Текст книги "От одного сладкого страха, до двойной горькой любви (СИ)"

Автор книги: Вера Паралич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

– Стефани… Мы знает друг другу достаточно давно. Мы пережили с тобой очень много. Даже больше, ведь не один человек не сможет выдержать так много. Многие бы расстались, или же стали бы крепче держатся друг за друга. Я думаю, мы именно второй вариант. Надо жить дальше, и иногда вспоминать прошлое, задумываться о будущем. Поэтому, – Майк поднял бокал, а Стефани лишь изумлённо глядела на него, краснея, как тогда, когда впервые увидела Роберта Грея. – Я хочу выпить за нас с тобой. За то, что мы ещё вместе. И были вместе до конца.

Он наблюдал за тем, как Стефани попадётся кольцо в рот, как она достанет его с недоумением, как осчастливится, и навсегда, – навсегда-навсегда! – забудет этого клоуна. И сам не заметил, как его же кольцо, предательски проскользнула мимо его же языка, и пролетела через глотку. Он застыл, кашлянул, и покраснел. Это же надо было так облажаться! Сколько?! Сколько он хранил это кольцо, чтобы однажды это кольцо прибывало всю жизнь на её безымянном пальце правой руки! И так легко с ним распрощался! После чего, он схватился за рот, и виновато посмотрел на Стефани. Больше свободного времени и такого романтического настроя, ни у него, ни у Стефани не будет! – как он себя в этом и уверял.

– Что-то случилось? – обеспокоенно спросила тогда Стефани, и увидела ломанную улыбку Майка.

– Да я тут… Просто… Проглотил кольцо…

– Кольцо? – и Стефани прорвало на смех, а Майк лишь смущённо улыбнулся ей, и опустил глаза. Когда та успокоилась, смахивая с себя слёзы радости, прокричала, – Да! Да, я согласна!

Что же мы сейчас наблюдаем? Тогда Майк был очень смел, – земля пусть ему будет пухом (в данный момент он похоронен на кладбище у Нью-Йорка) – и был награждён за своё терпение, и пробыл с любимой девушкой 10 лет. К сожалению, в загробную жизнь отправила его работа, на которой он пахал как проклятый, чтобы помочь Стефани в реализации её планов на будущее. А точнее, она бы хотела подняться по карьерной лестнице, чтобы позже, переехать обратно в родной город, а там и стать важной шишкой, и защитить всеми силами Пеннивайза, и компенсировать его безопасное проживание в будущем. А власть, как знают все люди, это и есть сила.

Но не спешите ругать Стефани! В реализации собственных планов на будущее она вполне могла справиться и в одиночку! Майк был крайне настоятелен, так как его смыслом жизни стало – помощь во всём Стефани, и более его не интересовало в жизни. И даже зная, кому она хочет помочь, и кому отдано её сердце, он продолжал помогать ей. Грустно то, что и ему пришлось оставить Стефани одну из-за Туберкулёза. Аминь…

Так, что же мы всё-таки наблюдаем? Пеннивайз никак не хотел спускаться вниз, к себе домой, так как там всё напоминало то событие, 30 лет назад, когда он покинул её. А так же, он не хотел бродить, как выгнанный пёс, по лесу, – даже после того, как хорошо наелся тремя потерянными людьми. Его охватила апатия, как только он перешёл порог дома, специально выстроенный для его защиты.

– Эм… Пеннивайз? – спросил Дик, забившись в углу дивана, и на всякий случай, всегда находившийся с ним, – на протяжении трёх лет, – сжимал курок дробовика, наставив дуло прямо в голову клоуна. Он не хило испугался, когда тот открыл дверь с грохотом, на распашку, – в то время, когда он нервно смотрел новости родного городка, ожидая увидеть в «безвести пропавшие» лицо Стефани, или Розали, или Люка, или маленькое золотце – Лили, – вошёл как к себе домой, сел на диван, опустил голову, и схватился за волосы. Ещё и вид клоуна, – окровавленная грудь, подбородок, пышный ворот, – его напугал. Он даже подумал о том, что возможно, этот зверь не удержался и просто сожрал всех, и пришёл сюда за ним. Стоит всё же сорвать курок, и выстрелить в голову клоуна, но почему-то, он до сих пор этого не сделал.

