Текст книги "Третий ключ ведьмы (СИ)"

Автор книги: Вера Клеменская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Для бабушки потеря дочери стала страшным ударом. Она долго болела, да и просто не хотела никого видеть и ничего делать. Тогда-то нас с ней и забрала к себе леди Соллерн. Я всегда называла её тётушкой, хотя, строго говоря, тёткой она приходилась моему отцу. Собственных детей у неё не было, можно сказать, мне досталась вся её любовь. Она вообще хотела сделать меня своей наследницей, но для этого требовалось, чтобы отец признал меня законной дочерью.

Увы, и он тоже не слишком хорошо пережил всю эту историю. Чем больше я вспоминала, тем больше склонялась к тому, что он любил маму с самого начала и надеялся, что со временем у них получится настоящая семья. Но ничего не вышло, она выбрала свою судьбу, а его оставила с грузом вины за то, что не удержал её, отпустив на гибель. Вину эту он топил в вине, что и свело его в итоге в могилу. Прошение королю о моём признании он в ту ночь так и не дописал.

Брат мой остался с бабушкой по отцу, обожавшей его до умопомрачения и избаловавшей в результате до безобразия. Любые выходки сходили ему с рук её неусыпными стараниями, а отец слишком редко бывал трезв, чтобы хоть как-то на него влиять. В девятнадцать Дерек женился на крайне пронырливой дамочке, тут бабуля не доглядела. Очень скоро у них родился сын, и братец, отмечая это радостное событие, напился вдрызг и отправился на охоту. Во время которой упал с лошади и сломал себе шею.

Сердце бабушки не выдержало потери любимого внука, новость о его смерти она не пережила и на час. Зато вот по сыну, помнится, даже слезинки не проронила, стояла у гроба, поджав губы, вся такая разочарованная. Кажется, она и меня-то недолюбливала в основном за слишком очевидное с ним сходство. Впрочем, боги ей судьи теперь.

Леди Соллерн, похоронив племянника и сестру, очень сдала и тоже вскоре тихо скончалась во сне. Вдова братца быстро прибрала к рукам её владения, единственным законным наследником которых остался её сын, и выставила нас с бабушкой за порог. По счастью, ещё при жизни тётушка позаботилась, чтобы нам было, куда пойти. Целый год мы мирно прожили с бабушкой в нашем небольшом домике, а потом… потом явился Фоук и в очередной раз пустил мою жизнь под откос.

И вот если хорошо подумать, всю цепочку трагических событий запустила именно моя дорогая мамочка своей безумной в худшем смысле этого слова любовью. Удержи она себя тогда в руках, я не стала бы незаконнорожденной бесприданницей, отец мог бы до сих пор быть жив и воспитать моего брата нормальным человеком, а Фоук не добрался бы до нас вовсе. Последнее не факт, конечно, но что лично для меня всё сложилось бы иначе – уж наверняка.

Возможно, я слишком оправдывала отца, больше, чем он того заслуживал. Да, он мог бы иметь более сильный характер и меньше слушать свою не слишком умную матушку. Но он старался сделать для меня и для Дерека хоть что-то, а мать нас попросту бросила.

Бабушка сто раз, наверное, объясняла мне, что тогда произошло. И каждый раз говорила, что вряд ли мама могла поступить иначе, что это бывает сильнее всякого разума. Но я только сердилась, отказываясь верить в подобное наотрез. Что значит сильнее разума? Да, сила ведьмы штука своенравная, но решения в конечном итоге принимает голова. Которая, кстати, и разгребает потом последствия этих самых решений, о чём не стоит забывать.

И вот сейчас я изо всех сил пыталась об этом помнить, чтобы самой не наделать непоправимых ошибок. Только удавалось это плохо, более того, чем дальше, тем всё хуже и хуже. Мне было умопомрачительно стыдно за свой утренний поступок. Мне было его умопомрачительно мало. Я хотела получить гораздо больше, чем пару жарких поцелуев с последующими извинениями. Но не могла не думать о том, к чему это приведёт.

Пройдёт три года, и герцог отправит меня за порог. Потому что, как бы мерзко ни было это признавать, кое в чём Хезер совершенно права: не гожусь я ему в жёны. Да, он может себе позволить какое-то время поиграться, проучив друга за самодеятельность и попутно шокировав весь свет, но нельзя же затягивать представление до бесконечности.

