Текст книги "Под маской объективности"
Автор книги: Вера Кондратенко
Жанр:
Публицистика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)
«Нью-Йорк таймс» достаточно чётко выражала мнение тех кругов США, которые считали, что «защита политики разрядки… серьёзная ошибка, а торговля с коммунистами… верх глупости»[195]195
The New York Times, 11.I.1974.
[Закрыть]. Однако подобная прямолинейность не была всё же главной отличительной чертой газеты. Гораздо чаще она облекала свои выступления против улучшения отношений с Советским Союзом в более осторожную, аргументированную или демагогическую форму вроде заявлений о том, что «американцев следует защищать от разрядки».
В то же время газета, представляющая, в частности, деловой мир США, не могла не отразить мнения многих его представителей о том, что «разрядка… привлекательна для американских бизнесменов и фермеров». Подтверждение тому содержалось в материалах, обычно публикуемых в секции «Бизнес – финансы». Например, в одном из них, озаглавленном «Советский проект строительства завода грузовых автомобилей стимулирует бизнес США», его автор Т. Шабад констатировал:
«Камский автозавод, крупнейший советский промышленный проект современной эры разрядки, уже начал оказывать ощутимое влияние на экономическую жизнь в Соединённых Штатах, составив значительную часть коммерческой деятельности ряда американских компаний»[196]196
The New York Times, 5.III.1974.
[Закрыть].
Газета подтверждала это множеством цифр и фактов, приводила данные о ходе строительства, о производственных мощностях КамАЗа, о предполагаемых объёмах выпуска будущей продукции.
«Нью-Йорк таймс» также создала положительный стереотип советских людей, с которыми приходилось сотрудничать американским бизнесменам в Москве. По отзывам последних, те отличались тактичностью, терпением, настойчивостью и энергичным подходом к делу.
Итак, «Нью-Йорк таймс» помещала как откровенные выступления против разрядки, так и публикации в поддержку сотрудничества с Советским Союзом. При этом первые в разных вариантах периодически повторялись, а вторые заметно уступали им по количеству.
Под маской миролюбия
Судят не по словам, а по делам. Обращает на себя внимание в этой связи следующая особенность: чем в более абстрактном и общем виде рассматривала «Нью-Йорк таймс» те или иные аспекты политики разрядки, тем решительнее и активнее выступала она в их поддержку. Но чем более конкретными и практическими являлись меры по их реализации, тем негативнее и даже враждебнее становилась позиция газеты по отношению к ним.
На её страницах можно найти множество весьма целесообразных, но самых общих рассуждений и призывов о необходимости всемерной поддержки и укрепления мира, об установлении дружеских отношений между государствами и народами и даже о ликвидации опасных последствий «холодной войны». Так, в одном из комментариев, опубликованном на редакционной полосе, газета, приводя известное высказывание Дж. Вашингтона о том, что «нация, которая испытывает по отношению к другой закоренелую ненависть… является в определённой степени рабом своей собственной враждебности», доказывала, что только переговоры, сосуществование и прочный мир могут освободить американцев от «кампании ненависти и её ненавистных последствий»[197]197
The New York Times, 1.1.1972.
[Закрыть]. С такими утверждениями нельзя не согласиться. Выдвигая их, «Нью-Йорк таймс» стремилась завоевать «кредит доверия» у читателей, так как в действительности, когда дело доходило до более конкретных аспектов в вопросах мирного сосуществования, разрядки и др., газета поступала отнюдь не в соответствии со своими разумными доводами. Иллюстрацией этому может служить преобладание в «Нью-Йорк таймс» материалов, в которых выражено недоброжелательное отношение к Советскому Союзу. Это совсем не содействовало, выражаясь языком газеты, освобождению американцев от «ненавистных последствий кампании ненависти» – «холодной войны».
Подобное расхождение между словами и делами пропагандистов из «Нью-Йорк таймс» не является случайным. Оно результат хорошо продуманного изощрённого психологического воздействия на читателей. В первой половине 70-х годов «Нью-Йорк таймс» не могла уже открыто призывать к «войне с коммунизмом», к отказу от мирного сосуществования государств с различным социальным строем. Это подорвало бы её влияние на читателей, а главное, не отвечало бы тем практическим шагам, которые были предприняты руководителями США совместно с Советским Союзом, их усилиям для предотвращения ядерной войны.
