Текст книги "Мыс Доброй Надежды"

Автор книги: Василий Клёпов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Василий Степанович Клёпов
Мыс Доброй Надежды
Повесть

ГЛАВА ПЕРВАЯ
Улыбины ловят перепелов. Пара. Петя получает задание

На Урале ещё свистели вьюги, а здесь, на берегу Чёрного моря, уже начиналась весна. С каждым днём солнце грело всё жарче, светило ослепительнее, и, хотя на дубах, липах и ясенях ещё не пробились листья, почки набухали и вот-вот готовы были лопнуть. Над каменистым пляжем уже колыхались и дрожали струйки марева.

В полдень на берегу показались братья Улыбины. Они подошли к пенящейся кромке моря, разделись и бросились на землю.

– Ох, а горячо-то как! – сказал Юра, подгребая под себя разогретые солнцем камни.

– Смотри, не обожгись! – со смехом предостерёг его Петя.

– А что? Думаешь, нельзя обжечься? Я в прошлом году вот так же лёг на камни и зашипел. Как на сковородке.

– Поджарился?

– Ага! – захохотал Юра.

Петя был худощавый высокий мальчик, и никто бы не сказал, что он доводится родным братом коренастому, толстоватому Юре. Смуглое лицо Пети с тонкими губами могло бы показаться суровым, если бы не улыбка, которая, вдруг возникнув у него под глазами, освещала всё лицо. Братья любили друг друга и, хотя Петя учился в шестом, а Юра в четвертом, были очень дружны. «Как нитка с иголкой», – говорила о них мать. Иголкой был, конечно, Петя.

– Ну, что же не летят твои перепёлки? – спросил Петя, вглядываясь в морскую даль.

– Полетят, неправда, вчера так же было, – то никого нет, а то сразу как повалились, только успевай хватай…

Мыс, на котором лежали ребята, похож был на указательный палец и уходил далеко в море. Может быть, поэтому перепёлки, летевшие от берегов Турции, прежде всего опускались на мыс. Они плюхались на землю и долго отдыхали. К ним не надо было даже подкрадываться, просто бери руками – и всё: настолько они выбились из сил.

– Кажется, летят… Приготовиться! – скомандовал Юра.

В тот же миг несколько птиц, преодолев расстояние от моря до кустов, свалились на землю. Ребята, как подброшенные, вскочили и побежали. Юра, следивший за тем, куда опустилась перепёлка, быстро нашёл её и схватил, а Петя остановился. Перед ним сидела низенькая курочка и, засунув голову под крыло, чистила пёрышки. Наконец, она увидела людей и прижалась к земле.

– Бедненькая, до чего же устала, – сказал Петя. – Даже лететь не может.

Он поднял птицу. Желтоватая, с белёсым брюшком, она цепко ухватилась ему за пальцы.

– А что же мы будем делать с этими перепелками? – спросил Петя.

– Откармливать их, что ли? Зажарим – и всё.

– Да ведь их только две…

– Ну что ж, по одной на брата.

Они выбрались по камням наверх. Солнце заливало светом весь мыс. Река, протекавшая справа, блестела, как рыбья чешуя. Трава уже отросла, и в ней мелькали золотые бубенчики купавок. Около берега сбились в кучу, как заговорщики, угрюмые кипарисы. А от них во все стороны разбегались деревья, посаженные здесь пионерами ещё в тридцатых годах.

По тропинке братья вышли к железнодорожному мосту.

– Идёт какой-то, – сказал Юра, глядя на полотно, по которому мчался поезд.

– Москва – Сочи, наверно, – отозвался Петя.

Они проводили глазами прогрохотавший над мостом поезд, помахали высунувшимся из окон пассажирам и вошли под арки, всё ещё гудевшие от пронёсшейся над ними тяжести. От высокого моста падала на реку тень, и вода в тени казалась зелёной и глубокой. За рекой сразу начинались горы. Одна из них поднималась прямо из воды, покрытая дубами и грабами, одетыми в зелёную шубу вьющихся растений. А впереди, до самых далёких гор, утопающих в сиреневой дымке, тянулась травянистая равнина, только в одном месте прерванная линейкой молодых кипарисов.

