Текст книги "У Бога все по плану"
Автор книги: Вера Каминская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 27 страниц)
Через двадцать минут пришло сообщение с благодарностью и историей о том, как он вернулся в сервис хвастаться угощением. «Такое только на море ел, и то давно!»
13.07.
– Побежали, – кричит Денис, и шагает на проезжую часть.
Ежедневные прогулки с ним и философские беседы становятся обычным обеденным моционом. Часто маршруты прокладывает Денис, следя и контролируя обеденное время, а она просто расслабляется, наслаждаясь пешими прогулками. Сегодня же ей захотелось яблок, и коллега сокращает путь, гадая успеют они до дождя или нет.
Он, направляется прямиком через оживленную трассу.
Уверенно шагает, вероятно думая, что об его большое тело машину мять никто не захочет.
Денис уже стоит на той стороне дороги и машет ей рукой.
Ника вздыхает, и дождавшись отсутствия транспорта, бежит через дорогу.
– Ну вот, малыха, а ты боялась – жаргонит он, открывая перед ней дверь.
Телефон звенит, и она видит смс от Егора с вопросом «как настроение в обед?»
Смеясь, прикрепляет фото яблок, объясняя, что именно за ними она сейчас бегала с коллегой.
Они выходят из магазина, и стена дождя падает с неба. Денис произносит:
– Вот видишь, я же говорил, что, если на меня упадут три капли, значит будет дождь.
Коллеги стоят под крышей магазина. Он парит своей неизменной сигаретой. Ника уже привыкла к этому запаху и не реагирует на него, хотя, иногда, разгоняет рукой сладкий пар. Капли стекают с крыши, образуя на тротуаре ручейки. Прохожие перебежками пытаются спрятаться под крышами от неожиданного дождя.
Она достает телефон и пишет Егору, что пошел дождь, а в дождь у него всегда творческое настроение. Интересуясь, унес ли домой гитару?
Он:
– Ты права, дождь положительно на меня влияет.
Она:
– Как текст? Интересно послушать готовое произведение
Настроение вечером удивительно хорошее и Ника решает зайти к нему в гости. В течение дня она ловит себя на ощущении, что её непреодолимо тянет туда, в эту берлогу, пропахшую бензином, сваркой и тихим голосом.
Спускаясь по знакомой лестнице, она смотрит на часы. Они показываю начало восьмого.
Он ждет ее прихода.
Щетина выглядит все гуще, глаза – грустнее. На нем те же рабочие шорты и футболка черного цвета. Все та же высокая фигура с седой шевелюрой, густой бородой, переходящей в усы и серо-зелеными глазами. В нос ударяет знакомый запах бензина и табака.
Наблюдая за медленными движениями и видя совсем потухший взгляд, она понимает, что его что-то мучает, но он пытается улыбаться и приглашает жестом зайти.
Она идет за ним, проходя за шторку в ремонтное помещение.
Яркий свет сразу от нескольких источников бьет по глазам. Вдоль стен возвышаются стеллажи, заваленные разными инструментами для ремонта. Рядом лежат те, которые отремонтированы. Те же инструменты и техника кучей сложены на полу. Перешагивая через некоторые из них, она проходит дальше.
На стене висит большая картина с почти обнаженной девушкой. Она полулежа обнимает льва.
Под полотном ряд столов, так же заваленных всевозможными коробочками, железякам, проводами и инструментами. Сверху висит огромная колонка, из которой негромко играет мелодия.
Дальше стоит маленький столик. На нем Ника видит пару чашек недопитого кофе, пепельницу и недоеденные бутерброды.
Он замечает ее взгляд и быстрым движением убирает стаканы и хлеб, смахивая на пол крошки, как бы извиняясь за беспорядок.
Рядом с этим столиком стоит маленький двухместный кожаный диванчик темно синего цвета. Напротив – стол для ремонта со станками и инструментами.
Она усаживается на диван, продолжая окидывать взглядом весь этот хаос из инструментов, канистр, двигателей, цепей и кучей разного непонятного хлама металлической конструкции.
Воздух пропитан сваркой, бензином, машинным маслом и табачным дымом. Казалось, его можно потрогать.
