Текст книги "Сквозь бездну"

Автор книги: Вера Ковальчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

Глава 11. Традиции семьи Солор

К счастью, до личного шатра Аштии оказалось не так и далеко. Она оставила сдержанность и теперь без стеснения стонала через равные промежутки времени. Моя нервная рысь явно причиняла ей лишние страдания, но оба мы в этой ситуации ничего не могли изменить. Я тащил госпожу Солор, уповая лишь на то, что успею передать её с рук на руки врачам прежде, чем случится самое главное. Уже рожает! Есть от чего потерять голову!

Успел. Полог палатки подняли мне навстречу, и женщина с морщинистым, как изюмина, лицом указала мне, куда нести Аше. В дальнем углу шатра уже готовили нечто, напоминающее высоко поднятую кровать – на неё удобно было с осторожностью укладывать свою страдающую ношу. Я опустил её светлость на белоснежную простыню со вздохом облегчения – не потому, что она была тяжела, а потому, что теперь ответственность за женщину в столь деликатном состоянии лежала не на мне.

– Серт, – простонала Аштия, отворачиваясь. – И ещё Ниршава позови.

– Понял, – ответил ей маг-медик, старательно натирающий руки чем-то ароматным.

– Мне позвать Ниршава? – переспросил я.

– Нет, господину Серту надо остаться, – вмешался всё тот же маг. – Пусть господин изволит всё здесь осмотреть и засвидетельствовать. Как положено.

– Что осмотреть? На предмет безопасности? Но разве сюда может пролезть хоть самый худосочный демон?

– Нет, безопасностью будут заниматься другие.

– Что же тогда от меня может требоваться? В медицине я ничего не понимаю. Тем более в родах, – я постарался усмехнуться, но получилось криво. Скрыть своё желание как можно быстрее смыться отсюда было мне не под силу.

– Господин Серт – названый брат госпожи Солор?

– Вроде да…

– Разумеется, эту роль пристойнее было бы играть сёстрам госпожи Солор или иным родственницам женского пола. Но поскольку ни одной из них здесь нет… Придётся господину выполнить эти обязанности.

– Какие обязанности? Что придётся? – Наверное, я выглядел по-идиотски с выпученными глазами и приоткрытым ртом.

Маг посмотрел на меня, как на слабоумного.

– Госпожа Солор – представительница и глава одной из самых знатных семей Империи, – он говорил медленно и чётко, словно растолковывал таблицу умножения малому ребёнку. – При появлении на свет наследницы или наследника столь высокопоставленной, высокородной дамы обязательно должны присутствовать родственники, кои способны засвидетельствовать, что ребёнок не был подменён, что именно он был рождён именно этой госпожой. Господин понимает?

– А-а… Э-э…

– Но, поскольку господин – мужчина, непосредственно при появлении ребёнка на свет он присутствовать не будет. Господину надлежит засвидетельствовать, что за ширмой, где нам, медикам, предстоит принимать наследницу её светлости, нет никаких иных детей, некем подменить будущую представительницу семьи Солор. И в дальнейшем присутствовать возле ширмы, по ту её сторону, дабы проследить и в дальнейшем подтвердить, что никаких иных детей не было сюда принесено извне. Охрана, приведённая к соответствующей присяге, находясь снаружи, подтвердит, что и покров шатра никто не поднимал, младенцев не проносил и не передавал. Господин понимает?

– Кхм… То есть, хотите сказать… в смысле, господин медик желает сказать, что мне предстоит тут проторчать всё время… кхм… родов?

– Именно так. Господин Серт сможет ожидать вот там, – мне было снисходительно указано на скромный диванчик у противоположной стенки шатра. – А сейчас пусть господин осмотрит этот закуток и засвидетельствует…

– Да-да, я вижу, никаких посторонних младенцев не наблюдается. – Я старался смотреть в сторону, но не получалось. Виделась мне одна только Аштия, в муке перекатывающаяся с боку на бок на высокой кровати. – Всё в порядке.