За кипарисами начиналась земля их колхоза.

Петя помнит, как сажали эти кипарисы. Юре было тогда три года, и Петя сидел с ним вон на том бугорке и смотрел, как взрослые – и среди них мама – копают ямки и сажают в них маленькие стройные кипарисики.

– А ведь большие стали кипарисы, правда? – опросил Юра, словно угадав мысли брата.

Петя ничего не ответил. Он свернул с тропинки влево и прямиком, через заросли красноватой череды стал подниматься на пригорок, опутанный длинными плетями ежевики.

– Куда ты так гонишь? – закричал Юра, останавливаясь и отдирая от носков вцепившиеся в них острые семечки череды.

Он нагнал брата, когда тот входил в поселок. Около Пети уже увивались маленький и юркий, как ртуть, черноглазый Артёмка Арутюнянц и Валя Моргунок, прозванный так за то, что часто моргал чёрными глазами. Они рассматривали перепёлку.

– А ноги-то у неё как у курицы, – сказал Артёмка.

– Да она и вся-то, как курица, – добавил Валя. – Это потому, что она относится к семейству куриных.

Между тем, Петя искал глазами Лару, которая должна была работать в огороде. С ней он делился каждой новостью, и ему не терпелось показать девочке перепёлку, Лара Кузнецова была его ровесницей и даже молочной сестрой. Только когда ей исполнилось семь лет, приехала бабушка и взяла её к себе. Но и до сих пор Лара зовёт Петину маму мамой, а папу – папой. Петя с Ларой очень дружны. Тонкого смугловатого мальчишку можно было видеть везде с низенькой широкоскулой Ларой. Вместе они ходили в детский сад, потом в школу, и Пете частенько приходилось оттаскивать драчливую девчонку, которая, повалив какого-нибудь мальчишку, ловко сузила его кулаками. Она любила лазать по деревьям, рано начала плавать и вообще вела себя как настоящий мальчишка.

В пятом классе Лару избрали председателем совета отряда, В синей юбке и беленькой кофточке, она сновала по классам, и Петя удивлялся, откуда у этой скуластой девчонки берётся умение разговаривать с ребятами.

– Лара, Лара! – позвал Петя.

Девочка, сажавшая что-то в огороде, разогнулась, отбросила волосы со лба и взглянула на ребят большими и выпуклыми, как пуговки, серыми глазами.

– Лара, посмотри, что мы поймали.

– Ой, какие хорошенькие! – воскликнула девочка. Она протянула руку к Петиной перепелке. Та клюнула её в ладонь, и Лара рассмеялась: – Ишь какая! Зачем же вы их поймали?

– У, ты не знаешь, какие они вкусные! – сказал Петя. – Вчера Юрка поймал пять штук, а мама зажарила их, так просто объедение…

– У меня до сих пор слюнки текут, – добавил Юра.

Девочка сощурила глаза, и Петя понял, что она рассердилась.

– «Объеденье»! «Слюнки текут!» Да как вам не стыдно? А ещё учишься у Антонины Тихоновны! Она, если узнает, что вы едите перепёлок, то…

– А что, – перебил её Юра, – их же стреляют, а потом продают…

– «Продают, продают»! Мало ли что продают! Такие же, наверно, и торгуют вроде вас.

– Да ты… – пытался возразить Петя.

– Что «ты»? А ещё пионер! Да вы знаете, откуда они летят к нам?

– Из Турции, – хмуро отозвался Петя.

– И из Африки! Они туда улетают от морозов, а весной опешат домой, чтобы выводить детей, а вы сразу набрасываетесь на них и ловите.

– Ладно тебе. Мы их выпустим, – примирительно сказал Петя.

