Текст книги "У Бога все по плану"

Автор книги: Вера Каминская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 27 страниц)

07.08.

Она:

– Наши отношения с людьми не случайны, а скорее запрограммированы Богом, и он тот, к то этим повелевает.

Он:

– Да, как будто автопилот отключён, и кто-то берет пульт в режим ручного управления.

– Зайдешь сегодня?

Она:

– Ты хочешь?

Он:

– Да.

Глава 13.

Она делает запись в своем дневнике:

«Шел 41 день нашего знакомства. Мы пили странное пойло. Коричневая жидкость, с определенным градусом. Похожа на самогон. Давно забытая недопитая бутыль.

Ночь. Двое взрослых людей. Диван.

В руках стакан с теплой самогонкой.

Мы ржём, как лошади. Выпиваем даже не морщась. Закуски нет. Нет музыки. Гитара заброшена давно.

Странно. Я зашла на час попрощаться. Но на часах уже два ночи, мы смотрим друг другу в глаза, понимая, что времени не существует. Иногда хихикая как дети, почти икая, через минуту поднимая серьезные темы о жизни, еще через мгновение испытываем друг друга на прочность. Принципов, правил и чувств.

Понимаю, что это заходит слишком далеко. Это уже не похоже на оценку музыкальных способностей и дружеский совет по жизни.

На часах четыре утра, через два часа на работу, а мы стоим на улице разглядывая облака, оценивая их цветовую гамму. Нам где-то по четырнадцать. Такие прыщавые юнцы, с седой головой, любующиеся рассветом, держат друг друга за руки, не помышляя о большем.

Пол пятого. Редкие прохожие косятся на нас. Вызвано такси. Солнце уже высоко. Иду во двор, там нереальный движ. В это время со всех подъездов выходят мужчины, здороваемся, они улыбаются всей своей широкой улыбкой. Как бы кивая, да-да, утро доброе…Прихожу домой, ложусь, прилетает смс, что ему сложно было уходить. Едет в такси и пишет, что очень хотел бы остаться.

Понимаю, что спать сегодня не удастся. Вечером дорога.

Стоит это прекращать.

Так точно продолжаться больше не может.»

Она пришла, как обещала. Он отменил все вебинары. Отложил телефон. Они проговорили до четырёх утра, и время растворилось в полумраке мастерской, в звуках гитары и тишине между словами. Возвращаясь домой в начале пятого, она встретила двух соседей, выгуливающих собаку. Они кивнули ей с хитрой, понимающей улыбкой, проводив взглядом до самой двери.

«Очевидно, выгляжу как персонаж из ночного романа», – с иронией подумала она.

Утро наступило с ощущением, что бессонные ночи – это не для нее. Спать хотелось дико. Она поняла, что можно спать стоя в душе, прислонившись лбом к холодному кафелю.

Потом нашла завалявшуюся шоколадку, отломила кусок и жевала без удовольствия – тщетная попытка получить энергию из какао-бобов после ночи, которая забрала все силы. Потом наткнулась на забытое мороженое. Почему бы и нет?

Машина везла её почти сама. Ника грызла мороженое прямо за рулём и, находясь на главной, вежливо пропустила джип.

Водитель в дорогой машине поймал её взгляд – и в его круглых, невыспавшихся глазах она прочла чистое, братское понимание: «Сестра, я тебя чувствую. Спать – вот наша общая боль».

На работе она отправляет ему свою запись в дневнике.

Он:

– Опять прожил каждую секунду.

– Ты как?

Егор рассказал, что попал под дождь и теперь хрипит. Потом позвонил:

– Выйди на пару минут. Передам кое-что в дорогу.

Она удивилась, хотя внутри уже ждала этого. Они встретились у стены дома под аккомпанемент утреннего трафика. Он стоял, слегка стесняясь, с бумажным пакетом в руках. На белом фоне кричала ярко-розовая надпись: «ПРАЗДНИК ВНУТРИ». Она заглянула внутрь – там лежали апельсины в сеточке, солнечные и идеальные. Очень мило. Он запомнил её любовь к цитрусовым.

