Текст книги "Люди лунного света"

Автор книги: Василий Розанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

364

брат, а то – чужие"), и потому она не вмещает в себе идеала всеобщего родства в духе слов Спасителя: "кто будет исполнять волю Божию, тот мне брат, и сестра, и матерь" (Марка III, 45). Поэтому стремление к осуществлению этого идеала в жизни неминуемо ведет к постепенному уничтожению границы, созданной семьей между "мои" и "чужие". А так как эта граница возникает именно в силу кровности семейного союза, то ясно, что кровность, возведенная в принцип жизни согласно г. Розанову, будет только препятствовать духовному развитию человека.

Семейные узы важны не сами по себе, а потому, что на почве кровного соединения мы узнаем возвышеннейшее чувство любви2, источник всякого добра. Но это святое чувство возникает и между людьми, не соединенными узами кровного родства. Нужно только стремление к этому, нужна внутренняя самодеятельность.

История христианства представляет немало примеров такой любви, да и что такое сама Церковь, как не союз этой же любви? Следовательно, кровность, даже как условие, не необходима для христианского развития человека3. Поэтому не "семья спасет от гибели христианство", а христианство воз

–

1 Автор, совершенно ортодоксальный православный, не замечает, как ноги сами несут его к хлыстовству. Вот там нет "своей жены", "своего дома", а все – общее, "братское", "сестринское". Вообще идея "духовных жен" и "общих жен", этих "сестричек-хлыстовок", почти с исчезнувшей физиологией и только с ласканиями, только с adoratio [обожание – лат.] всех членов братства в отношении каждого и каждого в отношении всех, уже содержится (у Фози и Мирянина) в этой свирепой борьбе против "антиевангельского эгоизма иметь свою жену", единственную и личную жену. Только непонятно, улыбаемся мы, отчего это все-таки монастырь имеет "свою обособленную землицу", как и папа тоже имеет и позаботился иметь "свой Рим", "свой удел на земле". Только вот "жены" не надо, и "деточки свои ни к чему". Замечательно тоже, что, получая себе звезду к новому году, архиерей не хочет, чтобы ее "носили все", а непременно хочет "сам носить". Вообще, большие трагедии в этой области заканчиваются большими комедиями и иногда водевилем. В. Р-в.

2 Ну, какая там "любовь" при таком-то браке. Экономика и приданое. А слыхали ли вы, чтобы институт "христианского брака" когда-нибудь деятельно вступился и сострадательно склонился к "молодым людям, так полюбившим друг друга, что легче им умереть, нежели расстаться". Не раз в "Колоколе", самом теперь деятельном духовном журнале, я читал, как "двое, обнявшись, бросились в Иматру", "двое умерли", "жених бросился в могилу за невестой", "умерли, попросив вместе похоронить": но ни разу по поводу этого в "Колоколе" не прочитал – "ах!" Да, не "ахающее" и даже не "чешущееся" духовенство. Ну, Бог с ним. Господь рассудит. В. Р-в.

3 Да, вот это надо запомнить: "Кровность (целая категория мира!) не необходима для христианского развития человека". Что об этом скажут мои друзья, П. А. Ф-ский, свящ. Филевский, Н. Г. Дроздов. В. Р-в.

365

вышает и облагораживает семейный союз1. Лишите семью христианской основы, и она превратится в сожительство самца, самки и их детенышей2. Не из семьи возникло христианство. Первые проповедники его "оставили все" (Мф. ХIХ, 27) и пошли за Христом. Некоторых Он Сам призвал ради Него оставить кровные узы. "А другому сказал: следуй за Мной. Тот сказал: Господи! позволь мне прежде пойти и похоронить отца моего. Но Иисус сказал ему: предоставь мертвым погребать своих мертвецов, а ты иди, благовествуй Царствие Божие" (Лук. DC, 59-60, см. еще Мф. IV, 22). Не семьей живо христианство и доселе. Сказавший "создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее" (Мф. XVI, 18), сказал еще: "Дана Мне всякая власть на небе и на земле... идите научите все народы... и се, Я с вами во все дни до скончания века" (Мф. XXVIII, 18-20). С того времени Божественная Личность Его неотразимо влекла и влечет к себе каждого ищущего в жизни света и истины. Вот где лежит основание поразительной жизненности христианства. "Христос моя сила..." – поет Церковь, и напрасно г. Розанов думает видеть эту "силу" в плотском союзе людей"3. Мирянин