В тот период в редакционной политике газеты стали преобладать тенденции, лишь внешне соответствующие условиям мирного сосуществования и разрядки. Что же касается конкретных решений, то «Нью-Йорк таймс» выступала за разрядку, которая отвечала интересам представляемого ею класса или уж по меньшей мере не наносила ему ущерба.
К этому она стремилась подвести своих читателей, пытаясь настроить свою аудиторию на «волну согласия». Когда читатель видел, что его взгляды и политика газеты совпадают, первая задача психологического воздействия была выполнена. Тогда наступила вторая фаза – разъяснение, какая именно разрядка нужна американцам и как её достигнуть. При этом «Нью-Йорк таймс», как правило, избегала готовых рецептов.
Главным аргументом «Нью-Йорк таймс» в освещении политики разрядки было то, что, по мнению газеты, разрядка необходима прежде всего Советскому Союзу.
«Нью-Йорк таймс» неоднократно приводила подобный довод, видимо, с целью прочно закрепить его в сознании читателей. Так, в воскресном номере, в секции «Обозрение за неделю», газета прямо под статьёй Г. Шварца, анализировавшей результаты переговоров по торговле между СССР и США, поместила три выразительные фотографии без текста, лишь с краткими подписями. На первой было изображено поле с пшеницей, на второй – нефтеустановка и на третьей – схема компьютера. Все их объединял заголовок, напечатанный крупным шрифтом: «Что есть у нас из того, что хотят русские»[199]199
The New York Times, 23.VII.1972.
[Закрыть].
Такая броскость отнюдь не преследовала простое намерение подать товар лицом и заинтересовать возможных покупателей. Она была направлена на то, чтобы убедить американцев, что Советский Союз в данном вопросе действует с «позиции слабости». А следовательно, как пыталась доказать «Нью-Йорк таймс», Соединённые Штаты могут диктовать ему свои условия, требуя за разрядку ту цену, которую они считают приемлемой.
Эта аргументация не что иное, как образец изощрённой и тонкой фальсификации действительности. Она достигается не за счёт грубой лжи или искажения фактов – газета, видимо, усвоила правило американской журналистики: не лги, когда тебя могут уличить, – это подорвёт твоё влияние. «Нью-Йорк таймс» использовала более искусный, а потому и более опасный метод – ложную интерпретацию факта. Она не отрицала того, что СССР выступает за разрядку международной напряжённости, но умышленно искажала суть политики нашего государства, утверждая, что оно якобы «вынуждено» предпринять этот шаг. Однако, как известно, Советский Союз за несколько десятилетий превратился из отсталой, аграрной, разрушенной гражданской войной и интервенцией страны в одну из самых мощных индустриальных держав мира отнюдь не благодаря помощи капиталистических государств, а, напротив, вопреки их враждебной по отношению к первому социалистическому государству политике. Так что в наши дни аргумент о «слабости» Советского Союза не имеет под собой никакой реальной почвы.
Фальсификацией истории явилось также утверждение «Нью-Йорк таймс» о том, что СССР лишь в 70-е годы «решился» на политику разрядки. Наше государство всегда, с первых дней своего возникновения последовательно проводило курс на мирное сосуществование государств с различным социальным строем. Основы этой политики были заложены В. И. Лениным и с тех пор неуклонно претворяются в жизнь, став генеральной линией внешней политики нашей партии. Советский Союз неизменно выражает готовность к открытому, честному сотрудничеству со всеми странами, которые отвечают взаимностью.
«Мы со своей стороны, – говорится в Политическом докладе ЦК КПСС XXVII съезду партии, – готовы сделать всё от нас зависящее, чтобы радикальным образом изменить к лучшему международную ситуацию. Для этого социализму нет нужды отказываться ни от своих принципов, ни от своих идеалов. Он неизменно выступал и выступает за мирное сосуществование государств, принадлежащих к разным общественным системам»[200]200
Материалы XXVII съезда Коммунистической партии Советского Союза. М., 1986, с. 11.
[Закрыть].
