Текст книги "Туннелирование"

Автор книги: Вера Космолинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

– А разве ты все еще не можешь это сделать? – Линор с легким ехидством указала на мой стабилизатор временного поля.

– Я могу попробовать, но…

Линор прищурилась, наблюдая, как я колеблюсь.

– Ты чего-то боишься. Ну конечно… Столько времени прошло. Странно, что буферная зона «Януса» еще не восстановилась. Ты думаешь, что в любой момент связь может прерваться, и не хочешь испытывать судьбу?

– Можешь считать и так.

– Что значит «могу»? – переспросила она озадаченно. – Чего ты не договариваешь? Послушай, если все пройдет хорошо, ничего этого не случится и тебе не придется ничего такого делать. В нашей версии событий. А если все кончится плохо, никто ничего и не узнает! – в голосе Линор зазвучало нездоровое веселье.

– Ох…

– Эрвин, все очень похоже, но на самом деле мы из разных миров, не забывай! – Она посмотрела на меня слегка завороженно и не смогла сдержать улыбку. – Господи, тебя совсем не отличить от нашего!..

– И тебя тоже… Да, да, не забываю… – Я смотрел на голограмму, где очень медленно разные части схемы меняли цвет – проверенные визуально и прочими примитивными способами отсеки – не все известные взрывные устройства поддавались техническому сканированию. Те, что уже были найдены, оказались старыми недобрыми многоступенчатыми «невидимыми», надежными как последние сволочи и безликими в силу распространенности, «ежами». Схема понемногу темнела, отсеки, которые должны были быть проверены в первую очередь, уже были проверены.

Но то, что я знал о катастрофе, не было похоже на их работу, впрочем, как и на работу других известных мне устройств, и поиск продолжался. «Денебский штандарт» – большой корабль. Свои каюты мы с Линор тоже уже перерыли и просканировали сами. Нужно ведь было, чтобы именно сюда так никто и не зашел. Схема подсказала еще несколько неизвестных нам раньше тайников. Но там никто ничего не забывал.

– «Янус» тут ни при чем. Возможно, буфер там давно в норме и станция ничем не помогла бы нам с самого начала. Я нашел другой источник. Нет, это пока не новая станция. Строить пришлось бы долго и дипломатически сложно, сами знаете – даже если тайно, или особенно если тайно. Да, это все равно стоит в планах, но не суть… Пока я просто подключил к снятым схемам энергетические системы дворца. Они очень мощные, и большая часть этой мощи никак не используется. Масса заброшенных внутренних генераторов, автоматических станций и подстанций, заменявшихся новыми, но так и не убранных, оставленных «на всякий случай», да так и похороненных в стенах…

– Что ты сделал?.. – оторопело прошептала Линор. Услышав непонятный оттенок в ее голосе, я посмотрел на нее и увидел ужас в ее широко открытых глазах.

– То, что я уже сказал. Удивительно, но это работает. Я же здесь.

Она протянула руку и еще раз пощупала мой уже высохший рукав.

– Море. Ты сказал, что попал не на тот корабль. Это в самом деле была не яхта на Леде? Ты пытался попасть сюда и попал, куда не планировал?!

– Я нашел причину. Отключил одну из вносивших диссонанс систем. Не волнуйся, это не первое испытание, только первые были ментальные, а не физические.

– «Не волнуйся»?! Это первый успешный, да и то с огрехами, физический перенос? Ты же сам волнуешься, что тебя может занести куда угодно!

– Это всего лишь предосторожность!

– О господи, да ты даже не уверен, сможешь ли вернуться!

– Линор, не утрируй! Я уже дважды оказывался «не там», и ничего, всегда исправно возвращался. Только не знаю, удастся ли мне переместиться в пределах одного и того же корабля – не уверен в аккуратности, но она мне и не слишком-то нужна. В конце концов, мы можем выйти и через двери!

Глаза Линор удивленно и возмущенно расширились, но в них плясали веселые искры, как бы ни было странно или пугающе то, что происходило, ее душа пела. Кто из нас мог долго выдержать без путешествий во времени?

