Текст книги "Скипетр всевластья (СИ)"

Автор книги: Вероника Янюшкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

«Здравствуй, Ириния».

Девушка моргнула, и наваждение исчезло.

Вдали ударила молния.

– Спрячьтесь, мне надо идти, – мужчина глядел на стаю потревоженных птиц, – Ариадна, где хранятся лекарства и что взять, ты знаешь.

– Да, помню.

– Вы справитесь? – испугалась Нина.

– Обязан, – он улыбнулся Ракитиной, – выздоравливай.

– Удачи.

Астрих шагал к полю одуванчиков. Пух цеплялся за штанины; золотистые бутоны кивали и словно провожали автоматизатора. Инспектор сжала губы. Вчера – сутулый очкарик и друг, сегодня – её отец из прошлой жизни и хозяин Скипетра Всевластья. Кем станет завтра?

Если это завтра наступит.

Глава 18
Гнев герцога

Олег сжал виски. Воспоминания о прошлой жизни мелькали быстрее картинок калейдоскопа. Вечно занятые родители, до зубовного скрежета скучная гимназия, покушение в день коронации отца, уроки с первым помощником керра Грега. Ярко вспыхнуло последнее: в тронный зал ступает герцог, странно уверенный в себе, а за ним появляется существо. Взгляд, и душа цепенеет от ужаса; прикосновение, и тело охватывает адское пламя. Каждая кость трещит и ломается, будто перемолотая жерновами, в горле застревает беспомощный хрип…

– Он тебе не принадлежит, – Астрих сжал Скипетр.

– Не ожидал, – герцог приземлился на колено, – признаться, я грешил на него, – мужчина кивнул на журналиста.

Боль утихала. Олег, нет, теперь Фаррел огляделся, и слабая улыбка тронула лицо. Отец, керра Катрина Кантур, которую он помнил по институту, учитель атакующей магии и его супруга с дочерью, двух оставшихся принц не знал. Какая сила вдохнула жизнь? Что пробудило от вечного сна?

Мерно вращался маховик, сверкая подобно крохотному солнцу.

Самое главное – зачем?

– Скипетр, – Хазард прижал кинжал к горлу Нины, – не то я перережу ей глотку. Немедленно останови часы и отдай Скипетр.

Фаррел помнил её. Маленькую девочку с рыжими кудрями, украшенными пёстрым бантом в тон платьям. Младший Астери видел её, когда приезжал на тренировки. Керр Астрих чередовал поединки, проводя то в гостевом зале, то на дороге перед грушевым садом. Отдыхая в минутные перерывы, наследник престола наблюдал, как дочь учителя бегает за бабочками. Рядом стоит мать, дальняя родственница принца, и внимательно следит, чтобы маленькая не подходила к борцам. Однажды после занятий Ириния приблизилась к Фаррелу и, улыбаясь, подарила грушу.

Испугана и разбита. Её-то зачем втянули в игры с временем? Что она помнит? Что умеет? Всемогущие покровители! Должны оберегать, а вместо этого управляют, как фигурками на карте! Одних – в авангард, других – в арьергард, и спасайся, как хочешь! Да и он, гениальный сыщик, великолепен. Использовал девушку ради собственной выгоды, едва не затащил в постель. Хорошая плата за доброту первого помощника!

– Зачем тебе дар богов? – керр Астрих оставался спокойным, хотя Фаррел знал, что впечатление обманчиво, – хочешь освободить его, да? Снять печать? Снова выпустить зло, которым нельзя управлять?

– Скипетр даст силу, и я подчиню его. В этот раз я всё просчитал и не повторю ошибки.

– Похвально, но что дальше? Лигурия разрушена. Безлюдная столица в руинах, леса сожжены вплоть до Киврита, земли, скорее всего, захвачены. Кем ты собрался повелевать? – первый помощник прикоснулся к песочным часам, и те замедлились, – ты быстро умер и не увидел, чего натворил твой «подчинённый». Хочешь уничтожить другой мир?

– Я сотру границу между реальностями и превращу этот жалкий городок в великое государство. Племянник уже передал власть, остались пустые формальности.

Фаррел вскинул брови и повернулся к отцу, тот согласно кивнул. В глазах – ни тени сомнения, аура магического давления не ощущалась. Значит, король добровольно отрёкся от власти! Ради кого? Человека, поступки которого разрушили государство? Нет, что-то здесь не так. Монарх вспыльчив, но не глуп. Помнится, он прибыл в фонд среди проверяющих, значит, Хазард «обработал» отца одним из первых.

