Текст книги "Увидеть меня (ЛП)"

Автор книги: Венди Хиггинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

Я смешалась с толпой и остановилась рядом с ним. Он мгновение смотрел на мои ноги, а затем робко поднял глаза.

– Прости за комментарий о росте, – сказала я ему, выбрав политику честности. – На самом деле я задумывала это как комплимент. Я рада, что ты выше меня. Действительно рада. – Хорошо, а теперь заткнись, Робин. Я сцепила руки за спиной.

Его лицо смягчилось, и он смутился, пробежав по мне взглядом. Я немного отвлеклась на мужчину на его плече, который не переставал двигаться в попытке привлечь мое внимание. В какой-то момент я даже могла бы поклясться, что он начал вытворять с ухом МайКайла нечто непристойное. И смешок Кэссиди подтвердил мою догадку. МакКайл повернул голову в сторону, и его рыжие брови сошлись на переносице. Он вытащил изо рта зубочистку.

– Заканчивай с этим, наглый развратник.

Маленький человек указал на нас с Кэссиди, затем на себя. МакКайл вздохнул и бросил в траву зубочистку.

– Он хочет с вами познакомиться.

– О, – сказала я, чуть присев, чтобы лучше его разглядеть. Находясь так близко к лицу МакКайла, я снова почувствовала запах и распознала его. Лакрица.

Клурикан выглядел не старше МакКайла, с целым облаком каштановых кудряшек на голове. Я улыбнулась ему и сказала:

– Я Робин.

Он развел руки, и я вложила в них свой палец, который он встряхнул, а затем, к моему смущению, поцеловал. Я услышала его писклявый крик:

– Мое имя Рок. А ты просто красавица, Робин!

– Вау, – рассмеялась я. – Спасибо… Рок. – Я подвинулась в сторону. Кэссиди стрельнула в меня нервным взглядом, когда я кивнула ей подойти. Она наклонилась, положив руки на колени, и с изумлением изучила Рока.

– А я Кэссиди. Сестра Робин.

Он всей рукой махнул ей приблизиться. Она наклонилась, но он показал ей придвинуться еще ближе.

– Осторожнее, – предупредил МакКайл.

– Он же не укусит, правда? – спросила я.

– Но может сделать нечто подобное, – задумчиво возразил он.

Когда Кэссиди оказалась достаточно близко, Рок схватил руками ее щеки и притянул, прижимая все свое лицо к ее губам. Я никогда не видела, чтобы ее глаза становились такими круглыми. Я фыркнула от смеха, но, к моему удивлению, Кэссиди не отодвинулась. Она дождалась, когда Рок ее отпустит, и мило ему улыбнулась. Он притворился, что вынимает сердце и падает с плеча МакКайла на стол, умирая от любви. Кэсс рассмеялась так, словно это было самое смешное, что она видела в жизни. У нее был сладкий, живой смех. А я, к несчастью, от мамы унаследовала странное, тихое фырканье.

МакКайл почесал щеку.

– Прости за это. Он немного прямолинеен.

– Он такой милый, – сказала Кэссиди. Она села на скамейку, Рок подошел к ней, ставя локти на плечо и опираясь подбородком, глядя на нее с благоговением.

– Не поощряй его. Поверь, ты не посчитаешь его таким уж милым, когда он примет полный размер.

– Он прав, – закричал Рок. – Я даже милее.

– Имеешь в виду, что он не останется такого размера? – спросила я.

– Нет. Все Чауны могут и уменьшаться, и расти.

– Даже ты? – спросила Кэссиди, она была удивлена, как и я. МакКайл кивнул так, словно и делать было нечего. Я указала на Рока.

– Ты можешь сделаться даже таким маленьким?

– Ну, полагаю, чуть больше, так как я в принципе выше, но да.

Распознавание его слов сквозь иностранный акцент заняло у меня секунду.

