Текст книги "Унесённые не тем ветром (СИ)"

Автор книги: Vera Aleksandrova

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Делами лесопилки я продолжила заниматься самостоятельно, так как супруг не возражал против моей занятости. Сам он пропадал в мужских клубах и прочих джентльменских заведениях. Тетя Питти передала мне, что общество стало смотреть на меня более благосклонно, помня мои прошлые заслуги. Это произошло не без влияния доктора Мида, которому я продолжала помогать по старой дружбе. Тетушка не знала, но я стала не официальным патроном городского госпиталя. Помня о тех ужасах, что там творились, мне хотелось, чтобы у больных было больше шансов на выздоровление.

Жизнь с Реттом была легкой и сложной одновременно. Он любил баловать меня, но и устанавливал различные правила. Иногда я слушалась его, а порой просто игнорировала. Мистер Батлер понимающе относился к моим бунтам, с учетом того, что я всё компенсировала в супружеской постели.

Если в спальне Ретт был свободным и даже неутомимым, то вне нее он держался достаточно сдержано. Мне порой не хватало именно нежности и, чего уж скрывать, любви. Поняв, что собака не рождается дрессированной, я стала потихоньку прививать нежность и любовь этому мужественному джентльмену. Мне нравилось, что когда я прикасалась к нему, то Ретт зажигался, словно новогодняя ёлка. Стоило мне поцеловать его более страстно, как у мужа менялись планы, и мы возвращались в кровать, но со временем Ретт научился целоваться без того, чтобы задрать мне подол юбки. А просто целоваться, обнявшись с ним, было райским наслаждением.

В кровати мой супруг был весьма выносливым, хотя порой мне нравилось шокировать его. Я, как дама более современная, была лучше просвещена в вопросах секса, чем все высшее общество Атланты вместе взятое. Ретт Батлер лишь прищуривался и молча принимал мои порывы в сексуальных ласках. В частности, его удивлял тот факт, что я напрочь была лишена стеснения и даже стыда в спальне.

– Если бы я лично не был осведомлен о вашей невинности, леди, у меня появились бы к вам вопросы, – однажды произнес Ретт, когда мы отдыхали после еще одного фейерверка в кровати.

– И я бы ответила честно? – фыркаю я, глядя на потолок.

– Полагаешь, я бы не вытряс из тебя честных ответов, Мелли? – иронично парировал муж. – Например, мне все еще интересно, как ты завладела лесопилкой?

– А я все еще говорю, что связана обязательством о неразглашении информации, – усмехаюсь в ответ на наш давний спор.

Ретт спросил о лесопилке на следующий день после помолвки, но я продолжала молчать. Периодически он вспоминал, что ответа я так и не дала, но не напирал сильно, зная, что честью я не поступилась ради неё.

Мы прожили в роскошном люксе почти полгода, когда наш особняк, наконец-то, достроили. Въезжая в самый огромный дом в Атланте, мы, конечно же, ответили на главный вопрос общественности – кто его хозяева? Живя в люксе, прислуга не нужна, но жить в таком дворце без помощников невозможно. Тетя Питти планировала взять обратно свою прислугу, обратившуюся к ней за помощью, так что я с удовольствием пригласила Аруну и её сестер, которые нуждались в работе, к нам в дом.

Пока завозили и расставляли мебель, бойкая девчушка порекомендовала мне дополнительно отличных работников в сад и дом. Поняв, что большинство из них её родственники, мы договорились, что она отвечает головой за порядок в доме и поведение родни. Если кто проштрафится, уволят и её тоже. Аруна взволнованно согласилась, предложив одного из мужчин не брать, обосновав, что этот кузен слегка ленив.

Наша жизнь пошла достаточно упорядоченно, хотя гостей мы не принимали кроме тетушки Питти и доктора Мида с супругой. Ретт предпочитал встречаться с джентльменами в клубах, а я давно не поддерживала контактов с благородными матронами этого города. Миссис Мид после первого же визита в наш дом растрезвонила о его богатом убранстве всей Атланте. Мы были баснословно богаты даже без учета прибыли с лесопилки.

