Текст книги "Барон-дракон (СИ)"

Автор книги: Вера Огнева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

– Теперь донесешь, – прошептал барон и потерял сознание.

Как он тащил, ставшее легким, но страшно неповоротливое, безвольное тело вверх по тропе, как допер таки его до калитки, как, сам уже теряя сознание, внес в замок и буквально сбросил у камина, Влад потом вспоминал урывками. Целиком картинка не складывалась. Он рухнул рядом с драконом и замер, не в силах пошевелиться. Так и уснул в мокрой, с одной стороны нагретой огнем, с другой – холодной одежде.

Солнышко по утру, как ни в чем не бывало, заглянуло в узкое окно залы. Огонь в камине давно потух. На полу перед его холодным зевом лежали двое. Слава

Высокому Небу, оба дышали. Один со стоном, другой хрипло, часто прикашливая.

Влад плавал в полусне, из которого не хотел выбираться. За пределами мягкой, вполне еще комфортной пелены, обязательно ждет какая-нибудь пакость. Сегодня, например – он был уверен – болезнь. Ночные странствия по мокрой, каменистой преисподней всплывали в просыпавшемся сознании. Он бы и еще полежал, но тишину залы пронзил зуммер. Так могло завывать только магическое зеркало. В свое время Андраг строго настрого запретил менестрелю к нему подходить. На дальнем конце связи мог оказаться кто угодно: от старого друга до нового врага. Узнать

Влада труда не составит. Так что, услышишь зуммер, беги со всех ног в другую комнату.

И рванул бы от всевидящего ока драконов, да первое же движение заставило взвыть. Болело практически все. Кое-как привстав на четвереньки, он глянул в сторону старого, обшарпанного трюмо. Из тумана на него взирало озабоченное лицо

Андраговой бабки:

– Подойди! – приказала драконша. Влад попытался встать, не смог и рухнул с достигнутых высот на коврик, который делил с хозяином.

– Где Андраг? – взревела бабушка.

– Рядом, – едва ворочая распухшим языком, выговорил Влад.

– Вы там, что, напились вчера?

– Ага, – непочтительно отозвался человек, – Водицы со дна ущелья.

– Он жив?

Со своего не совсем удобного для наблюдения места Влад все же углядел, как изменилось лицо почтенной родственницы Высокого Господина. Смотри-ка, переживает.

– Бабушка, – донеслось из-за спины, – Успокойтесь. Я скорее жив, нежели мертв.

Хоть некоторые сомнения присутствуют.

– Подойди к зеркалу. Мне трудно разговаривать с камином, а больше ничего не видно.

– Не могу. Кажется, сломаны обе ноги. Во всяком случае, очень больно.

– Тебе нужна помощь, – констатировала бабка.

Дракону пришлось таки приподняться. Только одна половина лица походила на потомка Старой крови барона Андрага. Другая – на синюю оладью. Бабка охнула:

– Я лечу к тебе.

– Увы, мадам. Не получится. Влад тащил меня вчера из ущелья и, кажется, надорвался. Мне некого послать на ворота. Не волнуйтесь. Самое плохое позади. Я только немного отлежусь и начну лечиться. Думаю, к вечеру уже буду в состоянии разговаривать, глядя вам в глаза, а не в потолок.

– Мальчик мой, я не буду больше тебе надоедать, скажи только что случилось?

На тебя напали?

– Молния. От разряда я прикрылся, от звуковой волны не успел. Спикировал на камешки.

– Лечись. Вечером свяжемся.

Сначала у Влада перестала болеть спина, потом прекратился озноб, от которого клацали зубы. Последним подарком драконьей волшбы явилось возвращение способности двигаться. Человек поднялся на ноги. Ни хрена себе! Одним, можно сказать, мановением все болячки улетучились. Он с высоты роста глянул на распростертого у его ног дракона.

На том, что называется, лица не было. Глаза прикрыты, по коже катятся крупные капли пота. Значит, человека поднял, а на себя силы не хватило. Так что ли выходит? Внутри шевельнулась давняя злоба. Морочит, гад. Где это сказано, кто, когда видел, чтобы дракон человека прежде себя выручал?! А где написано, кто видел, что бы человек дракона с того света на себе волок?

Сам – дурак, сам и стой тут, теряйся в догадках.

