Текст книги "Маршал Малиновский"
Автор книги: Василий Голубович
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)
f
Юго-Западный фронт и создала новый – Сталинградский. 28, 38, 57 и 9-я армии были переданы в подчинение генералу Малиновскому в весьма тяжелой ситуации: враг вбивал клин на юго-востоке в междуречье Северского Донца и Дона, где действовали эти армии, и отбрасывал их за Дон в район Казанской, Вешенской. Одновременно на миллеровском направлении противник вклинился между 9-й армией и правым крылом Южного фронта. События развивались с катастрофической быстротой. Разрывы все увеличивались. Фронт Р. Я. Малиновского обтекался с северо-востока, и у него не хватало сил и времени, чтобы закрыть брешь от Красноярского до Чертково.
Советские войска отступали, происходили перемены в руководстве. 14 июля командующим 9-й армией был назначен Ф. А. Пархоменко, но армией продолжал командовать А. И. Лопатин до вывода дивизпй и частей пз-под угрозы окружения. Организационные мероприятия коснулись и Южного фронта. Когда по приказу Родиона Яковлевича заканчивалось развертывание 24-й армии для прикрытия Миллерово, ее командующий И. К. Смирнов был заменен В. Н. Марцинкевичем.
Тем временем гитлеровцы расширяли и углубляли прорыв подвижными частями. Колонны немецко-фашистских войск все дальше проникали в большую излучину Дона.
Бои пе утихали ни днем, ни ночью. Южный фронт держал оборону в центре и па левом крыле, загибая правый фланг на юго-восток и оттягивая тылы 24-й и 9-й армий на западный берег Северского Донца. Соединениями фронта отбивались атаки противника, в том числе на подступах к Лисичанску, где стойко и упорно дралась 37-я армия. Чтобы быть в курсе обстановки и управлять войсками, Родион Яковлевич внимательно следил за состоянием связи с ними и принимал неотложные меры в случаях ее нарушения.
Ставка требовала своевременной информации от Р. Я. Малиновского, а он, пренебрегая личной безопасностью, находился там, где было особенно тяжело, и не всегда успевал на переговоры. 14 июля Родион Яковлевич сообщил Ставке:
– ...По наблюдениям наших офицеров, Лопатин сохранил управление войсками. Части 28, 57 и 38-й армий пробираются группами между наступающими немецкими
танковыми колоннами в общем направлении на Милле-рово, Каменск, а их командующие бежали за реку Дон в Казанскую, Вешенскую, Клетско-Почтовский. Москаленко радирует, что собирает свои войска на Дону между Калачом и Вешенской. Остатки этих армий будут влиты в существующие соединения. Имею сведения от разведки о том, что Верхняя Тарасовка горит и занята фашистами, эти данные проверяю. Авиация противника разбомбила узлы связи в Каменске, Ровеньках, Краснодоне, Лихой. Я со штабом в эту ночь переехал в район Красного Сулина.
Далее Р. Я. Малиновский доложил, что, поскольку 28, 57 и 38-я армии 1 не существуют как боевые единицы, то отпала возможность сомкнуть с ними правый фланг Южного фронта в районе Серафимовича или Вешенской на Дону.
– Теперь необходимо принимать меры, чтобы остановить противника севернее железной дороги от Суровикино до Тацинской,– продолжал Родион Яковлевич.– Если этого не произойдет, то придется организовывать оборону по реке Северский Донец и далее на восток по Дону. В этом случае исключительно важное значение приобретает клин Константиновская, Ворошиловград, Таганрог.
Соображения Р. Я. Малиновского выходили за рамки Южного фронта, который мог своими силами удерживать упомянутый клин с обороной на северо-востоке по правому берегу Северского Донца до впадения в Дои.
Ставка обнаружила слабость левого крыла Сталинградского фронта и 16 июля предложила Родиону Яковлевичу не отводить 9-ю армию за Северский Донец, а направить на восток в сторону Морозовска, усилив ее хотя бы одним танковым корпусом.
– Это должно сорвать наступление немецко-фашистских войск на юг к Дону на одном из наших наиболее слабых участков обороны и усилить Сталинградский фронт,– сказал А. М. Василевский.