* * *

Позволю присоединить еще следующие строки пламенно-девственного духа:

1

"М. Г. С ужасом я дочитала вашу статью "Природа и Церковь". Ведь вы знаете, что газета "Русское Слово" – очень популярная и вашу статью прочтут не одни люди университет

–

1 Почему же это "возвышает и облагораживает", если вынули зерно, оставили шелуху, оставили "приданое и удобство", – "так и быть прощается"? Что случаются в христианстве прекрасные семьи, то это так же мало зависит от него, как от устроения Сахары, вообще бесплодной и сухой, мало зависят прелестнейшие попадающиеся там оазисы Но достаточно вспомнить надгробные изображения верности и любви у римских старых патрициев и придвинуть к ним христианские "бракоразводные дела", да и так нравы улицы, песенки, сказочки и сказания, – чтобы понять, насколько после падения язычества все это "облагородилось" и "возвысилось". В. Р-в.

2 Вот как... А в Библии? а Ноль и Дамаянти? Гектор и Андромаха? а сцены привязанности в старогерманском эпосе? Положим, "эллинских борзостей не текох", – говорит семинарист, но нельзя ему забывать, что его слова проверяют те, кто это "текох"... Б. Р-в.

3 Было напечатано в "Русском Труде" С. Ф. Шарапова за 1898 г. В. Р-в.

366

ского образования, знакомые с различными направлениями, а масса народа. Именем всего святого умоляю быть осторожным с вековыми святынями, не заслоняя их своеобразным, вольным суждением.

Кто мешает людям плыть по течению, по закону природы! Пусть множатся с благословением и Церкви! Но зачем вытравлять из сознания человеческого высшие образы. Бойтесь гнева Богоматери, высшего из рожденных женами Иоанна Крестителя, девственника Иоанна Богослова, друга Христа, и многих-многих девственников. Граф Толстой, впадая в крайности одного суждения, словно оставил вам в наследство другой полюс соблазна. Мильтон говорил:

Так свято пред очами Неба девство,

Что если искренно душа блюдет заветы

Тьма ангелов на службу ей готова.

Если вам, семейным людям, и хочется вознесть на высоту супружество, то кто же вам мешает совершенствоваться?

У нас Церковь празднует даже зачатие Богоматери и Предтечи, тем доказывая, что и плоть одухотворяется до возможного предела; но Рубикон все-таки стоит между парным и одиноким человечеством – для общего спасения и, быть может, взаимной помощи1. Пусть две параллельные линии славят Единого Бога. Его воля да ведет каждого человека своим путем.

Старица одна мне говорила, что во взоре можно узнать девственность. Быть может, это прирожденная черта, беем – разные дары и способности. О, ради Духа Святого, будьте осторожны в слове. Горе соблазняющим малых". Вера2

2

"Ваша статья в № 195 "Русского Слова" еще более заставила думать о том, что волнует меня много лет и остается неразрешенным...

Кто-то, что-то не позволяет мне вступить в брак и заставляет хранить сокровище, скрывая, ценно ли оно (? В. Р.).

–

1 Замечательно После всех суждений и всяких "да" в сторону брака, высказанных мной за много лет, – должен сознаться, вот когда мне открылась теперь особая категория людей и организаций лунного Света, что брак Действительно нуждается в помощи и дополнении этими людьми лунного света (отнюдь не дозволяя руководить собой и устраивать себя). Нужно спокойно и правильно размежеваться: "Тебе – Запад, мне – Восток", с переплетениями, с прослойками, с оазисами, Нигде не стесненными, ни от кого не угнетенными. В. Р-в.