Я села по другую сторону от МакКайла. Мне казалось, что я заставляю его нервничать или что-то в этом роде. Он не смотрел мне в глаза дольше нескольких секунд, находя причины отвести взгляд куда-то в другое место. Он продолжал вытирать ладони о штаны, скрещивать их на груди и снова опускать. Я хотела унять его руки или прикоснуться к нему, чтобы успокоить, но было еще слишком рано для этого. Поэтому я уселась на стол, поставив ноги на лавку рядом с тем местом, где сидел МакКайл.

Он посмотрел на мои ноги, так долго изучая их, что я начала чувствовать смущение из-за того, какие они большие. По крайней мере, на мне были новые коричневые милые сандалии, усыпанные камнями и кремовыми цветами по ремешкам. Он удивил меня, потянувшись и пробежавшись пальцем по большому пальцу на моей ноги, а затем взглянул на свой.

– Как ты это сделала? – спросил он, голос был удивленным. – Сделала их красными.

– О, хм, это называется лаком для ногтей. Это своего рода краска. Я могу тебе показать потом, если хочешь. – Он кивнул и посмотрел вниз на мою ногу, пока я глазела на копну его рыжих волос. Я всегда думала, что он окажется брюнетом, как я. Только парень может быть достаточно везучим, чтобы иметь такую палитру цветов: оттенки рыжего вперемешку с прядками цвета мускатного ореха. Осенние цвета. Мир так несправедлив.

Кэссиди и Рок смотрели на нас. Рок сказал ей что-то такое, от чего она прыснула со смеха, но я даже представить не могла, что это было.

– Можно мне? – умоляющие глаза МакКайла взглянули, поднялись, и я поняла, что он имеет в виду мою обувь.

– Да, конечно. – Я сняла одну сандалию, и он ее поднял, рассматривая со всех сторон, чтобы не пропустить ни детали.

– Ты никогда не видел шлепанцы? – спросила Кэссиди. МакКайл покачал головой, чувствуя себя так, словно его выпороли. Затем он взял один в руку, кажется, собираясь измерить. Я боялась, что он рассмеется над моим девятым размером[5]5
  39–40.


[Закрыть], но он не выказал никакой реакции. Он пробежался пальцами по отпечатку моей стопы, оставленному на мягкой подошве, и я начала ощущать покалывание от внимания со стороны. Я рассеяно пошевелила пальцами.

– Вперед, чувак, – прокричал Рок. – Обними уже башмак, я знаю, что ты хочешь!

Я вспыхнула, а МакКайл побледнел, надевая сандалию мне на ногу и скрещивая руки на груди.

– Мерзавец, – сообщил он нашей маленькой компании. Рок не обратил внимания на оскорбление.

После этого мы приковали свое внимание к Кэсс и Року, которые были поистине глупой парой. Ему приходилось кричать, чтобы его услышали сквозь хриплый смех и музыку, окружающую нас.

– Значит, ты можешь стать таким же большим, как мы? – спросила она своего крошечного поклонника. Он кивнул. – Можешь это сейчас сделать?

– В обмен на еще один поцелуй!

Кэссиди рассмеялась, глаза ее вспыхнули.

– Мои губы слишком большие. Я чуть не задушила тебя в прошлый раз.

– Поцелуешь, когда я стану большим!

– Прямо там стоят мои родители. – Но когда мы оглянулись, их там больше не было. – Эй, куда они подевались? – Мы с Кэссиди обе встали и начали искать их взглядом. В толпе их не было. Короткая вспышка покалывающей магии ударила нам в спину, и мы обернулись. На столе сидел Рок, нормального роста, скрестив гибкие ноги.

Кэсс тихо пискнула от удивления.

– Дамы, – сказал он, наклоняя свою кудрявую голову и сверкая милой улыбкой.

Я посмотрела на МакКайла и застала его за изучением моего лица. Я улыбнулась ему. К моему удивлению, он ответил мне тем же, прежде чем отвернулся. Это была первая моя улыбка, и она наполнила меня теплом.

