Текст книги "Анька-неудачница (СИ)"
Автор книги: Вера Валлейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
Я поискала глазами Валентино Конти, но не увидела. Куда-то смылся после того, что натворил… У отца больше не было намерений оставаться здесь, поэтому я не стала возражать, когда он решил уехать.
Ночью мне не спалось. Не знаю почему, но я не находила себе места. В конце концов, все это произошло на моих глазах. Не каждый день увидишь, когда кидаются с острыми предметами и получают такие ранения. От этого Валентино явно исходила опасность. Это ощущение давления, какого-то непререкаемого мнения, самодовольства, всё это сильно пугало.
Интересно, как они собираются лечить раненого? Какой здесь уровень медицины? Скорее всего, раны обрабатывать умеют, используют какие-нибудь травы для лечения, да настойки. Насколько они эффективны?
Я подошла к окну. Дом Алессандро находился на противоположной стороне улицы, немного поодаль. Несмотря на то, что была глубокая ночь, я обратила внимание, что окна освещены пульсирующим светом свечей. Там не спали, скорее всего продолжается лечение, а врач находится с пациентом. Промучившись почти до утра, я всё-таки уснула.
Меня растормошила Катерина:
– Госпожа, вставайте, нам срочно нужно собираться в церковь. А потом к вам придут портные, для того чтобы выбрать нужные ткани.
– Как я выгляжу сегодня? Я так плохо спала…
– Почему? Кровать неудобная?
– Да нет, всё лезло в голову, особенно драка.
– Если хотите, я спрошу слуг, как себя чувствует Алессандро.
– Не то, чтобы я за него беспокоилась, но всё-таки, мне как-то не по себе. Если можешь, то разузнай.
– Конечно, давайте поторопимся.
Она принесла ещё одно бархатное платье.
– Тоже отец купил?
– Да, это платье для похода в церковь. Оно тёмного цвета, но потом вы сошьете ещё и другие. Платье скромное, но тем не менее, красивое.
Черный бархат был украшен серебристой вышивкой, напоминающей морские волны. А по краям этих волн находились тоненькие веточки цветов. Тёмный цвет особенно сильно контрастировали с моими серебристыми волосами, еще и подчеркивал талию.
– Обязательно захватите накидку, посмотрите, какая красота!
Катерина набросила мне на голову легкую, кружевную, как морская пена, накидку. Она тоже была вышита серебром и сама была светло серебристого цвета. Накидка почти сливалась с моими волосами и смотрелось просто роскошно.
– В церкви будьте внимательны, туда тоже очень многие ходят, чтобы между молитвами посмотреть друг на друга, ну и приглядеть невесту.
Я первый раз была в такой красивой старинной церкви. Мне много пришлось посетить их во время путешествий, но от этого храма действительно веяло стариной. Люди, которые там находились, все были исполнено величия. Присутствуя на торжественной церемонии, мне казалось, что я сама часть этого волшебного момента.
После того, как служба закончилась, все стали расходиться:
– Синьорина Бланка, – произнес незнакомый мужской голос за спиной.
Я обернулась:
– Мы ещё незнакомы, – произнес очень симпатичный молодой человек с широкой улыбкой.
Его лицо казалось добрым и милым, а ещё действительно красивым. Каштановые волосы, конечно же, классическая причёска, как у других, до плеч. Если тут лица обычно были гладко выбриты, то он носил небольшую бородку и усы, причём всё это выглядело так, как будто бы он стригся у наших барберов. Очень симпатично, ему шло. Глаза, какие у него были глубокие синие глаза. В них бегали искринки, казались, что они, сами по себе, улыбаются.
– Простите? – спросила я.
– Я – Сержио Аррана, наверное, вы слышали обо мне?
Это тот самый человек, о котором говорил мне отец, можно сказать, что это тот, кого бы он хотел видеть моим мужем. Он мне нравится… Правда, нравится… Но ещё рано говорить о чём-то, потому что я с ним практически не говорила.
– Да, конечно, слышала. Ваша семья занимается торговлей.
– Только не я… А вы были бы не против выйти за меня замуж? – прямо в лоб спросил Сержио.
Ничего себе, какой смелый.
– А вы сами хотите?