Возможно ли то, что он к нему привык, как и все граждане этого города, или как лес? Скорее всего это так. Постоянные спуски вниз, к нему, и смотреть, как нечто огромное, потенциально опасное, тяжело дышит в этом коконе, и ожидать когда Оно проснется – это тоже, что и ожидать вылупление маленького крокодильчика. Невольно начинаешь чувствовать себя неким родителем, или тем, кто бережёт жизнь. К этому быстро привыкаешь, начинаешь заботиться, – Дик однажды спускался вниз, чтобы убрать мусор, который слил туда дождь через водостоки (он предполагал, что Стефани сделала всё, чтобы перекрыть проход воды сюда, но видно, вода куда сообразительней её), – приглядывать за коконом, забывая, что когда-то, желал убить Оно.

– Хей, Пеннивайз? – спросил он вновь, и наблюдал, как клоун, совершенно не реагируя на его голос, что-то бубнил себе под нос, и рвал комки рыжих волос на голове, – которые снова и снова отращивались. – Что случилось-то?

– Дик… Пристрели меня. Может это поможет? – глаза клоуна поднялись на него, и такие светлые, голубые глаза озарили его, что у того даже дыхание перехватило. Дик знает, что не сможет его убить, даже если тот попросит. И почему же? Избавился бы от болезни этой планеты.

– Сначала скажи, что случилось? Ты же… Вроде… Пожиратель Миров? Почему рвёшь волосы? Ты что… Убил их? – от страха он сглотнул слюну, и постарался отвлечь себя чем-то веселым, как глупая шутка или представление маленькой Лили. Он знает, этот убийца звереет от страха.

– Не убивал я их. Если ты про Стефани и других. Просто… – клоун выпрямился, и всем корпусом повернулся к Дику. Он монстр. Он монстр. Он ничего не смыслит в человеческих чувствах, и боится всё, что связано со Стефани. 30 лет. 30 лет прошло. Столько всего могло произойти с ней. – Я не хотел перед ней появляться. Нет, ну хотел, но не в таком образе. 30 лет прошло! Это слишком много. Да и она была за Майка замужем… Может она его любит, а я стал просто, никем…

– Погоди-погоди… – Дик помотал головой, стараясь расставить всё по местам. Да, когда он был маленький, 30 лет назад, и заглядывал в дом Стефани, чтобы спросить о том, что стало с Розали и Майком, но никак не ожидал, что дверь откроет клоун. Ну, потом ему рассказали, что та девушка в канализации, со шрамом в боку, о которой говорил Майк, и людоед теперь вместе. И кто же знал, что действительно, чувства зашли далеко. – Я немного не понимаю… – и в данный момент, он почувствовал тем же ребенком, что и был, и вернулся в это переваривание бреда.

– Ты же человек. Должен же смыслить в этих… Как их там… Чувствах! – воскликнул Пеннивайз, и нахмурил брови. Что-что, а страшного клоуна-людоеда, Пожирателя Миров, прожившего большое, – просто немыслимо большое, – количество времени, хмурящего брови из-за непонимания в собственных чувствах он не ожидал увидеть. Тем не менее, это его стало умилять. Как никак, он только недавно думал о том, какой же он хороший охранник. Ему даже казалось, что их база куда секретнее, чем Зона 51.

– Ладно. Эм… Так, ты говоришь, что не знаешь, что чувствует Стефани? – спросил он, и наконец, опустил дуло дробовика, но не стал отпускать пальца от курка.

– Да. – коротко ответил Пеннивайз, и его глаза вновь опустились. – Я хотел скрыть это, притворившись каким-то там Томом, потому что не хотел показываться Стефани. Но видно, без меня, её жизнь такая хорошая и тёплая, та жизнь, о которой она мечтала! И я не сдержался. Она испугалась за меня, и её страх… – клоун вновь поднял глаза на Дика, и того они сменили цвет на ядовито-жёлтые. – Перевоплотил меня в то, чем я являюсь.

– Большим пауком? – с волнением спросил Дик, и клоун улыбнулся.

– К счастью до этого не дошло. – и снова Пеннивайз опустил глаза. – Я теперь не знаю что делать.