«Свои» деньги я тратила, как хотела, но Ретт все равно умудрялся покупать все раньше меня, так что мои доходы оплачивали безбедную жизнь тетушки Питти и благотворительность госпиталю. Муж купил мне шикарный открытый экипаж, в котором я разъезжала по городу, вызывая завистливые улыбки, прогуливающихся пешком. Со временем я стала замечать, что эти улыбки стали более лебезящими.

Свою лесопилку я посещала дважды в неделю, столько же раз проведывала тетушку. Она жила в довольствии, и я безумно была этому рада. Я давно простила эту старую перечницу и полюбила её всей душой, и она отвечала мне тем же. Хотя кудахтать тетя Питти не переставала никогда. В один из регулярных визитов к тете я застала последнюю в крайне дурном настроении.

– Что случилось, тетя Питти? Вас кто-то обидел? – настороженно интересуюсь я, готовясь перегрызть глотку её обидчику. Никто не смел обижать мою старушку!

– Ох, ну, конечно же, нет, Мелани, – затараторила тетя Питти, тряся своими кудряшками. – Кто бы мог меня обидеть? Что ты! Все слишком боятся Ретта и хотят понравиться тебе. Я расстроена по другой причине.

– Что случилось? – удивленно спрашиваю я, впервые слыша о страхе перед моим мужем и желании понравиться мне.

– Эшли планирует приехать в Атланту по делам, – поджав губы, произносит тетя и презрительно добавляет. – С семьёй.

Значит, Скарлетт решила проведать Атланту. Интересно для чего?

– Что в этом такого? Он ваш племянник, – спокойно отвечаю я с улыбкой.

– В Эшли ничего, он прекрасный мальчик, а вот о его супруге я такого сказать не могу, – предосудительно качает головой моя старушка. – Не хочу её видеть!

– Вы откажете Эшли? – иронично спрашиваю я. – Что о вас подумают люди, тетя Питти?

– Ах, ты права, Мелани, – всплескивает руками старушка. – Что же делать?

– Почему они не могут остановиться в доме Сьюлин? – вдруг спрашиваю я, вспоминая, что сегодня из окна видела Френка в его лавке.

– У них что-то случилось со Скарлетт, они повздорили и довольно давно, – доверительно шепчет мне тетя. – Мне это рассказала Индия. Она гостила в «Таре» некоторое время, бедняжка никак не может выйти замуж и ей почти негде жить, ведь «Двенадцать дубов» канули в лету. Говорят, какой-то янки выкупил землю и отстроил дом еще больший, чем был у Уилксов. Боже, что творится?

– Почему вы не пригласите Индию к себе? Вам же скучно одной, – удивленно спрашиваю я с улыбкой. – Я приезжаю редко, а чай вы не любите пить в одиночестве.

– Даже не знаю, Мелани, – вздыхает тетя Питти, обмахиваясь веером. – Ты мне так помогаешь, я не могу вешать ещё и Индию на твою шею. Заботится о ней – задача Эшли.

– Эшли не может позаботиться даже о себе, тетя Питти, – усмехаюсь я, вспоминая этого теленка. – Не волнуйтесь и приглашайте бедняжку к себе. Я помогу. Глядишь, и выдадим мы её замуж.

– Ты такая добрая, Мелани, – запричитала старушка. – А Скарлетт я терпеть не могу!

– Ну, если бы не она, я бы была замужем за Френком и, возможно, не смогла бы вам так помогать, – осторожно решила поддеть я тетю Питти.

– Ох, я как-то не подумала об этом, – вздрагивает она. – Вот говорят же: «Пути Господни неисповедимы», но все равно мне будет трудно.

– Будете чаще навещать нас с Реттом, пока Эшли с семьей гостит у вас, – предлагаю я.

– Да, пожалуй ты права, у вас такой изумительный сад! Мне так нравится пить там чай! А какой чай мне принес в последний раз Ретт, просто сказка, – запричитала старушка, повеселев на глазах. – Миссис Мериуэзер в прошлый раз чуть чашку не проглотила вместе с чаем!

Тетушка продолжала восхвалять подарки Ретта. Он периодически заглядывал к ней во время моих визитов. Мой муж по-доброму и иронично относился к тете Питти, даря ей разнообразные подарки. Старушка получала всё от предметов одежды до корма для своих котов. Иногда он приносил ей цветы в горшках, которые тетушка благополучно выращивала в своем саду. В последний раз он подарил ей лошадь, взамен состарившейся.

