Текст книги "Холодные звезды (СИ)"

Автор книги: Вергилия Коулл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– Сынок мой, – сквозь слезы заговорила женщина и тут же задохнулась от рыданий. Совладав с собой, она продолжила: – Ты должен пойти с этим дядей, куда он скажет.

– Я не хочу, мама! – испуганно прошептал тот.

– Ты должен, – всхлипнула мать и провела ладонями по лицу ребенка, словно пыталась запомнить каждую черточку. – Только не думай, что я отдаю тебя, потому что не люблю. Я очень люблю тебя. Слышишь, Кай?! Мама очень тебя любит. Но ты – старший, и ты должен помочь мне спасти остальных.

Мальчик перевел взгляд на протурбийца.

– Мама, он страшный…

– Я знаю, – женщина бросилась целовать сына, потом потянулась за его курткой, накинула на плечи, – я знаю, но ты должен быть сильным и смелым, сынок. Ты только выживи. Я обязательно тебя найду. Береги себя. Береги себя, Кай, и я тебя найду! Это ненадолго, обещаю. Только будь осторожен.

Зажав одной рукой рот, другой она подтолкнула сына к протурбийцам. Мальчик послушно сделал несколько шагов, но когда к нему потянулись желтые руки с черными ногтями, в ужасе отпрянул и хотел броситься назад.

– Мама! Я не хочу! Мама!

Женщина отвернулась, ее плечи вздрагивали. Его поймали, скрутили и унесли, оставив на пороге мешок тис-тиса.

На корабле, оказавшись в компании многих знакомых людей, Кай немного успокоился. Вспомнив наставления матери, он забился в угол и молчал весь полет. Им раздали лепешки, и это тоже немного приободрило мальчика. В последний раз он ел два дня назад. Если страшные существа взяли его, чтобы кормить, то, наверно, мама права, и все не так уж плохо.

На планете, куда привезли Кая, в разгаре была зима. Проваливаясь в снег в легких ботинках, предназначенных для прогулок по станции, он дрожал от холода. Но мама обещала, что скоро заберет его домой, в желудке переваривалась сытная лепешка, а временные неудобства он решил потерпеть. Тот протурбиец, который выменял его, уже не появлялся, вместо него людей окружали другие – в двуслойных одеждах, с громкими хриплыми голосами и злыми взглядами.

Кая и остальных пригнали в горный карьер. Слева возвышалась каменоломня, справа в скале виднелись выдолбленные гроты. Оказалось, что это и есть новое пристанище землян. Их ожидал тяжелый труд. Мужчинам приказали долбить и откалывать большие куски породы. Те, кто послабее, разбивали глыбы на более мелкие. Дети таскали камни в вагонетки и волокли к погрузчику, который забирал материал и увозил в неизвестном направлении.

Людям объяснили, что каждый должен выполнить определенную норму работы и тогда в конце дня получит еду. Если недовыполнит хотя бы на чуть-чуть – не дадут ничего. Физические наказания не предусматривались, хотя надсмотрщики любили прикрикнуть на особо нерасторопных. Но если кто-то пробовал накинуться на протурбийцев, те не гнушались пускать в ход острые пики, концы которых смазывали ядовитым составом, действующим на нервную систему и вызывающим сильнейшую боль. Пик боялись, а потому надсмотрщиков обходили стороной.

В первую ночь, когда Кай вместе с другими детьми вошел в каменный «мешок» и понял, что ему предстоит спать в лучшем случае на тонкой подстилке, по его лицу потекли слезы. Пока он стоял в нерешительности, более опытные уже занимали удобные места подальше от входа и поближе к разведенному огню. В соседнем гроте в точно таких же условиях располагались взрослые.

– Что застыл, нюня? – грубо толкнул Кая высокий сутулый парень с натруженными руками.

В кулаке мальчика он увидел комок вязкой жевательной субстанции, которую выдали новичкам наравне с теми, кто отработал по нормативу. Резким движением парень выхватил у Кая еду и запихнул себе в рот.

– Отдай! – воскликнул мальчик, но старший только заржал и, дожевывая остатки пищи, пошел дальше искать место для ночлега.