– Что-о? – широко открыл глаза Юра. – Ловили, ловили, а теперь…

– Юра, давай знаешь, что? Помолчи! Я сказал выпустим, значит, выпустим.

– Покормим и выпустим, – согласился Юра. – Да?

– Что, влетело? – засмеялся Валя, когда они отошли от Лары.

– Подумаешь, влетело! – отозвался Юра. – Она…

– Лара права, – оборвал их Петя. – А вы с Моргунком – дураки! Зачем вы яйца собираете?

– Об этом не вам с Ларой судить, – заморгал глазами Валя. – И потом мы по одному яйцу из гнезда и берём-то.

– По два, – уточнил Юра.

– А то и по четыре, – сказал Петя. – Обменный фонд вам надо же иметь? Вот и выходит, что вы разоряете гнёзда.

Придя домой, ребята выпустили перепёлок на пол, и те сразу забились под диван. Юра, прижавшись щекой к полу, пытался разглядеть птиц.

– Пусть они немного привыкнут, – сказал Петя. – Тогда можно их и покормить.

Через несколько минут Юра стоял уже на диване и сыпал на пол пшено.

– Цып, цып, цып, – звал он перепёлок.

Петя рассмеялся.

– Чудак! Это что, куры тебе, что ли?

– Валька сказал, что они из куриных. Должны понимать. Цып, цып, цып…

Неожиданно одна перепёлка высунула головку из-под дивана и стала смотреть большим жёлтым глазом на пшено. Потом выглянула другая, и обе начали быстро клевать.

– Настоящие куры, – прошептал Петя. – Только маленькие, да?

– Петя, давай их оставим у себя.

– Нет! – решительно отрезал старший брат.

Они вынесли птиц на поляну и подбросили их высоко в воздух. Перепёлки пролетели несколько шагов и упали в траву.

На следующий день, увидев Лару в школе, Петя сказал ей:

– Лара, а мы выпустили перепёлок…

– Правда? – просияла девочка. – Вот и хорошо. Пусть гуляют и выводят детей, – она взяла Петю за руку и потянула к окну. – Ты знаешь, Петя, что мы с Антониной Тихоновной придумали? Вот есть у нас пионерская двухлетка. Так надо же её как-то выполнять. Мы и придумали, – и я хочу с тобой, посоветоваться. Ты знаешь, что птицы у нас почти не живут? Одни воробьи.

– Так это потому, что у нас есть ребята вроде Моргунка и нашего Юрки? Они одни, наверно, столько гнёзд разорили, да? что уму непостижимо.

– Всё это правильно, Петя, но дело не только в этом…

– А в чём же?

– В том, что у нас почти нет кустарников. Ты смотри, какая поляна у реки, а ведь на ней – ни кустика. Вот и надо эту поляну переделать.

– А как её переделаешь?

– Да очень просто. Надо засадить её кустарниками, вот и будет у нас свой птичий городок. Читал «Юный натуралист»? Вот как там…

– Птичий городок? – обрадовался Петя. – А можно я скажу об этом Юрке?

Из глубины коридора показалась классная руководительница Антонина Тихоновна. Она шла, громко постукивая каблучками, с классным журналом в одной руке и маленькой указкой в другой.

Позади неё бежали два дежурных с какими-то банками. Ещё издали Петя увидел, что Антонина Тихоновна улыбается. Он дёрнул Лару за рукав, и они стали рядом лицом к учительнице.

– Ларочка, а что если нам послать к председателю колхоза Петю Улыбина? – заговорила она. – Пойдёшь, Петя? Я думаю, что никто лучше тебя не справится с этим делом. Мне пора на урок, а ты объясни ему, Лара.

От Лары Петя узнал, что он должен пойти в колхоз и уговорить председателя дать им трактор. Без трактора будет трудно закладывать птичий городок.

– А Юрку с собой можно взять?

– Бери кого хочешь, – засмеялась Лара. – Только без трактора не появляйся.