Здравый смысл кричал мне, что пора остановиться, а лучше вообще сбежать. Потому что я вязну в этом, как муха в меду, и чем дальше всё заходит, тем уходить будет больнее. Но куда ни беги, а от себя не убежишь всё равно. Никуда я и не побежала. Просто встала с кровати, закуталась в халат и пошла в кабинет. Тактично постучала и сразу толкнула дверь, не дожидаясь разрешения.

– Идём спать, – сообщила я с порога.

– Иди, – милостиво разрешил муженёк, продолжая смотреть на лист бумаги с весьма длинным перечнем неизвестно чего. Могла бы поставить золотой против выеденного яйца, что он его не читал на самом деле.

– Идём, – повторила я. – Тебе надо выспаться.

– Мне надо…

– Выспаться, – отрезала я. – Здесь это сделать точно не получится.

– Да, тут ты права, – довольно мрачно согласился Рэйнан, наконец-то откладывая листок и вставая.

На ногах он держался не слишком уверенно, не знай я, как было дело, заподозрила бы, что пьян. Губы невольно скривились в усмешке: не будет мне сегодня никаких доказательств, тут дай боги до кровати вообще дойти. Эх, рано Гровер спать сбежал, помощь его сейчас бы пригодилась.

-15-

Я отлично помнила, как ложилась в кровать. Обошла её по кругу, по пути ещё воды попила у стола, потом выглянула в окно, полюбовалась лунной дорожкой на далёкой глади реки и только после этого легла. С самого края. Между нами на тот момент можно было ещё человек пять со всеми удобствами разместить.

– Ещё рано.

Дыхание обожгло шею не хуже «белого огня». Мне правда показалось, что я вмиг сгорела до костей, до нескольких жалких угольков. Нужно было уносить ноги, сейчас же, немедленно. Под холодный душ и бегом проверять, как там продвигается наведение порядка в гостевых комнатах. Потому что без меня – скорее всего никак.

– Завтрак проспали, – пробормотала я совершенно бессмысленные слова вместо всех этих разумных и правильных действий.

– Тут я решаю, когда завтрак, – ещё сонно, но уже явно насмешливо донеслось в ответ.

– Скажи ещё, ты решаешь, когда утро, – нервно фыркнула я.

Моё собственное тело мне больше не принадлежало, предательски полагая, что пребывает сейчас именно там, где и следует, и никуда ему отсюда убираться не нужно. И плевать, какие там глупости навыдумывала себе голова.

– Ты меня с кем-то путаешь.

Вот именно – путаю. С кем-то, с кем могла бы остаться. Или скорее, от кого могла бы уйти и жить дальше. Да, так точнее. И гораздо хуже. От одной попытки представить на его месте кого-то другого, сейчас или вообще, меня захлестнули паника и отвращение. Не только в сознании, везде. Надо было срочно ловить эту волну и бежать, но… но ничего не вышло.

Помнится, вчера я хотела прояснить один вопрос. Теперь можно было уверенно сказать, что с ним достигнута прямо-таки предельная ясность. Будь я, конечно, способна сказать хоть что-нибудь, и тем более уверенно. Но как раз говорить я не могла, только хватать ртом воздух, то и дело кусая губы и стискивая пальцами угол подушки.

Если бы только он сказал ещё хоть что-нибудь, что угодно, за что можно было зацепиться и выкарабкаться на твёрдую почву, на которой способны удержаться доводы рассудка… Если бы…

Это было достаточно медленно, чтобы не вспугнуть. Достаточно быстро, чтобы не позволить мне опомниться. Хотя я всё равно не смогла бы опомниться, как бы ни старалась. А я не старалась. Знала, что потом буду ругать и ненавидеть себя, но прямо здесь и сейчас ничего уже не могла поделать. Мысли рассыпались и почему-то ужасно не хватало воздуха. И жарко было невыносимо, словно меня уже отправили на очистительный костёр. Впрочем, костёр ждал меня впереди.

Всего один раз я попыталась протестовать, но вместо слов получился только стон, и я сдалась окончательно. Даже не знала, что так бывает, не хватило даже моей довольно богатой, как хотелось верить, фантазии. Я всё ещё была где-то совсем далеко, в ближайших окрестностях восьмого неба, когда на землю меня стремительно вернула резкая боль.

Боги великие! Мне повезло, меня никогда не пытали, но если бы попробовали, это сработало бы. Наверняка. Невольно дёрнувшись, я попыталась освободиться, чувствуя, как по коже скользят горячие капли слёз. Попытка не удалась, и я затихла, прислушиваясь к себе. Не так и страшно, как с перепугу показалось.

– Открой глаза.