Влад забегал, засновал, притащил теплый мягкий тюфяк, перекатил на него, вновь ставшее неподъемным, тело хозяина, затопил камин, повесил на крюк котелок, бросил туда заварки. И только потом начал раздевать дракона. Тело

Высокого Господина представляло собой один протяженный синяк. Влад поежился – человеку такое не снести – и прикрыл дракона теплым одеялом.

К обеду с лица Высокого Господина сошли отеки; к ужину, он смог достаточно приподняться, что бы коротко переговорить с бабушкой. Но Влад подозревал, что лечение не вполне заладилось. Фигня, однако. Его вылечил в один момент, а себя не может? Слуга всмотрелся в лицо хозяина. Улыбается, гад. И тут же осенило.

Не зря Андраг заплатил огромную по меркам Молодых взятку. Озабоченное лицо мажордома озарилось пониманием. Умен парень. Даже ничего не спросил, только потыкал пальцем в потолок. Вести, мол? Вести, вести, а как же.

– Как приведешь, не забудь запереть все двери в зал.

– Какие еще будут распоряжения?

– Бочку с водой в малую гостиную. Нет, пожалуй, лучше в оранжерею, там меньше дует.

– Дверь?

– Только прикрой, запирать не надо.

– Понял.

– Исполняй.

Она сначала сильно испугалась. Не мудрено. Девушкам с самого рождения внушали: не дай Заступник, попасть в лапы дракона. Дракон – зло. Попадешь – пропадешь. Смерть и то лучше, нежели драконий плен.

Когда за ней пришли, Светланка вся обмерла. Ждала этого мига, сутки маялась, сама себя пугала, сама потом придумывала разные способы избавления, зная в глубине души, деться не куда. Судьба! Не досталась страшному Фуну, достанется другому.

Низкорослый малый, подручный дракона привел ее в зал, где у дальней стены в камине полыхали дрова. За прошедшую ночь она так намерзлась, так набоялась, что сущая малость – живое тепло – вдохнуло надежду.

У огня, на тюфяке, прикрытый теплым одеялом, раскинулся предатель и негодяй, обманом заманивший ее в западню. Если бы не он…

– Помоги, – буркнул слуга.

– Я к нему не прикоснусь! – шарахнулась девушка.

Пока кричала, верила, но после…

Влад поднес к губам дракона чашу. Растрескавшиеся губы разомкнулись. Вода полилась тонкой струйкой. Дракон судорожно глотнул.

– Что с ним?

– Попал под молнию.

– Его убило?

– Вроде того. Может, оклемается, а может и нет.

– Он нас слышит? – опасливо спросила девушка.

– Куда там! На грани, можно сказать, балансирует, – со значением отозвался слуга.

– Но, если он умрет, – Светлана приостановилась, лихорадочно соображая и делая поспешный выводы: вот она надежда, вот оно избавление. – Тогда я свободна.

Ты же не будешь держать меня в замке? Отпустишь?

– На все четыре стороны. Только уйдешь ты ровно до порога. Тут каждый камень заколдован. Не выпустит замок ни тебя, ни меня. Пока есть пропитание будем жить. Продукты выйдут, останется, помереть, или съесть друг друга.

Светланка вскинулась на Влада. Как же так! Тот смотрел печально: такие вот дела, девочка. Погибаем, можно сказать.

Под ногами распростерлось тело врага. Девушка теперь глядела на него иначе. С его смертью кончится и ее жизнь и жизнь противного, корявого, страшного не меньше дракона прислужника. Пройдет день, неделя, месяц, и человек, к тому времени превратившийся в голодного зверя, съест ее. Светланка представила, как слуга начнет выслеживать ее по коридорам, по переходам замка, как она будет прятаться, сама, шатаясь от голода.

Беспомощный умирающий дракон вдруг показался не таким уж страшным. Он же спас их с отцом в лесу. Сначала волки… За всеми треволнениями Светланка позабыла животный страх, что накрыл ночью в чаще. Вспомнила, затряслась. Если бы незнакомец не пришел на помощь, их с отцом уже бы не было в живых. Побег, петляние по темным тропинкам, рев и грохот в отдаленном замке. Тогда она не боялась. Рядом бежал надежный сильный, и чего самой себе-то врать, красивый мужчина, готовый в любой момент подхватить и вынести из беды.

