Текст книги "Сам себе психолог"

Для некоторых людей рациональный способ поведения является чуждым. Еще меньше их устраивает ведение какого бы то ни было учета своих поступков, мыслей, переживаний. Если вы принадлежите к данному типу людей, то, ничем не рискуя, можете воспользоваться любой из вышеприведенных игр без осуществления записей. Но можете избрать и другие подходы, основанные на позитивном использовании силы собственного воображения. В этом плане они имеют сходство с предыдущими техниками. Заранее предполагается, что человек влияет на самого себя (а в конечном итоге и на окружающих, вынужденных так или иначе реагировать на его поведение) посредством своих ожиданий.

По сути, все деструктивные самоистязательские игры так или иначе связаны с ожиданием драматического исхода (будь они ориентированы как на прошлое, то есть на причины того, почему нам не везет в жизни, так и на будущее, то есть на то, что дела наши будут обстоять чем дальше, тем хуже). Стало быть, речь идет о деструктивном использовании силы воображения. Однако своим фантазиям можно придать и конструктивный характер, представляя себе все то хорошее, что нас, несомненно, ожидает.

Решайте сами, станете ли вы интерпретировать результаты данных подходов как способ влияния на метаболизм собственного мозга (с тем, чтобы он продуцировал эндорфины, создающие хорошее настроение) или же пополните ряды тех, кто считает, что человек, пребывая в депрессивном состоянии, ведет себя раздраженно по отношению к окружающим и те платят ему той же монетой, а следовательно еще больше портят ему настроение.

Можете поверить на слово, что энергетика какого-то определенного качества имеет свойство притягивать энергетические объемы того же качества. То есть если ваше воображение или мысли отличаются позитивностью, они притягивают к себе, порождают именно позитивные формы, так что, уверовав в свою привлекательность, вы и становитесь привлекательными. Все то, что вы посылаете в космос, возвращается к вам в той же модальности. Что посеешь, то и пожнешь.

С практической точки зрения, неважно, каков принцип действия изложенных подходов. Факт остается фактом – они действуют. Вы должны им доверять. Вернитесь к предыдущей главе, к техникам, предполагающим использование силы воображения. Любой из них вы можете воспользоваться и для улучшения настроения. Разве что внесите коррективы в содержательную сторону вопроса. Ваша цель – улучшить свое настроение или, если хотите, выработать в себе позитивное отношение к действительности.

Важную роль в этом играет успешное овладение приемами релаксации и расслабленного сосредоточения. Они требуют времени, а ведь когда человек чувствует себя плохо, он обычно ждет мгновенной помощи. Прежде, чем вы овладеете релаксацией, можете оказать себе помощь тем, что для своих занятий будете использовать время непосредственно перед сном или сразу после пробуждения; еще лучше – оба эти момента.

Коммуникация

ЕСЛИ исходить из первоначального смысла понятия "коммуникация", то речь идет о путях сообщения, связывающих какие-либо части здания или объекты. Это путь, ведущий из пункта А в пункт Б и устроенный таким образом, чтобы по нему было удобно передвигаться. Такими же "удобо-проходимыми" хотелось бы иметь и пути, по которым к нам поступает информация. Но с этим, конечно, дело обстоит сложнее.

Возьмем, к примеру, радиосигналы. Качество звука, который мы слышим из приемника, во многом зависит от чистоты канала распространения радиоволн (могут иметь место помехи), однако не менее важно и качество передающего и принимающего устройств. Речь идет о языке техники. Кроме того, всем известно, что с помощью качественного передатчика можно передавать в эфир как информацию, так и дезинформацию. То же относится и к приему. Важно не только то, что именно и в каком виде доходит до слушателя, но и то, что этот слушатель хочет или не хочет воспринимать, если говорить о занимаемой им позиции, его взглядах и предубеждениях. У радио сидят не автоматы, а живые люди. Они же находятся и у микрофона. Последним, как и всем нам, свойственны противоречивые взгляды и предрассудки, оказывающие влияние на все, что они говорят. Если диктору надлежит что-либо назвать белым, а он в этом полностью не уверен, в его речь непроизвольно (или же он делает это сознательно, хотя подобные взгляды не разделяются его начальством) закрадываются оценочные нотки. И слушатель «между строк» улавливает, что все это темно-светло-серое, отнюдь не белоснежное, могло бы быть белым, если бы... не выглядело таким блеклым, несколько затасканным, пожелтевшим, запыленным, а то и засаленным, и даже испещренным какими-то крапинками.