Рок проворно соскочил со стола рядом с МакКайлом. Я не могла не заметить того, что Клурикан был моего роста. Прежде чем повернуться к моей сестре, Рок поклонился мне. Он взял руку Кэссиди и поцеловал кончики пальцев. Определенно очаровашка. Затем, не спрашивая, он наклонился и поцеловал ее в губы. Она не отпрянула. Вместо этого, она приподнялась на носочки. К счастью, этот поцелуй закончился раньше, чем я почувствовала себя неловко, но он оставил на лице у Кэссиди мечтательное выражение.

Ее мечтательное состояние было быстро разрушено, когда Броган пробрался через толпу, замахиваясь руками на Рока, отпрыгнувшего назад. Броган продолжал атаковать, нанося удары по Клурикану везде, докуда он мог достать. Рок сложил руки над промежностью, смеясь, пока просил Брогана успокоиться. МакКайл покачал головой и усмехнулся, когда его друг взобрался на стол и перепрыгнул, избегая ярости Брогана.

– Что такое, старик? – спросил Рок, вопросительно разводя руками с другой, безопасной стороны стола. На его гладком лице появилось притворно-страдальческое выражение, подчеркнутое изумлением. У отца МакКайла порозовели щеки, а его маленькие руки были сжаты в кулаки.

– Наши гости здесь всего час, а ты уже заигрываешь с их младшей? Нет, думаю, нет! Держи свои дрянные руки при себе и не создавай среди нас проблем. Ты услышал?

– Кристально ясно. Я буду хорошим мальчиком. Обещаю.

Броган издал громкий смешок.

– Ты не знаешь, как это, быть хорошим. Лучше собери свой недисциплинированный клан и покиньте нас. Вперед!

– Тогда все в порядке, – сказал Рок, слегка пожав плечами. Броган недоверчиво посмотрел на него и уперся кулаками в бедра.

– Пожалуй, мне лучше уйти. Всем доброй ночи. – Рок поклонился нам и приложил два пальца к губам, издавая оглушительный свист. По взмаху его руки, вскакивая со своих мест, пришли крошечные Клуриканы. Все они, кроме Рока, остались маленькими. Они вскарабкались на него, какие-то поднимались на плечи, другие раскачивались группками на его тунике. Он тайно подмигнул Кэсс перед тем, как выдвинуться в поле с другими.

Как только Броган был удовлетворен, он повернулся к нам:

– Пожалуйста, простите его невежливость. Они ведут себя не так, как мы. Уже поздно, и я знаю, что вы обе устали с дороги. Я провожу ваших родных в их комнаты, а затем покажу вам ваши. Завтра у нас будет еще больше гуляний. Все жаждут познакомиться с вами.

– Спасибо, – сказала я.

МакКайл встал и еще раз вытер руки о штаны.

– Спокойной ночи, МакКайл, – сказала я.

– Спокойной ночи, Робин. – Он посмотрел на мое лицо.

Мне понравилось, когда он по-настоящему посмотрел на меня, словно не хотел, но его глаза приклеились ко мне против воли. Как только до него это дошло, он оторвал взгляд и смущенно почесал щеку.

Пока мы с Кэссиди уходили следом за Броганом, взгляды клана повернулись к нам. Тогда я сообразила, что никто не приблизился к нам из уважения, пока мы сидели с МакКайлом. Я улыбнулась и кивнула людям, когда мы проходили мимо, взволнованная поисками нашей комнаты и возвращением завтра, чтобы познакомиться с ними.

Я оглянулась на застенчивого парня, который смотрел на землю, глубоко погруженный в свои мысли. Большинство девушек не интересовались спокойным типом парней. Даже Кэссиди, которая во многом была умной девушкой, часто теряла рассудок, когда дело доходило до парней. Большинство девушек хотело мальчишек таких, как Рок: уверенных в себе и общительных «плохишей». Но для меня было что-то привлекательное в спокойном, замкнутом поведении МакКайла.

Я с нетерпением ждала возможности раскрыть его раковину и увидеть, что скрыто под ней. Мы должны были заработать доверие друг к другу, прежде чем соединимся. Я приняла вызов.

