Текст книги "Полное собрание сочинений. Том 19. Про братьев меньших"

Автор книги: Василий Песков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Млечные тайны

(Окно в природу)

Утренний стакан молока. Можно, как в детстве, макнуть в него хлеб и, как в детстве, порадоваться вкусу «молочной тюри», хотя молоко из пакета не такое, как было в детстве.

Что мы знаем о молоке? До девяноста процентов воды, остальное – жиры, белки, сахара, витамины, множество разных химических элементов – скомпонованные в чудесное соединение, дающее самую полноценную пищу множеству организмов, объединенных в высший класс живого мира земли – млекопитающие.

Всего их 6000 – верблюд, кошка, кит, человек, еж… Все, появившись на свет, припадают к соску с молоком, и все нужное для здоровья, для роста новорожденного есть в молоке. И если животное с этой пищей прощается по мере взросленья, то человек, отлученный от материнской груди, с молоком не расстается всю жизнь, сделав из некоторых животных «фабрики молока».

У разных народов молочную дань человеку платят верблюды, яки, кобылицы и буйволицы, козы и, конечно, коровы, заслужившие кое-где поклонение. Масаи в Африке благосостояние свое определяют числом коров. В Индии корова – животное священное, употребить мясо коровы в пищу для индийца немыслимо – только молоко!

В русских деревнях корову называли кормилицей. В Швейцарии корову холят, украшают цветами и нарядными звучными колокольцами. Именно тут выведены породы коров, дающие три ведра молока в сутки. И есть среди них рекордсмены. Одна корова швейцарской породы в Канаде давала в год двадцать тонн молока. (В среднем пять с половиной ведер в день.) А летний суточный рекорд принадлежит корове по кличке Вена ярославской породы – восемь десятилитровых ведер! Однако если соотносить выделение молока с весом животного, то рекордсменом надо считать мышей. У них в момент появленья приплода молоко составляет пятую часть веса тела.

Вкуснее маминого молока нет!

* * *

Для человека молоко в питании – такая же ценность, как хлеб. Русский поэт писал: «Мне много ль надо – краюшку хлеба, да каплю молока, да это небо, да облака». Но молоко это не только что можно выпить. Это еще и масло, творог, сыр, сметана, простокваша, мороженое.

И вкус продукта из коровьего вымени ценят не только люди. Поставьте перед кошкой блюдечко с молоком, и вы увидите, как резво заработает розовый язычок. Змей индийские заклинатели кормят яйцами и молоком. У меня есть снимок: корову «доят» четверо поросят.

В разных местах разные люди мне рассказывали, что видели, как на водопоях и на лугу к корове подползает иногда уж и сосет молоко. Такие рассказы принимаешь на веру без сомненья, так же как и рассказы о том, что вараны на азиатских пастбищах доят коз – «оплетает ноги хвостом и с жадностью опустошает вымя».

Молоко у шести тысяч млекопитающих различно по вкусу, жирности, по составу входящих в него веществ. Но оно всегда белое. Цвет молока определяется находящимся в нем белком. Белка больше всего в молоке у крольчих (пятнадцать процентов), у китов и северных оленей (двенадцать и десять процентов). Что касается жирности, то наименьшую имеет молоко кобылиц (зато высоко содержание сахара, и потому из кобыльего молока готовят целебный кумыс). Наивысшая жирность молока у китов и тюленей – сорок пять и пятьдесят три процента. Потом идут северные олени и зайцы, у которых молоко так питательно, что обеда зайчонку хватает на два-три дня.

Из чего и как молоко образуется? Нам, привыкшим видеть корову или козу, воображение подсказывает некое таинственное превращение травы или сена в белую жидкость. Но тигр, собака, волк, кошка, кит травой не питаются, а молоко у них примерно того же состава, что и у коз, оленей, верблюдов, коров.

Медведицы в спячке вовсе питаться перестают. Но в берлоге родившийся медвежонок кормится молоком. Тайна образования молока сейчас раскрыта.

Выяснено: «сырьем» для него является кровь. Столь непохожие друг на друга вещества – молоко и кровь – состоят из одних и тех же компонентов. Молочная железа их просто группирует в разных количествах и пропорциях, увеличивая, например, присутствие сахара в молоке в девяносто раз, жиров в двадцать, кальция в четырнадцать раз.