ГЛАВА ВТОРАЯ
По садам колхоза. Боярышница. Знакомство с профессором. «Трактор вам будет»

Сады колхоза начинались сразу за селом. Дубы, каштаны и раскидистые кусты орешника, перевитые колючими зарослями ежевики, скрывали сады от постороннего взгляда. Небольшая, покрывшаяся за зиму травой, грунтовая дорога незаметно сворачивала с асфальта и вела к домику в винограднике.

По этой дороге и шли, разыскивая председателя, Петя и Юра. Около домика на них набросилась собака. Припав к земле лапами, она остервенело лаяла, пока на крыльцо не вышел маленький старичок и не отозвал пса.

– Вам, мальцы, что надо? – спросил он.

– Нам бы председателя…

Осторожно шагая, старичок спустился с крыльца и, прислонив руку щитком ко лбу, долго смотрел в сад.

– Что-то не видно. Тут приехал к нему какой-то профессор в шляпе и с тросточкой. Вон машина его стоит… Ушли с ним, почесть, с утра, и вот нет и нет.

– Спасибо, дедушка, – сказал Петя. – Мы его разыщем.

Старик продолжал что-то бормотать, а ребята уже бежали по дороге, поднимавшейся в гору. Под вымазанными извёсткой деревьями жирно чернели недавно окопанные круги. У ребят зарябило в глазах от бесконечного чередования белых стволов, которые то расходились в стороны, то сходились в одну линию. Вот кончилась торная дорога, и они побрели по склону, где сквозь прошлогоднюю полёгшую бурую траву пробивались молодые зелёные ростки. Справа от ребят колхозницы шайбовали деревья, но председателя там не было, и они пошли дальше.

Юра всё время повторял:

– Да где же он, твой председатель? Может, его и нет здесь!

Они поднялись на вершину увала, с которого сад полого падал вниз, а потом снова поднимался на гребень следующей высоты.

– У-у! – протянул Юра. – Тут никогда и не дойдёшь до конца!

Петя остановился и прислушался. Откуда-то слева доносилось еле заметное стрекотание трактора.

– Папа работает, – сказал он. – На корчёвке. Там золотые яблоки сажать будут.

– Чего-о? – протянул Юра.

– Золотые яблоки. Ты что, не знаешь, что ли, что так называются мандарины?

– А-а… Пойдём туда, может, председатель там.

Но в это время они увидели двух людей, медленно двигавшихся под деревьями. Один, низкий, широкоплечий, в больших резиновых сапогах, кепке на крупной рыжей голове что-то доказывал своему собеседнику в тёмно-синем плаще. Человек в плаще шёл, резко прихрамывая и останавливаясь, широко отставлял тросточку.

– Дядь Митя! – крикнул Юра.

Мальчики подбежали к ним, когда высокий человек в зелёной шляпе хлестал тросточкой по ветвям яблони. С неё упало что-то, председатель нагнулся, поднял с земли какой-то желтоватый мешочек и внимательно его рассматривал.

– Дмитрий Феофанович, а мы к вам, – сказал Петя.

– А смотрите, Николай Николаевич, до чего же крепкое гнездо, – говорил между тем председатель колхоза, обращаясь к человеку в плаще. – Даже пальцами разодрать и то трудно…

– Что ж вы хотите? Закон природы! Каждый заботится о потомстве…

– А какая это бывает боярышница? – спросил Юра.

Тут и председатель колхоза и Николай Николаевич обратили, наконец, внимание на ребят.

– Боярышница? – переспросил Николай Николаевич, и его чёрная, клинышком, бородка вздрогнула от улыбки. – Боярышница – это бабочка, страшный вредитель садов. Да, да, страшнейший вредитель! – он указал палочкой на густую паутину на дереве. – А это её гнездо. И знаете, сколько в одном гнезде гусениц? До семидесяти штук! И каждая гусеница, когда станет бабочкой, отложит ещё пятьсот яиц!

Петя быстро пересчитал гнёзда боярышницы. Восемь штук!

