Текст книги "Агент. Моя жизнь в трех разведках"

Автор книги: Вернер Штиллер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

ЭВАКУАЦИЯ ХЕЛЬГИ В ПОСЛЕДНЮЮ МИНУТУ

Утром 20 января 1979 года дело Хельги сдвинулось с мертвой точке, чему поспособствовал один необычный случай. С начала 1979 года БНД возглавил новый президент Клаус Кинкель, он и взял этот вопрос под свой личный контроль. Кинкель был близко знаком с министром иностранных дел Гансом – Дитрихом Геншером, штаб планирования которого он возглавлял всего пару недель назад. Потому Кинкель попросил министра о быстрой и нетрадиционной поддержке. Геншер выдал разрешение, что Хельга и ее сын могут отправиться в посольство Федеральной республики Германии в Варшаве, и, находясь там в неприкосновенности под дипломатической защитой, ожидать дальнейшей помощи. У меня был номер телефона отеля Хельги, и я сразу ей позвонил. Ее голос звучал удивительно спокойно и уверенно, хотя я догадывался, с каким внутренним напряжением ей приходится справляться. Я оговоренными намеками попросил ее как можно быстро взять такси и поехать на соответствующую улицу, все дальнейшее она поймет на месте. Там их уже ждали. Через полтора часа поступило успокаивающее сообщение из западногерманского посольства.

Хельга вела себя очень профессионально, разумно выбрав для своего пребывания в Польше отель «Сирена». Это была гостиница самой низкой категории, и никто не заполнял здесь регистрационных формуляров, фамилию постояльца просто записывали в список, без какой‑либо проверки. (Как она рассказала мне позже, это было что‑то вроде почасового отеля, который молча терпели в строго католической Польше). Хельга была достаточно умна, чтобы использовать не свое правильное имя при регистрации, а назваться девичьей фамилией. Это и спасло их, так как Штази уже шла за ними по пятам. Генерал – лейтенант МГБ Кратч, который руководил охотой на нас, подтвердил мне в нашей беседе после падения Стены, что уже в день моего ухода и неудавшегося ареста Хельги в Оберхофе, ее поиск начался в Чехословакии и Польше. Мильке разбушевался и потребовал сразу арестовать их, безразлично где. В Варшаве все отели подверглись проверке, но все же нигде в регистрационных списках постояльцев не значилось фамилии Хельги.

Но предоставление убежища в посольстве ФРГ еще далеко не решало все проблемы. В посольстве эта операция не вызвала никакого энтузиазма. Ведь если бы о предоставлении убежища стало бы известно полякам, это очень осложнило бы всю последующую работу дипломатического представительства. Хельгу и ее сына разместили в помещении с походными кроватями, которое не было видно с улицы. Кроме того, ей предстояло в любом случае еще раз ступить на польскую землю, она хотела покинуть страну, и в этот момент ее могли бы там арестовать. Снова началось время ожидания в состоянии неизвестности.

Между тем в Кёльне продолжался анализ доставленных мною сопроводительных списков материалов, который возглавили опытные криминалисты Мар и Кюпперс. Полезными при этом оказались списки партвзносов СЕПГ, которые я тоже привез, так как переселившиеся на запад шпионы или особенно «высококачественные», то есть, действующие по идеологическим мотивам западные агенты ГУР, обязательно являлись одновременно членами СЕПГ в ГДР, даже если они уже в течение долгих лет жили в Федеративной республике. Каждый месяц ответственный офицер – «куратор» должен был уплачивать взнос в партийную кассу СЕПГ за своего соответствующего агента. При этом отмечались псевдоним, номер дела и сумма. В вопросах сбора членских взносов для бюрократии СЕПГ не было шуток. Однако этим псевдонимы снова появлялись в сопроводительных списках материалов, и номер дела указывал, с каких пор упомянутое лицо действовало для МГБ. В нескольких случаях этого было достаточно для идентификации агента. Криминалистам было ясно, что время работало против них, так как параллельно к этому коллеги в МГБ круглые сутки сидели над теми же самыми материалами и анализировали, какие люди находятся под угрозой, кого нужно проинформировать, чтобы они легли на дно или даже вернулись назад в ГДР.