Сообразив, что слезами делу не поможешь, Кай попробовал сунуться к костру, но его вытолкнули вон из круга тепла и света. Закутавшись в куртку, он нашел место у стены, сполз и уткнулся лицом в колени. Оказалось, что если прижаться к соседу, то станет теплее, и, повинуясь инстинкту, забыв про стеснение, Кай сбился в кучу с другими собратьями по несчастью, чтобы пережить ночь.

Утром проснулись не все. Те, кому не повезло оказаться у самого входа, замерзли. Кай посмотрел на неподвижные фигурки двух мальчиков из родной колонии, и его взгляд стал пустым.

В тот день он усердно работал. С одной стороны, от физических усилий тело согревалось само собой и меньше мучил холод. С другой стороны, к вечеру ужасно хотелось есть, желудок скручивало от боли. Пока Кай стоял в очереди за комком еды, который просто вкладывали в руку на раздаче, мороз вперемешку с ледяным ветром успел пробрать до костей. Усталость валила с ног. Сжимая в ладошке пищу, он брел в укрытие и грел о едва теплый комок озябшие пальцы.

Оказалось, что более расторопные успели занять все хорошие места. Опасное пространство почти у самого выхода оставалось пока свободным. Кай быстро запихнул в рот еду. Он больше не думал о маме, папе или родном доме. Все его мысли были заняты только одной целью, глаза сами собой искали в глубине грота оранжевый огонек костра. Тепло. И еда. Два бога, которым он с этого дня начал фанатично поклоняться.

Сжав кулаки, Кай ворвался в гущу сидящих в середине грота. Его пробовали вытолкнуть. Тогда он принялся отбиваться. Пара синяков и разбитая губа не значили ничего по сравнению с опасностью замерзнуть во сне. В конце концов, с ним смирились и оставили греться, но боль в помятых ребрах долго не позволяла сомкнуть глаз.

На третий день в голове Кая возник план. Получив вечером паек, он не стал есть, а поспешил прямиком к костру, где уже укладывались старожилы. Кай вспомнил, как делали протурбийцы, прилетавшие в колонию. Он постучал ближайшего парня по плечу, показал еду, осторожно, не протягивая на ладони, а готовясь в любой момент отдернуть руку, и произнес:

– Кусок за место.

Это были его первые слова, сказанные за последние дни. Голос получился чужим и хриплым, как будто Кай ел холодный снег и застудил горло. Его новый торговый партнер с интересом уставился на еду. Глаза блеснули. Пищи работникам карьера всегда не хватало. Наверно, протурбийцы ограничивали паек с умыслом, чтобы стимулировать работать больше за кусок и не лениться. Заодно работал естественный отбор. Слабые умирали, сильные продолжали работать и выживать до тех пор, пока сами не становились слабыми, и на их место приходили другие…

– Да я у тебя его просто так отберу, мелюзга! – вдруг оскалился парень.

Свободной рукой Кай молниеносно выхватил из кармана обломок камня с зазубренными краями. Увидев днем его под ногами, не мог не порадоваться находке, а вот теперь и применение нашлось.

– Кусок за место, – повторил он.

Парень покосился на оружие мальчика.

– По рукам, – с неохотой проворчал он и подвинулся, выделяя место у огня.

В ту ночь Кая окутывало блаженное тепло. В желудке по-прежнему урчало от голода, но зато снилась мама, и она говорила:

– Я обязательно тебя найду. Обязательно. Только будь осторожен.

В последующие дни Кай выработал целую систему по выживанию. Он не знал, как скоро на этой планете закончится зима, но поставил себе целью дождаться весны и приезда мамы любой ценой. Почему-то его не оставляло ощущение, что, как только солнце начнет пригревать, его родные прилетят за ним. Поэтому, когда Кай мог терпеть голод, он менял свою еду на место у костра. Когда становилось невмоготу – съедал кусок и кулаками отвоевывал полметра земли в толпе «середнячков». Он делал все возможное, чтобы не оказаться с краю, и постепенно даже начал собой гордиться.

