Текст книги "Под маской объективности"
Автор книги: Вера Кондратенко
Жанр:
Публицистика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)
Торговля секретами
Газета не только сама активно участвует в антисоветских кампаниях, но также защищает и оправдывает тех, кто ведёт подрывную пропагандистскую деятельность против нашей страны и других социалистических государств. На её страницах неоднократно встречаются материалы в поддержку таких реакционных радиослужб, как «Свобода» и «Свободная Европа». Стремясь представить работу этих радиостанций в более привлекательном для американской общественности свете, газета маскирует их зависимость от ЦРУ.
По сообщениям прессы, Центральное разведывательное управление США активно использовало «Нью-Йорк таймс» для прикрытия своих подрывных действий.
Этот факт стал известен в результате разоблачений прогрессивной американской печати и деятельности ряда журналистов, которых в США называют «разгребателями грязи» или «новыми макрейкерами»[41]41
В начале нашего века группа американских журналистов, социологов и писателей выступила с обличением социальных и политических пороков общества. Она исходила из веры в идеалы Просвещения и принципы американской демократии. Основоположник движения – Джозеф Линкольн Стеффенс.
Президент США Теодор Рузвельт, раздражённый нападками ряда газет и журналов на высокопоставленных чиновников и представителей его администрации, уличённых во взяточничестве и мошенничестве, в гневе назвал их «разгребателями грязи». Надо отдать им должное, журналисты этих изданий не растерялись. Они сочли название хорошей рекламой и поставили его себе в заслугу перед обществом. С тех пор термин получил широкое распространение в США и носит положительный характер.
[Закрыть]. Один из них, К. Бернстайн, в своих статьях указывал, что, по его сведениям, примерно 800 американских корреспондентов и редакторов поддерживают с ЦРУ постоянный контакт.
Однако, по признанию «макрейкеров», это лишь видимая часть айсберга. Подлинного масштаба взаимосвязи «свободной прессы» и главного шпионского ведомства Соединённых Штатов – Центрального разведывательного управления общественности пока установить не удалось. Но об «особых отношениях» этой организации с «Нью-Йорк таймс» и рядом других средств массовой информации известно уже немало. Так, тому же К. Бернстайну, например, стало известно, что после второй мировой войны С. Сульцбергер и его дядя А. X. Сульцбергер, бывший тогда владельцем и издателем газеты, подписали своего рода секретное соглашение с Центральным разведывательным управлением, которое по сути санкционировало контакты корреспондентов с этим ведомством.
«ЦРУ запускало руки в „Нью-Йорк таймс“, когда оно считало, что это отвечает его целям», – заявляет Г. Солсбери в книге «Без страха и упрёка», само заглавие которой, относящееся к деятельности «Нью-Йорк таймс», звучит как пародия, когда он делает подобные вынужденные признания. Поэтому Г. Солсбери тут же пытается оправдаться, утверждая, что «защитой газете служило сопротивление её редакторов любому вторжению извне, откуда бы оно ни исходило»[42]42
Salisbury H. Without Fear or Favor, p. 509.
[Закрыть]. Сопротивление, видимо, было не слишком сильное, поскольку продолжительное сотрудничество ответственных работников «Нью-Йорк таймс» и агентов разведывательного ведомства активно развивалось и в штаб-квартире газеты в Нью-Йорке, куда представители ЦРУ часто заглядывали, и в ряде её зарубежных корпунктов. В редакциях агенты тщательно изучали конфиденциальные письма и отчёты её корреспондентов с мест. В столицах зарубежных стран журналисты и шпионы вели «торговлю секретами», т. е. обменивались ценной информацией.
Связи эти зародились давно. Сразу же после второй мировой войны и в последующие годы, как вспоминал один из сотрудников управления,
Тех и других объединяло военное прошлое, но главное – боязнь растущей мощи Советского Союза. В ней видели они для себя основную опасность, и это сплачивало их. Г. Солсбери в своей книге не поднимается до того, чтобы определить эти отношения как общие классовые интересы и политические цели. Но именно таковыми они и являлись. И они определяли всё.
Какая ностальгия по прежним временам, когда союз между корреспондентами и агентами ЦРУ был почти открытым, звучит ныне в рассказах тех и других! Сколько раз они потом вспоминали свои совместные приключения, разного рода дела, подстерегавшие их опасности! Как любили они поговорить о своей тесной дружбе!