– Я первый спросил, – не переставая улыбаться, заметил он.
– Я вас ещё пока не знаю, но если говорить про внешние данные, то вы красивы.
Он просиял, но без напыщенного самодовольства:
– Рад это слышать, особенно от такой красавицы. Мне сейчас нужно идти, но я уверен, мы ещё скоро увидимся, – он весело послал мне воздушный поцелуй.
Я сама непроизвольно улыбнулась. Ко мне подошла Катерина.
– Ну как, он вам понравился? – возбужденно зашептала она.
– Да, симпатичный. Ты что про него слышала?
– Единственное, я знаю, что у него очень неприятная старшая сестра, старая дева. Она заправляет всеми делами в его семье. Но если проявите характер или, наоборот, сдержитесь, то вы поладите.
– Не бывает ничего идеального, – вздохнула я.
– Да, вы попросили узнать, как там Алессандро, – потише произнесла служанка.
– И что?
– Плохо. Вчера лекарь провел у него всю ночь дома, слуги говорят, что раны обработали, но он сейчас в лихорадке. А его отец узнал, что вы были причиной драки и просто в бешенстве.
– Ничего себе, я-то тут причём. Не я же его провоцировала, тем более, не я его звала!
– Ну, вот так, – развела руками Катерина.
– Есть вероятность того, что от таких ранений человек умрёт?
– Да, запросто, такое тоже бывает.
Ещё этого не хватало. Мне не хотелось чувствовать себя виновницей чьей-то смерти, особенно такого, как Алессандро.
Мы вернулись домой. Но, почему-то, при мысли о раненом, я испытывала жалость. Знала, что он такой глупый и испорченный, но сочувствие не покидало меня.
Внезапно в комнату забежала испуганная Катерина:
– Госпожа, сеньор Алессандро умирает!
– Что случилось? Ты же говорила, что у него постоянно присутствует лекарь?
– Да, говорила, лекарь и не уходил. Кровь удалось остановить, раны обработали врачи, но появилось нагноение. У него очень сильный жар, который не спадает, – тараторила Катерина.
Конечно, в такое время всё это было слишком опасно.
– А ты не знаешь, чем его лечат?
– Хирург сделал все необходимые манипуляции, раны зашили, только они становятся все хуже. Нанесены мази, он постоянно пьёт отвары из трав, но ничего не помогает. Честно говоря, – Катерина заговорщицки приблизила лицо, желая что-то сказать.
– Что-то странное?
– Поговаривают, что клинок Валентино был отравлен. Иначе, не знаю. как ещё объяснить такую реакцию организма.
Я задумалась. Время сейчас, вроде бы, не военное, с какой стати ему так заботиться о своем клинке? Чтобы проводить такие манипуляции, нужно наверняка хотеть, чтобы человек, с которым ты сразишься, умер. Это имеет смысл, если идти на конкретное преступление, но глупо для случайной драки? Нет, это местные наговоры от незнания. Скорее всего, какие-то бактерии попали, не знаю, какая тут дезинфекция в таком случае.
– Его отец рвет и мечет, несмотря на разницу в статусах, он потребовал вызвать к себе в дом Валентино, и он пришёл. Недоволен, конечно сильно, направил своего лекаря тоже…
Я приняла решение мгновенно. Вот чего я не желала, так это смерти ему. Глупый мальчишка пытался меня защитить от воображаемого врага и пострадал сам, причём пострадал совершенно несоразмерно своему вмешательству. Я чувствовала свою вину и очень хотела помочь, поэтому собиралась немедленно отправиться к Маллини.
– Синьорина, вы в своем уме? Ваш отец пригласил портных, они уже направляются в этот дом.
– Я могу ему помочь, – твердо сказала я.
– Вы? Разве вы лекарь?
– Да, я могу лечить. Раньше я помогала даже в некоторых сложных случаях.
Ага, даже кота лечила, беднягу, и спасла…
– Но откуда вы об этом узнали?
– Сейчас нет времени обсуждать что и как. Оставайся здесь, и предупреди отца, что я ушла к Алессандро.
Катерина перегородила мне дорогу:
– Нет уж! Я не могу отпустить вас одну, да ещё в дом мужчины, где это видано? Да никакие приличия не соблюдены, что потом про нас будет говорить?