Однажды ему повезло. Пока стояли в вечерней очереди за едой, среди работников вдруг возникла потасовка. Причины Кай не знал, зато заметил комок пищи, выпавший у кого-то под ноги дерущихся. С риском получить травму, Кай бросился на землю, схватил еду и тут же запихнул в рот. Когда навели порядок и подошла его очередь, Кай получил еще и свою порцию. Он незамедлительно обменял ее на место у костра. Всю ночь в гроте слышалось тихое хныканье мальчика, который, как оказалось, и обронил свою еду в потасовке. Кай лежал на боку, слушал эти звуки и смотрел во тьму ничего не выражающим взглядом. Его желудок был полон, ноги и спину согревало тепло. Он чувствовал себя счастливчиком, которому выпала редкая удача.

Наконец наступила весна. С ее приходом Каю больше не приходилось менять еду на тепло. Он мог спать в середине грота или даже ближе к выходу и не бояться умереть от холода. Вот только мама не прилетела. Когда пришло лето, и адская дневная жара напрочь отбивала аппетит, а за порцию воды хотелось перегрызть соседу горло, Кай вообще перестал разговаривать с окружающими или скучать по дому. Все его мысли занимала одна проблема: скоро снова наступит зима. Он не замечал, как от тяжелой работы лопается кожа на руках или сутулится спина. Если у него и появлялись мечты, так это о том, как стащить у кого-нибудь теплую куртку и закопать ее в укромном месте до наступления холодов.

Через два года Кай мог себе позволить больше не бояться зимы. Внешность протурбийцев тоже перестала казаться устрашающей. По вечерам Кай уверенным шагом заходил в грот и направлялся к своему законному месту у костра. У него не было друзей, он никому не доверял, предпочитал ударить вместо того, чтобы сказать. Он был жив, сыт и очень осторожен.

Тем временем, в каменоломне начал назревать бунт. Среди последней партии людей, привезенных с различных колоний, нашелся некто, сумевший убедить остальных, что земляне умнее гуманоидов и просто обязаны показать, кто на самом деле здесь хозяин. По ночам Кай продолжал лежать у костра, слушать шепотки вокруг и смотреть в темноту ничего не выражающим взглядом. Его волновали еда и тепло, все остальное оставляло равнодушным. С ним пробовали заговорить, но быстро оставляли в покое.

Революция грянула в тот день, когда владелец каменоломни решился приехать с инспекцией. Кай посмотрел издалека на того самого протурбийца, когда-то забравшего его от матери, сжевал лишний кусок еды, выданный всем в качестве бонуса от щедрого господина. Когда в толпе кто-то крикнул: «Бить его!», и ряды сомкнулись вокруг не ожидавших атаки протурбийцев, Кай, пожалуй, единственный остался стоять на своем месте. В ход пошли отравленные пики, первые ряды упали под ноги к напиравшим сзади вторым и третьим. Главный протурбиец гневно свистел и щелкал, выкрикивая ругательства.

Пустой взгляд Кая неожиданно просветлел. Он повернулся и спокойно пошел прочь. В пылу драки на него никто не обращал внимания. Пока слуги бежали на помощь хозяину, пока люди схватились в рукопашную с гуманоидами, Кай вышел на дорогу.

Он шел до тех пор, пока мог передвигать ноги. С наезженного пути не сворачивал, потому что опасался лесной чащи. Кай не знал, куда направляется, лишь повиновался порыву. Правда, силы не рассчитал. За годы нахождения в практически замкнутом пространстве позабыл, что такое расстояние.

На рассвете Кай сделал последний шаг и упал. Протурбийская земля пахла приторно-сладко. Он сомкнул веки и вдыхал ее аромат, пока сознание не начало уплывать. Тогда вдруг почувствовал легкое прикосновение к щекам. Такое непривычно нежное, что Кай вздрогнул. Его лицо защекотали кончики длинных женских волос, в ухо проник ласковый шепот:

– Открой глаза, сынок. Не сдавайся. Будь сильным. Ты должен выжить. Должен дождаться меня. Я обязательно заберу тебя отсюда. Открой глаза.

На этом моменте Кай всегда открывал глаза.

Он открыл их и сейчас.

* * *

Мне снился странный сон.

Будто я лежу, вытянувшись, на спине, а надо мной виднеется купол безоблачного голубого неба. К нему стремятся верхушки темно-зеленых деревьев. Они колышутся на ветру, но самого звука шелестящей листвы не слышно. Вообще ничего не слышно, поэтому я еще больше убеждаюсь, что плыву в сновидениях.

