Текст книги "Сквозь бездну"

Автор книги: Вера Ковальчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

А вот и нужная конструкция! Выглядит как переплетение тонких стеклянных нитей, эдакий монумент безумному стеклодуву. Ага, нужный узел отлично виден – он светится, играет перламутровыми искрами, вздрагивает в своём гнезде. Я выдрал его рукой в перчатке, не особо боясь порезаться, а потом с грохотом опрокинул всю конструкцию на пол. Это оказалось нелегко, потому что её связывали с другими такими же монументами длинные, но прочные хрустальные полосы. Их пришлось просто обрубить.

После чего уже рухнувшей массе стекла, металлов и камней я несколько раз наподдал сапогом. Хруст звучал для меня как хорошая музыка. Всё-таки я варвар в душе. Кстати, вот и пригодились подковки на носках и каблуках сапог, снятых с возчика. Никогда не знаешь, где выиграешь от случайной потери.

Сочтя свою миссию в этом месте выполненной, я выскочил из закутка – и сразу столкнулся взглядом с офигевшим от неожиданности демоном-бойцом. Местный дозорный явно не мог понять, что вообще тут происходит.

– Лови! – крикнул я и кинул ему выломанный магический узел.

Тот рефлекторно поймал, чем подписал себе смертный приговор. Камень, оплетённый металлом и хрусталём, нёс в себе такой заряд магии, что демоническому существу достаточно было одного прикосновения. Он же не был «чистым». Демоны по определению «чистыми» не бывают, это мне Аштия в своё время сообщила с полной уверенностью. Потому-то и надеялась на вторичный успех своей задумки.

Без единого звука мой противник рухнул на пол, на этот раз произведя по дороге довольно много шума. Последствий этого громыхания я дожидаться не стал, поэтому услышал восклицания и окрик, когда уже успел покрыть прыжками добрую половину расстояния до нужной мне завесы. К ней я нёсся, как к единственной моей надежде на спасение. Оно отчасти и верно – никто, кроме меня, за барьер проникнуть не сможет, а значит, в области высокой магической напряжённости я буду пребывать в полной безопасности.

Здесь всё обстояло намного сложнее, намного плотнее было заставлено всевозможными конструкциями самой невообразимой формы. Хорошо хоть у меня есть какой-никакой опыт, и я могу определить, где тут главный энергораспределяющий агрегат… С ума сойти, это сколько ж чужого труда я сейчас вынужден буду похе… ну, короче, пустить псу под хвост! Уму непостижимо!

Вынув нож, прихваченный именно для этой цели, я поспешил разбить хрустальные нити, за которыми, словно за решёткой, сиял «уголёк». На этот раз металл не истаял, будто рафинад в кипятке, а потёк. Слава богу, рукоять деревянная, и она всего лишь задымилась. За «угольком» уже пришлось лезть пальцами. Ворочаешься там, будто в густом киселе. Страшно.

Эту добычу уже велено было уничтожить на месте, и выделен подходящий немагический инструмент для этой цели. Колупая камушек, рассыпающий упругие эфирные искры, маленьким серебряным долотом, я наблюдал за тем, как оно оплывает каплями жидкого металла. Всё правильно, так и должно быть. Сейчас серебро затечёт в те крохотные каверны, которые я всё-таки сумел проделать, проникнет в глубь структуры и в любом случае сделает штуковину непригодной для использования в магии. Разве что на полку поставить и любоваться. Вот так, наверное, будет достаточно…

Посомневавшись, я всё-таки направился к другому выходу из залы. У прежнего, наверное, уже собралась депутация встречающих. Магия, наполняющая это место, иссякала очень медленно, почти неразличимо, так что времени, чтоб улизнуть от насевшего врага, у меня будет достаточно… О, и тут не пусто!

Выскакивая из-под защиты магического фона, я уже заранее решил, кого из противников в каком порядке буду атаковать. Полученное мастерство наделило меня толикой самоуверенности. Моё преимущество тут ещё и в том, что я их хорошо вижу, а они меня сквозь завесу – очень плохо, если вообще могут разглядеть. Для меня завеса – лишь рубеж, на котором становится слегка не по себе, там покалывает, тут подавливает. Для них же это – стена сияния, вполне возможно что и довольно яркого. Аштия и об этом упоминала, с чего бы мне ей не верить?

