Текст книги "Осколки прошлого (СИ)"
Автор книги: Вера Мелентьева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)
Глава 11. Пазл сложился
Подругу я застала дома за приготовлением блинчиков.
– Мать честная! – воскликнула она с порога, лицезрея мою физиономию – Ирод проклятущий!
– Это не он, – поспешила я ее заверить, поняв, что ругательства относятся к Бессонову, и поведала свои приключения последних дней.
– Такой импозантный мужчина…кто бы мог подумать,– протянула она задумчиво.
– Суть не в этом, а в том, что у меня осталось четыре дня и никаких сдвигов в расследовании.
– Что же получается, – тут же переключилась она, – Бессонов заказал Малютина, передал деньги через Кучерова, а тот решил с ними смыться?
– Если бы деньги были у Кучерова, он бы непременно их вернул под пытками. Так что либо, он деньги отдал Аркаше, но до Хантера они не дошли, либо Бессонов изначально не заплатил, что маловероятно.
– Так может, и не было второго заказа? Что если Хантер хочет убить Беса из мести? Ему ведь все равно на техническую сторону процесса, по факту Бес ему не заплатил.
– Возможно. Заметь, имя Клима в этой истории не фигурирует вообще, хотя Аркаша и Кучеров его люди.
– Хочешь сказать, он сам мог увести бабосики, чтоб подставить Беса?
– Вполне, но зачем? Клим разыгрывает совсем другую партию.
– Не хочу это говорить, но через четыре, уже почти через три дня, он начнет убивать.
– Он и так убивает.
– Не вижу на тебе траура по усопшим головорезам, – съязвила подруга, – Он начнет убивать близких тебе людей. Логично в этом случае, начать с Клима, а не с Беса.
– Я не очень расстроюсь, после сегодняшнего концерта.
Наш разговор прервал телефонный звонок, звонил Подсолнух.
– Скинул на почту, – не поздоровавшись, буркнул он.
– Ромочка, – пропела я, – Последнее желание.
– Типун тебе на язык! Что еще?
– Сделай запрос по бывшей воспитательнице этого детского дома, которая усыновила Аркашу. Мусалова Юлия Петровна.
– Что именно запрашивать?
– Больше всего меня интересует девичья фамилия, но и другие сведения не помешают. Сроку у меня три дня на все про все, поэтому, если получишь инфу сегодня, я тебя поцелую.
Ремезов бросил трубку, чертыхнувшись, а я обратилась я к Ритке:
– Давай ноутбук.
Список был большим, но Кучеров там значился, как и единственный Аркадий. Только отчество у него было Мстиславович, а фамилия Кучеров.
– Ё-мое! – хлопнула ладонями по коленкам подруга, – Они братья!
– А медальон принадлежит отцу, потому что никто из этих двоих в армии не был. Почему-то Аркашу усыновили, а Алешу нет.
– По крайней мере, мы теперь точно можем сказать, что Хантер – это Аркаша.
– Кучеров принимал заказы и передавал деньги. Он не сдал Хантера даже под пытками, потому что они – братья.
– А Хантер выбрал тебя, потому что неважно кому он мстит, Климу или Бесу, ты идеально подходишь на роль жертвенного барашка.
Еще немного поболтав, мы распрощались, и я отправилась домой и ни сколько не удивилась, увидев Макса, орудующего на кухне.
– Могла бы проявить уважение и не шляться по городу в одиночестве, когда я поручился за тебя головой, – в его голосе сквозили металлические нотки, хоть он и пытался выглядеть беззаботным.
– Когда у меня такой щит, мне абсолютно не за что переживать. – улыбнулась я заговорщически и стащила кусочек сыра из под ножа, – Но это было идиотской выходкой.
– Твой игривый настрой говорит о том, что уважение к отцу больше не является препятствием для нас?