Земля подо мной холодная и мягкая. Почему-то я уверена, что лежу именно на голой земле, а не на пледе или походном коврике. В голове звенящая пустота. Никак не получается вспомнить, как я тут оказалась и зачем. На грудь словно камень положили, каждый вздох дается с огромным трудом. Руки и ноги тоже придавлены тяжестью. Хочу пошевелиться, но не могу.

Внезапно перед глазами возникает мужское лицо. Кай нависает надо мной, загораживая собой небо, и я с удивлением отмечаю, что он стоит на четвереньках прямо над моим неподвижным телом. Его колени упираются в землю по обе стороны от моих бедер, а руки – от моих плеч. Кай раздет по пояс, как и был в момент, когда мы… я силюсь, но не могу припомнить, когда.

Кай вглядывается в мои глаза, словно пытается уловить в них какой-то знак. Потом открывает мой рот и вкладывает туда листок неизвестного мне растения. Бархатистая поверхность ощущается на языке. С интересом жду, что будет дальше. Кай что-то говорит, его губы шевелятся, брови сходятся на переносице, но так как я не слышу, то и не могу понять, что ему от меня нужно.

Тряхнув головой, Кай вынимает листок и засовывает себе в рот. Сосредоточенно жует, все так же безотрывно глядя мне в глаза. Наклоняется. Мои губы остаются приоткрытыми, и я ощущаю легкое прикосновение губ Кая, когда он сплевывает мне на язык пережеванную кашицу из растения. Смоченная его слюной, она скользит дальше к горлу. Машинально сглатываю. Кай с удовлетворением кивает, а я рассеянно думаю о том, какие у него мягкие и теплые губы. Это как-то не вяжется со всем остальным его образом.

Кай смотрит на меня долгим взглядом, а я смотрю на него. В окутавшей меня тишине это выглядит как стоп-кадр немого кино. Потом он с видимым трудом поднимается на ноги и уходит.

* * *

Очнулась я, действительно, на земле. Приподнялась на локтях, вспоминая последние секунды перед падением. Поляна. На первый взгляд – обычная поляна в лесу. На ее краю возвышался обломок звездолета, похожий на большого головастика, которому отрубили хвост. Бесполезная теперь груда железа, нашедшая последнее пристанище на чужой планете. Длинный, насколько можно было видеть, коридор из сломанных деревьев за ним указывал, что Каю все же удалось при посадке избежать прямого удара о землю.

Дыхание тут же перехватило от нехороших мыслей. Лиза. Катя. Что стало с ними? Все казалось кошмаром, я даже ущипнула себя в надежде, что проснусь, но ничего не изменилось.

– Долго же ты спала, – раздался грубый голос.

Я повернула голову. Бизон собственной персоной, живой и здоровый. Он сидел неподалеку на траве и сосредоточенно обстругивал ножом сломанную ветку. Зеленоватая с белым кора под острым лезвием собиралась в кудрявую стружку, а затем отлетала в сторону. Глядя на толстые пальцы, сжавшие нож, я невольно попыталась отползти подальше. Бизон заметил маневр и недобро ухмыльнулся. Похоже, мой страх ему нравился.

– Чуешь, что двигаться тяжелее? – спросил он будничным тоном. – Сила притяжения больше.

– Чую, – пробормотала я, сообразив, почему сначала не могла пошевелиться.

Тут же вспомнилось видение про Кая. Что это было? Сон? Или явь? Если сон, то кто на самом деле вытащил меня из корабля на поляну? Если явь, то где сам Кай?

– Почему… – я сглотнула, – мы тут только вдвоем?

– И дышать тяжелее, чуешь? – пропустил мой вопрос мимо ушей Бизон и повертел колышек, оценивая острие. – Уровень кислорода другой.

Это, конечно, я тоже чувствовала, хотя такой тяжести в груди, как во время странного то ли оцепенения, то ли сна, уже не ощущалось. Но мне не понравилось, что Бизон ушел от ответа.

– Где остальные? – снова спросила я, стараясь заглушить нарастающую тревогу.

