Текст книги "Маршал Малиновский"

Автор книги: Василий Голубович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Малиновский решил убедить, что такой нажим сделать пока невозможно. Из-за распутицы отстала артиллерия, растянулись тылы, далеко от фронта базировались аэродромы, железные дороги разрушены, снаряды и ящики с боеприпасами зачастую люди переносят на руках на десятки километров, пустую повозку не тянут даже две пары лошадей. Поэтому ослабленные части не смогут без подготовки, с ходу сбить противника, хотя и очень потрепанного, но укрепившегося на правом берегу Южного Буга.

Василевский поднялся, прошелся по небольшой комнате, затем вновь сел и внимательно посмотрел па Малиновского. Ему нравилась откровенная, суровая правда командующего фронтом. Представитель Ставки, заместитель Верховного Главнокомандующего, и сам знал об этом. Однако сложившаяся в целом благоприятная обстановка на юге требовала безоговорочных действий, и фронт должен был наступать. Подходили подкрепления, мобилизовывалось на помощь местное население. Поэтому Василевский, зная требования Сталина и исходя из деловых качеств Малиновского, сказал:

– Верховный требует плацдармов. Мы это должны сделать в местах, находящихся ближе к Коневу. Со взятием Николаева откроем наступление на Одессу и Тирасполь заходящим правым крылом. Туда нужно перекинуть Пли-ева, а пока дать войскам отдохнуть. 28-я армия после Николаева намечается в резерв Ставки. Какие будут просьбы?

– Командармы жалуются, что из-за сильной грязи по проходят виллисы.

– Дам телеграмму в Москву, будут машины «додж» полулегкового типа для вас и командующих армиями – десять штук. Еще?

– Мы понесли значительные потери в самолетах У-2, которые использовали для связи в звене командования.

– Хорошо, получите двадцать штук. Еще?

Русские солдаты во Франции. 1916 г. В первом ряду слева – Р. Малиновский

Р. Я. Малиновский (в центре) в Забайкалье. 1922 г.

Слушатель Военной академии имени М. В. Фрунзе Р. Я. Малиновский. 1930 г.

Р. Я. Малиновский с матерью.

1934 г.

Р. Я. Малиновский. 1935 г.

Р. Я. Малиновский на позициях республиканцев под Мадридом. Испания, 1937 г.

Генерал-майор Р. Я. Малиновский – командир 48-го стрелкового корпуса. 1941 г.

Командующий Юго-Западным фронтом генерал армии Р. Я. Малиновский и член Военного совета фронта генерал-лейтенант А. С. Желтое (в центре).

Р. Я. Малиновский в освобожденном Ростове. Февраль 1943 г.

Выступление командующего 2-м Украинским фронтом генерала армии Р. Я. Малиновского перед летным составом 5-й воздушной армии. 1944 г.

Военный совет 2-го Украинского фронта. Слева направо: генерал-полковник И. С. Сусайков, Маршал Советского Союза Р. Я. Малиновский, генерал-лейтенант М. М. Стахурский. 1944 г.

Командующий Дальневосточным военным округом Маршал Советского Союза Р. Я. Малиновский среди генералов и офицеров штаба округа. Хабаровск, 1956 г.

Посещение министром обороны СССР Маршалом Советского Союзу. Р. Я. Малиновским одной цз воинских частей. Май 1958

Р. Я. Малиновский и С. М. Буденный на XXI съезде КПСС. Январь 1959 г.

Министр обороны СССР Маршал Советского Союза Р. Я. Малиновский среди участников V комсомольской конференции Московского округа ПВО. Февраль 1960 г.

Р. Я. Малиновский среди курсантов Военного училища им. В. И. Ленина. Ташкент, 1961 г.

Министр обороны СССР Маршал Советского Союза Р. Я. Малиновский на учениях. Владивосток, 1962 г.

Министр обороны СССР Маршал Советского Союза Р. Я. Малиновский на открытии Центрального музея Советских Вооруженных Сил в новом здании. Май 1965.

Р. Я. Малиновский во время приема Рауля Кастро. Октябрь 1965 г.

Р. Я. Малиновский с чехословацкими пионерами , Москва, 1965 г.

Встреча с воинами Прикарпатского военного округа. 1966 г.