Он отложил нож и притянул меня к себе, надо сказать, его крепкие объятия будоражили мое девичье воображение. Я обвила руки вокруг его шеи и, встав на цыпочки, прошептала, едва касаясь губами его уха:
– Между нами никогда не стоял твой отец. Я видела, что стало с моим любовником, и не хочу, чтобы это стало с тобой.
– Примешь постриг и уйдешь в монастырь? – он говорил приглушенным голосом, не ослабляя хватку.
– Вряд ли успею, – я щелкнула его по носу, разрушая весь интим ситуации и освобождаясь из его объятий, – Я нашла Хантера, и собираюсь его сдать.
– Ты сбрендила?! – он удивленно выпучил глаза.
– А что мне остается делать? Провести с тобой ночь, чтоб ты стал его первой жертвой через три дня?
– Я тебе запрещаю! Ты меня услышала?!
– Божечки, какие мы грозные! Я вроде не спрашивала разрешения.
– Я сказал «нет», – отрезал Макс, буквально бросив передо мной тарелку со стейком.
– Ты даже не спросишь кто он?
– Только чтоб поддержать разговор. Кто он?
Я поведала Максу о своих изысканиях, он немного смягчился и остаток дня мы провели вполне миролюбиво. Вечером даже прогулялись до супермаркета.
– Ты же не собираешься у меня ночевать, – задала я вопрос, уже зная, что услышу.
– Я собираюсь у тебя жить, женщина, заменившая мне мать.
– Я жду звонка. Он не позвонит, если ты будешь рядом.
– Тем лучше.
– Макс, я прошу тебя. Это единственный выход спасти всех и спастись самой. Что если он начнет с Клима?
– У отца хорошая охрана.
– Он – профессионал экстра-класса. Мы не можем рисковать.
– Ты невыносима. Я рядом и на связи.
Макс ушел, а я легла, но так и не сомкнула глаз. В полночь раздался телефонный звонок:
– Ты так занята личной жизнью, что совсем забыла о моей маленькой просьбе, – протянул он нараспев.
– Напротив, я сделала большой скачок в расследовании и готова передать вам деньги.
– Вот как? – вроде бы удивился он.
– Где и когда?
– Жди указаний и помни: у тебя только один шанс.
Он положил трубку, а я улыбнулась в пустоту. «Что ж, у тебя он тоже один» – подумала я, и, отложив телефон крепко уснула.
Глава 12. Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!
Впервые за долгое время мне удалось выспаться. Утро выдалось ясным, и солнце хорошо освещало мои синяки. Да уж, Клим постарался на славу, придется носить шарфики и шляпки, по меньшей мере, недели две. Тем не менее, в зеркале я увидела счастливую женщину, вспомнила разъяренного Глеба и улыбнулась, сама не зная почему.
Сделала себе вкусный завтрак и набрала Бориса:
– Полина, что-то случилось? – удивился он.
– Через час, торговый комплекс «Журавль», раздевалка бутика «Арина». Только ты и я.
Я положила трубку, и, увидев сообщение от Подсолнуха, тут же набрала его:
–В обед, на старом месте.
Затем, я отправилась в «Парадиз». Толкнув ногой дверь кабинета, удивила Клима своим появлением.
– Явление Христа народу! За добавкой пришла? – полоснул он взглядом.
– Готовлю акт суицида на фоне перенесенной психологической травмы, – не осталась я в долгу, устраиваясь в кресле напротив.
– Я искренне считал, что тебе понравится! Сам не любитель бить женщин, но что не сделаешь ради любимой!
– Мне не понравилось, но старанья я оценила и теперь постараюсь для тебя. Я встречусь с Хантером для передачи денег, думаю, ты заинтересован в том, чтобы он со встречи не ушел.
– Ты что спятила? – Клим сменил насмешливый тон на серьезный, и вроде бы, даже был напуган. – Я запрещаю тебе! – рявкнул он, точь в точь, как недавно Макс, а я в очередной раз поразилась их сходству, – Мой сын поручился за тебя головой!