Вынес. В когтях. На девушку будто вылили ушат холодной воды. Заманил, утащил… Она помнила, что случилось вчера на верху. Не просто помнила, думала об этом все время. Он мог надругаться над ней и сожрать. Не стал. Почему? Самое простое – растягивает удовольствие. Она много раз возвращалась к этому вопросу и много раз так себе отвечала, пока не заметила, что не просто отвечает, заставляет себя так думать. В поведении дракона не чувствовалось угрозы. Зато сквозь вчерашний страх проступало нечто, что заставляло Светланку гнать от себя эти воспоминания, ругаться и злиться: зверь, чудовище, нелюдь, людоед! Нежные, сильные руки…

– Делай же что-нибудь! – вдруг заорала она на Влада, – Что встал! Неси горячую воду, травы какие есть, тряпки. Его же перевязать надо, не видишь, он кровью истекает.

Осторожно, едва касаясь кожи, она обмыла ссадины и раны; какие забинтовала, какие помазала единственным средством, которое нашел Влад – водкой. Этот недотепа, оказывается, поил больного господина простой водой. Девушка смешала в котелке мед, вино, чай, добавила кипятку, потомила у огня и начала с ложечки вливать снадобье в рот недужного дракона. Сама тоже хлебнула. Напиток получился сладкий, горячий и очень хмельной. То ли от него, то ли от того, что тупое заточение сменилось привычной занятостью, заботой, на нее снизошло спокойствие и даже некоторая веселость.

Узкие твердые губы дракона чуть смягчились. Он глотал, кадык двигался вверх вниз. Живой и, кажется, уже не будет умирать, решила Светланка. Выпоив с ложечки пол чашки вина, она подняла глаза на Влада:

– Мясо есть?

– Зачем?

– Иди, свари ему похлебку.

– Я не могу его с тобой оставить, – категорически воспротивился слуга. – Ты еще, чего доброго, добьешь господина.

– Не беспокойся. Сам же сказал, без него нам тут долго не протянуть.

– Откуда я знаю, вдруг ты народная мстительница, только и ждешь, как дракона укокошить? А мне он дорог.

– Ты его так любишь?

– Я этого не говорил. Только, скажу тебе откровенно, если бы не он, не сидеть бы мне тут с тобой и лясы не точить. Он меня у палача выкупил.

– Ты разбойник?

– Дура! Думаешь, к кату одни разбойники попадают?

– Не знаю, – опешила девушка. – Наверное.

– Ты песенку про черную простыню слышала? А про козла драного?

– Слышала.

– Меня за них приговорили к смерти на колу.

– Ой! – глаза Светланки округлились, – Ты – Влад! А говорили, что тебя тихо удавили, и еще, что ты сам продался…

– Меня продали. За такие деньги, что людям и не снились. Такие тыщи только у драконов водятся. Барон Андраг их за меня выложил.

– Зачем?

– Не знаю.

– Он странный, – задумалась девушка.

– Он – сумасшедший.

Светланка чуть не выронила из рук чашку. Губы задрожали. Только что вернулась к жизни, только вот опять начала на что-то надеяться, а тут как обухом по голове.

– Ты сильно-то не пугайся. Он людей не убивает, – ободрил ее Влад.

Но по лицу девушки уже бежали слезы. Она отставила чашку с вином и уткнулась в ладони.

– Он в людей играет.

– Как? – прорвалось сквозь всхлипы.

– Как в шахматы. Видишь, доска с фигурками на столике? Вот и он наберет фигурок, наиграется, а потом отпустит.

– Совсем? – она, конечно, не поверила, но слезы как-то сами прекратили течь.

– Ага.

– Не может быть. Барон Фун…

– Не сравнивай цветок с дерьмом. Фун из Молодых, барон Андраг – Старой крови. Они такие же разные как благородный олень и дикий кабан, например.

Сравнение на вкус Влада грешило откровенным китчем, но что поделать, не в салоне образованную, городскую дамочку уламываем, деревенскую простушку.