– Слушай, оборотень, как видишь, я работаю на Стефани, – обратил на себя внимание Дик, взяв себя в руки. Он уже никакой-то мальчонка, который когда-то так многого боялся. Он мужчина, и его слова должны иметь сталь. Даже перед людоедом-зверем, как он. – Моя первая обязанность, оберегать тебя и твой дом, от всех любопытных глаз, что иногда снуют здесь от безделья. Не будь тебя, скорее, так бы не ходили, потому что бы боялись воров или маньяков. Необычно, и скорее, понятно уже для меня, здесь хуже простого забияки, никто не появляется. Ты – уже главная проблема этого города, и люди просто пытаются жить мирно… К чему это я? Пеннивайз! – воскликнул он, и клоун поднял глаза, – Как твоя охрана, нанятая Стефани, смею сказать, что моя начальница до сих пор любит тебя, иначе она бы не продолжала платить мне за твою охрану, иначе она бы не звонила мне каждую неделю, спрашивая, как ты там поживаешь, иначе она бы не сделала бы это всё для тебя. 30 лет! 30 лет она напрягалась ради тебя, и ты думаешь, что она тебя разлюбила? Думаешь, силы вложенные в твою защиту, не ради тебя? Скорее всего, она уже боится показаться тебе на глаза, потому что она не такая молодая красотка, какой был… – он не успел договорить, как за его горло хватились. «Так и знал, что не стоило опускать дуло!» – разозлился на себя Дик.

– Она осталась такой же красивой! Молодой! Такой же, как и была! Даже лучше! – зарычал Пеннивайз, сжимая горло своего охранника, – и похоже что он не так уж и нужен.

– Д-да, такой же! – задыхался Дик, стараясь отстранить от себя клоуна, или же себя от клоуна, и тот его отпустил. – Кхе-кхе, если надо было спросить совета, как друга, так руки бы держал при себе! – разозлился Дик, ведь он чувствует себя так, словно он все 3 года охранял Пеннивайза просто так. Конечно, что в этом сложного? Тебе дают деньги, ты живёшь в шикарном, тихом доме, и ничего не надо делать. Всё ничего, но есть проблема. И это проблема – ряд правил, написанные на листке, который был примагничен к дверце холодильника:

«1. Никому нельзя говорить где ты живёшь.

2. Никого нельзя приводить в этот дом.

3. Раз в неделю проведовать Пенни кокон.

4. Обходить территорию на отсутствие любопытных глаз.

5. Если будут проблемы, звонить по этому номеру – +15417027142

6. Рекомендуется не покидать дом на большой промежуток времени. Если надо будет куда ехать, ты знаешь где меня найти.

Дополнительный Пункт, 7: Дик, дорогой мой, пожалуйста, не забывай кормить собак. Спасибо. Стефани.»

И из-за этих правил, наверно, потому в свои 47, без работный холостяк. После, конечно, возвращения Пеннивайза, Стефани обещала ему молодую невестку и хорошую работу в Нью-Йорке. И всё же… Даже не поэтому он остался здесь, и не отказался от предложения Стефани. Он просто хотел узнать больше об Оно. Ему он нравился. Нет, не в том смысле, что любовь. А как… В научном плане?

– А если ты хотел спросить меня о совете как психолога! – продолжал кричать Дик, и ему даже было всё ровно, что сделают с ним потом от его криков. – То ты пришёл не по адресу! Зря только расстраиваешься. Пеннивайз – это смысл жизни у Стефани. И даже если она была замужем за Майка, это не означало, что она разлюбила тебя. У них даже детей нет, как ты можешь утверждать, что это всё же была взаимная любовь? Скорее, просто формальность, или что-то типа того. Майк всю жизнь мечтал о Стефани. Да и, господи, его уже нет! Не теряй надежды! Она тебя так долго ждала! – наконец, Дик смог глубоко вздохнуть, и судорожно выдохнуть. Ему казалось, что это последние слова, сказанные им. Но, Пеннивайз сделал серьёзное выражение лица, и даже облик на Роберта Грея поменял.

– Может ты и прав. – сказал ему клоун, спустя долгое время. – Возможно, ей страшно показаться мне такой беспомощной, и не молодой.

– Ты хоть из всего сказанного мной, что-то другое услышал, кроме этого? Эх… Безнадёжно влюблённый. – Дик устало провёл рукой по своему лицу. – Что собираешься делать?