Малиновский отдавал себе отчет в том, что предложение Ставки всегда равнозначпо приказу. Как быть? В возражениях И. В. Сталин признавал неопровержимые факты без приумножения и приуменьшения значимости их.
Родион Яковлевич представлял сложность момента и сознавал свою ответственность за жизнь десятков тысяч воинов. Находясь в огнях сражений, он ежеминутно взвешивал «за» и «против» вырабатывавшихся им решений. Поэтому был убежден в нереальности этого предложения.
– Вывести армию Лопатина в район Морозовска в данной обстановке не представляется возможным,– ответил Р. Я. Малиновский.– Учитывая, что из Верхнетарасовки до Морозовска по прямой почти 150 километров (для нашей пехоты это 6—8 тяжелых переходов с боями и днем и ночью, а для немецкой мотопехоты – максимум два), ее нужно выводить к югу в общем направлении на Каменск за Северский Донец и Военный совет фронта уже принял решение.
Родион Яковлевич видел, как передний край подвижной обороны Южного фронта все больше походил на подкову, которая левым концом упиралась в берег Азовского моря, восточнее Таганрога, западной стороной поднималась на север через Матвеев-Курган, Красный Луч, Черкасское и далее загибалась вдоль правого берега Северского Донца до впадения его в Доп восточнее Новочеркасска. Он понимал, что противник направит все свои усилия на ликвидацию этого клина. Поэтому Р. Я. Малиновский ставил перед собой задачу – отстоять идею отвода 9-й армии за Северский Донец, удержать клин и не дать врагу прижать войска фронта к Дону от устья Северского Донца до Ростова. Он приводил отходившие частп в порядок и укреплял правое и левое основания клина, в котором оказался Южный фронт. Для этого еще оставались кое-какие армейские резервы ’.
Пока шли переговоры, на стыке 12-й и 18-й армий резко ухудшилась обстановка: гитлеровские войска постепенно окружали героически сражавшуюся на вершине выступа 176-ю стрелковую дивизию. Родион Яковлевич согласился на отвод левого фланга 12-й армии и тут же доложил А. М. Васплевокому. Тот прервал переговоры для доклада Ставке и через несколько минут продолжил разговор:
– Ставка требует, чтобы ей твердо и прямо сказали: в состоянии ли вы имеющимися силами и средствами удержать занимаемый выступ и выделить кроме отряда
Коротеева еще дополнительно какие-либо части для прикрытия участка между реками Северский Донец и Цимла?
Напряжение командующего фронтом было на пределе. Наступил самый критический момент: решалась судьба фронта и его людей. И он ответил:
– Нет, не в состоянии, учитывая положение 12-й и правого фланга 18-й армий, а также то, что группа Лопатина еще не отошла на Северский Донец.
Начальник Генерального штаба запросил последние данные о А. И. Лопатине и предложения на дальнейший л од событий. Родион Яковлевич сказал:
– Военный совет Южного фронта, обсудив создавшееся положение, предлагает отвести войска за Дон с одновременным удержанием Ростовского укрепленного района по обводу. Последующими рубежами отхода иметь...
Это было па исходе дня 16 июля. Через несколько минут последовало согласие Ставки, которого ждали Р. Я. Малиновский, И. И. Ларин, А. И. Антонов. И вновь рушились мосты, перепахивались аэродромы, горели и взрывались склады с топливом и боеприпасами. Опять Р. Я. Малиновский и А. И. Антонов находились в пути на новый командный пункт.
Через сутки враг приступил к форсированию Северского Донца восточнее Каменска. Свыше 100 танков и 700 автомашин с эсэсовцами продвигались на юг от Та-цинской к Дону. К Калитвенской и Белокалитвенской подтягивались до 300 танков и 1000 автомашин: создавалась угроза центру обороны в направлении Лихая, Шах-ты, Новочеркасск *.
