Текст книги "Мыс Доброй Надежды"

Автор книги: Василий Клёпов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Указатели на мысе Доброй Надежды. Коллеги. Голавли. Смерч

Всё больше и больше отдыхающих появлялось в посёлке. Они шли на мыс, и ребятам уже надоело разъяснять, что сюда ходить нельзя, а купаться надо у железной дороги. Поэтому они решили поставить на дорожке указатели. Петя утоптал землю вокруг столба и отошёл, чтобы посмотреть, как у него всё получилась.

– А ведь ничего, Юра, а?

– Попробуй теперь кто-нибудь пойти сюда! – сказал Юра.

Табличка и в самом деле была хороша!

Дальше ходить нельзя!

Заповедник

«Мыс Доброй Надежды»

Оставалось вывесить табличку на пляже, и всё было в порядке. Они пришли к берегу моря и стали копать. Но лопата только гремела по камням. Пришлось их выбирать. Юра, наконец, сказал:

– Мартышкин труд!

– Ничего, Юра, ещё немного и будем зарывать.

Они закопали столб, но так плохо, что Юра без особого труда вытащил его из камней.

Тогда Петя побежал к полотну железной дороги и принёс оттуда две небольшие дощечки. Из них он сколотил крестовину, прибил её к концу столба и завалил камнями.

– Правильно, Петя, так его никакими силами не вытащишь.

Из посёлка группами шли отдыхающие. Они доходили до столба, который ребята вкопали у дорожки, читали табличку и поворачивали вправо, к берегу.

– Видал? – спросил Юра.

Петя торжествующе улыбнулся. Неожиданно к ним подскочила Иринка. Она схватила Петю за руку и спросила:

– Ты что здесь делаешь?

– А, Ира. Видишь, столбы закапываю. А где твой дедушка?

– Дедушка! – закричала девочка и замахала руками – Иди сюда!

Николай Николаевич сложил свои вещи на гальку и подошёл к ним.

– Ну как, пойдёте осматривать наш птичий городок? – задал Петя вопрос, который всё время вертелся у него на языке.

Профессор сказал, что обязательно пойдёт, но только сначала надо искупаться.

…Петя повёл Николая Николаевича к местам, где жили дрозд и зяблик, но когда подошёл к ёлке, в которой было гнездо крапивника, неожиданно увидел Валю.

– А я всё-таки снял его, – заговорил Валя. – Целую неделю охотился. Он, наверно, ко мне уже привык и перестал бояться. И я снял его.

– Познакомься, Валя! Это Николай Николаевич, профессор по птицам.

– Здравствуй, коллега! – сказал профессор. – Ну, так где же твои фотографии?

– У меня совсем немного, – засмущался Валя. – Дома у меня ещё есть.

Он достал из сумочки, в которую был спрятан фотоаппарат, несколько цветных фотографий. Профессор долго ими любовался.

– Слушай, Валя, а ты мне не сможешь дать по экземплярчику?

– Хорошо, я сделаю. Ты знаешь, Петя, я нашёл ещё три гнезда. Горихвостки, зеленушки и ещё не знаю, чьё: не то дергача, не то какой-нибудь утки…

Николай Николаевич захотел посмотреть на гнёзда. Валя повёл всех на берег реки и сказал, что придётся снимать ботинки. Засучив штаны, они побрели по неглубокой воде, местами заросшей травой, пока не вышли к камышам. Здесь на кочке лежала рыхлая постройка, а в ней – шесть больших яиц.

– О, да это водяная курочка или камышница. А я то и не знал, что она гнездится на Кавказе, – сказал Николай Николаевич. – Надо сфотографировать это гнездо, Валя, обязательно.

– А я уже снял. Я теперь только затем и ищу гнёзда.

Потом Валя повёл их к дубу и полез рукой в дупло, из которого вынул одно красивое голубое яйцо. Профессор засмеялся.

– Ну, это уж горихвостка! Старая знакомая!

Он проследил за полётом одной птички, которая ловила мушек:

– Смотри-ка, а у вас здесь есть мухоловки!

Петя, довольный тем, что профессор сам обратил внимание на мухоловок, показал, наконец, своё сокровище. Там, где стояли кипарисы, у него было занятое мухоловками гнездо.

– Это замечательно!