– Хорошо. – Маг демонстративно развернул столик с инструментами, потом поднял край простыни: мол, смотри, и под родильной кроватью ничего нет. Две его помощницы уже устанавливали ширму. Меня препроводили на диванчик и настойчиво усадили. За ширмой потихоньку начиналась возня, которой аккомпанировали стоны и вскрики её светлости.

Я с ужасом начал осознавать, что все эти рассуждения о присутствии в шатре на всём протяжении процесса – нисколько не шутка. Косясь на меня с сомнением, одна из помощниц мага осведомилась, не принести ли мне стакан воды? Или, может, несколько капель вина? Соблазн потребовать вина был огромен. Вопли Аштии, в которые постепенно претворились её стоны, терзали слух. Ширма скрывала лишь видимое, и то не всё, я без труда угадывал большинство движений, если решался присмотреться. Звуки были слышны все до единого.

Но напиваться всё-таки, пожалуй, не следовало. Там идёт бой, здесь ситуация чуть менее критичная, а я всё же телохранитель. Превратности войны иной раз подкидывают удивительные ситуации. Останемся профессионалами, готовыми ко всему. Я попросил воды.

А стоны и вой всё не смолкали. Ёлы-палы, сколько ж вообще могут длиться роды?

Через некоторое время входной полог чуть сдвинулся, и в шатре появился совершенно зелёный Ниршав с испугом в глазах. На меня он посмотрел с укором и в то же время вопросительно. Помощница мага подвела Ниша ко мне, усадила рядом, на тот же диван.

– Вот дерьмо, надеялся увернуться от этой обязанности, – прошептал он.

– Пусть господа будут любезны не употреблять бранные слова в одном помещении с роженицей, – потребовала женщина, делая страшные глаза.

– Сударыня не будет так любезна сказать, сможем ли мы чем-нибудь помочь? – поспешно спросил я.

– Нет. Нет необходимости. Всё идёт хорошо.

– Это – хорошо?! – я глазами показал на ширму, из-за которой неслись звуки, сравнимые со стенаниями раненого зверя.

– Да, – дама сурово поджала губы. – Это – хорошо. Неужто господин полагает, что привести в мир нового человека – легко? Это боль и страдания, мой господин, как и сама человеческая жизнь.

– Милочка, можно ли вина? А то, боюсь, мы тут с Сертом свихнёмся на пару.

– Я не буду пить.

– Да брось. Все мужчины в подобных случаях пьют. Тем более, ты ж не виновник всего этого. Виновнику сейчас хорошо, он в бою.

– Тоже нашёл «хорошее».

– Я б с ним поменялся. Война – дело обычное. А вот женские крики не выношу. Особенно долгие и громкие. Эх, и угораздило ж нас с тобой, а? – Я подумал, что Ниршав уже успел хлебнуть. Но нет, офицера пьянила растерянность и бравада, порождённая страхом.

Меня же словно в спину подтолкнула когда-то обретённая и, казалось, давно позабытая привычка подкалывать Кариншию в ответ на любое её скользкое замечание, ибо это было единственным способом вообще заставить её замолчать. Только вместо Кариншии рядом оказался Ниш.

– Да ладно, разве нельзя разок потерпеть – ради привилегий-то, которые даёт нам с тобой положение кое-чьих названых родственников.

Ниршав что-то неразличимо пробурчал, косясь на помощницу мага, торчащую поблизости. Явно выругался, а что ж ещё?

– Привилегии, конечно, привилегиями… Но без «потерпеть» тоже можно было б обойтись. Если б Аше прихватила с собой сестёр, мы б были избавлены от этой, мягко говоря, малоприятной обязанности.

– Думаю, вот уж кого, а свою среднюю сестру госпожа Солор тут видеть бы не захотела ни при каких обстоятельствах.

Лицо офицера приняло глубокомысленное выражение – должно быть, он не хуже меня был осведомлён об особенностях внутрисемейных отношений Аштии и Неги.

– Ну, есть же ещё младшая сестра. Аше могла бы прихватить сюда её.

– Госпожа Мирра Солор-Амержи в положении, – сказала горничная, ставя перед Ниршавом поднос с кувшином и кубком. – Её невозможно было бы везти в демонический мир.

