Текст книги "Явка до востребования"

Автор книги: Василий Окулов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц)

5. НАРОДНО-ТРУДОВОЙ СОЮЗ

В 1920-е годы русские эмигрантские круги во Франции создали Народно-трудовой союз (НТС), предназначенный для осуществления разведывательно-подрывной деятельности против СССР. Он вел антисоветскую пропаганду, используя русские и французские средства массовой информации, помогал органам местной контрразведки в осуществлении провокаций и диверсий против советских граждан и учреждений, засылал с помощью спецслужб Франции и других капиталистических стран своих людей в СССР с разведывательными и диверсионными заданиями.

Начиная с 1943 года, руководство НТС активно сотрудничало с предателем Власовым, создавшим вместе с немцами «Русскую освободительную армию».

В ходе и после Великой Отечественной войны ряды Народнотрудового союза пополнились за счет советских граждан, сотрудничавших с немцами, солдат и офицеров Красной армии, добровольно перешедших на сторону врага. В 1950-е годы это была довольно деятельная антисоветская организация, насчитывавшая 1500 активных членов и более 5000 сочувствующих. Американская разведка постоянно оказывала ей материальную помощь.

6. КУЛЬТУРНАЯ МИССИЯ РУССКОЙ ЭМИГРАЦИИ

Вместе с Белой армией в 1920 году Россию покинула и какая-то часть творческой интеллигенции, прежде всего, Юга России. В их среде были артисты и сотрудники Кинематографической фабрики Ермольева – широко известные в мире кино Мозжухин, Протазанов, Лошаков и другие. В 1922 году они создали во Франции киностудию «Альбатрос», выпустившую ни один десяток фильмов. Уехали из России и представители знаменитых цыганских музыкальных династий Соколовых, Поляковых, Паниных, Массальских.

Эти и многие другие деятели науки, литературы, музыки и кино уехали из России сами, их никто не выгонял. Но была еще одна категория эмигрантов. Это, по определению академика Д.С. Лихачева, «вытолкнутые из России» осенью 1922 года лучшие представители русской интеллигенции: философы, богословы, художники, прозаики, поэты, театральные деятели, музыканты (композиторы и исполнители).

Понадобилось два парохода, чтобы вывезти из России только ту часть интеллигенции, против которой не могли быть применены обычные меры, ввиду её общеевропейской известности. «Мы считали тоща, – говорит Д.С. Лихачев, – что это был один из видов „контрибуции“ по Брестскому миру. Платили Германии золотом, предметами искусства (их начали продавать еще в 1918 году), хлебом и людьми мысли». Советская власть «подарила» Франции активных и талантливых представителей науки и техники, литературы и искусств, театра и кино, оперы и балета.

Надо отдать должное нашим соотечественникам. В тяжёлой послевоенной обстановке они не растерялись и не пали духом. Будучи нищими и голодными, они не страдали комплексом неполноценности, не чувствовали себя ниже окружающих их людей. В чужой стране они оставались русскими. Русские эмигранты добились невозможного – завоевали уважение, авторитет и клиентуру в стране, извечно считавшейся законодательницей мод. Русские имена служили знаком высокого вкуса и качества.

К чести русских, они не только сохранили в чистоте родной язык, но и сделали все, чтобы передать его детям и внукам. Во Франции ими издавалось 167 газет и журналов на русском языке, отражавших самый широкий спектр мнений русских изгнанников. Существовало несколько русских драматических театров.

В 1923–1924 годах учеником Н.А. Римского-Корсакова, композитором, дирижером, педагогом, профессором Петербургской консерватории Николаем Николаевичем Черепниным вместе с Шаляпиным, Глазуновым, Рахманиновым и Гречаниновым в Париже была создана Русская консерватория имени Сергея Рахманинова. Интерьер здания консерватории украшают портрет Федора Шаляпина (работы Александра Гефтера) и мраморный бюст Леонида Собинова.

В те же года в Париже и Ницце появились русские артистические музыкальные общества, Русская частная опера Марии Кузнецовой, где ставили спектакли Евреинов, Санин, Фокин, а костюмы и декорации создавали Коровин и Билибин. Большой популярностью пользовалась во Франции балетная школа Матильды Ксешинской. Чуть позже появился Союз художников.