Они простояли так несколько минут, просто глядя друг другу в глаза. Воздух между ними сгущался, становясь почти осязаемым. За углом, как выяснилось, терпеливо ждал его директор на служебной машине – факт, который добавил всей сцене лёгкой абсурдности и скрытого напряжения.

Ночью она проснулась ровно в час. Спать больше не хотелось – в теле звенела странная, нервная энергия. Воспоминания о прикосновениях прошлой ночи были настолько яркими и тактильными, что бурлили внутри, давая заряд, против которого любой энергетик казался детской микстурой.

Она оделась, собрала вещи и выехала в ночь. Объезжая ямы на разбитой дороге, поймала себя на мысли: «А почему он не пишет?». Почти обиделась. Но на заправке, проверяя телефон, нашла пропущенное сообщение:

Он: «Поехала»?

Улыбка расплылась по её лицу сама собой. Вспомнила ту самую косу, с которой всё началось – они с мамой так ею и не воспользовались. Не хватило времени. «Ирония судьбы», – подумала она, набирая ответ.

Дорога давалась легко. Диджей на радио, казалось, читал её мысли: одна за другой лились песни о любви, точно подобранные под её настроение. Она ехала, наслаждаясь музыкой и свободой.

Он: «Как дела»?

Она ответила, прибавив громкость. Из динамиков полилось: «…самая лучшая в мире из женщин, пусть тебе приснится Пальма де Майорка…»

Проезжая город, где прошло её детство, она вдруг резко свернула. Захотелось увидеть старый дом. Написала ему: «Покажу, где прошло моё детство».

Он: «Интересно. Очень».

Местность изменилась до неузнаваемости: среди покосившихся домиков выросли чопорные коттеджи – классическая российская картина смены эпох. Она с трудом нашла спуск, оставила машину у чужого забора и пошла по узкой тропке, пробираясь сквозь заросли лопухов и крапивы. Речка обмельчала – или это она выросла? Спустившись по самодельным ступенькам, она вышла на лужайку и замерла. Журчание воды, запах влажной земли… Она сделала несколько снимков и отправила ему.

«Местность похожа на ту, что ты показывал. Ищу старый мостик – не нахожу. Вижу те самые цветы, что в парке показывала. Помнишь?»

Он ответил мгновенно: «Дааа, парк, дождь и крапива».

Она: «Ты уже знаешь обо мне больше, чем кто-либо».

Он: «Это дорогого стоит».

Внутри всё по-прежнему бурлило.

Она спросила напрямую: «У тебя тоже всё оживает при одной мысли?»

Он: «Да. Какие впечатления от того места»?

Она: «То, что сейчас внутри, не заглушить даже им».

Он: «Я тоже под впечатлением. Рад, что у тебя такое же есть».

Он прислал песню: «Я не забуду тебя…»

Уже подъезжая к границе, она сообщает, что телефон будет без связи, пока не найдется вай фай. Оправляет ему своё фото – спонтанное, без фильтров.

Ответ пришёл почти сразу, уже из зоны неуверенного приёма: «Какая же ты красивая».

Под Минском обнаружилась проблема: с телефона странным образом исчезли все карты Беларуси. Она остановилась на заправке, нашла вай-фай, скачала карту, купила мороженое (уже второе за день) и только тогда вспомнила: номер Егора остался в этом телефоне после той попытки починить его. Ещё одно совпадение в череде странностей.

Она написала. Он ответил мгновенно: «Всё хорошо? Доехала?»

Минск встретил её без пробок. Вечером у подъезда её уже ждала Марина. Они не виделись несколько лет, но Марина не изменилась – всё та же эффектная брюнетка с вьющимися волосами и умным, ироничным взглядом. Они обнялись, и Ника почувствовала лёгкость – здесь её знали и принимали любой.

Они накрывают стол и почти до утра разговаривают о жизни. Ника рассказывает ей про Егора и показывает его фотографии. Марина очень скептически настроена на эту дружбу. Окидывает фото взглядом и говорит:

– Ник, он еще ребенок, ему есть хоть тридцать три?

– Он седой на пол головы. Вообще, не знаю, мы как-то про возраст не разговаривали, – она пожимает плечами.

– Смотри, а то посадят, – Марина смеется и наливает ей в бокал немного вина.