– Можете быть уверены в том, что мы все слышали! – объявил отец, входя в каюту тем же путем, что вошла Линор. За ним следовала и мать, молчаливая и взволнованная.

– Папа! – Знаю, обычно люди в сложную минуты склонны звать маму, но так уж исторически сложилось с нашего не то чтобы нелегкого, но не слишком стандартного детства. И слишком уж я привык именно его звать на помощь.

Матери я только виновато и неуверенно улыбнулся. Она знала, что я рад им всем, но проблемы перемещений во времени касались в первую очередь тех, кто был к этому активно причастен, не считая того положения, что все мы движемся во времени со скоростью света, за вычетом скорости, с которой движемся в пространстве.

– Догадываюсь, ты хотел бы рассказать гораздо больше, чем можешь. – Он с легкой иронией усмехнулся в усы, встопорщившиеся от этого так привычно и успокаивающе, что я почувствовал себя как дома. Как не чувствовал уже на самом деле очень давно. – По крайней мере, корабль уже управляем, взят под контроль. Спасибо.

Я выдохнул.

– Отлично! Неважно, что будет дальше, у меня есть идея. Несколько, на самом деле. Во-первых, к черту, куда вы там летите. Я не уверен, что причина взрыва находится или находилась на борту. Его последствия ни на что не похожи. Мы не нашли никаких обломков. Только следы очень мощного излучения, маленький большой взрыв, если можно так выразиться. Понятия не имею, что это было.

– Возможно, скоро узнаем, – кивнул отец сдержанно.

Я воззрился на него ошарашенно.

– О чем ты говоришь?! Возвращайтесь. До скачка в гиперпространство вам, скорее всего, ничего не грозит. Судя по всему, где-то в нем скрыт триггер.

– Но если у нас нет никаких идей, какой именно, мы не сможем избежать этой опасности сейчас или в любой другой момент.

– Ключевые слова – в любой другой. А выиграв время и сложив все, что нам известно, мы можем решить проблему!

– На всякий случай мы распорядились изменить координаты скачка. Как на входе, так и на выходе.

– Этого может быть недостаточно, если что-то заложено в самом механизме скачка, что-то еще не обнаруженное.

– Судя по всему, блок в управлении был связан с тем, чтобы мы не могли изменить курс.

– Или только чтобы не могли отменить путешествие прежде, чем станет поздно.

– Это может быть справедливо, – снова кивнул он. – Но нужно ли плодить сущности? Мы обнаружили несколько взрывных устройств, расположенных в машинном отделении так, что сработав, они причинили бы тотальный ущерб. А также скорректировали курс и время прыжка. Если таймеры бомб были синхронизированы со временем прыжка – если они были синхронизированы очень точно, то не исключено, что мог возникнуть тот самый эффект. Энергия вырвалась наружу, но материя уже не вернулась в обычное пространство.

– Я очень в этом сомневаюсь. Мы просчитывали возможности, и пока это и есть официальная версия. Но сомнительно, чтобы за всю историю не произошло ничего похожего.

– Очень может быть, что происходило не раз. Но редко. Вне серьезных наблюдений и расследований. Трактовалось каждый раз по-разному и каждый видел, что хотел.

– А потом вдруг случилось дважды с небольшим промежутком.

Отец потер глаза обеими руками.

– Есть в этом что-то нездоровое, обсуждать собственную фатальную катастрофу… Но – второй раз, ты говоришь?

Наверняка я сболтнул лишнее. Но если мне их отсюда не вытащить, то какая разница? Впрочем, теперь все они в зоне «поражения» моего временного стабилизатора, на котором я давно потихоньку изменил настройку, и если мне совсем не удастся их убедить, я просто заберу их с собой. По крайней мере, попытаюсь.

– Да, был и второй раз. Совсем недавно, с одним посольским кораблем.

– Чего-то ты не договариваешь, – вставила Линор почти шутя.

– У меня нет времени «договаривать»! – огрызнулся я. – Вы в смертельной опасности, но ведете себя, будто это какая-то игра.