Дожил, вольный голос народа, дракону помогаю, девку охмурить! И ведь, что интересно, азарт забирает: поладят они, или таки девка будет брыкаться до последнего. А с другой стороны, если уйти в глубины собственной подлости, так что бы с верху совсем ничего, ни мораль, ни нравственность не отсвечивали: барон отсюда дней через пять смоется, девицу за собой, понятное дело, не потащит.

Значит, что? Значит, останется она на попечении Влада и в полном его распоряжении. А что под драконом побывала, так иной человек еще меньше на человека похож.

Светланка отвернувшись, вытирала мокрые щеки краем подола. Влад глянул на господина. Глаза того были открыты и очень внимательны. Барон Андраг без улыбки смотрел на слугу.

– Ладно, – буркнул Влад, поднимаясь, – пойду мясо варить. Посиди тут с господином. Если ему хуже станет, зови.

Он поспешно ретировался от внимательных драконьих глаз. Гады! Точно – насквозь людей видят.

Девушка осталась наедине с распростертым телом Врага, камином, легко гревшим и освещавшим покой, узкими полосами черного неба в окнах-бойницах и страхами. Время замедлилось. Дракон не шевелился. Язычки огня нехотя облизывали поленья. Ветер, вчера норовивший разнести замок, сегодня напоминал о себе только легкой, знобкой змейкой.

Она поднялась, сделала несколько сторожких шагов. С высоты роста барон выглядел как бы менее значительно. Если отбросить подлое знание – и вовсе недужный, может даже умирающий, очень высокий… очень красивый мужчина.

Слова Влада возымели над ней некоторое действие. Сейчас она уже не так боялась. Но признаваться себе в этом не хотела, гнала вообще любые мысли о бароне

Андраге, кроме привычных, затверженных с детства: опасность, смерть, позор. Пока слова не стали растворяться, терять смысл. Можно было сто раз повторять одно и то же, смысл не умещался в слове, растворялся в покое комнаты, в редком потрескивании дров, в тихом, прерывистом дыхании человека на полу.

– Помоги.

Светланку подбросило. Замечталась! А он, оказывается, уже пришел в себя. Она застыла, наблюдая, как он с трудом перевернулся на бок, как подтянул колени к животу и попытался встать.

Барон Андраг поднялся. Одна рука кое-как удерживает простыню, в которую его завернул Влад, вторая – висит плетью. В глаза Светланке бросились синие полосы и запекшиеся корки крови. Его лошадями что ли тащили? А на боку, на чистой белой коже – опухоль и следы зубов – волк подрал.

– Что ты так на меня смотришь? – прохрипел Андраг.

Она хотела сказать о волке, о лесе, о страхе, но язык против воли выдал, затверженное с детства:

– Отпусти, зверь.

– Уходи, – без выражения бросил барон и, едва переставляя ноги, двинулся к одной из дверей. – Влад проводит.

Первым порывом было – бежать. Она дернулась, но взгляд не отрывался от шатающейся фигуры. Девушка остановилась. Дракон тоже остановился и начал заваливаться в бок, пока не рухнул на плиты пола.

Светланку сдуло с места. Он был тяжелый, совершенно неподъемный, но она как то справилась, подлезла под здоровую руку, надрываясь потянула. И подняла.

– Пойдем, куда… Куда тебя? Я не знаю… Влад!!!

Слуга не отзывался. Мужчина не открывая глаз качнулся вперед она – за ним.

Дверь вела в небольшое помещение, где посередине, между кадками с диковинными растениями стояла приземистая деревянная бадья. От воды поднимался пар. От цветов исходил густой сладкий аромат.

– Мне надо в воду, – прохрипело у нее над ухом.

В воду, так в воду. Она помогла ему. Простыня осталась в каминной зале. Не до нее. Девушке, струдом, удалось довести больного до ванны, а там и запихать в горячую темную воду.

Когда вода прикрыла барона до подбородка, Светланка испугалась еще больше: вдруг уйдет с головой и захлебнется. Но он зацепился за край лохани затылком, погружение прекратилось. Слева по виску заструилась кровь. Светланка схватила чистую тряпочку, приложила, отняла. На месте раны светлел тонкий рубец. Вот почему он сюда полз! Людям надо после такой передряги отлеживаться да снадобья глотать, дракону – только ополоснуться.