– Как это – что? Вернусь к ней! – скомандовал он и стремительно поднялся с дивана, и клоун почувствовал, как его потянули обратно на диван. К сожалению, людоед сильнее, поэтому, тот кто тянул, наоборот сам поднялся с дивана.

– Стой! Не-не-не! Не сейчас! Ей, я думаю, стоит побыть одной. Разве нет? То есть, я имею ввиду… – Дик неожиданно замер и замолчал. Его глаза округлились, словно он увидел что-то страшнее, чем монстра, которого он в данный момент удерживает. Пеннивайз нахмурился и посмотрел на него, но он даже не успел уловить мысль, которая заставила его так замереть, так как её заменила другая. «Он что, у Стефани учился?» – спросил себя клоун, и услышал, как ритмично ударялся шпиль от каблука по деревянной поверхности.

– Ди-и-ик, ты нашёл себе парня? Кажется, я была другого о тебе мнения! – воскликнул женский голос, и клоун повернул голову к выходу. Там стояла высокая, и очень шикарная девушка. С тёмными волосами, бледной и чистой кожей, притягательными губами, с длинными ногами, пышной грудью, нежными голубыми глазами и тонкой талией. Обворожительный взгляд пал двух парней. Красотка, сошедшая с журналов, и всё же, есть один минус и это… – Как ты мог пропустить утреннюю лекцию по молекулярной биологии которую я проводила в ВУЗе?! Ты же знаешь, что тебя ждёт?!

– Господи, только не это! – Дик сорвался в беге, но его поймала девушка за ухо и потянула к себе.

– Нет! Ты никуда не пойдёшь! Я тебе врежу, ой, как сильно врежу, заморыш! Променял подругу на какого-то парня?! Я уже соглашусь, если пропустил лекцию, только потому что солнышко проснулось, но нет, ты гостей сюда таскаешь?! Тебе строго-настрого это запретили, и ты три года не дождался?! Да Стефани в 10 раз больше ждала! – девушка начала того за нос тянуть и бить по спине.

– Наташа! Наташа стой! Это он! Это он – Пеннивайз!!! – крикнул он, и девушка остановилась, покосив взгляд на Роберта, прищурив взгляд.

– Что вы за цирк тут устроили? – возмутился клоун, перевоплотившись в свой облик, и Наталья, что до этого была настоящим бесом в райском саду, заблестела от радости.

– Божечки, ты проснулся! – взвизгнула она, и улыбнулась шире, чем могла. – Погоди! Когда это случилось? Ты поел? По разводам крови, поел… Это же прекрасно!

– Ничего здесь прекрасного нет, Наташа! Ты вообще на какой стороне?! – возмутился Дик, и она стукнула каблуком, с яростью глянув на него.

– На стороне науки! Для разгадки вечной жизни, раскрытия инопланетных рас, и возможности заполучения формулы исцеления, на что способна наше солнышко, и пару людишек не жалко! За то сколько дорогих нам людей спасём! – крикнула она, и подпрыгнула. – Прошу тебя, постой здесь, я быстро сбегаю за кое-чем! – и она словно исчезла из виду, убегая к машине.

– Лучше быстрей уходи к Стефани, а то это будет геморой. Только её тут не хватало… – расстроенно проговорил Дик, и посмотрел на клоуна.

– Что это только что было? – спросил клоун, но Дик стал его толкать в спину.

– Быстрее, пока она не пришла. Давай-давай, пока… – тихо прошептал он, и толкнул сильнее.

– Да иду-иду. Спасибо. – впервые, услышал Дик, и клоун исчез. Как тут, можно заметить, что по лицу мужчины, пробежала слеза.

– Где? Куда? – грустно спрашивала Наталья, осматривая комнату, но её взгляд наткнулся на Дика. – Эй, это… – но она замолчала, словно, поняла к чему та слеза. У Дика зажужжал карман. Доставая телефон, он печально улыбнулся.

– Да… Кажется, он чувствовал, что это произойдёт. Наташа сказала, что он должен был спать… Да, он уже идёт… Нет, не сказал…

Комментарий к Глава 3. Часть 3. Номер, указанный в тексте, существует(я просто не хотела придумывать рандомные цифры(ага, конечно, но так захотелось мне поискать этот номер в контактах, молодец)). А может и нет. Недавно именно поэтому номеру мне звонили аж из Оригона. Может дети шутили, может ещё что.