– Хватит болтать. Если ты идёшь со мной, то пошли быстрее. Сейчас только сбегаю в комнату…
Как можно быстрее, я смоталась к себе, чтобы захватить сумку, закинутую подальше от любопытных глаз. Все лекарства и нужные предметы должны быть на месте. Я была практически уверена, что смогу помочь. Только время сейчас важно… Главное – время, но это еще цветочки… Лишь бы не было каких-то более серьезных проблем, всё же я не хирург…
Хорошо, что его дом был рядом, мы прошли буквально пять минут и оказались у ворот, но дверь не была закрыта, значит, здесь постоянно кого-то ждали. Это всё было нам в плюс, не придется доказывать необходимость нашего присутствия, чтобы меня впустили.
Во дворе встретилась девушка-служанка, которая вытаращила на меня глаза:
– Это вы, синьорина Бланка?
– Раненому очень плохо?
– Да, к нему уже и священников позвали, отец сейчас безутешен.
– Мне нужно срочно к нему.
– Вам нельзя!
Я даже не стала её слушать. Девушка уронила таз, в котором она несла какие-то тряпки, скорее всего. стирку. Я ворвалась в дом, люди которые там бегали, отпрянули от меня, не ожидая увидеть здесь такую злодейку. Кто-то попытался перегородить мне дорогу, но я мягко отстранила мешающего человека:
– Где синьор Алессандро?
– Там…
В одной из дальних комнат я услышала приглушенные голоса, скорее всего там было много людей.
– Синьорина, может быть, не нужно? – взмолилась испуганная пугающей атмосферой Катерина.
– Не хочешь, возвращайся назад, – отрубила я.
Только быстрее… Я вбежала в комнату.
Передо мной предстала ужасная картина. В кровати, весь белый, как мел, лежал Алессандро. Не нужно быть экстрасенсом, чтобы почувствовать, как жизнь медленно уходит из него. Не ощущалось ни энергии, не боевого энтузиазма или задиристости. За какое-то короткое время он превратился в белый призрак. Рядом в кресле сидел его отец, обхватив голову руками. Около окна переговаривались два пожилых человека, возможно лекари, кто их знает.
Увидев, что я зашла, отец Алессандро вскинул голову:
– Так это ты…
– Здравствуйте, меня зовут Бланка.
Отец Алессандро вскочил и в ярости подошёл ко мне:
– Это всё из-за тебя! Убирайся из нашего дома! Это ты принесла несчастье в это мирное место! Если бы не твое возвращение, мой сын был бы спокоен и жил бы дальше в своё удовольствие…
Я постаралась внутренне собраться и успокоиться, чтобы не принимать близко к сердцу эти слова. Хотя я и не причинила его сыну никакого вреда, но чувствовала косвенно свою вину. Я оказалась там случайно, но сейчас была на месте и должна помочь, чего бы мне это ни стоило:
– Понимаю ваше беспокойство, простите, если как-то косвенно обидела вашу семью. Но сейчас я пришла не для этого, просто хочу помочь.
Отец юноши истерически засмеялся:
– Помочь? Чем ты собираешься помочь? Вынести окровавленные тряпки? Или постирать их? А, может, поплакать тут в изголовье? У нас помощников хватает, весь дом стоит на ушах!
– Нет, я могу его вылечить.
Теперь уже встревожились двое мужчин, которые стояли около окон. Видимо, я как-то задела их самолюбие:
– Синьорина, при всем нашем уважении… Но лучше бы вам не лезть не в своё дело…
Отец Алессандро становился всё мрачнее:
– Я пришла не просто сотрясать воздух. Со мной лекарства, которые реально могут помочь. Как вы знаете, я жила вдали, в глуши. Но рядом с нами останавливались иностранные торговцы, среди которых были лекари. Там мне посчастливилось увидеть чудесные случаи исцеления, тогда я и заинтересовалась врачеванием. Когда же я спросила, что за чудодейственные лекарства там используют, они мне его показали.
Лекари лишь усмехнулись, презрительно внимая информации. Конечно, именно они все знают и умеют, куда уж там мне…
– Что же это за лекарство? Настойки растений? Мы перепробовали все нам известные в этих случаях средства.
