Текст книги "Единственный выход"

Автор книги: Вернер Тельке

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

8

Когда он добрался до центра города, уже темнело. А когда ставил машину перед домом, загорелись уличные фонари.

Кряхтя, он взобрался на пятый этаж, к себе в квартиру, запер двери и включил свет в коридоре. Глянул в зеркало, прибитое на дверце шкафа, и, заметив свой отсутствующий взгляд, поймал себя на том, что мысли его все еще крутятся вокруг Анны. Потом подумал о комиссаре Линдберге, которому завтра придется рассказывать всю историю.

Неожиданно Вебер почувствовал, как ему надоело рассматривать лицо, таращившееся на него из зеркала. Погасив свет, на ощупь прошагал к двери в комнату. Распахнул ее и сделал несколько шагов вперед. Через незадвинутые шторы с улицы проникало достаточно света, чтобы найти дорогу. И вдруг он остановился. Ощутил чужой запах и сразу понял, что в комнате кто-то есть.

– Руки вверх! – крикнул он, уже с револьвером в руках, наведя его на тлевший во тьме огонек сигареты, которую держал сидевший в кресле в трех шагах впереди.

Секунды тянулись вечность, но ничего не происходило. Щелчок предохранителя был единственным звуком, нарушившим тишину. Потом огонек сигареты еще раз засветился сильнее и по дуге двинулся вверх. За это время глаза Вернера уже настолько освоились с темнотой, что он различил темный силуэт на фоне окна. Не сводя револьвера с фигуры в кресле, он медленно отступил к двери и нажал выключатель. Наконец вспыхнул свет.

В кресле сидела фройляйн Долл и, подняв руки, с довольным видом смотрела на Вебера.

Вебер глубоко вздохнул. Ну конечно, он же сам назначил свидание этой шикарной неприступной даме из приемной Штайнертов! И совсем забыл!

– Что же вы сидите в темноте? – наконец выдавил он.

– Чтобы иметь случай убедиться в вашем хладнокровии, – улыбаясь, ответила она. – В романах, которые я читаю на ночь, все детективы – весьма крутые парни. Нужно было убедиться, так ли на самом деле.

– Убедились?

– Убедилась.

Глядя на револьвер, который он все еще сжимал в руке, она снова улыбнулась. Проследив за ее взглядом, пристыженный Вебер поставил его на предохранитель.

– Можно мне опустить руки?

– Да ради Бога! – Вебер попытался ответить на ее улыбку.

Потом, обойдя ее, остановился за столом, выдвинул ящик и спрятал оружие.

– Долго вы заставляете себя ждать, – заметила фройляйн Долл.

Он задвинул ящик и легко провел пальцами по столу, прежде чем поднять взгляд на гостью. Для визита она оделась весьма спортивно – в брюки и облегающий джемпер, очень даже облегающий, как убедился Вебер. Волосы красиво уложены. Вообще, за пределами конторы Штайнерта она производила куда лучшее впечатление. На щеках Вебера неожиданно проступили маленькие симпатичные ямочки.

– По правде говоря, – признался он, – я совсем забыл о нашей встрече, а может быть, не воспринял ваши слова слишком серьезно.

Она вскочила, обошла стол и остановилась вплотную к нему.

– Это совсем не комплимент, вам не кажется?

– Гм…

– Ничего лучшего вы не скажете? – Она с улыбкой заглянула ему в глаза.

«А почему бы и нет?» – подумал Вебер, взял ее голову в ладони и притянул к себе, губами легонько скользнув по ее губам. Сам он был холоден и сдержан, ибо нередко проводил такие пробы, и не раз случалось, что женщину от одного такого прикосновения начинала бить дрожь. Но фройляйн Долл не дрогнула.

Взглянув на нее, он убедился, что глаза ее, серьезные и внимательные, неотрывно смотрели на него. И только на губах бродила странная, загадочная улыбка. Тут Вебера неожиданно подвела его надежная и старательно отработанная система контроля. Он почувствовал острое желание и поцеловал ее по-настоящему.

