как они добрались до вас?

– Явились во сне нашему лорду. В истинных обличьях, восхвалили его, показали собственную мощь. После, в день праздника огня, предстали перед всеми. Предложили могущество и защиту от демонов, ведь в то время между мирами стихийно открывались переходы, из-за чего вспыхивали стачки.

– И вы согласились?

– Сначала нет. Но война с рогатыми затянулась, и лорд передумал. Принявшие печать потеряли пламя, зато обрели иные силы. Я отказался от милости крылатых. Да, они помогли изгнать чужаков, но после спровоцировали вражду между кланами. В жестокой распре погибла практически вся семья лорда, и мы взбунтовались. Всё оказалось непросто, – он замолчал, продолжив через несколько томительных минут, – принявший дар не может отказаться, только покровитель способен забрать. А как отцепить тех, кто присосался подобно паразиту? Можно срезать плоть, но суть останется прежней.

Ариадна потёрла плечо. Нина вспомнила, что там оставалась татуировка после выбора защитника. Возможно, феникс подслушивал разговор. После «общения» с виверной Ракитина бы не поверила никому, даже Нероту – верховному среди богов.

– Нас спас огонь. Пламя ослабляет сувари, лишает крылья гибкости, и те становятся уязвимыми. Среди тех, кто отверг крылатых и принял бой, выжило трое, – Аспен выдохнул облачко густого пара, – я знаю сущность ваших богов. Они оставили мой дом, но принявшие договор драконы так и не вернули искру.

Нину озарила внезапная догадка:

– Поэтому ты часто бывал в Фальконе? Следил за сувари?

– Присматривал.

Луна раскололась на две половинки. Зашумел ветер, подняв пепел и сотворив снегопад.

– Едва представляю, как столь капризные особы дотронулись до чешуйчатого монстра, чтобы оставить метку, – Фаррел сложил руки на груди.

– В своей грани я подобен вам.

– То есть, ты человек, – Нина сжала губы, – зачем ввязался в наши проблемы? Зачем помогаешь? Тебе тоже что-то нужно? Я не знаю, кому верить.

Дракон склонил голову на левый бок:

«Однажды я дал слово, что не позволю кому бы то ни было тебя обидеть, – прозвучало в мыслях девушки, – цветочек один, цветочек другой. Позови, и я буду с тобой…»

И точно: сырой после дождя мох, ландыши, проглядывающие сквозь ветви лоскутки неба. Ния тянется к жемчужным бутончикам, но скользит и падает в овраг. Порыв тёплого ветра, и девочка лежит на шершавой шее. Поглаживает чешуйки и слышит тихую песню.

– Я хочу спокойствия в четырёх мирах. Падение вашего затронет мой, а второго разлома мы не выдержим.

– Что я должна сделать?

– Вступай в мои ряды, – ухмыльнулся принц.

Нина посмотрела на Ариадну.

– Дракону я доверяю.

– Дотронься до гребня.

Инспектор прикоснулась к шипам. Острия укололи пальцы, но вместо боли девушка ощутила жар, будто прислонилась к печи. Тепло от кирпичиков-чешуек вихрями окутывало Ракитину, насыщало каждую клеточку тела, сжигая страхи и пробуждая внутренний огонь. Интересно, если инспектор закричит, изо рта вырвется пламя? Волосы уже заискрились!

– Чувствуешь силу? – рассмеялся дракон, – поспешим к твоему отцу. Помощь ему нужна как никогда!

* * *

– Ириния!

Голос Астриха растворился в криках богини. Рубиновый огонь «плавил» Вальду, обращал чешуйки одеяния в пепел. Кожа тлела, обнажая антрацитовую плоть, изрезанную сетью чернильных сосудов, переплетающих подобно паутине. Падая, капли разъедали землю словно кислота.

Пленница скрестила обгорелые руки-палки:

– Никогда! – голос напоминал шипение углей, – я бессмертна!

Хлопок, и богиня рассыпалась кристаллами чёрного льда. Пламя растопило осколки, густая смолянистая жидкость впиталась в газон.

Воцарилась тишина.

– Только помогли ей сбежать! – Фаррел ударил кулаком по воздуху, – и разозлили!

– Вы спасли меня.

Астрих переводил взгляд с Иринии на Ариадну. Жена осталась прежней, но дочь… впустила в себя драконий огонь.