Позже, уже лёжа в темноте, Ника написала Егору: «Будет сегодня песня?»

Пришла запись. Его голос, хрипловатый от простуды, заполнил тихую комнату. Она слушала, улыбаясь, и снова ловила в себе это сладкое, будоражащее чувство.

Его голос разносится по всему телу пробуждая нежность, радость восторг.

Он пишет, что заболел. Она интересуется стал ли он завтракать, пишет, что да, и очень плотно.

Отвечает, что он молодец, благодарит за апельсины, пишет, что они ее спасли в дороге от голода.

Присылает очередную песню с Сюткиным «любите девушки простых романтиков…», но уже в своем исполнении.

Егор пишет, что что хотел положить что-то еще, помимо апельсинов, но не знал, что, в общем прогадал.

Она: «Всегда, когда хочется – нужно делать».

Он: «Тебе нравится слушать меня больного»?

Она отвечает, что «да», все ок.

Он: «Чувствуется расстояние. Меня не покидает ощущение, что ты далеко, а еще вчера чувствовал, что близко».

Она вспоминает мимолетное похожее ощущение у себя, когда пересекала границу.

Она: «Если вспомнить ночь, то ощущения возвращаются».

Он: «Постоянно думаю о той ночи, не выходит даже то из головы, как смотрели в небо утром ранним».

Он: «Ты где»? – он пишет, что волнуется, чувство тревожности не покидает, и его постоянно что-то будит.

Она: «Все хорошо, дома. Просто болтаем с подругой».

Они оба чувствовали эту невидимую нить, натянутую между ними на сотни километров. И оба ещё не знали, что с этим делать.

Глава 14.

Она:

– Может хорошо, что уехала? Может ты забудешь меня и все пройдет?

Он:

– Такое не забывается и сидит уже глубоко внутри.

Утром она выезжает в Брест.

Пишет, что бы не переживал, она рядом с ним, ставит улыбающийся смайлик. Вспоминая группу карандаши:

«я возьму, карандаши, грифель точеные, нарисую ночь, где мы до утра влюблённые…» отправляет ему.

Попрощавшись с подругой, они договариваются, что Ника поедет через Минск назад.

Едет, в дороге прилетает смс «Доброе утро», пишет, что «хорошая песня, и он ощущает, что она рядом, и она с ним».

Всю дорогу до Бреста они на сообщениях. Она показывает ему местные пейзажи и описывает места, которые знает. Дорога летит быстро, но она понимает, что эмоции не отпускают, даже спустя сутки. Снимает видео дороги. Отправляет ему. Проезжая мимо знакомого водоема, пишет, что покажет сейчас его.

Ника останавливается возле озера, решает немного отдохнуть и посмотреть на воду. Это довольно большой водоем, расположенный возле международной трассы. Он окружен хвойным лесом. Есть места для кемпинга, беседки для отдыха и просто лавочки. К озеру ведут несколько спусков. Песчаная полоса берега довольно обширная, и Ника, утопая в песке идет к воде. Любуется спокойной гладью. Снимает обувь, заходит в воду, давая уставшим ногам немного прохлады. Делает фото и отправляет ему.

Он:

– Чего-то не хватает, – он намекает на их совместные купания на озерах.

Она пишет, что рассказала про него подруге, вспоминая ночные разговоры у Марины.

Она:

– Егор, скажи, что тебе не 33.

Он:

– Мне не 33 ставит улыбчивые смайлики

– Разве возраст имеет значение?

Она:

– Имеет

Ответа не приходит.

Ника уже приехала в Брест, проведя в дороге два часа после своего вопроса Егору. Подруга с радостью встретила, и они с Наташей сидят за столом, ковыряя салат в тарелке, разговаривают.

Наташа – высокая, худенькая блондинка с длинными волосами, чуть старше ее. Сейчас она занимается гимнастикой с детками разных возрастов, порой заменяя им маму. Наташа – хрупкая и гибкая внешне, но внутри имеет сильный волевой характер, несгибаемой веру в успех, твердость в решениях, все это дополняется острым умом и великолепной харизмой. Они познакомились очень дано, когда Ника жила в этой стране. Девушки хоть и разные по характерам и взглядам на многие вещи, но Ника ее любит как сестру, дорожа дружеской связью.