О чем с ними говорить? Нужно только показывать…
Я опустила руку в сумку и достала из неё небольшую коробочку, в которой лежали ампулы. Я ее открыла и местные врачи вытянули шеи, рассматривая стеклянную ампулу с прозрачной жидкостью внутри.
– Тонкая работа, – прошептал один из них.
Да уж, вот и все, о чем они думают. Но, хоть впечатлила… Это они еще шприц не видели.
– Вот это лекарство, боюсь, что оно вам не известно.
– И вот это самое лекарство он должен выпить? – спросил отец юноши, изумленно и со страхом касаясь ампулы.
– Нет, не выпить, я должна сделать ему укол, причём, не один.
Лекари переглянулись:
– Укол? Подразумеваете, что вы должны проткнуть кожу синьора и как-то влить это лекарство в образовавшуюся полость?
Ох, как все сложно! А что не ножом тогда расковырять?
– Вот именно, – улыбнулась я.
– Но как вы собираетесь это сделать? Не проще ли вылить лекарство на раны. Если оно такое чудодейственное, то поможет.
Да уж… Я извлекла на радость публике шприц. В этот момент глаза лекарей скосились на странный инструмент, спрятанный в упаковке с буквами.
Конечно, он был одноразовый, один из тех, которые прячут в тонкий целлофан. Я его вскрыла и достала маленький инструмент:
– Вот так он выглядит. С помощью этого прибора, который называется шприцом, я введу лекарство, которое сможет его спасти.
– Я против, – отшатнулся один из докторов.
– Лекарство не проверено и ещё неизвестно, как скажется на раненом! – закатив глаза, возмутился второй лекарь.
Но отец юноши задумчиво смотрел мне на руку, где одиноко лежал маленький шприц. Наконец, он принял непростое решение и повернулся к докторам:
– Вы можете мне гарантировать излечение моего сына?
– Нет, не можем. Но мы…
Не слушая, синьор Маллини повернулся ко мне:
– А вы?
– Если у него нет каких-то более тяжелых внутренних поражений, лекарство ему поможет. и он поправиться, я уверена.
– Я почти согласен с вами, но страхи врачей меня слишком тревожат.
– Поменьше думайте над советами ваших лекарей, надо действовать незамедлительно. Чем дольше мы тянем, тем хуже ему становится.
– Хорошо, я согласен.
– Что? – возмутились доктора.
– Выведите этих людей! Не люблю, когда мне говорят под руку, тем более, ждут неудачи от моих действий.
– Да как вы смеете? Мы – самые лучшие специалисты…
– Вы не можете знать всего, в том числе, всех способов лечения, которые существуют на свете. В некоторых странах медицина хорошо продвинулась, во всяком случае, хуже Алессандро я не сделаю…
– Будем надеяться на это, – прошептал его отец.
Возмущенные лекари вышли в темный коридор, но не ушли. Видимо, там дожидаются результата…
– Уколы нужно делать курсом, потому сегодня только первый день. Хотя бы дней пять, пока его состояние не стабилизируется.
Но я надеялась, что он, как человек не привыкший к антибиотикам, может поправиться гораздо быстрее. Несмотря на то, что я делала инъекции многократно, сейчас я чувствовала какое-то волнение и мандраж.
Шприц набран, я подошла к кровати вместе с одноразовой салфеткой, пропитанной спиртом.
– Я прошу вас мне помочь, поверните его пожалуйста на живот или хотя бы на бок.
– Что? – обескураженно спросил господин Маллини.
– Для укола мне нужно его… Э… Место ниже спины…
Господин Маллини выпучил глаза:
– Да вы что? Молодая синьорина, да разве это возможно! Как вы рискнете прикоснуться, а, тем более, увидеть…
– Я не собираюсь смотреть на задницу вашего сына. Мне это нужно для его спасения. В конце концов, можете приоткрыть мне маленький участок, чтобы сделать укол.
Он нахмурился:
– Отвернитесь, – проговорил отец юноши.
Как здесь всё тяжело… Как будто я не видела задниц или чего побольше.
– Можете поворачиваться, – важно произнес синьор.