– Аштия-то нашла возможность в таком же точно положении сюда тащиться, – не сдавался Ниршав. Впрочем, видно было, что спорит он уже из чистого упрямства.

– Решения такого рода за госпожу Мирру принимает сейчас семья Амержи. Супруг ни за что не отпустил бы её сюда. А госпожа Аштия – сама себе хозяйка. Может отправляться, куда ей заблагорассудится.

– Ниш, заткнись. Достал.

Минуты тянулись уныло и нервно, как нелюбимый школьный урок. Аштия за ширмой иногда протяжно, нечеловечески стонала, иногда срывалась на крик, потом снова затихала. Ниршав мрачно пил, я ждал, акушерки то спокойно расхаживали по шатру, то принимались бегать, суетиться, уговаривать роженицу непонятными словами непонятно на что. Привыкнув к характеру госпожи Солор, я всерьёз ждал вестовых с докладами, но ни один из них на пороге не появился, ни одной записки или таблички не передал.

Лишь тогда, когда ожидание стало уже совершенно невыносимым, а внутренние часы отсчитали, казалось, не одно столетие (реальные же наручные нахально свидетельствовали, что прошло только три полных часа), полог отодвинула рука, закованная в чёрный металл. Уже войдя в шатёр, Раджеф стащил шлем, устало повёл мокрой от пота головой. Он тоже был бледен, но не настолько, насколько Ниршав до того, как принялся пить. И явно очень устал.

– Помоги мне, будь добр, – произнёс Акшанта. Голос измождённый, движения и того пуще – понятное дело, мужик явно только-только из боя. Я поднялся, помог ему стащить латы и кольчугу. Подкольчужник он снял сам и остался в измятой, мокрой насквозь чёрной рубахе и штанах, местами заскорузлых от крови. Похоже, чужой. – Как она?

Я мог лишь руками развести, мол, не врач, не знаю.

– Господин Акшанта вовремя, – произнёс, появляясь из-за ширмы, маг-медик. – Скоро начнётся.

– Позволь воды?

Я поспешно подал ему стакан. Невозможно было не смотреть, как он пьёт – так же жадно и всеобъемлюще, как задыхающийся хватает редкие глотки воздуха. Он пил так, как цепляется за жизнь человек, узнавший, что такое близость неминуемой смерти. И я, наблюдающий за ним, ощутил с особенной ясностью, как это прекрасно – жить. Чувствовать. Есть и пить. Засыпать и просыпаться, осознавая в первые мгновения бодрствования свою свободу от боли.

– Пора, – произнёс за ширмой маг-медик. Это звучало как приговор, как приглашение на эшафот. Аштия закричала, почти завыла, протяжно, страшно. – Не кричи! Выпускай его, выпускай!

Вопль сменился таким задавленным воем, что мне стало ещё хуже. У Ниршава, так и вставшего с полным кубком в руке, дёргалась бровь. Раджеф был бледен, глаза неподвижны – и не поймёшь, от бессилия или от шока.

– Ну всё, всё, – захлопотали акушерки. – Пусть госпожа ещё немного потерпит.

Я ждал детского крика, но расслышал лишь вялый, прерывистый писк, и то не сразу. Что-то там делали за этой ширмой, одновременно обмениваясь фразами, смысла которых я с ходу понять не мог. Да и не хотел. Потом маг выглянул к нам, натирая руки какой-то новой пахучей мерзостью.

– Господа, прошу засвидетельствовать рождение дитя благородной крови, – и ширму сдвинули.

Аштию успели пристойно окутать свежей простынёй до плеч. Одна из акушерок держала на руках, укрытых белым полотенцем, крохотное тёмное тельце, больше напоминающее новорожденного щенка или котёнка, чем человека. Ниршав подтолкнул меня в плечо, и я шагнул поближе, мысленно надеясь, что меня не заставят брать младенца на руки.

Не заставили, слава всем богам, сколько их там имеется. Существо едва шевелилось, оно явно родилось живым, а значит, всё в порядке.

– Покажите мне мою дочь, – проговорила Аштия с таким трудом, словно даже вдох был для неё тягостен.