Глава 4

Мы увидели, как мама и папа выходят из комнаты.

– Мы как раз искали вас, девочки, – сказала мама.

– Вас устраивают условия проживания? – спросил Броган.

– О да, – ответила мама. – Все прекрасно. Надеюсь, мы могли бы задержаться и насладиться вечеринкой.

С кривой усмешкой Броган сказал ей:

– Отдохните. Она уже начала затихать. Этим летом будет еще много празднеств.

Мои родители одарили его благодарными улыбками. Под глазами у обоих были круги, и выглядели они разбитыми.

– Все в порядке, девочки? – спросила мама. Она нашла мой взгляд.

– Все хорошо, – ответила я, обнимая ее. – Не переживай.

– Отдыхайте и наслаждайтесь жизнью. – Папа тоже обнял меня и долго не отпускал, прежде чем пожелать спокойной ночи.

Я помахала рукой, когда они возвращались в свою комнату. Броган провел нас с Кэссиди к другому домику и открыл дверь.

– Это гостевая комната, – объяснил он. – У вас отдельная ванная. Кто-нибудь будет каждый день приходить, чтобы пополнить запасы воды и вычистить сточные отходы. Конечно, Робин, эта комната твоя только на время, после свадьбы с МакКайлом, когда бы это ни случилось, вы разделите жилище.

Мое лицо вспыхнуло, и я кивнула в знак того, что поняла его.

Кэссиди ткнула меня в спину, но я отказывалась на нее смотреть. Она, без сомнений, с трудом сдерживалась от колкостей касательно того, чтобы разделить «жилище» с МакКайлом. В моей голове забилась мысль: скоро я буду делить комнату с парнем и… и… ну понимаете.

Я откашлялась и поблагодарила Брогана.

– Не за что. Дайте мне знать, если что-то понадобится.

Мы вошли в комнату, и он низко поклонился нам, прежде чем выйти. Мы с Кэссиди оглядывали помещение, пока Броган не отошел на достаточное расстояние, а затем она прошептала:

– Не могу поверить. Это потрясающе.

Спустя мгновенье, испытывая облегчение, мы обнялись и начали прыгать по кругу, хихикая и шумя так тихо, как только могли. Мы пищали и топали ногами немного дольше, чем должны были, прежде чем взять себя в руки и глубоко вдохнуть. Никогда бы не стала себя так вести на людях.

– Что ты думаешь о МакКайле? – спросила она. – Тебе не кажется, что он слишком тихий?

Она пожал плечами.

– Он еще даже не знает нас. Но я предпочитаю тихих, нежели непредсказуемых. Без обид.

Она откинула голову назад, ничуть не обидевшись.

– Ах, Рок. Какой приятный сюрприз. Мне нравится Ирландия.

Теперь, когда мы успокоились, я оглядела помещение, освещенное лишь газовой лампой, напоминающей фонарь. Комната была меньше той, что была у меня дома. Наши вещи стояли у двери, включая те, что я привезла для МакКайла.

В комнате стояли две небольшие низкие кровати. Я присела около них. Матрасов, правда, на них не было. Они выглядели словно гигантские пышные подушки на деревянной раме. Я надеялась, что они не были набиты соломой и вшами, как кровати в средневековье, о которых я читала. Я надавила на один из импровизированных матрасов и приятно удивилась тому, что он был набит пухом. Подняв его, я увидела, что под ним был толстый слой овечьей шерсти. Кэссиди плюхнулась на свою кровать и утонула в ней.

– О. Святые. Небеса, – простонала она. – На ней не очень легко двигаться, но тебе и не нужно. – Она попыталась сесть и облажалась, утонув в кровати. – Помоги! – Смеясь, она замолотила кулаками по кровати. Я схватила ее за руки и вытащила.

Затем мы заглянули в ванную, отделенную от спальни занавеской.

– Ох, – выразила общую мысль Кэссиди.