Я обернулась и чуть не рассмеялась. Он накрыл Алессандро покрывалом, в котором в районе нужного места была проделана маленькая дырочка. Как все скромно и мило…
В эту дырочку я и засадила укол.
Видимо, он был такой больнючий, что Алессандро тут же пришел в себя и вскрикнул:
– Больно! Что это такое?
Он поискал безумным взглядом источник боли и увидел меня. Я как раз держала салфетку, пропитанную спиртом, на месте укола.
– Бланка? Ты… Там?!
Я только фыркнула:
– Замолчите. Я здесь, чтобы лечить, но выслушиваю уже столько времени всякий бред. Ничего страшного, несколько дней еще поделаем такие болезненные уколы, мне кажется, они точно помогут. А сейчас вы должны выпить ещё кое-что…
Я видела, что он весь горит и нужно, хотя бы временно, облегчить его состояние. У меня с собой были пакетики от простуды.
– Принесите мне стакан с горячей водой, у меня есть ещё одно лекарство, которое поможет облегчить его течение болезни уже сейчас.
Стакан принесли и я высыпала туда, на глазах удивленных людей, порошок и размешала. По комнате разлился запах мандарина. Вода в стакане стала нежно-желтой.
– Как приятно пахнет! Это сделано из лимонов? – влез со своим любопытством лекарь, учуявший аромат.
– Нет, из чего оно сделано – секрет.
Я предложила выпить жидкость раненому:
– Это приятное лекарство, сейчас вы должны его выпить и тогда вам полегчает. Оно, конечно, не лечит, но снимает жар и очень хорошо. Сегодня всё ещё не пройдет, но завтра ему может стать гораздо лучше Вот завтра я и загляну ещё раз его уколоть.
Алессандро быстро выпил все до дна:
– Вкусно, – улыбнулся он.
Горячий и полубезумный от своего состояния Алессандро пытался пожать мне руку, но так как ему было очень больно, его прикосновение казалось очень слабым.
– Так, только никаких хватаний! Я не пришла сюда, потому что чувствую к вам что-то. Это только жалость, я не хочу, чтобы с вами что-то случилось из-за вашей глупости, а потом меня обвиняли в этом. Так что поправляйтесь быстрее и больше не совершайте ничего подобного.
Но, казалась, он совсем свихнулся:
– Ты пришла сюда не просто так, я знаю! Просто не хочешь признаться себе, что я тебе нравлюсь. Ты даже прикасалась ко мне…
Так хотелось встряхнуть и привести его в чувство.
– Да, прикасалась, считайте, что я врач, а вы мой пациент. На этом разговор окончен.
Синьор Маллини теперь увидел, что я не даю его сыну лишнего повода для подобной страсти.
– Бланка, – позвал Алессандро.
– Ну, что ещё? – обернулась я.
– Когда мне было плохо, и я был без сознания, то видел тебя, ты мне приснилась…
– Ну, так продолжайте, сны лечат.
Я, как можно быстрее, вышла из спальни Алессандро. Хотелось немедленно оказаться на свежем воздухе.
Конечно же, мне не было приятно, но ситуация казалась странной, обычные уколы вызывают у человека такой прилив нежности. Скорей бы он поправился…
– Вот как, вы здесь? – услышала я знакомый голос.
Навстречу мне, неторопливо и вальяжно шёл Валентино. Правду говорили, что он появляется в этом доме из-за здоровья раненого, видимо соблюдает приличия. На фоне светлого входа в дом его силуэт, направляющийся мне навстречу, казался темным, почти чёрным.
Я не видела его лицо, но мои ощущения сейчас особенно обострились. Да, он вызывает у меня именно эти чувства… Напряжённость, предчувствие скрытой угрозы и опасности…
И я понимаю, что он меня хочет.
– Так что вы здесь забыли? – усмехнулся Валентино.
– Исправляю последствия вашей ярости, насколько в моих силах.
– Он сам заслужил мои удары.
– Вы же видели, в каком он состоянии. Он просто не понимал, что делает.
– И получил свое наказание. На будущее будет знать, что с некоторыми людьми лучше не связываться.
Он такой самоуверенный, даже не допускает иного мнения. Прав только он, и никак иначе.