Соединённым Штатам в 70-е годы пришлось пересмотреть свою внешнюю политику под воздействием объективных обстоятельств. Но от признания этого факта особенно старательно стремилась отвести внимание своих читателей «Нью-Йорк таймс», так как ясное понимание того, что США были вынуждены отказаться от конфронтации и встать на путь мирных отношений с СССР, наносило удар по хитроумно сплетённой аргументации газеты, привело бы американцев к признанию необходимости действовать на равных с Советским Союзом в проведении политики разрядки, не добиваясь для себя односторонних преимуществ.
Однако это не соответствовало бы интересам «Нью-Йорк таймс» и тех политических кругов и групп в Соединённых Штатах, которые видели в разрядке не цель, а лишь способ оказать давление на Советский Союз. Поэтому они проводили старую политику борьбы против коммунизма и социализма, но новыми, более изощрёнными средствами.
Если стратегические цели «Нью-Йорк таймс» и правительства Соединённых Штатов идентичны, то в тактических вопросах иногда наблюдаются расхождения. Например, многие члены американского правительства, как и владельцы и редакторы «Нью-Йорк таймс», выражаясь языком последней, хотели бы «использовать торговлю для того, чтобы добиться эволюции советского общества». Имеются в виду перемены, которые на практике означали бы частичную, если не полную реставрацию капитализма.
Но когда конгресс США обсуждал, а впоследствии принял так называемую поправку Джексона к законопроекту о торговле, известную своим дискриминационным по отношению к Советскому Союзу характером, «Нью-Йорк таймс» отнеслась к ней довольно неодобрительно, осудив подобную меру и заявив, что конгресс выбрал «ошибочное средство и неподходящие обстоятельства». Свою позицию в данном вопросе газета определила чётко не только по отношению к конгрессу, но и по отношению к самой политике Джексона. В редакционной статье, т. е. непосредственно от имени владельцев и редакторов, «Нью-Йорк таймс» признала:
Но газета порицала не цель, а средство. Она осуждала поправку к законопроекту о торговле не за её дискриминационный характер, а за то, что в данной форме та не могла принести желаемых результатов. «Нью-Йорк таймс» пыталась корректировать действия американского правительства, указывая ему, что поправка слишком ультимативна и выдвигает неосуществимые условия. А поэтому, утверждала газета, если уж принятие её неизбежно, то следовало по крайней мере позаботиться о том, чтобы она была изложена не столь бескомпромиссным языком. «Нью-Йорк таймс» ранее предлагала решать этот вопрос более гибкими мерами.
– указывала она.
Примечательно, что, не одобряя поправку об ограничении торговли, «Нью-Йорк таймс» называла её тем, чем она являлась на самом деле, – попыткой вымогать особые уступки у суверенного государства. Впрочем, именно эту политику проводила сама газета, но, как правило, более тонкими средствами, именуя её довольно демагогически: политикой «взаимных уступок». Это означало со стороны США согласие на разрядку международной напряжённости, со стороны СССР – изменение его социальной системы. Примерно тот же смысл «Нью-Йорк таймс» вкладывала в используемое ею понятие «общих моральных рамок». А так как, к огорчению её владельцев и редакторов, политика Советского государства оставалась прочной и незыблемой, то газета не без досады констатировала, что «разрядка может быть лишь ограниченной и непрочной».
«Нью-Йорк таймс» на практике старалась использовать любой удобный случай, чтобы вызвать у читателей недоверие и насторожённость к политике разрядки. Такая редакционная политика газеты отнюдь не содействовала делу укрепления мира и поэтому, как подтвердили последующие события, ничего, кроме вреда, принести американскому народу не могла. Но «Нью-Йорк таймс» и в те годы, и позже продолжала проводить этот курс.
Однако история не стоит на месте. Мирные инициативы СССР и других социалистических стран заставляли задумываться всё большее число людей на Западе о том, кто же в действительности угрожает миру. Отразились эти веяния и на «Нью-Йорк таймс», которая в определённой степени также отдала дань реализму. Не удивительно, что с начала 1970-х годов на её редакционных полосах появился ряд достаточно глубоких аналитических статей и комментариев, рассматривающих проблемы разоружения в целом и переговоры об ограничении стратегических вооружений (ОСВ) в частности. Всё более употребимыми становились такие устойчивые словосочетания, как: «равноправное и прочное соглашение» (между СССР и США), «эра предполагаемого паритета», «общий баланс» между стратегическими силами двух стран, «необходимое равенство» с Советским Союзом в стратегических вооружениях, сокращение стратегических вооружений путём «взаимного соглашения и на паритетных условиях».