Она переводит взгляд на мужчину, который пытается найти свободное место, помыть руки и навести иллюзию порядка.
Ника, наблюдая за его хаотичными движениями говорит, чтобы он не мельтешил, а уселся и уже и достал гитару.
Еще несколько минут он создает видимость уборки, попеременно перекладывая с места на место одни и веже вещи, потом успокаивается и садится рядом на диван.
– Ну, рассказывай, – говорит она, улыбаясь и смотрит в глаза.
Он медленно достает гитару из чехла, берет ее в руки и тут его буквально прорывает, как будто он ждал этого вопроса. Он говорит, говорит и говорит не останавливаясь. История о жене, о случайно прочитанной переписке, о поцелуе с другим, о любви к дочке и полном непонимании, как жить дальше.
Ника слушает внимательно эту исповедь и говорит:
– Я знаю, как сохранить твою семью.
Она объясняет, что нужно женщинам. Описывает мир семьи их глазами, рассказывает, что разрушить всегда легче, чем создать.
Он говорит о дочке. О том, как любит ее. Что написал для нее однажды песню, когда делал ремонт в квартире.
Ника просит спеть.
Звучит довольно грустная песня о его любви к малышке.
Раздается телефонный звонок, он берет в руки аппарат и удивляется – звонит директор.
Директор сообщает, что ему плохо, он заболел, и нужно выпить.
Проходит буквально пару минут и в дверях появляется настоящая копия Гарика Харламова, абсолютно с той же харизмой и манерой шутить. В одной руке он держит литровую бутылку виски, в другой – пакет с закуской.
Егор представляет их. Директора зовут Павел. Они выкатывают столик, и Ника помогает разложить закуски по тарелкам.
Павел предлагает выпить, но она отказывается, а Егор соглашается и поддерживает компанию.
Первый налитый тост, «за знакомство», потом «за здоровье», и директор вспоминает о необходимой таблетке. Роется в кармане, достает блистер, выколупывает белую пилюлю, плюхает ее в рот и залпом запивает вискарем, радуясь, что не пропустил прием.
Ника поднимает бровь, только и сказав «однако», решая не комментировать абсурдность этого действия.
Директор просит Егора сыграть их репертуар. Начинают звучать песни группы Арии. Пьют они достаточно быстро, и в бутылке уже остается меньше половины. В воздухе появляется терпкий запах табака и ирландского виски.
Начинаются задушевные разговоры о жизни, детях, философии. Затрагиваются интимные темы, где мальчишки с особым упоением делятся своими подвигами школьных лет.
Отыскивают в недрах помещения вторую бутылку и песни становятся более дворовые, переходящие в шансон. Но все равно с ними легко, весело и интересно.
Девушка смотрит на время. Стрелка часов близится к одиннадцати и она, прощаясь, собирается домой.
Егор идет ее провожать, оставляя директора в одиночестве. Они выходят на улицу и попадают под проливной дождь. Свежий летний ветер касается кожи принося с собою капли дождя. Дойдя до угла дома, он не хочет ее отпускать. Ника видит, что он уже выпил много, а Егор тем временем извиняется за свое поведение после речки, объясняет, что не может понять, что подтолкнуло его на этот поцелуй.
– Это для меня не объяснимо, – он стоит напротив, смотрит в глаза и не может оторваться. По волосам ручьем стекают капли дождя, но он не обращает на них внимание.
– Мне очень стыдно, – говорит он, – но я бы с удовольствием это повторил. Можно я тебя обниму?
Ника отказывает, говоря, что он пьян, а она не ищет легких отношений, они ей не нужны.
Он размахивает руками в стороны, берется за голову. Потом опять вскидывает руки вверх, разводит в стороны, как будто пытаясь обнять весь мир, почти крича говорит:
– Я не такой. Пожалуйста, не думай так обо мне.
Она смеется. Он выглядит забавно. Ника обещает, что будет думать нем хорошо, говорит, что он совсем промокнет и замерзнет, подталкивает его в сторону грустящего директора, а сама бежит в подъезд, махая ему рукой.
Ника успевает зайти домой и снять мокрые вещи, как он тут же пишет, что дошел и не замерз.