– Это не дочь, госпожа, – отозвался маг, поспешно обернувшись, и акушерка, словно по команде развернула к нам младенца той самой частью, которая единственная на этом этапе наглядно отличала мальчиков от девочек. Рядом уродливо торчало что-то ещё, я не сразу сообразил, что это остатки пуповины. – Госпожа произвела на свет сына.

Аштия приподнялась на локте, с усилием подалась вперёд.

– Сын? У меня родился сын?!

– Да, госпожа. Прекрасный здоровый мальчик. Госпожа взглянет?

Явно не веря своим глазам, женщина разглядывала младенца мужеска пола, только что вышедшего из её лона, и недоверие, изумление постепенно сменялись на её лице бешеной радостью. Счастье и восторг вмиг стёрли из черт усталость, отпечатавшуюся муку, истощение. Чуть отодвинув простыню, её светлость протянула к ребёнку руки, и того осторожно положили ей на живот.

– Сын! Сын!!! В семье Солор родился мальчик! – она перевела сияющие глаза на мужа. Тот смотрел на неё с нежностью. – У нас родился сын, Раджеф! Небо и истоки вод благословили наш брак! Конец проклятию Дома Солор: вот он, наследник нашего достояния и славы! – Аштия нежно гладила слабо дёргающее конечностями существо. – Я назову его Мирхатом, в честь деда. Пусть он будет на него похож.

– Ты славно потрудилась! – Обтерев руки влажным полотенцем, Раджеф получил разрешение подержать отпрыска. – Замечательный мальчишка!

«Ни фига себе, до чего она зациклена, – подумал я. – Неужели это уж настолько важно, чтоб первым всенепременно родился мальчишка? Странная… Она и без братьев отлично справляется с семьёй и прочими обязанностями… Я никогда не смогу этого понять».

Но видеть счастливое, по-настоящему счастливое лицо женщины было приятно. Это хорошо, когда с таким восторгом принимается входящий в мир человек. Кормилица осторожно забрала у Раджефа сына и унесла его пеленать, а возможно и сразу кормить. Муж, подступив к Аштии, на руках перенёс её с родильной кровати на обычную, уже приготовленную. В какой-то миг у меня перед глазами мелькнули кровавые пятна на белом, и я отвернулся.

Маг-медик тем временем расстелил на столе солидно выглядящую бумагу, явно из очень дорогих сортов, прочную, как пергамент. Глядя на меня с пристальностью школьного учителя, он объяснил, что это – документ о появлении на свет представителя семьи Солор, что я должен вот тут поставить отпечаток своего личного знака и тем засвидетельствовать рождение дитя благородной крови.

Я, почти не слушая, ткнул значком куда сказали и дал дорогу Ниршаву. Под конец документ поднесли самой Аштии, видимо, как признанной главе Дома Солор, и она, с трудом ворочая руками, скрепила его своей личной печатью.

Только теперь у меня начало появляться любопытство к экзотической процедуре, с которой мне пришлось столкнуться. Вот, значит, как в Империи выправляется свидетельство о рождении представителя знати. Вот, значит, как гарантируется, что родившийся карапуз – ребёнок именно этой матери, и имеет данное фактом рождения право на титул и что там ещё. Уж наверняка простолюдины обходятся без этой пафосности. У простолюдинов всегда всё проще.

– Идём, Серт, – позвал меня Ниршав. – Оставим их.

Я с облегчением вышел из шатра, подставил лицо под ветерок, начинающий наливаться прохладой. Людей вокруг было немало, все они, занятые своими делами, поглощённые только им известными заботами, не обращали на нас ни малейшего внимания. Так воплощался в жизнь парадокс об одиночестве в толпе, и мы оба ощущали полную свободу сколько угодно говорить о своих делах, словно и в самом деле пребывали в полном одиночестве.

– Узнать бы ещё, чем там всё закончилось, – проговорил я устало.

– Замок захвачен. Иначе б Раджеф тут не появился. Излом наш, и в такие сроки, что можно лишь восхищаться – и Аштией, и штабом. Я не верил, что у неё получится. Однако она, как всегда, на высоте.

– Все вы оказались на высоте.