Искусству чтения мыслей «между строк» мы обучились почти в совершенстве, однако это не распространилось на сферу наших ежедневных контактов. Мы по-прежнему тешим себя иллюзиями насчет того, что и как сообщаем друг другу и что воспринимаем из выступлений других людей. Перечень наших грехов общения внушителен. Приведем из него лишь некоторые.

1) Мы с вами переоцениваем слова. В гораздо большей степени значение и смысл сообщаемого содержатся в невербальных проявлениях, которыми данные слова сопровождаются. Немалую роль играют оттенки речи (например, саркастический тон совершенно меняет смысл высказывания). Важны интенсивность и скорость речи (очевидна разница между криком во все горло и спокойным тихим сообщением), немаловажно также и то, как мы выглядим во время разговора, какие жесты себе позволяем, как стоим (скажем, расслабленно или, напротив, в позе хищника, готовящегося к прыжку).

Давайте попробуем по-разному произнести фразу: «Ну, так иди в ресторан!». Представьте, будто слова эти говорит жена своему подвыпившему муженьку, требующему в полночь накормить его ужином. Затем произнесите это как реплику супруги, муж которой только что раскритиковал качество предложенной ему еды. Попробуйте сказать данную фразу в виде просьбы женщины, которая ждет не дождется, когда ее муж сбегает за прохладительными напитками, а потом в форме доброго совета одной приятельницы другой, сетующей на то, что она не знает, где купить готовые кнедлики*. Или в качестве такого же доброго совета знакомому, который в отчаянии от того, что не может найти жестянщика. Это тоже будет звучать несколько иначе. Чувствуете разницу? Между тем слова одни и те же, меняется лишь контекст (поэтому, кстати, мы всегда однозначно понимаем фразы из романов – там он всегда ясен).

2) В большинстве сообщений присутствует (по крайней мере, должна присутствовать) информация, или, если угодно, факты и оценка излагаемого говорящим, то есть считает ли он данный факт кошмарным, плохим, хорошим или прекрасным.

К примеру, сообщение о том, что партия XY получила в парламенте восемьдесят процентов мест, может быть подано и как трагедия, и как самое радостное событие года. Но выборы проходят нечасто, в то время как свой оценочный подход мы демонстрируем сотни раз в день. Например, если мы скажем девушке: «Что и говорить, волосы у тебя длинные!», то из написания данной фразы еще не будет понятно, восхищаемся мы ее волосами или же даем понять, что, мол, волос-то длинен, да ум короток. Впрочем, наши собеседники не всегда улавливают подтекст, даже имея в распоряжении невербальную информацию. А может, и улавливают, однако их ответы не позволяют установить, на что же именно они реагируют: на факт, содержащийся в сообщении, или на оценочную позицию говорящего.

3) Можно вести ангельские речи, но если наши помыслы нечисты, то все старания будут тщетны. В этом смысле наше поведение не обязательно носит конкретный характер. К примеру, мы можем твердить кому-либо, как сильно мы к нему привязаны, а стоит ему позвонить и сказать, что только что от него уехала неотложка, температура у него под сорок и он просит сбегать в аптеку за лекарством, как мы тут же сообщаем, что не имеем возможности помочь, поскольку опаздываем в кино. Если наши вербальные проявления находятся в противоречии с невербальными, результат закономерен. На словесном уровне такой стиль поведения характеризует фраза:

«Мягко стелет, да жестко спать».