Время полночь. Она уже спит. Телефон издает звук, и ей приходится открыть глаза. Смотря в телефон, читает смс Егора, что они пошли прогуляться.
Она спрашивает куда их понесло ночью?
– Ели что – звони. Приеду заберу. – Думая о том, как они ночью попадут домой.
Она только вырубилась, как телефон снова издал звук. Час ночи. Сообщение от него: «Ты спишь?»
«Нет, я медитирую с открытыми глазами на твой вопрос», – подумала Ника, но вежливо ответила: «Сплю».
«Мы ещё гуляем! Пивка попиваем. Директор домой собрался», – пришёл ответ.
«Вы где ночью пиво-то берёте?» – ужаснулась она, представив эту гремучую смесь виски с пивным суррогатом.
Час спустя телефон снова вздрогнул: «Иду спать в сервис». И тут же поползли голосовые. Включив первое, она услышала тяжёлое дыхание, шум шагов и его голос: «Представляешь, мы тут…».
Не успела она дослушать, как раздался звонок. Тот же номер. Ника сдалась.
– Алло, – сказала она голосом, в котором была вся печаль мира.
– Приве-ет! – обрадовался он. – Ты еще не спишь? Ты только послушай…
И она слушала. Сидя в темноте и медленно моргая, она слушала десять минут о том, как они здорово погуляли. Это был самый подробный и бессвязный отчёт о прогулке за всю историю человечества.
14.07.
Утром прилетает смс от Егора:
– Какой стыд…
Она от души смеется над его осознанностью и отвечает:
– Да ладно
– Ты жив?
Он:
– Не очень
Она:
– Добрался до работы?
Он:
– Проснулся у друга, с котами
Телефон высвечивает его фото в обнимку с котом. Она разглядывает шерстяного британца серого окраса, отмечая довольно милого котейку и советует запастись минералкой или кефиром, так как день в таком состоянии покажется вечностью.
Он:
– Директор потерялся
Она:
– Не удивлена. Но директора нужно найти, дождь, холодно и может он где-то на лавочке мокнет.
Он:
– Что я говорил, когда звонил? Надеюсь, ничего плохого не сказал.
Она:
– Это останется мои маленьким секретом. А что такого ты мог сказать?
Он:
– Что-то пошлое.
Она:
– Вот теперь думай, сомневайся.
Присылает, голосовое и свою фотографию, что писать уже не может, и надеется, что сможет пережить этот день.
Он:
– Я могу позвонить?
Она отвечает, что работает и не удобно разговаривать. Егор пишет, что хотел извиниться за нарушенный сон. Она отвечает, что готова принять извинения в письменной форме и стихами, и отправляет ему песню и клип Биртмана «подбухну»
Он:
– Стихами сложно. Песня огонь.
– Домой попасть не получилось.
– Ключи потерял
– Ну и четверг.
Она:
– Тринадцатое
Он:
– Ты как?
Она:
– Голова немного болит и хочется спать, так как ночью меня кто-то оповещал о своих перемещениях.
Он:
– Прости
– Я, наверное, очень сильно хотел поговорить и со временем не рассчитал.
Она:
– Все хорошо и для этого нужны друзья рядом. Каждый человек появляется в нашей жизни вовремя и играет в ней свою роль.
Он:
– Не могу не согласиться, а еще я с этим человеком вчера очень долго не хотел прощаться и под дождем все стоял. Неловко получилось. Что задержал.
Она ничего не отвечает, только после обеда интересуется нашелся ли директор. Егор отвечает, что да, нашелся и выглядит бодро в отличие от него. Принес ему шоколадную медаль за то, что вышел на работу. Она пишет, что более гуманно его сейчас отпустить отдохнуть.
Он отвечает «Было бы здорово, но есть спасатель в виде дивана.»
Днем он рассказывает, что к нему едет друг, и предстоит опять пьянка.
Стоя в вечерней пробке, она листает ленту YouTube, слушая психологов и коучей, анализируя услышанное, тут мелькает отрывок из фильма с мудрыми словами: «Никто другой не может пройти твою дорогу. Только ты сам. Не уставай в пути. Я много прошел на земле, парень. Земля не может утомить идущего. Утомляет злость, неверие, отчаяние и одиночество. Лишь бы не уходило назад то, к чему стремишься, лишь бы не оставалось позади то, к чему спешишь.»