Под вечер 20 января мне нужен был перерыв, многие имена начали уже крутиться у меня в голове. Кроме того, на мне уже больше шестидесяти часов была одна и та же одежда, и она уже в некоторой степени пропахла потом. Мне нужна была свежая одежда. Мой персональный «куратор» привез меня в один кёльнский магазин готового мужского платья, где всего за полчаса меня полностью переодели. Всё из самых тонких ниток. Некоторые вещи из купленных тогда я все еще носил последующие двадцать лет во время моих поездок по всему миру.

Потом вечером в офисе ведомства по охране конституции я смог принять душ и переодеться. Коллеги были весьма удивлены, когда я снова появился как раз своевременно к телевизионному выпуску новостей «Тагесшау». Мой уход был самой важной новостью. «Офицер разведки ГДР перебежал со своей подругой и ее сыном в Федеративную республику. Для федеральных органов власти бегство не было неожиданным. В Федеративной республике вследствие побега некоторые подозреваемые в шпионаже лица были арестованы». Часть сообщения, естественно, была рассчитана на то, чтобы ослабить рвение контрразведки MГБ в поисках Хельги и ее сына, но Мильке разгадал этот трюк и принялся еще больше торопить своих сыщиков. Зато с другой точки зрения публикация новости полностью достигла своей цели. Как рассказывали мне позже бывшие коллеги, несколько агентов ГДР после этого сами прекратили сотрудничество с разведкой Штази, среди них были и те, с которыми разведчики ГДР только начали устанавливать контакт. Отныне было значительно тяжелее вербовать новых шпионов на Западе, так как никто не мог быть уже уверен, не разоблачит ли его когда‑нибудь какой‑то новый перебежчик. До того момента подобных сенсационных случаев еще не происходило.

Наконец, мы когда‑то закончили наш длинный рабочий день, и пошли еще в один кёльнский ресторан на ужин. Там нас настигло забавное сообщение. Мой НС «Клаус», работавший в ядерном научно – исследовательском центре Карлсруэ и шпионивший для ГДР, был во второй половине дня без сопротивления задержан полицейским чиновником. «Клаус», кажется, был готов к сотрудничеству с властями, поэтому полицейский не надел на него наручники и повез в следственную тюрьму. Приехав туда, полицейский вышел из машины, чтобы постучать в ворота тюрьмы. «Клаус» воспользовался моментом, тоже вышел из машины и принялся бежать. Полицейский заметил это и ринулся в погоню, но попал на лед, поскользнулся и упал. Было ли это неспособностью, случайностью или умыслом? На следующий день газеты, во всяком случае, были полны соответствующими карикатурами. Этот случай скорее развеселил меня. «Клаус» шпионил на Штази и с усердием, и со значительным умением, но он не был убежденным приверженцем системы ГДР и тем более не был ослеплен политико – идеологическими мотивами. Он был скорее авантюристом, который искал всплеска адреналина, в этом отношении он был очень похож на меня. Вероятно, это тоже было причиной для моей симпатии. (У его истории было авантюрное продолжение, но об этом позже.)

Все воскресенье продолжалась работа с анализом, опросами и допросами. Одновременно стало известно о первых случаях, в которых моим бывшим коллегам удалось своевременно предостеречь своих агентов, среди прочего, таких как Клаус Шмидт, псевдоним «Шнайдер», который шпионил в фирме «Интератом» в Бенсберге, доктор Вернер Унзельд, псевдоним «Кёлер», начальник отдела фирмы «Дегусса», и доктор Ганс – Зигхарт Петрас, псевдоним «Брокен», начальник производства на фирме «Хёхст».

Вечером 22 января первый раунд персонального анализа был окончен, и ночью мы поехали назад в Мюнхен. В понедельник утром последовал раунд опросов аналитиками БНД, преимущественно интересовавшихся структурными вопросами. Они хотели знать, как выглядит организационная структура МГБ и, в частности, Главного управления разведки, какие там существуют в настоящее время отделы, и кто там за что отвечает.