2 Письмо (из Москвы) подписано, довольно характерно, одним крестильным именем. В. Р-в.

367

Я прямо недоумеваю, что отвечать людям, вопрошающим о моем образе жизни, который мне продиктован таинственной силой.

Знаю, что мой духовник называет мое состояние блаженным и говорит: "Достоинства твоего у меня нет, а недостатки твои и у меня есть". Видимо, я владею большим в его представлении, но это "что-то" необъяснимо для меня, когда я вижу – Мир Божий в своей природе живет по-другому. Должно быть, Творец его не закончил и предоставил Сыну сказать1: "Чада века сего множатся, а кто достиг будущего – пребывают, как ангелы".

Словно людям можно быть предтечами иного существования! Меня бесконечно умиляет, что Сын Божий – сын Девы, и не это ли восхищение озаряет мою жизнь?2 Мне кажется, и семейная имеет свои прелести и достоинства, но она – теплей (курс, и далее автора письма), прикосновенной к нашему организму, а одинокая – светлей, созерцательней, духовней и поэтому прекраснее, как чающая чего-то. Ожидание – сущность этой жизни. Почему-то лилия, цветок Богоматери, имеет луковичное деление, как прообраз девственности, имеющей своеобразную семью. Быть может, и от одинокого человечества что-нибудь исходит. Компактные личности, быть может, скопят в себе какую-то силу и нужную энергию для мира.

И так Ветхий Завет дополнен новым, и, быть может, два образа жизни есть положительное и отрицательное электричество, оба взаимно нужные.

Я лично церковное управление предоставила бы белому

–

1 Замечательная мысль, и нельзя сказать, чтобы она была неправдоподобна. Да ведь это даже так и научно: все "зоологии" знают самца и самку, за этими гранями начиналась минералогия. Вдруг – этот лунный свет, явления лунного света, – "не хочу" пола! Перевертывается собственно все наше познание мира! "Живое", а "не множится"!!! Пока думали, что это "ненормальность", "извращенность", "случай", "шестипалость" – то не обращали на это внимания, и естественно это не затрагивало строя наук, как "описка" не затрагивает "правописания". Напротив, мир органических наук в основе колеблется, во всем плане своем колеблется, раз нам открывается, что исчезновение размножения в живом отнюдь не есть патологическое явление, не есть и явление, имеющее когда-либо пройти; что оно так же устойчиво и нормально, как размножение, но лишь встречается реже. По крайней мере мир органических наук так же колеблется, как физика поколебалась с открытием электричества, – "редкого явления, наблюдающегося в янтаре, если его потереть сукном". Девушка-автор хорошо и ярко это выразила, сказав: "Мир (ветхозаветный) не был дотворен, и дотворился тогда, когда пришел Сын и сказал: блаженны не множащиеся". В. Р-в.

2Вот глубокий личный родник основных тайн христианства: что они принесли утешение и радость совсем особой категории людей, как-то забытых, да и действительно забытых и обойденных, в Ветхом Завете. Но до какой степени письмо это убеждает нас, что христианство совсем новая и другая религия сравнительно с Ветхим Заветом! В. Р-в.

368

духовенству, а черному поручила бы святыню – посвящение в сан.

Сама я с риском иду по узкой дороге. Прелесть мира стоит у меня в образе любимого человека, а его брат чтит Неопалимую Купину; и душа у меня борется с сердцем, борется долго, долго"...

Вера.

Здесь, в последних подчеркнутых выражениях, почти назван лунный светящий свет, в отличие от солнечного – греющего, органического... Да, еще вот слово: лунный свет – не органический. А какой? Спиритуалистический. Пожалуй, spiri-tus в нас – отражение лунного в каждом свете "девства", частицы которого никто не лишен. В каждом – оба пола (от матери, от отца); поэтому каждый вновь хочет совокупиться, но не постоянно же совокупляться, а частью и девичествует; и вот это "девичествует" – и рождает в нем spiritum. Голая самочность, самочность как бесконечное – дала бы непрерывное, постоянное, вечное истечение семени и отделение яйца; в такой мере, как нет и у насекомых и рыб. Но этого нигде нет. ни у кого нет; и потому у рыб и у насекомых уже появился дух, душа, психология. Появилась насколько они гермафродиты, а не однополые самцы или однополые самки.