Ох. Это очень точно все описывало. Никакого водопровода. Овальная деревянная кадка стояла около стены, а сверху деревянное ведро. Нам бы пришлось встать на колени или сесть в кадку, чтобы нажать на рычаг и пустить поток воды. Рядом с кадкой была еще одна деревянная емкость, которой можно было воспользоваться сидя на корточках. К ней прилагалась крышка, лежащая рядом. И еще там был тазик, поднятый вверх, полный чистой воды.

Кэссиди нахмурилась.

– Блин, лепреконам надо срочно догонять прогресс.

– Выглядит хуже кемпинга. – Я не жаждала приспосабливаться ко всему этому.

– Они здесь так забавно говорят, – сказала она. – Их речь отличается от говора других ирландцев, которых мы встречали.

– Да, – согласилась я. – Так же говорили пару веков назад.

– Полагаю, так случается, когда ты живешь в джунглях без водопровода.

– Давай. – Я потащила ее из ванной. – Пойдем спать.

Я переоделась в пижаму и почувствовала бабочек в животе от мыслей о МакКайле.

– Думаешь, Рок придет завтра снова? – спросила Кэссиди, запрыгнув в кровать.

– Не знаю. На его месте я бы не пришла. Броган, кажется, сильно разозлился.

Она разочарованно наморщила нос, пока я возилась с лампой, пытаясь сообразить, как она выключается. Кэсс не преувеличивала насчет кровати. Ее мягкость помогала избавить мышцы от накопившего за день напряжения и убаюкать меня. Впервые за одиннадцать лет, погружаясь в дрему, я представляла лицо МакКайла. И оно мне нравилось.

Когда я проснулась, мягкий свет из окна подсказал мне, что еще рано. Собравшись с силами, я вылезла из кровати и оделась как можно тише. Кэссиди все еще спала, когда я выскользнула в дверь в шортах и сандалиях.

Солнце едва проглядывало меж деревьев. Несколько карликов суетились, торопясь на работу, с любопытством кивали мне и желали доброго утра, проходя мимо.

Парочка ребят помладше огромными глазами уставилась на мои обнаженные ноги, заставляя меня чувствовать себя голым жирафом или чем-то вроде того.

– Простите, – сказала я женщине с корзинкой яиц. – Не подскажете, где я могу найти МакКайла?

– Конечно, – сказала она. – Он в Обувном доме. Но еще слишком рано, он не открыт.

Она указала на самое большое здание и пошла дальше по своим делам.

Обувной дом был странной постройкой, чем-то похожий на сарай с огромными воротами по обе стороны, но приятнее, чем конференц-зал с шатровой крышей. Однако мне пришлось закрыть нос, войдя внутрь. Запах витал мерзкий – слегка гнилостный с цветочными оттенками. Должно быть, здесь дубильщики работали с кожей.

Внутри пока никого не было. В одном конце стояла огромная бочка с ручкой, а по всей комнате были разбросаны установки для различных этапов дубления и изготовления обуви. Вдоль стен шли полки с мягкими, недавно выделанными шкурами животных.

– Ох! – послышался голос позади меня.

Я медленно развернулась к испуганному человечку с крошками в бороде.

– Привет, – сказала я.

– Эээ… здравствуйте. Мои извинения, мисс. Видите ли, я не привык, чтобы женщины находились в Обувном доме.

Улыбка на моем лице погасла, и я быстро шагнула к выходу, назад к солнечному свету.

– Простите, – сказала я. – Я не знала. – Я старалась не обижаться, но вот же черт.

Подошел кто-то еще, и когда я поняла, что это МакКайл, чьи влажные рыжие волосы свисали ему на лицо, мои внутренности сделали сальто. Он несколько раз моргнул.

– Ох, Мак, не будь суеверной старой кошелкой, ладно? – попросил МакКайл.

Щеки мужчины покраснели.

– Конечно. Как я уже сказал, мы просто не привыкли здесь видеть женщин, вот и все. – Мак фыркнул и отвесил мне вежливый поклон, прежде чем исчез в Обувном доме.