– Аше брала на себя полную ответственность, так что честь победителя вся принадлежит ей. Она молодец.

– Ещё и в таком состоянии…

Но Ниршав только отмахнулся.

– Если женщина способна на невиданное, она сможет показать себя в любом состоянии.

– Да мужчина тоже.

– Ну, скажешь… А с похмелья?

Посмеялись оба. Я с облегчением думал, что войне почти конец, если верить выкладкам Аштии (а почему бы им не верить, если она и теперь оказалась права?), осталась самая малость. Может быть, мне и в самом деле перепадёт титул, хоть и самого низкого пошиба. И тогда мы с Моресной заживём совсем другой жизнью. Можно будет и ребёнка завести – перед моим сыном, рождённым под сенью знамени и герба, все двери будут распахнуты настежь. Делай любую карьеру, какую только душа пожелает!

Как бы там ни было, даже если мне не повезёт с жирным куском, скоро мы все отправимся по домам, и я снова буду с женой. С ней хорошо. Поймал себя на мысли, что здорово скучаю по ней, но совершенно не расстроился. Наоборот, эта мысль оживляла и порождала приятное предвкушение.

Когда я отыскал свой отряд, обнаружил, что Аканш уже обо всём позаботился, разместил ребят и проследил за тем, чтоб их накормили. Он поприветствовал меня с облегчением, как и я его. Моим бойцам, к счастью, не пришлось принимать участия в сражении, лишь пару раз добивали приземлившихся вершних демонов – работа скорее для штатной охраны магических установок, а не для элиты а-ля десант. Бойцы на летающих ящерах при поддержке артиллерии сумели отстоять подступы к точкам энергораспределения, и запасные подразделения не понадобились.

Не обременённый необходимостью командовать отрядом в боевой обстановке, Аканш всё больше пялился на крепость, и теперь рассказал мне, что один мост демонам всё же удалось уничтожить, но поскольку эта неприятность случилась лишь с одним из шести, то всё отлично. Ерунда. Аканш же корректно попытался выяснить у меня, не известны ли мне сроки выступления на Ардаут. Порадовать его мне было нечем.

Лишь на следующий день меня позвали к Аштии. Я вновь слабо представлял, зачем понадобился ей теперь. Она лежала у себя в шатре, и мне навстречу едва приподнялась. Отдых стёр с её лица почти все следы страданий, осталось лишь глубокое удовлетворение. Нельзя было не признать, что теперь я смотрел на Аше совсем другими глазами. Я и раньше глубоко уважал её, теперь же, пожалуй, по-настоящему восхищался. Мне трудно было представить, что иная знакомая мне женщина была бы способна на подобный подвиг – до последнего управлять войсками, помня свой высший долг перед подчинёнными, солдатами, да всей Империей, ни на миг не давая слабины!

Женщина слабо улыбнулась мне.

– Ты пришёл в себя? Бой был тяжёлым.

– Хм… Я ведь в нём не участвовал. Так, ковырялся себе на вышке, а потом у тебя… хм… сидел.

– Твоя роль была чрезвычайно важной и, по отзывам, ты провёл на, как ты выразился, вышках, очень много времени. Не удивлюсь, если ты сейчас чувствуешь себя хуже некуда. Я слышала, что при длительном нахождении в опасном поле у «чистых» бывают потом приступы сильной слабости и даже весьма специфические магические болезни.

– Вообще правду ты слышала, – я вспомнил первые свои походы в «гармошку». – Всё именно так и есть. Но мне оказали своевременную магическую помощь. И потом – я уже привык. И переношу легче.

– Смотри, не значит ли это, что ты становишься менее «чистым»?

– Пачкаюсь потихоньку. Но вообще этот вопрос правильнее было бы твоим магам задать.

– Зададим. Непременно зададим. Если ты становишься уязвим для магической энергии, то это надо будет принимать в расчёт в будущем. Я ведь намереваюсь беречь тебя изо всех сил, – она корректно улыбнулась.