Принц отчаянно хотел что-нибудь сделать и растормошить венценосного Астери, но чувствовал угрозу. Соверши он безумный поступок, очутится на месте Иринии. Герцог взял бразды правления в руки и решает, кого казнить, а кого миловать. Пусть думает, что младший в правящей династии на его стороне.

– Вряд ли он знает, к чему это приведёт.

– Напрасно тянешь время, – новый король надавил на рукоять, и по шее девушки заскользила алая струя, – её жизнь не стоит гроша.

– Хорошо, – первый помощник сохранял спокойствие, – забирай.

Он протянул Скипетр.

– Шагай! Быстрее!

Герцог толкнул Иринию, но в шаге от соперника остановился:

– Подвох?

– Я не в том положении, чтобы лгать.

– Согласен.

Инспектор дёрнулась, и в ту же секунду Хазард ударил девушку кинжалом. Ариадна побежала к ней, одновременно незнакомая принцу блондинка толкнула с крыши керру Катрину.

Бросив Иринию, мужчина схватил Скипетр и победоносно поднял над головой.

– Наконец-то! Вы больше не нужны!

– Всё же, каверза была.

Керр Астрих сжал какой-то предмет, и троих окутало сияние. Когда свет померк, на крыше остались капли крови и заколка Иринии.

* * *

– Как он это сделал? – красавица в ярости топнула, – я проследила! У Астриха нет ничего! Лично проверила, прежде чем мы поднялись!

– Забудь, Алтея, – герцог был не в силах отвести взгляд от жезла. Резьба хранила историю дара богов и сулила равное покровителю могущество, – далеко не убегут.

– Не понимаю.

– Благодаря Скипетру я найду кого угодно и где угодно.

– Умеете пользоваться? – не сдержался Фаррел.

– Опыт приходит со временем, – прищурился герцог, – впредь, если не хочешь стать первым испытуемым, делай то, что я сказал, и держи язык за зубами.

– Иначе полетишь с крыши вслед за пожилой керрой, – поддакнула Алтея.

– Знать бы, зачем покровительница призвала тебя, – хранимый Вальдой словно размышлял, не убить ли принца прямо сейчас, – силами особыми не владеешь, якшался с дочкой Астриха, даже пытался перечить мне…

– Хазард! – умоляюще произнёс бывший король Лигурии, – договор!

– Живи. Пока.

Фаррел понял. Отца поставили перед выбором: трон или жизнь.

Хозяин Скипетра повернулся к Алтее:

– Помнишь символы?

– Да. Кстати, Итон тоже знает. Как только вы приехали, я обучила его всему, что помнила.

– Правда? – заулыбался Хазард, – вместе быстрее управимся.

Герцог, его любовница и сын принялись рисовать круг для вызова богини. Острейшими кинжалами вырезали на размягчённом от солнца толе змею, кусающую себя за хвост. В крупные чешуйки Хазард по буквам вписывал имя покровительницы. Ветер трепал плащ и, казалось, над крышей парит гигантская летучая мышь.

Принц сжал губы. Стараясь не терять троицу из виду, он приблизился к отцу.

– Поэтому ты отрёкся? – шепнул Фаррел.

Конрад беспомощно наблюдал за новым королём.

– Либо мы, либо он, – горестно выдохнул мужчина, – отказ равносилен смерти.

Покорность в голосе отца ранила больнее кинжала.

– С нами всё равно расправятся. Вопрос времени.

– Что ты предлагаешь? Сбежать?

– Отыскать Астриха.

– Без Скипетра он бессилен.

– Я уверен, первый помощник что-то придумал…

– О чём шепчетесь? – прищурился герцог.

Астери смолкли.

Лёгкий росчерк кинжалом, и окровавленной ладонью Хазард коснулся глаза змеи. Небо над фондом почернело, будто луна закрыла солнце. Грозовые тучи скрутились в спираль, которая чёрным лучом ударила в голову уробороса.

Богиню окутывало покрывало тумана. Мерцающего, словно тысячи чешуек. Косы-змеи шевелились на ветру и, как показалось Фаррелу, тихо шипели, угрожая задушить врага и впиться клыками в ещё тёплое горло. Принц впервые увидел Вальду и обрадовался, что выбрал феникса.