Общая судьба и общие трудности стали стимулом для объединения эмигрантов по профессиям. Одним из первых стал созданный в 1922 году «Союз русских литераторов и журналистов».

Местом для еженедельных встреч члены Союза выбрали кафе «Прокоп», одно из старейших в Париже, известное, с одной стороны, как клуб интеллектуалов с давними «литературными» традициями, и как место сбора руководителей масонских лож Франции и США в период Великой французской буржуазной революции. А в 70-е годы ХVIII столетия у «Прокопа» встречались со своими французскими единомышленниками российские масоны, как из дворян, так и из купечества.

* * *

Велик вклад русских в науку и технику Франции. «Федерация русских инженеров» в Париже, которую возглавляли адмирал Кедров – ученый и инженер, командовавший эскадрой в Бизертс, и талантливый морской инженер М.П. Ермаков, объединила русских инженеров, работавших во Франции, и принимала активное участие в деятельности «Ассоциации славянских инженеров». Их усилиями в Париже был создан Высший технический институт, среди преподавателей которого было много русских профессоров и инженеров.

Широко известен во Франции Д.П. Рябушинский. В своем имении в Кучино под Москвой оп организовал Аэродинамическую лабораторию. Ее научным руководителем был профессор Н.Е. Жуковский. В 1922 году Рябушинский стал профессором Сорбонны, возглавил лабораторию воздухоплавания. Член-корреспондент Французской академии. Его русские ученики многое сделали для развития авиационной промышленности во Франции.

Франция гордится русским инженером В.И. Юркевичем, который дал жизнь самому крупному и быстроходному для того времени пароходу «Нормандия». Известный инженер-конструктор профессор В.П. Аршаулов своими изобретениями открыл новую эру в области дизельных двигателей. Широко известны русские ученые и инженеры Махонин И.И. (авиация), Алданов М.А. (химик, писатель и философ), Анри В.А. (физиолог и химик), Давыдов К.Н. (зоолог, эмбриолог), Беляев Н.Т. (металлург, химик) и многие-многие другие.

Десятки, если не сотни, русских учёных, бывших ответственных чиновников госаппарата России вели в эмигрантской среде большую общественную работу. В 1929 году профессор русской истории П.Е. Ковалевский создал Федерацию русских студентов. С 1921 года в Париже существовала Ассоциация земств городов России. Ею руководил бывший председатель Крестьянского союза России Авксентьев. Ассоциация направляла свои усилия на организацию школьного образования детей русских эмигрантов. Наряду с образованием, обеспечением кровом, одеждой и пищей, руководство ассоциации стремилось сохранить у них память о России. И надо особо отмстить: в русской эмигрантской среде, при всех тяготах ее жизни за рубежом, не было беспризорных детей, брошенных стариков, чего нельзя сказать о самой Франции.

И это при том, что русская эмиграция во Франции была крайне неоднородной. Ее раздирали групповые страсти и привязанности, политические воззрения, различия в социальном положении, что вело к обособлению различных групп русских изгнанников. Сторонились друг друга военные и гражданские. И те и другие не доверяли высланной из России интеллигенции.

Противоречия между группами эмигрантов со временем не сглаживались, а скорее обострялись, особенно в периоды кризисных ситуаций. Вспыхнула война в Испании, и десятки русских офицеров пошли воевать на стороне Франко. Другие, их было значительно больше, влились в ряды республиканцев.

* * *

1 сентября 1939 фашистская Германия вторглась на территорию Польши. Франция и Великобритания не приняли никаких мер по оказанию военной помощи своей союзнице. Бездействовали их вооруженные силы и на Западном фронте. Шла так называемая «странная война». Она позволила Германии подготовиться и осуществить захват Дании и Норвегии, затем – Бельгии, Нидерландов, Люксембурга и в результате обойти франко-германскую границу со знаменитой французской линией Мажино. Дорога немцам на Париж была открыта.

Перепуганное правительство Франции обратилось к Великобритании и США с просьбой срочно оказать помощь авиацией. Англичане для прикрытия Парижа направили 10 эскадрилий, а Рузвельт счел их просьбу невыполнимой.