Хотя, чтобы не возникло дальнейших проблем, в номере поменяла одну цифру. Если хотите настоящий, пишите в ЛС.

====== Глава 3. Часть 4. Всё началось на вдохе... ======

Всё началось на вдохе…

Запах лекарств, источаемый Стефани, привёл нашего клоуна прямо домой. Самое странное, что показалось ему, но он не хотел на этом заострять внимание, так как подходя ближе к дому, этот же запах уходил дальше по дороге, заворачивая на соседнюю улицу, и куда-то ещё. Поднимаясь на самый вверх, успевая при этом сорвать пару не раскрывшиеся цветков, постучал в дверь. Только вот, теперь он был в обличии Роберта, но хотел быть клоуном.

Ему открыли дверь. Люк лишь искоса посмотрел на него, дёрнув бровью, но немного поразмыслив, чуть приоткрывая рот, захлопнул её. Он продолжал стоять в дверном проёме, не пропуская Пеннивайза во внутрь. Роберт сначала ждал, пока тот хоть что-то вякнет, потом ожидал что его впустят, и только спустя пару секунд, гневно ударил по ближайшей стене. Удар пришёлся слишком сильно, что даже можно было ощутить вибрации, нежели услышать этот громкий грохот от руки. Место удара прошлась трещиной вверх.

– Не мешайся! Где Стефани?! – воскликнул недовольный клоун, и Люк бесстрашно ухмыльнулся, отвернулся от него, после чего, взял чемодан, – что изначально лежал у него в ногах, – и вышел из квартиры. После чего, закрыл дверь, повернув ключом, щёлкнул языком и наконец обратился к людоеду.

– Я тебя ждал. Времени мало. Сказали, осталось немного. – быстро протараторил он и ушёл к лифту. Дожидаясь его, заходя в кабину, он придержал механические двери, наблюдая как Роберт в недопонимании стоял, и старался ограничить себя от его мыслей. «Нет. Не время. Не хочу знать. Страшно. Очень страшно» – думал про себя Пеннивайз. – Быстрее! Ты что, мысли читать разучился?! – прикрикнул на него Люк, и Роберт сердито повёл глазами, и зашёл следом.

Выходя из дома, Люк направился к машине, открыл её, закинул чемодан на заднее сиденье, и сам залез в машину. Роберт сел на пассажирское, и они куда-то поехали.

– Я не хотел знать. – предупредил Пеннивайз, и безотрывно наблюдал за быстро сменяющимися домами, мимо которых они проезжали. День подходил к закату, и голубое небо окрасилось в нежные цвета. Из них, больше преобладал цвет ярко-жёлтого и оранжевого, а облака имели кроваво-красный оттенок. С противоположной стороны солнца, медленно ползёт багровая, полная луна. Сегодня ночью, так же можно наблюдать, что луна большая. Подобные дни с такой луной, ещё называют – «Суперлуние». В этом городе, явление назвали – «Кровавый принц» – можно понять почему, ведь луна была красной, да так, что выглядело это как пятно крови, разлившееся на белом кафеле, только тут кровь расплылась по белой луне. Настолько было неприятное зрелище, что парой на неё было жутко смотреть. Для многих, это явление стало хронической болью в спине и суставах, а так же головной болью. Если долго на неё смотреть, то могут заболеть глаза. Так же, в такие дни, молодые люди выходят из домов, и просто прогуливаются, особенно это желание остро возникает у детей.

Вы подумали про мистику? Но тут ничего из этого нет. Одна учёная, которая стала известна в Нью-Йорке, а так же в этом городе, объяснила, что мистики тут совершенно нет. Доказательство этому были слова, – ею приглашённый, – метеоролога. Он говорил, что симптомы возникающие при такой луне, простая переменна погоды, а глаза болят, потому что это резкий цвет. На вопрос: «А почему же такая красная луна?», ответ был простым: «Из-за загрязнения воздуха. Даже не смотря на то, что вы живёте достаточно далеко от больших городов, всё ровно вредные вещества, содержащееся в воздухе кружит над всей планетой». Насчёт острого желания… Возможно ли то, что тут действительно подмешана щепотка сверхъестественного, или же это всё было как одно мистическое?