Нельзя не отметить также высокой даровитости автора, не говоря об одушевлении, почти прозелитизме! Как она, девушка просто только образованная, превосходит ясновидением суждения профессора богословия в одном из университетов (сообщение С. Ф. Шарапова, в журнале коего напечатана была статья г. Мирянина).

* * *

Мне следовало в 1-м же издании книги рассказать случаи "лунного света", какие пришлось встретить в жизни. Так, собираешь скрупулезно сведения по книгам, и забываешь, что сам видел.

1) Случай в гимназии, в 7-м и 8-м классе. В 7-м классе я остался на 2-й год и здесь вошел в круг нового товарищества, "догнавшего меня" (снизу). Между ними был один, коего назову N. Семья: мать – вдова профессора; у нее три сына, все учились превосходно, с призванием: один – к математике, другой – к музыке, третий – к филологии, к народному творчеству и проч. Средний, музыкант, и был мой товарищ. Как и его братья, он был здоров и крепок несколько больше, чем "все мы". Усы и борода пробивались чуть-чуть. Рост хороший, кожа белая, никогда ничем не хворал. Пожалуй, при очень упорном всматривании можно бы заметить у него легчайший налет женственности. Молчалив, солиден, задумчив; вечно потихоньку (под партой) исписывал нотную бумагу (композиция).

369

Он мне передал – и вообще в ближайшем кругу товарищей ни от кого не скрывал, – что всегда, когда может, т. е. почти каждый день, он, пообедав, уходил к гимназисту 3-го класса, мальчику беленькому и хорошенькому, чрезвычайно серьезному и развитому (для своего класса), страшно молчаливому и почти угрюмому. "Что ты делаешь?" – "Ничего. Сидим и молчим". – "Смешно". Он пожал плечами. Мы все до такой степени были дети в этом отношении, что никому и на ум не пришло назвать это "влюбленностью" или "любовью", тогда как на самом деле было, конечно, это чувство. Кажется, раз я видел их на свидании. Оба не речистые вообще, они и тут не разговаривали – иначе как промямлив один другому что-либо незначущее. Но это я не наверное помню, но следующее – твердо помню, ибо с приятелями мы как-то хихикали над этим: в церкви, куда нас всех "водили", мой товарищ стоял немного сзади "того мальчика", и он не отрываясь глядел на него. "Того мальчика", может быть, это чуть-чуть смущало, но немного. Он, кажется, сам не испытывал этого чувства, но мог гордиться дружбой талантливого и во всей гимназии очень ценимого (за успехи и музыку) гимназиста VII-го класса. "Дружба" продолжалась все время до окончания курса, т. е. два года. Затем, кажется, все это рассеялось. Лет через 18 я встретил музыканта. Теперь он был композитор; женат; очень красивая жена его кормила ребенка. "Все исправилось".

Вне всяких имен, понятий и проч., это был, бесспорно, случай Платоновой "raxiSxd". К сожалению, как и все подобные факты, он пропал для науки, без воспоминаний, без описаний. Добавлю, что юноша этот (как и братья его) был абсолютно целомудрен, не знал женщин до зрелости, и ни одного "скабрезного" слова (как часто среди гимназистов) я от него не только не слыхал, но этого "и вообразить было нельзя".

Кажется, он никогда не целовал мальчика (в голову не приходило); и наибольшее, что происходило физического, это – кроме "неотрывающегося зрения" – прикосновение руки к руке, задержание руки в своей (при прощании). Но абсолютно телесного больше ничего не было, ни как дела, ни как шутки, игры.