В район севернее Шахт выдвигалась прославленная в боях на Государственной границе, верная своим боевым традициям 74-я стрелковая дивизия, входившая когда-то в 48-й корпус Р. Я. Малиновского, а ныне – резерв фронта. Ее называли Шевердинской в честь первого командира Ф. Е. Шевердина. Это ему принадлежала идея ночных атак на врага, впервые примененная восточнее Прута. Теперь дивизия получила задачу прикрыть на вершине выступа отход советских частей, который решил осуществить Родион Яковлевич во избежание флангового удара по ним противника со стороны Калитвенской и Тацинской, то есть с востока. К тому же наметились признаки подготовки
гитлеровских войск к форсированию Северского Донца от его устья до Красно-Донецкой, а это у самого основания выступа.
Горела переправа у Калитвенской, через которую рвались фашисты. Вокруг нее дымились застывшие вражеские танки, авто– и бронемашины, валялись орудия и трупы солдат и офицеров. Это были результаты действий авиации и артиллерии. Однако, как только все затихло, из-за реки донесся шум моторов. Буксуя колесами и танковыми траками на мокрых полях и разбитых дорогах, под дождем ползли к переправе машины с белыми крестами.
...В район ожесточенного боя спешила группа 14-го тап-кового корпуса, которую возглавил командующий бронетанковыми и механизированными войсками фронта генерал Л. Д. Штевнев. Здесь находились И. И. Ларин и заместитель начальника штаба фронта генерал Я. С. Да-шевский, личным примером увлекавшие воинов па разгром прорвавшейся мотогруппы гитлеровцев на участке
3-го гвардейского стрелкового корпуса.
Каждые четыре часа Генеральный штаб требовал сведения об обстановке. Через некоторое время Ставка приказала доставить на машинах к прорыву орудия ПТО. Операторы спрашивали:
– Где главные силы Лопатина?
– Установить не удалось, хотя авиация все время ищет их. По докладу Лопатина, они должны быть где-то в районе Верхнетарасовки,– ответил Р. Я. Малиновский.
Он объяснил так потому, что часть войск 9-й армии уже отошла за Северский Донец под организованным Родионом Яковлевичем прикрытием авиации и наземных сил. Они сосредоточились в районе Шахты. На их плечах фашисты пытались ворваться в оборону фронта в районе Калитвенской, Каменска, Гундоровской, но безуспешно. Малиновский приказал начальнику штаба 9-й армии А. Г. Батюне л члену Военного совета бригадному комиссару М. В. Слонь вылететь утром 18 июля к главным силам своих войск для руководства и вывода их, поскольку легко раненный, А. И. Лопатин оставляется им для сбора ы приведения в порядок уже вышедших групп. Но случилось так, что перед вылетом А. Г. Батюню рапило в плечо, и Родион Яковлевич вынужден был отправить его самолетом в глубокий тыл.
– Ставка интересуется действиями Штевпева и
3-го гвардейского стрелкового корпуса,—сообщил Генштаб.
– Данных о них нет. Принимаются меры но связи нарочными, самолетами, радио, но пока безуспешно,– доложил Родион Яковлевич.
К утру 21 июля фашистам удалось форсировать Северский Донец и оттеснить советские войска па шахтинском направлении. Активно действовал противник и со стороны Калитвенской, Белокалитвенской, тоже в шахтинском направлении. Здесь сдерживала вражеские танки 37-я армия. С тяжелыми боями начался отход 18, 12 и 56-й армий за обвод Ростовского укрепленного района. Контрудара пе получилось, и «подкова» стала быстро уменьшаться в размерах. Внутри нее буквально горела и дыбилась земля. Враг напирал отовсюду, превосходя силами обескровленный фронт в несколько раз. Наземные части гитлеровцев поддерживала мощная авиация. Армадам фашистских самолетов, которые непрерывно бомбили и штурмовали пехоту, делая в день по полторы тысячи самолето-вылетов, противостояли лишь 43 истребителя, 20 штурмовиков и 9 бомбардировщиков 4-й воздушной армии генерала К. А. Вершинина. Вражескую авиацию дополнял сильный артиллерийско-минометный огонь.