Катастрофа, как для французской армии, так и для английского корпуса, высадившегося на французское побережье, была очевидной. И 26 мая 1940 года англо-французское командование, ведя под прикрытием авиации и огня военных кораблей арьергардные бои с немцами, начало эвакуацию (через Дюнкерк) своих войск в Англию. Им удалось вывезти 338 тысяч солдат и офицеров, из них 100 тысяч – французских.

После этого Франция могла противопоставить 130 немецким дивизиям (из них 10 бронетанковых) только 60 своих, и то при условии немедленного их переформирования. Генерал Гамелен признавался, что времени для этого не было. Франция запросила у Гитлера перемирия.

И 22 июня после короткой встречи с Кейтелем французская делегация подписала документ о капитуляции, Париж был без боя сдан «на милость» победителя.

Победитель был «милостив»: Париж не разрушил, в городе работали городской транспорт, театры, рестораны и бары. Более того, оккупирована была лишь северная часть страны. А в южной – «свободной» – зоне создано «суверенное» французское государство во главе с маршалом Петэном и столицей в курортном городке Виши.

«Милость» Гитлера объяснялась просто: он боялся, что Франция, полностью потеряв государственный суверенитет, перестанет существовать как колониальная империя, и её владения могут оказаться в руках Англии. Поэтому немцы не требовали от Петэна передачи им французского флота. А чтобы он не ушёл в заморские территории или в Англию, нейтрализовали его в средиземноморских портах. И французскую армию разоружили только после отвода её в «свободную» зону, оставив лишь части, необходимые для поддержания порядка. Этих мер, по мнению Гитлера, было достаточно, чтобы удержать Францию в руках и выкачать из нее все, что только возможно.

Объявляя 25 июня 1940 года по французскому радио о вступлении перемирия в силу, Петэн сказал: «Честь спасена! Теперь мы должны обратить наши усилия в будущее. Начинается новый порядок!»…

«Новый порядок!» «Честь спасена!» И это говорилось, когда враг оккупировал Уз территории страны, республиканский строй упразднен, парламент распущен.

Помощник военного министра бригадный генерал Шарль де Голль, заявив о несогласии с капитулянтской политикой правительства, уехал в Англию. 18 июня 1940 года он выступил но английскому радио и призвал всех французских солдат и офицеров, находившихся на британских территориях, вступать в создаваемое им движение «Свободная Франция».

7. «РУССКИЕ ФРАНЦУЗЫ» В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ

22 июня 1941 года фашистская Германия напала на Советский Союз. И сразу же командование германских войск во Франции и правительство Петэна направили на советско-германский фронт французский фашистский легион. Он был включен в состав войск СС как «Дивизия Шарлсмань» («Карл Великий»). Забегая вперёд, стоит сказать, что французские фашисты оставались до конца войны верны Гитлеру и с особой яростью защищали его берлинский бункер от бойцов Красной армии.

Пришла в движение и русская диаспора Парижа. Более полутора тысяч русских офицеров и значительная часть казаков заявили о своем желании с оружием в руках бороться с большевизмом. Пошли служить Гитлеру генералы Краснов и Шкуро.

Воевали на стороне Гитлера и члены аристократических семей России: Григорий Ламедорф и Сергей Пален, сын генерала Кутепова. Не отстали от них и некоторые писатели. Так, Д. Мережковский, славивший Муссолини и Франко, призывал русских помогать Гитлеру в войне против СССР. «Хоть с чертом, но против коммунистов», – говорил он.

Но были и другие русские. Генерал А.И. Деникин, один из активнейших борцов против советской власти в годы Гражданской войны, отказался сотрудничать с немцами, выгнал из дома явившегося к нему предателя Власова, заявив, что он любит Россию и никогда не будет предателем своей Отчизны. Всю войну он жил в маленьком городке Мимизон, около Биаррица, и помогал, чем мог, советским военнопленным, оказавшимся в гитлеровских лагерях, находившихся в том районе. Говорят, что сам Сталин, узнав о поведении Деникина во время войны, сказал: «Антона не трогать. Дайте ему умереть спокойно и достойно, как настоящему русскому человеку».