– А это вы узнаёте? – спросил Петя, подводя профессора к огороду.

Огород окаймляли заросли лопухов, на которых уже росли большие цветочные корзинки.

– Ты молодец, Петя! – воскликнул профессор. – Приготовил всё-таки для щеглов лакомство. Да, да. Скоро появятся и щеглы.

Солнце поднялось над вершинами деревьев. Стало жарко. Где-то всё время били цикады. Ребята проводили Николая Николаевича до посёлка и вернулись в птичий городок. Их манило в прохладу. Они улеглись под дубом, нависшим над рекой. Огромная тень падала на воду, и потому казалось, что здесь очень большая глубина.

На границе света и тени по дну сновали мелкие рыбки. Потом, откуда ни возьмись, на свет выплыли большие голавли. Они двигались медленно, останавливались, копаясь в иле. Юра так и замер. А голавли всё выползали и выползали.

– Эх, вот бы сюда забросить удочку! – прошептал Юра.

– Ещё чего! – строго прикрикнул на него Петя. – Только развелись рыбы, а ты уже ловить собрался.

– Я просто так, к слову. Интересно, откуда их столько взялось?

– Сверху пришли, – махнул рукой по направлению верхнего течения реки Валя. – Видят, что их здесь не трогают, вот они и пришли.

– А они останутся здесь, как ты думаешь? – снова спросил Юра.

– Конечно, останутся. Вода здесь тихая, кругом тростники, почему бы им не остаться. Только надо смотреть, чтобы не ловили.

Голавли, словно испугавшись кого-то, быстро юркнули в глубину. На воду упала тень. Ребята обернулись: у берега, за их спиной, стоял Николай Звездин. Он глянул на ребят и, усмехнувшись, пошёл дальше.

– Как ты-думаешь, Валя, видел он голавлей или не видел? – спросил Юра.

– У, браконьер! – с ненавистью сказал Петя. – Не хватало ещё тебя здесь!

Все трое тихонько последовали за Николаем. Перебираясь от куста к кусту, они вышли на побережье моря. Небо посерело. С юга двигалась большая туча. Там всё время чертили молнии и изредка громыхал гром. На западе нависли тучи с рваными краями. От них отходили вниз огромные чёрные рукава.

– Это что же такое, ребята? – спросил Юра.

Облака были словно живые. Они медленно вращались и то выдвигали свои рукава вниз, то снова втягивали их в себя. Из одного облака начал быстро спускаться вертящийся столб, навстречу ему поднялся другой, и вот они уже слились в один, который шёл вместе с тучей над морем.

– Ой, да это смерч! Ребята, смерч! – сказал Валя.

– Смотрите, а там два! – показал Петя на юг.

С юга двигались два таких же смерча. Хорошо было видно, как вода крутилась у поверхности моря и всасывалась вверх. Потом сначала один смерч, потом другой разделились, и вода быстро упала в море. А с запада по-прежнему двигался чёрный столб. Да так быстро, что ребята испугались и побежали домой.

Море потемнело, забурлило, и ветер прижал к земле молодые кусты. В воздухе появилась водяная пыль. Разом стемнело, вспыхнула ослепительная молния, раздался треск и хлынул ливень.

Запыхавшиеся и мокрые, ребята еле успели вскочить на крыльцо.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Наводнение. Где Артёмка и Нина? Спасать!

Ливень закончился так же быстро, как и начался. Ещё уходили за хребет тучи, ещё шуршало под деревьями, а с неба уже палило солнце. Повсюду блестели лужи. С крыш падали золотые капли.

Обгоняя катившиеся с горы ручьи, с криком и гиканьем братья помчались вниз и остановились при виде вздувшейся реки. Густая от глины, она вышла из берегов и, как бешеная, кружилась. В воде мелькали вывороченные с корнем деревья, брёвна и даже мост с одной стороной перил.

Под мостом река затопила дорогу так, что под ним невозможно было пройти. Они вскарабкались на насыпь и в изумлении остановились. Речная долина была затоплена. Только сейчас они поняли, что означает шум, который уже давно беспокоил их. Это шумело море. По нему шли длинные валы, которые, дойдя до берега, с грохотом обрушивали на него воду, песок, камни.