Остатки армий Р. Я. Малиновского отходили за Дон еще в течение семи дней. Штабы нередко оставались без связи, особенно после того, как ростовский и шахтипскпй узлы были уничтожены противником. Терялось управление войсками. Многие командиры штаба фронта направлялись в соединения для связи нарочными. Разыскивались выдвигавшиеся для занятия Ростовского укрепленного района части и потерявшаяся группа операторов и шифров а'лыциков.
Военный совет Южного фронта в сложной обстановке не терял самообладания, правильно прогнозировал действия врага, докладывал о них в Генштаб и принимал носильные контрмеры. Войска отходили в основном организованно, дрались мужественно, нанося большой урон противнику. Во всем чувствовалась сильная воля командующего и начальника штаба. Их доклады, информации были объективными и грамотными.
Особенно ожесточенные бои разгорелись за Ростов, уже побывавший однажды в руках оккупантов. На ростовском направлении от устья реки Керчпк до Азовского
моря наступали в двух линиях 4 танковые, 3 моторизованные и 22 пехотные дивизии противника. Часть из них наносила главный удар в направлении Султан Салы, Ростов и вспомогательный – на Каменный Брод, Аксайскую, Александровскую с целью захватить Ростов и отрезать иовочеркасскую группировку Южного фронта.
К исходу 25 июля мощным тараном гитлеровские войска вышли на рубеж Новочеркасск, правый берег реки Аксай, северная и западная окраины Ростова. При этом в Аксайскую, Александровскую и Ростов проникли группы вражеских автоматчиков и завязались уличные бои. На следующий день 48-й армии Ф. В. Камкова пришлось оборонять Батайск и Койсуг уже в тылу Ростова.
Для города сложилась крайне опасная обстановка. По приказу Р. Я. Малиновского 18-я армия совместно с подоспевшей на помощь 30-й стрелковой дивизией полковника Б. Н. Аршипцева из 56-й армии контратаковала врага по всему фронту.
Стремительный прорыв в тыл Ростова 4-й танковой и 47-й полевой армий противника не дезорганизовал его защитников. Они сражались до последнего. Дравшиеся в самом городе два полка НКВД и полк ополчения проявляли чудеса героизма. Родион Яковлевич спешил помочь им, в крайнем случае вывести из Ростова. Предпринятая контратака у Батайска и Койсуга ошеломила и приостановила гитлеровцев, но ненадолго. Последовавшие штурмовка и бомбежка авиацией, а также сильный наземный огопь противника вынудили войска Р. Я. Малиновского остановиться. А свежих резервов не было.
Отходившие за Дон малочисленные дивизии Южного фронта едва отбивались от наседавшего врага, слабели с каждым днем. Растянутые на широком фронте, они несли потери, изматывались многодневными боями и, особенно, ударами авиации. Остатки танковых средств были сведены в отдельные группы по десять танков. Отсутствовали какие-либо автосредства. В результате пехота передвигалась только пешком, опаздывала и не поспевала за маневренным противником. Его 1, 2 и 4-я танковые, 17-я полевая армии и армейская группа к 28 июля создали угрозу прорыва, как и предполагали Р. Я. Малиновский с А. И. Антоновым, на трех направлениях через реку Дон: Николаевская, Пролетарская; Раздорская, Веселый; Батайск, Новобатайск.
Под мощным нажимом гитлеровцев войска Южного фронта переправились за Дон и влились в Северо-Кавказский фронт. Чтобы избежать неразберихи в управлении, Ставка 28 июля объединила оба фронта в один – Северо-Кавказский под командованием С. М. Буденного Р. Я. Малиновский на короткое время стал его заместителем. Для Родиона Яковлевича закончилось отступление, па которое ушло четыреста бессонных ночей и тревожных дней, полных драматизма.
ВПЕРЕД, НА ЗАПАД!
После ожесточенных боев на Северном Кавказе генерал-лейтенант Р. Я. Малиновский по приказу Ставки вступил в должность командующего 8-й Резервной армией, ставшей через четыре дня 66-й армией с включением ее 29 августа 1942 года в состав Сталинградского фронта А. И. Еременко 1313
ЦАМО. Ф. 48а. Оп. 2290. Д. 2. Л. 222.