Р. Я. Малиновский среди делегатов XXIII съезда КПСС. Март 1966 г.

Посещение Р. Я. Малиновским танковой дивизии венгерской Народной армии. Апрель 1966 г.

Па отдыхе

Бюст дважды Героя Советского Союза Р. Я. Малиновского, установленный на его родине, в Одессе

– У Плиева некомплект примерно восьми тысяч шашек.

– Дадим.

– Полагал бы возможным уже сейчас представить Плиева к званию Героя Советского Союза.

– Согласен. Однако чуть повременим п посмотрим, как он будет наступать на Одессу. Об этом ему надо намекнуть: пусть считает, что Золотая Звезда для него уже приготовлена...

Планирование Одесской операции штабом 3-го Украинского фронта осуществлялось в ходе наступления войск левого крыла иа Николаев. Родион Яковлевич согласился с Военным советом, что напесепие главного удара иа юге после освобождения Николаева не имеет смысла, хотя и выводит соединения кратчайшим путем к Одессе. Враг вытеснялся бы па запад вдоль морского побережья. Нужно же было его окружить и прижать к морю. Тем более, что войска 2-го Украинского фронта, разбив гитлеровцев под Умапыо и с ходу форсировав Южный Буг, вышли правым крылом к Днестру южнее Могилева-Подольского, а центром нанесли удар в направлении на Балту, Дубоссары с целью глубокого охвата первомайско-вознесенской группировки противника и содействия 3-му Украинскому фронту в преодолении Южного Буга.

Исходя из этого Р. Я. Малиновский поначалу решил продолжить главный удар в центре фронта теми же 46-й и 8-й гвардейской армиями с конно-механизированной группой и 23-м танковым корпусом. Общее направление – на Раздельную в обход Одессы с северо-запада. На правом крыле должны были оставаться 57-я и 37-я армии и наступать на Тирасполь, а на левом – 6-я, 5-я ударная и 28-я армии – вдоль Черноморского побережья на Одессу.

Подготовка операции проходила в исключительно трудных условиях: во-первых, в ходе наступления усложнялась отработка вопросов взаимодействия соединений по месту и времени; во-вторых, непроходимость дорог из-за дождей и распутицы ограничивала переброску войск, обеспечение их боеприпасами. Военные советы фронта и армий принимали энергичные меры для преодоления трудностей. Были мобилизованы тракторы, вездеходы, производилось доукомплектование личного состава, боевой техники. В результате этих мер 3-й Украинский фронт добился перевеса в силах и средствах. Противник не сумел восполнить потери, так как перебросил часть своих войск па кишиневское направление против 2-го Украинского фронта.

Обстановка к 26 марта, началу операции, улучшилась. Убедившись в успешном форсировании Южного Буга 5-й гвардейской армией 2-го Украинского фронта севернее Первомайска, Ставка приказала И. С. Коневу переправить там же 7-ю гвардейскую армию, а затем, повернув ее на юг, «свернуть» вражескую оборону вдоль правого берега реки для облегчения форсирования ее армиями правого крыла 3-го Украинского фронта. Одновременно Ставка сообщила о своем решении А. М. Василевскому, продолжавшему координировать действия 3-го и 4-го Украинских фронтов.

57-я и 37-я армии 3-го Украинского фронта, воспользовавшись успехом соседа, переправились через Южный Буг, прорвали оборону противника на 45-километровом фронте и на третий день продвинулись на 25 километров. Как только наметился их успех, Родион Яковлевич приступил к переброске конно-мехапизированпой группы и танкового корпуса на правое крыло фронта с задачей: наступая в общем направлении на Раздельную, прижать гитлеровцев к морю, загнать их в межлимапье прибрежной полосы и там уничтожить.

Ведущая роль снова отводилась И. А. Плиеву. Ему надлежало войти в прорыв севернее Вознесенска, нанести стремительный удар на Березовку, расположенную на реке Тилигул, захватить там переправу, удержать ее до подхода пехоты, затем основными силами вырваться вперед и занять важный узел коммуникаций на подступах к Одессе и Днестру – Раздельную. В дальнейшем следовало повернуть на юг в район западнее Одессы. 23-му танковому корпусу было приказано обеспечить войска фронта справа и выйти в конечном итоге на переправы через Днестр в районе Тирасполя и севернее.