И еще я узнала, почему многие боялись Ретта. Мой супруг дружил практически со всеми влиятельными янки не только в Джорджии, но и по всему Югу, а, возможно, и Северу, что для меня стало сюрпризом. Хотя и не большим. При всей своей горячности, голова на плечах у него была и работала прекрасно. Недавно он мне признался, что увеличил свой капитал втрое после войны, удачно инвестировав его. Так что Ретт Батлер стал влиятельным и единственным южанином, преуспевшим в последнее время.

Я возвращалась домой в глубокой задумчивости. Зачем Скарлетт ехать в Атланту? Со своей сестрой она в разладе, хотя помогла устроить ей жизнь. Я прекрасно знала, что Сьюлин выжимает соки из Френка, но мне было все равно. Хотя, конечно, было его жалко, но он сам выбрал своё будущее. Так что я умыла руки, но из окна своего кабинета видела его и не могла не заметить капризную дамочку рядом.

Сейчас была ранняя весна, и скоро поля будут готовить к засеванию хлопком. Ей нужны деньги. Как всегда. Потому что дел у Эшли в Атланте не было.

Ретт нашелся в кабинете. Муж лежал на диване, дымя сигарой.

– Как тетушка? – спросил он, не глядя на меня.

– Не плохо, – с улыбкой отвечаю я, присаживаясь рядом и мягко поглаживая его по животу. – Как у тебя день прошел?

– Тоже не плохо, – смотрит на меня с улыбкой Ретт. – Как лесопилка?

– Работает, – вскинув бровь, отвечаю я, продолжая улыбаться. – Ты ужинал?

– Нет, тебя ждал, – признался супруг. – Мелли, скоро к нам на обед прибудут люди. Подготовь, пожалуйста, всё в духе «старого Юга».

– Хорошо, – спокойно киваю я. – Кого и когда ждем?

– Моих деловых партнеров с женами, где-то через пару недель, – отвечает мужчина, поглаживая меня по щеке.

– Надо произвести впечатление? – усмехаюсь я.

– Нет, скорее показать наше благородство и лоск, – фыркает Ретт.

– Мы благородны и лощены? – удивленно спрашиваю я с улыбкой.

– Определенно, хотя о моей скандальной репутации партнеры в курсе, – вскидывает бровь Ретт. – Но это не значит, что я не исправляюсь, женившись на самой благородной леди Атланты.

Прыскаю от смеха, глядя на улыбающегося мужа. Немного наклонившись, целую его в грудь и прижимаюсь щекой.

– К тете Питти скоро приедет жить Индия Уилкс, так что будь более внимателен с подарками, – мягко говорю я, продолжая поглаживать мужа.

– Я всегда внимателен, – лукаво отвечает Ретт. – Даже к её котам.

– Вот и я о том же, покупая что-то котам, не забудь об Индии, – фыркаю я.

– А какой корм она предпочитает? – усмехается супруг.

– Ретт, – громко смеюсь я, чуть шлепнув его по груди, на которой лежу.

– Ладно, куплю ей шелковые ленты. У кошек тети Питти их немерено. Будет не красиво, если у твоей кузины их будет меньше, – продолжает юморить Ретт.

– Она очень обидчивая, – фыркаю я, вспоминая девушку.

За прошедшие годы мы не раз сталкивались, и Индия всегда с любовью относилась ко мне. Даже когда я начала работать на лесопилке. Девушка была в таком же положении, как и я, так что осуждения от неё я не увидела.

– Когда это женщины стали обижаться на шелковые ленты в подарок? – спрашивает Ретт, поглаживая меня по спине.

– С тех пор, если приносить такие же ленты в дом для кошек, – усмехаюсь я, поднимая лицо к нему. – Мне распорядиться об ужине?

– Угу, – легко соглашается супруг, чмокая меня в нос.

– Кстати, в город приезжает Скарлетт, – говорю я, поднимаясь на ноги, но, не отходя от дивана. – Ей у нас не рады.

– Какая кошка между вами пробежала? – спрашивает Ретт, приподняв брови.

– Не важно, всё в прошлом, но она больше не моя близкая подруга, – говорю я с намеком, чтобы Ретт не приглашал её к нам.

– Я понял намек, птичка моя, – фыркнул супруг. – Мы её не любим.

– Мы её просто игнорируем, – поправила я Ретта.