[Закрыть]1414
Там же. Л. 314.
[Закрыть], а через месяц – Донского фронта К. К. Рокоссовского. Впоследствии, перед Курской битвой, эта армия стала 5-й гвардейской и прославила себя героическими действиями на главных направлениях Великой Отечественной войны.
Почти одновременно с Родионом Яковлевичем на должность начальника штаба армии прибыл хорошо подготовленный в оперативном отношении и смелый в решениях генерал Ф. К. Корженевич. Генерал-лейтенант Л. И. Антонов стал начальником штаба при Q. М. Буденном. Вскоре он был назначен первым заместителем начальника Генерального штаба и начальником Оперативного управления Генштаба.
Когда враг достиг стен Сталинграда, 66-я армия Р. Я. Малиновского была брошена на опасный участок для обороны 20-километрового рубежа между Волгой и Доном. Сражаясь севернее города в районе Ерзовки, она уперлась левым флангом в Волгу и нависла над левым крылом ударной группировки Паулюса, прорвавшейся к реке. 5 сентября 66-я армия перешла в наступление с целью улучшения своих позиций и затем, при другом командующем, нанесла главный удар правым флангом
в общем контрнаступлении советских войск под Сталинградом.
В конце ноября 1942 года Р. Я. Малиновский с должности заместителя командующего войсками Воронежского фронта был переведен в Тамбов. Здесь он встретил боевого друга и товарища И. И. Ларина. Их всегда отличало глубокое взаимопонимание. Тогда, за Доном, Родиону Яковлевичу пришлось расстаться с Иваном Илларионовичем, который был назначен на должность члена Военного совета 1-й Резервной армии Ставки ВГК, ставшей с 25 ноября 1942 года 2-й гвардейской, куда и прибыл Малиновский командующим Ч Увидев И. И. Ларина все тем же дивизионным комиссаром, Родион Яковлевич подготовил представление на него и передал в Ставку но прямому проводу. Вскоре боевые товарищи поздравили И. И. Ларина с генеральским званием. На должность начальника штаба армии прибыл генерал-майор С. С. Бирюзов. «Смелый, решительный, пе знающий страха командир»,– так характеризовал его весной 1942 года генерал Н. И. Пухов – командующий 13-й армией. С. С. Бирюзов служил в 48-й армии Брянского фронта, где получил большой опыт армейского штабиста. Ни командарм, ни нач-штарм пе знали тогда, что в GO-e годы они станут ведущими руководителями Вооруженных Сил СССР, Маршалами Советского Союза, известными полководцами. Начавшись во 2-й гвардейской, крепкая дружба надолго связала их.
Ставка торопила с формированием армии и перебрасывала на Тамбовщину боевые дивизии из Сталинградского, Северо-Западного, Ленинградского и Калининского фронтов, присвоив некоторым наименование гвардейских. Нескончаемым потоком шла техника, вооружение, боеприпасы. На базе 22-й гвардейской стрелковой дивизии создавался 2-й гвардейский механизированный корпус генерала К. В. Свиридова. Армия обещала стать мощным объединением стратегических резервов.
Одновременно с ее формированием проводилась оперативно-тактическая подготовка войск и штабов методом командно-штабных игр и учений частей в поле с боевой стрельбой. Военный совет армии неустанно занимался политическим и военно-патриотическим воспитанием солдат и командиров, опираясь па партийные и комсомольские
организации и используя боевой опыт. Для ускорения достижения хорошей подготовки армии Родион Яковлевич применил метод распределения членов Военного совета по направлениям, участкам. Имевшему опыт работы с танковыми частями И. И. Ларину было предложено немедленно поехать во 2-й гвардейский механизированный корпус генерала К. В. Свиридова. С. С. Бирюзову поручено проконтролировать в Рассказове готовность 1-го гвардейского стрелкового корпуса генерала И. И. Миссапа. Командующий взял на себя 13-й гвардейский стрелковый корпус генерала П. Г. Чанчибадзе. В работе с личным составом корпусов, дивизий Родион Яковлевич видел главное во внимании к людям, с которыми предстояло вместе воевать. «Необходимо поближе познакомиться с командирами»,– так закончил Р. Я. Малиновский свое выступление на заседании Военного совета армии.
