Текст книги "Сюрприз для новобрачной"
Автор книги: Вайолет Уинспир (Винспиер)
Жанр:
Короткие любовные романы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)
Глава 4
У Тины слегка гудело в ушах. Она никак не могла привыкнуть к мысли, что под ними ничего нет, кроме пустого пространства.
Она смотрела в иллюминатор и видела одни только облака. Авиалайнер-гигант полз по небу, словно жук по потолку. Он нес Тину к новому дому. Газета Джона перестала шелестеть, и она поняла, что муж о чем-то задумался. Видеть его рядом было одновременно приятно и больно. Тина прикусила губу, вспомнив их первую ночь. Некоторые из разделявших их барьеров были преодолены, и она могла взять его за руку и чувствовать себя настоящей его женой.
– Нервничаешь, Тина? – Джон крепко сжал ее руку.
Тину поразила его улыбка – горькая и отрешенная, подумалось ей, – и девушка сделала так, чтобы их пальцы переплелись.
– Чуть-чуть, – призналась она, хотя это было явным преуменьшением. У нее душа ушла в пятки.
– Скоро привыкнешь, – успокоил ее Джон. Взгляд его аквамариновых глаз остановился на лице молодой жены в поисках согласия. – Сомневаюсь, что Лиз примет тебя в штыки, об этом не тревожься. Когда она увидит, как ты молода, то примет тебя как подружку, привезенную ей из Англии любящим отцом.
Несмотря на шутливый тон, в его голосе звучали и серьезные нотки, и Тина с беспокойством поняла, что Джон размышлял о смысле их брака – и все из-за проклятой женщины в гостинице, которая приняла их за отца и дочь! Тине захотелось тут же признаться, что она испытывает к Джону вовсе не дочернюю привязанность, но время было уже упущено. Ей оставалось лишь надеяться, что, когда они поселятся в «Доме у синей воды», все уладится само собой. Они должны сблизиться! Джон значил для нее так много!
– Не хочешь рюмочку аперитива? – предложил он.
Тина кивнула, он подозвал стюардессу и заказал херес для нее и виски с содовой для себя. Потягивая напиток, он рассказывал об острове, описывая его прекрасные лагуны, на песке которых разбросаны похожие на цветы кораллы. Но там прячутся в засадах скаты, а в море охотятся гигантские кальмары, его бирюзовые глубины скрывают зубастых барракуд...
Джон одним глотком допил остатки виски, и Тина заметила, что он смотрит на свою левую ногу. Она вспомнила рассказ Гай о том, как, пытаясь спасти жену, он поранил ногу и на него напала барракуда. В тот ужасный день он сам едва не лишился жизни – и после этого пошли сплетни о нем и кузине Джоанны?!
Тина расспрашивала об острове, стараясь обходить острые углы, и ей сопутствовал успех, потому что Джон расслабился и даже начал улыбаться, описывая гротескную скульптуру аборигена, над которой он работал. До этого момента Тина не знала, что ее муж – владелец апельсиновой плантации, управлял которой его родственник Ральф Кэрриш.
– Дом и плантацию оставил мне дядя, – пояснил Джон. – В жилах Трекарелов всегда текла горячая кровь, им не сиделось на месте. Мой далекий предок был офицером на корабле, открывшем Санта-Монику. Он обосновался на острове, стал плантатором, завел семью. Дядя – его прямой потомок. После его смерти я вступил в права владения. Я работаю на острове и никогда его не покину. Ральф – прекрасный управляющий, и на этот счет у меня не возникает никакого беспокойства.
Взгляды Тины и Джона пересеклись.
– Ральф – кузен моей первой жены. Он живет с сестрой, Паулой, ты скоро познакомишься с ней. Паула – творческая натура, она превратила их дом в нечто бесподобное. Думаю, с Ральфом ты должна поладить.
Из этого Тина сделала вывод, что с Паулой она может не поладить. Почему-то Тина это предчувствовала. Если Пауле нужен Джон, то с какой стати ей любезничать с его новой женой!
Они пообедали. За крошечными тринидадскими устрицами и заливным из цыпленка с зеленым салатом последовали ломтики манго в шампанском. Тине обед очень понравился.