Разумеется, агенты ЦРУ не были столь наивны, чтобы просто «обмениваться секретами» с корреспондентами. Сотрудники ведомства рекомендовали, а точнее, проталкивали через центральную редакцию или через её зарубежных корреспондентов нужные им публикации на страницы газеты, заботились о необходимой интерпретации тех или иных фактов. Более того, ЦРУ готовило к печати различные, в том числе антисоветские, фабрикации, и газета помещала их в свои номера. Иногда под ними стояла подпись обозревателя С. Сульцбергера.
С годами, когда ЦРУ полностью скомпрометировало себя в глазах общественности всего мира своими авантюристическими методами, афишировать его связи с представителями «свободной прессы» становилось всё менее выгодно. Контакты, разумеется, остались, но теперь их приходилось всё более тщательно маскировать. А если правда об этом доходит иногда до американского народа благодаря усилиям «макрейкеров», то тут уж приходится изворачиваться и изо всех сил оправдываться. Это делает и Г. Солсбери. Любопытно, что он, с одной стороны, приводит в своём труде массу деталей и примеров, доказывающих сотрудничество «Нью-Йорк таймс» с главным разведывательным ведомством США, а с другой стороны, пытается убедить читателя в том, что ЦРУ якобы не оказало сколько-нибудь заметного влияния на газету, а все связи с ним остались в прошлом. Позиция его крайне противоречива и непоследовательна. Беда этого журналиста и писателя в том, что он старается доказать недоказуемое. Факты – упрямая вещь. Взятые даже из его собственной книги, они говорят о другом.
В конце концов сам этот буржуазный автор, явный апологет «Нью-Йорк таймс» и её владельцев, вынужден был признать то, что
«в действительности ЦРУ стремилось вербовать, соблазнять и всячески использовать сотрудников газеты, когда, по его мнению, это служило его целям. Желало оно или нет, но подобная деятельность разведывательного ведомства влияла… на процесс сбора информации журналистами газеты, отражаясь на суждениях тех её сотрудников, которые поддерживали контакты с этим ведомством»[44]44
Там же, с. 509.
[Закрыть].
Заявление это расплывчатое, но на большее Г. Солсбери решиться не мог.
Защищая свои интересы, ЦРУ упорно отказывалось сообщить имена тех сотрудников «Нью-Йорк таймс», которые выполняли его шпионские задания, получая за это соответствующие вознаграждения. А поскольку газете, обвинённой «макрейкерами» в неприглядных связях с этим ведомством, нужно было хоть как-то оправдаться в глазах общественности, то она решила разобраться в своих делах с ЦРУ с помощью… своих же репортёров. Лучшего, для самой себя разумеется, придумать она ничего не могла.
Ответа на вопрос так и не нашлось. Причина вполне понятна: раскрывать правду – не в интересах владельцев и редакторов «Нью-Йорк таймс», всё отрицать – значит навлечь на себя ещё большие подозрения общественности, вызвать новую волну обвинений. Поэтому «грязный маленький секрет», как называли его в редакции, остался. О нём поговорили-поговорили да как бы и забыли.
Так что журналисты-шпионы, как бывшие, так и ныне активно действующие, могут не опасаться. Их имена никто не раскроет. Если «Нью-Йорк таймс» или другое издание и предпримут какое-нибудь «саморазоблачение», то оно их не затронет, а если и коснётся, то не для того, чтобы очернить, а, напротив, обелить и оправдать. Поэтому контакты с Центральным разведывательным управлением «свободная пресса» свёртывать не собирается. Да и как их свернёшь, когда цели общие, а со средствами можно не церемониться. След деятельности ЦРУ часто вёл и ведёт прямо в Белый дом. Там хотят видеть результаты тех или иных акций, не желая знать, как они достигаются. Это порождает атмосферу вседозволенности.
Более того, президент Рейган подписал в октябре 1984 г. законопроект, который практически полностью лишает американскую общественность возможности получать сведения о деятельности Центрального разведывательного управления США.