– Я отдыхала, – прошипела покровительница Хазарда.

Герцог опустился на колени:

– Лукавая, прошу прощения, что потревожил. Но я хочу преподнести дар и взамен попросить отвести меня к печати.

Мужчина протянул Скипетр.

– Зачем мне подделка?

– Но…

– Посмотри на маховик.

В хрустальном кольце вращались не песочные часы, а искусно слепленная подделка из проволоки и стеклянных подвесок. Похожих на те, что придают люстрам богемный шик.

Новый король тихо выругался. Фаррел кулаком скрыл улыбку. Первый помощник оказался на шаг впереди всемогущего герцога.

– Я найду его. И отниму настоящий.

Вальда оскалилась.

– Если ты видишь, но не замечаешь двух предателей, как одолеешь Астриха?

– Разве не вы призвали…

– Я?

Щелчок пальцами, и Хазарда ударил кнут. Тонкий и шершавый, как хвост ядовитой змеи, он прочертил на щеке кровавый шрам.

– Как ты смеешь?!

– Я понял.

Герцог обернулся к принцу и королю. Волна ледяного пламени сбросила мужчин с крыши. Прощальная песнь ветра погрузила Фаррела во мрак.

* * *

В Фальконе воцарилась ночь. День, длиною в столетия, пал под мощью Скипетра. Границы в перекрёсте миров истончались до призрачной дымки, грозя развеяться в глухую полночь. Драконы возводили барьер из природной магии, демоны готовились к бойне, предвкушая пир в человеческой обители. Богов схождение не волновало, как и участь подопечных. Вымрет одна цивилизация, на смену придёт другая, и люди снова будут искать покровителей. Спрашивать совета, надеяться на помощь извне и верить в чудо, вместо того, чтобы выбирать и управлять судьбой.

Мутный шар луны выглядывал из-за сосны, проливая на опушку призрачный свет. Ветер скользил по игольчатым облакам крон, рябил гладь крохотного озерца и ласкал спящие одуванчики, в лоскуте которых притаилась мышь. Полёвка чуяла семена, но слышала уханье и не шевелилась. Коготки сжали глиняный комок, замер согнутый, подобно соломинке, хвост. Неверный шажок, и смертоносная тень растерзает зверька острейшим клювом.

Хищники смолкли, и грызун встрепенулся. Шевельнув усиками, запетлял в клочках травы. Дождался, совы улетели в чащобу, и путь к ароматным шишкам был открыт. Внезапно шкурку опалила загоревшаяся трава. Мышь отпрянула к валежнику, тот вспыхнул яркой свечкой. Опасно! Обмануло сияние луны полёвку! Затмило истинного врага! Быстро-быстро отталкивались лапки – зверёк спешил к трухлявому пню, к вырытой между корнями норке.

Савана отвернулась от беглянки. Дунув на пальцы, где заискрились молнии, богиня расправила дымчатую шаль и принялась переплетать нити. Аккуратно и неторопливо она обжигала волокно и связывала рисунок, подобный щиткам на собственных крыльях. Катался по траве клубок из паутины каречарта, чей укус мгновенно убивал человека, обездвиживал демона, даже покровителям грозил слепотой.

Виверна не боялась паука. Столетиями она приручала ядовитого хищника. Поглаживала изумрудное брюшко, подносила мышей и птиц, сидела рядом, пока трапезничал хозяин оврагов. В посторонних каречарт плевал ядом и поедал живьём, Саванне позволял сматывать старые сети. Знала богиня: оплавленная молнией нить становилась прочнее стали. С виду – тончайший платок, ажурный и пропускающий свет солнца, по-настоящему – непробиваемый щит. И всё благодаря грозе. Однажды на бор обрушилась непогода. Ураган вывернул сосны, ливень затопил луга и превратил ручьи в водопады, но не задел владения каречарта. Вспышки поджигали деревья как лучину, обращали траву в пепел, но по кокону паука скользили, словно по маслу. Так Савана узнала о силе природы.

Протяжный крик совы заставил гордую рукодельницу нахмуриться. Что ей понадобилось? Тоска заела в болотах? Или притаилась, чтобы ударить в спину? Притворяется, будто не помнит о стражах чащобы!

– Не прячься, – богиня смотрела в упор на разбитую молнией сосну, – зачем пришла?