Петя глянул на оконечность мыса и не поверил глазам. Там, где река впадала в море, прибой нагромоздил такие массы песка, что река уже не могла пробиться, а поворачивала обратно.

Пете вспомнился «Медный всадник», и он начал читать:

 
Но силой ветров от залива
Перегражденная Нева
Обратно шла, гневна, бурлива,
И затопляла острова…
 

Тут Юра, которому очень нравились эти стихи Пушкина, громко закричал:

 
Погода пуще свирепела,
Нева вздувалась и ревела,
Котлом клокоча и клубясь,
И вдруг, как зверь остервенясь,
На город кинулась…
 

Он скрючил руки и бросился на Петю:

– Ам!

– Ты погоди, Юра. Это что же с нашим птичьим городком? Всё затоплено…

Они скатились с насыпи к воде, подступившей к самому полотну. Тут Петя заметил, что к берегу прибивает течением ведро, каким-то чудом незатопленное водой.

– Юра, посмотри, что плывёт.

Откуда ни возьмись над водой промчалась трясогузка и села на край ведра. И Петя вспомнил недавнюю свою находку. Гнездо трясогузки плыло сейчас по воде, и за ним следовали всполошившиеся птицы.

Петя живо скинул сандалии, одежду и побрёл по глинистой воде к ведру. Вода доходила ему до пояса, когда он достиг ведра, в глубине которого виднелись жёлтые рты и слышалось попискивание.

– Птенцы! Что же мы будем с ними делать? – спрашивал Юра, пока Петя одевался.

– Придётся их кормить. Только вот, что они едят?

Обе трясогузки по-прежнему с тревожным писком летали вокруг, садились на берег и, беспокойно помахивая длинными хвостами, посматривали на ребят.

– Петя, – шепнул Юра, – а ведь трясогузки будут их кормить. Ты смотри, они что-то держат во рту…

– А ну, давай отойдём, – хватая Юру за рукав, прошептал Петя.

Они оставили на берегу ведро, вскарабкались на насыпь и уселись так, чтобы видеть гнездо. Сначала одна, потом другая трясогузка принялись кормить своих птенцов.

– Вот храбрые птички, да? – засмеялся Петя и тут же сбежал вниз. Вода быстро прибывала, и ведро снова чуть не поплыло. Петя взял его и перенёс на насыпь.

Со стороны посёлка по зарослям череды к ним бежали ребятишки. Скоро братья узнали в них Валю Бочкарёва, Мишу Григорьева и Лару. Запыхавшись, быстро поднялись на полотно, и Валя, часто моргая чёрными глазами и шумно переводя дыхание, взял Петю за руку.

– Ты знаешь… Нина… утонула…

– Как утонула? – с сильно забившимся сердцем спросил Петя. – Она же…

Петя вдруг вспомнил, что Нина и Артёмка сегодня дежурные по птичьему городку. Он глянул туда, где когда-то стояла Нина перед ёлочкой, но увидел только кусты, затопленные по макушку, да деревья по пояс в воде.

– Тётка Дуня говорит, – рассказывал Валя, – что за ней заходил Артёмка, и они ушли куда-то ещё задолго до дождя.

Петя боялся взглянуть в лицо Лары. Бледное, как бумага, лихорадочно всматривалась она в какой-то предмет, плывший по реке, который то исчезал, то вновь появлялся на поверхности.

– Это кто? – спросила шёпотом Лара, схватив Петю за руку.

– Чурбак плывёт, – проговорил Миша.

Вдруг Петя оживился. Он прислушался и сказал:

– Миша, где у вас лодка? Вы слышите? Вы слышите, кричат?

Все притихли, прислушиваясь. Сквозь рёв морского прибоя доносились слабые голоса зовущих о помощи.

– …о-мо-ги-те! …ги-те-е!

Пете показалось, что он слышит голос Нины. Откуда она кричит? Шум моря всё заглушал.

Вот на одиноком дубу Пете почудилось что-то белое, промелькнувшее в тёмно-зелёной листве. Он пригляделся: шевелятся ветки… Артёмка выглянул из зелени.

– Держись, Артёмка! – радостно закричал и замахал руками Петя. – Мы сейчас…

Они с Валей побежали к посёлку. Тут все увидели, как падая, по зарослям вереска медленно бредёт простоволосая женщина. Это была мать Нины. Она пустилась в это путешествие, чтобы хоть что-нибудь узнать о судьбе дочери. Лара бросилась ей навстречу.