– Я не спрашиваю разрешения. Ты можешь меня подстраховать, можешь подставить, можешь сидеть здесь и трахать свою секретаршу, но запретить ты мне не можешь! – я встала с намерением уйти, но он схватил меня за руку.
– Дело ведь не в ней?
– Нет, – покачала я головой.
– Полина, то, что было вчера, не угрожало твоей жизни! Встреча с киллером – это безумие! Хантер не оставляет свидетелей!
– Ты в выигрыше в любом случае, – я дернула руку и покинула «Парадиз».
Времени до встречи с Бором оставалось мало, но я не опоздала.
Набрав тряпок, отправилась в дальнюю примерочную, через пять минут появился Бор. Я изложила ему свой план, выслушала матерную рецензию и перешла к следующему пункту.
– Глеб, будет жертвой номер один, если мы его не остановим.
– А если с тобой что-то случится? Тогда жертвой номер один стану я! Бес сотрет меня в порошок!
– Он даже не узнает о моем маленьком подвиге в его честь. Я обещаю вернуться целой и невредимой.
– Твои шансы равны нулю. Этот парень не оставляет свидетелей, даже тех, кто мог бы описать его походку.
После непродолжительных уговоров Бор все-таки согласился.
Оставалось самое сложное – Подсолнух. Как и предыдущие мои оппоненты, он выразил мысль о том, что я не в себе, потом попытался запретить, потом арестовать.
– Будешь сидеть в кутузке, пока мы его не поймаем, а мы его не поймаем никогда! Знаешь почему?!
Я закатила глаза:
– Потому что он неуловим, его никто никогда не видел и свидетелей он не оставляет, – передразнила я.
Конечно, Ромке было все равно, кого Хантер убьет первым Клима или Беса, но было кое-что еще.
– Он ведь и Ритку убьет, а возможно и тебя. Никто не знает, что на уме у этого психа.
«Он меня и так убьет» – подумала я.
После долгой борьбы товарищ все же сдался, мы распрощались, и я набрала Макса:
– Ты будто забыл обо мне, – сказала я с обидой.
– Отчего же, наблюдаю за деятельностью, которую ты развела.
– Я старалась быть незаметной.
– А как же главный герой? Он останется в неведении?
– Это будет мой прощальный подарок, но не будем о грустном. Давай проведем этот день незабываемо и ни слова больше о деле.
И мы провели. Весь день развлекались, как могли, а вечером отправились на набережную. Я видела, что Макс напряжен, но решила не обращать внимания. Сидя на шезлонге, он заправил мою прядь волос за ухо и сказал:
– Полина, откажись от этой идеи. Ты не должна рисковать собой. Тем более твоя гибель спровоцирует новую волну разборок между отцом и Бесом.
– Перестань меня хоронить. Я передам сумку с деньгами, а там кто-нибудь, да снимет его.
– Отец будет тебя страховать?
– Не знаю. Надеяться я бы не стала, его ребята могут перепутать и снять меня, а не Хантера.
– Не говори ерунды. Не смотря на все, что случилось, он любит тебя.
Я усмехнулась наивности Макса.
Вечер закончился вполне прилично, пасынок проводил меня до двери, и ретировался, крепко обняв на прощание.
Уже привычный ночной звонок раздался около часа ночи.
– Через час. Мяскинова пять. Приведешь хвост – положу всех близких тебе людей.
Сон, как рукой сняло. Я тут же кинулась изучать карту города. Окраина, половина домов уже расселена. По адресу Мяскинова три был старый завод, давно переставший функционировать, следом стояло нужное мне здание, которое было недостроем. Дальше пустырь, а еще дальше спуск к реке. Лучше и не придумаешь. Разослала «друзьям» координаты встречи, и стала собираться.