– Так ты уже успел прочесть? – спросил Люк, и всё сильнее вдавливая педаль газа в пол. Он уже превышал разрешённую скорость, но глянув на его лицо, а точнее на их лица, им было на это всё ровно.

– Я не добровольно. Это привычка. – обиженно сказал клоун, и в его груди что-то так больно защемило, а после, очень-очень тяжело упало. Такое тяжёлое, нечеловеческих размеров, в районе сердца. Пеннивайзу даже казалось, что он может упасть от этого веса и больше никогда не встать.

– Ты бы узнал. – монотонно проговорил Люк, и они стали подъезжать к белым зданиями, располагающиеся за каменным забором с высотой три метра.

– Как… Давно? – прошептал клоун, и Люк стал сбрасывать скорость. Заворачивая к железным, таким чёрным, ржавым воротам, что они казались проходом в сам Ад.

– Давно. Когда ты уже уснул, были подозрения. Теперь… Это обострилось. Она не хотела это лечить. Говорила, что если и доживёт до твоего пробуждения, то снова с тобой расстаться не сможет.

– А что случилось? Почему сейчас?

– Ты. Ты на это повлиял. Когда ты вылетел, она короткое время сидела просто в ступоре, упав на пол, а потом потеряла сознание.

– Я знал, что не стоило показывать себя. Лучше бы я не пришёл… – клоун не договорил слова, так как машина резко остановилась. Люк обернулся к клоуну, схватил того за воротник, и как только мог, замахнулся и ударил кулаком по челюсти. Конечно, это был мягкий удар для клоуна, но для него всё ровно это было неприятно.

– Ты, сранный монстр! Мне всё ровно, что сделаешь потом со мной, но послушай! – закричал Люк, вновь не удержался и ударил клоуна в то же место. По губе Роберта пошла трещина, а там и кровь, что полетела наверх, попадая на потолок машины. Он не сопротивлялся. А лишь смотрел в глаза Люку с отчаянием. Слово он знал, что заслужил этот удар, или же он жаждал этого? – Послушай меня внимательно! Сколько бы я не знал Стефани, она всё время говорила о тебе! О том, как бы она хотела увидеть тебя и провести с тобой хотя бы ещё один день! Она заботилась о городе так, словно он был частью тебя! Она приходила к тебе даже тогда, когда ей было ужасно больно! А когда узнала о хронической лейкемии, и то как мало ей осталось, знаешь что она тогда мне сказала?! Она сказала мне: «Люк, возможно я не успею увидеть его». Да она о тебе только и мечтала! Даже Майка не особо любила, и воспринимала его как друга! Почему?! – Люк вновь ударил клоуна по челюсти, – предыдущая рана от удара уже успела зажить, – но удар был слабым. По его лицу пошли слёзы. – Почему ты не проснулся раньше? Почему?! Ты бы провёл больше времени… – Люк опустил голову. Клоун схватил его кисти, и оторвал мёртвую хватку от его воротника.

– Мне надо идти. – прошептал Пеннивайз, и открыл дверь машины. Захлопнув её, он словно исчез…

– То есть, сделать уже ничего нельзя? – Розали стояла в больничном коридоре, где пахло всё едкими лекарствами и незримым запахом болезни. Эти два, казалось бы, разных аспекта нашей жизни, к которым мы никогда не были равнодушны. То, что спасает, и то, что убивает. Если проследить жизнь Пеннивайза, возможно узнать один интересный факт – он никогда не любил больницы. Там, где ему особо-то нет места. Лечащимся уже не страшен никто, так как они смогли победить даже смерть. И умирающие, которых ничем не напугать, так как их смерть близка к победе. Там клоуну не кем отведать. Казалось бы, что это самое питательное место, то это тоже самое, что оказаться в морге. Где всё не вкусно.

– Простите девушка, но мы не можем ничего поделать. Она лишь отстрачивала собственную жизнь до сегодняшнего дня. Мне очень жаль. Но… – пожилой мужчина положил свою тяжёлую ладонь на её плечо. – Она сделала для нашего города, так и для нас всех, очень много хорошего. Я думаю, что её жизнь была счастливой. – под маской, мужчина улыбнулся, но от его слов, Розали разрыдалась, с отрицанием вертя головой.