Джон заметил:
– Хорошо, что рядом нет обычных туристов, которых вечно мутит в полете и которые то и дело хватаются за бумажные пакеты. Кошмарное зрелище.
– Я довольна собой, – улыбнулась Тина. – Страшно беспокоилась, не будет ли меня тошнить. Ведь до этого мне не приходилось путешествовать.
– А как же летние каникулы? – удивился Джон.
– Ну, мы жили у моря, и тетушка Мод считала, что незачем ездить еще куда-то.
– Ты ведь не занималась спортивными играми, Тина? – оживился Джон. – Ну, на острове мы исправим это упущение. Ты сможешь плавать, исследовать остров, играть в теннис. Я научу тебя ездить верхом и водить машину. Скорость у нас ограничена, да это и к лучшему, ведь спешить здесь некому и незачем. В английской суете люди перестали получать удовольствие от простых радостей.
– Поэтому ты предпочитаешь жить на острове? – спросила Тина.
– Это одна из причин, – согласился Джон, наблюдая, как она открыла небольшую круглую пудреницу и начала прихорашиваться. Она же не могла при этом избавиться от мысли, что Джон все время сравнивает ее с Джоанной. Тина с досадой захлопнула пудреницу, крайне недовольная собственной внешностью, прежде всего бледностью кожи и тенями под глазами.
– Что, забыла губную помаду? – подколол ее Джон.
– А ты хочешь, чтобы я ею пользовалась? – Тина бросила на него застенчивый и немного удивленный взгляд.
– Не отказывай себе в маленьких радостях, Тина. – Удивление в ее глазах обескуражило Джона. – Разве я произвожу впечатление тирана?
– Конечно нет! – воскликнула Тина. – Но многие мужчины терпеть не могут косметику.
Это наивное замечание лишний раз показало, как мало Тина знала о нем и его вкусах. Как-то Джон насмешливо заметил: «Косметика – замечательная штука, но мне часто приходила в голову мысль, что юных особ она не красит. Это вовсе не означает, что женщинам постарше она необходима – но беда в том, что они часто перебарщивают».
– Была бы я хоть чуточку постарше, – вздохнула Тина, считая, будто это помогло бы ей стать увереннее в себе и не леденеть при мысли о «Доме у синей воды» и падчерице.
– Забудь свои тревоги и принимай вещи такими, какие они есть, – посоветовал ей Джон, опуская спинку кресла. Он лежал с умиротворенным видом, и от этого на сердце у Тины потеплело. Конечно, он прав, не стоит поддаваться юношескому стремлению получить все разом – особенно любовь.
Им оставалось лететь еще три часа, и Тина задремала, а когда проснулась, в кабине пилотов горели огоньки. Джон объяснил, что они приближаются к Ямайке, откуда его катер доставит их на Санта-Монику. В салоне засветились надписи, предупреждающие о посадке, и так как у Тины задрожали руки, Джон сам пристегнул ее ремень.
Теперь их самолет спускался как огромная птица, и Тина увидела огни внизу. Море казалось рельефным, словно вельвет, а маяк выбрасывал вспышки света, как пушка снаряды. Вдалеке появились очертания гор, и Тина почувствовала, как ее сердце падает, а когда самолет стал вибрировать при торможении, ее пальцы судорожно сжали руку мужа. Самолет с ужасающей скоростью приблизился к посадочной полосе, потом последовали два сильных толчка, скорость начала постепенно снижаться, и за иллюминаторами показались огни аэропорта.
Следующие три четверти часа они провели среди множества темнокожих чиновников, проверяющих различные документы, и наконец чья-то смуглая рука мелом сделала отметку на их багаже, и супруги получили возможность выйти из здания в бархатистую темноту. Джон подозвал двух носильщиков, и они мгновенно приступили к делу. Когда парни несли вещи к такси, Тина с любопытством прислушивалась к их высоким певучим голосам. Через минуту машина с включенными на полную мощность фарами помчалась по направлению к бухте, где сверкали огни различных судов. Их встречал веселый верзила островитянин со сдвинутой на затылок яхтенной кепкой. Он не переставал радостно улыбаться, демонстрируя ослепительно белые зубы.
– Это моя жена, Джо. – Джон выдвинул вперед прижавшуюся к нему Тину – не столько от холода, сколько от смущения.