– Это что же? На одном дереве их больше двухсот пятидесяти тысяч? – с изумлением спросил он.

– Да, а бывает и больше.

Петя снова подошёл к председателю.

– Дмитрий Феофанович! А мы к вам. Дайте нам на завтра трактор.

– Трактор? А зачем же вам трактор?

По тону председателя Петя понял, что Дмитрий Феофанович не намерен давать им машину. Но он всё же ответил:

– Мы хотим на мысу строить птичий городок. Чтобы птиц разводить там. Сами с лопатами выйдем, но и трактор нужен будет. Одним нам никак не справиться.

Николай Николаевич внимательно посмотрел на ребят.

– А ведь это идея! – воскликнул он. – Да, да! Вы знаете, Дмитрий Феофанович, ребята затеяли большое дело! Вот вам и решение нашего спора. Надо привлечь к вашим садам больше птиц. Иначе – гибель! Это чудесно! Всё ваше счастье в птицах.

Петя и Юра с уважением смотрели на этого неожиданного сообщника. А когда он выразил желание посмотреть место для птичьего городка, Юра даже подскочил.

– Идёмте, Николай Николаевич, идёмте! – сказал он и взял профессора за руку.

– Нет, молодой человек, – засмеялся профессор, – так у нас дело не пойдёт! Если хочешь пройтись со стариком, то бери меня справа. Да, да! А в левой руке я буду держать свой костыль.

Они двинулись к машине. Дмитрий Феофанович вдруг остановился.

– Кто же это там безобразничает? – спросил он, показывая на далёкое дерево, на которое взбирался какой-то мальчик. – Николай Николаевич, да там же гнездо синички! Вот безобразник!

– Я сейчас, Дмитрий Феофанович! – воскликнул Петя, бросаясь к этому мальчишке. Юра устремился за ним. Мальчик заметил их и стал быстро спускаться с дерева.

– Ой, да это Моргунок! – засмеялся Юра и отстал. Петя же побежал ещё быстрее. Ему ещё ни разу не приходилось ловить Валю на месте преступления, а тут на тебе – на глазах у председателя колхоза он влезает на дерево, чтобы взять гнездо синички!

Валя спустился с дерева, схватил свою кепку и побежал.

– Моргунок, погоди! – закричал Петя.

Но Валя быстро удалялся от него в конец сада, пока не скрылся.

– Разве догонишь этого Моргунка? – сказал Петя, возвращаясь к своим спутникам. – Ну и проберём же мы его завтра в школе.

– А ещё хотите птичьи городки строить, – усмехнулся председатель. – Где уж там! Этот ваш Моргунок все птичьи гнёзда у вас разорит.

– Не разорит, – уверенно сказал Петя.

Они дошли до машины, и профессор распахнул перед ними дверцу. Юра быстро шмыгнул в машину, за ним сел Дмитрий Феофанович, а Николай Николаевич открыл кабину и пригласил в неё Петю.

– Ты будешь показывать мне дорогу.

Машина развернулась и мягко выехала на шоссе.

Когда перед ними замелькали домики посёлка, Петя наклонился и посмотрел снизу вверх в лицо учёного, который, не отрываясь, следил за дорогой.

– А можно, Николай Николаевич, мы захватим с собой Лару? Это наш председатель отряда.

– Председатель отряда? Как же, надо председателя отряда взять. Очень хорошо! – он притормозил.

Мальчик выскочил из машины и, сломя голову, помчался через садик к дому Лары.

– Лара!

– Ты что кричишь? – раздался голос сверху.

– Зачем ты туда забралась? – удивился Петя, разглядев на большой яблоне Лару.

– Я сделала птичий домик. Хорош? – спросила она, показывая новенькую дуплянку с крохотным отверстием посредине. – Надо установить, а то синицы уже летают.

– Потом установишь… Поехали! Мы едем смотреть место для будущего птичьего городка. И знаешь, кто нас везёт? Профессор! – добавил он, понизив голос.

Лара спустилась на землю.