Но меня больше всего волновало, как продолжится дело с Хельгой и ее сыном. Мне сообщили, успокаивая, что началась решающая фаза операции. Сразу после полудня поступило радостное сообщение, что они оба с западногерманскими паспортами, выписанными на новые имена, находятся на борту самолета авиакомпании «Финнэйр», летящего на Хельсинки. Если все пройдет по плану, они после промежуточной посадки в Гамбурге еще вечером прибудут в Мюнхен. На варшавский аэропорт их доставили в дипломатической машине, где они без проблем прошли выездной контроль. Поздним вечером мы все действительно смогли обнять друг друга. Последующие дни мы вместе провели в отеле «Старый хозяин» в Грюнвальде на другой стороне Изара, точно в поле зрения Пуллаха.

__________________________________________________________________________

Второе главное управление/1

Берлин, 12.02.1979

Информация

польских органов безопасности о лице Михновски, Хельга

1. 26.01.1979 польские органы безопасности сообщили, что вечером 20.01.1979, около 20.00 ч., лицо женского пола и лицо мужского пола пешком вошли в посольство ФРГ в Варшаве.

После предъявления дежурным, находившимся в то время на посту, фотографий, польские товарищи пришли к выводу, что с большой вероятностью данными пешеходами были Хельга Михновски и ее сын ***. Примерно на двадцать пять минут позже советник посольства по политическим вопросам прибыл в посольство на легковом автомобиле. Польские органы безопасности не смогли выяснить, покинули ли оба пешехода посольство ФРГ, когда и как. Также не удалось выяснить, когда советник посольства снова покинул территорию посольства ФРГ. Польские органы безопасности считают, что пребывание советника посольства в этом месте в такое время было совершенно необычным.

Поступило сообщение, что в момент передачи этой информации 26.01.1979 есть надежные сведения, что Михновски и ее сын не пребывают в здании посольства ФРГ.

2. 05.02.1979 тов. полковник Единак сообщил, что последующие проверки показали, что Хельга Михновски и ее сын с 16.1 по 20.01.1979 проживали в отеле «Сирена» в Варшаве. В связи с этим тов. полковник Единак дал следующие разъяснения:

– М. зарегистрировалась в вышеупомянутом отеле под ее девичьей фамилией Кросс, Хельга с паспортом № ***, а ее сын как Михновски, ***.

– Отель «Сирена» является отелем нижней категории. В этом отеле постояльцы не заполняют никаких бланков для регистрации. Учет ведется лишь в соответствующих списках. В списки данные постояльцев вносит как персонал гостиницы, так и сами постояльцы.

– За это время Хельга Михновски один раз звонила в ФРГ на номер с кодом 09563.

– 19. и 20.01.1979 в ходе опроса гостиничного персонала польскими органами безопасности было установлено, что вечером 19.1 и в первой половине дня 20.01.1979 Хельга М. в нетрезвом виде пребывала в ресторане отеля. Кроме того, она привлекла к себе внимание тем, что заплатила слишком высокие чаевые.

– Михновски покинула отель «Сирена» с неизвестной целью 20.01.1979 между 13.00 и 15.00. Сведения о багаже, одежде и контактирующих с нею лицах не смогли быть обработаны польскими органами безопасности.

Подполковник Браун

(BStU, MfS HA II 38 700, Bl. 2f.)