– Прости, пожалуйста, – прошептала инспектор, – я не послушалась. Я… я должна была что-то предпринять! Помочь! И…

– Сначала мы увидели Савану, – встряла Ариадна, – она выманила в Фалькон и предложила сделку. Буквально проникла в разум и чудом не обманула.

– Но вовремя появился Аспен. И одарил своей мощью.

– Вижу.

Чешуекрылый выдохнул облако дыма.

– Вы восстановите равновесие, я заберу искру.

– Вашими бы устами, – он вздохнул, – благодарю за помощь.

– Кстати, виверну мы потрепали основательно, – принц пригладил горевшие огнём волосы, – вот уж не думал, что на самом деле – это страшная трёхглазая фурия! Кому мы поклонялись много лет?

– Чудовищам.

Хедлунд поднял Скипетр, стряхнул пепел. Пламя не навредило деревянному остову и хрустальному кольцу, видимо, Савана надёжно защитила артефакт. Который пора бы собрать и пустить в ход против зла. Чутьё подсказывало первому помощнику – разъярённые богини (раненая змея и отвергнутая драконница) не простят оскорблений. Каждая отомстит, вопрос лишь во времени. В любом случае, всё свершится до заката.

Аккуратное движение, и маховик озарил реликвию мягким светом. Оборот, струйка песка бесшумно заскользила по округлой колбе, отсчитывая мгновения и словно вспоминая давно прошедшую битву. Тогда они сражались один на один, в водовороте огня и удушающего дыма, в клубах взрытой земли и разбитых камней, и слышали стоны умиравших лигурийцев. Чужака из враждебной грани хрипы вдохновляли и словно заряжали энергией, Астриха выбивали из колеи. Лишь осознание, что больше демона никто не остановит, позволило отключить чувства и окунуться в борьбу. Отдаться инстинктам и рефлексам, выработанным за годы службы, и забыть о слабостях.

В другой жизни первый помощник победил. Отдал всё, но победил. Как-то будет в этот раз, учитывая помощников. Глупо надеяться, что они откажутся от схватки и останутся на поле. Тем более, с искрой чешуекрылого.

– Куда теперь? – Ириния подтвердила мысль.

– К вратам, – Хедлунд сложил глефу и прицепил к поясу, – пока трещина существует, демон может пройти в нашу грань.

Пять оборотов, и Скипетр окутала серебряная дымка. Мерцающий овал расширялся, открывая путь к последнему сражению.

* * *

Первым пройдя сквозь портал, Астрих усмехнулся. Вот это ирония судьбы! Место, где грань была особенно тонка, благодаря перекрёсту очутилось в парке развлечений! Мерзко скрипящее колесо обозрения, покосившиеся карусели, перевёрнутые вагончики поезда для детей и, посреди всей «красоты», в лучах солнца переливалось разбитое зеркало-капля, из которого сочился чернильный воск, – чем не идеальный сценарий для фильма ужасов? Мрачных красок добавлял ветер, катающий стаканчики из-под напитков и гоняющий по траве билеты на аттракционы. Над питьевым фонтанчиком зависла гирлянда гелиевых шариков. Хлоп! Один взорвался, все вздрогнули.

– Надеюсь, тут нет безумных клоунов в рыжих париках, – пробормотал Фаррел.

– Ты о Пеннивайзе? – шепнула Ириния.

Принц сглотнул.

– Не произноси это имя. Всё детство я…

– Поняла.

– Врата разрушены.

Дзинь!

Подобно секире осколок зеркала разрубил качели. Голова бирюзовой лошадки шлёпнулась в лужу газировки и рассыпанного попкорна.

Из пустоты полилась мгла. Вязкая, она кипела, точно смола, и растворяла всё, к чему прикасались вонючие волны. Минуты не прошло, как от игрушечных копыт и сидения остался ком густой слизи, будто вымытый из канализационной трубы.

– Он где-то здесь.

Астрих сжимал Скипетр до боли в пальцах. На вершине капли ветер трепал остатки бронзовых нитей, словно разрезанных острейшими ножницами. Или разодранных когтями. Будь это демон, заклятие бы растворил шалеак – барьер, что течёт между гранями и, уничтожая угрозу, оберегает от вторжений. Фалькон – единственный нетронутый клочок суши в «океане смерти». Живущий по своим законам остров, где миры пересекаются, мост для изгнанников и смельчаков.