2) Преподаватель высшего учебного заведения, холостой, живет в одной квартире с двумя сестрами, будучи связан "духовным супружеством" с одной. Другая сестра – урнинг. Урнинг ли и эта первая, "живущая", – трудно сказать. Все три на "ты". Все три соединились, имея каждому немного за 24 года. С сестрою "в связи" я заговорил: "Почему нет детей?" Она ответила:

"Здесь – другое основание. А корень другой – и весь ствол другой. Было бы совокупление – родились бы дети, родились бы дети – потребовалось бы хозяйство. Но с самого начала сближения нашего семья была исключена как возможность и надобность. Она мне так же не нужна, как и ему".

370

Спальни – разные, хотя без всякого между ними "препятствия" или "отделения". Совокупления – нет, и никем (много друзей, знакомых, родных) не предполагается. Всем ясно, что они "муж и жена" и столь же "не муж и не жена". Супружество как бы довершено и остановилось на степени тесной духовной связи, тесного духовного единства, общности быта, жизни, атмосферы, движений; слышания слов друг друга, походки друг друга, шуршания платья; никто бы (из ближних) не осудил, если бы они совокуплялись, – но явно исключено желание этого. Однако ласки, поцелуи, объятия и, может быть, что-нибудь больше, теснее – есть; но что именно – сказать невозможно. Оплодотворения нет.

Обои или, точнее, все три – очень развиты, талантливы, вечно деятельны, все и постоянно много читают и заняты. Все трое любят искусство и любят духовную жизнь, религиозную жизнь.

3) Меня посетил, лет 6 назад, оканчивающий курс военного учебного заведения (по артиллерии) юноша – с целью "поговорить о религиозных вопросах" и спросить о Хомякове и вообще о славянофилах. Удивившись несовместимости с военными науками, я, однако, отвечал. С тех пор мы не часто видаемся. Вид: очень крепок; по цвету кожи – как "налит кровью". Мускулист. Рост небольшой. Он мне рассказал, что более всего влечет его церковная жизнь, а ум занимают предметы богословия и нравственные. Но около этого – в суждениях огромная твердость, военная твердость. Ничего рыхлого, "мямлистого", бабьего. Ничего сантиментального, слащавого. Года 2 !/2 назад тому он женился, "по глубокому уважению к девушке, которую дома (отчим и мать ее) не понимали, и иногда грубо обходились". Вообще ей "жилось тяжело", а "девушка она прекрасная". Он мне рассказал, однако, со смущением, горестью и долей гнева на себя, что "еще не муж своей жены" и боится, что это так и останется. "Я ее бесконечно люблю как сестру, но ничего не чувствую как к женщине". "Страстного желания вовсе нет"... Между тем он, читав статьи мои о браке, глубоко проникся благоговением и восторгом к библейской и многоплодной семье. "Но – нет дела". Слова и мысли – есть, "дела" – не выходит. Мне захотелось увидеть и жену его: высокая, красивая, она имела нечто негодующее в себе (она молчалива), в выражении лица и фигуры. "Ну, – нет, что поделаешь". Через 2 1/2 года все продолжается "нет", и он мне сказал, что жена смирилась с этим, глубочайше любя и уважая его, как и он ее бесконечно чтит и любит как брат и друг.

"Анормальных" отношений, вне всякого сомнения, никаких нет. Здоровье обоих – цветущее. Рост, силы – все цветущее (у обоих). Это – "духовное супружество" древних христиан, без малейшего идейного к нему влечения, при полном идейном сочувствии к плодородной и полной семье.

371

Поправки и дополнения Анонима

Мною было послано, в корректурных листах, "Дополнение", печатаемое во 2-м издании "Людей лунного света", – лицу, компетентному во всех этих темах*. Позволю себе привести его возражения, дополнения и поправки.