_____________________________________________________________________________

ГОРЬКИЕ ПОТЕРИ ДЛЯ ГУР

Следующим утром снова прибыли господа Мар и Kюпперс из Федерального ведомства уголовной полиции из Кёльна. Они как будто чередовались с Федеральной разведывательной службой. В течение следующих месяцев три дня в неделе принадлежали БКА и два дня – БНД. Досье, которые я привез с собой, и микрофиши, переданные еще раньше по железной дороге, содержали так много конкретных сведений, что их точный анализ потребовал слишком долгого времени. Часто имелись только неопределенные намеки на шпионов, были известны псевдонимы и сферы их деятельности из сопроводительных списков материалов, но не было настоящих имен, мест работы и адресов проживания. Все же аналитикам удавалось разоблачить многочисленных шпионов ГДР. В целом разведка ГДР потеряла впоследствии семьдесят агентов, источников и контактных лиц, которых либо арестовали, либо они сбежали в ГДР, либо сами прекратили сотрудничество, либо даже сдались властям. В нескольких случаях началось следствие против оставшихся на западе людей, хотя состав преступления, достаточный для уголовно – правового преследования не был установлен. Однако вследствие этого они были потеряны для будущих контактов с ГДР.

Когда Генеральный федеральный прокурор Ребманн на пресс – конференции озвучил упомянутое число, это было классифицировано многими сначала как «западная пропаганда», с помощью которой западногерманская контрразведка якобы хотела продемонстрировать свои успехи и унизить МГБ. Но внутренний анализ в Штази привел к такому же результату, что доказали открытые в будущем архивы. С моим уходом непосредственно или косвенно были связаны 56 дел (см. список), 14 были выявлены благодаря широкомасштабным операциям по проверке и наблюдению и розыскным анализам ведомства по охране конституции в это время.

Другим последствием моего ухода стало то, что Штази в течение нескольких лет после этого задействовала огромные внутренние силы для контроля собственных сотрудников. Только по ГУР сохранились длинные списки лиц, подлежащих проверке, из которых следует, что прослушивание телефонов, установка подслушивающих устройств и почтовый контроль затронули даже руководящий состав разведки. В ответственном за контрразведку Втором главном управлении был даже создан новый отдел «Внутренняя безопасность», HA II/1, прозванный внутри министерства «Придворной капеллой». Прежде за такие вопросы отвечало только Управление кадров и обучения.

Взаимный скепсис привел к тому, что в министерстве стали действовать более осторожно и неоднократно страховали себя. Кроме того, для МГБ значительно труднее стало вербовать новых шпионов на Западе, так как многочисленные публикации и репортажи в средствах массовой информации в связи с моим случаем напугали потенциальных агентов. Они осознали, что, появись в Штази новый перебежчик, их разоблачат. Разведка Штази утратила свою славу надежного бастиона. Кроме того, с новыми завербованными агентами был связан риск того, что они могли сидеть на двух стульях, то есть, быть двойными агентами. Все секретные службы знают, что заполучить двойного агента можно тогда, когда кто‑то, работающий на другой стороне, чувствует, что его заслуги не признают там в достаточной мере, что ему не удается сделать правильную карьеру. Если пообещать такому человеку, что при работе на другую систему его окружат уважением и вниманием, возможно, он даже станет героем, то вербовка, вероятно, будет сравнительно легкой. Напротив, с помощью одних только денег редко можно внедриться в центр вражеской спецслужбы. Лишь после вербовки двойного агента выявляется тогда в большинстве случаев, есть ли у данного лица также необходимая «пригодность к активной шизофрении», как я это однажды назвал.

Федеральная разведывательная служба также просила меня в течение полутора лет интенсивных опросов в Мюнхене, как можно точнее и всеобъемлюще охарактеризовать своих прежних коллег. Позже то же самое делало ЦРУ. Очевидно, они искали ненадежных сотрудников, к которым можно было обратиться и попытаться перевербовать. При этом мне приходилось давать «наводку». В одном случае я даже сам обратился к резиденту за границей. Впрочем, обе западные разведки скрыли от меня в дальнейшем, с кем из этих сотрудников им позже удалось наладить активное сотрудничество. Однако из архивов Штази я узнал, что как минимум в двух случаях предпринимались открытые попытки вербовки, которые были замечены.