– По крайней мере, это вы умеете, – заметила фройляйн Долл, переводя дух.

На губах ее была все та же странная улыбка, и Вебер все еще не знал, что бы она означает. Отодвинув фройляйн Долл, он шагнул к дивану и лег.

– Виктория была любезна с вами?

– Виктория?

– Она же вас впустила.

– Любезна? Не знаю. Она решительно закрыла все шкафы. Потом кончиками пальцев подала мне газету, а выходя – хлопнула дверью.

Вебер смотрел в потолок, усмехаясь в душе.

– Виктория в вас влюблена? – спросила Ингрид Долл после долгой паузы.

Вебер уставился на нее.

– Господи Боже!

– Вас ничего с ней не связывает?

– Да откуда!

– Ну, при служебных отношениях…

– Я – не Штайнерт.

– Ха, Штайнерт! – фыркнула она.

Не было нужды спрашивать, что именно она думает о своем шефе.

Вебер продолжал смотреть в потолок и как бы между прочим спросил:

– Почему Штайнерт отказался от моих услуг? Что, собственно, произошло за те два дня, что меня не было в Гамбурге?

– Ах… – Она вдруг снова стала той недоступной дамой, что он видел в приемной Штайнерта.

– Что случилось? – с невинным видом спросил Вебер.

– Так вот откуда это милое приглашение на вечер?

– Разумеется.

– Вы просчитались, милый мой! Дела Штайнерта я всегда оставляю в офисе.

Он обернулся и пристально взглянул на нее. Она стояла, опираясь на стол, скрестив руки на груди. Губы уже не улыбались. Взгляд стал холодным и враждебным.

Вебер сделал приглашающий жест и ласково сказал:

– Ну иди сюда!

Ингрид не тронулась с места. Взгляды их напряженно скрестились. В этом поединке у обоих уже были важные достижения. Вебер вооружился терпением. Знал, что она должна уступить. Раз уж Ингрид Долл приняла его приглашение, значит, она связывала с этим визитом определенные надежды, а она не из тех женщин, кто сразу отказывается от своей цели.

Рассчитал он верно, ей пришлось уступить и присесть рядом на диван, вновь таинственно улыбаясь.

– Тебе не помешает, если я положу ноги повыше? – спросил он.

– Напротив, я тогда смогу представить, что мы уже давным-давно женаты. Вебер ухмыльнулся.

– Прости, у меня были слишком тяжелые дни. Пришлось пережить страшную историю.

– Сказочка?

– Говорю же, страшная история.

– Сказки часто плохо кончаются, – заметила Ингрид Долл.

Вебер кивнул и взглянул на нее повнимательнее. Нет, эта таинственная улыбка ей определенно идет.

– Как там начинается? – спросила она тем же тоном. – Жила-была…

– Жила-была девушка, – невесело начал Вебер.

– Блондинка, – дополнила фройляйн Долл.

– Почему – блондинка? – спросил ошарашенный Вебер.

– Принцессы в сказках всегда блондинки.

Вебер усмехнулся, поудобнее устроился на диване и устремил взгляд в потолок. Говорил он, скорее, сам с собой.

– В ней была какая-то невинность, что ныне встречается редко.

Он помолчал, потом начал снова, пользуясь поэтическими оборотами. И его самого порой мутило, когда он слышал эти штампованные выражения.

– И что дальше? – спросила она.

– Что дальше? Потом появился принц, поцеловал ее, и у них родился ребенок.

– И тогда появилась злая колдунья, и эта колдунья… – шутливым тоном продолжила Ингрид Долл.

Вебер резко оборвал ее:

– Откуда ты знаешь?

Она с невинным видом уставилась на него.

– Я же говорила, что сказки часто плохо кончаются. Вебер спустил ноги на пол и сел, проведя руками по волосам.