План был не хитрым: я сообщаю место встречи Бору, Климу и Подсолнуху, а они устраивают засаду и в момент передачи денег берут Хантера. Бор возьмет на себя людей Беса, чтоб я беспрепятственно могла покинуть свое жилище. Проблема была в том, что Хантер нужен был им живым, и сделать все надо было быстро, да так, чтоб живой осталась и я. Моя жизнь для этой троицы значила не много, поэтому особых надежд я не питала, но была уверена: мой ангел-хранитель меня не покинет.
Я не заметила слежки, надеюсь Хантер тоже. Вообще, он не очень осторожничал. Звонил на мой сотовый, на котором была прослушка. Заранее сообщил место встречи, как будто, был не против моих «друзей».
Уже смеркалось, а поблизости ни одного фонаря. Телефон завибрировал, разорвав звенящую тишину.
– Заходи на территорию, обойдешь здание справа, зайдешь в третью дверь.
– Может, я сумку тут брошу, а то на каблуках лазить по заброшке не очень, знаете ли…
– У тебя прекрасные кеды, – ухмыльнулся он и отключился.
«Отлично. Высоко сижу, далеко гляжу! Скорее всего, через оптику прицела…» – подумала я. Надеюсь, ребята тоже это поняли. Ничто не мешает ему застрелить меня и смыться с деньгами.
Обогнув здание, я вошла в третью дверь. Кромешная тьма и лишь в глубине горела тусклая лампочка. Повинуясь инстинкту, я пошла на свет. Как только я дошла до освещенного места, от стены отделилась тень. Он был невысокого роста, худощав, и хотя руки его были в карманах, я могла с точностью сказать, что не они мне зажимали рот в квартире Никиты Болотова.
Он хотел что-то сказать, но вдруг вроде бы удивился, а потом началась настоящая чертовщина: выстрел, лампочка разлетелась, кромешная тьма и залпы выстрелов. Кто-то схватил меня за руку и потащил вглубь здания. Ничего не говоря, незнакомец вырвал у меня из рук телефон и кинул в сторону. Мы шли, точнее, бежали по каким-то лабиринтам, затем спустились в лаз и только там он включил фонарик. Звуки выстрелов теперь слышались в дали, а в тусклом свете я смогла разглядеть Макса.
– Почему-то, я не удивлена.
– Они начали палить без разбора. Никто даже не попытался вывести тебя оттуда. Каковы были бы твои шансы спастись в одиночку?
Стоило признать: он был прав.
– Я вообще пошла туда, чтобы отвести удар от тебя, а ты сунулся под пули!
– Премного благодарен!
Мы долго шли по коридору и уже не слышали выстрелов. Наконец, впереди показалась винтовая лестница. Взобравшись по ней, Макс отодвинул крышку люка, и повернулся ко мне:
– Ты долго будешь стоять?
Я поднялась за ним, а выбравшись на поверхность, увидела, что мы находимся на пустыре, далеко от того места, где была встреча с Хантером.
Макс двинулся в сторону леса, а я поспешила за ним. За деревьями стояла его машина. Когда мы погрузились в нее и сорвались с места, я облегченно выдохнула и задала вопрос, который волновал меня на протяжении всего путешествия:
– Откуда ты знаешь, про этот ход?
– Вырыл его прошлой ночью, специально для тебя, – ответил Макс, как всегда в своей шутливой манере.
Мы подъехали к гостинице «Сатурн».
– Сюда зачем? – удивилась я.
– Поедем в твою квартиру, где через час соберутся все твои «защитники»?
– Если я не появлюсь, то через два часа они перевернут весь город.
– Чего тебе в Италии не сиделось, – проворчал Макс, открывая мне дверь.
Номер был просторным, но кровать одна, зато огромная.
– Надо полагать, ты спать не будешь, – кивнула я на нее.
– Я рассчитываю на благодарность, – ухмыльнулся Макс.
– Она по-прежнему будет стоить тебе жизни.