Это свидетельствует о существенной эволюции «Нью-Йорк таймс» по сравнению с тем периодом – вплоть до середины 1960-х годов, включая начальные этапы войны во Вьетнаме, – когда газета выступала с претензиями на главенствующую роль США в мире и заявляла о необходимости «сдерживания» коммунизма и борьбы с ним. Тогда она была весьма далека от того, чтобы говорить о «равноправном и прочном соглашении», о «балансе» сил с социалистическими странами.
Однако эта эволюция газеты была вынужденной. Она произошла в результате такого объективного исторического процесса, как изменение соотношения сил в мире в пользу социализма.
«Нью-Йорк таймс» продолжала оставаться верной защитницей интересов правящего класса, что, впрочем, вполне естественно, и другой политики от неё трудно было бы и ожидать. Интересным, на наш взгляд, представляется то, какими средствами газета проводила свой курс в изменившихся условиях. Поддерживая идею проведения переговоров по ОСВ – позиция, которую нельзя не признать разумной, – «Нью-Йорк таймс», однако, не переставала заявлять, что главная преграда для их успеха – нежелание советской стороны пойти на уступки, т. е. объясняла всё «несговорчивостью русских», а не влиянием тех кругов в США, которые заинтересованы в крупных военных заказах и в новом витке гонки вооружений, а не в процессе разрядки международной обстановки. Когда же Советский Союз проявлял инициативу в ходе решения того или иного конкретного вопроса, «Нью-Йорк таймс» заявляла, что это всего лишь тактическая уловка русских, преследующих свои корыстные цели. Газета и здесь отрицательно интерпретировала многие, если не все действия СССР.
Если главам правительств обоих государств удавалось достичь какой-либо договорённости, то тут же выдвигалось утверждение о том, что раз советская сторона с готовностью пошла на это соглашение, то к нему следует относиться с осторожностью и оно едва ли выгодно для США. Соглашение, мол, поднимает «острый вопрос: достаточно ли надёжно защищена безопасность Америки?»[203]203
The New York Times, 21.I.1976.
[Закрыть]. При этом следует отметить, что «Нью-Йорк таймс» использовала выражение «национальная безопасность» практически для любой, нужной ей цели.
Положительные перемены, вызванные разрядкой, сказались всё же на мышлении американских граждан. «Нью-Йорк таймс» признавала:
«Общественное мнение в Соединённых Штатах в настоящее время значительно менее склонно к применению американской военной силы за границей, чем когда-либо со времени начала „холодной войны“. Частично это объясняется провалом США во Вьетнаме, но также является результатом разрядки между Востоком и Западом, как и перемен в мире в целом и в Америке в частности».
Как же отнеслась к этому газета? Опубликовав результаты опроса, «Нью-Йорк таймс» назвала их «ужасающими и даже мрачными». И газета тут же предлагала свои рецепты для исправления сложившегося положения.
Иначе, предупреждала она,
Вывод газеты из результатов исследования был гротескный и намеренно парадоксальный. Вероятно, она рассчитывала тем самым произвести большее впечатление на читателя. Всё это отражало её недовольство постепенным отказом американцев от прежних концепций «холодной войны».
«Нью-Йорк таймс» была обеспокоена положительными изменениями, вызванными разрядкой, – таково её истинное отношение к ней. Разрядка, которая содействует развитию добрых отношений и подлинного взаимопонимания между народами разных стран, ведёт к отходу от мышления в духе «холодной войны», уменьшает возможность возникновения вооружённых конфликтов и угрозу применения силы, оказывается неприемлемой для «Нью-Йорк таймс». Такой разрядки она боится. «Защитите нас от детанта»[205]205
The New York Times, 20.VI.1974.
[Закрыть], – писала газета.