– Да она лишь… Она лишь жила как раз для сегодняшнего дня… Не может быть, что сегодня… – Розали упала на пол, и закрыла лицо руками. Последовали всхлипы.

– Мне очень жаль. – доктор опустился за ней, и сидя на корточках, погладил её спину. – Иногда, смерть приходит к нам мгновенно, или как в этом случае, медленно шагает в нашу сторону. Для всего живого… Приходит смерть.

– С-сколько… Осталось? – Розали убрала руки от лица, и подняла опухшие глаза на доктора.

– В лучшем случае, она сможет дожить до завтра.

– Бабушка Стефани, моя мама плачет, почему? – спросила маленькая девочка Лили, так сильно похожая на своих родителей. Она выглядывала из палаты, в специальное окошко в двери, смотря как Розали сидела на полу, закрывая своё лицо, а доктор её успокаивал.

– Потому что я скоро уйду. – прошептала Стефани, и устало улыбнулась.

– А далеко? – Лили обернулась, и грустный взгляд пал на зелёные, уже потемневшие глаза. – На небеса?

– Да… На небеса… – прохрипела Стефани и улыбнулась такому чистому ребёнку. У неё не было особо мыслей, она ни о чём не жалела, лишь только одно желание крутилось вокруг её больного тела: «Пеннивайз. Увидеть его ещё раз. Ещё раз». – Дорогая, иди к маме, успокой, а потом, приходите сюда.

– Ладно. – грустно сказала Лили, и девочка вышла из палаты, закрыла дверь, и невзначай, словно на прощание, глянула в окошко двери.

– Глупый вопрос, конечно. Но… Если бы был кто-то, кто мог исцелить её болезнь, он бы смог её спасти? – спросила Розали, вновь подняв глаза на доктора. Пожилой человек, проработавший в медицинской сфере, не раз слышал подобные вопросы от отчаявшихся, и чтобы успокоить, положительно на это отвечал. Но только не при этой болезни.

– Даже если бы был, он не смог омолодить её. Исчезнет это болезнь, найдётся новая. К сожалению, это так. – искренне ответил он, и встал на ноги. – Вам лучше бы побыть с ней. Мне надо идти к другим пациентам, хорошо?

– Ладно… – ответила Розали, поднимаясь на ноги. К ней подошла Лили с изумлёнными глазами, и дёрнула мать за руку.

– Мама, там дядя забрал бабушку! Он просто поднял её и вылетел в окно! Мама, но мы ведь на 10-м этаже! – прокричала Лили громко, и даже этим заставила доктора замереть, и других пациентов, из соседних палат выглянуть. Розали сорвалась с места, и посмотрела в палату. За ней, туда заглянул и доктор, и даже любопытные пациенты. Белая кровать Стефани пустовала. Окно было настежь открыто.

– Господи! – воскликнул в изумлении доктор и убежал куда-то по коридору. А Розали широко улыбнулась и по её щекам пошли слёзы.

Кровавая луна, так же известный в этом городе «Кровавый принц», на ночном небе плавала вместе со звёздами. Точнее, не на небе, а в отражении зеркального озера. А те были не звёзды, а ярко-горящие пузиком, светлячки. Их было тут больше тысячи, и они умиротворенно пролетали мимо голубых глаз, отражаясь вних, как «мёртвый огонёк».

Пеннивайз, в своём клоунском обличии, держал в руках весло, и изредка опускал её в воду, чтобы оттолкнуться и плыть на деревянной лодке. Напротив сидела Стефани, и её зелёные глаза то и дело вглядывались в лицо клоуна, и светились от радости. Но со временем, из них пошли слёзы сожаления.

– Не лей слёзы, милая моя… – прошептал Пеннивайз, и вновь повёл веслом по воде. Стефани улыбнулась, и рукавом больничной пижамы, которая имела большую схожесть с её пижамой с единорогами в детстве. Конечно, эта одежда не имела этих лошадей, но вот цветом не отличалась.

– Я так рада увидеть тебя вновь, мистер Пеннивайз. – она мило улыбнулась ему.

– Прости ты так долго ждала меня. – лицо клоуна в грусти нахмурились, но Стефани отрицательно помотала головой.

– Я ждала тебя, и дождалась. Я очень рада, и о большем желать не хочу.