Пересматривает и отправляет ему.
Он:
– Мудрые слова. Я тут посидел немного с гитарой, и появилось что-то новое, как обычно не законченно, но начало положено.
Она:
– Молодец.
Он:
– Могу скинуть.
Она:
– Видео, где ты поешь?
Через пару минут она видит на экране сообщение с видео файлом. Включает. Тишина.
Она:
– Звука нет, вероятно не корректно работает ватсапп. Кидай в телеграмм.
Проходит еще пару минут, она берет наушники, и включает видео:
«Затянуло небо тучи, солнце пробивается сквозь них.
Мы с тобою невезучи в отношениях очередных.
Сколько же на этом свете на своем пути перевидал,
почему тебя я не заметил, почему тебя не целовал…»
Она слушала, глядя на красные огни тормозов впереди, и отправила в ответ песню Слуцкого «Время покажет».
15.07.
В субботу, по дороге в деревню, она фотографирует старинное здание с надписью:
«НЕВОЗМОЖНОЕ СЕГОДНЯ – СТАНЕТ ВОЗМОЖНЫМ ЗАВТРА.»
Он:
– Привет. Как дела? Чем занимаешься?
Она присылает фото травы в пояс: «думаю, кто бы скосил»
Он:
– Вау, намек?
Она:
– Как посидели с другом?
Он:
– Хорошо, и сейчас выгуливаю их по Рязани
Ночью прилетает сообщение: «На следующей неделе, наверное, останусь один.»
Она: «Это хорошо или плохо?»
Он:
– Отдых. Значит, хорошо.
Она:
– Ну, тогда поздравляю.
На следующий день он жалуется: упала температура до 34, сил нет, «ощущение, будто душа покинула тело».
Она:
– Похоже на энергетический вампиризм. Если веришь.
Он:
– Верю. После некоторых людей такое бывает.
Она:
– После общения со мной ты пил до утра.
Он:
– Зато мне было весело. И я не болел.
Она:
– Мне тоже с тобой было весело.
Он:
– Приятно это слышать…
Ника едет в город и уже в супермаркете пишет смс одной рукой, второй держит корзинку с продуктами, наблюдая, как сын, радуясь ее невнимательности, бодро накидывает туда печенья, соки и конфеты. Она, оторвав голову от телефона, выкладывает это по местам, бродя между полок в поисках нужного. В отделе конфет на глаза попадаются веселые шоколадные квадратики с оберткой разных цветов и подписями «мужской закон» и «женский протест».
Повертев их в руках, она находит, что они забавные и решает попробовать «женский протест». Делает фото и отправляет ему.
Без комментариев. Просто – как факт. Как знак.
А надпись на стене все крутится в голове: «Невозможное сегодня…»
Глава 4.
16.07.
– Девушка, а вы не замужем? – звучит рядом совсем нескромный вопрос.
Ника возвращается домой, мысленно уже разогревая ужин в прохладной квартире, когда звонит старый знакомый. Сулит целое ведро садовой черешни – прямо с ветки, сладкой, как сама ностальгия. Машинально соглашается, обещает заехать, но, добравшись до подъезда, погружается в быт и напрочь забывает о ягодах. Его звонок вырывает её из забытья: «Я жду». Приходится разворачиваться.
Идет не спеша, размышляя, что можно сделать с таким богатством: варенье, компот, просто заморозить… И лишь краем глаза замечает, что уже несколько минут рядом шагает незнакомый парень и открыто улыбается. Его вопрос застает врасплох. Она просто смотрит на него, мысленно все еще перебирая черешню.
Он, видимо, принимает её молчание за согласие, продолжает:
– А можно я рядом пойду? Мы же в одну сторону. Обещаю, вам будет весело.
– Хорошо, – только и говорит Ника.
Слово он сдерживает. С ним и правда весело. Он сыплет шутками, рассказывает невероятные байки, и за десять минут пути она успевает узнать, что его зовут Игорь, что он инженер, ремонтирующий гигантские турбины на ГЭС, что он из Перми, в полугодовой командировке, разведен и растит двоих сыновей. Его монолог – бурный, стремительный поток, в котором она тонет, даже не пытаясь перебить.