Витте велел сыну прикончить служанку Анну в Швейцарии. Оба Штайнерта, которые знали Витте и его методы, предвидели такое развитие событий и наняли его, Вебера. Он должен был разнюхать, когда и при каких обстоятельствах будет совершено убийство. Но теперь, когда события пошли именно так, как Штайнерты рассчитывали, они вдруг начали утверждать, что никакого дела не существует. И больше того, Штайнерт-старший завязывает отношения со своим конкурентом. Что знает обо всей этой истории Ингрид Долл, сидящая рядом с ним? Что-то должна знать, и он из нее это вытянет. Сегодня же вечером.

Вебер заглянул ей в глаза и вдруг понял: то, что она знает, если вообще что-то знает, обойдется ему очень дорого.

– Да, веселый получился вечер, – заметила она. – Кстати, выпить у тебя что-нибудь найдется?

– Наверняка, наверняка, – ответил Вебер, вставая.

В этот момент зазвонил телефон. Вебер присел на край стола и снял трубку.

– Герр Вебер?

– Да, а в чем дело? – спросил он, узнав слащавый голос. Йоханнес…

– Вы можете минутку подождать у аппарата?

– А в чем дело?

– Герр Витте хочет с вами говорить, – торжественно сообщил Йоханнес.

Потом Вебер услышал стук, как будто кто-то положил трубку на стол. Слышна была музыка из приемника или проигрывателя, какой-то блюз. Потом вдруг кто-то рядом с трубкой буркнул:

– Магдалена, сделай потише радио.

«Значит, француженка снова появилась на горизонте», – мелькнуло в голове у Вебера. Перед самым отъездом в Швейцарию, в понедельник, Вольфганг Штайнерт говорил ему, что Магдалена отбыла в Париж, но намерена вернуться в Гамбург на уик-энд. Верно, сегодня пятница, подумал он, так что…

Вдруг в трубке прозвучал голос Витте.

– Герр Вебер, вы у телефона?

– Да, что вам угодно? – холодно спросил Вебер.

– Мы с вами виделись на приеме, правда, только мельком.

– Мне тоже так кажется.

– Разумеется, я тогда не знал, что вы работаете в совершенно иной области.

– Это была только шутка, – весело ответил Вебер. – Так что не обращайте внимания.

Витте кашлянул и продолжал:

– У меня есть предложение, которое может вас заинтересовать.

Веберу сделалось нехорошо, но он превозмог себя и официальным тоном спросил:

– О чем идет речь?

– В двух словах этого не скажешь. Вас устроит завтра утром? Можете ко мне приехать?

Вебер покосился на Ингрид Долл, которая сидела на диване, подавшись в его сторону. Она совсем не скрывала, что хочет услышать как можно больше.

– Так я вас жду, герр Вебер? – спросил после паузы Витте.

– Почему бы и нет?

– Одиннадцать утра вас устроит?

– Я успею позавтракать.

– Отлично, тогда до завтра. Спокойной ночи, герр Вебер. Вебер не ответил. Последовала небольшая паузы, потом он услышал щелчок. Витте повесил трубку. Вебер тоже бросил трубку и сказал:

– Теперь мне нужно выпить. И чего-нибудь покрепче.

Долл встала и шагнула к нему. Погладила его по щеке, потом сочувственно улыбнулась. На этот раз ничего таинственного в ее улыбке не было. Только тепло и ласка.

– В самом деле паскудное дело! – в сердцах бросил он. Она легонько покачала головой и приложила палец к его губам. Потом отвернулась и плавной походкой пересекла комнату, едва заметно покачивая бедрами. Но это покачивание расходилось, как морская волна, и Вебер почувствовал возбуждение. Она, конечно, прекрасно знала, как должна двигаться женщина. Облегающая юбка и еще более, облегающий джемпер подчеркивали притягательные линии фигуры. Остановившись перед репродукцией Бюффе, которую Вебер вырезал из журнала по искусству и приколол к стене, она, склонив голову набок, присмотрелась.