– Рад познакомиться с вами, мэм. – Джо прикоснулся к своей кепке, и она запрокинула голову, чтобы разглядеть доброе морщинистое лицо этого гиганта. – Надеюсь, вам тут понравится.
– Как Лиз? – не утерпел Джон.
– Маленькая мисс в порядке, босс. И очень скучает по вам. Скачет весь день как горошина – нипочем на месте не удержишь.
Джон улыбнулся, и чтобы хоть как-то реализовать страстное желание поскорее увидеть дочь, крепко обнял Тину.
Катер был пришвартован к тумбе, и когда Джон ступил на палубу, она заскрипела под его ногами. Он подал руку молодой жене и играючи поднял ее на катер, потом помог Джо уложить багаж. Наконец они были готовы отправиться в путь. Когда двигатель ожил, катер вздрогнул и великан Джо направил его к выходу из порта.
Тина в одиночестве стояла у перил, а ее муж разговаривал с Джо. Ветерок теребил ее волосы, над головой светилась звездная пыль Млечного Пути, а когда Кингстон скрылся из виду, на сердце у Тины ненадолго стало спокойнее. Это последний отрезок ее пути к новому дому. Ее дому. «Дому у синей воды». Сказочное место, которое она даже не надеялась увидеть и где теперь ей предстоит жить. Ее руки сжали перила. Всего две недели назад она приехала из Чорли в Лондон, и ее волновали только жилье и работа. Ни о чем другом не помышляла Тина Мэнсон, скромная молодая машинистка, разорвавшая оковы лишенных любви и тепла родственных отношений.
А теперь она стоит на палубе катера, скользящего по водам Карибского моря. А самое главное – она вышла замуж за прекрасного, волнующего, поразившего ее сердце незнакомца. Она вступила в новую жизнь, которая могла оказаться весьма печальной.
Дорога до острова занимала несколько часов, и повар Джона принес для хозяев корзину с провизией. Они перекусили сандвичами с мясом и отведали кофе, лучше которого Тине никогда не доводилось пробовать.
– Он сварен из зерен, которые собирают на Голубых горах, – пояснил Джон, наполняя еще раз протянутую Тиной чашку.
– Божественный кофе. – Она обхватила чашку обеими руками и с наслаждением отхлебнула напиток. Тине захотелось навсегда сохранить в памяти теплую интимную атмосферу трапезы на открытом воздухе. Сейчас Джон принадлежал только ей, но очень скоро придется делить его с другими. С людьми, которые могут ее оттолкнуть. Лиз, например! Восемь лет отец принадлежал только ей, а теперь откуда ни возьмись появляется незнакомка и выходит за него замуж! Женщина, которую он, может быть, не любит, но которая по праву жены займет важное место в его жизни, оттеснив Лиз. Тина слегка поежилась при мысли о девочке. Джон тем временем подошел к ней. Темнота скрывала черты его лица и седину, и он казался Тине чужим. Джон снова был молодым мужем Джоанны!
Не думал ли он о ней и сейчас, задумчиво глядя в воду? А вдруг все его мысли и чувства посвящены только Джоанне, даже когда он сжимает Тину в объятиях?
Джон вынул трубку и кисет с табаком, и через некоторое время до Тины долетели густые ароматные клубы дыма. Она подошла к нему – ведь это был ее Джон. Его трубка во рту, его морщинки при улыбке – все это принадлежало ей.
– Море чудно пахнет, – заметил он. – Тебе нравится?
– О да, – кивнула Тина. – Тропические ночи всегда так ароматны?
– Только в это время года. – Джон рассеянно приобнял Тину, даже не догадываясь, какой восторг вызвало у нее это движение. – Иногда здесь бывают сильные штормы, потом до августа нам грозят один или два урагана. Но в целом Санта-Моника – рай на земле. Тебе наверняка там понравится. Я понял, что тебе не жить в Чорли, еще там, у моря. Помнишь тот день?
Тина улыбнулась самой себе. Разве она могла это забыть?
– Да, помню, – промолвила она. – Ты рассказал мне о Санта-Монике, и я тут же в нее влюбилась.