Доходят до рынка. Он разочарованно вздыхает – ему нужно в сервис, за разбитым телефоном. Но Игорь, как оказывается, парень предприимчивый. Быстро прикинув время, он предлагает подождать её прямо здесь, когда она пойдет обратно. Ника, все еще под гипнозом его энергии, соглашается.
Забрав тяжелое ведро, полное темно-рубиновых ягод, и наскоро поболтав со знакомым, выходит на улицу. У светофора, дожидаясь зеленого, видит его. Он стоит на том самом месте, где они расстались, и вглядывается в лица прохожих, будто боится пропустить. Уголки её губ дрогнули в легкой усмешке.
«А он не промах», – мелькает мысль с едва уловимым интересом.
Пока переходит дорогу, может разглядеть его без смущения. Среднего роста, спортивный, с приятным открытым лицом. Карие глаза, темные волосы без намека на седину, гладко выбрит. В его стиле – вареные джинсы, черные кроссовки и пестрая футболка со смайлами – есть что-то беззаботно-детское, располагающее.
– Ты пришла! – он буквально вспыхивает от радости, как ребенок, увидевший долгожданный подарок. Не спрашивая, ловко забирает тяжелое ведро из её рук. «Я просто помогу донести.
Следующие десять минут он снова несется вперед, заполняя пространство между ними веселыми историями, почти не задавая вопросов о ней. И так, под аккомпанемент его безостановочной речи, они неожиданно оказываются у поворота к её дому.
– Мы пришли, – говорит Ника, мягко останавливая поток его слов. – Спасибо за компанию и помощь.
Он на секунду замирает, словно не желая отпускать этот случайный вечер.
– Какие планы? – спрашивает он, и в его глазах мелькает надежда. – Я, может, в баню… А ты?
– Я буду читать, – отвечает она просто, забирая свое ведро.
Они прощаются легким кивком. Ника поворачивает к своему дому, он – в обратную сторону. Оба думают, что это мимолетное пересечение жизней, случайность, которая больше не повторится. Просто теплый летний вечер, полный черешни и странных, ни к чему не обязывающих встреч.
Глава 5.
17.08.
Она: «У тебя, случайно нет кисточки?»
Он: «Найду»
Она: «как здоровье?»
Он: «кажется, стало лучше, наконец нормально покушал, так как эти дни ходил с пустым желудком. Ничего не лезло.»
Она: «когда пациент ест – он идет на поправку.»
Он: «да, хорошо, хоть погода была солнечная во время прогулки»
Она: «обещают пару дней жары, потом опять дождь.»
Он: «одолел этот дождь и охота на речку.»
Она: «поехали»
Он: «без проблем, когда?»
В родительском чате как раз прилетает SOS: срочно нужны руки, чтобы подкрасить забор на детской площадке. Ника, недолго думая, отписывается: «Могу я».
И сразу ему: «Иду в садик забор красить. Потом – на речку».
Дорога с работы в тот день щедра – летний трафик рассасывается, и она добирается за считанные минуты. Загнав машину во двор, она заскакивает домой – во что переодеться на фронт малярных работ? Взгляд падает на старые спортивные легинсы цвета морской волны и потёртую футболку. Идеально. Не жалко.
Перед выходом вспоминает про кисточку и забегает к нему в сервис. Он протягивает ей добротную широкую кисть.
– Сколько с меня?
– Да ладно, бонус от заведения, – отмахивается он.
Пообещав позвонить по окончании трудового подвига, она почти бегом отправляется в сад.
Воспитательница и ещё одна мама-активистка выгружают перед ней целый арсенал: банки с красками всех цветов радуги и кисти, уже щеголявшие прошлыми боями. Показывают фронт работ – длинный, но невысокий заборчик из штакетника, – желают удачи и удаляются, оставив её наедине с художественной задачей.
«Да это же пара пустяков», – бодро думает Ника, расставляя банки по цветам радуги и с решительным видом открывая первую.