С острых, точно стрелы, обломков спрыгнула ящерица. Кожа лопнула, раздался хлопок, и на опушке закружилась вьюга. Словно живые крутились пчёлы-снежинки, сплетались в женскую фигуру. Чешуйки на руках и шее, плавно переходящие в пышное платье, высоко поднятый подбородок, клубящиеся волосы-змеи – с королевским величием гостья взирала на хозяйку сосновых дебрей.

Метель стихла, и фигура ожила.

– Впечатляет, – виверна теребила шаль, – но ради чего?

– Не только ты способна удивлять.

Улыбаясь, Вальда стряхивала с плеч льдинки. В сиянии луны она казалась горгульей, высеченной из гранита и инкрустированной каплями жемчуга.

– В Фальконе ночь. Ты знаешь, почему.

Шипами крыльев Савана переплетала волосы в косу, «случайно» оставляя на сосне глубокие борозды. Прежде никто не смел тревожить богиню на её территории.

– Пробудился Скипетр, граница между мирами размыта.

– Века миновали, словно день, – уроборос подмигнула отражению в озерце, – казалось, только вчера мы видели гнев демона. Я потеряла герцога, ты вынудила дерзкого мальчишку вступить в бой, и время в Лигурии остановилось. Настал черёд завершить партию, ты так не считаешь?

Резким взмахом Савана выдернула из причёски пряди около висков и закрутила в тугие кудри. Совы на верхушках деревьев протяжно ухали, словно успокаивали хозяйку.

– Что ты хочешь?

– Напомнить про договор, заверенный Неротом, – Вальда сжимала свиток, – побеждает Астрих – я навечно признаю твоё верховенство и покидаю лес. Хазард докажет право на корону – в присутствии всех богов ты преклонишься и назовёшь меня сильнейшей.

– И ни один поступок мы не совершим без согласия могущественнейшей.

Уроборос хищно улыбнулась:

– Бой начался, твоя сторона уже ослабла. Жена запугана, дочь едва способна дышать и вовсе без покровителя. Помощи никакой, только хлопоты и впустую потраченные силы. Одна фигура против трёх…

– Оставь меня в покое.

Виверна взмахнула крыльями, и в воздухе закружились срезанные одуванчики.

В ночной тиши смех Вальды звенел подобно колокольчикам.

– До встречи.

Богиня растворилась в вихре колких льдинок. Хитрюга-ветер бросил горсть в Савану, кристаллики ударились о шаль и вонзились в землю тончайшими иглами.

– Змея, – мановением ладони покровительница развеяла заклятие, – ещё посмотрим, кто кого.

Платок повис на ветвях, клубок закатился под корни сосны.

– Есть то, что сокрыто даже от тебя, хитрейшая.

Сойдя с поваленного дерева, богиня присела над озерцом. Лес рябился, луна улыбалась и словно подбадривала драконницу.

Дуновение, и на глади замерцало зеркало. Окутанный серебряным саваном бор исчез, гладь отразила заброшенный дом. В кресле, на усыпанном сухими листьями балконе, дремала девушка. Медно-рыжие локоны трепетали на ветру, веки дрожали, будто она видела кошмар и силилась открыть глаза. Силилась, но наваждение не отпускало.

– Просыпайся, – Савана касалась спящей, убирая волосы за плечо, – ход за тобой.

* * *

Что-то влажное и щекотное коснулось лица Фаррела. Облизнуло висок, тоненько заскулило и ткнуло в щёку.

Принц открыл глаза и нос к носу столкнулся с щенком сашеры. Короткие лапы, густая шерсть шоколадного оттенка, согнутые уголком ушки – чем не плюшевый волчонок? Любопытный, игривый, не ведающий вкуса человеческой плоти, через полгода он научится разрывать добычу на куски.

– Спасибо, – потомок рода Астери погладил зверя по мордочке. Тот вильнул хвостом и присел около камня, – надеюсь, твоя мама далеко…

Река вынесла Фаррела на песчаный берег. Пенные водовороты бурлили, словно зелье в дьявольском котле; шипел каскад водопадов, укрытый завесой радужных брызг.

На затылке мужчина нащупал корку запёкшейся крови, подбородок пересекли шрамы. Ныли рёбра, и каждый вдох отдавался хрипами. Наследник Лигурии встал, но тут же упал на колени. Мышцы отказывались повиноваться, перед взором клубились мушки. Последний раз такое было после тренировки с керром Астрихом. Принц не желал показывать слабость и упрямо отказывался от предложения первого помощника ослабить нагрузки. Отыскать бы имение Хедлундов, но куда идти?