Слово «влюбилась» как будто заинтриговало Джона, и он посмотрел на нее снизу вверх:
– Прошлой ночью ты спрашивала меня, Тина, не сожалею ли я о нашем браке. А ты не жалеешь? – Он замялся. – Я имею в виду, что ты молода и романтична, и тебе наверняка обидно, что замужеству не предшествовали продолжительные ухаживания.
– Я вполне удовлетворена тем, как все сложилось, – заверила его Тина. – Мне страстно хотелось выйти за тебя замуж...
– Очевидно, из-за одиночества. – В его голосе звучало понимание. – Это главное, что нас объединяет. Но вот приведет ли это к чему-нибудь большему? Не сейчас, конечно, но, возможно, потом, когда мы лучше узнаем друг друга. Как ты думаешь, это реально?
Тина с жаром воскликнула, что надеется на это.
– Вот как я смотрю на ситуацию, – продолжил он. – Мы будем считать себя более или менее сложившейся парой и двигаться к более глубоким отношениям по шажку, чтобы это тебя не пугало. Тебе ведь было страшно прошлой ночью, правда? Когда я предложил тебе идти спать, ты посмотрела на меня как дисциплинированный солдат, которому приказали покинуть казарму и отправиться в минные поля. Ты опустила плечи, понурилась – моя бедная девочка, я понимал, что ты чувствуешь!
– Нет! О нет! – вырвалось у нее. – Я люблю тебя – я хотела...
Но как только Тина решилась поведать о своих чувствах, Джон сжал ее плечи и добавил безапелляционным тоном:
– Закроем эту тему. Пусть все идет своим чередом, а если ситуация не изменится в лучшую сторону – что ж, есть средство все исправить.
Средство исправить?! Исправить ошибку, которую он сделал, женившись на ней? Тине расхотелось кричать о своей любви. Это стремление безропотно стихло. Джон думает, что она вступила в брак по той же причине, что и он, и поэтому бессмысленно сейчас клясться в любви. Джон – умный человек, он сразу поймет, что его чувства к ней слабее, чем ее к нему. Джон хочет, судя по всему, постепенно выстраивать семейные отношения, основанные на взаимном уважении и чувстве долга... он не решится сказать, что любовь умерла в нем в тот день, когда из моря вытащили безжизненное тело Джоанны. Ему и не было необходимости это говорить, он просто отвернулся и забыл о существовании Тины.
Час спустя показались пальмы, растущие на берегу под «Домом у синей воды», и скоро катер вошел в узкий проход между рифами. Судя по белым гребням волн, неутомимо мчавшимся навстречу, здесь было очень сильное течение. Повсюду из воды торчали кораллы, напоминающие причудливые ветви, но Джо с холодной невозмутимостью – а лучших моряков, чем островитяне, нет на свете – уверенно держал курс на широкое полукружье берега, примыкающего к владениям Трекарела. Наконец они подошли к пристани, и двигатель заглох. Джон резво спрыгнул с катера. Тина, сонная и ужасно смущенная, сошла на берег при помощи Джо.
– Вот вы и дома, миссус, – прогудел он.
– Добро пожаловать на Санта-Монику, Тина, – добавил Джон. И повернулся к Джо: – Оставь до утра весь багаж на борту. Возьми только чемоданчик моей жены – да-да, вон тот! Спасибо, Джо. А теперь живо домой, а не то Топаз устроит мне нагоняй.
Джо негромко рассмеялся, когда Джон взял Тину под руку и повел ее к ступенькам, вырубленным прямо в скале. Лестницу освещали электрические фонарики, а так как ступеньки были низкими и широкими, подъем оказался менее трудным, чем ожидала Тина. По прямой дорожке они вышли на мыс. Пальцы Джона сжали Тинину руку.
– Мы почти дома, – шепнул он. – Скоро упадешь в кровать!
Тина облегченно улыбнулась, радуясь тому, что они приехали в этот час, когда она могла добраться до своей комнаты, не встретив никого из обитателей дома.
Очевидно, они приближались к дому сзади, потому что шли по каменной плитке через темный сад, в зарослях которого трещали цикады и квакали лягушки. Запахи тропических растений почти опьянили Тину, а похожие на привидения тени то и дело скользили по ее волосам, заставляя прижиматься к Джону.
Она услышала его веселый смех.