– Может быть и игра, – подала голос, полный сожаления, мама из своего кресла, до того пережидавшая, пока мы разберемся в тонкостях скачков во времени. И от одного тона ее голоса мне стало совсем нехорошо.

– Моя игра? – переспросил я после паузы, которая показалась мне долгой, хотя это могло быть вовсе не так.

– Мы же тебя совсем не знаем, – с терпеливым участием объяснила она. – Ты из другого мира. И бог знает, о чем ты думаешь, и что тебе кажется реальным.

Все куда-то поплыло. Я сделал пару осторожных шагов к ближайшему креслу и тоже сел. Ладно, черт с этим со всем.

– Хорошо. Меня вы не знаете. А о том, кого знаете, вы думаете то же самое?

Они, конечно, замялись. Не отвечать же на такой вопрос прямо.

Что ж, гори оно синим пламенем. Я нажал на кнопку на стабилизаторе.

– Стой! – крикнула Линор, кидаясь ко мне. – Уф! – она с облегчением перевела дух, схватив меня за плечи. – Мне показалось, ты решил переместиться вместе со всеми нами, как грозился.

– Вообще-то да, – медленно произнес я в ответ со сверхъестественным спокойствием. – Решил. Только у меня не вышло.

Индикатор на браслете омертвело погас. Связь с «Пандорой» прекратилась.

4/4. «На круги своя»

– Нестабильная система! – воскликнула Линор, припомнив, о чем мы говорили. Но я ее почти не слышал, хотя отметил каким-то фоном. Я смотрел на отца, а тот, в свою очередь, смотрел на мой браслет-стабилизатор, отчего-то заметно побледнев и, похоже, прикусив губу. Усы отчасти скрывали этот факт.

– Ответ на твой вопрос: нет, – выговорил он слегка потрясенно.

– Какой вопрос? – У меня и в самом деле все вылетело из головы, стоило погаснуть огоньку на браслете.

– Последний. Нет, мы так не думаем. Не думали… И здесь мы только потому, что могли предвидеть подобную попытку, но надеялись, что ты этого не сделаешь.

Особенно после того, как они достаточно выждали, пока мы с Линор потрошили схему корабля. Думаете, я ничего не понял?

– Прекрасно! – прошипел я сквозь зубы. – Вы думали, я буду прыгать так близко в прошлое по пустякам? Потому что соскучился? Или решил подменить одну вашу версию на другую, раз моя меня чем-то не устроила?

– Ты знаешь, что можешь быть какой угодно версией себя, а мы – какой угодно версией нас. Сколько времени у тебя было на размышление? Годы? – Я непроизвольно качнул головой, и он так же непроизвольно кивнул, оценив, насколько я мог измениться за это время. – Месяцы? У нас нет, ты захватил нас врасплох.

– И теперь ваши худшие опасения подтвердились.

– Только некоторые из них. Не потому, что ты попытался нас переместить, а потому что не смог. Слишком рисковал, чтобы сюда попасть. Теперь я склонен с тобой согласиться, что лучше бы было нам вернуться.

– Отлично! Так давайте, возвращайтесь! – гора будто собиралась свалиться с плеч, но почему-то не сваливалась.

– Слишком поздно. До скачка остались секунды, обратить процесс запуска мы уже не можем. «Штандарт» – большой корабль.

Я встряхнул стабилизатор, крепко прихлопнув его ладонью, и заодно глянул на часы.

– Вы перенесли скачок на пятнадцать минут раньше?

Они как по команде тоже посмотрели на часы.

– Почему пятнадцать? – изумленно спросила мама. – Только на пять.

– На двадцать пятьдесят пять? – уточнил я. Это было известное мне время взрыва.

– Именно.

– Но сейчас же только сорок пять.

– Твои часы отстают! – сказала Линор, шагнувшая ближе и посмотревшая на табло моих часов.

И как мы умудрились не замечать этого все время?.. Были слишком увлечены. А я и не предположил, что попал сюда со смещением в десять минут по отношению к заданным координатам. «Пандора» не совершила пока ни одного «чистого» переноса, пусть и не забросила меня на этот раз в средневековье или в море.