В июне-июле 1941 года более семисот русских эмигрантов вступило в движение Сопротивления. Его зачинателями стали русские ученые-этнографы Б.В. Вильдс и А.Н. Левицкий. Они издавали газету «La Resistance». Оба расстреляны немцами в 1942 году.

Активно участвовала в Сопротивлении княгиня Вера Аполлоновна Оболенская. Она вела разведку, направляла добровольцев во французские войска, формировавшиеся в Англии и Северной Африке, помогала доставлять оружие, боеприпасы и деньги из-за границы. В декабре 1943 года была арестована гестапо и в августе 1944 года казнена. Более трех тысяч русских, среди них муж Веры Аполлонович – князь Николай Оболенский и князь Дмигрий Амилахвари, служили в войсках де Голля в Африке.

Бывший профессор истории Казанского университета Иринарх Аркадьевич Стратонов, автор многих трудов по истории Русской православной церкви, во время Великой Отечественной войны собирал одежду и лекарства для пленных советских солдат. Погиб в 1942 году в гестаповском концентрационном лагере.

Против гитлеровских войск в рядах французского Сопротивления сражалось 35 тысяч советских солдат и офицеров, бежавших из германского плена. Более 6 тысяч из них погибли в боях и фашистских застенках.

В канун 60-летия разгрома фашизма на парижском кладбище Пер-Лашез был торжественно открыт памятник русским участникам французского Сопротивления. На постаменте из уральского мрамора фигура советского солдата в форме «маки» – французского партизана: трофейный немецкий автомат на плече и две гранаты на поясе. На постаменте два слова: «Родина помнит».

* * *

Франция закончила Вторую мировую войну как страна-победительница, но ее экономика была в плачевном состоянии: было много разрушений, уровень промышленного производства в 1944 году составлял лишь 38 процентов от довоенного, и к концу 1946 года его едва удалось довести до 70 процентов.

Центральной внутриполитической проблемой страны того времени была разработка новой конституции. После напряженной политической борьбы она была принята и 24 декабря 1946 года вступила в силу. Но в 1947 году разногласия по социально-экономическим и внешнеполитическим проблемам привели к кризису трехпартийной системы – ФКП, СФИО, МРП. Коммунистов удалили из правительства.

Тогда же во внешней политике Франции наметился ее отход от СССР, прежде всего по германской проблеме, и ее сближение с США. В 1949 году она вступила в НАТО. На ее территории были созданы американские военные базы.

Значительные военные расхода, связанные с этим, а также с войной во Вьетнаме, которая началась в 1945 году и закончилась лишь весной 1954 года полным разгромом Вьетнамской народной армией 200-тысячного французского экспедиционного корпуса, существенно осложняли экономическое положение страны.

Алжир

Крайне сложной и болезненной была для Франции и алжирская проблема. Движение народных масс Алжира за свое освобождение началось еще в период правительства Народного фронта во Франции. С началом Второй мировой войны французские власти запретили в Алжире деятельность всех прогрессивных политических сил. В июне – июле 1940 года Алжир был оккупирован немецкими войсками, которые оставались там до высадки в Алжире (ноябрь 1942 года) англо-американского десанта. В боях против немцев вместе с французами, англичанами и американцами участвовали и алжирцы.

Французский Комитет национального освобождения Франции Де Голля, переехав в Алжир 1943 году, отстранил от власти вишистов, но не принял во внимание требований алжирцев о ликвидации привилегий европейского меньшинства, об их участии в управлении страной и о созыве Учредительного собрания Алжира. Это привело в мае 1945 года к стихийному антиколониальному восстанию народа. Восстание французы жестоко подавили, но этим проблему не решили ни тогда, ни позже. В начале 1954 года политические силы Алжира создали «Фронт национального освобождения» Алжира (ФНО), поручив ему подготовку вооруженного восстания.

Восстание началось в ночь на 1 ноября 1954 года. Для его подавления французские власти направили до 400 тысяч солдат и офицеров. Но подавить его не удалось.

Все эти события значительно осложняли агентурно-оперативную обстановку не только в Париже, но и на всей территории Франции.