Попадают в молоко витамины, антибиотики, минеральные вещества. И чем бы животное ни питалось – травой, зерном, мясом, рыбой, – кровь отдает молоку все, что надо, и в нужном количестве. Процесс этот тонкий, в основе его лежат химические реакции, проходящие с помощью ферментов-катализаторов. И лучше всего он изучен на примере организма коров.

Исследованы явные и тайные пружины этого процесса. Чтобы он шел непрерывно, через молочную железу коровы каждую минуту должно проходить три с половиной литра крови (в сутки – пять тонн!). Специальные клетки железы «отжимают» из крови все молочные компоненты и по протокам подают готовый продукт в «цистерну» – у коровы она называется выменем. А тут уже либо теленок губами, либо доярка руками, либо машина с вакуумными пульсирующими трубками отсасывает молоко.

Избыток его в «цистерне» доставляет коровам страданье. Рассказывают, что во время войны в селеньях, брошенных людьми, коровы бегали за солдатами – подоите!

Скучно в городе без коровы.

* * *

Механизм выделения молока у разных животных во многом сходен: железа – протоки – соски. Но китенку в воде сосать молоко трудно. Оно впрыскивается ему в рот под давлением. А есть животные, у которых сосков вовсе нет.

К ним относятся яйцекладущие млекопитающие – утконос и ехидна. Вылупившись из яйца, утконосик кормится молоком, стекающим по волоскам с разных местживота матери. Сосков тут нет. У этих животных мы наблюдаем законсервированную раннюю стадию эволюции млекопитающих. Скорее всего, у многих животных выделение молока проходило вначале похожим путем. По рудиментам (соски у мужских особей, включая и млекопитающего – человека) можно судить, что когда-то детенышей молоком могли кормить и самцы. Пословица «От быка молока не дождешься» в ветхозаветные времена эволюции родиться бы не могла.

Человек не мог оставить без внимания этот ценнейший продукт. Но живая «фабрика молока» требует много вниманья. Корову надо пасти, готовить ей на зиму сено, убирать навоз, доить. На протяжении веков все это было само собой разумеющимся делом. А нельзя ли, проведав тайны образования молока в живом организме, построить некую «искусственную корову» – химическое предприятие, на котором в одном конце цеха поглощался бы корм, а в другом этот корм, пройдя по трубам, котлам и фильтрам и претерпев множество тонких химических превращений, изливался бы белой жидкостью – молоком? Теоретически задача эта представлялась вполне выполнимой. Обнадеживала и практика. В 70-х годах в Англии и Германии были созданы установки, на которых растительные продукты превращались в молоко, неотличимое по виду от натурального. Вкус у него был, правда, несколько иной, но вполне приятный, приемлемый. С этим согласились и специалисты-диетологи, и просто едоки, которым давали продукт попробовать.

Несколько лет раздавался колокольный звон-радость – «молочная проблема разрешена»! Фабрики искусственного молока готовились построить в Индии, Англии, Германии. Но случилось, кажется, то же самое, что и у нас с искусственной осетровой икрой. Продукт походил на икру, но все-таки ею не был. Обнаружилось: для производства искусственного молока нужна не только картофельная ботва или сено, из которых организм коровы ухитряется делать полноценное молоко, но и дорогостоящий арахис. И не стало «машинное молоко» полноценным целебным продуктом. Разговоры о нем поутихли.

* * *

Варианты высокопродуктивного корма для малышей есть не только у млекопитающих. Как известно, не существует птичьего молока, но голуби и антарктические пингвины кормят своих детенышей отрыжкой, напоминающей творожную массу. Одна из рыб (дискус), живущая в Амазонке, кормит мальков желтой питательной слизью своего тела. Когда мамина порция корма съедена, малыши устремляются к папе и так вырастают на неком подобии молока. Вариант высокопитательной пищи давно обнаружен в улье. Матку рабочие пчелы кормят продуктом, который зовется пчелиным молоком (апилак). Без него матка не могла бы «червить» – откладывать в день до двух тысяч яичек, превышающих весом тело насекомого-матери.

Все живое высшего класса проходит стадию «молокососа». Тюлени кормят детенышей всего две недели. У человека этот период во много раз более долгий. Я помню деревенского пятилетнего малыша, уже понимавшего неловкость просьбы и тянувшего за кофту мать в укромное место – «дай сиси!». А на Аляске мне рассказали: эскимоски в прошлом кормили детвору грудью до пятнадцати лет.