– Хорошо, но мне хочется узнать о той кошке между вами, – намекает мужчина.

– Как-нибудь потом, – покачав головой, пообещала я, направляясь к выходу из кабинета.

Мы ужинали в столовой. Разговор тек о делах Ретта и моем бизнесе. Муж рассказывал, какие сделки проворачивал, а я восхищалась его прозорливостью и дальновидностью. Ретт так же давал мне ценные советы по управлению лесопилкой, и я всегда следовала его наставлениям, зная, что плохого он не посоветует.

Когда тарелки были убраны со стола, я направилась к Ретту, желая получить несколько поцелуев. Дома я носила бархатные пеньюары, подбитые кружевами или шелками. Сегодня на мне был один из таких, красивого темно-синего цвета, который скрывал, что под ним ничего не было.

– Ты восхитительно безнравственна и потрясающе моя, – усмехается Ретт, обняв меня, когда я оседлала его.

Поняв, что его ожидает десерт, мужчина довольно заулыбался и притянул меня поближе, став мять мой зад.

– Ты против? – строго спрашиваю я, обхватывая бедрами его бока.

– Что ты безнравственна или моя? – уточняет мужчина, поерзав подо мной.

– Ты мой муж, почему я не могу быть безнравственной с тобой наедине? – усмехаюсь, чувствуя попкой, что Ретту по душе моя инициатива, впрочем, как и всегда.

– Птичка моя, ты можешь быть какой угодно наедине со мной, – жарко шепчет мне муж, пробираясь руками под пеньюар. – Мне нравится и то, и другое.

– Всё остальное время я добропорядочная замужняя дама, – тихо постанываю я, пока Ретт целует меня в шею. – Застегнутая на все пуговицы и закрыта от малейшего солнечного луча, но не рядом с тобой.

– И никто даже не знает, какая ты бесстыдница, – фыркает Ретт.

– Ты меня такой сделал, – поддеваю я. – До замужества я была скучной благопристойной девицей.

– О, Мелли, ты была какой угодно, но не скучной! – хохочет супруг.

Я целую его, медленно и томно сплетая наши языки. Такой манере развратного поцелуя меня научил Ретт. Смаковать грех прямо на кончике языка, неглубоко лаская его. Обхватив мужа руками, чувствую, как Ретт распахивает пеньюар и начинает жадно ласкать меня с ног до головы. Секунда, и я оказываюсь на столе, а мои ноги у него на плечах. Пока Ретт возится со своей одеждой, я игриво улыбаюсь ему и шепчу:

– Поспешите, капитан Батлер, десерт уже остывает.

– Какой кошмар, миссис Батлер, мы не можем допустить подобного, – округлив глаза, наигранно-потрясенно говорит Ретт, медленно входя в меня.

Я чувствую восторг и трепет, словно внутри меня бушует ураган. Не сдержав громкого стона, смотрю на Ретта и вижу, как потемнели его глаза от страсти. Он охватывает меня всю взглядом, распластанную перед ним и ускоряется, став жестко подталкивать меня в вершине мира.

– Ретт…

– Не спеши, моя дорогая, подожди меня, – сурово шепчет мой мужчина.

Вдруг за его спиной в проходе я слышу женский громкий «Ой!» и стремительный перестук удаляющихся ног. Слава Богу, кроме спины Ретта и моих голых ног, ничего не видно с того ракурса. Удивленно охнув, я думала, что супруг остановится, но он лишь ускорил движения, так что я услышала, как наш тяжелый дубовый стол ритмично заскрипел по паркету. Сопротивляться мне даже не позволили, и я взлетела словно птица, слыша где-то вдалеке стон Ретта. Высота потолков в доме такая, что боюсь, соседи услышали мой крик отразившийся эхом.

– Ваши десерты, миссис Батлер, просто божественны, – хрипло шепчет он, когда я смогла вернуться в своё тело и реагировать осмысленно.

– Мы сдвинули стол? – фыркаю я.

– Легкая перестановка никому не мешала, но, думаю, его придется вернуть на место, – устало усмехается Ретт, нежно целуя меня в шею.

– Кто это был? – утомленно спрашиваю я, имея ввиду чей-то «Ой!»

– Твоя Аруна, – говорит муж, покрывая поцелуями моё лицо.

