Текст книги "Клятва верности Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Вера Окишева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Сердце в груди зашкаливало от официального признания Дантэна перед своими соотечественниками в том, что они муж и жена, от его боевого настроя доказать всему миру что он любит её. Он подарил ей намного больше, чем она могла бы отдать взамен, но именно сейчас хотелось ещё немного больше любви.

А хитрый Дантэн промолчал про вихрь хаоса, который она всегда создаёт своим присутствием в его жизни. Даже сейчас, нет бы ловко поставить на место Грея, так вместо этого залюбовался ларной, её милым выражением лица и упустил шанс, а кричать в спину удаляющимся Сильнейшим было недостойно.

Поэтому ему ничего другого не осталось, как увести любимую в холл дворца, где дорогу им заступил генерал Широполов.

– Моё почтение, сион Ход, я благодарю вас за поддержку, оказанную вами. Мы поймали всех членов террористической организации, никто не успел сбежать.

– Вот как, вы молодец, – холодно похвалил атландиец Елизара Платоновича и хотел его обойти, но тот настырно вновь оказался перед носом у Сильнейшего.

Саша и Пирс маячили за спиной генерала, внимательно прислушиваясь и переглядываясь с Серафимой, которая так же, как и они, не была в курсе дела.

– Но у меня есть небольшая просьба к вашей спутнице.

– К моей ларне, сион Широполов, – поправил Дантэн, собственнически обнимая Симу за талию.

– Можно и к ларне, – буркнул генерал и взглянул на Серафиму. – Не могли бы вы прогуляться со мной? – предложил он ей, но девушка мотнула головой.

– Мы спешим, – взглянула она на Хода, ища поддержку, а получила ласковый поцелуй в висок.

– Очень спешим, – нетерпение они чувствовали общее и на разговоры времени тратить не хотелось.

– Тогда прошу позвонить вашей бабушке. Мне она не отвечает, – нервно приказал Елизар Платонович, снял фуражку и поправил волосы.

Серафима совсем растерялась, так как совершенно не была готова к такому разговору.

– А почему вы решили, что она вам ответит?

Дантэн беззвучно рассмеялся, поглядывая на не растерявшего своей бравады военного.

– Потому что я вас об этом прошу.

– А потом что? – не стала поддаваться девушка. – Посадите под домашний арест? А на каком основании?

– Я не сажал её под домашний арест, это её охрана.

– От кого? – деланно удивилась Серафима. – Может, это охрана украшений, которые вы ей подарили?

– Да при чём тут украшения! – зло зашипел Елисей Платонович. – Вы же прекрасно знаете свою родственницу, она же не может без приключений! А я занят, я не могу следить за ней.

– А зачем вы вообще за ней следите? Да и по какой причине появились в её жизни?

Дантэн заулыбался ещё шире, наблюдая, как занервничал рыжий землянин, как он уже второй раз провёл рукой под фуражкой. Молодые люди за спиной генерала продолжали изображать истуканов, хотя любопытство в глазах никто не скрывал. А Фима продолжила свой допрос.

– Это же из-за Дантэна. Если бы он не обратил на меня внимания, вы бы не поселились в одном доме с нами.

– Госпожа Заречина…

– Сиара Ход, – поправила его девушка, а Дантэн крепче прижал к себе девушку, отмечая, как их биополе начинает влиять на землянина.

– Сиара, – резко оборвал её Елизар Платонович, злясь, что приходится оправдываться. – Я люблю её. И причины, по которым я встретил Мару, вообще вас не касаются. Всё в прошлом.

– Так, может, и вы в прошлом? – уточнил Дантэн, намекая на то, чтобы землянин сбавил обороты. – Всё, что хотели, вы получили от этого знакомства. Террористы пойманы, опасный атландиец покинул Землю. Всё в прошлом, сион Широполов.

– Вы мух от котлет отделяйте, сион Ход. Мара Захаровна – это вообще отдельный случай. И я не дурак, чтобы потерять её из-за глупых недоразумений. Она меня покорила и к делу это не относится.