Мой собеседник пожал плечами.

– Все здесь.

Я обвела взглядом поляну и наткнулась лишь на кусты с широкими, темными, мясистыми листьями и мелкими красными цветами.

– Где?

Бизон хмыкнул.

– Да вот они мы. Мы только вдвоем и спаслись. Поэтому… – он многозначительно умолк.

– Что поэтому? – похолодела я.

– Поэтому, – Бизон вдруг резким движением метнул колышек. Острие вонзилось в нескольких сантиметрах от меня, заставив вздрогнуть, – мы теперь с тобой как эти… Адам и Дева.

– Адам и Ева, – поправила я машинально.

Неизвестно, с чего бритоголового потянуло на древние легенды, но он выглядел очень серьезным. Поднялся, отряхнул штаны, вразвалочку подошел ко мне, наклонился, выдернул колышек. Перепачканное в земле острие описало в воздухе дугу и нацелилось мне в горло. Взгляд у Бизона стал таким же, как на корабле: страшным и диким.

– То есть, ты – моя телка, я – твой пахарь, поняла? – процедил он.

Я замерла в одной позе и, кажется, приоткрыла рот. Остаться в живых на незнакомой планете наедине с бритоголовым – хуже не придумаешь. У меня даже не имелось в запасе времени, чтобы оплакать подруг и обдумать свое новое положение: похоже, прямо в ближайшую секунду Бизон собирался сделать кое-что нехорошее. Это ясно читалось в выражении его лица.

В какой-то момент показалось: он сейчас на меня бросится. Но Бизон вдруг поднял голову, взглянул поверх моей макушки и расплылся в улыбке:

– Привет, кэп.

Я обернулась. Судя по тому, как покачивались ветки за спиной Кая, он только что вышел на поляну из леса. Долго же я спала на самом деле, раз он успел не только одежду себе найти, но и выбраться на прогулку. Появилась надежда, что при виде бритоголового, нацелившего на меня острый кол, Кай заступится или хотя бы сделает замечание, но я жестоко просчиталась. Он просто уставился на нас, будто хотел посмотреть, чем все закончится.

Тем не менее, едва уловимое движение воздуха подсказало, что Бизон отступил. Тогда Кай спокойно двинулся дальше, пересекая поляну по направлению к кораблю. Меня затрясло. Я подскочила, наплевав на все различия в земном притяжении, бросилась наперерез и с размаху толкнула его в грудь.

– Да как ты можешь?! – заорала я в ненавистное лицо что есть силы. – Как ты можешь просто разгуливать тут после того, что сделал?!

Кай сверкнул глазами и быстро отвернул голову к плечу, предоставив мне любоваться, как играют желваки на его скулах. Он не проронил ни слова и не попробовал защититься, когда я ударила его кулаками в грудь второй раз.

– Ты – убийца! Ты моих подруг убил! Они мертвы из-за тебя! Выродок! Продажный тип! Козел! Эгоистичный хрен!

– Я сделал то, что считал нужным, – отчеканил Кай, продолжая смотреть в сторону.

– То, что считал нужным для себя! Я же просила тебя остановиться! Я же просила… – я шагнула в сторону, поймала его взгляд, пустой и холодный, и внезапно меня осенило: – Тебе все равно?! Тебе все равно! Тебя ничто не волнует, кроме собственной шкуры!

– Знаешь что, белоснежка? – вдруг рявкнул Кай мне в лицо. – Я открою тебе великую тайну. Люди умирают в космосе. Вот так. – Он поднял руку и демонстративно щелкнул пальцами перед моим носом. – И ты тоже умрешь, если будешь цепляться за тех, кто ушел. Особенно на такой планете, как эта, где даже воздух может тебя убить.

Воспользовавшись моей растерянностью, Кай взял инициативу в свои руки и теперь сам начал наступать на меня.

– Будешь много плакать – умрешь. Будешь тратить силы на перепалки со мной – умрешь. Будешь думать хоть о ком-то, кроме себя, – умрешь. Ты поняла меня?! Твоя голова сейчас занята не теми проблемами.

– Прекрати учить меня, как выжить в заднице мира, куда мы попали из-за тебя! – стиснула я кулаки.