Сказав это, я отправилась в душ. Выключив воду, я позвала Макса:
– Что? – спросил он через дверь.
– Я забыла полотенце.
Макс открыл дверь, и, привалившись к дверному косяку сказал:
– Странно, тоже нигде не могу его найти.
Полотенце, конечно же, было на своем месте и мы оба его прекрасно видели. Я подошла почти в плотную и сказала полушепотом, улыбаясь:
– Отвратительный сервис…
– Если это благодарность, то я пошутил…
– Это кара…
Еще секунду мы смотрели в глаза друг другу, затем слились в страстном поцелуе. Макс подхватил меня на руки, так что я обвила ногами его торс. Он развернулся, поддерживая мои бедра, я оказалась прижата к холодному кафелю. Это немного отрезвляло, но недостаточно для того, чтоб остановиться. Я чувствовала его восставшую плоть, от которой меня отделяла лишь тонкая ткань его брюк. Новая волна возбуждения накрыла меня, вырвав стон из моей груди. Я слишком давно не дарила себя вот так вот безвозмездно, без принуждения, по собственному желанию.
Лежа у него на груди, я слушала стук его сердца.
– Ты воплотила мою сексуальную фантазию, – сказал он, целуя меня.
– Как же ты будешь жить без мечты?
– Мечта будет жить со мной.
Я засмеялась и подошла к бару, налила себе виски, устроившись в кресле с бокалом сказала:
– Вот какая штука выходит: я единственная, кто видел Хантера и остался жив.
– И? – Макс вопросительно вздернул брови.
– И Аркаша ростом с меня, Хантер примерно, как ты. Аркаша худощав, Хантер крепкого телосложения, а еще Аркаша не умеет стрелять, а у тебя спортивный разряд.
– Хантер мертв.
– Девичья фамилия воспитательницы, усыновившей Аркашу – Громова. Она была твоей родной теткой, видимо, с этим и связан ее переезд в США.
– Допустим.
– Думаю, Кучеров не знал, кто киллер. Он работал через брата, поэтому никого не выдал. Ты получил заказ на Малютина и деньги ты тоже получил, но вместе с Малютиным заказали Клима, а этот заказ ты выполнить не мог. Надо было обставить все так, чтобы ни у кого не возникло лишних вопросов, и ты придумал историю про неоплаченный заказ. У Беса на хвосте сидел киллер и ему было уже не до Клима. Теперь он сам стал мишенью. Ты следил за Кучеровым, и когда тебе в лесу попалась я, сующая везде свой нос, ты решил разыграть эту карту. Я должна была привести Беса к Аркаше, ты был рядом и всегда направлял меня, если я отклонялась от заданного маршрута. Улики, словно на блюдечке подносили одну за другой, и все они вели к Аркаше. Ты спрятал труп Кучерова в багажник, чтоб избавиться от него, откуда тебе было знать, что я угоню твою тачку. Когда Синицын вышел на тебя, ты убрал и его, а вместе с ним и людей отца, замаскировав убийство под шалость Хантера. Кого еще ребята Клима могли подпустить так близко? Ключи от офиса и флешку с информацией об Аркаше мне буквально сунули в нос. Ты успел побывать в офисе до меня, поэтому в этом документе не фигурирует фамилия твоей матери. Аркаша уже мертв, и не сможет рассказать правду. Сегодня Хантера убили не без твоей помощи. Киллер мертв, заказ не выполнен, деньги исчезли.
– Почти так. Кроме одного. Второй заказ был не на отца. Вторым заказом была ты.
Я вытаращила глаза от удивления.
– Это невозможно.
– Бес заказал тебя, и выбери он другого исполнителя, ты была бы уже мертва.
– Я не верю тебе. Бес – подонок и мерзавец, но одного он не допустит никогда: чтобы я умерла быстро, от чужой руки.
– Тем не менее. Я получил заказ, но допустил профессиональную ошибку – вступил в контакт с жертвой. Я не мог убить жену отца, я должен был убедиться лично, что это не повлечет за собой нежелательных последствий.