...28 марта ночным штурмом был взят Николаев. В боях за пего особо отличились десаптники 384-го отдельного батальона морской пехоты и 1-го гвардейского укрепрай-она. В ночь на 26 марта 65 воинов под командованием старшего лейтенанта К. Ф. Ольшанского неожиданно для гитлеровцев высадились в Николаевском порту и заняли оборону в старом элеваторе. Двое суток фашисты яростно атаковали, пока не подоспели советские части. Уничтожив до 700 солдат и офицеров противника, отряд потерял 55 человек, по задачу по дезориентации вражеского командования выполнил. Всему личному составу было присвоено высокое звание Героя Советского Союза.

Наступление фропта успешно продолжалось. На главном направлении впереди общевойсковых армий действовала подвижная группа И. А. Плиева, а несколько севернее – 23-й танковый корпус А. О. Ахманова. Уже 31 марта войска Плиева захватили Березовку и устремились на Раздельную, став главной опасностью для гитлеровцев. Фашистское командование бросило против них авиацию, но летчики 17-й воздушной армии под командованием

В. А. Судца смело вступали с ней в воздушные бои и уничтожали стервятников. Однако несла потери и советская подвижная группа. Тогда Плйев изменил тактику: скрывал лошадей в сараях и даже в сельских хатах, в садах маскировал танки и автомашины, а ночью снова устремлялся вперед, громя на своем пути тылы и части, сея страх и панику среди врага.

Через три дня наступления группа овладела Раздельной – крупным железнодорожным узлом северо-западнее Одессы. Обстановка резко изменилась. Была перерезана последняя железнодорожная ветка, соединявшая вражеские войска в Одессе с их тылами. Остались лишь две грунтовые дороги, и то на короткое время. Гитлеровская группировка оказалась разрезанной на две: на одесскую и тираспольскую. Попав в западню, враг собрал в кулак значительные силы и ударил вдоль железной дороги Одесса—Тирасполь, чтобы вырваться из окружения. Около 3 тысяч фашистов с несколькими десятками танков напирали на плиевцев у Раздельной, однако были отброшены с большими потерями. Последовала более мощная контратака, по и она захлебнулась, наткнувшись на заслон. По приказу Малиновского войска Плиева ударили по левому флангу группировки противника, а пехотные части – по правому, и фашисты попали в малый мешок. В течение последующих трех дней они оставили на поле боя более 7 тысяч убитыми, около 3 тысяч сдались в плен. После этого группа Плиева из района Раздельной наступала на одесский оборонительный обвод противника: северная

часть вражеской группировки откатывалась на Тирасполь, а южная – на Одессу. Стали успешнее продвигаться и части левого крыла фронта. Об обстановке было доложено Сталину.

– Утверждаю решепие товарища Малиновского на захват Тирасполя и Бендер войсками Гагеиа и Шарохина совместно с группой Ахманова. Согласен, чтобы с утра 5 апреля Плиев повернул в сторону Одессы для атаки ее совместно с армиями Глаголева, Чуйкова, Шлемина. Желаю успехов,– закончил разговор по ВЧ И. В. Сталин с А. М. Василевским.

– Вновь обязан доложить об отличпой работе Плиева. Войска его группы, действуя изолированно в тылу врага, за 7 апреля полностью выполнили поставленные перед ними задачи, выйдя в район Маяков, западнее Одессы. Быстрое движение Плиева по основным коммуникациям противника, оборонявшего Одессу, и выход па сегодня в указанный район полностью деморализовали врага. Пленные говорят о наступившей у них панике, о наличии приказов на отход за Днестр и об отсутствии указании командования о том, куда и как отходить,– докладывал А. М. Василевский И. В. Сталину К

Однако 6-я армия И. Т. Шлемина и 8-я гвардейская армия В. И. Чуйкова застряли па переправах через реки Большой и Малый Куяльник. В связи с этим Родион Яковлевич направил И. А. Плиева западнее Одессы для атаки его войсками города совместно с частями 5-й ударной армии В. Д. Цветаева, которая вырвалась вперед па левом крыле фронта и наступала на Одессу с северо-востока. В то время как дивизии 37-й армии М. Н. Шарохина и группа И. А. Плиева отражали контрудары у Раздельной,

5-я ударная армия преодолела Тилигульский лиман, овладела несколькими населенными пунктами и неудержимо устремилась к Одессе. Ни разлившиеся реки, ни сопротивление врага пе могли остановить советских воинов.