– Только почему-то не верится, – усмехнулась Серафима, крепче сжимая ладонь Дантэна.

– Может потому, что вас, сиара Ход, очень ловко используют? Поэтому и меряете всех со своей колокольни.

Дантэн на выпад лишь шире усмехнулся, окатив генерала презрением, а Серафима удивлённо моргнула, прежде чем ответить:

– Ловко? О, поверьте, я вашу игру давно раскусила, как и бабуля. И здесь я по собственной воле, помогаю вашим подчинённым, которые пекутся о безопасности граждан Федерации. Совершенно не ловко, генерал, а даже грубо. Теперь я понимаю, кто обучал господина Ахметова. И я думаю, что Дантэн прав. Вы уже в прошлом.

Ход обошёл генерала, увлекая за собой любимую на улицу, ласково разгоняя из её головы грустные мысли. Она так и не поняла, на кого намекнул генерал, да и тот мог бы продолжить развивать мысль, но он и сам не был уверен в правдивости своих теорий.

– Не сердись, – прошептал он возле ушка Симы, вышагивая по вымощенной дороге в сторону посадочной площадки, укрытой от посторонних взглядов высокими деревьями с пышной кроной, утопающих в цветах.

Красота природы девушку нисколько не трогала, она даже не смотрела куда шла, размышляя о генерале.

– Как думаешь, он не врал, что бабуля покорила его сердце?

– Женщины вашего рода обладают естественной красотой и непоседливым темпераментом. Я не удивлен, ведь я люблю тебя.

Фима смутилась, но обрадованно взглянула на Дантэна и судорожно выдохнула. Он был так прекрасен на фоне белых воздушных крон деревьев. Глаза улыбались, искрясь весельем, даря свет своей души. Биополе переливалось радужными волнами, в которых преобладали красные всполохи.

– Я тоже тебя люблю, – сипло выдохнула девушка и, положив руки на грудь любимому, потянулась за поцелуем. Властные руки прижали её к крепкому телу атландийца, а собственнические губы обожгли, оставляя чувственный след, затрагивая самое сердце. Ходу не нужны её слова, он это видел, осязал, пил с её губ ответ, слышал его в биении её сердца.

Но идиллию разрушил звонок входящего вызова. Атландиец зарычал, недовольно зажмурился и нехотя отстранился, выпуская из рук сердито шипящую любимую.

Звонили родители. Фима узнала об этом по особенному звонку и поэтому стремилась поскорее принять вызов, вот только оттолкнуть от себя скалу под названием недовольный Сильнейший получилось не сразу. Но как же приятно было узнать, что он так же, как и она, расстроен, что пришлось прервать такой чарующий поцелуй.

– Фима, – позвала мама, заглядывая в экран своего комфона. – Фима, это правда, что бабуля сказала? Ты вышла замуж и домой не вернёшься?

Серафима мысленно застонала. Ну бабуля и её длинный язык, когда она выпьет. Зачем она вперёд неё родителям доложила? Ну и как ей теперь выкручиваться?

Дантэн прижался к любимой и вежливо поздоровался.

– Позвольте преставиться, меня зовут Дантэн Ход. Я люблю вашу дочь и являюсь её мужем.

Фима готова была взвыть. Ещё один парламентёр на её голову. Если бабуля и славилась своей прямолинейностью и бунтарским отношением к правилам, то Евгения Михайловна, наоборот, была поборницей приличий.

– Как это не было свадьбы! – возмутилась она в ответ на объяснения Сильнейшего, что свадьба прошла по традициям республики, а у них свидетелей на такие мероприятия можно не звать.

Сама Евгения Михайловна давно уже мечтала о свадьбе дочери и даже присматривала для неё платье и прочие украшения. Она, как и все матери, хотела для своей кровиночки самого лучшего мужа, и даже не могла подумать, что дочь так по-свински с ней поступит. Фима попыталась успокоить мать, но тут в экране появился отец, которому поведали ужасную историю о том, что дочь сбежала из дома, чтобы тайно расписаться с незнакомым атландийцем!