Я врубился в отряд демонов, в глубине души уповая на свою неуязвимость, но при этом не рассчитывая на всесилие. И потому, когда один из бойцов устоял под первым моим ударом, я не удивился. Лишь полностью мобилизовался. И в тот момент, когда, обманутый моим финтом и пинком с разворота, демон влетел всем телом в ту самую область повышенного магического фона, которая служила мне надёжной защитой, он в мгновение ока обратился истаивающей горстью останков. Я никогда раньше не видел подобного, поэтому нервно перехватил дыхание.

И в то же время был горд. К успеху в схватке я ещё не успел привыкнуть. Приятно было осознавать, что мне везёт благодаря высокой степени мастерства. Я ведь жив…

Бой с другими бойцами-демонами тоже требовал времени и внимания. Самому себе я казался эдаким монстром, цунами или селем, сметающим живых существ одного за другим, не замечая ни сопротивления, ни возведённых преград. Конечно, каждую атаку дозорных я отлично замечал и отмечал. Просто проходил сквозь них с такой непривычной лёгкостью, что порой даже становилось стыдно. Уж слишком легко далось мне это запредельное искусство меча. Неужели подобным макаром я способен истребить всю местную обслугу и охрану?

«Не расслабляйся, – шепнул мне здравый смысл. – Вот так и ловят самоуверенных. Ты ведь пока неопытный ученик, хоть и забит знаниями и навыками, словно авоська батонами. Тебе эти навыки банально положили в башку, как книжку на полку пользоваться всеми ими в полной мере ты пока не умеешь. Осторожнее!»

Напоминание пришлось очень кстати. В последний закуток я убегал уже от такой массы воинов, что едва ли мне тут что-нибудь по-настоящему светило. Похоже, охрана прочухала, в чём прикол, и сбежалась если не предотвращать вредительство, то хотя бы мстить. Я сбегал, не задумываясь о том, как буду потом выбираться наружу. Похоже, в мои жилы тоже успел проникнуть яд имперского мировоззрения. Главное – выполнить приказ. После чего можно подыхать.

Но, вывернув из паза нужный узел и разбив его каблуком, я задумался. Дохнуть-то как раз не хотелось. Хотелось жить, и лучше всего, если в полном счастье и достатке. Так, рано или поздно уровень магической напряжённости в этом закутке начнёт падать, и на меня наедут всей той массой, которая сейчас дежурит за пределами опасной зоны. Где дольше всего будет держаться фон? Ну, в центре, конечно. А там, глядишь, замок будет захвачен, и охрана займётся более важными делами, чем моя скромная особа. Например, спасением собственных шкур.

Теперь предстояло придумать, как перебраться туда, в центр. То есть через орды обозлённых местных. Весело… Демонам мстительность свойственна в той же мере, что и людям, всячески одобряема и намного более изобретательна.

Взвесив в уме всё то, на что в принципе теперь был способен, я остановился на акробатике. На успех можно было разве только уповать – никакого точного расчёта в этом случае быть не могло.

Разбежавшись, я вылетел из-за завесы, как пробка из бутылки с шампанским – по настильной траектории поверх демонских голов. Кто-то из них сообразил взмахнуть оружием – но опоздал, безнадёжно опоздал.

Большинство, наоборот, рефлекторно пригнулось, отшатнулось, тут же спохватилось, попробовало меня поймать. Если они и растерялись, я об этом не узнал. Да и – что там говорить – в нынешней ситуации это была бы для меня лишняя информация. Сейчас имели значение только границы возможностей моего тела, тренированного по-новому.

В прыжке я развернулся, и дальше уже пошла стандартная схема, с которой приходилось знакомиться прямо вот так, по ходу дела. Раз – удар ногой в плечо подвернувшемуся демону-бойцу (к счастью, ни ощетиненных металлом наплечников, ни роговых наростов на плече у него не оказалось), опрокинуть его. Два – приземлиться рядом и схватиться за меч. Три – плавно, словно движение санок по укатанному снегу, выхватить его, по ходу дела врезав навершием рукояти в лицо ближайшему противнику, лезвием довершить дело. И теперь парировать выпад бойца, напавшего со спины – этот чужой удар послужил мне опорой для второго прыжка.