Точнее, ползти. Фаррел лёг на песок. Глубоко дыша, он вспоминал наставления учителя, просил себя забыть о боли. Понимал: останется в чаще – погибнет от клыков и когтей хищников. Сашеры живут стаями, и, если прибежал щенок, то скоро появятся взрослые. Для малыша – игрушка, для остальных – ужин. Без оружия, с отбитыми рёбрами горе-журналист слова не скажет, захлебнётся собственной кровью.

Солнце жгло скалы янтарными лучами. Кривые пики острыми зубьями рассекали бор, полностью оправдывая придуманное Лигурийцами название: «Драконья пасть». Вода отнесла принца далеко в восточные земли, до руин дворца – неделя пешего хода, имения первого помощника – ещё дольше. Дед любил охотиться в дремучих угодьях, и давным-давно по ту сторону гор слуги содержали дом, где ночевали правящий Астери и свита. Отцу не понравилось марать руки, и жилище опустело. Возможно, там удастся найти что-то полезное, но откуда взять силы на подъём? Если стихия не уничтожила мост на другой берег.

Отец… с крыши фонда герцог сбросил обоих. Вынудил племянника отдать власть и прихлопнул, как комара. Принц огляделся: следов Конрада Астери не было. Не пощадило течение, или он вовсе разбился о камни…

В лесу заухали совы, и Фаррел вздрогнул. Утром подумает о переходе, сейчас обязан соорудить укрытие. Скрипя зубами от боли, мужчина шагал к выброшенному водой мусору. Зонт, коим притеняли городские кафе, два разбитых пластмассовых стула, непочатая бутылка минеральной воды и зацепившиеся за ножку кружки – видимо, при слиянии миров река смела забегаловку быстрого питания. Что ж, трагедия для одного, помощь другому.

Отвинтив крышку, принц сделал несколько жадных глотков. Пузырьки обжигали горло, свербели в носу, но чудом спасшийся журналист ничего не замечал. Пил, пока не опустошил ёмкость.

– Р-рав!

– Ты ещё здесь, – Астери обернулся на зверька, – беги в стаю.

Сашера легла под зонтом и положила голову на лапы.

– Упрямый.

– Как и ты, – пророкотал низкий голос, – делаешь, после думаешь.

В тенях чащобы мерцали жёлтые глаза-монеты.

Щенок зарычал. Фаррел нащупал в мусоре палку и приготовился отбиваться.

– Кто ты?

– Друг.

Существо по-старчески закряхтело. Сломав ветки, из леса выбрался дракон.

Сашера испуганно прижалась к ноге принца, который впервые в жизни увидел гостя из туманной грани Фалькона. Пурпурная чешуя, словно припудренная алмазной крошкой, когти, пробивающие дыры глубиной с ладонь, шипы острее наконечников копья – взмах хвоста разрубит человека без единого звука. Идеальный убийца. Пусть неповоротливый, зато надёжный.

Принц облизал пересохшие губы. Что чудовищу ветка! Зубочистка в лапках муравья! И бежать некуда, разве что обратно в реку прыгнуть.

– Страх затуманивает разум, – дракон выпустил из ноздрей облачка пара, – почему ты боишься? Я твой друг. Успокойся, есть не буду.

Комары вились над головой Фаррела. Скованный ужасом, тот не слышал писка.

– Чего ты хочешь?

– Спасти Нию.

– Кто это?

Чешуекрылый усмехнулся:

– Коротка память у молодёжи, – из пасти чудища вырвались огненные искры, – забыл подругу дней суровых? Рыжую, бесстрашную. Готовую ради тебя вступить в игру без правил?

– Нину? Она с Хедлундами.

Принц помнил, как керр Астрих обманул герцога и перенёс жену и дочь.

– Уже нет. Ния искренна и доверчива, не ведает законов Лигурии. Такими, как она, легко манипулировать. Прикрыться благородными речами и использовать в собственных целях. Мне всё равно, чем разрешится спор богинь, но её обманывать не позволю. Если ваш мир рухнет, то я уведу Нию за собой.

В глазах дракона полыхнуло алое пламя. Фаррел ощущал исходящий от чешуекрылого жар. Тлели сосны, с земли поднимался пар.