"Вы печатаете своих "Лунных людей" 2-м изданием. Этот цикл ваших идей для меня, скорее для ума моего, – что-то дразнящее, ибо я равно уверен в глубокой правильности и в глубокой учености (? В. Р.) излагаемого вами. Что-то говорите вы глубоко правильно; но глубоко ложно "относите" свое написание не туда, куда следует. Но куда? (следует отнести? В. Р.). Это-то и не вполне ясно. Но вот несколько тезисов, мотивировать которые слишком долго, но в непоколебимости которых я вполне уверен:

1) В области пола: Ваша схема, выраженная рядом положительных убывающих величин, переходящих в "О" и затем в ряд возрастающих отрицательных величин (самочность и содомия), – недостаточна, как недостаточна и родственная ей схема Вейнингера (М + Ж = 1). Может быть текучее, промежуточное состояние пола – то, которое вы описываете и которым занимается Вейнингер, а может быть и состояние высшей мощи и "+" и "-". Это для рассудка, быть может, вздор, но

"Невозможно... несомненно..."

Таков всегда гений, если только он не психопат. Таков гений народ эллинский. Насколько отвратительна была для него effieminatio (превращение в женщину. В. Р.), настолько же прекрасны та лоабха. Для кого же в особенности? Для мужественных – не спартанцев и всех лакедолопуфилов. Человек вовсе не всегда половая "1", а может быть и "1 000", и "1 000 000", и тогда у него "М не = 1 – Ж", а "= 1 000 – УК", "10 000 – Ж", "1 000 000 Ж" и т. д." У Гете есть совершенно несомненное влечение и к своему полу (превосходное описание сего см. в "Правда и поэзия", случай во время купания). Но он – не только женствен, но и весьма мужествен. При этом: гениальность (= дву-полость) дает полноту внутренней жизни и какую-то непрестанную удовлетворенность, внутреннее кипение и бурление, игру, "букет"; a Dreischenformen, т. е. ваши, исследуемые вами субъекты, напротив, всегда недовольны, не могут быть довольны. Таков и автор приведенных у вас "Воспоминаний послушника". "Нытики" всегда таковы;

–

1 Эти моей схемой не исключены: "...7, 8..." (до "1 000 000"), с "+" или же с "-", причем крошечный "+" или крошечный "-" противоположного – в том же субъекте – пола никогда не исчезает. А Р-в.

372

в них не хватает сексуальности, жизни, соков. О. Уайльд отвратительный тип из вашей коллекции; но Гете, Платон, Сократ и др. не из нее и в нее не вместятся1.

2) В области религии. Явления, описываемые и изучаемые вами, существуют во всех религиях и всегда существовали, даже специально культивировались (в Южной Америке – путем полового истощения и т. п.; оскопления и полуоскопления и т. д.) явления промежуточных ступеней пола; и в христианстве, лучше сказать – в мире христиан, есть они, но бесконечно меньше и слабее2, как явный привкус чего-то иного, чужого, инородного3. Вы противопоставляете христианство (т. е. религию всех народов и менее всего евреев – религию "языков") и Ветхий Завет (религию евреев), но делаете это незаконно, ибо христианство можно противопоставлять религиям, исповедываемым теми же или подобными народами, что ныне исповедуют христианство, т. е. язычникам, но никак не еврейскому4. Отсюда-то и происходит, что вы, весьма углубленно пронюхивая в христианстве некоторые струи "s" (своеполого отношения, гомосексуальности) и верно квалифицируя на природу (? В. Р.), совершенно ложно определяете их источник, да и не можете определить его точно, ибо не хотите смотреть на язычников. А у них-то, да и во всем фольклоре – это влечение к промежуточным формам, это гнушение плотью, и т. д. Они, испытав все грехи плоти, чувствуют к ней омерзение, хотя (и именно вследствие того, что) не могут подняться над нею. Я берусь вам доказать, если угодно, что то, что вы считаете особенностью христианства, было – и было в неизмеримо большей и принципиальной форме – в язычестве.

3) В области духовной христианство, хорошо это или плохо, дает совсем новую стихию (сравнительно?) с только что сказанными: ни – пол, ни – усилие его, ни – смешение, ни

–

1 Автор, прочитавший только одно "Приложение" для замечаний, едва ли имел в виду или свежо помнил текст остальной книги. Но, может быть, у автора копошится и кое-что новое насчет пола. В таком случае это чрезвычайно важно. Оставляю для читателей слова письма в том полупонятном виде, как читаю их сам. Будущее дополнит и разберет. В. Р-в.