10 апреля жители города радостно встретили воинов

3-го Украинского фронта. Родион Яковлевич вместе с ними вступал в свой родной город. На митинге в торжественной обстановке было зачитано приветствие Военного совета фронта войскам 5-й ударной армии в связи с освобождением Одессы.

Р. Я. Малиновскому потребовалась еще неделя, чтобы завершить операцию и уничтожить гитлеровцев в трех очагах окружения: в Плоском, восточнее Раздельной, Фес-терово с выходом к Днестру и захватом ряда плацдармов. Фронт получил возможность контролировать морскую коммуникацию противника из Крыма в румынский порт

ЦАМО. Ф. 48а. Оп. 2291. Д. 14. Л. 132—135.

Констанцу. Враг был лишен военно-морских баз па Черном море.

Группа армий «Юг», которой до сих пор управлял «самый лучший оперативный ум», но битый уже генерал-фельдмаршал Манштейн, на этот раз потеряла 25,6 тысячи убитыми и 10,6 тысячи пленными. Было уничтожено и яахвачено 367 танков, 946 орудий, 1,5 тысячи пулеметов, 11 тысяч автомашин, 370 минометов, 6,8 тысячи повозок, 3,3 тысячи лошадей и много другого имущества '. Под ударами Советских Вооруженных Сил гитлеровская военная машина зашаталась на глазах у всего мира. Но чтобы окончательно ее разрушить, нужны были еще более мощные удары.

Красная Армия была готова к этому. Совершенствовалось полководческое искусство военачальников, в том числе и Р. Я. Малиновского. В Березнеговато-Снигнревской операции войска 3-го Украинского фронта под командованием Родиона Яковлевича окружили противника в двух небольших районах, а в Одесской – в трех.

Малиновский и Василевский разрабатывали новую операцию – на этот раз по выходу на реки Прут и Дунай.

– Прошу рассмотреть и утвердить представленный Малиновским план. Я вернусь к нему незамедлительно по окончании Крымской операции ²,– докладывал И. В. Сталину А. М. Василевский 13 апреля из штаба 3-го Украинского фропта.

ЯССКО-КИШИНЕВСКИЕ КАННЫ

Они не виделись около трех лет, хотя изредка перезванивались и обменивались поздравительными телеграммами. А последние одиннадцать месяцев, после того как Матвей Васильевич Захаров стал начальником штаба Степного фронта, Малиновский постоянно чувствовал его локоть. С тех пор их фронты на Украине шли рядом и тесно взаимодействовали. Суровые будни закалили характеры: одного – в роли командующего, другого – в роли начальника штаба.

...Готовясь к встрече нового командующего, Матвей Васильевич немножко волновался: «Каким он стал теперь? ²⁵25
  <sup>ЦАМО. Ф. 16а. Оп. 986. Д. 4. Л. 47—48. 8 ЦАМО. Ф. 48а. Оп. 2294. Д. 14. Л. 137,


[Закрыть]</sup>

Что сделала с ним жестокая, ранящая человеческие души

война?»

И все же встреча больше радовала Захарова, чем тревожила. Радовала близостью к Малиновскому по совместной службе в Одесском военном округе, душевными чертами ого характера.

– Каков он на самом деле? – думал генерал-полковник.

...Малиновский летел из Сталино (Катаржино) вдоль линии обоих фронтов. С присущим ему прищуром глаз внимательно сличал карту с местностью. Оставленные им войска 3-го Украинского фронта стояли на Днестре, захватив Кицканский плацдарм южнее Тирасполя.