Я и не собирался обижаться. С трудом поджав ноги, уселся на ковре возле её ложа, давя настоятельное желание дежурно поинтересоваться: «Ну, ты как? Ничего? А как ребёночек?» В нынешней ситуации подобная банальщина казалась нестерпимо-идиотской, но изобрести что-то другое никак не удавалось. А раз так, то куда умнее будет промолчать.

– Не могу не ценить это.

– Что ж… Теперь, когда исполнились все мои мечты – от рождения наследника до быстрого захвата области Мероби, – я могу уверенно смотреть вперёд. Ардаут нетрудно будет захватить, даже если его величество не сможет обеспечить меня ощутимым подкреплением. Осталось совсем немного.

– Ты планируешь отправить ребёнка в Империю?

– Нет необходимости. Вероятность, что Ардаут затянет нам кампанию, очень мала. Справимся.

– Ты мужественная женщина, Аше. Я тобой восхищаюсь.

Она улыбнулась, удовлетворённая.

– Я такая, какой меня вырастили. Хотя твоя оценка мне приятна. Хочешь взглянуть на Мирхата? Врачи говорят, он совершенно здоров и крепок, и нет необходимости срочно отправлять его в родной мир. Я же, как моя бабка, предпочла бы держать ребёнка при себе – так спокойнее.

– Это можно понять. Наверное, ты знаешь, что делаешь.

– Разумеется. Как всегда. После возвращения в Солор будет представление Мирхата вассалам и офицерам, ты будешь участвовать в церемонии, разумеется. И Ниршав. Вы оба – мои названые братья, помимо того, вам ведь выпало скреплять документ. Ваша роль в этом деле оказалась очень важной. Так что и говорить не о чем: вам обоим следует быть.

– Надо так надо, – улыбнулся я ей, смутно догадываясь, что мне предполагается оказать некую новую честь, сути которой я всё равно пока понять не способен.

– Истинно воинский подход. Два дня на отдых, перегруппировку войск и отправку тяжелораненых к вратам в Империю. Потом Ардаут. На него я суммарно планирую не больше девяти или десяти суток.

– Ты настолько в себе уверена?

– Да. Есть, знаешь ли, несколько запланированных хитростей и приёмов. Как было и для каждой из предшествующих областей.

– Верю. Впечатлило. Хотя и слабо себе представляю, как можно целую провинцию захватить так скоро. В случае, если будет сопротивление, конечно. А оно будет?

– Будет, само собой. Как же без сопротивления, – Аштия загадочно улыбнулась. – Знаешь, в чём отличие демонических государств от человеческих? Земли, принадлежащие демонам-правителям, могут объединяться под властью одного такого правителя. Демоническое самосознание не признаёт союзных отношений. Аскеналь и Мероби примерно равновелики, были равны по силе, ни тот, ни другой правитель не могли бы с лёгкостью захватить соседа. Теперь в моих руках оба магических центра – и это впервые за очень долгое время (если такое вообще хоть когда-то ещё было). Я просто ударю по Ардауту с трёх сторон. С двух – магически, с опорой на основные замки, с третьей – полномерно. Если Ардаут и предвидит подобный вариант развития событий, у него нет и не может быть готово то необходимое, что позволит защититься.

– Понял. Но стоит ли тебе рассказывать мне всё это?

– Привыкай хранить секреты, Серт, если хочешь при мне делать карьеру военного.

– Хочу. Понял. Что будет требоваться от меня?

– Не могу сейчас сказать определённо. Слишком много возможных переменных. Посмотрим. Твой отряд наверняка окажется необходим в каких-то ситуациях. Поэтому надо быть готовым в любой момент – обычное дело для подразделений «срочного» типа.

– Понял. Не беспокойся.

Женщина снова усмехнулась.

– Мне не о чем беспокоиться, Серт. Я верю в своих людей и знаю, что они справятся с поставленной задачей. В том числе и ты. Откровенно говоря, хотела ввести тебя в курс дела. Твой отряд не пострадал?

– Нет. Совершенно. Так и простоял в резерве.

– Два дня, Серт. Потом приказ может последовать в любой момент. Первыми в бой будут отправлены самые свежие подразделения, естественно. Такие, как твоё.

– Конечно. Понимаю.