Два часа спустя она пытается разогнуть спину, которая явно собирается подать на неё в суд за эксплуатацию. Зато забор сияет, как новенький, веселя глаз сочными полосками. Удовлетворённо осмотрев плоды трудов, она обнаруживает, что стала частью инсталляции: руки, а кое-где и щёки, украшают мазки жёлтого, синего и зелёного. Кожу оттереть пальцем не выходит. «Нужен растворитель, – соображает она. – А где ж ему быть, как не у Егора?»
Без двадцати восемь, аккуратно расставив руки в стороны, как инопланетянка, она входит в сервис.
Егор уже собирается. Увидев её разноцветные ладони, он расхохотался.
– Ты не красила, ты воевала, – констатирует он, доставая из глубины стеллажа бутылку с жидкостью, пахнущей, к её удивлению, миндалём. Консистенция напоминает дорогой скраб.
– Фирменная штука, – поясняет он, пока она с наслаждением счищает краску под струёй воды. – Чистит всё, но кожу не съедает.
– Да у вас тут не сервис, а спа-салон, – шутит Ника, разглядывая ставшие неожиданно мягкими руки.
Вечер стоит знойный, и они решают поехать искупаться, хотя уже достаточно поздно.
Выбирать особо не приходится, и, вспоминая о карьерах, едут туда.
Он, собираясь и выключая все приборы рассказывает, что купался там пару лет назад. Она вспоминает, что коллеги хорошо отзывались о воде и чистоте этих мест, да и искать что-то другое уже поздно.
Достаточно быстро добравшись до нужного места, они видят, что места для стоянки автомобиля свободные, вероятно, все желающие уже разъехалась.
Парковка находится на возвышенности, что открывает вид на карьер и позволяет рассмотреть красоту водоема.
Озера здесь рукотворные. Их три. Появились они не из-за прихоти природы, а по воле дорожных строителей, которые вычерпали отсюда тысячи тонн песка для шоссе. Копали до тех пор, пока со дна не показалась вода, кристально чистая и свежая. Тогда работы свернули, а карьеры заполнились за год. Грунтовые воды встали до краев, образовав три глубокие чаши.
Они стоят на краю самого большого карьера. Солнце уже не палит, а разливается по коже теплым маслом. Перед ними – откос. Целая гора чистого, крупного, желтого песка, осыпающаяся к темно-синей воде. Внизу лежит озеро маня зеркальной гладью. По берегам топорщатся кусты ивы, а на заднем плане притулились крыши частных домов будто наблюдающие за чужой жизнью.
Ника сбрасывает сандалии и погружает ступни в песок. Он все еще дышит накопленным за день жаром и приятно щекочет кожу. Не говоря ни слова, она начинает спускаться по зыбкому склону. Песок уползает из-под ног, заставляя искать опору. Через секунду следом за ней шагает Егор, улыбаясь своей решимости.
Народу мало. Купальщиков – по пальцам. Прямо под ними, на пологом бережке, возлежит грузный мужчина, подставив солнцу бронзовое, как печеное яблоко, тело. Рядом, таких же внушительных пропорций, загорает топлесс еще одно тело. Спускаясь, они весело спорят шепотом: мужчина это или женщина? Спины абсолютно одинаковые – широкие, розовые от загара, в капельках песка.
Левее, на полузатонувшем деревянном мостике, застыла фигура рыбака в болотных сапогах. Он недвижим, как цапля, устремив удочку в темную воду у берега. Откуда-то из-за деревьев доносится смех и визг – там компания с детьми. Малыши барахтаются на мелководье, а пожилая женщина, восседая на складном стульчике, безучастно созерцает водную гладь.
Они подходят к самой кромке. Тайна «близнецов» раскрывается: это супруги, уже закутанные в огромные полотенца. Они бурно, взахлеб, расхваливают воду: «Чудо, а не озеро! Теплая, как парное молоко!»
Пожелав им хорошего вечера, Егор и Ника осторожно заходят. Ноги мгновенно утопают в мелком, шелковистом песке, но вода обжигающе прохладна. Мурашки бегут по коже. Они смотрят друг на друга, глаза их округляются.
– Холодно? – спрашивает она, чувствуя, как леденеют лодыжки.