Вебер сейчас совсем не думал о Бернаре Бюффе, который пытался передать всю скорбь человечества. Взгляд его бродил по бедрам Ингрид Долл, пока не остановился на ее ногах. Собственно, он впервые толком разглядел ее ноги – стройные, обтянутые волнующе тонкими чулочками.

– Ну, нечто подобное я бы у себя в комнате не повесила, – бросила она через плечо. – Вас это не расстраивает?

Вебер взглянул на картину, изображавшую женщину, которая в смятении военной поры родила ребенка. В искаженном болью лице знатоки распознавали черты самого художника.

Вебер молча кивнул и направился на кухню. С полки снял два бокала толстого стекла и поставил на поднос. Открыл холодильник, достал пару кусочков льда и бросил в бокалы. Потом налил виски и вернулся в комнату.

И никого не застал. От фройляйн Долл, еще пару минут назад поглощенной созерцанием репродукции Бюффе, не осталось ни следа. Он беспомощно оглядел комнату. Двери на балкон заперты. Выглянул через распахнутую дверь в коридор. И наконец его взгляд остановился на занавеске, которая отгораживала кровать от жилой комнаты и спускалась до самого пола.

Он неторопливо шагнул вперед.

Ингрид лежала на постели, заложив руки под голову, и смотрела на него. В первый момент он даже не понял, что его возбуждает больше – таинственная усмешка, снова игравшая в уголках губ, или юбка, которая задралась гораздо выше колен.

– Что там? – спросила она, вырывая его из размышлений.

Он подал ей бокал.

– Детская смесь.

Нерешительно постояв у постели, он отошел и сел в кресло в паре шагов от нее.

Принюхавшись, она от удивления даже причмокнула, поднесла бокал к губам и одним глотком опустошила до половины. Даже не моргнув глазом.

– Действует? – невинно спросил Вебер.

– Действует просто одуряюще, как кое-кому и хотелось бы, – последовал ответ. Ирония в ее голосе едва слышалась, но все же была.

Вебер откинулся в кресле, тоже сделал приличный глоток. И после паузы сказал:

– Все это кажется мне странным.

– Тебе тоже? – бросила она.

Иронии в ее тоне прибавилось. Наверняка на губах ее все еще играла та самая загадочная улыбка, но он на нее не смотрел.

– Сказать тебе, что мне кажется странным? Твой шеф нанял меня четыре дня назад. Он помешан был на убийстве. Не мог дождаться, когда же Витте вляпается в скандал. Теперь он мог бы раскрутить этот скандал вовсю, но это уже его не интересует. Вот и думай…

– И это не дает тебе спать? – сладким тоном спросила она.

Он взглянул на нее и тоже загадочно улыбнулся.

– Да, это не дает мне спать.

– Тогда я тебе кое-что скажу, – вздохнула она. – Через день после первого твоего визита к Штайнерту явился Витте.

– Не может быть!

– Но тем не менее! И это было великое событие.

Он напряженно уставился на нее.

– Чего он хотел?

– Не догадываешься?

– Лучше уж скажи сама.

– Ну раз ты не умеешь толком рассказывать сказки, – с усмешкой протянула она, – то я расскажу. Как и все сказки, она начинается со слов «Жили-были…» Итак: жили-были два короля, которые вели борьбу не на жизнь, а на смерть. Годы бушевала безжалостная война, но в один прекрасный день они пришли к выводу, что лучше все-таки заключить мир. И тогда поклялись они в вечной дружбе, убежденные, что таким образом смогут не только в своих, но и в чужих странах разрабатывать золотую жилу.

Вебер кивнул. Вот где разгадка: конкуренты Вебер и Витте закопали топор войны в то самое время, когда они с Викторией мчались в Швейцарию по следам Михаэля Витте и Служанки Анны. Решили объединить обе фирмы и основать один гигантский бизнес. Совсем недурная идея!