Мысленно я уже прикидывал, что и как нужно сделать, что предусмотреть, о чём позаботиться. Мысленно я был уже не здесь, поэтому на спящего в нарядной люльке ребёнка посмотрел дежурно-равнодушно. Да и мало, сказать по правде, меня занимало это живое воплощение всех надежд и чаяний госпожи Солор. Куда более важными казались ближайшие две недели – война в Ардауте и возвращение домой. Моя собственная судьба в Империи.

Но два дня, чтоб перевести дух, у меня есть. О чём я и сообщил Аканшу, чтоб заодно обсудить с ним подготовку к грядущим боям. Всех нас разместили по большей части в Изломе – сомнительно с точки зрения уюта, но зато спокойней. Изнутри эта крепость выглядела ещё неприступнее, чем снаружи, и вся замковая магия сейчас работала на обеспечение нашей безопасности и нашего комфорта – чистила и грела воду, раскочегаривала огонь под котлами с пищей, даже освежала затхлый воздух в помещениях.

Мой зам оптимистично смотрел в будущее – и хорошо. От его уверенности в удачном завершении военной кампании хотя бы для нашего отряда можно было не отмахиваться – парень опытный. Знает, о чём говорит и что себе представляет.

А потом вдруг что-то пошло не так. Я сам не понял, что почувствовал сначала – общее напряжение или суету, распространившуюся из центра крепости к нижним горизонтам и внешнему лагерю. Никто ещё толком не знал, что происходит, но уже осознавали – возникшая проблема явно не была запланирована. А значит, с некоторой долей вероятности грядёт паника, а с нею об руку – разгром. Если, конечно, штаб во главе с Аштией не успеет взять происходящее под жёсткий контроль.

В Аштию я верил.

Поймав меня на галерее, ведущей со второго горизонта на третий, вестовой устало бросил, демонстрируя личный знак в поднятой ладони:

– Требуют к госпоже Главнокомандующей. – И поспешил дальше, видимо, не только мне нужно было передать вызов.

– Эй! – окликнул я его в спину. – Куда идти-то?

– Наверх, – едва соизволил обернуться он. – А там покажут.

Негодовать можно было сколько угодно, но имперское мировоззрение, воспринимающее задержку в выполнении приказа как подобие трагедии, уже прочно поселилось во мне. Неимоверно трудно человеку, месяцами кипящему в котле чужих традиций и привычек, остаться в стороне от толпы и не начать жить «как все», мыслить «как все», воспринимать происходящее «как все». Да и надо ли особо сильно отличаться? Быть чужим в людском обществе труднее, чем обитать в тайге среди медведей – в первом случае тебе никогда не дадут забыть, как ты одинок по причине одной лишь собственной неуступчивости, а мог бы ведь стать своим, если б постарался. Если б отказался от чего-то, а что-то взамен принял.

С Аштией я столкнулся на стене верхнего горизонта, как раз там, где надеялся разузнать, куда ж всё-таки меня вызывают, ёлки-палки?! К моему изумлению, она, хоть и была бледна, явно ещё не оправилась толком, но держалась совершенно спокойно и уже облачилась в кольчугу – словно вот-вот в бой. Напряжена, но держит себя в руках и распоряжается уверенно и твёрдо. Паники вокруг неё не было.

– А, Серт! Ты мне нужен. Поднимай своих людей по тревоге, с собой брать только самое необходимое для жизни и боя. Из расчёта на пяти-шестисуточный рейд. Возвращаемся в Империю.

– Слушаю. Можно спросить – что произошло?

– Можно. Восстание произошло. Мятеж против императора, причём, как понимаю, в весьма крупных масштабах. Его величество отдал приказ армии возвращаться.

– В смысле – мы не идём на Ардаут?

На мне остановился её строгий с ледяным налётом взгляд – она обычно смотрела так, если была слишком поглощена сиюминутными заботами и прикидками, и на вежливость уже не хватало сил и времени. Зато оставалась инерция напоминать окружающим, кто тут главный.

– Сейчас мой долг требует повиноваться моему сеньору и повелителю. Да, жаль оставлять захваченное, ставить крест на достигнутом. Но у меня нет десяти суток, которые необходимы для захвата Ардаута. Империя требует моего присутствия в центре событий немедленно.