Трюки для управления умами
«Нью-Йорк таймс» не ограничивалась в своей деятельности одной лишь словесной аргументацией. Она прибегала также к испытанному методу диспропорциональности в подаче информации. На её страницах с начала 70-х годов можно было встретить много публикаций о том, что разрядка переживает «трудности роста», что она наталкивается на различные преграды, часто, по мнению газеты, непреодолимые, и что многие вопросы всё ещё остаются нерешёнными.
Естественно, разрядка не волшебная палочка, мгновенно устраняющая с пути все спорные проблемы, но она, вне всякого сомнения, создаёт более благоприятную политическую атмосферу для их урегулирования. На последнем «Нью-Йорк таймс», однако, не слишком акцентировала внимание читателей. Весьма скромное место в сравнении с материалами, в которых выражался пессимизм по поводу разрядки, отводила газета публикациям о её достижениях: о заключении между СССР и США важных договоров и соглашений, о сотрудничестве в области экономики, о расширении политических контактов.
Такая диспропорциональность давала возможность дезинформировать читателя о развитии советско-американских отношений в период 70-х годов.
Возьмём конкретный пример. Как известно, летом 1974 г. состоялся визит президента США Никсона в СССР, во время которого был подписан ряд важных советско-американских соглашений.
Как же преподнесла своим читателям «Нью-Йорк таймс» эти крупные достижения процесса разрядки? К моменту завершения визита – время, когда газета на своих редакционных полосах обычно помещает оценки и высказывания ведущих обозревателей или известных всей Америке политических деятелей, – «Нью-Йорк таймс» поместила 4 июля 1974 г. комментарий У. Сэфайра, в котором преобладали сомнения в полезности визита Никсона и скептицизм в отношении процесса разрядки в целом, а также содержались высказывания антисоветского характера. Других материалов на редакционных полосах по данной теме не было.
В номере от 5 июля 1974 г. газета опубликовала редакционную статью под заголовком «Хрупкая разрядка», в которой визит Никсона оценивался как «провал». В комментарии на редакционной полосе Рестон говорил о том, что это якобы была «разочаровывающая встреча». Рядом газета поместила комментарий Миллера резко антисоветского содержания, направленный против разрядки и сотрудничества. Четвёртый материал «Нью-Йорк таймс» посвятила «диссидентам» в СССР. Итак, из 4 публикаций на редакционных полосах этого номера не было ни одной, где выражалась бы поддержка политике разрядки или одобрение визита Никсона.
Лишь в редакционной статье можно было встретить краткое упоминание о некоторых из достигнутых во время встречи соглашениях. Газета дала им сдержанную оценку. О других договорах она не упомянула вовсе. Вместо того чтобы рассмотреть связанные с ними вопросы, она писала о «диссидентах». Так, «Нью-Йорк таймс» «отметила» такое важное событие на пути разрядки международной напряжённости, как встреча на высшем уровне.
Способы воздействия газеты на читательскую аудиторию с целью формирования общественного мнения в нужном «Нью-Йорк таймс» направлении были весьма разнообразны. Если нужно внушить американцам сомнения относительно того или иного аспекта отношений между двумя государствами, то газета помещала об этом сообщение с предшествующим ему вопросительным, ироническим или даже издевательским по смыслу заголовком. Подобная манера подачи как бы призывала читателя усомниться в правильности происходящего. Так, опубликовав редакционную статью о соглашении между Советским Союзом и Соединёнными Штатами по охране окружающей среды, «Нью-Йорк таймс» поместила над ней заголовок «Советско-американский заповедник?».
Для того чтобы повлиять на восприятие читателя, «Нью-Йорк таймс» использовала другой характерный метод подачи материалов. В номере от 28 марта 1974 г. она поместила комментарий Л. Дэвиса, профессора политических наук Нью-Йоркского университета. В нём автор писал о советско-американских отношениях и вопросах разрядки. При этом он ни словом не обмолвился о «диссидентах». Тем не менее газета, публикуя его выступление, вставила между заглавием и текстом крупный рисованный портрет Солженицына. Так, избегая прямолинейных словесных заявлений, она манерой подачи стремилась подчеркнуть всячески проводимую ею связь между разрядкой и диссидентством, т. е. вопрос, идти или нет на улучшение отношений с Советским Союзом, ставился в прямую зависимость от муссированной буржуазной пропагандой проблемы прав человека в СССР.