4) В теории распространения информации предполагается, что при отсутствии помех на линии сообщение, передаваемое в эфир, будет принято без искажений. Несомненно, при распространении радиоволн так оно и происходит. Иначе обстоит дело с людьми. Казалось бы, они говорят на одном языке, однако даже в одном городе они могут по-разному восприни мать одни и те же слова.

В итоге возникают мучительные, а порой и комические ситуации. Нынешние школьники, благодаря знанию словацких слов, выразительно ухмыляются при чтении «Разбойничьей сказки» К. Чапека. Им невдомек, что великий писатель, назвав возлюбленную разбойника Кокоткой, имел в виду французское по происхождению слово «кокетка», а не созвучное ему в чешском языке уменьшительное обозначение фаллоса.

5) Все принимающие информацию оценивают ее сквозь призму своих взглядов, позиций, предрассудков и ожиданий.

По этой причине они воспринимают ее избирательно. Одно слышат (по крайней мере, улавливают на слух), другое же пропускают мимо ушей. В результате от их внимания может ускользнуть именно то, что говорящий считает ядром своего сообщения.

6) Не дайте себя обмануть классическому определению, будто фраза есть мысль, выраженная в словах. Мыслительная

деятельность развивается по совершенно иным законам, и подключение к ней слов представляет собой более сложный процесс, нежели думают наши учителя. Справедливо и другое.

Если за безупречным по форме устным высказыванием не скрывается глубины мысли, оно становится абсолютно безынтересным.

7) Существует иллюзорное предположение, будто люди говорят друг с другом с той целью, чтобы обмениваться информацией. Чаще, однако, мы преследуем совсем другие интересы.

А именно, извлечь посредством контакта какую-либо эмоцио нальную выгоду. Возьмем, к примеру, символическое поглаживание, типичное для беседы двух влюбленных и представляющееся стороннему наблюдателю простым «воркованием». В каком-то смысле так оно и есть, когда речь идет о взаимных заверениях: «Нам хорошо вместе» и «Как хорошо, что мы вместе». Однако речь может идти и о более серьезных коммуникативных маневрах, которым посвящена наша следующая глава.

Игры, в которые мы играем с другими

Коммуникативные маневры – это действие, к которым люди, в связи с наличием в целом неизменных традиций, прибегают в своих социальных контактах. В подобных действиях часто нет и намека на шаловливые, забавные и веселые игры. Более того, порой им присущ сильный налет драматизма. Однако люди продолжают заниматься такими играми, являющимися, по сути, внешним выражением тех игр, в которые мы играем сами с собой. Отдельные из них имеют принципиальное хождение среди близких людей (супругов, друзей). Другие носят типично общественный характер как для двух, так и для большего числа играющих. В данном случае мы говорим о таких манипулятивных подходах, посредством которых индивид обманывает себя тем, что в социальном плане выискивает подтверждение оправданности и действенности игры с самим собой. Игры с собой и с другими заключают в себе один общественно значимый признак – мы все в них играем. Остаются ли они невинным, в сущности, развлечением или же превращаются в драму – все решает мера. За определенной гранью речь ведется уже о коммуникационной патологии. Каждый из нас время от времени совершает своего рода ритуалы, единственной целью которых является сокрытие истинного положения дел. Наиболее распространены следующие межличностные игры.

«Это ужасно, не правда ли?»