Глава третья
ПАРИЖ

1. ПЕРВЫЕ ШАГИ, ПЕРВЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ

За окнами – пригороды Парижа. В вагоне – оживление: последние сборы. Этому подвержены и мы: «Встретят? Кто придет на вокзал?»

Поезд медленно идет вдоль перрона. Вдруг среди толпы мелькнуло знакомое лицо. Это Василий Павлович. Мужчина заметный, его ни с кем не спутаешь.

Мы едем по городу. Чувствуется предпраздничная суета – через день Рождество, за ним – Новый год. Яркие огни, красочные витрины, ёлочные базары. Парижане озабочены приобретением подарков.

По пути Василий Павлович всё время что-то показывает и рассказывает: «Справа улица Леви, на ней рынок. Сюда вы будете ходить за продуктами». Чуть позже: «Слева парк Монсо. Тут будете гулять с дочкой. Направо – ваша улица Прони». Потом мы узнали, что Прони был военным и государственным деятелем Франции. В 1642 году он присоединил к Франции остров Бурбон, открытый португальцами в XVI веке. Свою новую колонию французы назвали Реюньон.

По-своему знаменит и наш дом. По рассказам стариков-эмигрантов, в 1918 году он был куплен или арендован А.Ф. Керенским. Позднее в нём находилось посольство Латвии. В 1939 году здание перешло в собственность СССР, и в 1954 году в нём размещались представительства Совинформбюро, ТАСС и жилые помещения.

Мы внесли вещи, поставили чайник для жены и дочки, а сами поехали в посольство. В те годы оно располагалось на улице Гренель, 79 в роскошном старинном трёхэтажном с двумя двухэтажными флигелями особняке, построенном Робером Коттоном в 1713 году для герцогини Д’Эстре. Особняк много раз менял своих хозяев, пока не был приобретён 24 декабря 1863 года Россией для своего посольства. Второй этаж особняка был предназначен для членов императорской фамилии.

В годы оккупации Парижа в здании находилось одно из учреждений немецких оккупационных властей. И каким-то чудом в нём сохранились великолепные гобелены, шелковые обои, изумительной красоты позолоченная лепнина. Главная достопримечательность особняка – гобелен XVIII века из серии «Подвиги Александра Македонского». Он был изготовлен Лионской мануфактурой для Лувра в числе других 14 ковров. В зелёном салоне – полотна Айвазовского и других русских художников XIX века. После переезда посольства в декабре 1976 года в новое здание на бульваре Ланн особняк стал резиденцией посла.

Товарищи встретили меня по-дружески тепло. Короткая беседа с резидентом, раздача писем и посылок из Москвы и с кем-то другим, на машине – домой.

Первый рабочий день на новом месте. Обстоятельная беседа с резидентом Михаилом Степановичем по делам службы. Мне надлежало представиться послу, секретарю парткома и приступить к подготовке к главному – к восстановлению связи с одним из источников. И начинать мне надо было с… магазина готового платья, чтобы полностью сменить московский костюм. В моде тогда мы отставали от Запада лет на двадцать. Утром поехал с кем-то из товарищей в универсальный магазин «Галерея Лафайетт» и через 40 минут вышел оттуда элегантным «французом» во всём новом и по последней моде. Следом несли тяжелый тюк отечественной одежды.

Первую встречу с первым агентом в Париже помню до сих пор. Этого человека раньше я не видел, поэтому встречались по паролю и опознавательным признакам. Было это, если не изменяет память, в 15.00 у входа на станцию метро «Бульвар Понятовского». На условленном месте около щита со схемой метро стоял блондин лет 33—35-ти, чуть выше меня ростом, с небольшими светлыми усиками. Внешность соответствовала описанию. Были и опознавательные признаки. Сомнений нет: это он – мой будущий тайный друг и помощник. Подхожу к нему и, глядя в глаза, произношу условную фразу – пароль, и чувствую до одури противную дрожь в коленках. Откуда она? А он вынул изо рта сигарету и очень чётко произнёс отзыв. Предательская дрожь тут же исчезла, и больше никогда в жизни ничего подобного я не испытывал, хотя бывали всякие сложные и опасные ситуации. С этого момента и начались для меня будни оперативного работника резидентуры: основные, запасные, экстренные и контрольные встречи, и не только в Париже, но и в других городах. Они чередовались с выемками материалов из тайников, обработкой тайнописных сообщений, сопровождением коллег на встречи с агентами и на другие операции, отчётами в Центр, поездками по стране. При этом нельзя было забывать работу по прикрытию: пятидесятые годы были временем активного развития культурных связей между СССР и Францией.