Когда я снова посмотрела на МакКайла, он пристально изучал мои ноги. В хорошем смысле, а не как жирафа. Это поселило в душе приятное ощущение.

– Прости, – сказала я, заставляя его поднять глаза к моим глазам. – Я не знала, что мне нельзя сюда приходить. Было любопытно посмотреть, где ты работаешь.

Он пожал плечами.

– На самом деле, четких правил нет. Просто дань традиции, я полагаю. Хочешь осмотреться внутри?

– О, нет. Я не знаю. – Я собрала волосы в конский хвост, нервничая и смущаясь от собственной бестактности. – Не хочу доставлять тебе проблем. Или проклинать Обувной дом своей девичьей натурой.

Он сохранил на лице вежливое выражение, пока его ясные глаза цвета лесного ореха изучали мое лицо. Надеюсь, он понял, что я пошутила.

– Ты не выглядишь, как проклятье, – нежным голосом сказал он мне. – Давай же. Войдем.

Я прикусила губу и последовала вглубь открытого здания, к задней стене которого крепилась гигантская бочка. Рядом была лестница. Не раздумывая, я снова прикрыла нос от странного запаха, витающего в воздухе. Конечно, это не тухлятина, но все равно неприятно. Когда МакКайл обернулся, я резко опустила руку.

– Тебе этот запах не нравится? – спросил он.

– Немного, – призналась я.

На его губах прослеживалась крохотная ухмылка.

– Ты, должно быть, почувствовала дуновение от основной дубильни. Она находится с другой стороны владений. Там ребята занимаются забоем, очисткой и вымачиванием… – Он умолк, увидев выражение моего лица. – Да. Мои извинения. Здесь мы экстрагируем эфирные масла из цветочных лепестков с помощью выпаривания, чтобы получить дубильный раствор. – Он указал на какие-то бочки и хитроумные аппараты по всей комнате. Он продолжил объяснять процесс, используя слова вроде «утончаем, сушим, сшиваем и красим», но я была далека от всего этого.

– Вы, парни, убиваете… коров?

– Оленей, – сказал он. – И ничто не пропадает даром.

Я не была вегетарианкой, но мысль о «свежем мясе» в этом здании была отталкивающей.

Начали приходить карлики. Некоторые с глупым видом таращились и подталкивали друг друга локтями, видя нас с МакКайлом. Я обеспокоенно посмотрела на МакКайла, и он кивком указал мне следовать за ним к стенке бочки. По другую сторону от нее мы были скрыты от глаз. МакКайл пропустил меня вперед и встал позади, показывая на части. Сверху было открыто. Мы оба могли туда дотянуться, но карликам нужно было воспользоваться лестницей.

– Шкуры замачивают в дубильном растворе и поворачивают вентиль… вот, попробуй.

Я не смогла повернуть его в первый раз, поэтому налегла всем весом, пока он не двинулся. Это оказалось достаточно весело. Я слегка увлеклась, пока не представила, что, должно быть, думает МакКайл. Я вдруг осознала его присутствие здесь, позади меня. Почувствовав, как поднимается мой конский хвост на голове, я перестала крутить вентиль. Медленно повернув голову, я поймала момент, когда мои волосы выскользнули из его руки. Он нюхал их. И теперь на его лице поселилось выражение, как у мальчишки, который попался, сунув руку в банку с печеньем.

Это, вероятно, должно было быть жутко, но маленький проблеск близости заставил кожу головы покалывать в совсем не жутком смысле.

Он отступил, его щеки порозовели.

– Я… твои волосы… как ты заставила их пахнуть?

Я вынужденно улыбнулась.

– Это называется шампунь. Жидкое мыло с запахом.

– А. – Он выглядел смущенным.

Теперь я вспомнила кусочек мыла без запаха в нашей ванной, но, уверена, они сумели бы делать ароматное мыло, если бы захотели. Из-за угла вышел маленький мужчина и слишком громко вздохнул. Он отскочил назад и, увидев меня, прокричал что-то на гэльском и унесся прочь. Брови МакКайла взлетели вверх.