Подписывая этот документ, получивший название Закона об информации ЦРУ, Рейган заявил, что он представляет собой важный шаг на пути «освобождения» разведывательных ведомств от «ненужной» работы, связанной с рассмотрением запросов со стороны общественности. Как заявил конгрессмен Теодор Вайс, демократ от штата Нью-Йорк, новый закон сформулирован таким образом, чтобы факты об операциях ЦРУ никогда больше не всплывали наружу. Белый дом, указало американское общество редакторов газет, осуществляет цензуру в беспрецедентных масштабах. Западные СМИ признают, что со времени ухода войск США из Вьетнама ЦРУ ни разу не проявляло такой активности, как сейчас. Эта организация обретает теперь не только былую, но и ещё большую власть.
Активно прибегает к помощи американской прессы также Федеральное бюро расследований – ФБР, развернувшее небывалую кампанию слежки за миллионами инакомыслящих в США, подвергающее травле и преследованиям членов антивоенных и прогрессивных общественных организаций. Агенты ФБР, например, подсказывают «дружественным» корреспондентам газет провокационные вопросы, а те задают их коммунистам под видом интервью. В его арсенале – рассылка членам Компартии США и сочувствующим писем, содержащих вырезки или перепечатки газетных статей, сфабрикованных в своё время сотрудниками ФБР и насыщенных злобными нападками на политику партии, её лидеров и на организации, разделяющие взгляды американских коммунистов. Агенты ФБР могут позвонить по телефону теле– и фоторепортёрам и сообщить им адреса партийных школ, места собраний и конференций.
Антикоммунистическая истерия, развязанная в Соединённых Штатах, в частности с помощью разведывательных и пропагандистских операций ФБР, охватила значительную часть общества.
Главное состоит в том, что ЦРУ, ФБР и средства массовой информации расходуют миллиарды долларов, чтобы распространять Большую ложь, чтобы творить чудовищный обман над американским народом и мировой общественностью.
Гэс Холл, Генеральный секретарь Компартии США
Белый дом как политический институт американского общества, ЦРУ, ФБР, средства массовой информации, включая «Нью-Йорк таймс», преследуют одни и те же глобальные стратегические цели – защиту интересов правящего класса Соединённых Штатов Америки. Взаимоотношения между ними всего лишь следствие, вытекающее из этой цели. Определяются они часто тактическими расчётами и соображениями.
Характерный пример этого привёл бывший сотрудник газеты Г. Тализ, рассказавший об одном совещании в редакции «Нью-Йорк таймс». Обсуждалась судьба корреспонденции, переданной из Майами. Речь шла о готовившемся вторжении на Кубу. Редакторы, ответственные за номер, решили использовать материал весьма широко, так как из него легко можно было сделать сенсацию. Они отвели корреспонденции самое видное место в газете – на первой полосе справа. Заголовок её был набран крупным шрифтом и растянут на ширину 4 колонок текста. Но тут вмешался бывший в то время издателем О. Дрейфус, зять А. Сульцбергера. Он и редактор Т. Кэтлидж, следуя настойчивым рекомендациям Дж. Рестона, возглавлявшего тогда бюро газеты в Вашингтоне, решили смягчить корреспонденцию.
Из неё убрали всё, что касалось Центрального разведывательного управления, его организующей роли в намечавшейся акции. Сообщение появилось под скромным – в одну колонку – заголовком в середине первой полосы. «Нью-Йорк таймс», руководствуясь своими соображениями, скрыла от общественности подготовленную ЦРУ операцию, так как, видимо, верила в её успех и не хотела срывать планы разведывательного ведомства.
Зато их решительно опрокинули защитники кубинской революции. Вторжение потерпело провал. Прошло немногим больше года, когда президент США Дж. Кеннеди при встрече заметил Т. Кэтлиджу:
Между прочим, газета могла бы проинформировать общественность об этом гораздо раньше. Американский еженедельник «Нейшн», например, опубликовал сообщение о готовящейся акции почти за полгода до того, как это сделала «Нью-Йорк таймс».
ЦРУ использует в своих интересах «Нью-Йорк таймс» и другие издания, которые оказывают ему необходимую поддержку. Но на отдельных этапах пресса может выступить и с разоблачением незаконной деятельности этого разведывательного ведомства. Она может опубликовать материалы, критикующие деятельность правящей администрации, и даже способствовать отставке президента, как это было при Уотергейте – крупнейшем политическом скандале в высших эшелонах власти, завершившемся уходом президента Р. Никсона с политической арены. Во всех этих и им подобных случаях она действует, исходя из совокупных интересов правящего класса. Обличения эти появляются на её страницах тогда, когда скрыть их от общественности уже невозможно. Пресса, захватив инициативу, выступает с критикой, давая событиям нужную интерпретацию. Без её участия разоблачения могли бы принять неуправляемый характер и вызвать ненужные для господствующего класса серьёзные осложнения. Таким образом, подобные кампании в печати дают возможность выпустить пар недовольства в обществе, сохраняя положение под контролем.