– Не очень, – смеется он, но глубже не идет.
Они так и стоят по колено, пытаясь привыкнуть, и в этот момент к берегу подъезжает машина. Из нее, как горох из стручка, высыпается стайка ребятишек. Они с визгом несутся вниз по склону. За ними неспешно выходят две пары молодых родителей, нагруженные сумками, ковриками и зонтами. Начинается ритуал освоения берега.
Егор наблюдает, как малышня срывает с себя футболки и шорты, и говорит, не отрывая взгляда:
– Вот если они будут купаться, мне уже будет просто стыдно не залезть в воду.
Она смеется, так как знает, что малышей ничего не остановит. Они буквально на ходу скидывают футболки и шорты, с разбега врываясь в спокойную гладь озера. Слышны радостные крики и смех. Родители более медленно стекаются к берегу, явно не собирая разделить с детками их водные процедуры.
Оторвав взгляд от плескающейся ребятни, она с улыбкой поворачивается и вопросительно смотрит на него.
Он, понимая ее взгляд, говорит:
– Ну что, пошли?
Она отвечает, что купальник в машине, надеясь, что он передумает, но он полон желания окунуться и идет вместе с ней наверх к парковке.
Переодевшись и оставив телефоны на сиденье, они вновь отмечают красоту места. Солнце уже спускается к линии горизонта, небо алеет над лесом, зажигаются огни города. Время уже девять вечера.
Спустившись к воде, он уверенно заходит, оборачиваясь и махая рукой. Ника наблюдает за рыбаком, который уже собрал снасти и собирается уходить. Трогая воду кончиками пальцев, она медленно идет, заходя по колено и привыкая, постепенно входя немного глубже.
Он, понаблюдав ее скромные попытки зайти, подходит и подставляет спину.
– Я помогу зайти, – говорит он, – не бойся.
– Что мне нужно делать? – она разглядывает его спину не понимая, как он собрался помогать.
– Возьми меня за шею – и все.
Она стоит ещё мгновение сомневаясь. Но потом подходит и аккуратно обвивает его шею руками. Его тело поразительно горячее, будто в нём горит собственное солнце, несмотря на ледяное озеро, из которого он только что вышел. Холода она не чувствует – лишь свежесть от капель, застрявших в ямках его ключиц и на волосах.
Он так же осторожно, будто несёт что-то хрупкое, заносит её в воду, погружается сам и отпускает. Она отплывает.
Вечерняя вода обнимает её приятной, живой прохладой. Тело мгновенно отвечает – отпускает зажатость дня, растворяет в воде каждый узел напряжения. Она плывёт довольно далеко, к самому центру озера, где закат из оранжевого становится сиреневым и тонет в чёрной глади. И ловит себя на мысли: она счастлива. Ощущение разливается по венам, как тёплый свет, даря тихую радость каждой клетке.
Он плавает рядом, на спине, с таким же безмятежно-довольным выражением лица, но не выпускает её из поля зрения. Первые звёзды высыпают на синеву неба, принося с собой вечернюю прохладу.
Они выходят на берег. Песок уже холодный, колющий босые ступни. Наскоро укутавшись в полотенца, бегут вверх, к машине. Там от нагретого за день асфальта всё ещё идёт ровное, сухое тепло, и воздух кажется почти тёплым по сравнению с сырым холодком у воды.
Переодевшись, они стоят у машины, запрокинув головы. Звёзды рассыпаны щедро, а стрекот сверчков заполняет собой всё пространство между землёй и небом, густой, непрерывный, как само лето.
Они молчат. Каждый думает о своем. Через несколько минут она ловит себя на мысли: «как же хорошо», еще спустя минуту смотрит на него и думает «как комфортно молчать». Просто тишина и слова не нужны.
Тишину нарушают звуки проголодавшегося желудка, что вызывает смех.
Она понимает, что проголодалась, и вспоминает, что поставила черешню в машину. Ника достает ягоды, и они с удовольствием набрасываются на появившуюся пищу. Развлекаясь киданием косточек и рассказывая друг другу смешные истории, вдвоем стоят под звездным небом облокотившись на теплую машину.
Она вновь ловит себя на ощущение спокойствия.