Это снова усилило вездесущее недоверие. Даже мой бывший руководитель реферата, принципиальный подполковник Кристиан Штройбель, в момент моего перехода заместитель начальника отдела XIII ГУР, попал в поле зрения контрразведки, как я смог впоследствии прочитать в его досье. Следили не только за ним самим, а за всей семьей, включая дочь, которая как раз училась в Москве и встречалась там с иностранцами из западных стран. В 1986 году, когда вышла моя отредактированная БНД книга «В центре шпионажа», в МГБ тоже начался лихорадочный период. Аналитическо – контрольная группа контрразведки написала по этому поводу 18 ноября 1986 года одиннадцатистраничную совершенно секретную аналитическую записку, в которой в том числе сообщалось: «Вследствие измены Штиллера, а также целенаправленных операций и мероприятий по разработке противнику удалось получить сведения о методах работы, сотрудниках и патриотах МГБ. Следует считаться с тем, что последствия измены Штиллера действуют вплоть до современного времени, и граждане ГДР, которые были названы Штиллером в качестве контактных лиц МГБ и по – прежнему используются как выездные кадры для МГБ, представляют собой потенциальные цели для БНД». Прилагается список с 19 штатными сотрудниками и 23 неофициальными сотрудниками Министерства государственной безопасности, а также 4 официальными контактными лицами в Академии Наук ГДР, которые все еще раз подверглись серьезной проверке с большими издержками. (BStU, MfS, НА II 35 009, Bl. 230–240)

HA II

23.04.79

Обзор состоявшихся арестов, освобождений из тюрьмы, допрошенных и подвергнувшихся расследованию со стороны врага НС, а также проведенных возвращений из оперативной зоны.

Общий итог

– Среди находящихся в тюрьме 12 НС есть 3 НС, которых предатель знал лично (пункты 1, 2 и 5).

Указанные под номерами 7 и 8 контактные лица, хоть и были лично знакомы с предателем, но оперативного сотрудничества с ними у него не было. Сопроводительный список материалов является уликой против НС (пункты 3, 4 и 6). Дела (пункты 9–12) не связаны с предательством, они относятся к Акции «Анмельдунг» («Регистрация»).

– Во всех указанных процессах, за исключением пунктов 2, 9,10 и 11, не следует ожидать суровых наказаний.

– 6 арестованных врагом НС уже снова были освобождены из тюрьмы, в т. ч. в 2 случаях под залог. 1 НС смог избежать ареста путем побега.

– В ходе расследований противником начаты еще 25 дел. Из них 9 НС уже находятся в ГДР. Из оставшихся 16 3 были допрошены противником либо дали показания по делу, один обыск дома не дал результатов.

Об остальных 13 НС противнику известны только псевдонимы (на основе сопроводительного списка материалов). Непосредственной опасности для них нет, предупреждения им переданы.

– По причине непосредственной опасности на основе вывезенного предателем сопроводительного списка материалов 8 НС (пункты 1, 2, 3, 5, 8, 9, 13 и 15) и по другим причинам опасности еще 7 НС (пункты 4, 6, 7,10, 11,12 и 14) были отозваны из оперативной зоны.

С 6 отзывами (пункты 19, 20, 21, 22, 23 и 24) в основном для ФРГ была подведена окончательная черта под Акцией «Анмельдунг».

– Названные западногерманским генеральным федеральным прокурором Ребманном на пресс – конференции цифры в общем и целом совпадают с данным общим подсчетом.

Общий подсчет

12 арестов – из них:

3 лично курировавшихся предателем дела

5 благодаря сопроводительному списку материалов и сведениям, полученным от предателя

4 независимо от предателя (Акция «Анмельдунг»)

6 освобождений из следственной тюрьмы

2 лично курировавшихся предателем дела

3 по сведениям, полученным от предателя

1 дело независимо от предателя (явка за границей)

9 расследований противника

Эти дела не были лично известны предателю. Уликами для них послужили сопроводительный список материалов и дополнительные сведения со стороны предателя.

В 4 случаях начато следствие.

В 8 случаях противник провел допросы.

3 опознанных НС.

По этим делам предатель привез с собой досье или данные по личностям. Начато следствие.

16 разработка противника

Еще не опознанные НС. Все дела разрабатываются противником на основе сопроводительного списка материалов с псевдонимами и описанием поставлявшейся информации. В 11 случаях начато следствие.