Наташа ставит на стол приборы, накладывая кушать. Рассказывая про своего молодого человека, с которым встречается не так давно. Его зовут Педро, он итальянец. Она счастлива, говоря, что он сейчас зайдет.

Ника слышит звук сообщения.

Он:

– Могу ответить на этот вопрос позже?

Она удивляется в чем проблема написать сейчас?

Он:

– Проблемы нет, но ты испугаешься.

Она напряглась. Ледяная струйка пробегает по спине. Она мысленно перебирала варианты: тридцать восемь? тридцать два? Может, тридцать четыре? Пауза была слишком многозначительной.

Он:

– Двадцать семь.

Она смотрит, не моргая на экран телефона, шутка? это сейчас он решил так пошутить?

Она вспоминает, что в одном из разговоров он сказал, что родился в год крысы. Вбивает в Гугл года, несложная арифметика выдает цифру двадцать семь.

Сказать, что она была в шоке, это не сказать ничего. Много событий за последний год стали для нее моментом истины, откровений и удивления. Но этот момент неожиданности затмил собою все предыдущие. Год потрясений, откровений и боли – и всё это меркнет перед этой простой строчкой. Двадцать семь. Ему двадцать семь. Между ними десять лет разницы.

Он:

– Вот и проблема нашлась. Я был не готов к этому вопросу, но рано или поздно ожидал его. Я все понимал, но не отступал, т.к. меня это не смущало.

Её пальцы дрожат, когда она набирает ответ. Вопрос, который теперь звучит как обвинение – и себе, и ему:

Она:

– Ты вообще представляешь сколько мне лет?

Он:

– Да.

Одно слово. Твёрдое. Неизбежное. Оно повисает в воздухе между ними, разделяя их не только сотнями километров, но и целой пропастью лет, опыта, жизненных циклов. Интрига достигла пика. Теперь всё – ложь, недомолвки, сладкие иллюзии «связи» – упирается в этот простой, неоспоримый факт.

Она сидит на кухне у подруги, застыв с телефоном в руке, а мир вокруг – разговоры Наташи, запах еды, предвкушение встречи с итальянцем – отдаляется, становится немым кино. Главный вопрос теперь не «что дальше?», а «как это вообще стало возможным?». И что из этой правды – реально, а что было наивной игрой в одну ворота?

Он: «Все что я к тебе испытываю – чистая правда, не поддельный взгляд и не поддельные слова, все было настоящим и осознанным, несмотря на разницу в возрасте я строил планы на будущее с тобой, несмотря кто бы мне что не сказал. Заметь ты не раз говорила про себя и про детей, даже приглашение в деревню меня не отпугнуло, хотя должно было. Наше знакомство прошло не просто так и самым необычным способом, жалею, что не родился раньше, буду жалеть, что так тебя разочаровал, прости меня, что раньше не сказал. Но я никогда не забуду твоих глаз, улыбку и твои нежные руки, наши прогулки и мини приключения, особую связь-ранее не испытанное чувство. Ты открыла мне глаза на другой мир, и я тебе за это очень благодарен, но я бы ещё не раз хотел тебя увидеть, хотя знаю, что теперь это будет невозможно. Если буду писать, а ты не будешь отвечать я пойму, ещё раз прости».

Она: «Ты представляешь, что вообще сейчас со мной творится»?

Он: «Я скурил пять сигарет, пока писал смс. Тоже самое, что и со мной. Не хотел, чтобы все это произошло именно так».

Глава 15.

Она лежит на кровати и смотрит в потолок. В пустоту белой штукатурки, где нет ответов, только трещины, похожие на карту разбитого мира.

Кажется, что режиссер сверху сыграл с ней злую шутку.

Смотрит на экран телефона, а по щекам текут горячие слезы. По щекам, не спрашивая разрешения, текут горячие, предательские слезы. Они жгут кожу, оставляя соленые дорожки на висках. Почему происходит так? Почему в тот момент, когда находишь, наконец, что-то настоящее, хрупкое и прекрасное, сама вселенная вставляет тебе палки в колеса? Возраст. Всего лишь цифра в паспорте. Но в ее случае – это не цифра, а целая пропасть. Пропасть опыта, несовпадения этапов, общественных взглядов и внутреннего страха. Страха оказаться «той самой» – взрослой женщиной с молодым любовником. Страха несостоятельности. Страха, что его «не смущает» сейчас, но начнет смущать завтра, когда его друзья будут спрашивать, а она будет чувствовать себя музейным экспонатом.