Поскольку Витте к этому времени почти целиком завладел немецким рынком, Штайнерту не оставалось ничего иного, как переместиться на рынки Франции и Италии. Вероятно, он уже давно завязал нужные контакты, и теперь этим лакомым куском привлек фирму Витте. К тому же появился капитал, который вносит в дело Кашелен. В результате шансы на европейском Общем рынке выглядели весьма многообещающе.

«И потому Штайнерты указали мне на дверь», – думал Вебер.

Разумеется, в нынешней ситуации нельзя было допустить скандала с Витте, следовало любой ценой сделать так, чтобы история со служанкой Анной не переросла в целое дело. По мнению Витте и Штайнертов, он, Вебер, на сегодня – единственный человек, который может спровоцировать скандал. Этим объясняется телефонный звонок Витте и назначенный на завтрашнее утро визит. Теперь Веберу было любопытно, чем именно Витте попытается его подкупить.

Не понимал он только одного: почему Анна должна была погибнуть, если война между Штайнертом и Витте закончилась. Неужели неделя, когда Витте колебался, включить ли Штайнерта в громадный бизнес с Кашеленом, могла стоить Анне жизни?

– Что, проняло? – спросила фройляйн Долл, видя задумчивость Вебера.

– В известном смысле, – признал Вебер. – Так Витте со Штайнертом сливают свои лавочки?

– Ну-ну! – погрозила она пальчиком. – Ведь это только сказка.

Он согласно кивнул и допил свою порцию. Потом встал и сел на постель, шепнув:

– Ты просто добрая фея…

– Гм… – мурлыкнула она и села.

Лица их были так близко, что он щекой чувствовал ее дыхание. Взгляд ее был полон ожидания.

И в этот момент в замке заскрежетал ключ.

– Кто это? – шепнула она.

– Виктория, – вздохнул Вебер.

Она усмехнулась и легонько щелкнула его по носу. Потом сказала:

– Потом пришла злая фея, колдунья… – И в голосе ее прозвучала тихая печаль.

Стоявшая в дверях Виктория со злорадной усмешкой любовалась идиллией, открывшейся ее глазам. Вебер спрятал руки, обнявшие было фройляйн Долл, и, нахмурившись, он окинул взглядом Викторию, не сулившим ей ничего хорошего.

Виктория подняла сетку с покупками. Показывая на бутылку, лежавшую среди пакетов, сухо бросила:

– Выпейте минеральной воды, это успокаивает!

9

На следующий день ровно в одиннадцать Вебер остановил машину перед усадьбой Витте в Риссене и окинул взглядом дом. Жалюзи были подняты, но плотные шторы скрывали комнаты от любопытных взглядов с улицы. Газон давно весь подстрижен, и сено убрано.

Вебер повернулся к сидевшей рядом Виктории.

– Еще раз прочитайте ту заметку.

Виктория взяла в руки газету, лежавшую на коленях.

«В связи с нашим вчерашним сообщением об останках женщины, найденных у подножья горы Обер, получена следующая новая информация: кантональная полиция сумела идентифицировать одежду погибшей. Все вещи французского происхождения. Полиция полагает, что речь идет о несчастном случае. Поскольку в ближайших туристских центрах никто не пропал, следует думать, что речь идет о французской туристке, оказавшейся здесь проездом. Полиция кантона передала соответствующую информацию французской полиции. Это третья за последние два года жертва горы Обер, восхождение на которую считается трудным и небезопасным».

Опустив газету, Виктория взглянула на Вебера, который открыл бардачок и извлек маленький магнитофон. Потыкал кнопки, проверяя, работает ли аппарат, потом сунул его во внутренний карман пиджака. Маленький чувствительный микрофон прикрепил для надежности заколкой к подкладке. Потом спросил:

– На ней действительно было французское белье?