В ходе формирования и обучения соединения армии были подтянуты к железнодорожным станциям Трпгуляй, Рада, Платоновка в готовности к перевозкам в район Сталинграда. Оттуда шли радостные вести об окружении 6-й армии Паулюса, а в начале декабря – о подготовке фронтов сталинградского направления к одновременному решению трех задач: разгрому противника на Среднем Дону, ликвидации окруженной группировки в районе Сталинграда и отражению готовившегося контрудара группы армий «Дон» во главе с генерал-фельдмаршалом Ман-штейном, сформированной для деблокады армии Паулюса.
Ставка ВГК решила рассечь окруженную группировку противника на две части с последующим уничтожением. Для этой цели армия Р. Я. Малиновского включалась в Донской фронт. 5 декабря отправились на фронт дивизии И. И. Миссана, за ними – соединения П. Г. Чанчибадзе и К. В. Свиридова. Через 5—10 дней 1-й гвардейский стрелковый корпус выгрузился из эшелонов на станциях Лог, Иловля в 75—95 километрах северо-западнее Сталинграда.
Пока армия перебрасывалась на Донской фронт, ситуация в районе боевых действий изменилась. Враг пе только сопротивлялся в окружении, особенно у Мариновки, Карповки – в западном выступе котла, но и нанес контрудар 4-й танковой армией генерала Гота, входившей в котелышковскую группировку группы армий «Дон», в сторону того же выступа. Информация о поведении противника в котле и извне обусловила изменение характера и очередности действий Красной Армии. Советскому командованию Ставка предложила сосредоточить внимание на сталинградском направлении для отражения удара деблокирующей группировки немецко-фашистских войск *. Необходимо было решительными действиями на тормо-синском и котельниковском направлениях ликвидировать попытку деблокады и отодвинуть дальше советский внешний фронт, разрушив этим надежду противника на коридор, по которому он мог бы выйти из окружения.
Ставка незамедлительно реагировала на изменения обстановки, особенно что касалось событий под Сталинградом. Это вытекает из документов. Так, 10 декабря 1942 года И. В. Сталин телеграфировал Г. К. Жукову по поводу соображений А. М. Василевского о 2-й гвардейской армии: «Я думаю, что план Василевского можно одобрить. Начало ввода в действие 2-й гвардейской армии приурочить к 18 числу. Всю операцию по ликвидации окруженного противника закончить к 25—26 декабря. Жду ответа» 1515
ЦЛМО. Ф. 48а. Оп. 2290. Д. 2. Л. 447.
[Закрыть]1616
Там же. Л. 442.
[Закрыть].
Через четыре дня, получив соображения Г. К. Жукова, Сталин распорядился А. М. Василевскому об отсрочке осуществления первого этана операции «Кольцо». Армию Р. Я. Малиновского форсированным маршем двинуть на юг и расположить в тылу частей, действующих против котельниковской группы противника. Приказать К. К. Рокоссовскому и А. И. Еременко продолжать систематическое истребление окруженных войск, не давать им передышки ни днем, пи ночью, сжимать кольцо, пресекать попытки вырваться из него. Главная задача юясных войск – разбить котелышковскую группу силами Труфа-нова и Малиновского, в течение ближайших дней занять Котелышково и прочно там закрепиться 1717
Там же. Л. 447.
[Закрыть].
...Село Заварыкино раскинулось у скованной льдом и засыпанной глубоким снегом речушки Тишанки, впадавшей на юго-западе в широкий Дон. К нему примкнул совхоз «Пролетарий», образуя единый массив строений. Родион Яковлевич прилетел сюда из Паныпино, где оставил оперативную группу штаба армии во главе с С. С. Бирюзовым для руководства выгрузкой и выдвиячепием войск в район сосредоточения.