– Она жива… Тётя Дуся, Нина жива.

Добежать до Мишиного двора, отвязать и столкнуть лодку было для Пети с Валей делом одной минуты. Они оттолкнулись от берега вёслами, стремительная вода подхватила лодку и помчала вниз так, что они едва успевали грести. Вот лодку, сильно стукнуло обо что-то, и она остановилась, норовя зачерпнуть бортом воду. Мальчики перешли на один борт, но лодка всё же кренилась.

– Что будем делать, Петух!

Петя уже раздевался. Он положил одёжду на лавочку и, держась за борт, прыгнул в воду. Ему удалось встать на какое-то затопленное дерево, и он с усилием приподнял лодку. Вода моментально подхватила её. Петя поплыл за ней и влез.

– Ну и ну! Вот так наводнение! – говорил он, одеваясь. – Такие деревья наворотило здесь, что из них сделался огромный завал.

Их пронесло под мостом. Валя едва успевал править. Так добрались они до птичьего городка. Дорогу преграждали затопленные до верхушки кусты, но ребята погнали лодку прямо по ним и выбрались, наконец, к дубу, на котором Петя видел Артёмку.

– Артёмка, ты жив? – закричал Петя, ухватившись за ветки.

– Мы оба живые, – услыхали они знакомый смех Артёмки.

– Так давай слезай, что же ты?

– Погоди, сейчас слезу.

Артёмка что-то вынимал из-за пазухи и передавал Нине. Вот он соскочил в лодку.

– Верёвка у вас есть? Надо как-то птенцов спустить.

Они отвязали от лодки верёвку, и Артёмка снова полез на дерево. Он спустил на верёвке что-то, завёрнутое в рубашку. Затем спустилась Нина и он сам.

Когда они благополучно высадились на берег, тётя Дуня обняла свою дочь и тихонько заплакала:

– Мы живы, мама. Зачем же плакать, – говорила Нина.

Артёмка развязал рубашку, и изумлённые ребята увидели в ней желторотых птенцов, которые нещадно пищали.

– Ребята, давайте сюда мух, а то малыши уже проголодались, – говорил Артёмка, чувствовавший себя героем. – Ты знаешь, Петя, дождик полил так неожиданно, что мы с Ниной не успели убежать.

– Как полил, как полил, – подхватила Нина, – так мы сразу под дуб. А потом видим, что по реке с шумом идёт большая волна и заливает всё вокруг. Тогда я полезла на этот самый дуб, а Артёмка отстал. Я смотрю, а его нет. Я кричать: «Артёмка, Артёмка, ты где?» Потом вижу, он поднимается по дереву и суёт мне в руки каких-то птенцов.

– Это я сбегал за синичками, – сказал Артёмка, – за теми, знаешь, которые были под кипарисами. Когда я побежал туда, вода мне была по колено, а оттуда я почти плыл.

– А потом он спустился за мухоловками, – добавила Нина. – Притащил их, и так и сидел с ними за пазухой.

– Что же, вы нас не слышали, что ли? Мы кричали вам, кричали, – спросил Артёмка.

– Я как только услышал, так сразу и бросился бежать за лодкой…

– Да это когда уж…

– А раньше не слышно было. Попробуй услышать, – сказал Петя.

Море по-прежнему шумело. Ребята посмотрели на разбушевавшуюся стихию и вдруг увидели на кромке реки экскаватор. Он шёл к насыпанной морем песчаной дамбе. Ребята запрыгали, закричали, а экскаватор уже выбросил стрелу и упёрся ею в песок. Достаточно было ему зачерпнуть грунт несколько раз, и вода устремилась в проделанный проран. И сколько потом ни шумело море, сколько ни выбрасывало песок, река уже текла, бурлила и размывала засыпанное было устье.

Вода начала убывать. Вот показался бугорок, вот появились кусты, а через несколько минут весь птичий городок уже очистился и стоял, как и прежде.