Мне казалось, я взвился в воздух листком, сдутым с ветки сильными порывами осеннего ветра. В этом движении была и запредельная лёгкость, и предрешённость, и чужая воля, более сильная, чем моя собственная. Только и оставалось, что подчиняться инерции – перевернуться в воздухе, чтоб суметь приземлиться сперва на скальное основание большой проходной арки, а потом перепрыгнуть за спину тем трём демонам, что преграждали мне путь к нужному залу. И здесь сцепиться с ними, а ещё с четырьмя другими, набежавшими слева.

Странным был этот бой. С одной стороны, я спешил, потому что те, кого я обошёл в прыжках, теперь рвались догнать меня и раскатать. С другой стороны, рубился почти с удовольствием, понимая, какая это игра со смертью для моих противников. Слишком близко дрожала, источая зловещее сияние, завеса магического фона, суля гибель при любом неосторожном движении. Поэтому, когда я сменил тактику с прямого взаимодействия клинков на всеобъемлющий поединок с применением широких взмахов, пинков, подножек и движений по широкой дуге друг вокруг друга, увидел настоящий ужас в глазах своих противников. Этим ужасом я почти наслаждался.

И устраивать свалку вместо геометрически правильного, аккуратно выверенного в каждом жесте боя мне понравилось бы ещё больше, если б не приходилось спешить.

Я улизнул в центральный закуток едва ли не в самый последний момент, когда на свободном пространстве стало по-настоящему тесно. Уже за завесой мне удалось оглянуться и убедиться, что порцию смертоносной магии поймали то ли трое, то ли четверо демонов. От них мало что осталось. Не удержавшись, я показал своим противникам пару неприличных жестов. Впрочем, они наверняка этого не увидели. А увидели, так не поняли.

В зальце было спокойно, меж сложных хрустальных конструкций дремала тишина. Ничего удивительного, насыщенный магический фон глушил звуки. Сперва я осмотрел себя – нет ли ран, которые умудрился не заметить. Всё в порядке, цел, слава богу. Аштия как-то упоминала мне, что в область магической напряжённости раненым не стоит соваться даже мне. Она предпочла промолчать в ответ на вопрос, почему, но какая, в конце концов, разница?

Здесь произошли значительные изменения, но я не сразу сумел понять, в чём их суть. И почему-то с большой задержкой осознал – на месте центральной конструкции, порушенной мною в меру своей изобретательности, бьёт в свод столб насыщенного белого света. Присмотревшись, я понял, что свода-то на самом деле и нет, а есть провал в вышину, чёрный и непроглядный, будто бездна – так казалось из-за яркости светового столба.

Сияние шло вверх – я видел переливы на потоке, напоминающие водную рябь, я ощущал это движение, хотя, по идее, и не должен был. Первые моменты мне страшно было даже подумать о том, чтоб приблизиться к нему. Потом в голову пришло: «Тебе-то чего бояться? Ты же „чистыйˮ и уже сотню раз в этом убедился“. Подойдя, я осторожно сунул пальцы в свет. Руку резко рвануло вверх.

В тот же момент пришло решение. Если энергия утекает отсюда с такой скоростью, можно предположить, что область высокой магической напряжённости быстро начнёт иссякать, и я останусь без защиты. Значит, пока ещё поток света столь плотен, что может поднять меня, надо этим пользоваться и убираться отсюда. Почему-то меня поддерживала уверенность, что там, наверху, будет безопасно.

Поэтому, проверив, не забыл ли чего тут, я решительно, как пловец в воду, прыгнул прямо в центр светового столба. Свет ударил по глазам, гудение – по ушам, в какой-то момент меня испугала полная потеря чувствительности: не было ни тепла, ни холода, ни каких-либо ещё ощущений. Ошеломлённый, я сумел собраться лишь сколько-то мгновений спустя, и именно в этот момент уже нужно было прыгать.

Как вообще возможен прыжок, если ты не опираешься ногами или хотя бы руками о что-нибудь твёрдое, а висишь в пространстве? Судьбу, конечно, нисколько не волновали эти проблемы. За долю секунды до того, как полёт превратился в падение, я совершил рывок, похожий, наверное, на агонию придавленного ботинком червяка – и рухнул на самый край идеально круглого провала.

Разумеется, идеальную форму отверстия, как и всё прочее, я сумел оценить лишь позже. Первые моменты было не до восприятия – даже тела своего я не ощущал. Марево рассеивалось, и вот появилась боль в локтях, почти мгновенно следом за тем – в коленях, в бедре, боку, и ладони ныли, словно ободранные об асфальт. Я подскочил, опираясь коленями, и встретился взглядом с изумлённой и разозлённой женщиной.