– Понятия не имею, – отрезала Виктория. – Во всяком случае Витте мог без труда одеть ее в такое белье. Потом отправил сына с Анной в ту часть Швейцарии, что поближе к французской границе, и вот следы ведут во Францию. Недурная идея. Вы хотите принять его предложение?

Вебер покачал головой.

– А мы можем себе позволить такую роскошь? – спросила Виктория, как всегда проявив практическую сметку.

– Эту роскошь мы должны себе позволить, – неохотно буркнул Вебер и вылез из машины.

В компании Виктории он пересек улицу. На этот раз ворота не были гостеприимно распахнуты, как накануне. Вебер нажал кнопку звонка, и почти в ту же минуту на крыльце появился Йоханнес. В шелковой полосатой куртке он выглядел просто роскошно. Черная бабочка под белым крахмальным воротничком – величиной с вентилятор, а стрелки на брюках такие острые, что ими можно было бы резать хлеб. Он торжественным шагом подошел к воротам, гравий скрипел под начищенными до блеска черными ботинками.

– Добрый день! Герр Витте вас уже ждет, – сказа он, отворяя калитку.

Вебер приостановился и взглянул на Викторию.

– Мой приятель Джамбо, – представил он. – Вы знаете, тот, о котором я рассказывал.

– А у вас с самого утра одни шуточки, герр Вебер, – делано ухмыльнулся Йоханнес, закрыл калитку и сделал приглашающий жест. – Будьте любезны пройти со мной!

Вильгельм Витте вышел на террасу, сердечно их приветствуя. Энергично пожал Веберу руку, словно встретил приятеля после долгой разлуки.

– Рад вас видеть, герр Вебер, – сказал он, бросив мимоходом вопросительный взгляд на Викторию.

– Моя сотрудница, фройляйн Зоммерфельд, – представил Вебер.

Вильгельм Витте пожал руку и Виктории.

– Очень рад познакомиться.

– Добрый день. Посмотрим, долго ли продлится это удовольствие.

Вебер тем временем огляделся вокруг. Подиум, на котором накануне вышагивали манекенщицы, уже убрали, но вокруг по-прежнему стояли манекены, выглядевшие такими живыми, что Вебера так и тянуло пожать им руку. Облачены они были в модели последней коллекции фирмы Витте. Впереди приколоты были карточки с обстоятельной характеристикой и ценой каждой модели.

– Да, мир бизнеса уже думает об осени и зиме, – обратился Витте к Виктории, которая с огромным интересом разглядывала модели. Подойдя к одному из манекенов, развернул его вокруг оси так, чтобы можно было разглядеть модель со всех сторон.

– Если вам что-нибудь понравится, – продолжал он, – счастлив буду подобрать ваш размер.

Виктория взглянула на манекен с размерами «мисс Вселенная», и ее грустный взгляд задержался на божественной формы бюсте.

– Но давайте присядем! – вырвал ее из мечтаний Витте. – Лучше всего там, – и показал на крытую черепицей беседку, стоявшую над крутым берегом Эльбы.

Они миновали целую шеренгу манекенов. Их искусные прически, затуманенные длинными ресницами взоры и грубый макияж вызывали впечатление, что это живые девушки, которых нередко встретишь на улице.

Усевшись наконец, Вебер еще раз взглянул на дом. Он все пытался увидеть Магдалену Кашелен, но она не попадалась на глаза. Когда он опять обернулся, взгляд его упал на лестницу из толстых дубовых колод, ведущую на частный пляж Витте. Внизу стояла заброшенная пляжная кабинка, дальше видны были лодочный сарай, пирс и яхта, мечтательно покачивавшаяся на волнах.