– Клим получил бы повод к войне, о которой грезит.
– Ты должна понимать, что после ликвидации Хантера, он может нанять другого. Ты по-прежнему в опасности.
– Не в том случае, если вернусь, под его широкое крыло.
– Но ты же не собираешься?
– Собираюсь, если это единственный способ удержать баланс.
Макс ничего не ответил. Мы провели в гостинице еще несколько часов, а потом я покинула ее через запасной выход, пообещав любить его вечно.
Как только я зашла в квартиру, увидела Клима.
– Ты доволен? – спросила я с порога, – Пришел за добавкой?
– Не ерничай, идиотка! Где ты была?! Я чуть с ума не сошел!
– Чуть не сошел с ума, не обнаружив меня истекающей кровью рядом с Хантером?
– За тебя отвечает мой сын!
– Я жива, выбралась. Даже не ранена. Так что проваливай.
Клим чертыхнулся и покинул квартиру, хлопнув дверью.
–Надо будет выставить счет за новую дверь, ни разу нормально не закрыл, – сказала я в пустоту.
Глава 13. Солнечный зайчик
Прошла неделя с момента гибели Хантера. Конечно, в квартире Аркаши нашелся целый арсенал, в том числе и винтовка из которой был убит Малютин. Следствие установило, что Аркадий Мусалов был киллером-гастролером. Ему приписали все громкие убийства последних лет. Я искренне надеялась, что правоохранительные органы перевозбудились, так как поверить в то, что Макс убил такое количество человек, не могла и не хотела.
Я сидела в полюбившемся кафе, на летней веранде, спиной к выходу, оттого не видела, как он вошел, но почувствовала его приближение спиной. Бежать было поздно, да и не хотелось. Бессонов при полном параде, сверкая своей ослепительной улыбкой, отодвинул стул и весело спросил:
– Разрешишь присоединиться?
– Не стоит, – сказала я, доедая десерт, но он сделал вид, что не слышит.
– Прекрасный день, не находишь?
«Прекрасный, чтобы умереть» – подумала я, вслух сказала, конечно, другое:
– Захотел поговорить о погоде?
– Знаешь, меня безумно радует, что ты не хватаешься за приборы и не пытаешься сбежать.
– Как думаешь, Клим даст мне развод? Да и ты вряд ли скажешь: «Полина, убирайся к черту из моей жизни, я не хочу тебя знать». Моя судьба решена, и мне осточертело с ней бороться, – развела я руками.
– Ковалева беру на себя, – его улыбка стала еще шире.
– А что взамен? Дай угадаю! Я должна приползти на коленках с тапочками в зубах и благодарно вилять хвостиком?
– Интересные фантазии живут в твоей прелестной головке, – расхохотался Глеб, – С удовольствием воплотил бы их в жизнь!
– Не сомневаюсь.
– Взамен ничего, – уже серьезно сказал он, а я удивленно подняла бровь.
– Ты может, не заметил, но я уже большая девочка и в сказки со счастливым концом давно не верю.
– Есть, конечно просьба, но вопрос с Ковалевым решен, независимо от того выполнишь ты ее или нет.
– Любопытство сгубило кошку, – усмехнулась я, а он сграбастал мою руку и совершенно серьезно продолжил:
– Детка, милая, я люблю тебя. Так сильно, ты даже не можешь себе представить.
– Идея с тапочками не так уж и плоха… Все лучше, чем выслушивать признания, человека неоднократно пытавшегося тебя убить, – я сделала попытку избежать серьезно разговора о котором буду потом жалеть.
– Я сейчас в той стадии, когда желание сделать тебя счастливой берет верх над желанием обладать тобой.
– Глеб, хватит! – я прикрыла глаза и продолжила по слогам, – Чего бы ты ни попросил, я скажу «нет».