– Пап, это один из членов Совета Сильнейших, Дантэн Ход.

– Да, я знаю кто это. Тот тип, из-за которого ты проплакала три месяца, и мама хотела даже тебя обратно к нам сплавить, чтобы не топила соседей.

Фима застонала уже в голос, уткнувшись в грудь развеселившегося атландийца.

– Простите, что украл у вас дочь. Но из-за ряда фактов я не желаю вновь посещать Землю, чтобы по всем правилам сыграть свадьбу в традициях вашей планеты. Поэтому приглашаю вас вместе с Марой Захаровной к нам на Тошан. Я уверен, что вам понравится на моей родине, и вы успокоитесь, осмотрев наш с любимой дом. Поверьте, она не будет больше плакать из-за меня, так как расставаться с ней мы не планируем. Да, любимая?

Дантэн взглянул на макушку Симы, которая буркнула себе под нос одно короткое «да».

– Ещё раз простите, что наше знакомство произошло именно таким способом, но обстоятельства вынуждают не соблюдать традиции.

– Что? – возмутилась Евгения Михайловна. – Она что, и вправду беременная!

– Мама! – взорвалась Фима, оборачиваясь на экран комфона в руках любимого. – Ты за кого меня принимаешь!

Атландиец успокаивающе погладил ларну по волосам, веселясь за её счет.

– А что я должна подумать, раз Мара Захаровна сказала…

– Да-да, – остановил тёщу Ход, покивав. – Бабуля нам дала установку, но с отсрочкой на полгода, так что у вас будет время привыкнуть ко мне и к мысли, что у вас будут кудрявые четырёхпалые внуки.

– Ход! – вспомнила Фима. – Я забыла тебе сказать, Дуэнь не был историком! Он писал выдуманные романтические истории! Ты ошибся!

Сильнейший лишь хмыкнул, попрощался с родителями ларны, и повёл её дальше вдоль парка.

– Знаешь, любимая, в любой истории есть лишь доля правды, как и в сказке есть свой тайный смысл. И поверь, Дуэнь не просто так был запрещённым автором в своё время, потому что в его вымысле было слишком много реальных историй из жизни, и многие в них узнавали себя.

– То есть ты уверен, что рептилоиды извращенцы?

– Да, а вот атландийцы нет. Поэтому и вспыхнула война.

Сима прижалась к Дантэну, и его грустный настрой как рукой сняло. Дело, канувшее в лета, уже не так терзало атландийца. Перед ним стояли теперь другие задачи и другие проблемы. Например, как наконец добраться до скайта и уже отпустить своих демонов страсти. А этих кошечек и мышек, которые роились в голове ларны, нужно оттуда изгнать, чтобы мысли у неё были заняты лишь им, Сильнейшим.

Эпилог

Океан сегодня был удивительно спокоен. Ночь вступила в свои права. Легкий бриз целовал солёные губы, трепал кудри, нашёптывал о своих странствиях Дантэну. А он улыбался. Сидел, свесив ноги с обрыва, и любовался алыми последними всполохами зари. Мир изменился лично для него. Теперь всё казалось ярким и красочным, прекрасным и торжественным. Мир изменился с появлением в жизни Сильнейшего его ларны. Хрупкой на первый взгляд девочки с Земли, но с твёрдым стержнем внутри.

Дантэн привык с малолетства к непониманию и чужому страху. Его боялись собственные родители, которыми он научился управлять ещё в раннем детстве. Сам того не ведая, заставлял покупать поправившие игрушки, не осознавая, сколько они стоили и какой урон он причинял бюджету семьи. О, наставник объяснил ему, показал, что любую игрушку надо заработать. Платить своим терпением, трудолюбием, своей жизнью. Но и этого порой недостаточно, чтобы стать счастливым, чтобы почувствовать себя своим среди собратьев. Отчуждение высоким забором отгораживало его от общества. Призрачная свобода лишь казалась досягаемой. Когда Дантэн перестал подчиняться Тмангу? Он даже не помнил того мига, когда устал от навешанных на него бирок, от продиктованного будущего и от требований более слабых.