Почему происходит так?

Душ. Холодная вода немного приводит в чувства. Двадцать семь.

Она лежит на кровати и думает, что только поняла, что такое счастье, когда все до мелочей нравится, когда от одного прикосновения дрожь по всему телу, когда с полуслова, с полувзгляда, когда можно молчать часами и просто быть рядом. Когда одинаковые желания и ценности. Она не знала и не верила, что так может быть легко и спокойно с человеком.

В дверь постучали. Ребята-хозяева квартиры ввалились с шумом, протягивая пакет. «Ник, держи, кукурузы нарвали! Сваришь нам?» Она взяла пакет, и мир на секунду поплыл. В руках – початки, точно такие же, как в том парке, в их первую прогулку, когда он настойчиво кормил её, хотя она говорила «не люблю». Знак? Насмешка? Фото она сделала на автомате, пальцы дрожали. Едва удержалась, чтобы не отправить снимок ему с подписью: «Видишь? Даже вселенная смеётся».

Внутри что-то щелкает. Она решает, что в слезах и самоедстве, проводить отпуск она не будет. Нужно действовать. Выдернуть себя из этой трясины мыслей о нем. Она пишет Артему. Тому самому Артему, с которым познакомилась в апреле, в тот самый день, когда узнала, что бывший муж отметил Пасху с другой.

Их встреча с Артемом была тоже где-то предначертана. Тогда, в разрывающей от боли тишине офиса, появился он – новый партнер, деловой, уверенный, с теплыми глазами. Он стал островком нормальности в шторме ее эмоций. Их общение было больше о работе, но в нем читался интерес. Не такой, как у Егора. Другой. Более безопасный, взрослый.

За два месяца до всех этих событий она планировала эту встречу провести максимально интересно. Понимала, что нужно переворачивать страницу с разводом и учиться идти жить дальше, смотреть на мужчин, вытереть сопли и научиться принимать внимание и комплименты.

Артем знал, что она едет в отпуск в Брест. Она привезла для него нужные образцы.

Поэтому сразу же написал в ответ:

– Отлично. В кафе проходит встреча пар в стиле «экспресс свиданий». Приходи. Будет весело.

Странно. Нелепо. Но это явно лучше, чем бесконечно мусолить в голове одну и ту же мысль о возрасте и несправедливости. Он молчал. Она не спросила. Кто прав? Кто виноват?

Не раздумывая, она собирается. Выключает плиту под кастрюлей с той самой кукурузой, сливает воду, оставляет все как есть. Ребята давно уехали. Она одна в чужой квартире, с чужими запахами и чужим счастьем за стеной.

В кафе шумно, ярко, неестественно. Идут съемки. Пары за столиками обмениваются улыбками. Каждый тут пытается найти свое счастье быть любимым. Артем сидит с симпатичной девушкой, но, увидев Нику, оживляется, обнимает ее за плечи. «Останься, подожди, все скоро закончится,» – говорит он. Но шум, музыка, фальшивый смех режут по нервам. Она отказывается, говорит, что прогуляется. Ей нужен воздух, а не эта пародия на человеческие связи.

Пешеходная улица в сумерках красива и спокойна. Она идет, пытаясь радоваться старинной архитектуре, чистоте, уличным фонарям. Останавливается у музыкантов. И в этот момент телефон вибрирует.

Прилетает смс от Егора: «Это все, конец?».

Он ругает себя, за то, что не рассказал лично.

Она идет и смотрит на экран телефона и до нее доносится песня «ты это я, я – это ты, и никого не нужно нам, все что сейчас есть у меня, я лишь тебе одной отдам»

Она останавливается и слушает слова, раньше это была одна из любимых композиций, приходит ощущение, что это он для нее исполняет.

Здесь, сейчас, через город, через время, через эту нелепую размолвку. Она замирает, слушая, и по спине бегут мурашки. Это не совпадение. Это – знак. Но знак чего? Той самой связи, которая сильнее возраста? Или знак ее слабости, ее желания верить в сказку?