2 То есть собственно упомянуты "меньше", – изложены, вошли в "догматическое изложение...". Но подспудно как же можно сказать "меньше", когда собственно по степеням отношения к полу все христианство разделилось на церкви: страстно-отрицательное – у католиков, умеренно-отрицательное – у православных, индифферентно-положительное – у протестантов. Здесь я с автором письма совершенно не согласен. В. Р-в.

3 Не согласен. В. Р-в.

4 Совершенно с этим не согласен; да и из рассуждений автора, где он определяет (далее) христианство как религию над-полую, вытекает, что оно противоположно юдаизму и еврейству как религии священного чадородия, т. е. религии специфически половой. Р-в.

373

что-либо в этой плоскости, но – подымает в иные сферы1. Христианство отвлекает от пола? – Да. Но – райскими песнями, а вовсе не смешениями. Истинный монах вовсе не становится женщиной – ничуть; он перестает быть мужчиной2. Что же он? – Ангел, существо иных измерений3, абсолютно несоизмеримое с нашим миром, ни мужским, ни женским. Если же райских песен нет, то он – то, что был, или вроде того, т. е. либо муж, либо полумуж, либо двуполый, одним словом, то, чем он был бы естественно, в язычестве. Но райские песни не прибавляют и не убавляют в нем женственности. Однако легко допустить, что бытовые условия (не онтология) гонят в монастыри тех, кто не находит себе места в миру, вследствие неспособности к браку, т. е. что часто

–

1 Ну, если даже и подымает, то все-таки ео ipso отделяет и, следовательно, ослабляет. Действует отрицательно, отталкивающе в отношении пола. Да автор явно и увлекается, ввиду слов о возлюбленности "скопчества...". Как-то в конке я ехал с томом подаренной мне колоссальной Синодальной Библии; там же был и вложенный указатель и перечень "мест", почему-то только к Новому Завету. Скучая конкой, я, открыв слово "брак", перечел по Новому Завету вех места, где упомянуто "брак": и не нашел ни одного места, где, сильно или слабо, прямо или косвенно, не стояло бы за словами о нем выражения, в котором он все-таки принижается, отталкивается, порицается сравнительно с девством. Это было в 1897 или 1898-м году. Я до того был поражен, что все места таковы, что у меня защемило на душе: "Нет, напрасно я пытаюсь сцепить крючком семью с Новым Заветом: только терпится, только допускается, только снисходится. И нужно быть прямо нечестным и начать подтасовывать, "бегать тараканом из угла в угол", чтобы подвести семью, брак, детей "под Покров сюда". Но ведь отсюда необозримые практические последствия, увы – печальные. Но как же автор, сам на это указывающий, говорил выше, будто "христианство еврейству не противолежит""!  Совершенно противолежит как "да" и "нет" или, пожалуй, как "любите ли вы ходить в баню" и – "о, конечно, я служу в департаменте неокладных сборов". Христианство и юдаизм взаимно глухи друг к другу et eo ipsissimo [и именно тем самым – лат ] смертельно враждебны (обрезание – крест, орган обрезанный – адамова голова, т.е. череп, под крестом изображаемый). В. Р-в.

2 Боюсь, что это словесность, а не natura rerum [природа вещей лат.]. Епископ Феофан, ректор СПб. духовной академии, – конечно, прекрасный инок, и, в частности, аскетизм его простирался до отказа принимать к себе в келью-квартиру родных женского пола: но ведь лицо его, рост его, вся его фигура и, наконец, манеры открывают в себе сущую девушку, сокрытую под мужским (небольшая бородка) образом. Также, когда печатались в последние годы портреты разных "Ивану-шек"-трезвенников, увлекавших народ – все непременно безбрачных, – я поражался этой однотонностью все почти девичьих лиц. Конечно, тут нужны, однако, галереи портретов. И со временем такие галереи будут собраны и изданы. В. Р-в.