В своей невинной форме это развлечение в некоторых случаях помогает завязать беседу, когда говорить людям в принципе не о чем. Например, вы не виделись с одним из своих соседей около полугода и вот случайно встречаетесь с ним на трамвайной остановке. О чем разговаривать? Вы испытываете мучительную неловкость. И тогда оба прибегаете к испытанному общественному увеселению – двухголосному пению, преисполненному критики в адрес транспортных средств. Тут у вас есть, что сказать друг другу, и вам становится неожиданно хорошо вместе. В конце концов, это одно из наших любимей-.ших развлечений. Вы так и сыплете остротами насчет трамваев и троллейбусов. Но, разумеется, эта игра не столь уж безобидна с психологической точки зрения, если, скажем, имеет место в компании любителей пива и отдает поисками виноватого во всех наших бедах исключительно во внешней среде. Положение, мод просто кошмарное, оно-де и раньше было не ах, ну а теперь, после выборов, дела, как в сказке, чем дальше, тем страшнее. Все нас обманули. Сами-то мы, конечно, без недостатков, разве что ввиду неблагоприятных обстоятельств не можем должным образом развернуться. Такой вариант игры ослепляет участников (ибо существуют враги, портящие им жизнь). У индивида понижается чувство вины за собственные недостатки. Кроме того, на этой почве вероятно возникновение проблем с теми, кто не принадлежит к данной группе. Но до совершенства подобная тактика доводится участником, который утверждает, будто всего ужаснее дела обстоят именно у него (или как правило у него). Мол, в его жизни происходят страшные вещи – удар за УАаР°м судьбы. Данная игра может также иметь целью ипохондрическое домогательство оказания говорящему какой бы то ни было медицинской помощи, включая и излишне сложные операции. «Пациент» в таких случаях жестоко манипулирует врачом и своими близкими с одним лишь намерением убедить их в том, насколько плохо он себя чувствует, и тем самым добиться от них внимания и заботы, которых он не в силах заслужить позитивной, в общественном плане, деятельностью.

«Видите, на какие жертвы мы идем!»

Эта игра подходит для партнеров того, кто в прежних играх выступал в роли «ведущего». Короче говоря, когда партнерам надоедает поведение главного игрока, они начинают лишь делать вид, будто заботятся о нем, стараются, прикладывают все усилия к тому, чтобы дорогому им человеку стало лучше. На самом же деле они как бы объявляют ему бойкот, теша себя надеждами, что все это набьет бедолаге оскомину и он как-нибудь выпутается из создавшегося положения.

В данную игру можно играть и одному. Например, муж решается на развод. Дома он ведет себя так, словно с цепи сорвался. Но вместе с тем на словах демонстрирует обратное – подчеркивает, что не желает разрывать семейных уз. Его супруга, пребывая в полном смятении (чему верить – словам или поступкам?), обращается за помощью к специалисту. Муж охотно идет ей навстречу, наносит визиты в консультацию, изображая стремление изменить существующий порядок вещей к лучшему. И чем дальше, тем больше загоняет партнершу в угол, пока, наконец, не доводит дело до того, что она первой заговаривает о разводе. Моральный облик супруга не пострадал – ведь он приложил столько усилий, он ни в чем не виноват, это не он лишил детей отца и разрушил семью, он делал все, от него зависящее. Посещал даже консультацию, но и это не помогло.

«Да, но...»

Речь идет еще об одной манипулятивной игре, в процессе которой играющий в нее побуждает свое окружение высказывать различные точки зрения, с которыми он всякий раз соглашается, правда, с добавлением словечка «но». Обрисовав какую-нибудь проблему, он просит окружающих высказаться по поводу ее возможного решения. Однако все их предложения отвергает, с тем чтобы услышать новые. Партнеры пытаются склонить играющего принять их помощь. Тот же, подобно строптивому дитяти, как бы говорит им: «Давайте-давайте, я хитрее вас всех и благодарить вас мне совершенно не за что».

Игра может распространяться как на вопросы жизни и смерти, так и на сущие пустяки типа: «Ну так что, фильм мне смотреть или хоккей?». Для примера мы выбрали нечто среднее:

А: Какие красивые у тебя цветы! Все-таки приятно иметь что-нибудь в этом роде в своей квартире. Жаль, что у меня дома нет ни цветочка.