Они чувствовали свою власть и вседозволенность, наглели, и тогда Дантэн решил показать им своё истинное лицо и свои настоящие желания. Он перестал подчиняться продиктованным Советом правилам и жил так, как считал нужным. От него отстали, испугавшись силы, которую он копил в себе годами. Он стал бомбой замедленного действия в глазах многих коллег. И Ход был этому рад, не скрывая своего презрения по поводу глупых домыслов и сомнений.

Новый порыв ветра ласковой рукой потрепал по волосам, призывая не грустить. Всё что было – прошло. Теперь всё иначе.

Теперь сбылась одна из его давних грёз. У него есть семья. Самая настоящая. Дантэн знал, что с его силой найти свою подругу жизни будет практически невозможно, пока он молод. Возможно, к старости и случилось бы встретить ту единственную, с которой он бы разделил остаток жизни. Он был готов принять такое будущее. С покорной обречённостью наблюдал со стороны, как другие любят, живут вместе, делают друг друга счастливее. Но у Сильнейших возникали трудности со своими ларнами. Слишком не равны союзы. Сильнейший подавляет избранника, как бы ни старался сдерживать себя. Сион Тманг со своей ларной давно живут отдельно. Навещают друг друга, ходят в гости к детям. Они любят, но не могу долго быть рядом. Любовь на расстоянии – вот как это назвал для себя Дантэн. Полная свобода, никаких рамок, ограничивающих личность. Идеальные отношения для тех, кто сильнее остальных, но Дантэн помнил другую семью. Помнил своих родителей, любящих друг друга, терпящих избранника таким, какой он есть, не размениваясь на ругань, подстраиваясь. О такой семье были все его мысли. Несбыточная мечта. Шаг назад в далёкое детство.

Удивительны выверты судьбы. Хотя в неё Дантэн и не верил. Он считал, что сам направил потоки силы вселенной так, чтобы мир изменился, чтобы две судьбы пересеклись на одной планете.

Кто бы мог подумать, что одна просьба наставника может подтолкнуть атландийца к его личному счастью! А ведь он мог и полениться. Послать уважаемого сиона Тманга с его приглашением на Урнас и продолжить предаваться унынию. Но он прилетел! Страшно подумать, что было бы, если бы он не сделал этого.

Отгоняя непрошеные тёмные мысли прочь, Дантэн встал, отряхнул брюки и направился домой, наблюдая, как от крыльца стартует последний скайт посетителей. Его дом стал местом паломничества помощников Серафимы. А всё сион Тманг, который долго не мог понять, зачем Дантэн требовал ввода Симы в Совет Сильнейших, но сдался, когда Дантэн пообещал решить проблему с главой республики. Коварный план удалось провернуть незаметно за счёт сиары Заречиной-старшей, которая прибыла на Тошан с родителями Серафимы.

Любопытному атландийцу было приятно общество шикарной землянки, которая попросила политического убежища, так как совершенно не желала выходить замуж за настырного солдафона, как она неоднократно обзывала генерала Широполого. Тот не оставлял попыток завоевать сердце своевольной красотки, и Дантэн даже сжалился и подсказал что для этого нужно. Мары Захаровны хватило на две недели. Как только генерал пропал из её поля зрения, перестал присылать подарки и цветы, так сразу и загрустила строптивица, да и улетела домой, забрав родителей Серафимы. Дантэн успел вдоволь почувствовать себя настоящим зятем при сварливой тёще и понял, что земные анекдоты не врут. Иногда, конечно, утрировали, но суть отображали в полной мере. А ещё он понял нелюбовь Мары Захаровны к своей невестке. Невозможная зануда. Дантэн был готов расписаться под этим утверждением старшей Заречиной. И он проникся уважением к собранному и молчаливому отцу любимой. Тот остался доволен поездкой и теми условиями, в которых оставлял родную дочь. Лишь упрекнул её, что не стоило спешить и отказываться от гражданства Федерации, мало ли что может произойти в будущем.