– Откуда ты знаешь? Может это была тетя Питти? – поддразниваю я, продолжая обнимать его руками и ногами, и так же целуя всё, что могу достать.

– Я увидел, – фыркает Ретт, лукаво кивая на стену над моей головой.

Запрокидываю голову и вижу огромное зеркало, в котором мы отражаемся, словно в шикарной эротике.

– Хм. Я забыла про него, – озадачено шепчу, пока Ретт смеясь, продолжает меня целовать.

– Почту за комплемент, моя птичка, – фыркает довольный мужчина.

Глава 10

Эшли с семьёй прибыл раньше, буквально спустя пару дней. С ними была и Индия, приглашенная тетей Питти. Я заехала к ним с визитом как обычно, встретив свою давнюю подругу среди тех, кому была искренне рада.

Увидев Скарлетт, я немного обомлела. Она не выглядела так плохо, даже когда мы голодали. Она сильно похудела, черты заострились, оставляя немного злую маску на лице. Или, может, она была просто не в духе. Видимо жизнь в «Таре» с любимым Эшли была совсем не сахарной.

Я не стала заострять на ней внимание, ведя разговор в основном с Индией и тетей Питти, лишь иногда Скарлетт вставляла язвительные реплики, участвуя в общем разговоре ни о чем. В основном, давняя подруга молча рассматривала нас с тетей и домашнюю обстановку. И, конечно, мои кольца. Огромный помолвочный бриллиант и обручальное кольцо, усыпанное камнями поменьше. Другие украшения на мне и тете Питти тоже не ускользнули от её взгляда.

– Индия, я так рада, что ты будешь теперь жить с тетей Питти, – искренне говорю я, глядя на девушку, которая была первой увиденной мною в этом мире.

– И я тоже очень рада, Мелли, – немного смущенно отвечает кузина.

– Индия, тебе надо было давным-давно приехать ко мне, – кудахчет старушка, видимо забыв, что сама не спешила пригласить бедняжку.

– Тетя Питти, ну теперь она будет с нами, – мягко улыбаюсь я. – Вам не будет так одиноко, и Индия будет под присмотром.

– Насколько мне помнится, тетя Питти не самая лучшая компаньонка, – язвительно бросает Скарлетт, глядя на меня.

Видимо, она вспоминает тот период, когда Ретт считался моим любовником.

– Скарлетт, о чем ты? – вскинув бровь, строго спрашивает тетя Питти. Такого тона я от своей старушки никогда не слышала. Слегка удивленно приподнимаю брови и с интересом смотрю на неё.

– Я о том, как вы бросили нас с Мелани тут во время войны, – достаточно грубо выдает Скарлетт.

В принципе, я тоже долго не могла простить старушку, но время смягчило меня. Я просто поняла, что злость сжигает только меня, а не тетю Питти. Может она и сожалела, но мы никогда не поднимали этот вопрос. Что ни говори, а выпад Скарлетт был точным и метким уколом. Я даже заулыбалась, глядя на возмущенно замолчавшую тетю Питти.

– Хватит, Скарлетт, – с улыбкой говорю я. – Все мы совершаем ошибки, не так ли?

Не мешало бы напомнить подруге и о её промахах. Не все же третировать старушку. Скарлетт посмотрела на меня, поджав губы.

– Конечно, – быстро вставляет Индия, желая сгладить острые углы.

Вдруг наверху мы слышим детский плач, и Скарлетт уходит к сыну. Обстановка в гостиной быстро остыла.

– Я не выдержу, Мелани! – запищала тетя Питти. – Скарлетт…

– Сказала правду, – закончила я фразу за старушку, дав понять, что грешок за тетей Питти все же водился. – Но не будем об этом. Пока Скарлетт нет, я хотела бы попросить вас кое о чем, тетя Питти. Мы устраиваем ужин для партнеров Ретта. Мне бы хотелось, чтобы вы с Индией присутствовали там.

– Для янки, Мелли? – с сомнением спросила девушка.

– Индия, сейчас нет разницы янки или нет, – произнесла я, прикоснувшись к её руке. – Тем более не думаю, что Ретт приглашает тех, кто участвовал в войне. Не обижайте меня.

Последнюю фразу говорю им обеим. Тетя Питти, поджав губы, положительно кивает.