Б: Ну, это не проблема. Я охотно дам тебе отросток, и ты вырастишь цветы не хуже.

А: Что ты, не удобно как-то.

Б: Удобно, удобно. Я буду даже рада, видишь, сколько их у меня. Могу дать и подросшие растения.

А: Нет, нет. Просто уважать себя перестану, если заберу у тебя цветы.

Б: (смеясь): Не хочешь брать даром, тогда купи. А: Вот это другое дело. Только кто их поливать будет? Б: Ты сама или дочка. Да и сын может этим заняться. Ему уже семь, мальчик справится. К тому же у тебя есть еще муж и мама. А: Я на них рассчитывать не могу. А сама-то наверняка забуду полить. Я бы с удовольствием, но вот память...

Б: Если все дело в дырявой памяти, так этому легко помочь.

Оставляй возле будильника записку: «Внимание! Утром не забудь полить цветы, если нет воды в мисочке под горшком». А– Да, но я по утрам собираюсь в такой спешке, что ни на что не хватает времени.

Б: Можно поливать и после работы... А: Да как же это упомнишь?

Б: Мало ли способов! Но... Знаешь что? Ответственность за это я беру на себя. Видимся мы каждый день, я буду просто тебе напоминать, и точка.

А: Это было бы просто чудесно. Но что ты говорила о мисочках?

Б: Ну, в них, после того как польешь, появляется вода, на донышке.

А: Да у меня и нет подходящих мисок. Б: Их нетрудно купить.

А: Оно так, но я не такая уж богатая. Сама знаешь, как все нынче дорого.

Б: Можно подумать, будто речь идет о трехстах горшках и мисках. Начни с малого – купи штуки две-три. Впрочем, я спокойно могу подарить тебе три или даже четыре миски.

А: Замечательно! Но у меня и горшочков нет, да и земли тоже.

Б: Послушай, на следующей неделе у тебя день рождения. Если хочешь, я подарю тебе три горшочка, три мисочки, землю, лейку, прямо с водой, и три цветка, такие, которые не засохнут даже при нерегулярном поливе. В придачу ты получишь книгу «Растения в домашнем хозяйстве».

А: Ты просто золото! Но если ты так сделаешь, то это не окажется сюрпризом. А для меня важен не столько даже подарок, сколько сюрприз.

Б: Что ж, тогда я дарю их тебе просто так. Из уважения. А: Ты действительно чудо! Но ведь землю нужно удобрять. Б: Когда еще до этого дойдет дело... В общем, я тебе помогу.

А: Знаешь, что я вычитала в одной книжке? Будто у некоторых людей цветы вызывают аллергию. Боюсь, как бы наш Гонзик от них не заболел. Ведь нынче каждый третий ребенок страдает этим заболеванием...

Б: Что тебе на это сказать? Могу подобрать растения, которые не вызывают аллергии. К тому же зять-то у меня аллерголог, можно с ним посоветоваться.

А: Это было бы прекрасно! Но не удобно как-то беспокоить твоего зятя...

И так до бесконечности. Если они еще живы, то, наверное, по сей день играют в «Да, но...».

«Алкоголик»

Условия игры вовсе не предполагают обязательного наличия выпивки. Достаточно, чтобы «ведущий» вел себя в этом плане должным образом. Ему понадобятся партнеры, например, на следующие роли: моралист, спаситель, добрый самаритянин. Все эти роли можно совмещать и в одном лице. Если, скажем, вести речь о взаправдашнем алкоголике, то в два часа ночи жена его может выступать в роли доброй самаритянки, которая, проявляя заботу о подгулявшем супруге, благополучно доводит его до постели. Поутру она принимает на себя роль моралистки, выступающей перед мужем с лекцией о вреде пьянства, которой не постыдился бы сам президент антиалкогольной лиги. А вечером преподносит себя в качестве спасительницы, убеждающей партнера опомниться, пока не поздно. Наконец, спустя некоторое время жена может попробовать выступить в роли подносительницы «лекарства», если, конечно, в холодильнике стоит пиво, приготовленное для мужа. Все эти циклы регулярно повторяются. Иногда к ним можно присовокупить игру под названием «А на другое утро, или Похмельный синдром». В этом случае алкоголик сначала отводит душу отборной бранью, а потом, будучи наказанным за свои грехи, глубоко страдает, находя в этом удовлетворение.