Ребята сбежали с насыпи к птичьему городку. На кустах и деревьях с одной стороны висели клочья мокрой травы, коренья, ветки. Петя с Валей нашли дощатый домик на дубу и положили в него маленьких мухоловок. То же самое они проделали с синичками. А ведро с трясогузками поставили прямо на поляну, сделав над ним навес из веток. Когда мальчики шли мимо гнезда, мухоловки уже ловили мушек и носили в гнездо.

Море продолжало неумолчно шуметь…

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Осенний перелёт перепелов. Все на охрану птичьего городка! Схватка в темноте

То ли наводнение, то ли подкрадывающаяся осень тому виной, но в птичьем городке почти опустело. Гнёзда стояли покинутыми, и даже домики, которыми так гордился Петя, опустели. На цветочных корзинках репейника появились щеглы. Прилетели перепёлки. А надо сказать, что каждый год перепёлок собиралось сюда так много перед отлётом, что на мысу поднималась невероятная стрельба.

Утром отец сказал Пете, чтобы ребята были поосторожнее, так как трактористы вечером думают пойти на охоту. И Петя ходил по мысу озабоченный. Из-под ног у него всё время поднимались перепёлки. С тревожным цвириканьем они пролетали несколько шагов и тяжело опускались в траву. «Как же так? – думал Петя. – Всё лето мы разводили птиц и всё было хорошо, а теперь ни с того ни с сего вся наша работа идёт прахом».

Он сходил к Ларе. Девочка была под сараем. Там у неё горели два керогаза, на которых стояли в огромных мисках с водой банки с помидорами.

Лара подержала термометр в воде и поднесла его к глазам.

– Семьдесят шесть, – крикнула она в окно бабушке. – Ещё четыре градуса – и можно убавить огонь.

Она увидела Петю, когда тот, прикрыв за собой калитку, поднимался к ней по дорожке.

– Ты что, опять на мысу был? – спросила она.

– А ты как узнала?

Лара со смехом показала ему на брюки. Он наклонился и начал отдирать от них цепкие соринки череды.

– Ты знаешь, Лара, сегодня начинается охота на перепёлок. Везде только и разговору… Надо нам вывести сегодня вечером побольше ребят. Чтобы ни один охотник не проскочил на мыс.

– И девочек тоже…

– Ну вот ещё, – огрызнулся Петя. – Подумаешь, девочек! Мы и без них справимся.

– Эх ты, справимся! Да разве в этом дело? Важно, чтобы все считали мыс своим делом.

– Ну хорошо. Бери девочек на себя, а я пойду оповещать ребят.

Лара сняла с керогазов банки, вместе с Петей они закрутили на них крышки.

– Я скоро приду, бабушка, – крикнула Лара.

Когда они проходили мимо правления колхоза, Петя предложил зайти к Дмитрию Феофановичу. Председатель колхоза горячо спорил с несколькими колхозниками.

– Что ты говоришь? – громко доказывал он, повернувшись к молодому парню. – Не будем птиц бить! Да от вашей пальбы не только птицы, а и звери все разбегутся.

– Ну около мыса-то можно? – спросил всё тот же колхозник.

Дмитрий Феофанович с досадой посмотрел на него и сказал:

– Около мыса, пожалуйста. Но, такое дело, чтобы в заповедник никто не совался. Худо будет!

Колхозники ушли, и Дмитрий Феофанович, повернувшись к Ларе и Пете, сказал:

– Целый день надоедают. Разреши да разреши им стрелять на мысу. Я понимаю, что охота на перепелов только там и хороша, но будем держаться до конца. А? Как вы думаете, ребята?

– Конечно, до конца! – улыбнулась Лара.

– Дмитрий Феофанович, мы весь отряд сегодня выведем на мыс, – сказал Петя. – Но вы всё-таки помогите нам. Дайте несколько взрослых.

– Я сам приду, ребята.

Петя и Лара, выйдя от председателя, расстались. Лара направилась к девочкам.

А Петя, увидев впереди высокую фигуру лесничего, решил с ним поговорить.

– Аркадий Захарович, погодите!

Лесничий остановился и поджидал Петю, отирая лоб платком. Мальчик выложил перед ним всё, что его беспокоило.

– Ничего, Петя! – сказал лесничий. – Я уже был утром у Дмитрия Феофановича, и мы договорились, что вечером выйдем на мыс Доброй Надежды.

Всё складывалось как нельзя лучше, но Нина Звездина сказала Пете, что их Николай обязательно пойдёт охотиться на мыс.