Корабль содрогнулся, переходя в гиперпространство.

«Момент истины», – пробормотал я, кажется вслух. На какое-то мгновение захотелось рассмеяться. Если я сам сделал всё для того, чтобы нас всех накрыло одним взрывом во времени, разве это не смешно?.. Вот только если все случится сейчас, я этого просто не успею.

Но флагман не взорвался. Мы выдержали несколько секунд, прежде чем послышались облегченные вздохи.

Корабль легко вздрогнул снова. Но тоже ничего страшного не случилось, только, судя по тону двигателей, мы по какой-то причине преждевременно вышли из гиперпространства.

Индикатор на стабилизаторе невинно подмигнул крохотным зеленым глазом.

– Хм… – отец притронулся к уху, вслушиваясь в какое-то сообщение с мостика. – Видимо, что-то не так с гиперприводом, – проговорил он нам, продолжая слушать. – Мы все еще на орбите Леды, только на другом участке, и что-то тут не так с координатами… – Он замолк и удивленно выпрямился, а затем посмотрел прямо на меня, отняв руку от наушника. – Мы никуда не переместились, – сказал он, – в пространстве.

– Что ты имеешь в виду? – спросил я не менее удивленно.

– С нами кто-то выходит на связь, – сообщил он вместо ответа. А затем включил динамик в каюте:

– «Денебский дракон» вызывает «Денебский штандарт»! – кто-то словно повторил эти слова не в первый раз, настойчиво, причем, моим собственным голосом. – Оставайтесь на месте. Сохраняйте спокойствие. Сейчас двадцать девятое марта три тысячи пятьсот шестьдесят седьмого года по стандартному летоисчислению… – Обладатель моего голоса на мгновение прервался, переводя дух: – С возвращением!

– Это не я! – выдавил я, едва ко мне вернулся дар речи. – То есть… наверное, я все это говорю там, снаружи, но… – Я посмотрел на свой стабилизатор. – Эта штука даже не работала все это время! Может быть, что-то другое сбило и ее настройку…

Но я не очень-то верил в то, что говорил. Хотя, почему бы и не разгореться временным войнам, рано или поздно?

– Значит, говоришь, эффект как от аннигиляции? – задумчиво проговорил отец. Казалось, он сдерживал смех.

– Да…

– Я только сейчас представил, насколько неисправна может быть твоя машина времени. Конечно, я в жизни с таким не сталкивался, но теоретически, так может выглядеть масштабный и очень сырой и дестабилизированный перенос во времени, с разбросом энергии вхолостую и множественным дублированием виртуальных частиц, мгновенно аннигилирующих. Хорошо еще, что все они остались «позади», как инверсивный след. Полагаю, приоритет безопасности – единственное, что не отказало.

– Но я совсем не собирался… Я представить не мог, что мне хватит энергии переместить куда-то целый флагман.

– На год вперед, – уточнил он.

– В любом случае, ни одна программа в тот момент не работала, и ничто не было на это рассчитано.

– А дополнительная энергия? – подала голос Линор. – Скачок в гиперпространстве, который вернул нас в ту же точку в пространстве, но на год позже?..

– Ох… – Корабль Лиги переместился тогда, когда я был на борту, в медицинской капсуле. Пусть там была только копия моего сознания, но она была постоянно связана с «Пандорой», этого могло оказаться достаточно.

– Что? – жадно переспросила Линор. – О чем ты сейчас подумал?

– Тот, другой корабль… Я экспериментировал и заодно проверял, был ли там вообще взрыв, или это инсценировка…

– Это что, был корабль Лиги? – недоверчиво уточнила она.

– О да! Еще бы. И они раскидали обломки при той же картине взрыва. Я заподозрил неладное. И разумеется, никуда не собирался его перебрасывать, просто находился там в момент, когда они перешли в гиперпространство, видимо, сам переход был и сигналом к перемещению – понятия не имею, куда и когда.

– А что же было со взрывом? – заинтересовалась мама.