«Суд»

В данной игре количество участников не ограничивается. Главные роли исполняют: Истец, Обвиняемый и Судья. Все прочие выступают в качестве присяжных заседателей. Начинает игру Истец. Свою жалобу он предваряет словами: «Представляю, как вы удивитесь, когда я расскажу, какую шутку сыграл(а) со мной этот (эта)...». Обвиняемый полностью отрицает свою вину. Затем к делу подключаются Судья и присяжные. Цель Истца состоит в самоутверждении (я заставлю их признать свою правоту). Между тем позиция каждого из участников остается неизменной. Судья и присяжные больше всего озабочены собственным престижем, рассматривая столь серьезную тяжбу.

Можно было бы предложить десятки подобных игр (например, Э. Берн приводит их в своей монографии более сотни). Для всех таких игр характерно стремление индивида манипулировать окружающими с целью извлечь для себя как можно больше выгоды в социальном плане, то есть получить подтверждение тому, что он хороший, едва ли не совершенный человек, имеющий право требовать желаемого от других людей. Мотивация такого поведения налицо: каждому хочется лучшей участи, и человек доволен, когда окружающие удовлетворяют его прихоти. Вот только вышеописанные игры не ведут к этой цели. Ситуация напоминает бег по кругу в том или ином направлении, другими словами, движение из никуда в никуда. Двигаясь по этому порочному кругу, все участники игры стремятся удовлетворить лишь свои потребности, и результаты выглядят неутешительными. Знатоки оптимального контактирования рекомендуют совсем иные подходы, например, ассертивные. Но об этом позже. А сейчас несколько слов на тему...

Чему нас не научили в школе

Эта глава предназначается гурманам общения; у кого нет времени или «аппетита», тот может спокойно пропустить ее.

«В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог», – говорится в святом благовествовании от Иоанна. Вот только в контактах людей друг с другом виден и дьявольский промысел, смешавший наши слова с неречевыми проявления– ми. Упомянутого текста Евангелия, сами того не ведая, придерживались в том числе и учителя школ, последовательно отстаивавшие атеизм. Большинство из нас информировано о делах! приспешников Люцифера, то есть о неречевых проявлениях, весьма поверхностным образом (а то и не информировано вовсе). Наша способность ориентироваться в том, что имеют в виду окружающие, выражая что-либо тем или иным способом, в значительной степени несовершенна. Давайте попробуем разобраться в проявлениях, существенных для понимания того, что стоит за словами. Что на самом деле думает человек когда говорит, будто...

Глаза – зеркало души, гласит пословица. Речь наших глаз действительно служит одним из важнейших каналов коммуникации. Язык глаз весьма сложен. Если вы хотите понять его вам нужно будет обратить внимание на многое.

Диаметр зрачка увеличивается не только под влиянием силы светового потока, но и при наличии повышенного интереса к тому или иному объекту. Данный интерес может быть обусловлен как радостью, так и испугом. Если вы замечаете, что зрачки у вашего партнера расширились (при этом солнце не скрылось за облаками и вы не зашли в темное помещение), это служит верным признаком того, что вы вызываете в нем эмоциональный отклик, интересуете его. Если же мужчина делает женщине комплименты, а она хоть и слушает их, но зрачки у нее, словно две точки, то джентльмен только попусту тратит силы. Для этой женщины он не представляет никакого интереса.