Кровь с молоком! – говорим мы, глядя на здоровое лицо человека. Африканские масаи (сам наблюдал) лучшей едой и напитком считают коктейль из крови и молока. У бычка из яремной вены берется кровь и тут же в калебасе – посуде из тыквы – смешивается с парным молоком.

Европейца этот напиток вряд ли прельстит, но в еде ведь очень большую роль играют привычки и предрассудки. Китайцы в прошлом питали к молоку отвращенье, тогда как у многих народов молоко ценилось извечно. В Непале даже помазание на царство совершалось молоком, сметаной и творогом. И у разных народов таинственное скопление звезд на небе называется одинаково – Млечный (то есть молочный) Путь.

_{Фото В. Пескова и из архива автора.  25 марта 1994 г.}

О курах и деньгах

(Окно в природу)

Веселых случаев, всякого рода занятных историй, связанных с живой природой, в копилке «Окна» немало. Вот, например, папка с надписью «Небылицы». В ней вырезки из газет и журналов с явными заблуждениями, смешными преувеличениями и наивной уверенностью, например, что существует не только снежный человек, но и русалки.

Вот папка с надписью «Всякая всячина». Все тут подлинное, не вызывающее сомнений, подтвержденное снимками, но больно уж много всего и слишком пестро. Например, любопытнейший факт: когда в Альпах пробили туннель, соединивший Италию с Францией, перелетные птицы – скворцы, малиновки, дикие голуби, ласточки, – сокращая путь над горами, стали пользоваться туннелем. Или явление, похожее на первоапрельскую шутку, однако подлинное, тщательно исследованное учеными. Горностай оплодотворяет только что появившихся на свет детенышей, находя гнездо их по запаху матери.

Зародыши в организме малюток «дремлют» до той поры, пока самочки станут взрослыми. Китенок на жирном материнском молоке прибавляет в весе на сто килограммов в сутки. И так далее – в полном смысле всякая всячина, пестрая, не объединенная какой-нибудь темой.

А нельзя ли припомнить занятные, но суженные в некое руслице факты, привлекательные настолько, чтобы их можно было с интересом прочесть не только на сон грядущий, не только в электричке, но даже так вот – сидя на ослике?

Возьмем ходовое нынче слово «деньги». Кажется, что может быть далее от Природы! Но откуда выражение «денег – куры не клюют»? Могут ли куры в самом деле клевать деньги?

Могут. И об этом знают немало хозяек, потрошивших куриные тушки на кухне. В желудке у птиц находят крупный песок, камешки и нередко монеты. В детстве, помню, мама показала мне стертый гривенник из желудка петуха.

Иногда о таких случаях пишут газеты. Вот небольшая заметка двадцатилетней давности.

«В селе Долматове Курганской области у пенсионеров Смирновых в желудке курицы, предназначенной для лапши, обнаружили целый клад – восемнадцать истершихся – еле видно орла и решку – монет». Иногда в желудке у птицы находили и драгоценные камешки. Все это птицам, зубов не имеющим, надо для перетирания пищи.

Кто видел большие медные монеты двух прошлых веков, догадывается, что не в то время родилась поговорка насчет денег и кур. Родилась она раньше. Когда-то на Руси роль денег выполняли беличьи шкурки. Легко представить, каких размеров кошель был нужен идущему на базар. И потому самоценную шкурку скоро вытеснили ее символы – ушки от шкурки. Потом даже ушки стали делить. Кое-кто слышал, наверно: была в ходу денежка под названьем полушка. Это не что иное, как половина ушка от шкурки.

Кожаные деньги куры вряд ли клевали. Но вот при Иване IV Грозном стали чеканить деньги из серебра – мелкие, похожие на расплющенную горошину монетки с изображением всадника с копьем. Называть их стали «колейками». Отправляясь на базар, щепотку серебряных «копеек» обыкновенно клали за щеку, и продавец, получив деньги, тоже их прятал в столь же надежное место. Конечно, «копейки» терялись. И, надо думать, серебряные эти чешуйки очень охотно клевали куры. Вот тогда, скорее всего, родилась знаменитая поговорка.

Она отражает закономерность. А вот забавные случаи с деньгами уже бумажными.