Для себя пресса извлекает из них огромную выгоду. Они лишний раз позволяют ей во всеуслышание заявить о своей «свободе» и «независимости». На деле, даже по признанию самих буржуазных учёных,
В настоящее время борьба с антикоммунистической прессой – это важная и неотъемлемая часть общечеловеческого прогресса. И если грубые пропагандистские приёмы бульварной, массовой прессы часто сами обнаруживают себя, то, для того чтобы выявить скрытые, тонкие и осторожные средства и методы психологического воздействия, которыми пользуется такое издание, как «Нью-Йорк таймс», принадлежащее к разряду «качественных», необходим их тщательный анализ и внимательное рассмотрение. Этой цели и посвящены последующие главы.
Глава II. «ЛЁГКАЯ ПРОГУЛКА», ОБЕРНУВШАЯСЯ ТРАГЕДИЕЙ
Сквозь розовые очки
Война США во Вьетнаме только разгоралась. Шёл 1964 год. «Нью-Йорк таймс» направила в Сайгон своего корреспондента А. Дж. Лэнггата. Оценивая сложившуюся там обстановку, он писал, что в то время американцы во Вьетнаме – дипломаты и журналисты –
«буквально излучали оптимизм. Эти люди, считавшиеся во всех других областях здравомыслящими и знающими своё дело, казалось, смотрели на войну сквозь розовые очки: она была для них весёлой и увлекательной забавой, в которой Вьетконг (так буржуазная пропаганда называла южновьетнамских партизан. – В. К.) скрытно маневрирует, а мы стремимся парировать эти манёвры. То, что во время „забавы“ кого-то убивают, лишь вносило пикантность в атмосферу приключений, которая щекотала им нервы. Но для тех, кто прочёсывал рисовые поля или через открытую дверь вертолёта вёл наблюдение за джунглями в сезон тропических ливней, война становилась тем, чем она была на самом деле, – глупой и достойной сожаления авантюрой»[47]47
The New York Times Magazine, 1970, 4 October.
[Закрыть].
Видимо, смотрела на войну сквозь розовые очки и «Нью-Йорк таймс», поскольку на первом этапе, в 1964–1966 гг., газета не видела в ней ничего, что противоречило бы интересам американского финансового капитала. Насколько верно им служит «Нью-Йорк таймс», можно отчётливо увидеть, наблюдая за её редакционной политикой по отношению к агрессии Соединённых Штатов в Юго-Восточной Азии.
Развязывая войну, правящие круги США делали ставку на «пугало коммунизма». Не случайно американский публицист Д. Шенбрун в своей книге «Вьетнам: как мы там увязли, как нам оттуда выбраться» указывал, что
Почву для военного, политического и психологического вмешательства Соединённых Штатов в Индокитай последовательно закладывали 4 американских правительства после второй мировой войны. Вьетнаму придавали особое значение, так как, по их мнению, достижение целей американского империализма в этой стране значительно укрепило бы позиции Соединённых Штатов не только во всей Юго-Восточной Азии, но и в других регионах.
Так, решение Трумэна об оказании Франции военной помощи в её колониальной войне против Вьетнама вовлекло США непосредственно во вьетнамские события, что определило характер американской политики в этом районе мира. Решение правительства Эйзенхауэра о «спасении» Южного Вьетнама от «захвата» коммунистами и стремлении нанести удар независимости Северного Вьетнама было направлено на срыв Женевского соглашения по Индокитаю, достигнутого в 1954 г. Правительство Кеннеди превратило унаследованную им политику «игры с ограниченным риском» в широкие обязательства, цель которых – «предотвратить установление коммунистического правления в Южном Вьетнаме»[49]49
The New York Times, 1.VII.1971.
[Закрыть]. Правительство Джонсона ещё более активизировало скрытую войну против Вьетнама и приступило к планированию открытой войны весной 1964 г.