– Похоже на тайное бегство с любовником, только наоборот, правда? – подтрунивал он. – На этот раз счастливая парочка не удирает из дома, чтобы пожениться, а, наоборот, пробирается туда во мраке ночи. Вот что значит, Тина, выйти замуж за богемного скульптора.
– Думаю, это довольно романтично, – подхватила Тина. – Гораздо интереснее прозаического прибытия среди бела дня...
– Со слугами, выстроившимися шеренгой для торжественной встречи, да? – насмешливо оборвал ее Джон.
– Да, и это тоже, – подтвердила она.
– Ты совсем ребенок. – Его голос в темноте звучал так снисходительно, что у Тины возникло искушение оказать ему сопротивление, предпринять что-то дерзкое – что угодно. Это настроение длилось всего несколько мгновений и растворилось в огнях, вспыхнувших вдали, когда в темноте показались очертания дома.
Если Тина надеялась избежать этой ночью каких-либо встреч, то эти мечты быстро рассеялись, как только они вошли в дом. Он оказался полон людей, решивших увидеть ее, несмотря на поздний час, который показывали красивые старинные часы на стене. Молодая хозяйка стояла в прихожей рядом с Джоном, смущенная окружающей роскошью, а степенные слуги-аборигены с любопытством ее разглядывали, бормоча слова приветствия, а потом один из них извиняющимся тоном проинформировал, что в гостиной их ждут мистер Ральф с сестрой.
– О господи! – Джон схватился за голову. Увидев испуганный взгляд Тины, он насмешливо приподнял бровь. – Сожалею, моя дорогая, но, похоже, здесь собрался целый комитет по встрече. Боюсь, я не в силах избавить тебя от этого сурового испытания. Ральф – мой лучший друг. А Паула... ну, будет славно, если ты поладишь с этой дамой, все-таки она наша соседка. Надо как-то завязывать отношения.
Дворецкий Натаниель прошел впереди хозяев и с величественным видом распахнул высокие резные двери. Затем он посторонился, пропуская Тину с мужем. Англичанка быстро прошла по толстому турецкому ковру, и ее щеки залил румянец, когда она встретила заинтересованный взгляд мужчины с добродушным, старым и в то же время молодым лицом, обрамленным поредевшими волосами. Он сидел в большом кресле, положив руки на колени. Завидев хозяев, гость с улыбкой привстал. На подлокотнике соседнего кресла белела обнаженная женская рука. Вот она неторопливо потянулась к пепельнице, сверкнув большим жемчужным браслетом на запястье. Худые, бесконечно длинные ноги в сетчатых чулках явно принадлежали Пауле Кэрриш, обольстительной сердцеедке. Тина, не сведующая в искусстве обольщения, инстинктивно поняла, что перед ней женщина-вамп, которая брала не красотой, а сексапильностью. Паула резко встала, продемонстрировав безупречную фигуру голодающей французской манекенщицы. Ее бронзово-рыжие роскошные волосы, уложенные в высокую прическу, подчеркивали белизну кожи, нетронутой солнечными лучами. Огромные зеленые глаза сияли под густющими ресницами.
Тина вспомнила самочек-светлячков, которые вспыхивают в темноте зелеными огоньками, чтобы привлечь жуков-самцов. Именно так поблескивали между длинными прямыми ресницами глаза Паулы Кэрриш.
Нет, эта женщина в обтягивающем платье была не красавицей, а хищницей, охотящейся на мужчин!
Паула внимательно рассматривала Тину с головы до ног, отметив с холодной жестокостью темные полукружья под глазами англичанки, нервно закушенную нижнюю губу, неуверенность, с которой та вошла в этот роскошный дом в качестве новой хозяйки.
После того как мужчины сердечно пожали друг другу руки, атмосфера стала потихоньку накаляться.
– Это Тина, – сообщил Джон без малейшей гордости в голосе. – Тина, познакомься с Ральфом, в ближайшем будущем тебе предстоит с ним много общаться.
Тина почувствовала крепкое рукопожатие, и ей тепло улыбнулись зеленовато-коричневые глаза Ральфа.
– Рад познакомиться, Тина. – Гость говорил с неподдельным дружелюбием и казался менее сложной личностью, чем его сестра.