– Неделя. Одна неделя. Ты и я. Никакого прошлого. Все с чистого листа, вплоть до знакомства, – настал мой черед смеяться, а он продолжил, – Через неделю ты решишь уйти или остаться.
– За неделю нельзя исправить то, что совершалось годами.
– Подумай, Детка. Хорошо все взвесь, прежде чем говорить «нет», даже если пройдет несколько лет, и ты вдруг поймешь, что сглупила, просто позвони.
– Нет.
Я встала, с намерением уйти, и все дальнейшее происходило, словно в замедленной съемке. Одна сторона кафе выходила на пешеходную улицу, куда народ приходил просто прогуляться. Жизнь там кипела: цветочники ходили с цветами, предлагая их влюбленным парочкам, наверняка по цене самолета, уличные музыканты пели, играя на различных инструментах, однажды я видела даже виолончель, были и художники. В общем, тут собирался весь бомонд, оттого меня, видимо и тянуло сюда. Другая же сторона заведения, где и располагался выход, попадала в тень исторического здания. К слову сказать, историческим его сделал предшественник Бессонова, с непонятной целью, хотя Глеб рассказывал, что Лопарев (наш бывший мэр) собирается сам там поселиться, но так как власть сменилась, реализовать подобное стало затруднительно, по этой причине оно и пустовало. Здание было трехэтажным, но потолки там, видимо по четыре метра высотой, потому что было оно явно выше пятиэтажки. Его украшали массивные колонны, витражные окна и две башни, каждую из которых венчали горгульи. Не надо было быть архитектором и тем более историком, чтоб понять – в этом здании исторического не больше, чем в кочане капусты. Оно представляло собой скорее сборную солянку различных стилей и эпох, может быть в этом Лопарев и видел его ценность, но Глеб не раз говорил, что «дом с горгульями», как бельмо на глазу, такого правильного слуги народа, как он. Неудивительно, что я предпочитала сидеть спиной к выходу и любоваться оживленной улицей, нежели мрачным, пустующим особняком. Кинув беглый взгляд на громадину, я увидела блики, словно солнечный зайчик прятался между башнями. Показался и исчез. «Забавно» – улыбнулась я, и тут же улыбка сползла с моего лица – «Оптика!» Я ведь сама тогда сказала: « Твой отец никогда не стоял между нами!» Наверное, если бы Макс увидел мое лицо раньше, чем нажал курок, он остановился бы. Мне так хочется думать. Что я могла сделать? Предупредить я бы не успела, толкнуть – вряд ли хватило бы сил. Бессонов сидел, улыбаясь во все тридцать два зуба, увидев, что я разворачиваюсь. Он решил, что я передумала, а я всего лишь сменила траекторию и оказалась на линии огня, закрыв его собой. Зачем я это сделала, известно одному Господу. Я видела, как улыбка исчезает с лица Глеба, и оно искажается гримасой ужаса. Он все понял, прочитал в моих глазах. В эти доли секунд мы слились воедино, он понимал все, что я хотела бы сказать, но уже не скажу никогда. А я простила ему весь пережитый с ним кошмар, он оказался ничем по сравнению со страхом потерять его навсегда, безвозвратно. Одно дело скитаться по свету и знать, что он где-то есть, ненавидеть и проклинать. Другое – рыдать возле его остывающего тела и ненавидеть уже себя. Перспектива увидеть его прямо сейчас с дыркой во лбу оказалась настолько ужасной, что я не подумала о себе совсем.
Это в кино все происходит красиво: героиня падает в объятия любимого и успевает исповедаться перед ним. В жизни же полное дерьмо. Бессонов вскочил, опрокидывая стол, я получила мощный удар в спину, где-то в районе правой лопатки, дикое жжение и боль. Он успел-таки поймать меня, не дав удариться об пол.
– Детка, смотри на меня! Не смей закрывать глаза! – орал он, вызывая «скорую».