С Эльбы веял свежий бриз. Только одна небольшая моторка тянулась вверх по реке, в сторону Бланкензее. Эльба словно отдыхала. Большие корабли пойдут здесь только после обеда, когда начнется прилив. Вебер потянулся за биноклем, висевшем на поддерживающем крышу столбе, и взглянул на реку. В объективе выросла моторка, за штурвалом он узнал Магдалену. А за лодкой на водных лыжах мчался Михаэль. Вебер видел его впервые после встречи на серпантине под Невшателем.

Молча усмехнувшись, Вебер повесил бинокль на место. Бросив последний взгляд на сверкавшую под солнцем Эльбу, он повернулся к Витте и выжидательно уставился на него.

– Говоря коротко, – начал Витте, – я задумал крупное расширение нашего бизнеса. В наших планах мы не ограничиваемся внутренним рынком, а идем дальше, мыслим категориями всей Европы.

– Европейский Общий рынок, – сухо кивнул Вебер.

– Совершенно верно! Таможенные границы исчезают, и наш долг – приспособиться к новым условиям.

– Как это связано с предложением, которое вы хотите сделать герру Веберу? – спросила Виктория, с интересом выслушав рассказ Витте.

Витте на миг запнулся, но продолжил рассказ:

– Да, конечно. В странах, относящихся к Европейскому Сообществу, действуют фирмы, аналогичные нашей, и с их ними приходится считаться. Я ищу заслуживающего доверия человека, который, путешествуя по интересующим нас странам, оценил бы ситуацию на рынке с точки зрения наших потребностей.

– Все это вы можете найти в специализированных экономических изданиях, – возразила Виктория.

– Мне нужно мнение людей, видевших все своими глазами, – пояснил ей Витте несколько раздраженным тоном.

Виктория покосилась на Вебера, который сидел к ним вполоборота, смотрел на реку и, судя по всему, не собирался участвовать в разговоре. Поэтому она сказала:

– Собственно, такие задания совершенно не вписываются в рамки нашей деятельности.

– Меня бы интересовало, что думает о моем предложении герр Вебер, – вежливо заметил Витте.

Вебер усмехнулся.

– Прошу, продолжайте дискуссию с фройляйн Зоммерфельд. Все равно без ее согласия я не берусь ни за одно дело.

Витте слегка откашлялся и снова повернулся к Виктории.

– У вас есть какие-то вопросы?

– И очень даже много! – живо ответила Виктория. – Оставим пока тот факт, что, разумеется, приятно было бы покататься немного по Франции и Италии, но такого рода занятия наверняка удержали бы герра Вебера несколько месяцев за границей, не так ли?

– Гонорар был бы достаточно высоким.

– Об этом мы поговорим особо, – осадила она. – Пока еще вот что: почему вы хотите поручить это задание именно нашей фирме?

– Открыто признаю, что я собрал информацию о герре Вебере. Хотел, разумеется, иметь полную уверенность и знать, к кому можно обратиться с таким предложением.

Вебер, чувствуя на себе любезный взгляд Витте, взглянул на него и понимающе кивнул.

– Я знаю, что вы когда-то состояли на государственной службе, – продолжал Витте, – последнее время – в криминальной полиции. И там вас считают способным работником. Потом вы распрощались с этой службой, полагаю, потому, что хотели работать более свободно и независимо. И работа, которую я вам предлагаю, требует человека с вашими способностями.

– Вы мне льстите, герр Витте, – любезно улыбнулся Вебер, – но в одном вы ошибаетесь. Я оставил службу не по тем причинам, которые вы назвали.

– Нет? – спросил удивленный Витте. – Тогда почему же?

– Вы слышали когда-нибудь о коррупции?

Витте сделал неопределенный жест.

– Это сильно сказано.

– Да, разумеется, – ответил Вебер. – И очень прошу вас, кончайте эти разговоры! – Он отвернулся и взглянул вниз на Эльбу, тихо и спокойно несшую свои воды. Потом добавил: – Давайте начистоту, герр Витте! Вы предлагаете мне миссию, которая на долгие месяцы удалит меня за границу. Почему?