Демонические черты в её облике стали заметнее лишь мгновение спустя, как и то, насколько необычно она была одета. Ну то, что девица была облачена в кожу с металлом – это не удивительно ничуть, просто уж больно странным мне показался покрой. Где-то одежда обливала её, будто вторая кожа, где-то топорщилась, словно намекала на большие карманы, набитые до отказа, или ещё какую-нибудь хрень. Что я мог знать об экипировке местных обитателей?

Её растерянность длилась примерно столько же, сколько мой шок. К моменту, когда ко мне вместе со зрением, слухом, осязанием и болью вернулась способность двигаться, она уже стояла, готовая к бою, и биться собиралась явно не на оружии. Так что я попал – магические-то действия как таковые на меня проходят, это только фон пасует.

В следующее мгновение с грохотом отлетела к стене одна из створок двери, огромной двери, единственной в этой зале. Девица развернулась в ту сторону, не успев припечатать меня заклинанием. Она знала, что делает, знала, что для неё важнее – несколько вспышек разорвало воздух, треск ударил по ушам. Незнакомка устояла, но ко мне больше не поворачивалась, хотя моё появление тут явно было для неё большим шоком. Не до меня. И хорошо.

Только теперь удалось хоть краем глаза оглядеть залу – круглую, сводчатую, с колоннами по стенам, с ровным круглым отверстием посередине – из него, уже иссякая, бил световой столб. Наверное, тут имелось и ещё что-нибудь, но я был не в том состоянии, чтоб созерцать. Определил расстояние до провала – и то хорошо. Есть шанс, что не рухну туда случайно.

– Прекратить! – вспыхнул, легко перебив шум магии, знакомый мне голос. Аштия! – Она мне нужна живой. Пока.

Маги посторонились, но были настороже. Госпожа Главнокомандующая без спешки шагнула вперёд, сняла шлем. Я узнал бы её и по доспехам. Памятная броня. Как мы задолбались тащить её через горы и пустошь нижнего демонического мира! Какими словами на пару с Ниршавом крыли этот объёмистый увесистый тюк, когда он оказывался на наших плечах.

Аштия смотрела на меня. Вспомнив о субординации и о собственном неприлично-горизонтальном положении, я поспешил вскочить.

– Прекрасно, – сказала она. – Как понимаю, приказ выполнен до точки?

– Именно так, госпожа.

– Подойди… брат мой. Я очень рада, что ты не пострадал, – и женщина раскрыла мне свои металлические объятия.

Я поспешил убраться прочь от круглого пролома и девицы, наблюдавшей за мной почти с таким же выражением, что и спутники госпожи Солор. Ах да, Аштия же впервые публично обратилась ко мне, как к брату. Видимо, это многое значит в глазах имперцев. Чужачка же наверняка и сейчас понять не может, кто я такой и откуда тут взялся.

Оказывается, Ниршав тоже тут, вон он стоит за порогом, в третьем ряду сопровождающих. Ещё пару знакомых я увидел поверх плеча госпожи Солор, пока она аккуратно похлопывала меня по лопаткам латной рукавицей. А вот супруга её, Раджефа Акшанта, что-то не видать. Наверное, во главе своей знаменитой гвардии зачищает замок. Или вообще воюет где-нибудь в другом месте.

Поприветствовав меня и продемонстрировав свою приязнь, Аштия потеряла ко мне видимый интерес. Шепнув: „Потом поговорим“, – она осторожно отодвинула меня в сторону и обратила внимательный взгляд на девицу. Та созерцала главу Вооружённых сил Империи с иронией.

– Поединок, – произнесла госпожа Солор.

Я решил, что ослышался. А чуть позже, осознав, что она говорит с полной серьёзностью, онемел от изумления. Поединок? О чём вообще речь, блин?!

Владелица замка, скривив лицо, оглядела Аштию с ног до головы.

– С тобой?

– Много чести. Меня заменит один из моих людей, – она величаво оглянулась, на миг задержала взгляд на мне. Но нет, пошла дальше. В третий ряд. – Ниршав.