Ход шагал, поправляя рукой волосы, норовившие закрыть обзор. Ветер усиливался, как обычно, к ночи. Атландиец всегда знал, какая погода ожидается, это привычка – всегда и всё контролировать и быть готовым ко всему. И то, что их ожидает в будущем с Симой, тоже, всё будет именно так, как он просчитал наперёд. Поэтому он всегда уверен.

Слишком долго он развлекался тем, что играл судьбами имперцев. Вычислял мятежников, не раз предотвращал свержения императора. Помогал секретным службам Земной Федерации отлавливать террористов, да и просто нарушителей спокойствия. Он был уверен в себе.

Правда, с появлением Симы многое приходилось переосмысливать, рассчитывать заново. Уникальная сила землянки была порой действеннее угроз. Её желание помочь всему миру, каждому, кто нуждался в ней, являлось именно тем качеством, что определило решение Совета. А всё началось с коварного сиона Тманга, который уже на третий день пребывания Симы на Тошане доверительно пожаловался девушке на Хода, красочно расписывая наивной ларне о том, как тяжело старому атландийцу нести ответственность за целую республику. И только Дантэн, как самый сильный среди атландийцев, может стать его преемником.

Ход видел этот разговор в воспоминаниях любимой и через призму чужих эмоций чуть сам не поверил в правдивость слов бывшего наставника. И вот в одну из ночей, когда хитрая землянка решила исполнить желание сиона Тманга, уверяя Хода, что главой быть не так уж и сложно, атландиец решил, что пора привести в действие давний план и всучить ответственный пост его сердобольной любимой. Сима, наверное, и сама не поняла, как неожиданно для неё Дантэн поймал её на слове, что даже она способна занимать такую должность. И вот под незримым давлением особенных возможностей Симы подчинять себе других, Дантэн заставил своих коллег пойти на немыслимый прецедент и сделать главой республики землянку!

А Иорлик слишком поздно раскусил коварный план Дантэна улизнуть, отвертеться от этой должности раз и навсегда. И теперь Серафима стала любимой народом главой республики. Удивительно мягкая, внимательная к каждому, она быстро завоевала сердца республиканцев, хотя, может, дело в её способности приманивать к себе слабейших? Ход усмехнулся своим мыслям. Всё очень удачно сложилось. Она правила всеми, а он лично ей. И все были довольны. Даже Иорлик, поначалу весь месяц выносивший мозг Дантэну своим ворчанием. Только вчера успокоился и улетел к себе на Урнас, что не могло не радовать Хода. Наконец в его доме воцарилась тишина и гармония. Не любил Сильнейший гостей.

Аранс выскочил на улицу, заметил Дантэна, чуть притормозил и почтительно попрощался с омераком до завтра. Секретаря пришлось делить. Никого больше терпеть рядом с собой Ход и не собирался. Глаб, конечно же, согласился, так как жалование увеличилось в два раза, а его ларна ждала ребёнка. И теперь он с нетерпением стал поглядывать в небо. Его подруга жизни каждый вечер забирала Аранса домой, когда узнала, что у Сильнейшего появилась ларна. Ход считал, что ею руководила ревность, хотя у атландийцев нет такого понятия. Да и по меркам республиканцев Сима болезненно выглядела, совсем и не красавица, впору пожалеть за неестественную худобу.

Внешний вид Симы многих вводил в заблуждение. И она часто приходила в бешенство, когда у неё откровенно пытались выманить деньги якобы недееспособные и обездоленные граждане. Жестокая землянка быстро решила проблему, назначая подобным атландийцам работы на благо общество, взамен обещая оплату труда. Дантэн гордился своей любимой.

Проводив взглядом серебристый бок скайта, унёсшего секретаря и его ларну, мужчина закрыл дверь на замок. Время посещений закончилось, и вряд ли появятся желающие потревожить чету Ход. Это было чревато сумасшествием, так как Дантэн снимал щиты и отпускал свою силу на волю. Жадным хищником его биополе разрасталось в поисках источника сходных биоритмов. Атландиец шёл по ступенькам вверх, туда, куда звала его сила.