24 проведенных отзыва

15 дел в связи с предателем и

9 дел независимо от этого (Акция «Анмельдунг»).

В 10 случаях начато следствие.

70 дел в общей сложности

56 дел связаны с предателем

14 дел независимо от этого – Aкция «Анмельдунг» или явка за границей

Обзор

I. Аресты в оперативной зоне:

1. НС «Штурм» – Арнольд, Герхард, арестован 19.01.79

Дипл. инж., руководитель и владелец консультационной фирмы в сфере электронной обработки данных в Мюнхене.

Переселился под настоящей фамилией в 1960

Член партии с 1964

НС был лично известен предателю, он вел его дело.

От жены стало известно, что «Штурм» нанял себе адвоката. Жена дала понять, что вопрос о возвращении в ГДР пока не стоит на повестке дня, т. к. по заверениям адвоката, дело «Штурма» может окончиться положительно для него.

Проживающий в ГДР шурин «Штурма» поддерживает контакт с его женой.

2. НС «Шпербер» – д – р Доббертин, Рольф, арестован 19.01.79

Научный сотрудник в CNRS, институт Блеза Паскаля

Переселился под настоящей фамилией в 1957

Член партии с 1955

НС был лично известен предателю, он вел его дело.

Брат в ГДР через одного адвоката в ГДР нанял французского адвоката для защиты. Между адвокатами поддерживается письменный контакт. По сообщениям прессы, «Шпербер» сделал частичное признание.

3. НС «Бронце» – Глоке, Карл – Хайнц, арестован 29.01.1979

Дипл. социолог, начальник отдела кадров Рейнско – Вестфальских электростанций

Гражданин ФРГ.

НС не был лично знаком с предателем, уликой послужили сопроводительные списки материалов.

«Бронце» поручил адвокату Хердегену заняться его защитой. С ним поддерживается связь через другого адвоката.

4. НС «Натан» – Бар, Альфред, арестован 19.01.1979

Дипл. инж на Мессершмидт – Бёльков – Блом, район Мюнхена

Гражданин ФРГ.

НС не был лично знаком с предателем, уликой послужили сопроводительные списки материалов.

«Натан» лично поручил свою защиту адвокату Пётчке, последний известен отделу IX ГУР.

По первой информации адвокат оценивает вероятность успешной защиты как благоприятную:

«Натан» придерживается своей легенды – обмен опытом с западногерманским ученым, который был анонимным.

5. НС «Хаузер» – Зэнгер, Гюнтер, арестован 15.02.1979

Инж., руководитель отдела на кабельном заводе Сименс АГ,

Гражданин ФРГ.

НС был лично известен предателю, он вел его дело.

Со ставшей только сейчас известной сестрой НС в ФРГ была установлена связь через родственников в ГДР. НС «Хаузер» выбрал себе адвоката, имя пока не известно. Об его поведении в следственной тюрьме пока нет никаких сведений.

6. НС «Рольф» – д – р Фариг, Рудольф, арестован 15.2.1979

Биолог, научный сотрудник в центральной лаборатории по исследованию мутагенности во Фрайбурге – в-Брайсгау; Гржаднин ФРГ.

НС не был лично знаком с предателем, уликой послужили сопроводительные списки материалов.

Адвокат нанят его женой. Через шурина в ГДР поддерживается связь с сестрой жены НС.

Об его поведении в следственной тюрьме пока нет никаких сведений.

7. КЛ (контактное лицо) «Таня» – Цилов, Майя, арестована 09.03.1979

Сотрудница в Ханза – Турист ГмбХ, Гамбург;

Гражданка ФРГ.

Предатель установил контакт с КЛ в 1976 году, несмотря на идеологические отправные точки, КЛ отказалось от сотрудничества. КЛ не поставляла материал, не было и каких‑либо разведывательных средств. О состоянии КЛ в заключении и о ходе расследования нас информирует родственник в ГДР, через которого и был установлен контакт.