– Хороший вышел бы клип, – задумчиво произнёс Егор, глядя на звёзды. – Мы с другом как-то хотели что-то такое снять…
Он пустился в рассказ, а она слушала, и время текло неспешно, как тёплая река.
Позже, уже подвозя его к дому, она ещё раз порадовалась этому вечеру – воде, звёздам, лёгкости во всём теле. А разбирая вещи в машине уже у себя во дворе, она наткнулась на забытые на заднем сиденье мужские шорты. Рассмеялась в тишине: «Ну, конечно. Это же Егор.» Без этого простого, дурацкого штриха вечер был бы неполным.
Глава 6.
18.07
Он: «Доброе утро, кажется, я у тебя шорты оставил.»
Она: «Главное, что голова осталась с тобой.»
Он: «Голова в этот момент где-то отдельно, уснул только в четыре утра.»
Она: «Голову и шорты вернем на место, что бы не переживал.»
Накануне они договорились на вечернюю вылазку к реке. Но после обеда небо начало меняться. Она отправила ему фото: безжалостно-голубая половина неба боролась с наступающей чёрной стеной туч.
Он: «дождь может быть 50х50»
Он: «уже сверкает молния»
Она: «ты все еще полон решимости?»
Он: «наверное, это будет слабоумие и отвага»
Она: «посмотрим, что будет ближе к вечеру, я бы чисто из-за экстрима искупалась»
Он: «назад дороги нет, я же говорил, что хочу искупаться в грозу»
Тем временем тучи поглотили все небо и дождь хлынул стеной. Сверкают молнии, и грохочет гром.
Он: «в принципе, можно уже и не лезть в речку, можно просто выйти на улицу и уже искупался.»
Она: «это уже пути к отступлению.»
Он: «назад пути нет, я хочу, чтобы дождь так поливал до пяти, люблю дождь»
Вечером дождь немного стих, но все еще уверенно поливал раскаленный вчерашним зноем асфальт. Она решает отнести ему шорты, вспоминая, как он днем жаловался, что ходит в ультракоротких красных трусах, и ребята смотрят на него косо.
Он ждет её, только что закончив работу. Гитара стоит у дивана, прислонённая грифом к потрепанной обивке.
– Пальцы разминал, – говорит он, поворачивая к ней ладони с подушечками, покрасневшими от струн.
Она разглядывает его. Высокий, седовласый, со степенными движениями, в которых вдруг проскакивает угловатая, юношеская неуверенность. А эти шорты... Да, они поразительно напоминают домашние трусы. Забавный, почти комедийный контраст с его серьёзным, отстранённым лицом.
Она протягивает пакет. Он с видимым облегчением переодевается, тяжело опускается на диван и берёт гитару. Из-под его пальцев вытекает что-то заунывное, затем ещё одна тоскливая, закрученная в себя мелодия. В его глазах плавает бездонная, тихая грусть.
– Давай научу тебя играть, – неожиданно предлагает он.
Вкладывает ей в руки инструмент, садится сзади так близко, что её спина чувствует тепло его груди. Его руки накрывают её пальцы, расставляя их по ладам. Она замерла от прикосновения тела. Егор что-то объясняет про аппликатуру, басовый ход, но слова не долетают. Она чувствует только его дыхание у своей шеи, слышит тонкий, сдержанный аромат его кожи – смесь гитарного дерева, свежего хлопка и чего-то неуловимого, сугубо его. Этот запах накатывает волной, заполняет лёгкие, голову, всё сознание.
– Я, кажется, безнадёжный ученик, – выдыхает она, возвращая гитару и отодвигаясь в сторону, пытаясь поймать потерянную где-то между ладами ясность мысли.
Он вздыхает. За разговором Ника отмечает в его глазах безграничную тоску. Выбранные им песни больше располагают думать о вечном, нежели шутить и смеяться.
Она делится своими знаниями в психологии и рассказывает про работу человеческого мозга, про различные способы проработки травм.
Они долго общаются, и девушка с удивлением отмечает, что он понимает все то, о чем она рассказывает с полуслова. А она сама, буквально физически чувствует энергетику этого человека, и тут ей в голову приходит интересная мысль.