Удивляется. Идет дальше. Группа ребят исполняют: «однажды он сказал, что твой полет всего лишь сон…» «и не думать, как приземлиться, а у птиц свободе учиться, оставив все то, что жаль…»

Остается минут на двадцать, концерт залипательный, народ поет вместе и танцует. Смотрит на время. «Свингер шоу» должно закончиться, и она двигается ближе к кафе.

Звонит Артем, говорит, что уже все закончилось. Он с той же девушкой пьет вино, приглашая ее за столик. Она садится и видит, что он уже сделал заказ и на столе стоит вино. Разговор идет о шоу, Артем приглашает ведущую.

Час интересной беседы про шоу, жизненные моменты и психологические вещи. Наболтавши вдоволь, они в другое кафе, кушают, разговаривают, девочки пьют вино.

Переходят в третий бар, там уже другие напитки.

Приходит смс от Егора, с песней, которую он записал для нее.

Уже изрядно пьяным глазом она смотрит на смс, ничего не видя, буквы пляшут, решает почитать потом.

В этот вечер она пьет так, как никогда раньше. Огромные бокалы сидра, которые она обычно не любит. Ей все равно. Нужно затопить это. Затопить цифру «двадцать семь». Затопить его голос, его песни, его «понимаю с полувзгляда». Она специально врет про свой возраст, когда девчонки показывают карту судьбы на салфетке. Пишет: «двадцать семь». Чтобы почувствовать себя на его уровне? Чтобы обмануть саму себя? Чтобы на секунду стать той, кем она могла бы быть для него без этой проклятой разницы?

Потом – неловкость. Туалет. Молния на новом платье, купленном когда-то с надеждой на свидания, расходится. Пьяные пальцы скользят, не могут застегнуть. Она злится на себя, на платье, на весь мир. Находит спасение в кофточке, кутается в нее, как в кокон. Пора домой. Но где дом?

Артем провожает ее до машины. Она роется в сумке, не находя ключей. «Куда вызывать такси?» – спрашивает он. И тут ее накрывает волна паники. Она не знает адреса. Знает, как доехать, визуально помнит путь от магазина, но улицы и номера – пустота. Она пытается объяснить, что дойдет от магазина. Это звучит бредово даже в ее ушах.

Артем смотрит на нее, на ее расстегнутое платье, заплаканные глаза, и предлагает: «Поедем ко мне. Выпьем вина. И потом решим, куда тебе ехать.»

Она колеблется всего секунду. Нужно забыть. Вычеркнуть этот день. Этот вечер. Этого двадцатисемилетнего мальчика, который ворвался в ее жизнь и перевернул все с ног на голову. Пить вино. Расслабляться. Позволить взрослому, состоявшемуся мужчине взять ситуацию под контроль. С такими мыслями, сгустком обиды и отчаяния в груди, она кивает.

Они едут к нему. Вино. Вкусный салат. Пьяная, бессвязная беседа ни о чем и обо всем сразу. И она, наконец, проговаривает вслух то, что давно давило: рассказывает о разводе. О том, что в их первую с Артемом встречу в офисе она была сразу после суда. О пустоте, о предательстве, о том, как рухнул мир, который она так старательно строила.

Она говорит это Артему, но в глубине души снова обращается к «нему». К тому, кто молча слушает сейчас где-то за сотни километров, прислав свою песню в тишину ночи. Она пытается забыть его за бокалом вина в чужой квартире, но каждое ее слово, каждая слеза – все еще о нем.

Его квартира была стильной. Артем был красив, ухожен, пах дорогим парфюмом. И когда он наклонился, чтобы поцеловать её, она позволила.

И… ничего.

Ника не почувствовала ничего. Ни той дрожи в основании позвоночника, того безумного электричества, которое пробегало даже от случайного касания Егора, ни тепла, ни нежности. Тело молчало, разум оставался холодным наблюдателем.

Она мягко отстранилась.

– Прости. Ты потрясающий. Но я не могу.

Он лишь кивнул, без упрёка. Они переночевали в разных комнатах.