– Взрыва не было. Я только проследил за этим и вернул психоматрицу назад. Это, конечно, ничего не доказывало, но теперь, постфактум, когда два корабля исчезли одинаково, я не знаю, что и… проклятье, ведь я бы сюда не сунулся, если бы не этот самый взрыв! Но он же был в прошлом, когда я представления не имел, что «Пандора» может быть в рабочем состоянии.

– Удачное название, – отметил отец.

– Уж как повелось. – Опомнившись, что не хочу распространяться о не совсем удачных опытах, хотя после замеченной Линор морской воды запирать конюшню было поздно, я добавил, изобразив пальцами в воздухе нечто крошечное: – Маленькая черная коробочка, а какой эффект!

– Погодите, – перебила Линор. – Но ведь бомбы действительно были. И заблокированное управление.

Мы все с вниманием посмотрели на нее.

– Сейчас, когда все закольцовано во времени, мы просто не можем пронаблюдать того, что однажды, наверное, все же случилось по-настоящему. Но где-то на границах вероятностей катастрофа по-прежнему существует.

– Возможно, – согласился отец.

– А корабль Лиги?

– Но инсценировка же имела место, – напомнила она. – Или его ты тоже пытался спасти?

– Нет, не пытался.

– Уже хорошо, – одобрил отец, – за всем континуумом даже ты не уследишь. Но что ж теперь делать. За одну секунду мы пропустили целый год.

– Гм… конечно, раз нам точно хватает энергии, я могу попробовать вернуть корабль назад, чтобы создать еще одну петлю.

– Нет уж!

– Только не при неисправном аппарате! – воскликнула Линор.

– Вообще ни при каком! – добавила мама.

– Но тогда я ничего не могу исправить.

– Ты и так не можешь, – напомнил отец. – В твоем прошлом нас все равно не было – сколько, кстати?

– Около трех месяцев.

– Шустро, – одобрила моя сестрица.

– Значит, будем пока придерживаться известного плана: возвращение через год. Так мы меньше воздействуем на все, нам уже известное.

Больше, как будто, обсуждать было нечего. Я кивнул, поднялся, подошел ко все еще висящей посреди каюты сияющей схеме корабля и сунул прямо в ее центр руку с коммуникатором. Все данные со всеми последними изменениями автоматически будут сохранены и отправятся вместе со мной для более детального анализа, если мы действительно сделали все, что нужно.

– Я действительно не хотел.

Линор ободряюще похлопала меня по плечу.

– А по-моему, это все-таки лучше, чем разлететься в пыль.

– О, Ли!.. – усмехнулся я. – Спасибо!

Я попятился назад, и она, улыбаясь, помахала мне рукой, то же сделали и остальные. Я помахал им, старательно изменил настройку на стабилизаторе, чтобы максимально понизить вероятность новых оплошностей, смутно продолжая слышать, как что-то вещаю извне в динамике с приглушенным звуком – все, что я там говорю, я смогу еще повторить. А главное мы уже услышали. Уверен, я назвал точную дату не только для них – я знал, что нахожусь в данный момент на борту, и сообщил ее самому себе. И там, снаружи, я очень ждал встречи. Пора было уступить место тому, другому. Время для оправданий еще будет. Посмотрев еще секунду на ровно горящий индикатор, я осторожно нажал на кнопку, отдавая сигнал к возвращению.

Меня настиг дикий приступ тошноты. Голова кружилась с прямо-таки злокачественной целеустремленностью. Какой там у нее, интересно, спин?..

– Ух, есть!.. – услышал я где-то вдалеке взволнованный голос Дона, который оказался внезапно близко, раз схватил меня за плечи и поддержал: – Я думал, эта сволочь скопытилась! – затараторил он возбужденно. И в тот момент я не мог различить, только ли меня била дрожь, или его тоже сильно трясло. – Сигнал начисто пропал! Я в отчаянии подключил Капеллу! Слава богу, сработало!.. Что там?! Только держитесь, ладно? Вы всегда можете попробовать снова. Мы можем попробовать снова!