– Почту за честь, – хрипло ответил офицер. И когда Аштия отвернулась, подмигнул мне. Из-под шлема почти не было видно лица, но это ж Ниршав! Уж я-то его знаю…

– Выходи.

– Ещё подумаю, – сморщилась девица в коже. – А то много чести.

– Твои вассалы всё равно узнают об исходе, и не в лучшем для тебя свете. Рассчитываешь на источник? – Аштия осклабилась так, что дала бы фору Эрмаху. – Зря.

Из её глаз на владелицу замка смотрела сама изысканная безжалостность прекрасного пола, запредельная в своей глубинной женственности. Это искусство делать свою слабость своей силой всегда поражало, пугало и зачаровывало меня. В волшебный лес таинственной женской природы нельзя было не вступить, пусть и с замиранием отчаявшегося сердца, заранее сложив оружие и смирившись с сокрушительным поражением.

По жесту Аштии офицеры отступили, вышли за порог залы, а потом и за пределы террасы, широко открытой во внутренний двор замка. Он кишел народом, где-то в уголке дорезали особо упорных демонов, на стенах, окружающих двор, ещё месились вовсю. Но ясно было, что если какое действо и произойдёт, так только здесь, в окружении рослых каменных строений с узкими бойницами, на вымощенной плитами земле под серовато-бурым холодным небом. Я оглянулся и, поймав взгляд одного из знакомых офицеров госпожи Солор, спросил у него:

– Сейчас будет поединок?

– Именно так.

– А… Зачем? – я почувствовал, что все мои представления об Империи летят к чертям. Где я нахожусь, чёрт побери? В реальном суровом, но зато очень логичном мире, или в романе о рыцарях Круглого стола? Что за игры в благородство?

– Ну, как же! – собеседник явно не понимал моего недоумения. – Здесь у демонов свои традиции и законы. Одолев хозяина замка в открытом поединке непосредственно, либо в лице своего представителя, госпожа Солор и его величество, как её господин, будут избавлены от необходимости разбираться с вассалами владелицы замка поодиночке. Победитель получает и замок, и все земли. Включая вассалов.

– Интересная система.

– Такая же когда-то существовала и у нас. Но очень давно. Демоны – просто довольно примитивные существа с примитивными принципами государственности. – Офицер с любопытством посмотрел на меня. – А я и не знал, что госпожа Солор признала господина Серта своим братом. Теперь господин Серт будет именоваться Солором?

– Ещё не решено, – угрюмо ответил я, уже немного понимая, о чём идёт речь. – И со мной лучше на „ты“… Значит, эта девица – демоница и хозяйка замка?

– Именно так. Демоница, конечно.

– Хм… – только и нашёл что ответить. А что тут ещё скажешь? Я иначе представлял себе демониц. Как-то менее человечно, что ли?

И постарался встать поближе к Аштии.

Двор стремительно пустел, с него вытащили даже бездыханные тела людей и демонов. Часть последних, кстати, по жесту одного из офицеров госпожи Солор не стали дорезать – видимо, с целью использовать их в качестве свидетелей и в дальнейшем разносчиков информации. Демоница – хозяйка замка вышла на террасу с таким видом, словно собиралась вступить во владение захватившей твердыню армией, и теперь решала, нужна ли ей вся эта толпа, стоит ли дарить её своим вниманием и своим покровительством. Можно было восхищаться тем, как она держалась… Если это действительно выдержка, а не просто запредельная наглость.

Ниршав уже ждал её внизу, во дворе. Он снял шлем, нагрудник и наплечники – видимо, для большего удобства, большей подвижности. А может, поединок за земли и вассалов требовал ещё и более или менее равных условий, а не так, что один в коже, а второй, как краб – в металле с ног до головы. Мой друг двигался плавно, уверенно, и в его пластике я прочёл знаки той же школы, которую сам прошёл. Ага, значит, Аштия, как предполагала, заплатила не только за меня, но и за второго своего соратника в путешествии по демоническому миру. Мы с ним получили поровну.

Демоница, похоже, понимала в поединках на оружии, потому что явно способна была оценить чужую подготовку. Теперь она смотрела на своего противника вполне серьёзно. Ирония возродилась в её взгляде лишь тогда, когда девица оглянулась на госпожу Солор, но той это явно было безразлично.