– Я вам уже говорил.

Вебер прекрасно знал, что Витте ни за что не выдаст истинной причины, и сменил тему.

– Пару дней назад я был в Швейцарии, – сказал он. – И знаете, кого я там встретил? Никогда не угадаете. Вашу служанку Анну.

– Да, она брала пару дней отпуска, – спокойно подтвердил Витте. – Но я не знал, что ездила так далеко.

– Да, очень далеко, герр Витте, – сказал Вебер, глядя бизнесмену прямо в глаза. – И ваш сын ее сопровождал.

– Это ложь!

– Нет, к сожалению, это правда. И правда, что Анна из Швейцарии не вернулась. Может, именно потому вы норовите меня выслать за границу?

– Ваши утверждения высосаны из пальца, – заявил Витте, все еще улыбаясь. – Больше того, они просто чудовищны, потому что Анна уже два дня как вернулась на работу.

– Тогда вы позволите мне перекинуться с ней парой слов? – спросил Вебер, все еще глядя в глаза Витте, с лица которого постепенно сходила улыбка.

– Разумеется, вы можете с ней поговорить, если для вас это так важно, – буркнул наконец тот. – Ради Бога!

И нажал звонок.

Ждали молча. Вошел Йоханнес.

– Что угодно?

– Позови Анну! – коротко бросил Витте.

– Анны сегодня нет, – удивительно спокойно заявил Йоханнес.

– У нее снова выходной? – спросил Вебер, и, заметив непонимающий взгляд Витте, пояснил: – Вчера я уже был здесь.

– Куда она делась? – нетерпеливо спросил Витте.

– Поехала в город за покупками.

– Ну, тогда она скоро вернется, – издевательским тоном заметил Вебер. – А может, мы ее тут подождем?

– Нет, не подождете! – Витте вскочил.

Йоханнес шагнул к Веберу. Видно было, что он с большим трудом сохраняет манеры идеального камердинера.

– Из ваших слов я делаю вывод, – холодно продолжал Витте, – что вы не хотите принять предложенную мной работу.

Вебер кивнул, соглашаясь.

– Возможно, я совершил ошибку, обращаясь к вам с таким предложением.

– Безусловно.

– Тогда прошу покинуть мой дом!

– Разумеется! До встречи, герр Витте!

Вебер кивнул Виктории, и они ушли. Вновь миновав шеренгу манекенов, они с облегчением вздохнули, когда наконец оказались на улице. Плюхнувшись на раскаленные сидения автомобиля, опустили боковые стекла и несколько минут сидели, отупело глядя перед собой. Наконец заговорила Виктория.

– Думаю, теперь нам пора уведомить полицию.

Вебер кивнул.

– Да, самое время сообщить обо всем Линдбергу, но что-то меня от этого удерживает.

– Может быть, вы верите, что Анна жива, а та погибшая в Швейцарии – действительно французская туристка?

– Нет, Анны нет в живых, в этом я не сомневаюсь. Зачем иначе им нужно было бы сплавлять меня за границу? Но я не понимаю, зачем эти сукины дети пытаются нас убедить, что Анна здесь.

– Возможно, чтобы выиграть время.

– Возможно.

Виктория покосилась на Вебера и умоляюще воскликнула:

– Решитесь же вы наконец? Поехали в полицию! Этого не избежать.

– Я хотел бы еще немного выждать, – протянул Вебер. – Мы оба увязли в этой афере по уши, и положение у нас незавидное, скорее, совсем наоборот. Мне хочется выложить Линдбергу на стол хотя бы несколько фактов.

– И как вы собираетесь их раздобыть?

– Поедем к родителям Анны и привезем их сюда. Посмотрим, что скажет Витте, когда мы сведем их лицом к лицу.

– А где они живут?

– А для чего на свете справочные бюро?

Виктория вздохнула.

– Тогда поехали!