Взглянув на Паулу, Тина решила, что кузина Джоанны прекрасная актриса, потому что не было ни тени враждебности в ее голосе, ни предательского дрожания гигантских ресниц, когда она проворковала Джону:
– Ты, хитрый лис! Когда мы получили от тебя телеграмму, то решили, будто над нами подшутили.
– Ну, а теперь вы убедились, что это не так. – Джон коснулся плеча Тины и попросил Ральфа налить им что-нибудь выпить, при этом его улыбка казалась немного насмешливой.
– Да, по такому случаю можно и выпить, – с энтузиазмом согласился Ральф. – Почему это именно тебе улыбнулась удача, ведь я тоже был в отпуске? Но мне попадались только развеселые девочки для вечеринок.
– Холостяки больше вдовцов озабочены сохранением своей свободы, мой дорогой.
– Паула очаровательно картавит, – отметила Тина, наблюдавшая, как Джон подносит зажигалку к сигарете, которую гостья вытянула из серебристой пачки. Потом она откинула рыже-косую голову на спинку кресла и картинно выпустила колечко дыма, смотря только на Джона. Он ответил ей долгим взглядом, и Тина в который раз подумала: какая невероятная причина заставила его предпочесть блистательной Пауле столь невзрачную женщину, как она, Тина Мэнсон? Его выбором руководила не любовь. Может, это месть Пауле... которая была рядом с Джоанной, когда та упала с борта роковой яхты?
– Садись, Тина! – Джон нетерпеливо махнул рукой в сторону широкого кресла, она послушалась, но ее глаза потемнели от беспокойных мыслей. Кто может сказать, на что способен человек, испытывающий любовь, к которой, возможно, подмешана ненависть?..
Поймав недовольный взгляд Джона, Тина попыталась расслабиться. Она была сильно утомлена долгим путешествием и страхом перед тайнами этого дома. Она сосредоточила внимание на восьмиугольной гостиной, любуясь высокими окнами в глубоких нишах и шторами, голубизну которых подчеркивали медового цвета стены. Старинная мебель создавала атмосферу спокойствия, которую так любила и в которой теперь особенно нуждалась Тина.
– Могу предложить коньяку, – объявил Ральф, несущий круглый поднос с шарообразными бокалами. Когда присутствующие приготовились выпить, он проникновенно добавил: – Всего хорошего вам обоим!
– Мы с Ральфом надеемся, что вы будете счастливы, – пояснила Паула.
Мельком взглянув на Джона, который с загадочным видом смаковал свой коньяк, Тина опустила голову. Он прекрасно уловил подтекст, который вложила Паула в свои слова. Тина начала понимать, что Джон отгораживался от нее!
– Похоже, Джон, ты гостил в Девоне? – поинтересовалась Паула.
– Нет, я не уезжал дальше южных графств, – ответил он.
– Странно, Тина говорит так, будто она из сельской местности. – В зеленоватых глазах на непроницаемом лице вспыхнули огоньки любопытства. – Вот я и подумала...
– Тина из Сассекса, – оборвал Паулу Джон.
– Чудное местечко, – вставил Ральф. – Ты жила у моря, Тина?
– Как в одной популярной песенке, – с улыбкой добавила Паула, присаживаясь на подлокотник его кресла и перестав скрывать свой интерес, – может быть, потому что такими красивыми были волнистые волосы Джона, такими синими казались его глаза и так хорошо сидел на его поджаром теле темно-серый элегантный костюм.
«Человек, которого ты хочешь», – подумала Тина, почувствовав комок в горле.
– Да, я жила у моря. – Тина отвела взор от Паулы и порадовалась спокойной, доброй улыбке Ральфа. Его глаза светились благожелательностью, и Тине показалось, что она больше подходит на роль сестры этого человека, нежели необузданная, взбалмошная Паула.
– Здорово, – улыбнулся Ральф. – Устроим день плавания?
– Придется тебе за ними присматривать, Джон, – с деланной веселостью заметила Паула. – Эти двое, похоже, собираются организовать клуб маленьких удовольствий...
– Думаю, я могу доверять Ральфу, – оборвал ее Джон, и тут двойные двери в гостиную распахнулись, и из них выбежала одетая в пижаму девочка с взъерошенными волосами и кинулась к хозяину дома.