Поединок начался без всяких предваряющих процедур, хотя я их ждал. Раз уж традиция требует ритуального мордобоя, то и ещё что-нибудь может потребовать. Горнов там, труб, тамтамов-барабанов или громких лозунгов типа: „Бейтесь же честно, до крови или мозгов на стенке, и пусть никто не использует магию и не делает противнику, бу“».

Ниршав рубился без скидок на возможную слабость противницы, та не отставала. Оружием она владела хорошо, это следовало признать. За боем я следил лишь краем глаза, меня он мало интересовал. Куда большее любопытство вызывал демонический замок – в том, что видел вокруг, я искал черты, отличающие местную архитектуру от имперской, но с ходу не нашёл. Разве что бойницы уже, стены не зубчатые, а башни вызывают в памяти огромные колонны готических соборов, отделяющие нефы друг от друга, и вместе с тем почему-то фильм «Чужие».

Пару раз я взглядывал на Аштию – женщина держалась спокойно, равнодушно, но когда я встал рядом, уточнила:

– Много потерь?

– Сравнительно немного. Впрочем, теперь уже не знаю. Я оставил отряд на подступах…

– Это понятно. Но когда оставлял, отряд был в относительной целости.

– Именно так.

– Что ж, хорошо. Как тебе удалось подняться в заклинательный покой?

– В потоке энергии, как я понял.

– Интересно, – Аштия с интересом посмотрела на меня. – Твоя «чистота», как вижу, таит в себе множество сюрпризов.

– Непорочность всегда вызывает ощущение таинственности. Женщины этим усердно пользуются.

К тому, что мои шутки обычно не встречают понимания, я уже почти привык. Судя по всему, Аштия считала своим долгом относиться терпимо к тому, что я способен отмочить по незнанию. Поэтому, выразив взглядом недоумение, она через несколько мгновений, похоже, начала понимать, в чём соль шутки, и губы её растянулись в усмешке.

Но я не успел узнать у неё, как именно она поняла мою остроту. Ощущение опасности толкнуло меня вперёд, взвизгнул оковкой ножен выхваченный меч. Моё оружие столкнулось с клинком демоницы буквально перед самым лицом Аштии. Довершив выпад, я отшвырнул девицу на пару шагов, и злая довольная усмешка погасла в её глазах. За её спиной Ниршав, растерянный, опустил руки; он смотрел на меня и на госпожу Солор почти с испугом.

В момент, когда мечи столкнулись в паре ладоней от её глаз, Аштия рефлекторно отдёрнула голову, но настоящего страха в ней я не ощутил. Если она и посмотрела с каким-либо особым выражением, то разве что с укором – на Ниршава. И офицер явно воспринял этот укор как вполне законный, он побагровел, стиснул зубы. М-да, ему следовало следить не только за угрозой, которую демоница несла для него самого, но и о безопасности своей госпожи.

– Спасибо, – произнесла госпожа Солор, едва повернув ко мне голову.

Разозлённый своим промахом, Ниршав накинулся на владелицу замка с холодной яростью бойца, жаждущего реванша. Под этим напором она продержалась недолго. Через несколько минут её клинок, взвыв лезвием о камни, отлетел в сторону, девица покатилась по плитам и замерла, прижатая сапогом победителя.

Аштия спокойно кивнула.

– Приканчивай.

– Как? – охнул я и лишь запоздало спохватился, что моё вмешательство может быть воспринято как запредельная наглость и закончиться для меня печально.

Женщина обернулась. Гнева не было в её глазах.

– Тебе нравится эта демоница? Хочешь, чтоб ей сохранили жизнь?

– М-м-м… Хотелось бы, да.

– Рада буду сделать своему брату этот подарок. Ниршав, оставь её. Ишрун, лиши её магии.

Чародей, служивший госпоже Солор, наклонился над демоницей, которую для его удобства скрутили и развернули лицом вниз – она отбивалась яростно, но бессильно. В тот момент, когда кольцо на руке Ишруна коснулось её плеча, бывшая владелица замка завопила так страшно, что мне уже не стоило труда поверить в её демоническое происхождение. В этот момент я засомневался, разумно ли взваливать на себя ответственность за столь опасное существо?

Но уже было поздно отказываться от подарка, тем более столь щедрого. Можно было разве что принять его с благодарностью. Я поклонился Аштии, принимая из рук Ишруна и Ниршава взбешённую, потрёпанную, но всё-таки очень завлекательную представительницу прекрасной половины демонической расы.