Штаб 2-го Украинского фронта разместился в селе Ба-лапы (ныне Малиновское Рышканского района Молдавской ССР). Оно раскинулось на покрытой садами и изрезанной зелеными балками возвышенности. По другую сторону широкой долины виднелись очертания гор. Над селом возвышалась церквушка, па колокольне которой был оборудован наблюдательный пункт. Оттуда 22 мая 1944 года было доложено о прибытии нового командующего. Маршал Конев был занят на переговорах по ВЧ со Сталиным. Встречал Захаров, они по-братски обнялись, как и тогда, в Одессе, в марте сорок первого. Внешне Малиновский почти не изменился: среднего роста, плотный, низко посаженная голова па прямых плечах, округлое, чуть скуластое лицо, прямой зачес жестких волос, густые черные брови с изломиной у поседевших висков. В его глазах uo-прежнему светилось что-то притягательное, несмотря па кажущуюся угрюмость.

Время торопило. Через два дня маршал Конев сдал фропт генералу армии Малиновскому. В этот период менялись п другие командующие фронтами. Это было вызвано тем, что Ставка решила срочно освободить маршала Г. К. Жукова от командования 1-м Украинским и использовать его на главном стратегическом направлении. Генерал армии Толбухин, бывший командующий войсками

4-го Украинского фропта, который, выполнив свою роль по разгрому врага в Крыму, перестал существовать, сменил Малиновского, последний – Копева, а тот – Жукова. Замена командующих шла эстафетным порядком с юга на север. Для нее потребовалось всего лишь десять дней.

Вскоре после вступления в должности Малиновского и Толбухина ознакомили с замыслом Верховного Главпо-командования. Им предлагалось ударами двух фронтов с севера и востока по сходящимся направлениям окружить и уничтожить мощную группировку противника восточнее Прута, чем принудить королевскую Румынию выйти из войны на стороне фашистской Германии и открыть путь к освобождению балканских народов. Для участия в операции привлекались Черноморский флот и Дунайская военная флотилия. Готовилась к боям и 1-я румынская добровольческая дивизия имени Т. Владимиреску.

На переднем крае было относительно спокойно. Лишь ясские высоты противник непрерывно атаковал, стремясь сбросить с них войска 52-й армии генерал-лейтенанта К. А. Коротеева. Опаспоо положение создалось утром 4 июня, когда враг бросил в наступление много танков. После их отражения фронт облетела весть о подвиге красноармейца Гомана Семеновича Смищука: самолеты разбросали листовки, потом пришла фронтовая газета с его портретом. Ее читали в траншеях, переспрашивали друг друга: «Шесть?» И узнав, что это правда, восклицали с удивлением: «Вот это да, вот это настоящий герой!» А дело было так. На роту ползло двадцать пять танков. Завязался тяжелый бой, страшилища приближались, ревя моторами, гремели пушки. Смищук взял три гранаты и три бутылки с горючей смесью и медленно пошел по траншее. Один танк был метрах в двадцати. Боец швырнул в него гранату. Неторопливо прилег, прислушался. Поняв, что танк остановился, оп приподнялся и добавил еще и бутылку. А тут, справа, другой подползал. Не долго думая, и в него гранату и еще бутылку вдобавок. «Надо же, повезло,– мелькнуло в голове.– Попал точно в цель». Загорелся второй тапк. Метрах в ста от Смищука, перед траншеей, остановился третий: видно, боялся ползти дальше. «Ну, думаю, коль ты не хочешь ко мне, так я сам пойду к тебе,– рассказывал потом Смищук,– и побежал по траншее навстречу. Третий точно так же вспыхнул». Гоман Семенович уверовал в себя пуще прежнего, по не было гранат. Ни о чем другом не думая, боец побежал в расположение роты: «Дайте мне гранат. И бутылочек поищите еще». И снова отправился вперед. Танки наползали на траншею. Оп выбрал удобное место и следил за ними. Помнил Смищук, как подбил и поджег четвертый и пятый. Выбившись из сил, он все же сумел бросить гранату под шестой. Тапк загорелся.

Когда у героя спросили, как удалось побороть шесть смертей, он ответил: «Граната и бутылка с зажигательной жидкостью – очень надежное средство. Действуй ими, как учат командиры, и все будет в порядке».

Услышав об этом подвиге, Родион Яковлевич ускорил выезд на горячий участок фронта, чтобы своими глазами увидеть, что там происходит. Но Смищук в это время находился в 25-дневном отпуске в родпом селе, где и услышал Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении ему звания Героя Советского Союза.