– Мне пора, – сказала я.

– Я провожу тебя.

Он повел меня в направлении, противоположном тому, откуда мы пришли, затем остановился около двери. Сердце стучало неровно оттого, что мы оказались лицом к лицу. Он, удерживая мой взгляд, почесал щеку.

– Робин?

О Боже. То, как он произнес мое имя…

– Да?

Он не ответил. Его глаза опустились и заметались по земле, словно он с трудом подбирал слова. А затем, шумно выдохнув, сказал:

– Ты должна знать… вынужденная помолвка не характерна для нашего народа.

Хорошо… Мысли перепутались в моей голове.

– Это необычно и для моего народа тоже, – сказала я. – Как минимум та часть про принуждение.

Магические парни и девушки обычно имели возможность узнать друг друга, с самого детства, прежде чем их родители заключали своего рода соглашение. Ситуация с нами была другой. Я подумала, а знал ли он, что наша помолвка случилась благодаря фейри?

Я хотела заверить его в том, что тоже не очень-то была счастлива от мыслей о нашем затруднении, но слова не шли. Мы были незнакомцами, и я еще не могла читать его.

Наконец он взглянул на меня снова, в его светящихся глазах была мольба. Внезапная паника ударила меня в грудь. Он хотел разорвать помолвку? Если МакКайл захочет отменить нашу связь, накажут ли феи чем-либо мою семью? Я обязана сделать все, что в моих силах, чтобы спасти родных, но если он откажется, что я смогу? Он должен знать правду о тех, кто нам противостоит.

– Послушай, МакКайл, я понимаю, что ты чувствуешь, но фейри потребовали нашей с тобой помолвки, когда я была еще ребенком. Это не то, от чего можно запросто отказаться.

Его губы сморщились, голова опустилась. Он потер щеки снова. Все шло совсем не правильно.

– Я не говорю, что хочу, в смысле не прямо сейчас, но если ты не хочешь, тогда… дерьмо. – я покачала головой. – Это неразумно.

– Они вынудили тебя? – спросил он. – Феи?

Я на выдохе сказала:

– Да.

И теперь он выглядел грустным, или раненым, или, может, взволнованным.

Напряжение между нами было ужасным. Я никогда, конечно, не думала, что нам будет так же легко и естественно вместе, как было свойственно моим родителям. Их тоже обязали встретиться, но если бы они друг другу не понравились, меры были бы совсем иными. Не иметь выбора отвратительно. Но тяжело поверить в то, что я правда была так ужасна, что он решил объявить о своем уходе даже раньше, чем узнал меня. Или, может, у нас проблемы в общении. Мои руки дрожали, потому я скрестила их на животе.

– МакКайл! – позвал кто-то изнутри Обувного дома.

– Я должен идти, – прошептал он. Его глаза встретились с моими в тот же момент, когда теплое утреннее солнце прорвалось сквозь листву деревьев.

Я должна была так много сказать, но на ум пришло лишь:

– Увидимся вечером?

– Да. – Он бросил мне извиняющийся взгляд и наклонился, чтобы протиснуться в открытую дверь.

Остаток дня я провела, сдерживая разрастающуюся паранойю. Во мне зародилось семя ненависти к феям. Данная эмоция бесполезна, вызывает лишь горечь, но корни она уже пустила.

– Может быть, это недопонимание, – сказала Кэссиди за ленчем, но голос ее не звучал уверенно. – Вам, ребята, надо вечером это все обсудить.

– Да, возможно. – Я жевала свою цельнозерновую булочку. – Нам просто нужно узнать друг друга получше. Верно?

– Ммм. – Кэссиди бросила взгляд поверх стола на поле, где, опустив голову, прогуливался МакКайл.

Я знала, что она думала о самом худшем. О том, что он не хотел иметь со мной ничего общего. И это ранило сильнее, чем я готова была признать.