Спустя несколько часов после обеда, Петя с Юрой отправились к птичьему городку. Сразу за железнодорожным мостом они встретили Валю, который дежурил здесь. Отсюда легче всего могли проникнуть на мыс охотники.

– Ну как, Валя? Всё в порядке?

– Да вроде ничего особенного. Приходил тут один с ружьём, но я ему всё объяснил, и он ушёл. Палил где-то вон там, – указал Валя за мост.

Пока Петя с Юрой шли по мысу, у них из-под ног всё время выпархивали перепёлки. Они летели совсем низко и быстро падали в траву.

– Как думаешь, Петя? Наши перепёлки сейчас, наверно, уже прилетели?

– А какие у них приметы? – грубо ответил Петя, которого сегодня почему-то раздражали глупые вопросы брата.

– Ну вот, тебя нельзя уж и спросить!

– А ты спрашивай дело! А то прилетели или нет? Да я-то почему должен знать?

Юра замолчал, но ненадолго. У них из-под ног снова вылетела перепёлка.

– Ты заметил, Петя, что она летит совсем низко? Ох, наверно, и жирная!

Петя даже расхохотался.

– Пуда по два жира на каждой перепёлке.

Солнце красное, как помидор, садилось в море. Отдыхающие с полотна железной дороги любовались закатом или, как они говорили, провожали солнце. Но вот они один за другим ушли. Поднялась луна, бросила на воду серебристую дорожку, по которой было видно далеко-далеко. Где-то за мостом то и дело раздавались выстрелы.

На мысу пока никого не было. Недалеко от железной дороги уже собрались ребята. Артёмка в огромной поддёвке сидел, сложив руки на животе, и рассказывал какую-то историю.

– Артёмка, разжигай костёр, а мы с Валей проверим посты, – сказал Петя.

Они нарочно зашли со стороны моста и потихоньку крались вдоль кустов. Послышался голос Лары.

– Кто идёт?

Они остановились и молча ждали.

– Кто идёт? – уже громче крикнула Лара. – Я же вижу вас: вон вы стоите и ждете, пока я позову своих товарищей.

– Пойдём к ним и задержим, – услышали они голос Нины.

Мальчики вышли из кустов. Петя спросил:

– Вы нас только слышали или и видели?

– Слышали, Петя, где же тут увидишь!

Петя посмотрел на кусты. Луна бросала на них свет со стороны реки, а отсюда они казались тёмными. Человек не был бы заметен, если бы шёл по эту сторону кустов. Тогда Петя распорядился, чтобы Валя сидел здесь, под кустами, а сам направился к Артёмке. У того уже горел костёр, и около огня сидели лесничий и председатель колхоза.

– Что нового, Петя? – спросил лесничий.

– Пока ничего.

Костёр разгорался всё сильнее. Юра и Артёмка не успевали подтаскивать откуда-то из темноты сухие сучья. Но чем ярче горел костёр, тем темнее становилась ночь. Пляшущий круг от костра то расширялся, когда подбрасывали дрова, то снова сужался.

– Лара-а! – крикнул Петя.

– Что? – донеслось издали.

– Как у тебя там?

– Ничего-о…

Артёмка и Юра приволокли к костру огромное дерево с ветвями. Лесничий стал ломать сучья, а Дмитрий Феофанович подбрасывал их в костёр. Вдруг из темноты выскочила огромная серая овчарка, за ней показался пограничник.

– Зачем костёр разожгли? – строго спросил он.

Дмитрий Феофанович взглянул на него и улыбнулся:

– А, товарищ Нестеров! Что ж, не узнал, что ли?

Пограничник, закрывшись рукой от огня, посмотрел на председателя колхоза.

– Ах, это вы, Дмитрий Феофанович? Я не узнал вас. Что это вы костёр разожгли?

– Да вот решили, – засмеялся Дмитрий Феофанович, – покараулить наш птичий городок. Птицы у нас тут развелись, а охотники стреляют перепёлок. Мы скоро погасим костёр, идите, не беспокойтесь…

Пограничник исчез в темноте.

Вдруг к костру из кустов выскочил коричневый сеттер. Он смотрел на всех, высунув язык, и глаза его сверкали, как угли.