– Узнаешь места? – спросил Захаров, подъезжая к Бельцам.

– Такое не забывается,– задумчиво ответил Малиновский и еще больше погрузился в былое. Перед его глазами одна за другой проплывали картины сорок первого года...

Как только они въехали в полосу обороны 52-й армии, Захаров показал на высоты, с которых гитлеровцы пытались сбросить части Коротеева в долину Прута. Рассказывая, он как бы досадовал на происходящее. Малиновский это заметил и сказал:

– Им, как и пам, хочется иметь господствующие позиции. Владея высотой, всегда чувствуешь себя увереннее.

– Товарищ командующий фронтом! – обратился Ко-ротеев.– По армии систематически наносятся чувствительные удары. Войска сильпо растянуты. Держаться трудно. Прошу подбросить одну-две дивизии.

– Показывайте, Константин Аполлонович, работу Смищука,– распорядился Родион Яковлевич вместо сочувствия. Генералы спустились в траншею и гуськом подошли максимально близко к полю боя, который уже стал легендой. Они не отличались от других. Для поездок на передовую Р. Я. Малиновский обычно одевал походный комбинезон. Своей угловатой фигурой и неторопливой походкой он был похож па простого русского мужика.

Возвращались, обмениваясь впечатлениями и информацией о положении армии.

– В сорок первом нам с вами было не легче в этих местах. Кажется, мы воевали рядом,– сказал Малиновский, как бы пе замечая вновь поставленного Коротеевым вопроса об усилении.

– Помню, товарищ командующий фронтом.

– Дело может дойти до того, что мы окажемся в очень невыгодных оперативных и особенно тактических условиях,– вмешался Захаров.

– Этого не должно случиться. Наберитесь терпения, товарищ Коротеев, а мы подумаем, как помочь,– закончил Малиновский, дав песколько практических советов.

Обратно ехали молча. Обстановка действительно складывалась так, что нужно было отбить у противника охоту к господствующим высотам. Фропт располагал крупными резерва лги, и для контрударов можно выдвинуть две дивизии или корпус. Но Малиновский не спешил принимать такое решение. Он не собирался использовать эти высоты в качестве плацдарма для главного удара. И в то же время хотел сохранить их за собой, чтобы ввести фашистов в заблуждение, будто именно здесь советские войска будут наносить главный удар ’.

– Значит, пужно помочь 52-й резервом,– думал Малиновский. Он знал, что такого же мнения придерживаются Захаров и другие члены Военного совета фронта.

Вместе с тем вызревало решение: не делай этого! Постарайся удержать высоты одной 52-й армией. Это приведет гитлеровское командование к ошибочному выводу, что у нас еле душа в теле, коль не можем решительно отбить охоту занять высоты. Сражение за них еще двумя дивизиями или корпусом приведет к свалке, потере времени и бог весть к какилг другим последствиям.

И все же Родион Яковлевич предпочел посоветоваться с Верховнылг Главнокомандующим. Доложил обстановку. Сталин внимательно выслушал и спросил:

– Что вы, товарищ Малиновский, намереваетесь предпринять?

– Фашисты надоели контратаками.

– Это я уже слышал.

Не желая того сам, Родион Яковлевич почему-то мгновенно решил принять сторону своих коллег.

– Неуверенное положение 52-й армии внушает опасение, поэтому я намереваюсь ввести в бой две дивизии из фронтового резерва и отбить охоту у противника занять высоты.

Сталин сделал паузу и ответил:

– А я вам не рекомендую этилг заниматься.

– Почему? Ведь у нас много резервов.

– Вот именно потому, что у нас много резервов, я и не рекомендую. Знаете, сегодня вы введете в бой одну или две дивизии, завтра противник тоже добавит дивизию на ²⁶26
  <sup>ЦАМО. Ф. 19а. Оп. 2714. Д. 2. Л. 322, 323.


[Закрыть] этом направлении. Потом вы еще подбросите, коль много резервов, и завяжутся тяжелые и упорные бои, а это не в наших интересах. Так что я вам не советую и не разрешаю вводить резервы фронта.</sup>

– Вас понял, товарищ Сталин,– бодро сказал Малиновский и почувствовал себя так, будто гора с плеч свалилась.