Не понимая что делает, и не желая понимать, она начала поливать его голову водой, зачерпывая ее ладонями. Длинные черные, жесткие волосы спутались. Она разобрала, распустила волосяной пучок и начала осторожно по прядкам мыть и расчесывать. Попутно, как листья осенью, с его лица опадали кровавые корки.

Потом плечи…

У него была удивительно чистая белая кожа. Пальцы сами тянулись погладить, отереть. Она не смогла отнять рук! И глаза…

Он смотрел на нее прямо и спокойно. Не как господин, не как дракон… как мужчина.

– Хочешь ко мне?

В голове помутилось. Ей так захотелось опустится рядом с ним в воду. В тепло. В эти руки. Она их помнила.

Девушки отступила, отерла ладони о платье – того платья оставалось совсем не много. Как бы в недоумении осмотрелась, – что это на мне? – и взялась за подол.

– Снимай его.

Она уже не думала. Остатки одежды упали на пол. Она шагнула через невысокий бортик кадки. И только тут вдруг осознала, что творит.

– Не бойся, – прошептал мужчина, я тебе ничего не сделаю. Ты устала, посиди, согрейся.

Теплая вода и теплые ладони на плечах. Он придвинулся к ней, зачерпнул пригоршню, вылил. Кожу под его пальцами покалывало. Ладонь зацепила сосок. От прикосновения по телу девушки прошла короткая молния. Она замерла. Дракон осторожно приподнял ее грудь.

– Красиво. Посмотри.

Девушка послушно опустила глаза. Все происходило не с ней. С ней такого быть не могло. Она таяла, превращалась в сгусток сладкой дрожи, в непрерывный плавный полет.

Она что-то лепетала, когда Андраг вынул ее из ванны и понес к камину. Его и самого несло. Близость чистого девичьего тела опьяняла. Он осторожно положил ее у огня, лег рядом, натянул одеяло и замер, дожидаясь, когда она перестанет вздрагивать.

Влажная кожа струилась под пальцами. Под мышками и в паху она стала горячей. Руками и языком он заставил полыхать ее всю. Девушка застонала. Он не останавливался. Пальцы перебирали волоски на лобке, двигались глубже, возвращались, пока… Она сама раздвинула ноги и выгнулась.

Он держался. Он был драконом. Он держался, пока она ни закричала, ни забилась, царапая ему плечи. Только тогда он накрыл ее своим телом, и начал вгонять себя в узкое девичье влагалище.

Когда она заорала от боли, Андрагу пришлось накрыть ее рот ладонью, иначе охрипнет. И отступить. Ничего не поделаешь. Первый раз – испытание для обоих. Он это понимал. Она смотрела на него расширенными от страха глазами.

– Так всегда бывает. Боль скоро пройдет. Иди ко мне.

Она затрясла головой. Андраг не настаивал, дождался, когда она чуть успокоится, протянул под одеялом руку и положил ей на живот. Волосы на лобке слиплись от крови. Ну не скотина же он, чтобы лезть к женщине, которая только вот перенесла одно из самых больших потрясений в своей жизни – просто приласкать, не дать уйти в собственные страхи, в панику. Надо быть последней свиньей, чтобы за один короткий миг сделать женщину холодной на всю жизнь.

Утром ее разбудил солнечный луч. Девушка открыла глаза и тут же зажмурилась.

Свет вливался в широкое окно. Она не здесь засыпала. Ночью рядом полыхал камин.

К ней прижималось горячее мужское тело. Было больно и страшно.

Сейчас в мире присутствовал покой и только покой. Легкая, белая, надутая ветром занавеска раскрылатилась. Светланка увидела в окне голубое небо.

– Проснулась? – раздался рядом низкий знакомый голос.

Он лежал тут же, подперев голову согнутой рукой. Жесткие черные волосы спадали на подушку. Глаза дракона смеялись. Движимая отголосками вчерашнего страха, она постаралась отодвинуться, но он легко дотянулся до нее, обнял за плечи, притянул.

– Куда ты так торопишься? Полежи. Тебе плохо?

– Нет, – едва слышно отозвалась Светланка.

– Тогда сделай одолжение, побудь со мной немного.

Она не понимая уставилась на него. Кто она и кто он! Или события последних дней были страшным мороком и он вовсе не дракон? Он просто человек, спасший их с отцом. Или…

Он не стал ее переубеждать. Зачем тратить слова, если можно просто ласкать, так чтобы уже через небольшое время для слов не осталось места. Они стали не нужны.