– Печать сорвали с нашей стороны.

Фаррел охнул:

– Да кто ж такой псих?

Ответом послужили протяжные стоны. Казалось, неистовые вопли разрывали барабанные перепонки, а из ушей вот-вот должна была хлынуть кровь.

– Не ждали?

Созвучие голосов пронзило сердце Хедлунда ледяной булавкой. Пронзило и соединилось в кольцо, на мгновение сбившее дыхание и отключившее разум. На задворках сознания забрезжила дикая мысль.

Они объединились.

Раненые чужим пламенем змея и драконница, обман и безумство, молния и лёд. Сколько лет они показывали всем, что презирают друг друга? Любой ценой добивались первенства, плели козни и сочиняли взаимные унижения? Устраивали представления! Общий враг заставил сестёр забыть о распрях и заключить самый невообразимый союз в истории граней. Уроборос, виверна и… рогатый! Вместе они непобедимы!

Гарпии парили по обе стороны от разбитого зеркала. Вальда сбросила остатки змеиной кожи. Из шрамов на крыльях сочилась тёмно-золотая кровь, нога без пальцев напоминала обожжённую деревяшку. Первый помощник даже заметил в ступне дыру от глефы. Савана выглядела немногим лучше, походя на мумию, с которой оторвали повязки вместе с полусгнившей плотью. Ириния, Аспен и Фаррел серьёзно потрепали богиню! Но и разозлили тоже. Впрочем, она получила по заслугам. Стоило понимать, что столь безумные развлечения до добра не доведут. Оборвалась верёвочка и хлестнула по лицу, оставила шрам.

Единственное, первого помощника тревожило отсутствие демона. Пока Хедлунды и последний из Астери смотрели на обозлённых покровительниц, тот наверняка придумывал ловушки или наблюдал из укрытия, выжидая подходящего момента. За века заточения пленник поумнел, вряд ли бросится напролом, как в тот раз…

Астрих окунулся в воспоминания, но тут же оборвал связь с прошлым. Не время для ностальгии, рогатый не войдёт дважды в одну и ту же реку, посему опыт боя в степях Лигурии – бесполезен. Теперь всё по-новому.

– Я предложила тебе великое могущество, – с клыков капала слюна, – но теперь отниму всё. Абсолютно всё.

– Мы отнимем, – пророкотала сестра.

– Вместе.

Дракон ударил хвостом:

– Не сможете.

– Сам лорд-дракон пожаловал в грань противных муравьёв! – бесилась Савана, – тоска по убитой семье не гложет?

– Однажды вас уже изгнали, – зарычал чешуекрылый, – если понадобится, то я сожгу все твои оболочки, пока не останется обугленный скелет!

– Заткнись!

Пронзительный крик разрушил зеркало, и под жалобный всхлип осколков в парк развлечений хлынула чёрная река.

Началось.

Гарпии ударили по рукам и завершили бы не начатый бой мощнейшим взрывом, но Астрих предвидел ход. Взмах Скипетра защитил площадку от кислотной волны. Увидев, как накрытые едкой гадостью аттракционы – карусели-шляпы и бассейн с надувными лодками – осели хлопьями вонючей пены (даже бетонные дорожки стали вязкими), Ириния вздрогнула, а Фаррел тихо выругался.

Хедлунд сохранил самообладание:

– Отвлеките богинь! Они уязвимы к вашему огню! – он убрал защиту, – я отыщу демона, но прежде…

Первый помощник отдал Ариадне два браслета.

– Надень. Каждый от одного удара, – он смотрел в глаза жене, – и спрячься. Они не ведают жалости.

– Знаю. Ты…

Сверкнула молния.

Сиреневый разряд, и державший колесо обозрения механизм разлетелся подобно раскалённой дроби. Со скрежетом, точно боевой корабль таранит мол, аттракцион рухнул на бок. Взметнулся мусор, как пушинки взлетели обломки и снарядами ударили вокруг. Не успел Астрих глазом моргнуть, как пыль и руины скрыли его от остальных. Небо посерело, солнце превратилось в мутную лампочку. Криком первый помощник бы выдал местоположение, посему принял трудное решение – не искать близких (чтобы не подставить под удар), а сосредоточиться на затаившемся враге. Отныне каждый боролся сам за себя.