– Что ты хочешь от меня? – принц чувствовал запах горелой травы.

– Я грозен, но неповоротлив и проиграю бой. Тебе она доверяет, – хвостом гость Лигурии высек зарубку на сосне, – прими каплю огненных сил и помоги вытащить Нию из капкана. В награду оставишь себе вторую сущность, если пожелаешь.

Берег окутала мгла.

– Дотронься до гребня.

Глава 19
Договор

– Нет! Отпусти! Отпусти!

Нина открыла глаза.

Тело била крупная дрожь, лоб горел от ледяного прикосновения. Ладонь пересекала тонкая царапина, словно росчерк острейшего когтя.

Позади хлопнула дверь.

– Что случилось? – Ариадна обняла девушку за плечи, – ты кричала.

– Кошмар приснился, – инспектор спрятала руку под палантин.

– Может, пройдёшь в спальню? Вечер, холодает.

– Нет, спасибо. Вдруг он вернётся до захода солнца?

– Тогда я заварю чай. Выпьешь, согреешься.

– Хорошо.

Дождавшись, когда женщина покинет балкон, Нина посмотрела на запястье. Из пореза по капле сочилась кровь, но страх заглушал боль. Богиня проникла в сон, и берёза в солнечном лесу обернулось драконницей, которая чудом не утянула Ракитину под корни с паучьими лапами. Слава богу, вырвалась. Почему выбрали её и как теперь задремать? Как закрыть глаза, зная, что опасная красавица наблюдает за ней? Савана, как сказал Астрих, наверняка придумает что-то другое. От любого из живых хранителей больше толку, чем от горе-инспектора. Они знают и помнят прошлые сущности, а она – случайная птица в стае хищников.

Когда бывший автоматизатор скрылся из виду, Нина и Ариадна зашли в особняк. Глухо скрипнула изъеденная ржавчиной дверь, и ветер всколыхнул волны пыли и опилок. Мебель на первом этаже сточили жуки, посреди гостиной устроили жилище муравьи. Люстры опутала толстая, словно рыболовная леска, паутина; бронзовые предметы покрыл чёрно-зелёный налёт, похожий на хлопья лишайника.

Второй этаж время пожалело. Выцветшая мебель, пятна плесени на ковре, запах сырости – зато на потолке ничего не шуршало и не сыпалось. С помощью подруги (Ракитина не воспринимала женщину как мать) инспектор очистила от пыли, мусора и выдвинула на балкон единственное целое кресло. Заброшенный дом морально давил на девушку, навевал тревожные мысли и словно погружал в далёкое прошлое. В годы, когда она жила в особняке и плела из верёвочек браслеты…

Шуршали заброшенные ветром листья. Закутавшись в шерстяной бирюзовый платок, который отыскала Ариадна, Нина устроилась в кресле и не заметила, как задремала. Глубокий сон – одно из лучших лекарств при ранениях. Плечо ныло, пальцы плохо гнулись, но девушка твердила себе, что не чувствует боли.

Зажглись фонарные столбы, железными деревьями выросшие посреди персикового сада. Звенела гонимая ветром жестяная банка, скрипели двери искорёженного автомобиля. По ту сторону асфальтированной дороги, среди молодых сосен, застряли продуктовые палатки, а на опушке птицы и белки воровали еду из пиццерии. Слава богу, Астрих погрузил людей в сон, иначе в городе бы воцарился хаос. Одни сошли бы с ума и забились в истерике, другие установили на улицах «закон джунглей», третьи украли всё, до чего дотянулись. Скорее бы граница между мирами восстановилась.

«Я помогу, – прозвучал в мыслях свистящий голос драконницы, – взамен на услугу».

– Прочь! – Нина сжала виски, – прочь из моей головы!

«Как знаешь…»

Девушка стиснула зубы. Всё ведает богиня! Всюду она!

– Ириния! – за спиной хлопнула дверь, и Ракитина ощутила мягкое прикосновение к плечу, – снова кошмар привиделся?

– Савана, – инспектор показала запястье. На ране запеклась кровь, – что ей от меня нужно? Предлагает помощь, но это медвежья услуга, ведь так? Насколько я поняла, все наши беды возникли из-за покровителей. Согласиться на условия драконницы – всё равно, что добровольно шагнуть в волчий капкан.