Валентино рассматривал меня так, будто хотел сказать что-то важное.
– Вы что-то хотели мне поведать?
Он улыбнулся, словно облизывающийся кот.
– Сейчас не время, но я зайду к вам вечером…
Еще этого не хватало! У меня складывалось ощущение, что вокруг этого человека витает ореол неприятностей. И его появление в моем доме равносильно надвигающейся опасности.
А дома я услышала множество фраз отца о приличиях, о том, что лечить Алессандро вовсе незачем. Умрет, значит, такова судьба. Так, по-доброму, все тут было. Хотела я ему напомнить ситуацию с собственным умершим сыном, но не стала. Если есть возможность, почему бы не испробовать все для лечения?
В своих покоях я застала переполох. Несколько портных уже давно ожидали меня. Они принесли с собой образцы бархата, шелка, тончайшее кружево. Я должна была выбирать из многочисленных рулонов ткани, приглянувшиеся для платьев. Вдобавок ко всему этому пришёл ювелир и принес образцы камней и украшений, чтобы для каждого платья была представлена своя гарнитура с помощью нужных оттенков.
– Дочь, советую тебе выбирать одежду в разной цветовой гамме. Я понимаю, что тебе может нравится какой-то один оттенок, но старайся не повторяться, люди обращают внимание на уникальность и богатство наряда.
Я бросила взгляд на бархат, меня сразу потянуло к бесподобному голубому оттенку.
– Как красиво, – прошептала я.
– Да, этот цвет тебе несомненно пойдёт, но просмотри и другие образцы.
В итоге, мы остановились на семи платьях для начала. Их должны будут пошить в течение месяца, при этом еще и украсить вышивкой. Предстояла колоссальная работа, которую мой отец должен был хорошо оплатить.
Голубое бархатное платье решили украсить серебристым узором, напоминающим облака, и вообще, создать ощущение, что я вышла из морской пены. Ещё одно красное платье, но другого, более кровавого оттенка, практически огненного, я выбрала сама. Отец говорил, что оно слишком провокационное. Но я настояла, казалось, что ткань могла загореться в моих ладонях. К нему ювелир предложил красивые рубины такого же насыщенного цвета.
Зелёное платье травяного оттенка будет украшать золотая и медная вышивка, напоминающая листья деревьев. К нему прилагались изумруды. Синий, кобальтового цвета бархат, походил на ночное небо, усыпанное звёздами Мне казалось, что это одно из самых удачных и красивых сочетаний, которое будет контрастировать с другими нарядами своей простотой, и в тоже время, эффектностью. И, конечно же, к нему были готовы сапфиры.
Лавандовое платье, необыкновенно красивый цвет, прекрасно сочетающийся с золотом, а ещё с аметистами. Помимо этих цветов, я выбрала жёлтый, казавшийся абсолютно золотым, розовый и салатовый.
Выбор настолько меня увлек, что я чувствовала себя совершенно счастливой. Какая красота кругом! И какое счастье принадлежать богатой семье и иметь возможность позволить себе такие драгоценности и одежды. Дома я, при всем своем уме и талантах, не могла рассчитывать на что-то подобное. Да и возможности носить такую красоту не было, посчитали бы просто чокнутой. Пока я нисколько не жалела, что оказалась здесь, только мысли о раненом меня тревожили.
– Спасибо, папа, что ты делаешь для меня всё это.
– Это не только для тебя, но и для нашего будущего. Кстати, ты видела сегодня Сержио?
Быстро тут разлетаются слухи, а ведь даже интернета нет.
– Откуда ты знаешь?
– Видел его отца, и он мне сказал. Как я понял, вы понравились друг другу, потому что он расписывал его впечатления в самых восторженных эпитетах.
– Да, мне он показался симпатичным, – сдержанно заметила я.
Отец был явно доволен.
Вечерело, я сидела у зеркала и медленно протирала кожу лица душистой розовой жидкостью. Мое отражение радовало. Домашнее платье, милое и светлое, одно из купленных моим отцом, сидело великолепно. Все создавало ощущение защищенности. У меня был дом, наконец-то. Я чувствовала уверенность наследницы знатного рода.