Нужны только руки и губы.

Он ни куда не торопился. Пальцы едва касались ее кожи, губы шептали и убаюкивали. Но она не засыпала, наоборот, с каждым мгновением в ней нарастала волна. Если бы он остановился… Но он не останавливался, пока не добился своего.

Она потянулась к нему сама, нетерпеливо, еще толком не зная, чего хочет. Но – хочет!

Андраг был вознагражден за терпение и осторожность. Когда так долго сдерживаемое возбуждение взорвалось оргазмом, у него на миг потемнело в глазах.

Наслаждение пронзило до кончиков пальцев. Он застыл, не двигаясь, приходя в себя. Девушка под ним вздрагивала. Андраг посмотрел и удивился. В ней кажется тоже доигрывали последние аккорды сладкой разрядки. Как же повезло ему,

Андрагу, и как не повезло Фуну!

Два дня он то отпускал ее, то притягивал обратно. Они спали урывками, ели не глядя, что едят, иногда молча по долгу смотрели в небо, что бы тут же забыть об облаках и звездах и опять приникнуть друг к другу.

Ради такого стоило рисковать! Тысячу чертей в глотку Фуну иже с ним. Девушка оказалась именно такой, какие больше всего нравились Андрагу. Она не причитала, не требовала от него признаний или обещаний. Она просто отдавалась на волю своим и его желаниям.

Но все имеет конец.

Зеркало в каминной зале начало подавать признаки жизни еще с утра. Андраг игнорировал вызовы. В каминную просто никто не заходил. Хоть обзвонитесь, господа. Нас нет. К вечеру отдельные позывные превратились в непрерывный зуммер. Андраг вылез из ванны, обмотался простыней и пошел отвечать.

– Бабушка! У нас потоп или пожар?

– У нас Дикая Охота!

С него в миг слетели остатки истомы. Дело оказывается, на месте не стояло. Фун добился таки разрешения на большой гон. По правилам, к нему обязаны присоединиться все, способные держать оружие. Дружина наберется довольно значительная и совершенно дурная. Эта орда попрет по долинам и по взгорьям, сметая все на своем пути. Им, между прочим, чужая данница даром не нужна, зато какой повод покуролесить. Бароны Старой крови и умеренные немало сил положат, чтобы защитить свои владения. Под шумок молодая гвардия так напакостит, полвека потом будешь икать. Людей эта пьяная от крови толпа синьоров положит, сколько смогут. Дикая Охота объявлялась на одну ночь. А это очень долго.

– Ты вовремя меня подняла. Спасибо.

– Лети, спасай свой лен. Мне кажется, именно твои владения могут пострадать в наибольшей степени.

– Можешь порекомендовать какой-нибудь бескровный ход?

– Нет. Но есть способ отделаться малой кровью. Предъяви им тело девушки.

Якобы нашел на дороге. Если беглянка отыщется до начала Охоты, призыв будет отменен.

– Я этого не сделаю.

– Значит, готовься к большой крови.

Почувствовав чужое присутствие, Андраг обернулся. В углу, прижав кулачок ко рту, застыла Светланка.

– Уйди! – рявкнул он.

– Это из-за меня?

– С кем ты разговариваешь? – поинтересовалась бабушка.

– С вами, мадам. Еще раз спасибо за предупреждение. Я собираюсь вылететь тотчас.

– Девочку принесешь ко мне?

– Нет. Оставлю тут. Ей ни к чему выходить из-под сводов замка.

– Делай, как знаешь.

Он побежал в спальню. Его вещи кучей лежали около кровати. Не обращая внимания на причитания девушки, он кинулся одеваться. Под руки попалось зеркальце в медных виноградных завитушках, сунул его в карман анорака, туда же отправился вместительный несессер. Барон Андраг решил, что все имеющиеся в наличие артефакты, надобно иметь при себе. Предстояла схватка возможно не только за собственное имущество, но и за жизнь. В любом случае – он не отдаст им ни пяди, ни крошки.

– … слышишь?!

– Что?

– Ты меня слышишь?!

– Нет! Не до разговоров.