Развёртывая военные действия в Индокитае, империализм рассчитывал нанести удар по национально-освободительному движению, а также подорвать влияние мирового социализма в целом. Одновременно Вьетнам, по признанию «Нью-Йорк таймс», становился
Вьетнам имел для империализма также важное стратегическое и экономическое значение, которое он приобрёл благодаря своему выгодному географическому положению и богатым природным ресурсам, в частности наличию нефти.
Изучение политики американского империализма в этой части земного шара представляет интерес потому, что
Постепенное и внешне не слишком заметное втягивание американского народа в войну во Вьетнаме вначале не вызвало решительного его протеста. Но это было только вначале. Сказалась длительная обработка американцев в духе «холодной войны», а также то обстоятельство, что эскалация привела на первых порах к некоторому расширению военного производства. Оно потребовало большего числа рабочих, что, естественно, увеличило занятость и сократило армию безработных. Рост военных заказов позволял определённой части рабочих и служащих рассчитывать на получение стабильной заработной платы. Сыграло свою роль и оппортунистическое руководство крупнейших профсоюзов. На многих американцев оно оказало сильное и весьма отрицательное влияние.
Таким образом, в 1964–1966 гг. американский монополистический капитал выступал за эскалацию военных действий в Индокитае, не встречая серьёзного противодействия общественности своей страны. Поскольку «Нью-Йорк таймс» заботилась прежде всего о выгодах монополий и на протяжении всего своего существования выступала за установление и поддержание главенствующей роли США во всём мире, то она отнюдь не осуждала войну во Вьетнаме. Газета едва ли не лидировала среди тех средств массовой информации, которые из года в год старались воздействовать на образ мышления американцев так, чтобы убедить их в неизбежности и необходимости «холодной войны». Она всегда настойчиво пропагандировала антикоммунистические настроения. Именно антикоммунизм, избран был основой сплочения нации для подготавливаемой интервенции в Индокитае. «Нью-Йорк таймс» восприняла курс США в отношении Вьетнама как одну из составных частей глобальной политики американского империализма.
В период с 1964 по 1966 г. на её страницах можно было встретить множество материалов, в которых выражалось одобрение действий администрации Джонсона. Газета поддерживала их всеми имеющимися в её распоряжении средствами. Джонсон, например, выступил с лицемерными упрёками и обвинениями в адрес ДРВ, южновьетнамских патриотов, пытаясь переложить на них ответственность за эскалацию войны. «Вина» их, как явствовало из логики его заявлений, заключалась в том, что они не желали подчиниться американскому диктату и стойко продолжали борьбу за независимость своей родины. «Нью-Йорк таймс» с готовностью встала на сторону правительства. Она подробнейшим образом изложила своим читателям все утверждения главы администрации, снабдила их размашистым заголовком, по демагогии не уступавшим заявлению президента: «Джонсон говорит коммунистам: „Не расширяйте войну в Азии“»[52]52
The New York Times, 6.VIII.1964.
[Закрыть]. Автор материала Дж. Лофтьюз начинил его многократными заверениями президента о готовности США сражаться до конца.
На страницах «Нью-Йорк таймс» не было недостатка в громких, звучных фразах для оправдания политики правящего класса. Броские, набранные жирным шрифтом заголовки кричали прямо с первых полос: «Увеличить помощь Сайгону», «Голдуотер настаивает на более жёсткой политике в отношении Вьетнама», «Кхань призывает США занять более жёсткую позицию по отношению к красным», «Коммунистические террористы атаковали Сайгон», и так длительное время из номера в номер.
Поскольку каждый, отдельно взятый экземпляр буржуазной газеты или журнала представляет собой, по ленинскому выражению, «склад разнообразных воззрений»[53]53
Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 4, с. 358.
[Закрыть], то для того, чтобы дать чёткую характеристику редакционной политики периодического издания, нужно проанализировать его материалы за какой-то определённый отрезок времени. В этом случае из груды многих, порой противоречивых высказываний ясно проступает основная линия, которой следует данное издание.
Какая же картина сложится, если полностью охватить все публикации о войне США во Вьетнаме, помещённые на страницах «Нью-Йорк таймс» в августе 1964 г.? Именно тогда произошли те события в Тонкинском заливе, которые американская администрация использовала как предлог для интервенции. Тогда же конгресс Соединённых Штатов одобрил резолюцию, предоставившую президенту широкие полномочия для развязывания войны в Юго-Восточной Азии.