Вдруг, в отражении зеркала, я заметила слабое движение. Катерина? Нет, она бы сразу начала болтать. Неужели это он? Несмотря на радость от выбора одежды, обещание заявиться сюда маячило в памяти и тревожило меня.
Я угадала.
Валентино тихо зашел в комнату и направился ко мне. Руки похолодели сами собой. Я не знала, куда себя деть и опустила глаза.
Его шаги, они все ближе и ближе.
Жар на плечах. Его руки. Они мягко легли туда, на плечи, словно душили меня…
Я вздрогнула и попыталась их убрать.
– Не надо, – произнес Валентино шепотом.
Он поглаживал меня по шее, его горячие пальцы нежно прикасались к коже. Я почувствовала дурман в голове и с усилием воли стряхнула с себя это наваждение.
– Я не ваша жена. Такие прикосновения непозволительны.
Он улыбался, я знала это.
– Если вы хотите, то скоро мы подтвердим это при всех.
Я резко обернулась и встала перед ним:
– Нет! Я не согласна! Вы и так дали повод для сплетен своей невыдержанностью.
– Я думаю, что всем не до меня, иначе нашелся бы человек, которого могло возмутить все происходящее.
– А вот и нет, такие новости никогда не останутся без внимания. Люди не могут это пропустить. Вы все играете в игры. Я лишь хотела, чтобы ничего этого не было. Но теперь мне все равно. Я не хочу, чтобы меня что-то связывало с вами. Поэтому, уходите, если цель вашего визита в этом.
– Бланка…
Я молчала, волнение не давало спокойно дышать, сердце стучало.
– Бланка, посмотри на меня…
Его ведет дикий эгоизм, но я не могла не думать о странных чувствах человека, сжимавшего мои плечи… Нет, я не хочу смотреть на него.
Сильный рывок, и я была повернута лицом к лицу с Валентино.
– Что вы делаете?!
Попытка вырваться была напрасной, он сжимал мои руки.
– Я сказал, смотри на меня!
Я испугалась и невольно взглянула прямо на его лицо, искаженное смешанными эмоциями. В нем читалось раздражение, страсть, волнение, со странной примесью ненависти.
– Я ненавижу, когда меня презирают! Никогда, слышишь, никогда не смей смотреть на меня свысока!
Что за чушь он несет?! Какое презрение? Я лишь вела себя осторожно, потому что имела право на это, в том числе на неприязнь. Но, если его это так злит…
– Да, я так считаю! Потому что у меня есть свое мнение, и я хочу все решать сама!
Я почувствовала сильный бросок, мои руки уперлись в мягкие перины кровати. Что вообще происходит? Что с ним?
Паника и страх охватили меня. Валентино приближался.
– Я не хотела… Я просто разозлилась, – залепетала я.
Валентино остановился. Я физически ощущала, что он пытается усмирить огонь, бушевавший в сердце. Борьба внутри его души проступила наружу. Откуда в нем такие противоречивые чувства?
– Хорошо, – глухо произнес он.
Валентино подошел ко мне и нежно дотронулся до одной из прядей светлых волос, упавших на лицо. В его глазах проскользнула нежность.
– Пока отдыхай, – отрывисто сказал он и быстро вышел.
За Валентино захлопнулась дверь и сама закрылась на замок.
Нет, он просто так не уйдет, я чувствую, что сейчас попытается поговорить с отцом. Нельзя позволить навешать ему лапшу на уши, этот человек меня пугает.
Я выскочила из комнаты, быстро сбежала по лестнице и снова оказалась лицом к лицу с ним… Валентино был спокоен, он даже улыбнулся.
– Ты тоже пришла, Бланка? Мне еще не доводилось видеть в нашем доме такого знатного гостя, сразу пришел. как узнал о его визите, – обрадовался отец.
Валентино любовался девушкой, почти не слушая. Какая красота… Нет ничего удивительного в том, что даже такое ничтожество, как Алессандро, решился на подобное выражение чувств. Хотя он, по всей видимости, глуп и это ничем не исправить.
– Присядьте, Бланка, – ухмыльнулся он.
Какой милый и заботливый…
– Мне очень удобно, поверьте. Лучше уже не будет в данных условиях.
Валентино уселся в кресло рядом.