– Хорошо, Мелани, – покорно соглашается моя кузина.

Когда Скарлетт возвращается, разговор снова крутится ни о чем. Не знаю, как так происходит, но тетя Питти и Индия оставляют нас наедине. Я молча смотрю на Скарлетт. Мне нечего ей сказать. Хотя кое-что всё-таки было.

– Зачем ты так с тетей Питти?

– Я сказала не правду? – саркастически спросила она.

– Жизнь диктует свои правила, – спокойно говорю я, чувствуя, как неприязнь стала заполнять меня. – Уж ты точно должна это знать. Секрет в саду все еще хранится?

Молодая женщина поджала губы от моего упоминания. А что она хотела? Что я буду вести себя корректно, а ей можно бросаться колкостями? Нет, я не та добрая Мелани, которая подставит вторую щеку.

– Как поживаешь, Мелли? – произносит Скарлетт, видимо решив сменить тему. – Я слышала, что ты вышла замуж за того прохвоста Ретта Батлера.

– Да, – с улыбкой говорю я при упоминании имени мужа. – И он оказался неплохим супругом.

– Я весьма удивлена, – язвительно покачала головой Скарлетт. – Ты простила его? И тетю Питти тоже, как я посмотрю.

– А как иначе? – пожав плечом, спрашиваю я. – Злость и обиды не ведут ни к чему хорошему.

– А меня? – фыркает Скарлетт. Я видела, как она пыталась скрыть неуверенность за ложной бравадой.

– Я не злюсь на тебя, – говорю с улыбкой удивленной подруге. – Просто сделала выводы и пришла к мнению, что наши дороги разные. И мы пошли каждый по своей.

– Ты такая великодушная, Мелани, – горько язвит Скарлетт. – Всех прощаешь, само благородство.

– Да, я хорошая, – легко признаю я, лучезарно улыбаясь в лицо подруге. Вижу, что моя улыбка злит её еще больше. – Может поэтому у меня всё хорошо?

– Я слышала, что ты владеешь лесопилкой, – поджав губы, произнесла Скарлетт. – Весьма удивлена.

– В определенный момент близкая подруга предала меня, оставив без средств к существованию, – спокойно и легко произношу я, глядя ей в глаза. – Мне пришлось как-то выживать. Ну, кому, как не тебе, это понять.

Скарлет замолкает, не глядя на меня, но, не склонив головы ни на йоту. Изогнув бровь, женщина вздыхает. Я жду её реакции, хотя чувствую, что мне все равно.

– Как поживает Карин? Как Мамушка? – спрашиваю я, устав сидеть в тишине.

– Карин собралась в монастырь, – раздраженно произносит Скарлетт. – Свою долю «Тары» она решила отдать церкви. Что за глупое решение стать невестой Христа?!

– Она всегда была самой милосердной и всегда игнорировала ухаживания молодых людей.

– Вот именно! Могла бы выйти замуж и помочь сохранить «Тару», а не разорять нас, – возмущается Скарлетт.

– А как Мамушка? – перевожу разговор я, давая понять, что меня эти трудности не интересуют.

– Постарела сильно, – поджимает губы подруга. – Стала неуклюжей и неповоротливой. Зрение ухудшилось, так что она стала ни на что не годна.

Я слегка нахмурилась, чувствуя неприятный холодок. Эта озлобленная Скарлетт была способна на более дурные поступки, чем прежняя.

– Где она, Скарлетт? – серьезно говорю я.

– Пакует вещи, – недовольно произнесла мерзавка. – Я теперь вынуждена платить своим рабам, а делать это за неудобства не желаю.

Я замерла от той бури эмоций, которые забушевали внутри меня.

– Я давно поняла, что ты настоящая сука, Скарлетт, но даже для тебя это новый вид низости, – мрачно говорю я, желая ударить эту дрянь.

Поняв, что предел моего терпения настал, встаю и покидаю дом тети Питти. Мамушка была так добра ко мне. Она часто ворчала, но неизменно помогала во всем. В самые тяжелые моменты, когда мы пахали на плантации, даже тогда она заботилась о нас. Теперь Карин выбрала сбежать в монастырь, а Мамушку эта негодяйка выбросила на улицу? Я чувствовала, как стала ненавидеть эту Скарлетт.