3 Да ведь и я провожу везде в книге, что монах "несоизмерим" с остальным человеческим миром, но потому несоизмерим, что у него самец и самка "равноденственны"", что он "экватор" человеческого рода, не принадлежащий ни к мужскому полу, ни к женскому, что в нем не "М + ж", а "М + Ж", говоря языком Вейнингера. В. Р-в.

374

монастырь служит не местом подвига, а – убежищем для "бесполого".

Так – по существу дела. А практически, бытовым образом, христианство уцеломудривает, т. е. делает его (человека? всякого? В. Р.) цельным в том положении, куда он имеет метафизическое самоопределение – к браку ли, к безбрачию ли. Оно, если хотите, делает крепким пол у того, кто "может вместить" его, пол, и делает крепким бесполое у того, кто может вместить последнее1. Самое место ("могий вместити"), как вы

–

1 Страшимся, не слово ли это только. Однако кое-что действительно брезжит такое... Бытовым образом, семейственность и плодородие ведь процветает весьма и весьма у многих истовых крестьян, истовых купцов; но обратим внимание особенно на духовенство. "Антихристианство", конечно, никому здесь и в голову не приходит; но посмотрите на необыкновенную крепость породы у духовенства, у иереев, у диаконов, у прежних дьячков; а крепость породы и обилие детей, притом даровитых – это уже signum [знак лат.] могучей самочности. Как-то, думая "хоть к концу обедни попасть" и поставить свечку, я торопливо вошел в церковь на Загородном, близ Гороховой; но опоздал, обедня кончилась, и церковь (огромная) была пуста. Громко разговаривая (гулко отдавалось) выходило, в осенних рясах несколько лиц из служившего иерейства и диаконства. Я быстро подошел к ящику, взял 1-2 свечи, поставил перед образами, положил поклоны и вышел. Но обомлел на паперти (очень высокая, почти в рост человека, лесенкой), сойдя с нее, разговаривали – очевидно, перед тем, как проститься и разойтись – два иерея. Оба были не старее 40-ка лет; оба были очень велики ростом; оба были очень. черны, черноволосы, при белом прекрасном лице. С волосами, на плечах лежащими, они положительно являли образец мужской красоты. От них трудно было глаз оторвать – "и говорили бы вы, говорили" и "глядел бы я на вас, глядел". Потом Ведь число детей у духовных, "в живых", нередко переваливает за 11, а больше 5-та – сплошь. Бездетных семей – почти нет. Если, далее, посмотреть (в удачных случаях) на "матушку", то всегда она являет в самом теле и в достоинстве важных манер что-то священное. "Не затанцует" и не "завертится"... И, конечно, если уж в ком, то в "матушках" просвечивает лицо древней "Mater deorum", "Mater Magna" ["Мать богов", "Великая мать" лат.] и т. д., а никак не в претендующих на это декадентках, не способных родить даже таракана. Нельзя не думать, что хоть часть этого относится как к первопричине своей к размеренности у духовенства совокуплений. "Нельзя в посты, постные дни, и – накануне церковной службы", т. е. можно в воскресенье, понедельник, вторник, четверг. Что же получается? Кажется только дни "запрещений". Но "запрещенное" естественно не осязается: просто – "нет ничегo". Поэтому на самом-то деле пол осязает только дни и вечера и ночи "позволения", как нечто "уставно-положенное". Входит в душу нечто от ветхозаветной субботы, входит не как вербальное впечатление, а как деловитое повиновение заповеди – "оплодотворяйтесь, множьтесь". Этот положительный, ясный, открытый, "по уставу", и вместе – разреженный (выпали постные дни и посты) характер совокуплений породил все изумительное здоровье и изумительную житейскую стойкость нашего духовенства... "Одна на всю жизнь жена", полное (фактически) запрещение развода, какая-то бытовая неразрешимость вдовам-матушкам вступать во второй брак, и другие мелочи, хотя индивидуально