– Учтите, что мы сейчас будем снимать у вас часть войск на повое направление, где готовим наступление. С идеей плана от 25 мая – обойти Яссы с запада, а главный удар нанести еще западнее на Тыргу-Фрумос – в принципе согласен. Все. Желаю успеха, товарищ Малиновский *.

Из разговора с Верховным Родион Яковлевич четче уяснил цели готовившихся Ставкой событий. Директива пришла незамедлительно. Оба фронта скрытно погрузили в эшелоны и отправили в резерв Ставки на центральное направление две общевойсковые, две танковые армии и еще до десятка дивизий. Несмотря на принятые меры, полностью скрыть переброску этих войск не удалось. У противника сложилось мнение, что советские армии в Молдавии оказались ослабленными. Гитлеровцы начали смело перебрасывать свои части, особенно с началом Белорусской операции, на север, для спасения групп армий «Северная Украина» и «Центр». С этих пор фашисты успокоились под Яссами, перестали атаковать наши войска, расценивая южный участок как пассивный. Даже в канун наступления, 15 августа, в бюллетене оценок общего положения на советско-германском фронте немецкие генералы утверждали: «Состояние противника па участке группы армий «Южная Украина» с начала летних операций характеризуется оттягиванием своих крупных сил для операции против группы армий «Северная Украина» и «Центр»... Поэтому наступательная операция крупного масштаба с широкими оперативными целями против группы армий «Южная Украина» продолжает быть маловероятной...» ². К такому выводу пришло фашистское руководи ство во главе с новым командующим группой генерал-полковником Фриснером, прибывшим, чтобы стабилизировать положение, не допустить прорыва советских войск вдоль Дуная, сохранить за собой Балканы. ²⁷27
  <sup>ЦЛМО. Ф. 19а. Оп. 2714. Д. 2. Л. 324.
  8 Там же. Ф. 16а. Оп. 983. Д. 10. Л. 1—7.


[Закрыть]</sup>

А в штабах фроптов – в Балане и Сталине – работа кипела и днем и ночью. В занятых под штаб 2-го Украинского фронта крестьяпских хатах и сооруженных блиндажах воплощался замысел Ставки в графиках, таблицах, схемах и расчетах. Здесь готовилась точная карта местности. Фотопленки сотен километров вражеской обороны поставляла воздушная разведка. Командиры частей получали фотопанорамы своего пути на ближайшие десять километров. Отсюда Захаров отправил в главную ударную группировку офицеров с радиостанциями, чтобы своевременно получить данные о захвате переправ и форсировании Бахлуя – неглубокой, но с болотистой долиной реки с илистым дном. Там будут вводиться в сражение подвижные силы фронта. Инжеперная служба получила задачу на подготовку мостов. Слишком ответственный был момент.

...Па одном из больших столов лежала главная карта фронта с выведенными на ней стрелами на фланги 6-й немецкой армии. Матвей Васильевич Захаров с головой ушел в разработку операции. При всей своей занятости он паходнл время для организации взаимодействия со штабом 3-го Украинского фронта. Родион Яковлевич был доволен тем, что всегда мог получить исчерпывающую информацию по любому вопросу. Вместе они радовались благоприятно складывавшейся обстановке, ошибочному мнению противника относительно возможностей наших войск и района главного удара. Важно как можно дольшо держать его в таком неведении.

Вместе они не раз обсуждали новые данные по сосредоточению дивизий. Родион Яковлевич вникал в мельчайшие детали операции, которые могли способствовать наступлению. Особенно тщательно оба генерала обдумывали варианты образования внутреннего и внешнего фронтов окружения.

– Неужели будут Капны? – спросил Захаров.

– А почему бы нет? – вопросом на вопрос ответил Малиновский и призадумался.

Планы с картами на операцию в районе Ясс и Кишинева 2 августа рассматривались в Ставке. Поочередно докладывали Малиновский и Толбухин. Остальные военачальники оставались в приемной в ожидании вызова. Прохаживаясь вдоль длинного стола, Сталин внимательно слушал. Иногда подходил к карте. Как только Родиоп Яковлевич дошел до плотности артиллерии на один километр фронта на 22-километровом участке прорыва вражеской обороны и назвал цифру 220 орудий, Сталин заметил:

– Маловато получается – 220 орудий, надо больше.