Итак, август 1964 г. В это время в 31-м номере «Нью-Йорк таймс», насчитывавшем, как уже говорилось, несколько десятков страниц в будние дни и сотни страниц по воскресеньям, вьетнамской проблеме было посвящено ни много ни мало – 377 материалов. В среднем – более 12 выступлений в день. Значит, газета придавала большое значение событиям, происходившим за многие тысячи миль от Соединённых Штатов. Публикаций, в которых газета впрямую солидаризировалась с курсом американского правительства во Вьетнаме, насчитывалось 142, что составляло 37,7% от общего числа. Среди них преобладали крупные статьи аналитического характера (98), 27 информационных сообщений, а также 17 редакционных статей. Но ни в одной редакционной статье «Нью-Йорк таймс» не выступила против эскалации войны США в Юго-Восточной Азии. Поскольку в этих статьях открыто выражается точка зрения редакторов и владельцев газеты по вопросам внешней и внутренней политики, то это наглядно доказывает, что в этот период они не испытывали никаких сомнений и колебаний в отношении войны во Вьетнаме.
Большое место (порядка 210, или 55,7%) занимали в газете материалы, в которых она подробно описывала положение в Индокитае, сообщала читателям о ходе боевых действий, о потерях противника, не сопровождая это никакими комментариями и не высказывая своей точки зрения. Помещая их на своих страницах, «Нью-Йорк таймс» стремилась выполнить одну из своих основных задач – информировать правящий класс о положении в этом районе мира. Кроме того, их публикация позволяла газете продемонстрировать свою «объективность», на которую она всегда пытается претендовать.
Вместе с тем то, как подавала «Нью-Йорк таймс» критические по отношению к вьетнамской политике США материалы, свидетельствует о полном отсутствии объективности. Прежде всего обращает на себя внимание их незначительное количество – 25 из 377, т. е. 6,6%. Большей частью это были информации в несколько строк, затерявшиеся между рекламой где-то в середине газеты. Как правило, в них кратко излагались высказывания политических деятелей зарубежных стран, осуждавших политику США в Юго-Восточной Азии. Они почти никогда не выносились на первую полосу, не выделялись броскими заголовками и легко могли остаться не замеченными читателем.
Ни в одном материале, опубликованном в это время, газета не призывала от своего имени к прекращению войны США в Юго-Восточной Азии и не выступала против отправки американских войск во Вьетнам.
В период с 1964 по 1966 г. «Нью-Йорк таймс», оправдывая усилия своего правительства, заявляла, что
Разумеется, «Нью-Йорк таймс» не была одинока в своих антикоммунистических устремлениях. Подобного же взгляда на глобальные цели американского империализма придерживалась вся буржуазная пресса США. Так, например, печатный орган Уолл-стрита заявлял:
«Мы просто не можем позволить, чтобы страна за страной… захватывались коммунистами… Единственный язык, который лидеры коммунистов понимают, – это язык силы… Необходимость в твёрдости вплоть до балансирования на грани войны или готовности пойти на риск конфронтации держав столь очевидна, что трудно понять, почему этот урок не усвоен»[56]56
The Magazine of Wall Street, 1964, 8 February.
[Закрыть].
Настроения такого рода, господствовавшие среди определённой части американского общества и поддерживаемые буржуазной печатью, радио и телевидением, во многом облегчили Джонсону начало военных действий против ДРВ. На них рассчитывало правительство США, заготавливая необходимые планы, вернее, «сценарии» развязывания войны. В «сценариях» было учтено всё, даже тоннаж бомб и число самолётов, которые должны сбросить их на намеченные цели.
На этом этапе «Нью-Йорк таймс» настойчиво убеждала американцев, что долг для них – на первом месте и превыше всего, причём долг отдельно взятого человека, как и всей страны в целом, «Нью-Йорк таймс» трактовала исключительно как «борьбу против коммунизма».
Газета побуждала американцев к более активному участию в политической жизни, разумеется в интересах правящего класса США. С этой целью «Нью-Йорк таймс» старалась не подчёркивать или даже искусственно принижала ценность человеческой жизни в глазах своих читателей, дабы заставить их согласиться с тем, что риск гибели американских солдат в Индокитае отнюдь не достаточно веская причина, чтобы отказаться от вооружённой борьбы «против коммунизма» в этом районе.