Зажмурившись, я отчаянно мотнула головой. Если ничего не увижу, ещё можно будет представить потом, что ничего не было. Как-нибудь заставить себя в это поверить. А если увижу – мне конец. Закрытые глаза всегда спасают, это я запомнила как следует. Ладно, спасают в большинстве случаев…

– Арнель?

Я застонала сквозь зубы, судорожно сжимая пальцы. Наверняка оставлю синяки, а может, и царапины. Ну и поделом, а то будет как-то даже нечестно, если страдать придётся мне одной.

– Ведьма…

Нужно было удержаться, нужно, но я не смогла. Открыла глаза и провалилась куда-то совсем далеко за грань реальности, окончательно потеряв с ней всякую связь. Сдалась без боя, покоряясь и принимая очередной безумный поворот судьбы. Ненадолго перестав думать о том, куда это всё может меня привести.

* * *

Мне очень хотелось бы сбежать в зал, чтобы там, на глазах у лишних свидетелей избежать откровенно пугающего разговора. Хотя чего уж теперь было бояться, когда самое страшное случилось? Но сбежать снова не удалось. Очевидно, не мне одной хотелось ответов.

– И зачем же ты обманывала?

Я плотнее запахнулась в халат, словно он мог меня защитить. Вот только какой в этом теперь был смысл? Он и так уже видел всё и даже больше. И, бесы побери, не только видел. От этой последней мысли щёки обожгло запоздалым смущением.

– Я не обманывала, – пробормотала я, хватаясь за булочку, как за последний шанс на спасение. – Просто правда никому не была нужна. Я прибежала к соседям, в крови, в разорванной одежде… все всё поняли без лишних слов. Так ведь и задумывалось.

– Возможно, – согласился Рэйн. – Но зачем, если Фоук и так получил, что искал?

– Может, нужно было не только это? В смысле, не только то, что хранила бабушка, – предположила я.

– А что же ещё?

– Нечистая кровь, – пожала я плечами, очень радуясь, что разговор свернул с темы, которой я так боялась.

– Ты не единственная ведьма на свете.

– А если нужна определённая кровь?

О магии крови я знала примерно только чуть больше, чем совсем ничего. Кое-что в своё время вычитать успела. Например, что существуют родовые артефакты. Это вполне очевидно означало, что теоретически, и наверняка практически тоже, к определённому человеку или роду можно привязать и другую магию.

– Тогда проще было бы сразу прихватить тебя с собой.

– Ну да, – слегка разочарованно вздохнула я.

Воистину, глупо усложнять простое. Всё должно было выглядеть, как самый банальный грабёж, и это у мерзавца получилось. Думаю, он даже подозревал, что у меня может найтись способ сбежать от его шайки. И что способ этот для них может оказаться фатальным. Просто ему плевать было на временных подельников. И на меня тоже, разумеется.

– Вернёшься в столицу? – торопливо поинтересовалась я, чтобы не позволить беседе вернуться в пугающее русло.

– Придётся. Будешь скучать?

На миг я растерялась от этого вопроса. К чему вообще он прозвучал? Мы, кажется, по-прежнему не задолжали друг другу никаких нежных чувств. Или теперь что-то изменилось? Для меня – пожалуй, а вот для него?

– Боюсь, не дадут, – вздохнула я, нацепив подобие ехидной улыбочки. – Тут уборки непочатый край, да ещё и твоя любимая парочка заждалась уже…

– Вот зачем ты напомнила? – скривился Рэйн так, будто варенье оказалось кислее лимона. – Теперь хочется прыгнуть прямо отсюда, чтобы, не дай боги, нигде по пути их не повстречать.

– Думаешь, попытаются подкараулить? – развеселилась я.

– Я бы такого не исключал.

– А ты отправь их ко мне, – щедро предложила я. – Найду, чем порадовать.

– Это чем это? – подозрительно сощурился муженёк.

– Гениальным разрешением их спора, разумеется, – безмятежно отозвалась я. – А ты о чём подумал?

– Просто интересно, что ты там придумала, – выкрутился Рэйн.

– Вернёшься – узнаешь, – пообещала я. – Пусть это будет стимулом поскорее разобраться с Шолтаном.

– Ты умеешь вдохновить.

– Стараюсь.

Вроде бы ничего не предвещало, но мне упорно казалось, что до чего-нибудь мы договоримся. До чего-нибудь не очень для меня желательного. Но беседу очень удачно прервал стук в дверь. Гровер явился сообщить, что к отъезду всё уже готово.