Поднимаясь по лестнице на второй этаж, Дантэн краем глаза осматривал подарок императора Симе. Он всё же дорисовал свою картину, и любимая была в диком восторге от таланта Шшангара. Тогда атландиец, послушав совет Мары Захаровны, что лучшие друзья девушек – это бриллианты, стал дарить ей различные украшения, чтобы она позабыла об инкрустированном полотне. И это помогло. Сима так мило реагировала на подарки Дантэна, приплясывая, целовала его в губы и тут же примеряла, красуясь перед ним. Теперь осталось лишь уговорить ларну убрать картину в музей, где ей самое место. Ревновал ли Дантэн любимую к рептилоиду? Конечно нет, но ему не нравились такие знаки внимания. А Сима предложила устроить выставку в республике и даже уже говорила об этом с императором, правда, тот был пока не готов выставить на всеобщее обозрение свои труды.

Серафима опять решила засидеться за бумагами. Совсем забыла о нём. А ведь Дантэн был прав, когда говорил с бывшим наставником по поводу землянки. Она достойна должности главы республики.

– Почему именно она, а не ты? – возмущался пару дней назад Иорлик.

– Вы просили изучить силу землян, просили приглядеться, чтобы научиться. Я сделал лучше, я приручил эту силу и сейчас она работает на благо республики. Вы боялись в одиночку нести ответственность. Теперь вы не одни.

Сима сплотила членов Совета. В скором времени все они будут решать вопросы республики коллективно, а не как принято у республиканцев. Теперь каждый почувствует себя причастным, и груз ответственности не ляжет на одни плечи. В этом сила землян – в единении. Сима, как смерч, скручивает чужие биополя, влияет на каждого, подчиняя себе.

Дантэн знал, что любимая в курсе, как конкретно он её использует, и приняла его решение. Она за свободу слова, любительница посовещаться. Иорлику очень нравилось, когда Сима обращалась к нему по любой мелочи, прекрасно зная, что Дантэну лень что-то объяснять.

Замерев на пороге, Ход улыбнулся любимой. Она знала, как нравилась атландийцу алая помада на её губах, этот строгий пучок на затылке и белая блузка с чёрной узкой юбкой. В отличие от атландиек, Сима всячески подчёркивала свою женственность, свою хрупкость и красоту. Дантэн на ходу стал расстёгивать рубашку, обволакивая биополе любимой своей силой, будто сжимая в объятиях. Прикрытые глаза Симы и её глухой стон были ему ответом. Сколько бы он это не делал, сколько бы раз не проникал в её биопотоки, неизменно с её губ срывался страстный стон.

– Дантэн, мне немного осталось, – жалобно прошептала она, уже не в силах ни о чём думать, лишь о своём ларне.

Сильнейший сам не мог понять, почему это было так важно для него, чтобы каждая её мысль была наполнена только им. Возможно потому, что беспрестанно мечтал о любимой. Увидеть её, услышать её голос, почувствовать её прикосновения.

Дойдя до кресла, Дантэн встал за спиной Симы и ласково погладил по щеке. Её губы прижались к его кисти.

– Дантэн, я опять ничего не успею, – в который раз попросила отсрочки девушка, но мужчина смотрел на неё сверху вниз и улыбался. Ему нравилась покорность любимой. С остальными она другая – жёсткая, непоколебимая.

– Расстегни блузку, – сипло приказал он, продолжая ласкать большим пальцем губы Симы, стирая алую помаду.

Его жадный взгляд следил, как приоткрываются губы, он блаженствовал, когда тёплое дыхание согрело грубую кожу пальцев. Видел, как бушует страсть в серых глазах Симы, а её биополе скручивается вокруг него, словно любовные сети.

Расторопные пальчики девушки уже справлялись с третьей застёжкой, и взору Дантэна открылся кружевной край бюстье.