Жители улицы Красноармейской в Кривом Роге стали однажды свидетелями занятной сцены. Из скворечника, стоявшего возле уличного забора, птицы деловито стали вышвыривать деньги. На улицу сыпались десятки и пятерки. Соседи Николая Коваленко, лихорадочно собиравшего эти дары, не понимали, в чем дело. Оказалось, Николай накануне обчистил родственницу и спрятал деньги в скворечнике.

А птицам клад не понравился. Любопытно, происходило это осенью, когда скворцы навещают свои жилища перед отлетом на юг.

А вот недавнее сообщенье в «Известиях». Житель Кзыл-Орды, не доверяя деньги банкам и кассам (кто им сейчас доверяет?!), хранил свои сбереженья в сарае. Решив однажды проверить наличие капитала, хозяин обнаружил в коробке труху. Деньги – девяносто пять тысяч – сожрали мыши. Известен случай, когда ассигнациями выстилали свои убежища крысы. В гнезде аиста я обнаружил однажды линялую трехрублевку.

А возвращаясь к деньгам металлическим, стоит вспомнить рассказ, который я записал в американском Парке Секвой. Когда этот парк-заповедник был учрежден, его посетили два известных биолога – профессор Уолтер Дин и профессор Уолтер Фрой. Расположившись заночевать под пологом леса, Уолтер Дин рядом со спальным мешком положил в шляпу очки и три монеты в несколько долларов. Утром, заглянув в шляпу, профессор обнаружил в ней лишь ошметок навоза с конной тропы. Профессор обвинил друга в неумной шутке. Но тот решительно заявил, что это дело не его рук. Но чьих же? Воришку обнаружили вечером, когда возвращались к ночлегу. На глазах у людей из палатки с вилкой в зубах убегала древесная, похожая на белку крыса. Разыскав нору воришки, биологи обнаружили в ней ночную пропажу.

Воришек, любящих разного рода сверкающие вещицы, в природе довольно много. На Аляске в национальном парке Денали сойка (прозвище птицы – «пикниковый воришка») прямо из-под рук у меня увела пинцетик, которым я приготовился вынуть из пальца занозу.

Всем известна такая вороватость сорок и ворон.

А вот случай, в основе которого – иные повадки. Запорожец Анатолий Ткачук ловил спиннингом рыбу в Днепре. В один из забросов с руки у него соскочил браслетик с часами. Огорчение от потери скрашено было рыбацкой удачей – поймал Анатолий огромную щуку.

Представим теперь удивление парня, когда дома, начав потрошить рыбу, обнаружил он в щуке свою браслетку с часами. (Хвала московскому часовому заводу – часики тикали!)

Занятный случай, но чуда тут нет. Игру блесны хищники принимают за трепыхание рыбки. Шедший ко дну браслет соблазнил щуку. Впечатляет совпаденье – она же попалась и на крючок. Но и тут чуда нет. Щуки живут оседло. Известны случаи: оторвав одну блесну, хищница тут же хватала другую. И в заключение об акулах. Желудки этих прожорливых хищников приносят куда больше сюрпризов, чем куры и щуки. Акула всегда голодна и глотает все что попало. То, что не может желудок переварить, остается в нем без видимого вреда для хозяйки. В утробах акул находили часы, монеты, очки, банки консервов, кастрюли, бутылки, кортики в ножнах, гвозди, почтовые посылки. Однажды обнаружили даже помятую пишущую машинку. Во время Второй мировой войны в желудках акул находили пряжки матросских ремней, револьверы, ручные гранаты.

В одной из книг о войне я прочел: «В брюхе акулы американские моряки обнаружили капсулу с ключом от шифра, которым пользовались японцы».

В сравнении с этими находками стертый гривенник, обнаруженный в потрохах курицы, – сенсация маленькая. И все же, я помню, с большим интересом разглядывал эту монетку, не понимая, зачем это куры глотают деньги и камни.

 _{Фото из архива В. Пескова. 1–4 апреля 1994 г.}

За кулисами лесной сцены

(Окно в природу)

Думаю, всем интересно узнать, как сделан этот вот снимок – «Идут купаться». Был жаркий день. Все мы – режиссер, оператор, фотограф, дрессировщик и два медвежонка – устали. Оператор сказал: «Стоп, камера! Пойдемте купаться!»

И мы пошли к речке. Медвежата с удовольствием ковыляли на задних лапах, не расставаясь с людьми. Но, увидев воду, они вырвались и, как два футбольных мяча, скатились в нее с бережка. Минут двадцать, остывая возле воды, мы наблюдали возню медвежат, подымавших фонтаны брызг. А потом вместе с ними делали то же самое.