– Лиз! – Джон быстро отставил рюмку с коньяком и подхватил ее на руки. Тина услышала теплоту и любовь в его голосе – таким тоном он никогда не обращался к ней.
– Папа! О, папа! – Девочка тыкалась носом в его лицо и обнимала руками за шею. – О, я так по тебе соскучилась!
– И я по тебе ужасно соскучился, моя малышка! – Он нежно поцеловал дочку. – Ты ведь, чертовка эдакая, уже несколько часов как должна спать, – прогудел он.
– Я не могла спать – мне смертельно хотелось тебя увидеть! О, папа, – в ее голосе звучали слезы, – я так рада, что ты вернулся домой!
– Я тоже, моя сладость. Я уже давно хотел уехать из Англии, но произошло много событий. Что ты думаешь о моих новостях?
Лиз что-то промямлила, и Джон с веселым смешком повернулся к Тине, держа дочь на руках. Его глаза встретились с глазами Тины. Она приподнялась с кресла, чувствуя досаду и страх, потому что надеялась встретиться с Лиз в другой обстановке. А теперь она пришла в смятение, ведь на нее смотрела коварная Паула, глаза которой превратились в поблескивающие зеленые щелочки. Гостья явно находилась в сильном возбуждении, словно в душе надеялась, будто Лиз встретит Тину в штыки. Девочка выглядела смущенной и неуверенной в себе, но Джон решительно поставил ее на пол и подтолкнул к своей молодой жене.
– Вот мое потомство, Тина, – улыбнулся он, и сквозь загар на его щеках проступил румянец, а на сердце у Тины потеплело. Несмотря на растерянность, ей захотелось обнять обоих и сказать, что она их любит.
– Скажи Тине «здравствуй». – Джон ободряюще подмигнул Тине.
Девочка сделала пару шагов по направлению к Тине, от стеснения держа руки за спиной.
– Как поживаете, мисс... то есть, я хочу сказать, Тина?
Тина не могла сдержать улыбки. Лиз была длинноногой и худенькой, ее прямая темная челка спадала на чудесные гиацинтово-голубые глаза.
– Можно мне тебя поцеловать, Лиз? – попросила Тина.
Это был деликатный момент, Паула нервно хихикнула, а девочка покраснела и робко подставила щечку для поцелуя. Потом она отступила назад, к Джону, который снова подхватил ее на руки, велел пожелать всем доброй ночи и унес.
Как меня прошлой ночью, подумалось Тине.
– Похоже, с девочкой вы поладите, – ободряюще улыбнулся Ральф. – Лиз – очень симпатичная маленькая озорница. На Джона похожа больше, чем... – Он осекся и смущенно замолк.
– О, продолжай, Ральф. – Паула подошла к застекленному бару и наполнила свою рюмку. – Скажи то, что собирался. Лиз не похожа на Джоанну. У нее другая внешность, и она слишком эмоциональна и привязчива...
– Нормальный ребенок, – пробурчал Ральф, бросив на сестру наполовину раздраженный, наполовину обеспокоенный взгляд. – Как только Джон вернется, мы отправимся домой. У них с Тиной выдался трудный день. Бедняги засыпают на ходу.
Паула стояла у бара, поднеся к губам рюмку.
– Я так поняла, что у тебя не было медового месяца, Тина? – протянула она. – Скажи, ты давно знаешь Джона?
– Достаточно давно, – уверенно соврала Тина, чувствовавшая себя немного увереннее после благополучного знакомства с Лиз. Слава богу, девочка хорошо отнеслась к мачехе, да и Ральф Кэрриш был явно на ее стороне. У них близкие отношения с Джоном, и Ральф наверняка станет ее другом.
– Мы живем примерно в трех милях отсюда, Тина. Будем с нетерпением ждать твоего визита, – заметил Ральф, будто пытаясь ухватить какую-то мысль за кончик. – Я покажу тебе плантацию. Думаю, тебе интересно узнать, как мы выращиваем фрукты.
– Договорились, – улыбнулась ему Тина, и в ее глазах блеснуло любопытство.
– Это одна из лучших плантаций острова, и Джон получает с нее хороший доход. – Паула слегка повысила голос, а ее презрительный взгляд перебегал с модных новых туфелек Тины на ее простой, но хорошо скроенный костюм. Было совершенно ясно, что гостья стремится ее унизить.