Утром, едва светало, она тихо собралась. Артем спал или делал вид. Она выскользнула на улицу, где пахло дождём и утренним городом. Вызвала такси до парковки. Сидела на холодной лавочке, вдыхая чистый, чуждый воздух чужого города.

Конфликт был не с ним. Не с Артемом. И даже не с Егором. Конфликт бушевал внутри: между разумом, кричащим «беги!», и сердцем, которое уже узнало вкус того самого, единственного счастья – и отказывалось принимать подмену. Возраст был не проблемой. Он был лишь удобным флагом, который можно было воткнуть в землю разлома и сказать: «Вот, видишь? Здесь нельзя». Но разлом был глубже. Он проходил между страхом и чувством. Между «правильно» и «настоящее».

И она сидела на лавочке, не зная, на какую сторону этого разлома ей теперь ступить.

Пока едет такси она заходит в Ватсапп и читает:

Он: «Вчера я написал тебе песню и хотел показать по приезду лично, но все пошло по одному месту, жизнь нас завела в тупик, но если хочется, делай до конца, и поэтому сегодня, набравшись храбрости я все таки хотел бы ее исполнить, ни смотря ни на что. Боль грызет душу изнутри, тоска и переживания не дают покоя, ты далеко и это еще сильнее гложет.»

Она включает песню.

«Я не забуду глаза твои, никогда, никогда,

наши сердца сплелись навсегда, навсегда,

огонь в моей груди растопит сердца лед,

а ты ко мне приди, нас ветер унесет,

туда, где нет разлуки и будем вместе мы,

я поднимаю руки вперед своей любви

Пусть ярче солнце светит в конце того пути

Если б тебя не встретил, то точно бы погиб навсегда

Я не забуду улыбку ту никогда, никогда

Но я тебя прошу, будь ты со мной всегда

Нас ангелы свели в рассвете сладких грез

Цепями заплели и ветер нас унес

туда, где нет разлуки и будем вместе мы,

я поднимаю руки вперед своей любви

Пусть ярче солнце светит в конце того пути

Если б тебя не встретил, то точно бы погиб навсегда»

Она включает запись. Первые же аккорды – его голос, чуть хрипловатый, наполняет салон, и по коже бегут мурашки. Та самая волна – сладкая, будоражащая, от которой перехватывает дыхание. Она закрывает глаза на секунду, погружаясь в это ощущение, но тут же спохватывается – такси уже ждёт.

Подъезжает к своей машине, садится за руль. В беспорядке на заднем сиденье находит другое платье – простое, с исправной молнией. Быстро переодевается, сбрасывая с себя, как шкурку, вчерашний вечер со всеми его нелепостями. Гонит машину в сервис.

Механики, весело переговариваясь, копаются под капотом, выносят вердикт, называют цифры. Она кивает, почти не слыша. Мысли где-то далеко.

И вдруг вспоминает. Часы. Она оставила часы у Артема. Неловкость накрывает с головой: сегодня же была деловая встреча с ним. Теперь она сорвана. Что сказать? «Извините, я вчера напилась, забыла у вас часы и теперь мне неловко»? Горькая усмешка вырывается наружу. Лучше молчать. Вообще ничего не писать.

Дорога домой тянется мучительно долго. В такси она прокручивает вчерашний день, как кадры плохого фильма: шумное кафе, пьяный смех, неудачная молния, чужая квартира… и абсолютная, оглушительная пустота внутри. Та самая пустота, которая кричит громче любого шума.

Она чётко осознаёт теперь: всё это было не то. Страшно не то. Он – не Егор. И ни один красивый, успешный, «правильный» Артем в мире не сможет вызвать того тихого спокойствия души, той абсолютной, почти пугающей понятности, что была между ними. И от этой мысли становится одновременно и больно, и невероятно ясно.

11.08.

Утро пришло вместе с головной болью и привкусом вина на языке. Солнечный луч режет глаза. Первая мысль о нем. И та пропасть, которую вчера пыталась затопить алкоголем и чужим вниманием.

Пальцы сами набирают слова: «Это забыть нельзя, ни алкоголь, ни другие люди не помогают».

Спрашивает, как он.