– Да ты жива до сих пор только из-за меня! – Кай, тяжело дыша, застыл в нескольких сантиметрах, нависая надо мной.

Это было даже ближе, чем в том видении, когда он запихнул лист растения в мой рот и заставил проглотить. Странные ощущения снова охватили меня. Значит, все-таки не приснилось? Прежде, чем я успела опомниться, Кай добавил уже более спокойным голосом:

– И твоя подруга жива тоже.

– Лиза?! – выдохнула я, мгновенно позабыв про злость.

В холодных, как сталь, глазах Кая мелькнуло сожаление. Он покачал головой.

– После такого не выживают.

– Значит, Катя… – я огляделась, но по-прежнему заметила на поляне лишь Бизона, который присел обратно на траву и продолжил затачивать деревяшку. – Где она?

– Там, – кивком головы Кай указал в сторону корабля, обогнул меня и продолжил путь.

– Кэп почему-то считает, что ты нам еще пригодишься в будущем, – сплюнул в сторонку и заговорил Бизон, пока я в нерешительности топталась на месте и наблюдала, как Кай ловко забирается в обломки звездолета. – Столько с тобой возился, пока ты хрипела тут на траве. А я вот считаю, что ты скоро загнешься. Поэтому давай не будем тратить время зря и доставим друг дружке удовольствие напоследок, а?

На миг мне показалось, что ослышалась. Я хрипела?! Ничего подобного не помню… хотя… могло быть так, что просто не слышала собственных хрипов, как и не смогла разобрать, что говорил мне Кай тогда?

Раздираемая сомнениями, я снова посмотрела туда, куда он ушел. Бизон расценил мой взгляд по-своему.

– Он нам не помешает, если поймет, что ты сама не прочь, – с гадкой улыбочкой произнес бритоголовый.

– Зачем ты меня обманул? – поежилась я. – Зачем сказал, что спаслись только мы?

Продолжая ухмыляться, Бизон пожал плечами.

– Думал, кэп погуляет подольше…

Я представила, чем все могло бы закончиться, и невольно попятилась. Потом повернулась и чуть ли не бегом бросилась к звездолету. Будто инстинкт толкнул в спину и подсказал: надо держаться ближе к Каю, из двоих парней именно с ним безопаснее. По крайней мере, он не пытался поиметь меня ни силой, ни обманом.

Нырнув под свисавший кусок обшивки, я переступила через какие-то шланги, дохлыми змеями раскинувшиеся под ногами, и оказалась внутри. Здесь словно ураган прошел. Осколки, обломки, детали мебели – все валялось вперемешку, не уцелело практически ничего. Пришлось передвигаться очень осторожно. Где-то дальше в недрах корабля слышались шаги Кая. Несмотря на полутьму, я разглядела нечто, похожее на мумию, аккуратно уложенную вдоль стены, и упала на колени возле нее.

– Катя!

Закусив губу, дрожащими руками я отвела темные и растрепанные, как пакля, волосы от лица подруги. На ее скуле наливался синяк, глаза были закрыты. Я обратила внимание, что кто-то набросил сверху мужскую куртку и очень предупредительно оставил пострадавшую здесь, в своеобразном укрытии.

– Катя, очнись! – взмолилась я.

Подруга слабо простонала что-то, но так и не подняла веки. Кай сказал, что она жива. Вот только предупредить забыл, в каком состоянии.

– Я сделал все, что мог.

Я вскинула голову. Кай возвышался над нами, держа в руках ворох какого-то барахла. Я быстро отвернулась, хотя в полутьме он вряд ли сумел бы разглядеть слезы у меня на глазах.

– Что с ней?

– Я не знаю. Я не врач, – отрезал Кай. – Но догадываюсь, что в твою подругу что-то врезалось во время крушения. Мне кажется, причина ее состояния в этом.

Я спрятала лицо в ладонях, заново переживая весь ужас падения. Когда от звездолета оторвался кусок и все стало происходить в мгновение ока, мимо пролетали какие-то вещи. Возможно, что-то тяжелое и ударило Катю, так как она, получается, закрывала меня собой… она же закричала, а я тогда подумала, что от страха…

– Ты же знаешь, как лечить людей, – глухо пробормотала я, оставаясь к Каю спиной, – ты засунул мне какой-то листик в рот, когда я задыхалась.