В день, когда я появилась в этом мире, я дала ей то, что она так страстно желала – драгоценного Эшли Уилкса. Получив желаемое и поняв, что оно не стоит и выеденного яйца, она стала злобной стервой. Её мечта и стимул померкли в реальности несовершенств супруга. Трудности и лишения рядом со слабым мужчиной сделали её отвратительной мерзавкой.

Приехав домой, я, как всегда, нашла Ретта в кабинете. Мужчина сидел за столом, читая газету, увидев меня, он настороженно нахмурился.

– Мелли, что произошло? Ты выглядишь словно призрак.

– Скарлетт, – просто сказала я. – Она выбросила на улицу дорогую мне женщину. Старую нянюшку.

– Это тебя опечалило? – вскинув брови, произнес Ретт, обнимая меня, когда я подошла вплотную.

– Очень. Мамушка всегда была мне дорога. А теперь она, видите ли, стала слишком стара. Скарлетт просто дрянь.

– Пригласи её к нам, – легко предлагает Ретт, сажая меня к себе на колени.

– Ты не против? – тихо спрашиваю я, обнимая его за шею и склонив голову на бок.

– Если она так важна для тебя и находится в трудном положении, почему бы нет? Места в доме хватит, – фыркает муж, целуя меня в нос.

В тот же вечер я послала карету в «Тару» с приглашением для Мамушки. Я не хотела, чтобы она почувствовала себя вещью, которую просто забирают у прежних хозяев. Так что просила её приехать помочь мне с домом, если, конечно, она хотела.

Аруну и домашних я предупредила, что Мемми станет нашей постоянной гостьей, которая может распоряжаться в доме и у которой большой опыт в управлении хозяйством. Моя старшая прислуга, которая некоторое время стеснялась смотреть мне в глаза после своего «удачного» появления в гостиной, притихла. Аруна все еще думала, что я злюсь на неё, но сказав, что это не так, я закрыла тему.

Мамушка приехала спустя два дня, которые я потратила на подготовку к званому ужину. Я выскочила в холл и увидела, как она оглядывает высокие богато украшенные стены нового дома.

– Мемми, – радостно бросилась я к пожилой негритянке на грудь. – Я так рада, что ты приняла мое предложение!

– Мисс Мелани, позвольте поблагодарить вас за него. Надо признаться, я не знала, что буду делать. Мисс Скарлетт стала недовольна мной и прогнала из «Тары».

Мамушка не показала, как сильно этот поступок задел её, но мне и не надо было это слышать. Я сама чувствовала пустоту и горечь от её поступка. Он просто ранил меня в самое сердце. Эта женщина отталкивала всех от себя. Я не могла не заметить, как Эшли сбежал в город после приезда в Атланту. Тетушка Питти говорила, что он стал пить, и они часто ссорились даже в присутствии посторонних, после чего Эшли пил еще сильнее.

– Мемми, прости, что не позвала тебя раньше, – с сожалением произнесла я, все еще обнимая нянюшку.

– Я бы не согласилась, если бы вы сделали это раньше, – прямо, как всегда, ответила Мемми. – Но раз я стала не нужна там, надеюсь пригодиться вам. Правда, я стала стара и плохо вижу.

– Ничего страшного, Мемми, – мягко отмахнулась я. – Я все еще благодарна тебе за те голодные годы в «Таре». Помню, как ты подкармливала меня в тайне ото всех сырой морковкой.

– Я боялась, что вы упадете в обморок после того раза, – поджав губы, произнесла старая нянюшка.

Несколько раз я теряла сознание от голода, и однажды Мемми нашла меня в поле. С тех пор она периодически подкармливала меня сырыми овощами, украденными в огороде.

– Мемми, я готовлюсь к званому ужину, как думаешь, что можно подать на стол? – спрашиваю я нянюшку, чтобы дать ей понять, что жду от неё помощи, и она не просто бесполезная старуха на иждивении. Мне безумно не хотелось обидеть подобным Мамушку.

– Артишоки, – уверенно произнесла Мемми. – И молочного поросенка было бы неплохо запечь.

– Прекрасная идея, – удивленно произнесла я, понимая, что поросенок будет идеальным украшением торжественного ужина.