– Скорее всего. Сама не понимаю, почему Нерот – мой опекун – давным-давно не помешал Хазарду выпустить демона, – Ариадна осторожно коснулась пореза, – сильно болит? Намазать лечебным бальзамом?

– Можно. Хотя, это ерунда, по сравнению с плечом.

Нина взяла кружку из рук коллеги и глотнула чаю. Горячий и терпкий, он обжёг язык, но отвлёк от ненастных мыслей. Глядя, как кружится лимонная лодчонка, и танцуют чаинки-розочки, девушка чувствовала прилив сил.

Женщина принесла из комнаты стеклянный флакон с крышкой-цветком.

– В Фальконе есть исцеляющий источник, – собеседница аккуратно обрабатывала царапину, – я приходила в лес и готовилась к экзаменам в магистратуру. Пели птицы, цветы травы, всегда светило солнце – чудесное место, одним словом. Однажды поляну, где учила вопросы, заволок туман, и я ушла вглубь. Тропа привела в сосновую чащу, откуда тёк прозрачный ручеёк. Я окунула руки, и царапина на пальце – след от шипа розы – зажила. Место хорошо помню: неподалёку растёт кряжистая сосна, ветви украшены смолянистым ожерельем. Ствол в трещинах и изогнут подобно креслу, – платком она впитала излишки бальзама и закрыла склянку, – думаю, быстро отыщу.

– Фалькон… – нахмурилась инспектор, – это волшебный лес, да?

– Верно.

– Во снах я часто гуляла по дебрям вместе с пурпурным драконом. Он тоже существует, – Нина вспомнила шёпот, благодаря которому уклонилась от кинжала, – Аспен рассказывал сказки и давал советы.

– В чаще пересекаются четыре грани. В одной из них обитают чешуекрылые.

– Далеко от особняка?

– Примерно, полчаса пешего ходу.

Ракитина смотрела вдаль. За персиковым садом и пустошью, в сумерках чернел лес. Казалось, над тёмной полосой вьётся туман, от чужаков оберегая древнюю обитель. Дойти-то можно, но не этого ли хочет богиня? Выманить глупую птичку из гнезда?

– Ния, это не сказка. Это ключ к спасению. Теперь ты знаешь, где живёт Савана.

Яркая вспышка в сознании воскресила сон. Нина в голубом бальном платье плела венок и слушала байки старого дракона о первом короле Лигурии. Восседавшая на древесном троне Савана подарила Ксавьеру Астери Скипетр Всевластья. Рассказ Ариадны напомнил описания чешуекрылого друга.

– Кресло из сосны? Это дом богини, – она сжала зубы, – да и Астрих просил не покидать имение. Я лучше потерплю, чем попаду в ловушку.

Деревья сердито зашелестели, словно упрекнули Нину в трусости. Или это был вздох разочарованной драконницы? И пусть. Так легко она не победит. Исцеляющий ключ течёт в логове безумной красавицы!

На небе замерцали серебряные звёзды. От кружки исходил пар, будто вечер сдался под напором весенних заморозков. Глаза защипало.

– Пойдём. Я приготовила тебе кровать.

– А ты? Нам лучше не расставаться.

– Согласна. Прилягу на соседнем диване, – женщина смахнула с перил сухие листья, – столетия изрядно потрепали дом, но большая спальня сохранилась на удивление хорошо. Завтра займусь генеральной уборкой. На потолок первого этажа без слёз не взглянешь. Пора отвоевать особняк у пауков и прочих захватчиков…

Нина улыбнулась. Надо хотя бы попытаться уснуть и не думать об интригах и заговорах. Тревоги отнимают энергию и мешают выздоровлению. Так или иначе, от судьбы не уйти, но сдаваться на милость покровителей девушка не станет.

Закрывая дверь на балкон, инспектор чувствовала, как настойчиво ветер рвётся в дом, но с помощью Ариадны защёлкнула замок. И, на всякий случай, задёрнула шторы, чтобы боги не подглядывали. Пусть ищут других жертв.

* * *

Ночью Ракитина не видела снов. Прилегла на спину, сомкнула веки и не заметила, как рассвело. Пальцы раненой руки плохо гнулись, зато боль не затуманивала мысли. Лечебная мазь Ариадны оказалась поистине волшебной. Края шрама срастались, сукровица капала с середины. Коллега предположила, что спустя два-три дня об ударе кинжалом будет напоминать бледно-розовая полоса. Но было ли у хозяек имения это время?