– Это все, что я знаю, белоснежка. Немного разбираюсь в местных растениях, вот и все. То, что я нашел, протурбийцы применяют при астме, чтобы помочь работе легких. Это помогло и тебе адаптироваться к местной атмосфере. Тебе просто повезло, что я это знал, и что это растет здесь. Тяжелые повреждения определять и лечить я не умею.

Меня раздирали противоречивые чувства. Кай спас меня, сделал все возможное для Кати, но… не соверши он прыжок в гиперпространство, мы все были бы живы и здоровы! Поэтому если у меня на языке и вертелись слова благодарности, я предпочла их проглотить и вместо этого бросила:

– Скажи, что ты знаешь, как нам выбраться отсюда домой. Кате нужен врач!

Кай ответил не сразу. Когда заговорил, уже по тону я догадалась, что он колебался, вселять ли в меня надежду или ответить правду, а затем выбрал последнее.

– Я знаю, как нам протянуть до следующего утра. Учитывая обстоятельства, это уже неплохо.

Я ничего не возразила, показывая, что больше не хочу продолжать этот разговор, и Кай может убираться на все четыре стороны. Протянуть до следующего утра! И он говорит это так, будто готовится записать достижение в книгу рекордов!

Внезапно Кай отбросил свое барахло, наклонился, подхватил меня за локоть, рывком заставил подняться на ноги и повернул к себе. Я с непониманием захлопала ресницами.

– И ты мне сделаешь большое одолжение, белоснежка, – с неожиданной злостью процедил он, – если сейчас поищешь, что бы такое на себя надеть, чтобы меньше выглядеть, как девчонка, и будешь меньше открывать рот, чтобы пореже о своем присутствии напоминать.

– Что плохого в том, что я – девчонка?! – растерялась я.

Кай с раздражением выдохнул, будто я оказалась такой тупой, что не понимаю очевидного.

– Потому что по моим подсчетам мы не выберемся отсюда ни завтра, ни послезавтра. Разве что в кустах притаился новехонький звездолет для нас, но ты сама понимаешь, каковы шансы на это чудо.

– И что? – вздернула я подбородок.

– А то, что мы больше не сможем жить, как ты привыкла. Ты больше не девочка в жилеточке престижного университета, которая может чувствовать себя в полной безопасности, даже когда решает ввязаться в небольшие приключения.

– Отпусти меня! – возмутилась я, но Кай продолжал крепко удерживать мою руку.

– Ты здесь – добыча, белоснежка. Для меня и Бизона. Один из нас должен получить тебя, потому что когда нет законов, остаются только инстинкты.

– Что ты несешь! – теперь мне снова стало страшно.

Кай без остановки бросал мне в лицо безжалостные слова.

– Рано или поздно Бизон захочет убить меня из-за тебя. Он уже этого хочет, но прошло слишком мало времени, еще не осмелел. Вот только я умирать не собираюсь.

– Отлично, – фыркнула я, – а я не собираюсь считать себя чьей-то добычей.

Кай тряхнул меня, заставив замолчать.

– Бизон мне нужен. Он – сильный и долго протянет без еды. Лишние руки мне не помешают, когда придется охотиться или обороняться.

– Так вот как ты оцениваешь людей? С позиции кто больше тебе нужен и кто дольше без еды протянет?! – зашипела я. – Как же это мерзко! Отпусти меня! Не трогай!

– Ты не слушаешь меня, белоснежка! Не заставляй меня убивать Бизона из-за тебя. Потому что этот выбор – не в твою пользу. По всем законам логики я должен выбрать его.

– Поэтому ты не стал за меня заступаться, когда вышел из леса и увидел нас! – догадалась я. – Заметил, что он в меня острой деревяшкой тычет, но промолчал.

Кай, наконец, отпустил мою руку и принялся собирать вещи, которые выронил.

– Я остановил его. По-своему. Нет времени тебе что-то объяснять. Но пойми, чем чаще мне придется это делать, тем больше Бизон будет видеть во мне соперника, – Кай выпрямился и смерил меня взглядом, – даже если на самом деле это не так. Поэтому вопрос его нападения – лишь дело времени. Разве что ты сегодня же дашь ему то, что он хочет. Тогда все разрешится миром.