Рисунки «Нью-Йорк таймс» использовала довольно часто. Другой комментарий, где речь также шла о разрядке, газета сопроводила изображением разбитой, с заплатками, с поломанной короной американской статуи Свободы. Поверженная и лежащая на земле, она представляла собой жалкое зрелище. В опубликованном над ней материале говорилось, что разрядка «содержит потенциально самую худшую опасность для нашей страны по сравнению со всеми другими проблемами, с которыми мы сталкиваемся». Затем приводились утверждения о том, что она «зов сирены, влекущий нас к гибели».
После этого подвергалась сомнению выгодность для Соединённых Штатов сотрудничества с Советским Союзом и выдвигались упрёки СССР в наращивании вооружений. Завершалось всё это призывом к читателям серьёзно обдумать выдвинутые аргументы и утверждением, что «именно нам (американцам. – В. К.) предстоит сделать выбор»[206]206
The New York Times, 4.IV.1974.
[Закрыть]. Манипулируя сознанием людей, «Нью-Йорк таймс» оставляла им в действительности лишь видимость выбора и самостоятельного решения – метод, часто применяемый «качественной» газетой. Он обычно оказывает выгодное психологическое воздействие, так как если читателю кажется, что идея принадлежит ему самому, то она охотнее им воспринимается и прочнее укореняется в сознании. Но исходя из того, как газета преподнесла факты и события, какие аргументы подобрала, а также как она оформила материал, становится ясным, что вывод, к которому он должен прийти, навязан ему «Нью-Йорк таймс» заранее.
Весьма типичным для газеты являлось то, что она пыталась скрыть истинный характер событий и их классовую сущность. Например, «Нью-Йорк таймс» писала:
Газета ставила оба государства рядом, убеждая читателя, что и то и другое в равной степени вооружаются. Тем самым она заставляла его забыть или просто не принимать во внимание, что США – милитаристское государство, армия которого защищает интересы правящего класса – буржуазии, а СССР – первое в мире государство рабочих и крестьян, вынужденное вооружаться, чтобы отстаивать интересы народа от посягательств империализма. Именно эти классовые различия стирала «Нью-Йорк таймс» в этом и других подобных выступлениях.
Для прикрытия классовой сущности исторических процессов использовался другой приём – подмены причины явления его следствием, служащий тем же пропагандистским ухищрениям – уйти от разъяснения правды. Уйти, чтобы в очередной раз попытаться скрыть агрессивную сущность империалистической политики милитаризма. В одном из комментариев, озаглавленном «Учёные и оружие», проводилась мысль о том, что восходящая ныне по спирали гонка вооружений становится гонкой не в количественном отношении, а в технологическом. В этой связи, по мнению газеты, важное, если не первостепенное значение начинают приобретать учёные, занимающиеся этими вопросами. Поэтому «Нью-Йорк таймс» даже упомянула об «опасности со стороны „научно-технологической элиты“». Учёные, как она утверждала, изобрели атомную, водородную бомбы, ряд мощных ракет, и нельзя предсказать, какое смертоносное оружие могут разработать они завтра.
– заключала «Нью-Йорк таймс». Вряд ли намерения газеты сводились к простому, пусть гуманному, но беспочвенному призыву, обращённому к учёным, – прекратить разработку новых видов оружия. Гонка вооружений ведётся не потому, что в головах учёных созревают проекты новых мощных видов оружия. И разработкой их они занимаются не просто науки ради. Они выполняют заказ военно-промышленного комплекса Соединённых Штатов, действующего в интересах правящего класса. Подлинный виновник гонки вооружений – американский империализм. Но «Нью-Йорк таймс» тщательно обходила эту действительную причину.
Можно сделать вывод, что газета, используя самые разнообразные способы воздействия на читателя, проводила курс на «ограниченную разрядку» с социалистическими странами, и в первую очередь с Советским Союзом, т. е. на разрядку, означавшую для неё искусственно сдерживаемое развитие отношений, оказание давления на эти страны и требование односторонних уступок с их стороны. Разумеется, успехом такой подход не мог увенчаться. Он заложил лишь основы того курса внешней политики США, который мы можем наблюдать в настоящее время, – антиразрядки и конфронтации.