Их коротким разговором я воспользовалась, чтобы торопливо ускользнуть в ванную. Нужно было наконец-то переодеться и заняться делами. Их в самом деле скопилась уйма. К тому же, я ещё вчера успела наметить для себя более основательный визит в библиотеку. Книг, в том числе и по магии, тут было великое множество. В одной из них вполне могли отыскаться и сведения о таинственных ключах, как-то связанных с ведьмами.

В том, что связь тут должна быть именно с ведьмой, я почти не сомневалась. Если бы годился и маг, Шолтан мог раздобыть жертву более простым способом, и с куда меньшим риском попасться. В конце концов, он был фактически вторым лицом Ордена, все адепты были в его полном распоряжении. И наверняка среди них имелась дюжина-другая тех, кого не стали бы при случае особо разыскивать.

Вот только и ведьму он мог заполучить куда проще. В каждом городе, да и деревне, пожалуй, кроме тех, кто практикует открыто, есть и те, кто скрывает свою природу, прячась под маской обычных городских кумушек. На лбу у нас ничего не написано, но магу опознать такую особой сложности не составит. Другое дело, что многие из них никогда и ничему не учились. И что же тогда получается? Нужна была именно опытная, умелая ведьма? Вполне возможно и такое.

В задумчивости я уставилась на собственное отражение в зеркале. Быть может, меня тогда попросту сочли неумелой девчонкой, к тому же воспитанной как леди, которой не пристало возиться с зельями и наговорами, потому и махнули рукой? И такое ведь тоже возможно.

С тех пор, конечно, кое-что изменилось. Многое. Всё. И вид у меня сейчас был… в общем-то вид как вид. Я, честно сказать, ожидала худшего. Губы, конечно, стоило бы привести в порядок, но мазь на вкус такая гадкая, что и бесы с ними. Пусть смотрят. Пусть знают, что я не такая уж и надоевшая жена, не стоит игнорировать мои распоряжения в надежде на то, что хозяйничать мне тут недолго.

Мысль эта вызвала новый прилив смущения. Я так боялась, что буду сожалеть, но как раз сожалений не могла в себе сейчас отыскать ни капельки. Было и было, будет, что вспомнить в старости независимо от того, как всё в итоге закончится. В любом случае это будет прекрасное воспоминание.

Зато теперь я хотела другого ответа. Хотела знать, в силе ли до сих пор наше соглашение, или теперь что-то изменилось. Но спросить прямо или даже издалека завести подобный разговор было страшно. Я даже не понимала, какого именно ответа боюсь. Зря думала, что раньше было сложно. Сложно стало теперь!

Отсиживаться в ванной бесконечно было невозможно, не говоря уже о том, как глупо. Мысленно отвесив себе хорошего пинка для храбрости, я отодвинула щеколду, осторожно приоткрыла дверь и выглянула в комнату. Никого не увидела и не услышала, потому решительно шагнула через порог. И попалась.

– Надоело прятаться наконец?

– Я не пряталась, – возмутилась я.

Между прочим, очень быстро оделась и даже прибрала волосы. Великосветская леди за такое время глаза бы протереть не успела. Правда, Рэйнан не производил впечатление человека, хорошо знакомого с бытовыми привычками подобных особ, так что едва ли как следует оценил мою расторопность.

– Пряталась.

– Если ты думаешь… – начала было я уже сердито, но договорить не успела.

– Я не думаю, – почти шепнул он, заставив мою кожу мгновенно покрыться мурашками. – Я знаю. Ты пряталась.

– Пряталась.

Ответ мой планировался уверенным и насмешливым, чтобы обратить весь этот очередной странный разговор в шутку или вообще в фарс. Но голос подвёл, прозвучал как-то отчаянно и немного жалко. Лучше бы гордо отмолчалась, честное слово.

– Думала, уеду не прощаясь? Хотя нет, скорее ты на это надеялась.

Тут он был прав, конечно. А может, и не совсем. Если бы он просто уехал, я решила бы, что всё случившееся ничего для него не значило. Что я просто ещё одна временная женщина, на одну ночь или на несколько – не принципиально, в сущности.

Я, конечно, пережила бы это. Со временем, когда-нибудь. Уж точно не стала бы устраивать преследований и сцен, как мамочка. Может, что-то общее в нашей ситуации и было, но я не она, не избалованная девчонка, уверенная, что ей всё можно и любая выходка сойдёт с рук. А ещё я всё-таки леди, и у меня есть гордость.

Но он не уехал, и теперь я уже не знала, что думать. Дело в желании объяснить, что мне не стоит строить больших планов? Хотя это я и так бы поняла. Или ему хотелось понять, как ко всему этому отношусь я?