– Больше пет, товарищ Сталип,– ответил Малиновский.

– И мы ничего не можем прибавить к тому, что дали. Тогда давайте будем атаковать, скажем, на 16-километровом участке. Сколько стволов получится?

– 250—260,– сказал Малиновский.

– Вот эго хорошо,– после некоторой паузы согласился Верховный '.

Ставку особенно интересовали вопросы образования брешей во вражеской обороне, использования подвижных войск при развитии успеха из тактического в оперативный, место и время встречи передовых частей, создание внутреннего и внешнего фронтов окружения, взаимодействие соединений для достижения цели.

Главная роль в операции отводилась фронту Малиновского. Разговор шел долго. Один раз дверь из кабинета в приемную приоткрылась. Родион Яковлевич хотел было прибегнуть к помощи командующего артиллерией фронта генерал-полковника артиллерии Н. С. Фомина, по обошлось в последнюю минуту.

Ставке понравилось задуманное массирование сил и средств на решающих направлениях за счет смелого ослабления других участков. Например, на 16-километровой полосе прорыва 2-го Украинского фронта намечалось сосредоточить 76 процентов всех орудий и минометов и до 85 процентов танков и самоходных артиллерийских установок. Да и ширина прорыва здесь составляла двадцатую часть общей протяженности переднего края. Расчеты показали превосходство над врагом на направлении главного удара: в личном составе – в 4—8 раз, в артиллерии в 6—11, в танках и САУ – в 6 раз.

Услышав об этом, Сталин повеселел, зная, что для успешного наступления требуется не менее трехкратпого превосходства в силах и средствах, и сел на свое место у торцовой части стола. Напряжение спало. После обычной паузы он предложил Генеральному штабу срочно подготовить директиву фронтам о проведении новой наступательной операции согласно представленным планам. Они ²⁸28
  <sup>ЦАМО. Ф. 19а. Оп. 2714. Д. 2. Л. 327-335.


[Закрыть] вместе с картой в тот же день были доставлены в Генеральный штаб.</sup>

На обратном пути в самолете Малиновский поручил Н. С. Фомину сосредоточить для прорыва вражеской обороны на участке главной ударной группировки шесть с половиной тысяч орудий и минометов из десяти тысяч имевшихся.

Фомин пришелся по душе Родиону Яковлевичу. Знакомство началось с того, что Малиновский попросил его изложить свое мнение об использовании артиллерии в современной операции. Досконально изучив докладную, он сказал:

– Я собирался взять с собой из 3-го Украинского фронта командующего артиллерией М. И. Неделина. Теперь знаю, что этого делать пе следует.

И не ошибся. В Ясско-Кишиневской операции Н. С. Фомин проявил себя талантливым артиллеристом. А ведь в гимназические годы он мечтал стать художником: даже были выставки его работ. После ухода в отставку он вернется к мечте юности и напишет более ста полотеп, которые в 1981 году с успехом будут демонстрироваться в выставочном зале Центрального Дома Советской Армии.

Закончив подсчеты, командующий артиллерией доложил, что получилось 280 орудий на один километр в полосе ввода в прорыв танковой армии. Это по тем временам большая плотность.

В течение десяти суток к участку прорыва предстояло выдвинуть шесть артиллерийских дивизий, тридцать бригад и двадцать семь отдельных артчастей. В общей сложности до ста артиллерийских полков. Особенно беспокоила Фомина перегруппировка с левого крыла фронта, где противник имел возможность глубоко просматривать наши позиции. Дневные марши, естественно, исключались. Командующий был доволен. Оставалось по прибытии нацелить всех на проведение артподготовки по-новому, то есть не распределять артиллерию по целям, как было до этого, а заставить все стволы работать сообща. Сначала по первой траншее, потом по артпозициям, затем по команднонаблюдательным пунктам и так далее. Еще лучше, если все 280 орудий на километр фронта ударят по опорному пункту, который, допустим, запимает площадь 300 на 300 метров. Да если с переносом огня па другие цели на этот пункт ринется сразу 40—50 танков во время общей атаки, будет обеспечен полный успех.