Это было 12 декабря. Здесь он встретился с Л. М. Василевским – представителем Ставки, К. К. Рокоссовским – командующим Донским фронтом – и другими военачальниками. Войдя в землянку и оставив за собой поток холодного воздуха, Родион Яковлевич неторопливым взглядом окинул присутствующих. Они в свою очередь оторвались от карт и посмотрели на генерала. Р. Я. Малиновский заметил их озабоченность и подумал, что где-то что-то случилось. Ему еще не было известно об изменении решения. Александр Михайлович вышел навстречу, тепло поздоровался, предложил сесть после того, как Родион Яковлевич обменялся рукопожатием с остальными, и тихим голосом спросил:
– Хотелось бы знать, товарищ Малиновский, где сейчас ваши войска?
– Дивизии Миссана после выгрузки на станции Илов-ля находятся в пути к району сосредоточения Сокаревка. Передовая 98-я дивизия полковника Серегина уже там. Корпус Чанчибадзе – на подходе к станции выгрузки. За ним следует мехкорпус Свиридова. Последний эшелон отправился с Тамбовщины сегодня. Короче – из 165 железнодорожных эшелонов прибыло 60,– четко доложил Родион Яковлевич.
– Армия Гота ударила тоже сегодня. Ее и 2-ю гвардейскую отделяют 200 километров. Боюсь, что последнюю придется вводить в сражение по частям, так как время работает против нас,– задумчиво произнес А. М. Василевский и спросил у Р. Я. Малиновского:
– Что вам известно о положении под Сталинградом?
– Ничего, если не считать отрывочных сведений о намерениях Манштейна и Паулюса.
– Так вот, Родион Яковлевич, Гитлер очень верит Манштейну и подчинил ему все южные войска, а также и окруженные для координации действий по деблокаде. На реке Аксай, в районе Новоаксайский, Шестаков ведет тяжелый оборонительный бой 4-й механизированный корпус генерала Вольского. Он действует отлично, но его силы на исходе. В затылок войскам Вольского развернуты некоторые соединения 51-й армии Труфанова, но их мало. Манштейн еще не ввел главные силы, а он их непременно введет. Тормосинское направление прикрывает 5-я ударная армия Попова с 7-м танковым корпусом Ротмистрова, а вот котелышковское направление обеспечено слабо. По нашему мнению, перелом наступит па реке Мышкова.
На ее обледенелых крутых берегах мы обязаны остановить многочисленные тапки Манштейиа. Иначе Паулюс будет выпущен из мешка. А теперь посоветуйте нам, Родион Яковлевич, кого бить раньше в этой ситуации – Манштейиа или Паулюса? – спросил А. М. Василевский.
– Лучше обоих разом,– ответил Р. Я. Малиновский.
А. М. Василевский сообщил об отсутствии свободных
войск у А. И. Еременко и К. К. Рокоссовского и о наличии па сталинградском направлении из стратегических резервов только его, Родиона Яковлевича, армии и некоторых частей. Затем он сказал:
– Стоит вонрос, где использовать вашу армию: на внутреннем фронте окружения, как первоначально намечалось, или на внешнем?
Наступила пауза. Почувствовав, что она затянулась, Р. Я. Малиновский заметил:
– Опаснее пе тот враг, который сидит в мешке, а тот, который хочет его развязать.
Остановить войска Мапштейпа в тех условиях могла лишь полнокровная 2-я гвардейская армия, и представитель Ставки А. М. Василевский на свой страх и риск принял окончательное решение. К 12 часам 18 декабря он представил Ставке мотивированный план действий армии с выходом на реку Мышкова и подчинением Р. Я. Малиновскому с 24 часов 17 декабря соединений Н. И. Тру-фанова, которые обеспечивали развертывание 2-й гвардейской
В невероятно суровых условиях зимы армия Р. Я. Малиновского покрыла расстояние в 200 километров, вытягиваясь с севера на юг между внутренним и внешним фронтами окружения паулюсовской группировки, переломила войска Манштейиа на реке Мышкова и обратила их в бегство на ростовском направлении. Главным в деятельности Родиона Яковлевича в это время была организация такой группировки войск, которая позволила последовательно решить три задачи: совершить марш, отразить контрнаступление, осуществить собственное наступление. Военный совет армии продумал все до мелочей. Большая организаторская и политическая работа в войсках обеспечила дисциплинированность, сознательность и высокий 'наступательный порыв.