– То есть всё очень серьёзно.

– Да. Очень серьёзно.

– История повторяется, да?

Госпожа Солор посмотрела без выражения, я видел по её лицу, что она меня не поняла. Потом возникла догадка, что я намекал на то, как сам нынешний император пришёл к власти – пользуясь временным отсутствием в Империи госпожи Кареои Солор вместе с армией. Вместе с догадкой вспыхнул гнев, но запоздалый. Потому женщина не дала ему воли и, помолчав, сухо добавила:

– Твой отряд пойдёт на правом фланге гвардейских подразделений Акшанты. – И уже по этой обмолвке можно было догадаться, что ожидания Аштии не радужны. Если уже сейчас она выстраивает боевой порядок, значит, армии с изрядной долей вероятности придётся вступить в бой сразу с марша. Весело.

Но для расспросов, как и для переживаний по поводу услышанного, не оставалось времени. Благо мы с Аканшем уже научились понимать друг друга с полуслова. Услышав от меня о мятеже, мой зам открыл рот. Оно и понятно. Восстание против высшей власти в Империи – дело почти немыслимое. Не та ментальность. Впрочем, пусть и смутно (воспринимая взгляды имперцев со стороны, как социальное явление), но я понимал, что этот бунт всё-таки, как ни крути, штука чуть более возможная, чем восстание против предыдущей династии.

И дело тут даже не в том, что нынешний правитель сравнительно недавно выступил в роли узурпатора. Это-то ладно. А вот то, что он полудемон, играет огромную роль. И в разразившемся бунте – тоже.

Восставать против полудемона вроде как и простительно. Эта мысль промелькнула во взгляде Аканша. Я его понял, вот только не сразу до меня допёрло, почему теперь он смотрит на меня вопросительно. Но допёрло. Наитием я осознал, что может означать этот взгляд. Аканш – мой подчинённый, и, может быть неосознанно, но он ждал моего суждения в сложившейся ситуации. Он мог бы и не подчиниться мне, прими я решение послать императора с его претензиями по известному адресу и поддержать мятежников. Но моё мнение на сей счёт его живо интересовало. И должно было интересовать – в соответствии всё с той же ментальностью имперца.

– Ну что ж, – строго произнёс я. – Собираемся и отправляемся. Её светлость определила место нашего отряда на правом фланге гвардейского подразделения.

– Понял. Исполняю.

И вопросов больше не осталось.

Мы выступили в тот же день, едва успели похватать свой скудный скарб и что-то из припасов. Направляя коней и ездовых ящеров к выходу из крепости, каждый из бойцов мог оценить ту бешеную спешку, в которой сворачивались хозяйственные, санитарные и прочие вспомогательные части, обременённые огромным количеством грузов, как готовилось к транспортировке артиллерийское имущество. Проезжающим мимо повозок с провизией вручали свёртки с едой: мол, суй в перемётную суму, не помешает. Я, пряча пакет с мелкими кусками солонины, не мог не оценить разумность этого шага. Паника бывает разной, в том числе и вот такой – уравновешенной.

До ближайших магических врат, в дикой спешке поставленных магами на удобном для этого месте, оказалось примерно шесть часов пути. Эти переходы направляли войска к большим естественным вратам, связывающим демонический мир с Империей, сравнительно маленькими отрядами. Поэтому чародеи рядом возводили ещё четыре таких. Чувствовалось, что магические ресурсы Излома никто не намерен экономить.

Да и чего их жалеть-то, в самом деле…

Уже близ естественных магических врат («естественными» они были с большой оговоркой, но их продолжали так именовать, чтоб отличить от пространственных переходов другого типа) на правом фланге своего гвардейского подразделения появился Раджеф. Я не ждал новых распоряжений, но на всякий случай притёрся к нему, в надежде на какие-нибудь новости, оброненные по небрежности, мимоходом.

Он же, увидев меня, сам подъехал поближе и сухо сообщил:

– Госпожа Главнокомандующая приказывает господину Серту временно передать командование отрядом своему заместителю и явиться на командный пункт.