– Надеялась, – кивнула я, помолчала немного, собираясь с той немногой решимостью, что сумела в себе сейчас отыскать, и добавила: – Но это меня огорчило бы.

Какое изящное слово – огорчило. Не очень, правда, подходящее для описания моих нынешних чувств. Скорее их следовало бы назвать паникой. Я сама не понимала, какого исхода желаю.

– Не огорчайся, малышка.

– Не такая уж я и малышка, – проворчала я, старательно заставляя себя перестать млеть от того, как звучало это слово.

– Вот именно. Ты большая девочка.

Да, вот именно. Я достаточно большая девочка, чтобы понимать, что такие вещи на самом деле мало что значат. Не сумела сохранить достоинство, сама виновата. Мне теперь и жить с последствиями.

– Найду, чем заняться, – буркнула я, попытавшись высвободиться из объятий.

Попытка не удалась. Трепыхнувшись для приличия ещё разок, я притихла в окончательном недоумении. Только решила было, что в ситуации наступила хоть какая-то ясность, как выяснилось, что опять поспешила с выводами.

– Не думай, что всё это ничего не значит. Не скучай.

И я осталась в одиночестве столбом стоять о окна, тупо глядя на закрывшуюся дверь. Вот как так можно? Я, можно сказать, только настроилась на серьёзный обстоятельный разговор, а его не случилось. И что теперь делать? Догонять и требовать объяснений? Да вот ещё!

* * *

К ужину я, можно сказать, очнулась. Слишком много было дел, чтобы в голове осталось место для драматических переживаний. Сначала пришлось устроить хороший разгон прислуге, решившей, что пока творится такая неразбериха, работать вообще не обязательно. Потом я долго копалась в пыльных книгах, выискивая и выписывая все детали, имеющие хоть небольшое отношение к спорным владениям. И к ужину вышла со вполне чётким планом дальнейших действий.

– Отправимся сразу после завтрака, – предложил Гровер.

Я на это только кивнула. Так ведь с самого начала и планировалось, просто пришлось отложить поездку. И это значило, что ночь предстоит долгая. Нужно ведь найти ещё хоть какие-то сведения о Хэйме. Правильные вопросы зачастую единственный способ добиться нужных ответов.

– На месте будем к вечеру, – продолжил сенешаль. – И будет возможность переговорить с соседом этих двоих. Возможно, у него найдётся, что нам рассказать.

– О чём? – немного удивилась я, не уверенная, что хочу в таком деле прислушиваться к чьему-то, вполне возможно пристрастному суждению.

– О тех краях. Там есть свои тайны, знаете ли.

– В этом даже не сомневаюсь, – согласилась я осторожно.

Возможно, Рэйнан Гроверу верил, но для себя я ещё не решила окончательно, насколько могу доверять этому человеку. На самом деле мне вообще трудно было доверять кому-либо, слишком много я успела узнать о том, как недорого может стоить верность. Чего там, лучшая подруга без особых колебаний толкнула в неприятности меня, едва лишь встал выбор между моим благополучием и её собственным счастьем. И тот факт, что всё, можно сказать, обошлось, ничего не меняет в сути её поступка.

– Хочу сказать, это не те места, где стоит руководствоваться одними только законами и правилами.

– Здравый смысл нигде не вредит, – снова предпочла я дать уклончивый ответ.

– Скорее, не стоит забывать об обычаях и суевериях.

– Приму это как добрый совет, – кивнула я.

Послушать того, кто знает больше тебя, лишним никогда не бывает. Никто же не обязывает его в итоге слушаться, а не принять собственное решение. Или даже ненадолго это самое решение отложить, чтобы получше разобраться.

Закончив ужин, я отправилась в библиотеку, разгребла сугробы пыли в самом дальнем углу, куда, кажется, не заглядывали с тех пор, как дедушка нынешнего герцога ещё ходил под стол пешком, и наконец-то обнаружила то, что искала – учётную книгу Хэйма. На данный момент меня интересовало, когда именно его потеряла наша семья, и кто был последним хозяином.

Книга едва не рассыпалась прямо в руках, пришлось повозиться, разлепляя страницы. И это оказалось не единственной непростой задачей, прочитать изрядно выцветшие строки тоже удавалось с большим трудом. Но вычитанное с лихвой компенсировало все эти сложности. Оказывается, после кончины Селены Эрдин манор перешёл в руки Кинана Иллара. И как-то я сразу не поверила, что это банальное совпадение, а Шолтан Иллар просто его однофамилец.