Ответ приходит быстро, и в нем – такая же бессонная ночь, тот же ад: «Всю ночь пил на балконе. Думал, что ты мне больше не напишешь.»

«Да я и сама так думала,» – признается она про себя. Но написала.

Потому что молчание между ними – это уже не пауза, а насилие над самой сутью их связи.

Он: «Что ты чувствуешь?»

Она отвечает, не скрываясь: «Планка по эмоциям и чувствам поставлена очень высоко. Тобой. Опустить ее не получится. Ровно, как и таких эмоций получить больше не получится.»

Она говорит не только о нем. Она говорит о том уникальном слиянии душ, которое случилось однажды и теперь стало мерой всех вещей.

Егор:

– Эти эмоции держат и сейчас. И всю ночь было одиноко.

Ника набирает номер. Не может больше. Нужно услышать голос. Живой, не спрятанный за текстом.

Они говорят почти три часа. Голоса сначала натянутые, осторожные, потом снова находят общие волны. Обсуждают вчерашнее. Ее отчаяние. Его страх. Смешные и нелепые детали всплывают, и она слышит в его смехе ту самую, редкую нотку счастья, которую породила в нем только она. Этот звук растворяет часть льда в груди.

Приходит Наташа. Они сравнивают ситуации, анализируют. Она вновь взывает себя к рассудку. Ее часто мучают сомнения как это вообще будет, нужно ли?

Ведь разница в возрасте – это довольно сложная штука. Да, сейчас может быть прекрасно, и в голове вопрос, а что их ждет потом? Хотя, вспоминая свою семейную жизнь, понимает, что все время она думала, что будет идеально, они с мужем будут жить долго-долго вместе, состарятся, будут нянчить внуков.

Она будет накрывать большой вкусный стол, к ним будут любить ездить невестки с детьми, и за столом часто будет большая дружная семья. Но на проверку оказались говном все чувства и слова. И мечты об идеальной семье разбились, как бутылка дешевого вина, выпавшая из рук алкоголика.

Приходит смс от Артема «Ты как? У меня твои часы».

Она вздыхает. Отвечает честно: «Вчера напилась. Помню мало и местами. Наговорила много лишнего. Забыла часы.»

Он отвечает легко, без упреков: «Все так, как должно было быть. Весело пообщались. Было здорово.» Его слова – как гладкая, отполированная галька. Удобная. Безопасная. И от этой безопасности ее снова начинает тошнить. Опять сомнения. Весы качаются: с одной стороны – буря с Егором, пропасть, боль, невозможность; с другой – ровная, предсказуемая дорога, на которую зовет Артем. Или просто одиночество.

Булькает сообщение от знакомого с приятной мелодией и правильными рекомендациями маленькие выдержки фраз всем известных истин:

«Атмосфера любви в твоем доме является основой всей твоей жизни»,

«Помни, что лучшие отношения – те, в которых ваша любовь друг к другу превышает потребность друг в друге»

Она делится с Егором сомнениями и видео.

Он отвечает: «Знаки говорят за себя, видимо, кто-то пишет наши судьбы и дает подсказки как поступить.»

Пишет Аня. Свободна, есть час поболтать. Ника выходит во двор. Они сидят на старой лавочке, и Аня, выслушав, качает головой. Называет Егора «твоим воробушком». И говорит просто, без философии:

– Не парься по поводу возврата, есть много счастливых примеров. Лучше несколько лет прожить в абсолютном счастье от отношений, нежели жить долго и ровно, без таких эмоций.

Аня задается вопросом если на чашу весов положить гордыню и измену, что перевесит. Очень глубоко. Она решает спросить у священника. В общем, действительно, очень интересный вопрос, ведь как мы все знаем Бог есть любовь, и он всепрощающий. Ника тоже задумывалась над одной из заповедей «не прелюбодействуй».

Ника думает об их с Егором отношениях. Эмоции, чувства, и ей порой кажется, что уже давно преступила эту черту. Ведь все вначале совершается в голове, еще задолго до физических действий.

Поэтому грех – это когда? Когда мысли или, когда физическое действие? Ведь все есть энергия, ровно, как и высшая сила, по ощущениям мысли уже и есть тот момент, когда переступаешь черту, даже если в физическом плане по той или иной причине они не осуществились.