Оказывается, Светланка металась за спиной, дергала его, пыталась что-то сказать.

– Отдай меня им! – закричала она, так что уши заложило.

Андраг развернулся к ней, взял за плечи и грубо тряхнул.

– Будешь сидеть в замке. Если я не вернусь, будешь сидеть тут до конца дней.

Влад о тебе позаботится.

Светланка поползла вниз. Ползла пока не пала на колени ему в ноги.

– Отдай меня им. Я не стану жить, зная, что из-за меня ты погиб!

– Не дождутся. Встань! Вставай! Я им никогда ничего не отдам. Дело не в тебе.

Они не получат ничего принадлежащего мне.

Она было вскинулась, но Андраг уже несся к выходу. По дороге подвернулся

Влад. Барон кинул ему на ходу:

– Если со мной что-нибудь случится, отсидитесь тут, потом уходите через калитку. Моли своего Защитника, чтобы он дал мне победу, иначе тебе придется всю оставшуюся жизнь прожить далеко в горах с бывшей драконьей подстилкой. Так, кажется, люди называют девушек побывавших у меня в постели?

– А если вернетесь? – нагло осведомился верный слуга.

– Тоже, только тут.

– Желаю Высокому Господину полной победы.

– Мерси.

Взлет с отвесной площадки почти не требовал разбега, три шага и ты уже паришь. Андраг с места начал набирать скорость. Миг и драконьи ворота остались позади, он проскочил их со скоростью пули. Тут его достал Зов. Действительно

Дикая Охота! Такое ни с чем не спутаешь. То-то Молодые по всей долине сейчас збираются, то-то гладят шнурки и чистят оружие!

Андраг, не снижая скорости, плавно входил в поворот, – чему-то да научился за последнее время, – а в мозгу болючей занозой сидело: что делать? что делать? что делать???

Предъяви он, как советовала бабка, тело девушки, инцидент сочтут исчерпанным. Даже если потом штатный маг из Старых и докопается до истины, наказание будет минимальным. Выйди на бой с Дикой Охотой – не справится.

Магически он их, конечно, уделает… каждого по отдельности. С оравой не справиться ни кому. Да к тому же – Лендор прав – они накачали мышцы, они кое чем тоже владеют. Но отдавать им девочку, которая ему, в сущности, сейчас и не нужна… Он даже последней, паршивой овцы им не отдаст!

Пора было сбросить темп – устанет, запыхается. А ему необходимо явиться к

Охоте с холодной головой и во всеоружии Силы. Земля внизу перестала стелиться серым покрывалом, замелькали кусты и деревья. Впереди выстроились цепью каменистые холмы, граница владений бабки. Дальше ничейная полоса.

За холмами простиралась каменистая, местами зеленая долина. Здесь водилось много живности: ходили набитыми тропами небольшие оленьи семьи, бегали от рощицы к рощице кабаны. Масса мелких зверушек хоронилась под камнями. Здесь же обитали и вершили свой пир хищники. Волков Андраг встречал довольно часто, иногда на глаза попадался осторожный леопард. Бабка говорила, что видела льва.

Андраг сомневался. Скорее кто-то из драконьего племени оборотился и разгуливал по пленеру. Не те широты для львов.

На полном скаку, вернее лету, его будто приложило о твердое. Дракон круто заложил разворот.

На зеленой полянке между высоких серых камней багровело. Когда огромная тень накрыла пятачок, от растерзанного тела отскочила пятнистая кошка; оскалилась, подняла окровавленную морду к зениту, и, рыкнув, длинными прыжками ушла в лабиринт камней. Андраг опустился на площадку.

Останки: куски плоти, обрывки грязных тряпок, длинные пряди волос невозможно было идентифицировать. Он на мгновение оцепенел. В стороне от кровавого комка валялась голова. Он не видел лица и даже не сразу сообразил, что голова не оторвалась совсем, а держится на ленточке кожи. Но – волосы!

Собственно, и остолбенение-то было вызвано тем, что точно такие он гладил и целовал только сегодня утром. Светланка?!