Я готовиться к ужину с помощью Мемми, которая стала пристально следить за прислугой. Не знаю, что там со зрением у Мамушки, но пыль и лень она видела даже из другой комнаты. Прислуга, во главе с Аруной, носилась по дому под громкие прикрикивания Мемми. Старая нянюшка чувствовала себя нужной и, словно помолодев на десяток лет, легко поднималась по парадной лестнице.

Ретт как обычно все принял легко, сказав, что Мемми привнесла дух «старой гвардии» в наш дом. Мамушка моего мужа уважала, но прямо говорила, что он прохвост.

– Миссис Батлер, можно спросить? – скромно спросила Аруна, наливая мне чай в саду.

– Конечно, Аруна, – удивленно отвечаю я.

– После войны многие бывшие хозяева отказывают старым слугам от дома, а вы и мисс Питтипет наоборот. Почему?

– Тетя Питти слишком привыкла к своим старым слугам и была рада, когда они вернулись к ней, а я слишком многим обязана Мамушке, что быть неблагодарной, – со вздохом и короткой улыбкой отвечаю я. – Во время войны мы голодали, и Мемми мне не дала умереть.

Кажется, Аруна осталась довольна моими ответами и, улыбнувшись, удалилась. Подготовка к ужину продолжилась, и в назначенный день наш дом впервые открыл двери гостям.

Партнерами Ретта оказались промышленники-северяне. Трое из них были с женами, а двое пришли без пары. Это оказалось удачным, так как кроме нас с Реттом за столом сидели две дамы – Индия и тетя Питти. Янки существенно отличались от южан. За все прошедшие годы я привыкла к деликатным разговорам и правилам хорошего тона. Ретт никогда не обсуждал бизнес в присутствии посторонних. Мы могли открыто поговорить о делах, но никогда в присутствии тети Питти.

Мои гости же обсуждали деньги громко и дельно в присутствии дам, которые не одергивали своих мужей, привыкнув к такому положению дел. Тетя Питти и Индия пытались скрыть смущение, но это было сложно. Я вначале тоже слегка хмурилась, а потом стала вслушиваться в разговор и вникать в детали.

Жены присутствующих мужчин были относительно молоды и весело переговаривались за столом, шутя о снобизме местных дам, явно желая подтрунить над нами. Я, посмотрев на Ретта, легко парировала их удары. К середине вечера мне даже стала нравиться наша пикировка. Женщины были весьма удивлены моим знанием Нью-Йорка. А я вдруг почувствовала, как соскучилась по родному городу. Ведь, как не крути, я была тоже янки по рождению. К концу вечера эти три открытые и веселые дамы очень понравились мне. Молли, Эмма и Труди. Я почувствовала, что еще не раз увижу их в своем доме.

Как ни удивительно, один из присутствующих одиноких мужчин увлек Индию разговором. Они говорили о погоде и даже трудностях жизни в послевоенном городе. Индия с удивлением узнала, что её собеседник вырос в трущобах и тоже испытал лишения, но смог подняться достаточно высоко в финансовом отношении. Видимо, война и нищета перевернули жизнь и этой девушки. Она смогла понять, какой трудный путь проделал этот мужчина, чтобы иметь возможность сидеть сегодня рядом с ней. Глядя на них, я загадала, чтобы Индия выбрала этого достойного человека. Тревор показался мне серьезным и ответственным мужчиной. Во всяком случае, обручального кольца на его руке не было.

Когда мужчины ушли пробовать сигары и виски, мы с дамами расположились в гостиной с чаем и сладостями. Разговор пошел об обычных женских мелочах. Мода, украшения, развлечения и прочее. Моя кузина слегка сникла.

– Индия, что случилось? – тихо говорю я.

– Я смущена, – поежившись, говорит девушка. – Мистер Дрейк меня удивил своим рассказом.

– Ты привыкнешь, – лукаво говорю я, похлопав её по руке.

Индия нахмурилась, не поняв, что я намекнула на продолжение их знакомства. Молодые дамы открыто посетовали на отсутствия у них южного лоска. Им предстояло жить в Атланте, и девушки не хотели сильно выделяться на фоне местных дам. Я спокойно предложила им помощь тети Питти. Старушка так резко повернула голову ко мне, что её мелкие букли затряслись от неожиданности. Дамы выжидательно стали смотреть на мою старушку. Воспитание не позволило ей отказаться. Кажется, у моей старой перечницы появилось хобби.