Я сглотнула, представив такую перспективу.

– Так я и думал, – усмехнулся Кай.

– Почему ты ждешь, что он обязательно нападет? – с сомнением поинтересовалась я. – Сам же только что заметил, что ты ему в соперники не набиваешься.

– Потому что я знаю, белоснежка, – уже на ходу бросил он. – Потому что как только мы более-менее обустроим себе тут жизнь, один из нас станет третьим лишним. Чем больше у меня будет времени к этому подготовиться – тем лучше.

– А что ж ты третьего из вашей шайки в расчет не берешь? – в отчаянии крикнула вдогонку я, вспомнив о долговязом парне.

– Он не выжил.

Шаги Кая стихли, а я снова опустилась на колени возле Кати. Осторожно поправила на ней куртку, проглотила злые слезы.

– Ничего… – я погладила подругу по голове, – ты поправишься… по крайней мере, тебе не придется быть поделенной между двумя неприятными типами, один из которых и в дележке-то участвовать не хочет. А когда очнешься, мы уже будем лететь домой…

Я утешала ее, а сама чувствовала, что слова Кая что-то сломали во мне. Возможно, такого эффекта он и добивался, но теперь меня каждую секунду преследовало ощущение опасности. Мы должны были сплотиться, держаться вместе, но в компании с Бизоном на это не стоило рассчитывать. Наверно, об этом Кай и хотел сказать. Что ж, а мне, пожалуй, не надо доверять никому из них. Если бы Катя не пострадала, мы бы объединились с ней, и стало бы полегче, но пока она только цеплялась за жизнь, я решила вести себя осторожнее.

Поэтому последовала совету Кая. Начала рыскать по звездолету в поисках вещей. К сожалению, мои сумки и вся сменная одежда исчезли вместе с хвостовой частью, а сама я осталась в том же, в чем вскочила с постели – в удобных хлопковых брюках и кофте. Неизвестно, что такого порочного углядели в моем облачении Кай на пару с Бизоном, это была обычная одежда для дома. Пока я ползала среди обломков, слышала еще чьи-то шаги внутри звездолета и пару раз замирала при мысли, что бритоголовый пришел за мной. Правда, никто меня так и не обнаружил.

В любой момент я боялась наткнуться на тело долговязого, но, похоже, его куда-то убрали, остались только неприятные пятна на полу в рубке управления. Наконец, мне удалось найти чью-то поношенную рабочую куртку на два размера больше. Я закуталась в нее, заплела волосы в узел на затылке. Зеркала поблизости не нашлось, но и без него я не сомневалась, что выгляжу чудовищно. Кай должен быть доволен.

На обратном пути я опять проверила, не очнулась ли Катя, и выбралась наружу посмотреть, чем заняты остальные. Оказалось, что парни пакуют вещи. В траве валялся оранжевый пожарный топорик, несколько ножей, брезент, еще какая-то мелочь, которую, очевидно, натаскали из звездолета. Кай изучал прибор, похожий на полукруг. Потухший экран пересекала трещина. Бизон усердно запихивал в рюкзак большой кусок полотна. Я осторожно приблизилась.

– Куда это вы?

– Куда это «мы», – поправил Кай, не отвлекаясь от занятия. – Собирай все, что можешь унести, белоснежка. Мы уходим.

– Уходим?! – похолодела я. – Но… там же Катя лежит! Она не может идти!

– Она и не пойдет, – вставил Бизон и поковырялся в зубах, поглядывая на меня снизу вверх.

– Я тогда тоже не пойду, – затрясла я головой. – Вот так вы значит? Слить ее решили? Бросить здесь умирать?!

– Она и так умрет, – тихо произнес Кай.

– Она не умрет, – возмутилась я, – ей просто надо больше времени, чтобы очнуться. Я буду за ней ухаживать.

Парни переглянулись.

– У нас нет воды, – начал терпеливо объяснять Кай, – и еды. Все наши запасы были в хвостовом отсеке, который сейчас где-то вон там.

Я проследила за его рукой в направлении леса. За верхушками деревьев просматривалась вершина двугорбой горы.