Не нагибаясь, носком сапога он перевернул голову к себе лицом. Уф! На него глядели чужие мертвые глаза. Да и как бы девушка, полчаса назад оставленная в замке, оказалась на пустоши? Бродяжка, зашла в дикий край, заблудилась, попалась зверю…

Зверю. Зверю? Андраг почти сразу уловил присутствие магии. Пятнистая кошка оставила за собой очень четкий совершенно не свойственный животным след. Пойти за ней, дознаться? А на хрена, спрашивается? Один дракон не должен отчитываться перед другим. Я ему что, Высокая комиссия? Пошлет меня соплеменник и будет прав. Да еще попеняет, мол, и тебе, барон, пожрать оставил.

Оставить-то, оставил… Женщина. Белокурая. Волосы длинные. Молода. Живот, кишки и промежность выедены "кошкой". А в кармане куртки у барона Андрага, между прочим, лежит платьице Светланки…

Не надо быть драконом Старой крови, что бы сообразить – перед ним подарок судьбы.

Прости меня, девушка. Дракон осторожно собрал в кучку, что осталось от бродяжки, окровавленные тряпки откинул в сторону, достал из кармана изодранное старое платьице и сложил в него останки. Прости меня, девушка. Когтистая лапа провела по мертвому лицу, сдирая кожу с черепа. Теперь можно было предъявлять свою находку Дикой охоте. Андраг завязал все собранное в узелок, подхватил и понес. Уже можно не тормозить, не задерживаться. Труп – налицо. Чужая магия в нем просто-таки свербит. Другое дело, что чем больше Андраг к ней прислушивался тем больше убеждался – он с носителем этой магии знаком. Да не просто знаком…

Жаль, бабушка, что вы принадлежите к Молодой крови. Вам не дано умения так скрывать свои следы, чтобы никто никогда не догадался. Жаль, бабушка… Но я постараюсь. Вас не вычислят.

Старого мага, эксперта при Дикой Охоте, к счастью, не оказалось. Начало гона обычно наступало с восходом луны. Андраг успел задолго до того. На Ратном Поле – месте турнирных поединков – уже собралось довольно много желающих прокатиться по Долине смертельным клубком. Появление барона Старой крови с останками беглянки их просто таки возмутило.

Ох и нюхали, лапами трогали, искали и находили: вся магия на останках была – чужая, не Андрагова. На платье – его, да он и не отрицал. Скрепя буйные сердца, синьоры согласились: нашел случайно, принес, предъявил. Фун орал и брызгал огнем. От него потихоньку отворачивались. Дикая Охота разваливалась на глазах.

Несколько совсем уж юных отморозков собрались было уйти в гон самостоятельно.

Их усмирили быстро и качественно. Откуда ни возьмись, в общество влились

Старые. Барон, допоследнего находившийся в немыслимом напряжении, с облегчением отметил, что эксперт так и не прибыл. А что Старые? Походили, похмыкали, перебросились с ним парой слов и улетели.

Взошедшая луна застала на турнирном поле вполне понятное запустение. Фун, два члена Совета да Андраг еще стояли над останками бродяжки. Степенные синьоры откочевали во дворец – административный центр Долины – запить нереализованные намерения. Молодняк резвился в воздухе. Хорошо, что коровы не летают, в который раз подумал Андраг, а драконы, даже Молодые, не приучены гадить налету.

В полночь, с боем часов, призыв к Дикой Охоте был отменен, барону Фуну лишний раз указали на нарушение закона, но попутно объявили, что разбирательства по этому поводу не будет. Ни к чему отрывать занятый Совет от дел по такому мелкому поводу. Барону Андрагу сквозь зубы выразили благодарность и разрешили лететь домой.

Задержись он хоть на полчаса, не миновать подозрений. Они и так присутствовали. Но – доказательства? Улетать не хотелось. Надобно сначала спалить останки, да приложить к пеплу пару артефактов, чтобы и у Старого эксперта нюх отшибло. А с другой стороны: лучшее – враг хорошего.

Едва дослушав пространную речь члена Совета, барон-дракон поднялся в воздух и пошел на небольшой высоте в сторону своего замка. Пара молодых ринулась за ним. Они не собирались нападать – только лишний раз отметить, как Старая кровь неповоротлива и физически слаба. Андрагу пришлось попотеть, отрываясь. Они бы не отстали, но он повернул в сторону моря. Молодые сочли его маневр проявлением трусости и прохохотав нечто обидное вслед, умелись к себе.