– Нет… – я понятия не имел, слышит ли он меня, но был уверен, что говорю это вслух: – Хватит. По крайней мере, до…

До того, как «Пандора» станет более предсказуемой? Может быть…

Правда, буфер к тому времени тысячу лет, как исчезнет. Но на будущее все равно есть смысл построить что-нибудь понадежней. В конце концов, как я могу быть уверен, что мое будущее соответствует тому, что я только что видел? В моем будущем все может случиться не спустя год после происшествия, а спустя двадцать, или через полгода, или завтра, или никогда. Но, по крайней мере, все основания для надежды были. И я теперь знал, что за «эффект аннигиляции» мы наблюдали, по крайней мере, с очень большой долей вероятности. И раз мы это в самом деле видели в своем прошлом, то был очень большой шанс на то, что бомбы с корабля действительно убраны, и что рано или поздно, они вернутся. Может быть… вернутся в далеком прошлом и создадут какую-то свою новую историю. Теперь у возможностей был огромный простор. И хорошо, что он все-таки был.

– Все получилось, Дон, – выговорил я уже спокойней. – Все уже получилось.

Он замер, и глаза его засветились восторгом.

– Расскажете?.. Когда придете в себя? – прибавил он тактично.

– Непременно, – улыбнулся я, подумав, что кое-что в своей повести до поры до времени лучше будет изменить. И все-таки… – Дон, не знаю наверняка, и не стоит об этом распространяться. Но правда, есть небольшой, но шанс, что все они еще вернутся. Твои друзья тоже.

Хотя состояние у меня было то еще, но я увидел, как с его лица схлынули краски, а губы задрожали.

– Фантастика, – прошептал он. – Если есть хоть крохотная вероятность, это грандиозно!

– Но прежде чем охотиться на саблезубых тигров… – мой голос наконец дал петуха и я откашлялся, – нам придется здорово доработать эту штуку!

Дон рассмеялся. Теперь я видел, что он и правда тоже дрожал от перевозбуждения и пережитой тревоги.

– Что угодно! Конечно!

– И все-таки расследовать, кто подложил на флагман бомбы, которые мы нашли, и заблокировал управление.

Дон побледнел снова, до зеленого цвета.

– Если, конечно, в нашем прошлом произошло то же самое.

– Конечно… – повторил он впечатленно. – Черт, как же не хочется думать о плохом.

Как же я был тут с ним согласен.

Чьи-то смертоносные диверсии – уже отвратительно. Но и последовательность событий была абсурдной. Ладно, она была нормальной, если брать в расчет путешествия во времени. Но предопределенность происходящего выглядела удручающе. Зависимость того, что уже случилось от того, что мы еще не сделали, и не сделали бы, если бы не… Проклятье! Без веских оснований никто бы не стал такого делать. Линор права, когда-то у этого действия в самом деле были веские основания, а затем все лишь «повторялось», сохраняя и подкрепляя стабильность возникшей самоподдерживающейся складки. Я не мог не отправиться выяснить, в чем тут дело, пораженный странным эффектом, а отправляясь, неизменно создавал кольцо-складку, которое снова поражало меня в прошлом, для того, чтобы при первой возможности, не дожидаясь, когда механизм сбалансируется, отправиться выяснять, что же случилось… Впрочем, может, именно это было ценой их возвращения хоть когда-то. А в том мире, где ничего подобного не случилось, может, я все-таки просто использовал более исправную версию «Пандоры»?

Закольцованность не только событий, но и связанных с ними мыслей, в которых путаться все равно, что в липкой паутине – тоже весьма неприятный эффект мнимого всемогущества путешественника во времени. То и дело обнаруживающего свою зависимость от причинно-следственных связей, которые еще не появились на свет. Как тут не бояться сделать лишний шаг в какую угодно сторону?.. И что я там недавно говорил: что мы никогда не попадаем в собственное прошлое? Даже если не попадаем напрямую, косвенного проникновения вполне достаточно.