После завтрака чаем и сухим печеньем (из единственной уцелевшей кладовой особняка) жена Астриха занялась уборкой дома. Достала из чулана швабры, тряпки и порошки, принесла в вёдрах воду и принялась сметать паутину и грязь. Нине Ариадна запретила помогать: «Побереги себя, силы понадобятся».

Бездействие тяготило девушку. Мыши изгрызли книги, свитки выгорели, и Ракитина не нашла, что почитать. В задумчивости она бродила по дому, смотрела на почерневшие люстры, касалась тусклых, пахнущих плесенью гобеленов, слушала, как ветер гудит за посеревшими окнами, и представляла былое величие дома. Без серебряных и золотых украшений, мраморных изваяний, зато с подставками для цветочных горшков и камином жилище Хедлундов казалось островком уюта и спокойствия. Наверное, господа проводили торжества редко, но приглашали самых близких, родных. Не походил Астрих на человека, способного за вечер промотать состояние. Скорее, семья жила в достатке, но обходилась без излишеств.

Инспектор оправила складку на шторе, расшитой лентами и бусинами, коснулась разбитого кашпо и будто окаменевшей земли. К чему гадать на кофейной гуще, лучше прямо спросить о минувших днях у хозяйки. Заодно успокоят друг друга и скоротают день. Всё полезнее, чем тревожиться за судьбу автоматизатора.

Когда Нина спустилась в гостиную, Ариадна выметала из углов паутину. Тряпки сохли на подсвечниках, вода в тазиках казалась чернее смолы. Хлопья пены лопались, наполняя зал звуком, похожим шуршание насекомых.

– Как себя чувствуешь? – улыбнулась коллега.

– Нормально. Ваша мазь творит чудеса, – невольно девушка дотронулась до повязки, – можно присесть?

– Конечно.

Ракитина опустилась в старое кресло. Потрёпанное, зато целое: ножки уверенно стояли на отмытом каменном полу.

– Расскажи о доме, – она закуталась в платок, – старинный, но уютный. Не похож на музей или картинную галерею. Как вы жили?

– Тихо, – Арианда смывала с тряпки кружева серой паутины, – муж работал в службе безопасности Его величества, я училась в магистратуре. Балов мы не устраивали, в гости принимали опекуна Астриха, Грега Фонтейна, мою бабушку, керру Катрину Кантур, и Его высочество, принца Фаррела. Наследник прибывал на тренировки по самообороне, – она отжала ткань, – остальной свет Лигурии нас не признал.

– Почему?

– Я вышла замуж против воли царственного дяди, – рассказчица подтянула перчатки, – по согласию отца меня хотели отдать за иностранного чиновника, но Астрих помешал сделке. Сказал: либо я остаюсь с ним, либо он всем расскажет о тёмных делах герцога. Отец предпочёл второй вариант, чему я была только рада. Жизнь с тираном из Акмеллы меня не прельщала. Его жёны погибли при странных обстоятельствах.

Нина вспомнила сказки о Синей бороде и вздрогнула.

– И вы обосновались тут.

– В наказание король отнял две трети богатств. Имение в чертоге столицы, в том числе. Мы побывали в трёх оставшихся домах, и я выбрала этот. Недалеко от Фалькона, окружён тихими фруктовыми садами – чем не рай для семьи?

– От былой красоты остались крохи.

– Ты права.

Сжав губы, женщина тоскливо оглядела зал и высыпала порошок в тазик с чистой водой. Размешала шваброй и опрокинула на мраморные плиты. Пока пенная жидкость растворяла грязь, инспектор сняла перчатки и присела рядом с Ниной.

Пахло мылом и цветами.

– Что будет, когда миры разъединятся? – тихо спросила девушка.

– Придётся решать: Лигурия или та, вторая грань.

– Твой выбор очевиден.

Ариадна грустно улыбнулась:

– Наше счастье оборвалось внезапно. Пять лет по меркам той реальности – как горсть песка на берегу. Судьба отводила нам двести пятьдесят – триста лет, и в преклонном возрасте мы не выглядели дряхлыми, какими люди становятся здесь. Я была молодой и, считай, только-только покинула отчий дом… демон разрушил страну в мгновение ока. Если судьба подарит второй шанс, то я буду безмерно рада.