Я улыбнулась и попыталась сказать что-то люблю его, хотя бы сейчас, когда между нами стояла смерть, но кровь тонкой струйкой текла у меня изо рта.
– Милая, молчи! Я и так все знаю. Держись, пожалуйста! Надо подождать, совсем чуть-чуть.
Молчать было тяжело, хотелось кричать от отчаяния. Моя нелепая жизнь кадр за кадром мелькала перед глазами. Я так много не успела сделать, так много времени потратила на бег от самой себя, и так нелепо умирая на его руках, даже не могу сказать о том, что простила, о том, что сожалею.
Кровищи было столько, что можно было умереть от одного вида, а еще от запаха. Мерзкий, отвратительный запах, въедавшийся в каждый обонятельный нерв, я запомнила его лучше, чем боль, разрывающую изнутри. Глеб весь был в крови, я вся в крови, казалось еще пару минут и я утоплю в ней весь город, вместе с проклятым особняком.
Последнее, что я услышала где-то далеко звуки сирены. Улыбаясь, нарисовала кровью сердечко ему на руке и со спокойной душой закрыла глаза.
Не могу точно сказать, что происходило со мной. Я находилась в кромешной темноте, периодически слыша его голос. Он умолял меня вернуться и давал обещания, которые никогда не сдержит. Периодически яркие вспышки света били в глаза, но потом они прекратились и я провалилась в небытие, но, сколько бы я не пробыла в бессознательном состоянии, я все время чувствовала его руку на своей.
Открыв глаза, первое, что я увидела больничную палату, аппараты с огромным количество датчиков и Глеба держащего меня за руку.
– Дежавю, – начала я, улыбнувшись, но сил не было даже говорить.
Глеб, продолжая сжимать мою руку, уткнулся в нее лбом:
– Господи! Спасибо тебе, Господи!
– Не знала, что ты такой набожный.
– Ты самого отпетого атеиста заставишь уверовать!
– Может в этом мое призвание.
– Знаешь, будь у меня возможность, я посадил бы тебя под замок и не выпускал бы совсем.
– Она у тебя есть, уверена, ты знаешь об этом.
Вошедший врач прервал наш разговор. После небольшого опроса, доктор рекомендовал мне покой и отдых, но Бессонов, конечно же, никуда не ушел.
Спустя некоторое время появился Макс, сперва завязалась перепалка, и мне пришлось вмешаться:
– Глеб…пожалуйста…
Бессонов полоснул взглядом, но махнув рукой вышел. Макс сел на край кровати, сграбастал мою руку, и поднеся к губам прошептал:
– Прости… Я слишком поздно тебя увидел…
– Ты не очень зорок для выбранной профессии… – мне было трудно, но я улыбнулась, – Обещай, что второй попытки не будет.
– Выбор сделан?
– Да, – еще тише сказала я, прикрыв глаза.
– У тебя прям марафон идиотских решений, – зло бросил Макс, и, поцеловав на прощание добавил, – Ты знаешь, где меня найти.
Глеб занял свой пост, чем нагонял на меня тоску.
– Может, хватит? – сказала я однажды.
– Что? – вроде бы не понял он.
– Я начинаю жалеть о своем поступке. Твоя смерть решила бы массу проблем, а вместо этого я получила тотальный контроль.
Он ничего не сказал, вышел и больше не появлялся. Прошло несколько дней, букеты в палате сменяли друг друга, приходили Машка и Ритка, даже Ремезов заглядывал, но Глеба не было. Я выждала еще пару дней и набрала номер, который знала наизусть.
– Слушаю, – не очень дружелюбно ответил Бессонов, а я не знала что сказать.
– Я хотела извиниться, – начала я, но он меня перебил:
– Полина, мне сейчас некогда. Все, что я обещал в силе. Твой развод – вопрос времени. Если что-то еще необходимо в плане лечения, звони Маше.
Он отключился, не попрощавшись.