Для того чтобы у любого могли возникнуть совершенно законные опасения на этот счет. Для того чтобы цель оправдывала любые средства. Для того чтобы развязать войну на всё обозримое пространство-время, чтобы переписать все, что возможно, и уничтожить все существующее. Как чудесно сознавать, что все мы временны не только в линейном времени, рано или поздно все мы будем стерты гораздо раньше, чем появимся на свет, и только это восстановит стабильность. На какое-то время.

– Все время на ум приходит Вега, – мрачновато сказал Вирем. – Убиты были все, кроме наследника трона. А сам он был использован как ключ к королевству. Удобно. У монархии есть своя инерция. Пока кто-нибудь разберется и соберется ломать все сложившееся, можно столько дел натворить…

– Точно.

– Вы все еще хотите, чтобы она участвовала в расследовании?

Я кивнул.

– Да, хочу. В нашей ситуации есть одно замечательное отличие – мы все давным-давно играем с открытыми картами.

– Если только так не кажется.

– Что ж, нет идеальных решений. А если что-то пойдет не так, считай, что дело освободительной революции – прямое тебе задание.

Вирем нервно хохотнул и содрогнулся.

– Ладно… Страшное это дело – открытые карты… Так и хочется зажмуриться. Вот только… А как мы все это объясним? Откуда взяли информацию про бомбы. Придется объяснять и про перемещения во времени. И про то, что все могут вернуться.

– Возможно.

– Но что?

– Но уж лучше так. Ты просто не забывай про свое задание.

* * *

– Трудно сказать, что они не достигли в своем деле успеха. – Филиард Арли поставил едва пригубленный бокал на стол. – Разумеется, у них не вышло укорениться на Веге впрямую, но едва ли на это был расчет всерьез. Зато сама идея современной монархии дискредитирована была исправно. Настолько, что я сам решил с ней покончить, своими руками. – Словно передумав, он подхватил бокал и сделал глоток побольше. Не поспешно или нервно, а будто обозначив этим определенную ясную точку. – Но, как ты понимаешь, это был coup-de-grace, добивание того, что уже умерло. Было убито раньше, и не мной. Я только опустил в этом спектакле занавес. Не в их спектакле. Покончил только со своим.

Я задумчиво кивнул. Голова у меня все еще гудела после приключения несколько часов назад, но основные неприятности доставляли только некоторые мысли, как ложка дегтя в бочке меда. Но был ведь и мед! Несомненно, был, и его еще тоже следовало осознать, не сразу.

– А может быть, все верно? И это стоит сделать нам самим? Разрушить то, что умирает своей смертью, раньше, чем навалятся болезни – немощь и безумие, которые только сделают гибель болезненней и катастрофичней.

Он криво усмехнулся в усы, поглядывая на меня исподлобья.

– Я тоже так думал. Еще до того, как все случилось всерьез. Но… – он помедлил и усмехнулся еще раз. – Кто знает отпущенный ему срок? Только не говори мне про путешествия во времени. Немощь и безумие приходят и к детям. Не все доживают до преклонных лет, да и преклонные годы у всех свои. А что касается путешествий во времени… ты уже готов уступить контроль над неисправной машиной времени неизвестно кому? Или его сохранение будет пока наименьшим злом?

– Или соблазном? Иллюзией сохранения контроля. Но его можно сохранить иначе – уничтожить то, что представляет опасность. Уничтожить существующие механизмы, нарушить связи между ними, стереть данные.

– Как ты можешь знать, что они не существуют уже где-то еще? Согласен оставить мир беспомощным, без страховки, без запасных путей к отступлению?

Я думал так же, но мне необходимо было проговорить свои сомнения вслух. Он наверняка понимал это. Мы просто говорили, это не было спором.

– Пока еще есть естественная защита. Даже если не разрушать ничего, со временем, когда механизм становится стабильным, он ограничивает близкие перемещения, которые и могут представлять особенную опасность. А пока это возможно – он нестабилен и его действия непредсказуемы.

– Но ты уже можешь предсказать, что случится, если попасть в это время на чей-то корабль в нужный момент – чтобы на короткое или долгое время вывести его из игры.