8. «Баум» – Mёллер, Вольф

Гражданин ФРГ; сотрудник газеты «Бильд» (по сообщениям прессы). «Баум» лично познакомился с предателем, когда в состоянии сильного опьянения в марте 1977 года на пограничном КПП Фридрихштрассе предложил свое сотрудничество. Предложение «Баума» было отвергнуто. «Баум» в 1969 году сидел в тюрьме вместе с НС «Гэртнером» и передал тогда от «Г» тайную записку. Тогда «Б» был пойман по делу «Г».

В связи с нынешним арестом нами не проводились никакие мероприятия.

Перечисленные ниже аресты НС не связаны с предателем:

9. НС «Ирис» – Гарбе, Ингрид, арестована 03.02.1979

Секретарь руководителя Политического отдела представительства ФРГ в НАТО, Брюссель.

Оперативное сотрудничество с 1967 года на политико – идеологической основе.

Причина ареста: проверка безопасности «Ирис» и при этом возможно разработка «Рудольфа» (резидента), которого отозвали еще в сентябре 1978 года. «Ирис» тогда отказалась от переселения в ГДР.

Через брата «Ирис» был выбран адвокат. С этим адвокатом контакт установил «Рудольф». У адвоката пока не было возможности ознакомиться с делом, но он смог поговорить с «Ирис».

10. Офицер с особым поручением (ОсОП) «Штефан» – Гэблер, Зигфрид, арестован 06.03.1979

Последнее место работы: торговый служащий О. Вольф АГ, Кёльн;

Резидент НС «Уте»

«Штефан» переселился в 1964;

Член партии с 1958.

Причина ареста: возможно, направленное на данное лицо проверочное мероприятие в ходе разработки псевдонимом переселенцев (признаки для розыска).

Поведение в следственной тюрьме стойкое, показаний по оперативной работе не давал. Через наше представительство нанят адвокат Пётчке.

11. НС «Уте» – Хёфс, Урсула, арестована 06.03.1979

Секретарь Федеральной канцелярии ХДС, гражданка ФРГ.

Жена «Штефана» с 1973;

Оперативное сотрудничество с 1972.

«Уте» сама выбрала себе адвоката, с ним установлена связь.

Поведение в следственной тюрьме стойкое. Причина ареста та же, что у «Штефана».

12. НС «Хайнц» – Копп, Фридрих – Вильгельм, арестован. 22.03.1979

Студент Боннского университета, гражданин ФРГ.

НС «Хайнц» был привлечен к сотрудничеству на политико – идеологической основе в 1974 года и предусматривалось его использование в качестве вербовщика. Из‑за заболевания его жены (мания преследования) оперативная работа была в 1977 году прекращена и «Хайнца» готовили к конфронтации с противником. Он заверил, что выдержит такую конфронтацию. Возможно, сейчас «Хайнц» был арестован по показаниям его жены, данными ею западногерманским органам власти. О поведении в следственной тюрьме пока нет никаких данных.

ІІ. Прежде арестованные, которые сейчас не находятся в заключении

1. НС «Клаус» – Фюлле, Райнер

Специалист по организации производства, зам. админ. дир., Ядерный научно – исследовательский центр в Карлсруэ Оперативное сотрудничество на протяжении 14 лет, член партии с 1977.

НС «Клаус» был лично известен предателю, он вел его дело.

После ареста 19.01.1979 и первого допроса 20.01. 1979 НС «Клаусу» удалось сбежать по пути в тюрьму.

В настоящее время находится в ГДР.

2. НС «Феллоу» – Хауффе, Карл, гражданин ФРГ, внештатный профессор Гёттингенского университета.

Предатель лично вел дело «Феллоу». Сотрудничество с 1974 года через легальные связи ГДР.

«Феллоу» с 1947 года до своего побега назад в 1952 году через одного НС сотрудничал с советскими друзьями.

«Феллоу» был арестован 20.01.1979 и, судя по внутренней информации, снова освобожден из тюрьмы.

Связи с «Феллоу» на данный момент нет.

3. НС «Йонас» – Йенсен, Петер, гражданин ФРГ.

Владелец студии звукозаписи, Гамбург.