У жены были не менее сложные и хлопотливые будни. Ей предстояло освоить близлежащие магазины и рынок, присмотреть и купить одежду для себя и дочурки, массу мелочей для будущего малыша, без которых нельзя ехать в родильный дом. Надо было и кухней заниматься. Но, самое главное, в сжатые сроки освоить французский язык. Жене дипломата он так же необходим, как и самому дипломату. «Немая» жена – плохая помощница мужу-дипломату, а уж мужу-разведчику – тем более. Французы с подчёркнутым пренебрежением относятся к иностранцам, не владеющим их языком, хотя среди самих французов той поры мало кто знал русский язык. Но такой уж у них характер: то, что они легко прощают себе, не прощают иностранцу.

Париж мне нужно было знать лучше, чем переулки родной деревни. Без этого нельзя научиться незаметно для противника проверяться, то есть выявлять за собой слежку и в случае необходимости естественно, не вызывая подозрения у наблюдающих, уходить от нее. Чтобы быстрее изучить город, много ездил с товарищами. Они рассказывали о методах работы местной службы наружного наблюдения в различных ситуациях и давали практические советы, как реагировать на ее действия.

Но уметь выявлять слежку надо не только на машине, но и при движении пешком и в средствах коммунального транспорта. Поэтому, когда выпадали свободные вечера, мы с женой времени даром не теряли. Уложив дочку, шли гулять. Маршрут прогулки намечали заранее но плану города. Вначале гуляли в своём районе, потом стали уезжать на метро в другие части Парижа.

В первую же из наших прогулок я заметил, что в Париже нет проходных дворов. А в разведшколе нас учили, что в «проходниках» и провериться легче, и уйти от наблюдения можно. Поделился своим «открытием» с кем-то из товарищей. «Забудь, – сказали мне, – о проходных дворах. В Париже, да и в других городах страны их нет. И в подъезде тут не спрячешься: в каждом сидит консьерж, мимо которого не проскочишь. И знай, что консьержи, все без исключения, осведомители контрразведки».

Через некоторое время я записался в автошколу. Автомашина для разведчика не роскошь, а первая необходимость. Она экономит время, даёт возможность изучать город и его окрестности, выявлять наружное наблюдение, а при необходимости, и уйти от него. После десяти 30-минутных уроков поехал сдавать экзамен инспектору полиции. Встреча с ним была назначена в кафе. Выпили по чашке кофе. Полицейский и мой инструктор – с коньяком, я – чистого. Смеясь, объяснили, что кофе с коньяком мне можно будет пить только после сдачи экзамена. Потом я прокатил инспектора вокруг квартала и ответил на два или три вопроса по правилам безопасности движения, и тут же, в машине, инспектор вручил мне «Временное разрешение на право вождения автомобиля». (По прошествии трех месяцев после сдачи экзамена его заменили на постоянное.) Экзаменатор и инструктор поздравили меня с успешной сдачей экзамена, что дало повод выпить еще по чашке кофе за мой, разумеется, счет. Но теперь и я, на равных, пил коньяк. Как все просто!

Вскоре я был представлен директору департамента культурных связей МИД Франции Эрланже, руководителям Ассоциации «Франция – СССР» и официально вступил в должность представителя Всесоюзного общества культурных связей с заграницей (ВОКС) и атташе службы культуры посольства. В те годы считалось, да так и на практике было, что всеми вопросами культурного обмена между СССР и Францией занимается ВОКС. И, чтобы повысить свой, как теперь говорят, рейтинг, я пошёл на маленькую хитрость. Вместо того чтобы в визитной карточке написать «Атташе посольства СССР. Вопросы культуры», я написал: «Атташе по культуре». В этой должности в посольствах других стран часто работали дипломаты в ранге советника. Они имели более широкие возможности для общения с французами, занимавшими высокое положение в обществе.