– Да. – У меня мелькнула еще одна мысль, совсем не веселая, о том, что «первый раз», из-за которого все случилось и началась цепная реакция, мог произойти и по той причине, что какая-то версия меня пыталась вывести кого-то из игры намеренно. Кто может доверять самому себе во всех возможных версиях? Вот в чьих руках тоже не хочется порой оставлять контроль. Все наши версии неизбежны. – Но вот в чем еще дело. Как это будет возможно скрыть, когда все они вернутся? Ведь будет совершенно ясно, что они переместились во времени. Два корабля разных, практически враждующих государств. И все нити будут вести к нам. Это разорвет все обитаемое пространство.

– И время?

– Может быть. Да, может быть и так.

– Рано или поздно. Всему свой срок. Не стоит сдаваться раньше времени. Все равно никто больше не сможет с таким справиться, если не вы. Но еще для того, чтобы справиться, нужна определенная сила – тяжесть, инерция, что-то, что сдвинуть с места не так просто.

– О чем вы говорите? – на мгновение озадачился я. – Неужели о монархии?

Он пожал плечами.

– О традициях, о привычках. О симпатиях и привязанностях, которые нередко держатся на иллюзорных первых двух.

– Ох, бросьте, нас знают лишь как то, чего следовало бы бояться.

Он рассмеялся.

– Только людям, обладающим воображением. Многие же даже не в силах вообразить, что возможны подобные вещи. Для них не существует такой опасности, она слишком абстрактна.

– Она перестанет быть абстрактной, когда появится хоть один из пропавших кораблей. Тем более, когда появятся оба.

– Не спорю, непременно придется туго. Но представь, какая будет паника, если некому будет управлять этим хаосом. Вы, по крайней мере, можете изучать возникшие аномалии. И вы пока ничего не выигрываете от того, что произошло.

– Они не выигрывают, – проговорил я тихо. – Но может быть, выигрываю я. По крайней мере, так кажется со стороны.

– Именно поэтому ты не спешишь короноваться?

– Я понятия не имею, на что я способен.

– Когда ты отдашь власть тому, кому она принадлежит, разве это будет иметь значение. Или ты не собираешься отдавать?

– Я уже прямо не знаю, кому бы и отдать, – рассмеялся я.

Хотя дело было все-таки не в этом. Я скорее не хотел, чтобы меня поглощали те самые привычки и традиции, которые становятся подменой нас на наши пустые оболочки. Пока еще не был к этому готов – к тому, чтобы играть по чужим правилам, не стуча при этом раздраженно копытом и не ставя своих условий, так или иначе. Таким образом я сохранял хотя бы подобие контроля над ситуацией.

Он покачал головой.

– Не шути так, это может быть самой большой ошибкой, и именно тем, на что все и рассчитано. Но ты пока в здравом уме, и все еще хозяин своих поступков и даже своего королевства.

– Возможно, – отозвался я сдержанно.

– У меня не было такой роскоши, – напомнил он. – Подумай об этом. Больше все равно некому с этим справиться, некому все исправить. И некому знать это лучше, как не тому, кто уже оступался, да там, где из всей известной вселенной бывали лишь единицы. Я сам бывал в подобных местах, да не в тех же самых. Тут даже я не смогу тебе помочь.

Это был длинный день. Но оказалось, что он может быть еще длиннее. Перед рассветом пришло известие, что буквально ниоткуда, в тех же координатах, в которых предположительно погиб посольский корабль Лиги, он вновь появился. Более того, он столкнулся с одним из автоматических поисковиков, все еще исследующих пространство на месте якобы произошедшей катастрофы. Я не помнил никакого столкновения в своем ментальном путешествии, но не был уверен, что мог бы ощутить его в той медицинской капсуле. Возможно, именно оно на мгновение пробудило пациента, а не мое собственное присутствие – такие тонкости в не очень ясном сознании я едва ли мог различить. По предварительным данным никто не погиб, но судно получило серьезные повреждения, и его экипажу и пассажирам пришлось принять помощь подоспевших патрульных кораблей Леды.