– Пошёл! – крикнул Петя и замахнулся на пса. – Звездин где-то здесь… Его собака.

Сеттер оглянулся и побежал дальше, мимо костра, к мысу.

– Держи его, держи!

Артёмка бросился за собакой. Петя слышал, как он ругался, пёс снова выскочил на свет, и Юра не удержался, чтобы не погрозить собаке палкой. Пёс взвизгнул, прижал хвост и, как стрела, исчез.

– Па-а-абежал! – воскликнул Юра. – Сейчас он и хозяина своего не найдёт.

– Петя-я! Петя-я? – послышался крик со стороны реки.

– Это Валя кричит, – вскочил Петя.

– У-лы-бин! – донеслось снова до них. Петя побежал на крик. В темноте он чуть не сшиб с ног Лару и Нину, которые стояли и не знали, что делать.

– Что такое? – опросил Петя.

– Не знаю, – схватила Лара за руку Петю. – Какой-то страшный крик.

– Самое главное, он перестал кричать, – добавила Нина, – как будто ему закрыли рот…

– Валя, ты где? – позвал Петя.

– Что у вас здесь? – подбежали лесничий и Дмитрий Феофанович.

Девочки наперебой принялись рассказывать, а Петя пошёл туда, где недавно оставил Валю. В темноте он натыкался на какие-то неровности, которых раньше здесь вроде и не было. К поискам присоединились лесничий и председатель колхоза. Вдруг лесничий наклонился в темноте.

– Вот он, кажется…

Они с Дмитрием Феофановичем подняли Валю и понесли к огню. Он, как показалось Пете, совсем не дышал. Нина расстегнула на Вале пиджак и рубашку и прижалась к его груди ухом.

– Дышит! – сказала она. – Дайте воды!

Артёмка бросился к речке и принёс в тюбетейке воды. Валю привели в чувство. В это время с мыса послышался выстрел. Аркадий Захарович и председатель колхоза побежали туда.

Петя, Юра и девочки остались с Валей. Он всё ещё лежал, но уже чувствовал себя лучше. Из его рассказа можно было понять следующее.

Когда Петя ушёл, Валя устроился около кустов и стал прислушиваться. Он то поглядывал в сторону Лары и Нины, которых ему было видно, то смотрел вправо, где был мост и откуда всего вероятнее могли проникнуть охотники.

Внезапно перед собой он увидел человека с ружьём. Валя спросил: «Вы куда?» Тот вздрогнул и остановился. «Вы же знаете, что здесь охотиться не разрешается», – сказал Валя. Человек размахнулся и ударил его по голове. Валя тогда и закричал. «Я вот тебе покажу Петю», – проворчал охотник и ещё раз ударил Валю, после чего мальчик ничего не помнит.

Луна поднялась уже высоко. Она неслась навстречу белому облачку, как футбольный мяч. По морю стелилась длинная серебряная дорожка. Было до того светло, что Петя видел на земле каждый камешек. На белой равнине чернели только кусты да деревья. Послышались голоса:

– … не дело…

– Дело – не дело, а раз есть решение колхоза, то ему всякий должен подчиняться, – можно было различить степенный разговор Дмитрия Феофановича.

– Ну, это мы ещё посмотрим! – кричал один из спорящих, голос которого Пете показался знакомым.

Они подошли к костру, и Петя узнал в высоком человеке Звездина.

– Ну, а этого малыша ты не встречал сегодня? – спросил председатель колхоза.

– Нет, – ответил Звездин.

– Где ты прошёл на мыс? – спросил лесничий.

– Да вон там, – небрежно кивнул охотник в неопределённом направлении.

– Где там? – повторил свой вопрос лесничий.

– Да что вы привязались ко мне? – вскричал Звездин. – Вы не имеете права меня допрашивать!

Вдруг Валя вскочил и, схватив Звездина за рукав, закричал:

– А почему у него рукав рваный? Ага? Я всё время держался за рукав, пока он не ударил меня в грудь. Рукав-то и затрещал. Теперь я его узнал. Он это был, он!

Все увидели, что у Звездина правый рукав изодран. Председатель колхоза, внимательно разглядывая полосу, отодранную от рукава, сказал:

– Да, Звездин, напрасно ты отпираешься. Улики налицо. Придётся тебе отвечать перед судом.