Хотя НС не был лично знаком с предателем, последний вероятно смог получить сведения, позволяющие идентифицировать НС. У НС еще не было разведывательных средств.

Оперативное сотрудничество еще в очень слабой мере.

Об его освобождении было объявлено по радио ФРГ. Связи с «Йонасом» на данный момент нет.

4. НС «Грундманн» – Лашеналь, Франсуа, гражданин ФРГ, сотрудник отдела по связи с общественностью фирмы Бёрингер, Ингельхайм.

НС был лично знаком с предателем, он вел его дело.

С НС с 1966 года поддерживалась лишь неинтенсивная периодическая связь через Академию, поставок материала не было.

«Грундманн» был арестован 27.01.1979 и 21.02.79 выпущен из тюрьмы под залог в 200.000 марок.

В настоящее время связи с «Грундманном» нет.

5. Буш, Ульрих, гражданин Западного Берлина, служащий фирмы БЕВАГ в Западном Берлине.

Б. не был лично знаком с предателем.

Очевидно о Б. противник узнал при разработке НС «Йонаса». «Йонас» во время своих приездов в Западный Берлин ночевал у Б.

Б. был арестован 24.01.1979 и по сообщениям прессы снова выпущен на свободу 25.01.1979.

В настоящее время контакта с Б. нет.

6. Рихтер, Бернд, НС Управления разведки Министерства национальной обороны.

Физик – ядерщик в Европейском ядерном исследовательском центре в Женеве, живет во Франции.

Предатель лично не знал НС, вероятно, он смог добыть сведения о Р.

Р. был арестован во Франции 26.01.1979 и 28.01.1979 снова освобожден и выслан в ФРГ. Там он снова был посажен в тюрьму.

7. НС «Бэккер» – Кремер, Фритц, гражданин ФРГ.

Медик, бургомистр и депутат земельного парламента Баварии от СДПГ. Дело «Б» не было известно предателю. Причина ареста – проведение агентурной явки в Стокгольме в 1978 году. «Б» был арестован 30.01.79 и 19.02.1979 выпущен из тюрьмы после уплаты залога в сумме 300.00 марок.

«Б» находится по своему месту жительства в ФРГ.

III. Следственная деятельность противника

1. НС «Лоренц» – Верм, гражданин ФРГ

Дипл. метеоролог, самостоятельный консалтинг предприятий.

С предателем лично не знаком. Уликой против НС послужили сопроводительные списки материалов.

Сотрудничество под легендой Министерства науки и техники.

Передавал важный материал из разных научно – исследовательских учреждений. Разведывательной техникой не пользовался.

10.04.1979 «Лоренц» был на агентурной встрече в Берлине и сообщил, что против него открыто уголовное дело. Был проведен крупномасштабный обыск дома – без результата. Сейчас пытаются доказать его конспиративные действия. С НС «Лоренцом» поддерживается связь под официальным прикрытием.

2. НС «Хабер», гражданин ФРГ.

Дипл. химик, сотрудник БАСФ, отдел экономической политики (за прошедшее время уволен из концерна). С предателем лично не знаком. Улики через сопроводительные списки материалов.

Использовался НС «Лоренцом» под чужим флагом для получения материала. Получал конфиденциальные материалы из сферы крупной химической индустрии.

Разведывательной техникой не пользовался.

Мероприятия по предупреждению представляются невозможными и нецелесообразными.

Информация прессы о допросах.

3. НС «Прокурист» – Вайн, Рудольф, австрийский гражданин, управляющий фирмы…. в Вене.

С предателем лично не знаком. Предателю, видимо, удалось в прошлом получить сведения, позволяющие выйти на НС. Стабильное сотрудничество. Создал предпосылки для получения информации в сфере электроники. Прикрытие сотрудничеством с внешнеторговыми предприятиями ГДР. Разведывательной техникой не пользовался.

По информации, полученной во время личной встречи с НС, состоялся его допрос. НС смог замаскировать свою неофициальную деятельность официальным сотрудничеством с органами ГДР.