– Как ты жила всё это время? – обратился осторожно демон, но он вновь получил отрицательное мотание головой.

– Я люблю тебя, Пенни… Я так много хочу сделать с тобой, но я не могу. Тем не менее, скажу тебе всё то, что хотела сказать. Но… – Стефани замолчала, и потянулась к затылку. После чего, она сжала золотую цепь, внизу которой весел ключ. – Я знаю, что ты нашёл. Я знаю, что ты бы не открыл. Сделай это. – она протянула ему ключик. Пеннивайз взял её, а потом, из груди клоунского костюма, достал ежедневник. Открывая его, проворачивая ключиком, он полистал страницы. – Там всё, что я хотела бы сделать с тобой. Там всё, что мы бы могли сделать. Там всё, что мы успели сделать. Так же, там описан каждый, мною прожитый год, исключительно важные моменты, с которыми я бы хотела с тобой поделиться. И ты можешь открывать этот ежедневник, когда… – она замолчала и прокашлялась, – Когда тебе станет меня не хватать. Конечно… – она вновь прокашлялась, и это был тяжёлый кашель, – Конечно, ежедневник не сможет долго прожить, без должной заботы. – она замолчала, и покашляла, только на этот раз, она не смогла говорить дальше.

– Я позабочусь о нём, моя милая Стефани… – грустно проговорил клоун, и заметил, как Стефани начала падать назад. Спохватившись, он успел поймать её, и уложить на низ лодки. Её глаза, цвета малахита, глядели в ядовитый-янтарь.

– Ваши глаза прекрасны, мистер Пеннивайз… – прохрипела она, и клоун чувствовал, как же близка смерть. Смерть– отныне стало это слово для клоуна-людоеда страшным. Его лицо опустилось к ней, и он коснулся губами её губ. Это было тёплое прикосновение, как к чему-то остывающему, но далось оно так тяжело. Глаза Стефани стали матовыми. Блеск её глаз исчез, как и само естественное сияние в них. И когда клоун отстранился от неё, её тело сделало последний выдох. Теперь мёртвое тело Стефани, лежали у него в руках.

Оно – монстр во тьме, похититель детей, оборотень-демон-людоед, убийца, а ещё воображаемый друг, опасный напарник, ужасный собеседник, никакущий комик, заботливый родитель, ярый любовник и ревнивец, частичка одинокой души, второй осколок сердца, спаситель и освободитель. Только что, он потерял все титулы, как только её тело произвело последний выдох.

С глаз клоуна полетели слёзы вверх, и он прижал своё лицо к её щеке.

– Так мало… Времени мы провели… – прошептал он ей в ухо. – Мы проведём так много времени во снах… Ты будешь летать со мной внизу, моя милая Стефани… Это место… Будет лишь твоим…

– Уже год прошёл. Где он? – спросил Дик, сжимая бутыль пива в руках.

– А мне по чём знать? – удивился Люк, и отпивая из своей бутылки пиво, глянул на Наташу. Та ревела как маленький ребенок.

– Почему вы снова солнышку вспомнили, а?! Кто просил? Кто?! – крикнула она на них, но потом залила в себя пиво, и продолжила апатично всматриваться в огонь камина.

– Потише, Лили спит уже. – прошептала Розали, выходя из комнаты, в которой только недавно вставили новую дверь. Она подсела к ним на диван и отпила из бутылки пива.

– А ты что думаешь? – спросил Дик, и все глянули на неё. – Оно…

– Я думаю, он с ней. И на этот раз, навсегда… – грустно проговорила она, и Дик поднял бутылку.

– Пусть спит крепко со Стефани на дне этого прекрасного озера. – проговорил он тост, и все стукнулись бутылками.

– Не боитесь, что его и её найдут? – спросил Люк, и Наташа отрицательно покачала головой.

– Не-е-е-е, озеро глубокое, и там ничего не видно. Пускай и зеркально чистое, дно не прослеживается. По каким-то причинам, туда даже не опуститься! Солнышко умное, ни за что не посмеет приблизиться к ним! – ответила девушка, и улыбнулась.

– Такая крепкая любовь. Эх… Не таким хотелось способом победить Оно, и всё же, поздравляю с победой. – сказал Люк, и вновь все стукнулись бутылками.