Апелляция к долгу и многочисленные утверждения об «обязательствах США» в Юго-Восточной Азии сочетались на страницах газеты с создаваемым ею образом вьетнамской войны как достойной уважения и поддержки «битвы против мирового коммунизма», которую Соединённые Штаты должны вести в интересах всего «свободного мира». В то же время «Нью-Йорк таймс» скрывала от общественности многие факты, разоблачавшие политику США в Индокитае.
Газета и словом не обмолвилась о том, что американцы ещё с 60-х годов тайно использовали в Юго-Восточной Азии чудовищный метеорологический арсенал ведения войны.
«Самолёты военно-воздушных сил, снаряжённые ЦРУ, систематически устраивали искусственные дожди на дорогах в Лаосе, Камбодже, Северном и Южном Вьетнаме. Цель – препятствовать зенитному огню противника, обеспечить прикрытие для южновьетнамских десантных отрядов, проникающих на Север… Первый экспериментальный искусственный дождь был устроен по инициативе ЦРУ в Южном Вьетнаме в 1963 году»[57]57
The New York Times, 9.VII.1972.
[Закрыть].
А «Нью-Йорк таймс» сообщит американской общественности об этих фактах лишь 10 лет спустя, когда, полностью убедившись в бесперспективности вьетнамской войны, станет ратовать за её прекращение и поместит на своих страницах 9 июля 1972 г. материал С. Херша «Погода как орудие войны».
На первом этапе эскалации «Нью-Йорк таймс» не только игнорировала нежелательные для американского правительства факты, но и опровергала сообщения о них, публикуемые в коммунистической и прогрессивной печати других стран. Например, США применяли в этой войне сильнодействующие гербициды, которые отравляли урожай, скот и даже людей, а «объективная» «Нью-Йорк таймс» в это время писала: «…обвинения в отравлении химикатами – ложь и фальшивка коммунистической пропаганды»[58]58
The New York Times, 15.VIII.1964.
[Закрыть]. В действительности же за годы войны во Вьетнаме самолёты ВВС США распылили над страной около 50 млн л яда.
Всей своей деятельностью «Нью-Йорк таймс» словно взялась доказать известное изречение:
Одновременно с приёмами замалчивания и извращения фактов газета использовала также и другие методы дезинформации. В то время, когда американцы осуществляли интервенцию во Вьетнаме, «Нью-Йорк таймс» прилагала огромные усилия, чтобы убедить читателей в «агрессии» коммунистов ДРВ и патриотов Южного Вьетнама.
В начале эскалации газета с явным одобрением, с изложением всех подробностей писала о налётах авиации США на мирные города и сёла ДРВ, нередко хладнокровно отмечая, что эти «налёты были очень успешными»[60]60
The New York Times, 6.VIII.1964.
[Закрыть]. Никакого сожаления о жертвах «Нью-Йорк таймс» не выражала, призывов прекратить бомбардировки на её страницах также не было, как и требований уменьшить расходы на войну во Вьетнаме и вывести оттуда американские войска. Напротив, «Нью-Йорк таймс» охотно предоставляла свои полосы тем политическим деятелям, которые выступали за проведение более активных боевых операций США в Юго-Восточной Азии.
«Нью-Йорк таймс» представляла читателям интервенцию как «защиту престижа и национальной чести» Соединённых Штатов. Почему ради этой чести нужно было отправлять солдат за тысячи миль от их дома в страну, ничем не угрожавшую существованию Америки, газета не объясняла. Зато на её полосах можно было найти множество демагогических высказываний вроде того, которое сделал однажды Э. Стивенсон, бывший тогда главой делегации США в Совете Безопасности ООН:
Подобные утверждения, распространяемые буржуазной прессой, систематически разоблачались и в заявлениях правительства ДРВ, и в печати социалистических государств, и в прогрессивных изданиях капиталистических стран.
Но сообщать правду о событиях во Вьетнаме в то время было не в интересах американского финансового капитала, поэтому «Нью-Йорк таймс», как и буржуазная печать в целом, всячески её избегала. Если газета употребляла слово «агрессия», то совсем не по отношению к тем, кто её в действительности осуществлял, а исключительно говоря о борьбе вьетнамцев за свободу и независимость своей родины. В этих случаях её страницы пестрели лексическими выражениями типа: «коммунистическая агрессия», «агрессия Ханоя». О бойцах фронта Национального освобождения Южного Вьетнама газета упоминала, обычно используя термины «террористы», «красные».