Мой приезд в Париж был сразу же замечен Народно-трудовым союзом. Как-то, уходя на работу, я увидел в вестибюле на столе для почты пакет на моё имя. В нём оказались журнал «Грани» издательства «Посев» и листовка, в которой говорилось: «Сотрудник КГБ! Довольно служить диктаторскому режиму Сталина. Переходи на нашу сторону, встань на защиту трудового народа!»

* * *

Не верю тем, кто говорит, что влюбился в Париж с первого взгляда. У многих, как и у меня, в первое время было разочарование. И не случайно. От Парижа ждал чего-то необычного, светлого, захватывающего, а встретился с огромным мегаполисом, со всеми присущими ему недостатками. Конечно, в Париже есть Елисейские Поля и Большие бульвары, площади Конкорд и Этуаль, собор Парижской Богоматери и Лувр с его шедеврами, Гранд-опера и Эйфелева башня. Всем этим восхитишься позже, а на первых порах надо научиться ходить но тротуарам, донельзя загаженным собаками, видеть их в магазинах и даже в ресторанах.

Грустное впечатление произвела на нас и парижская подземка. Грязные и темные перроны, крутые лестницы и узкие длинные заваленные мусором перехода, грохочущие лифты-клети, напоминающие те, которыми пользуются шахтёры, спускаясь в шахту. После московского метро парижское, которое украшали лишь рекламные щиты, не смотрелось.

Ассоциация «Франция – СССР»

В мои обязанности но линии прикрытия входило осуществление постоянного контакта между ВОКСом и Ассоциацией «Франция – СССР». Другой, не мснсе важной, задачей было установление личных контактов с представителями научных и культурных кругов Франции и их изучение с целью возможного использования некоторых из них для пропаганды достижений нашего государства в области науки и культуры.

У Ассоциации «Франция – СССР» богатая история: «предками» ее были «Общество друзей русского и присоединившихся к нему народов», созданное в 1905 году. Оно ставило своей целью борьбу за освобождение народов России от династии Романовых. Во главе его стояли Анатоль Франс и жена Эмиля Золя.

В 1919 году по инициативе депутата парламента Марселя Каше-на было создано «Общество друзей народов России», а в 1928 году Анри Барбюс и Поль Вайян Кутюрье «для развития дружественных отношений между двумя странами в политической и экономической областях и для ознакомления французов с достижениями СССР в науке и технике» создали «Французское общество друзей Советского Союза». В 1935 году его возглавил Ромен Роллак.

Деятельность Общества, как и его предшественников, с самого начала находилась под постоянным контролем политической полиции. Правая печать представляла его не иначе, как филиал компартии. Быть членом Общества в те годы было небезопасно. Эго обстоятельство весьма негативно сказывалось на результатах его работы.

В период Второй мировой войны авторитет Советского Союза был неимоверно высок, число его друзей во Франции многократно возросло и возникла потребность в создании организации, которая мота бы их объединить. И в апреле 1944 года в Алжире, где находился Комитет национального освобождения Франции, была создана Ассоциация «Франция – СССР». Ее возглавляли в разное время профессор Поль Ланжёвен, Ф. Жолио-Кюри и генерал армии Эрнест Пёти. Ассоциация стала одной из крупных и активных общественных организаций страны.

Как общественная организация она существовала за счет членских взносов и издательской деятельности. Но взносы, даже самые маленькие, французы платить не любят, издательство не приносило ощутимого дохода: шла «холодная» война. И Ассоциации постоянно не хватало денег на аренду помещений, транспорт, оборудование, зарплату сотрудникам. Выход из этого её руководители видели только один – просить помощи у советских друзей. А мне ничего не оставалось, как, заручившись поддержкой посла, информировать об этом Правление ВОКСа.

Но всякий раз передавать деньги наличными было небезопасно: бюджетом Ассоциации могли заинтересоваться и налоговая служба, и политическая полиция. Поэтому иногда мы передавали друзьям в качестве «подарка» крупные партии изделий народных промыслов,

которые она реализовывала через свой магазин. Его витрина привлекала внимание прохожих пузатыми самоварами, многоцветными матрешками, палехскими шкатулками, альбомами репродукций, оренбургскими пуховыми платками.