– Здравствуйте, Дмитрий Феофанович! Здравствуйте… – замялась Лара, не зная, как обратиться к профессору.

– Здравствуйте, Лара! Садитесь! – улыб-, нулся профессор. – Так вы, значит, председатель отряда? Очень, очень хорошо! Я тоже когда-то пребывал в этой должности. А скажите, Лара, вы должны знать, что такое пионерская зона?

– Зона пионерского действия? – поправила Лара. – Зона пионерского действия – это участок, на котором действуют пионеры. Есть у нас старики, мы помогаем им: колем дрова, носим воду или стираем что-нибудь. Потом ещё – деревья. Мы сажаем их, ухаживаем. Вот как раз рядом с вами сидит командир такой зоны, – указала она на Петю.

– И рядом с тобой тоже, – ткнул себя в грудь Юра.

– Два командира? Очень хорошо!

– Налево, – подсказал Петя.

– Налево? Поедем налево. А то на днях читаю в «Пионерской правде» и не знаю. Отстал. Отстал я от пионерской работы.

Они доехали до железной дороги, под мостом слезли и направились на мыс.

– Ого! Да здесь можно сделать не городок, а целый птичий город, – сказал профессор.

– Правда? – обрадовалась Лара. – Хорошее место?

– Очень хорошее! Такого не найдёшь на всём побережье.

Профессор обратил внимание на деревья, которые были разбросаны по мысу.

– А кто же сажал эти деревья?

– Пионеры! – с гордостью произнёс Юра.

– Я сажал, – с улыбкой сказал Дмитрий Феофанович и, перехватив изумлённые взгляды ребят, добавил – Перед войной. Парк пионерский мы затеяли. Два года сажали. Ивы, клёны, дубы и разные другие деревья. И ямки копали, и деревья носили на себе из леса – всё сами делали. А потом – война, и уже не до того было. Вот эти три дуба я принёс из леса. Поливал их… и смотри, какие вымахали! Да, а жаль, что забросили…

– Так мы же опять всё восстановим, – подхватил радостно Петя. – Ведь правда, Лара?

Она кивнула Пете и посмотрела на профессора. Он шёл, опираясь на трость, и оглядывал большую поляну в центре мыса.

– Вот здесь и можно заложить птичий городок, – показал он.

– А что тут надо сажать? – спросила Лара.

– Прежде всего кустарники. Хотя и некоторые деревья пригодятся. Хвойные, например. Кипарисы, туи, а особенно криптомерии. Но больше всё же надо кустарников. Птицы очень любят кустарники. А откуда вы возьмете материал для посадки?

– Из лесничества привезут. Антонина Тихоновна договорилась…

– Это хорошо. Кто у вас лесничий? – обратился он к председателю колхоза.

– Тенин.

– Аркадий Захарович? Как же, знаю. Очень хороший человек! Замечательный специалист. Он вам и расскажет, где сажать и что. А я больше орнитолог. Всё насчёт птичек, – усмехнулся он.

– Насчёт птичек? – радостно спросил Юра.

– Вроде да.

– А мы вчера двух перепёлок поймали, маленькие такие. Мы их вон там выпустили. Как вы думаете, они улетели или до сих пор бегают?

– Ладно тебе, Юра, – досадливо поморщился Петя. – Ну так как, Дмитрий Феофанович, дадите нам трактор?

Председатель почесал в голове.

– Как, по-вашему, Николай Николаевич, стоит эта овчинка выделки?

– Стоит, Дмитрий Феофанович, очень даже стоит! И трактор ребятам надо дать.

Петя смотрел в глаза председателя до того просяще, что Дмитрий Феофанович улыбнулся:

– Хорошо, дам я вам трактор! Но с условием, добросовестно сажать и ухаживать за посадками. И чтобы не было таких безобразников, как этот ваш Моргунок. Так, что ли, председатель? – спросил он Лару.

Девочка радостно кивнула в ответ, и машина покатилась к посёлку.