Вздохнув, Ход опустил руку и накрыл ладонью горячий холмик, сам склонился над любимой, чтобы поцеловать в губы. Он глухо застонал, когда в него ворвались эмоции ларны. Резко усадив её на стол, Дантэн с жадность утолял своё желание, сминая губы Симы, лаская её языком. Тело просто готово было разорваться от вожделения. И так каждый раз, стоит только остаться им одним и снять щиты, как безумная страсть охватывает обоих. И уже никто из них не помнил о делах, только бы слиться в одно целое, только бы ласкать любимого и утопать в ответных ласках.

Закинув Симу на плечо, Дантэн поспешил покинуть кабинет под радостный смех девушки. Он одной рукой поглаживал её бедра, подбираясь к кружевным трусикам.

– Дантэн, я ещё родителям не звонила сегодня.

– Утром позвонишь, – невозмутимо отозвался он, замирая перед дверью в их спальню, с нетерпением ожидая, когда она отъедет в сторону.

– Они будут беспокоиться, – возразила Сима, а затем пискнула и рассмеялась, когда Дантэн аккуратно опрокинул её на кровать и начал раздеваться.

– Твоя мать будет беспокоиться. Отец прекрасно знает, чем мы заняты.

– Дантэн, – с придыханием позвала его Сима, любуясь подтянутым телом мужа. Её приводил в трепет плоский живот с кубиками пресса и лёгкая растительность внизу пупка, которая соблазнительной дорожкой скрывалась за край нижнего белья.

– Да, любимая, – искушающе улыбнулся Сильнейший и стал медленно стягивать с себя последний предмет одежды, чтобы предстать перед ларной в естественной красоте.

– Иди ко мне, – позвала его Сима, а Дантэн коварно облизнул губы, оперся руками о кровать и медленно стал подбираться к согнутым в коленях ногам девушки.

– Поиграем? – предложил он, зная, как довести любимую до исступления. Ответ ему и не был нужен, он чувствовал, как ликовала любимая, но всё же лёгкий кивок дал добро атландийцу властвовать над телом Серафимы, наполняя её собой без остатка.

Земля

– Или всё же выйти за него замуж? – задумчиво спросила баба Мара у Дуси, рассматривая в бархатистой коробочке кольцо с огромным бриллиантом. – Смотри, как отчаялся. Видать сильно я ему нужна.

Подруга пожала плечами, ласково гладя пальцем блестящий прозрачный камушек.

– Думаешь, этот сумеет пережить такое счастье, как ты?

Заречина грустно вздохнула.

– Можно и проверить. Всё же молодой ещё, сердце должно выдержать.

– А вдруг не выдержит, вдруг, как и остальные, на тот свет сбежит? – не унималась Дуся. – Может, пусть в любовниках походит?

– А вдруг сбежит к другой, пока я тут сижу с тобой и никак решение не приму? – обиженно возразила Мара Захаровна. – Такой щедрый мужчина нужен мне самой. Так что решено, выхожу за него замуж.

Дуся разлила вино по бокалам и расстроенно произнесла:

– Жалко мужика, не пожил её совсем.

– Типун тебе на язык. Он тот ещё репейник. И хочется, и колется, и мама не велит. Так что решено, буду осчастливливать Елизара.

– Вздрогнем, – подняла свой бокал Дуся и осушила его залпом. А затем заискивающе произнесла, поглядывая на колечко с бриллиантом: – Ты это, узнай, может у него ещё и друг есть, такой же щедрый. Ты же знаешь, я люблю военных.

– Вот на свадьбе и подыщем тебе кавалера, – хлопнув в ладоши, обрадовалась Мара Захаровна.

А в своей квартире генерал Широполов вытащил наушник из уха и потянулся. Завоевание женского сердца дело очень утомительное и расточительное, но на что не пойдёшь ради любимой. Теперь осталось разработать план как такую роскошную женщину удержать возле себя. Драгоценности драгоценностями, а ими сыт не будешь.