Первой вышла к реке 98-я стрелковая дивизия полковника И. Ф. Серегина. Она сменила малочисленные полки 87-й стрелковой дивизии 51-й армии и с ходу вступила в сражение, заняв оборону в станицах Кумекая, Громо-славка, Ивановка. Взятые в плеп в ночь на 19 декабря офицер и несколько вражеских солдат показали, что на дивизию нацелены три пехотные и 17-я танковая дивизии гитлеровцев, а генеральное наступление назначено на 22 декабря.
Родион Яковлевич понял, что Манштейн собирается ввести свои последние резервы, и поспешил к И. Ф. Серегину. Выслушав рапорт командира дивизии, он подошел к стереотрубе. Перед ним открылась панорама с воронками. клубящимся дымом, стальными машинами с белыми крестами и множеством солдат. Танки предназначались для атаки на Громославку, от которой до окруженных войск Паулюса оставалось 40—45 километров. «Пропустить врага через реку Мышкова, сдать позиции – значит вызвать на себя встречный удар со стороны кольца»,– подумал Малиновский, а комдиву сказал:
– Стоять насмерть, а я сделаю все, чтобы не допустить подхода их резервов.
22 декабря противник перешел в атаку. Удар пришелся но 98-й дивизии, которая заняла оборону у Громо-славки. Около 4 тысяч моряков Тихоокеанского флота составляли ее костяк. Это были беспримерно отважные воины. Некоторые из них даже взбирались на танки, оказывавшиеся в боевых порядках, с них поливали огнем вражескую пехоту.
В ходе сражения советские войска героически сдерживали немецко-фашистских захватчиков, нанося им потери в живой силе и технике. Многие воины совершили бессмертные подвиги. Так, у хутора Нижне-Кумский комсомолец Илья Каплунов вступил в поединок с гитлеровским танком. После первого выстрела из противотанкового ружья машина загорелась. Из-за бугра показались еще четыре танка, которые двигались прямо на бронебойщика. Илья сменил позицию и продолжал вести огонь. Но в это время ему снарядом оторвало ногу, а ружье отбросило в сторону. Собравшись с силами, Каплунов метнул гранату и остановил головную машину. Затем, превозмогая боль, дотянулся до ружья, и еще два танка задымились после его метких выстрелов... Силы покидали героя. Приближение очередных вражеских машин заставило его
забыть боль. Истекая кровыо, боец подбил еще три тапка. Враг не прошел, но и отважный бронебойщик погиб О бессмертном подвиге Ильи Каплунова узнали все воины армии. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 октября 1943 года И. М. Каплунову присвоено звание Героя Советского Союза. Его имя навечно зачислено в списки полка.
Весь день Военный совет 2-й гвардейской армии находился у Громославки – на наиболее горячем участке фронта, организуя контратаки войск, мапевр силами и средствами, воодушевляя бойцов и командиров на ратные подвиги.
Родион Яковлевич знал, что за гвардейцами больше войск пет, а танки его армии стоят без горючего. Эти обстоятельства накладывали на него особую ответственность, и он был строже обычного. «Горючее, во что бы то ни стало нужно горючее»,– говорил он И. И. Ларину и С. С. Бирюзову. Последние принимали все меры, а к вечеру, когда ослаб натиск противника, выехали в тылы.
Враг пытался прорваться на северный берег реки Мышкова. Здесь и произошли решающие бои. Непреодолимое сопротивление армии Р. Я. Малиновского и непрерывные удары авиации 8-й воздушной армии преградили путь армейской группировке «Гот»: ее наступление захлебнулось. не достигнув ближайшей цели. Гот и командующий 4-й танковой армией просили у Манштейна резервов, но тому было не до них, так как в это время северный участок фронта рушился под мощными ударами войск Юго-Западного фронта1818
История второй мировой войны 1939—1945. Т. 6. М., 1976. С. 68.
[Закрыть]1919
Там же.
[Закрыть].