Тина внезапно ощутила приступ ненависти к этой зеленоглазой женщине, обладающей странной гипнотической силой. Вряд ли они когда-нибудь станут друзьями. Напротив, похоже, она обрела врага. Но Тина вовсе не собиралась безропотно сносить колкости, на которые Паула Кэрриш, похоже, большая мастерица.
Она испытала облегчение, когда в гостиную вернулся Джон с нежной улыбкой на устах.
– Эта маленькая обезьянка наконец заснула, – объявил он. – Ваша встреча прошла вполне сносно, а, Тина? Это маленькая победа.
– Ну, Тина достаточно молода, и ей это на руку, – небрежно заметила Паула. И затем с улыбкой вкрадчиво добавила: – В нашем островном сообществе интересное пополнение. Холостой француз. Как насчет того, чтобы пригласить его вечером пропустить рюмочку? Он интересуется искусством.
– Обязательно пригласи, – согласился Джон. – А что он делает на острове? Проводит отпуск?
– Он богат, дорогой. Приятно проводит время, вот что он делает. Большой оригинал, не правда ли, Ральф?
Ральф усмехнулся:
– Полагаю, женщины от него без ума. Вы ведь любите полных сил сердцеедов, а?
– Разве? – Его сестра с невинным видом посмотрела поверх худого насмешливого лица Джона. – Ну, тогда до свидания, Джонни – Тина.
Когда Ральф прощался с Тиной, в его глазах она прочла вопрос. Интересно, что у него на уме? Нужно быть совсем слепым, чтобы не понять, какие чувства испытывает его сестра к Джону. И Ральф, вполне естественно, встревожен развитием событий. Он производил впечатление человека, избегающего конфликтов, поэтому Тина, сама всегда крайне болезненно реагирующая на острые ситуации, ободряюще ему улыбнулась.
– Очень приятно было познакомиться, Тина, – заверил Ральф, потом попрощался за руку с Джоном, и дворецкий проводил их с Паулой до парадных дверей. Послышался рев мотора, и спортивная машина гостей умчалась в темноту.
– Паула за рулем! – Когда Джон взглянул на Тину, на его лице появилась улыбка, больше похожая на гримасу. Потом он подошел к жене и обнял ее за плечи. – Ты произвела впечатление на Ральфа. Он хороший парень, не правда ли? Вы оба очень добрые.
– Только добрые? Или еще симпатичные? – Тина застенчиво улыбнулась и игриво посмотрела на Джона. Теперь она встретилась с Паулой и поняла, что ей предстоит каждодневная борьба за мужа, который мог испытывать страстное влечение к этой бледнокожей дьяволице. К женщине, которая стояла и смотрела, как тонет его жена! Которая потом захотела быть с ним – и требует этого даже сейчас!
– Ты что, пытаешься меня соблазнить? – Джон заправил прядь пепельных волос ей за ухо, и ее щеки залил румянец. Когда Тина покраснела – о, проклятье! – он прижал ее к груди и тихо прошептал: – Ты валишься с ног от усталости, детка. Иди-ка спать.
Супруги пересекли гостиную и подошли к широкой дубовой лестнице, по бокам которой стояли напольные вазы с цветами и диким виноградом. Джон велел Натаниелю запереть двери. Они поднялись по ступенькам, и в их близости сейчас было что-то очень теплое и приятное. Тина приехала в дом, где царила довольно тревожная атмосфера, но сердце англичанки переполняли отвага и надежда.
Их комнаты разделял небольшой уютный холл с арочными входами, закрытыми золотистыми парчовыми портьерами по обеим сторонам. Багаж Тины был уже распакован, ее пеньюар лежал на широкой кровати, бледно-лиловое покрывало которой касалось сиреневого цветистого ковра, подобранного под цвет штор на окнах. Панельная обшивка имела медовый оттенок, в зеркальных шкафах отражались лампы под шелковыми абажурами янтарного цвета и обтянутые вельветом низкие кресла. На стеклянной поверхности туалетного столика кто-то заботливо разложил новенькие расчески, рядом с которыми стояли серебряная гравированная шкатулка для безделушек или украшений и пульверизаторы из граненого стекла, ждущие, когда хозяйка наполнит их своими любимыми духами.