– Хорошо, пусть так. Я думаю, ты должна понять. Это чисто деловое предложение, которое выгодно для всех.
– Какое еще предложение?
– Дочь, тише, что с тобой… Прояви уважение к нашему гостю, – отец, наверное, был шокирован моим недовольством.
А Валентино это было только на руку:
– С этого дня вы должны забыть об Алессандро, который преступным образом влез в нашу попытку пообщаться, что он не имел ни малейшего права делать. Также вы должны прекратить переговоры о свадьбе с Аррана, о которой до меня дошли слухи.
Я покраснела:
– Вы что, следите за мной?!
– Нет, я лично ничего не делаю, но мои слуги теперь докладывают о каждом вашем передвижении.
Я не верила своим ушам:
– Вы серьезно?! Это все серьезно?!
– Абсолютно. Алессандро захотел взлететь выше неба и получил наказание. А вас ждет настоящий супруг, с которым вы скоро обвенчаетесь.
Он наслаждался каждым сказанным словом, даже не обращая внимания на реакцию ни о чем не подозревающего синьора Джакомо.
– Что?! Супруг?!
– Да, вы правильно поняли. Разумеется, это я. Надеюсь, что ваш отец – человек здравомыслящий и хорошо оценивает возможную выгоду.
– Папа! – вскрикнула я и посмотрела на отца.
Он не был рад, я прекрасно это видела. Но возразить не смел, иначе его выгодный бизнес мог полететь к чертям.
– Дочь, успокойся и прояви уважение к синьору Валентино.
– Но я его не люблю! Как я могу? Мне никто не нужен!
Валентино произнес насмешливо:
– Совсем-совсем? Даже знатный вельможа из Флоренции, для которого торговля вашего отца всего лишь жалкий намек на благородство?
Надо же, я должна пасть с поклонами от радости?
– Мне не нужен никто!
Он картинно развел руками:
– Как мало вам надо для счастья… А вот мне нужно очень много, и это большая проблема, которую я поклялся решить любой ценой. Поэтому упустить девушку, которая является воплощением моего желания, я не имею права.
Что же молчит отец? У него нет своего мнения? Неужели настолько сильна иерархия в этом обществе, что нельзя даже попытаться возразить…
– Но я так не хочу! Я никогда так не хотела. Я не знаю этого человека, папа! Нет ничего хуже брака по расчету. Ты меня слышишь?
Отец откашлялся и выдавил из себя ценное мнение:
– Я считаю, что Валентино Конти человек здравомыслящий и ему незачем заставлять жену любить себя. Все образуется со временем, и ты его, возможно, даже полюбишь.
Разумеется, именно такого ответа и ждал Валентино, он не мог не добавить так, чтобы его слова слышала только я:
– Мне будет достаточно даже вашего тела. Для начала. Пусть душа чтит свои мечты.
– Я не согласна… Мое мнение вообще чего-то стоит в этом мире?
– Мы и думаем о твоем благе. Поверь, все потом забудется, ты еще будешь смеяться потом над своей горячностью, – примирительно заметил отец.
– Никогда, никогда! Я хочу сама выбирать себе мужа.
Лицо Валентино изменилось.
– Вы понимаете, о чем просите?
– Конечно!
– Может, уже и есть кто на примете? Уж не тот ли неудачник, покрытый ранами?
– Нет, но я попробую его спасти.
– Вы ошибаетесь, разговаривая со мной так, и другого выбора не будет.
– Если даже так, тогда я просто исчезну. Вы не имеете права.
– Имею. Это право победителя, а вы – моя добыча по праву сильного.
Глупая девчонка, перед ней открываются такие возможности, а она что-то говорит о любви и своем праве выбора. Он ждал такую женщину всю жизнь, и ее появление здесь, это не просто стечение обстоятельств. Нельзя упустить такой шанс, иначе может быть просто поздно. Пустоголовые сынки местной знати, это все, что ее ждет.
– Я оставлю вас сегодня, попытайтесь внушить дочери, что она не права, – достаточно мягко заметил Валентино напоследок.
Он поклонился и ушел, пускай обдумает все и сделает выводы. Можно поспорить, что завтра она уже покорится воле отца и не посмеет идти в лом Маллини.