Где это было?

Сразу после войны во Владимирской области близ городка Петушки в лесной болотистой зоне был создан необычный зверинец. Его обитателям предстояло сниматься в фильмах. Создавал зообазу фронтовик-разведчик, зоолог и опытный охотник Георгий Георгиевич Шубин. Он был тут хозяйственником и дрессировщиком.

Для содержанья зверей под Петушками завели огороды, держали корову, коз, получали со скотобойни свежее мясо. Забота и хорошее питание были необходимы, поскольку большинство животных попадали сюда малышами. Их воспитывали, приучали к присутствию человека и дрессировали так, чтобы перед камерой они вели себя в соответствии со сценарием фильма.

Люди старшего поколения помнят превосходные, обошедшие экраны мира фильмы о нашей природе. Их делали режиссеры Александр Згуриди, Борис Долин, Агаси Бабаян, операторы Нина Юрушкина, Анатолий Казнин, Эдуард Эзов. Все сейчас – старики, а иных уже нет. Но имена их остались в титрах фильмов, которые время от времени появляются на телеканалах.

В тени всегда оставались дрессировщики. Но именно их усилиями достигался эффект естественного поведения животных в кадре.

Мастерами в этой работе были Георгий Шубин и Анатолий Жадан. Они хорошо знали законы поведения животных, знали границы возможного, преступать которые при съемках было нельзя.

Съемки часто велись в окрестностях зообазы, но со своими питомцами Жадан и Шубин выезжали в тайгу, в пустыню, на океанские побережья. Был ли в этой работе риск? Был. Шубин при съемке, например, нападенья волков на оленя мог подойти и отнять у голодных зверей добычу. И волки поджимали хвосты, признавая верховодство в стае за человеком, их воспитавшим. Но и при таких отношениях надо было уважать все тонкости поведенья животных.

Однажды беременная волчица Машка, у которой Шубин выщипывал шерстку возле сосков, чем-то была разгневана – по характерному сигналу волчицы на дрессировщика бросился волк Лобан и так отделал его, что, навестив друга в больнице, я увидел на койке человека в бинтах, походившего на шелковичный кокон.

Карьера волка-артиста на этом закончилась – Лобана пристроили в зоопарк. А Шубин, выбравшись из больницы, сразу вернулся к своим питомцам. И они, включая волчицу Машку, облизывали ему лицо, по-прежнему признавая главенство в стае.

После съемок идут купаться.

* * *

Анатолию Макаровичу Жадану пришлось однажды при мне решать задачу, предусмотренную сценарием. Надо было снять эпизод: косуля попала в ловчую яму, освобожденная человеком, она должна была выглядеть обессиленной. Как это сделать без вреда для резвой кинозвезды? Опытный зоолог знал способ. Небольшая клизма из алкоголя сделала свое дело – вынутая из ямы косуля на трясущихся ногах пошла к ручью и припала к воде.

Многих лесных артистов я хорошо знал. Вот с этими медвежатами, помню, мы кувыркались на лугу так, что от моей рубашки остались клочья. Подолгу я простаивал возле вольера с рысью. Она лежала невозмутимым, спокойным сфинксом. А на спине «сфинкса», как на матрасе, нежились четыре-пять кошек, для этого удовольствия проникавших в вольер, – родня! А с Георгием Георгиевичем Шубиным мы наблюдали однажды сорок, подлетавших к клетке, где обретались сороки-невольницы.

Чем занималась эта родня? Оказалось, птицы, состоявшие на хорошем довольствии в клетке, в зимний морозный день через сетку – из клюва в клюв! – давали мясо оголодавшим вольным подругам.

На базе жил грач, которого я, забавляясь, угощал сухарями. И всегда этот грач с подбитым крылом вел себя одинаково – через весь большой двор он шествовал к плошке с водой, размачивал в ней сухарь и принимался за трапезу. Тут дрессировки не было, все врановые – грачи, сороки, галки, вороны и вороны – до таких действий доходят своим умом.

Было на зообазе много разных животных. Часть из них заводили под какой-нибудь фильм. Но были тут ветераны, для которых в каждом фильме находилась хотя бы эпизодическая роль. В их числе был общий любимец Филька, недавно умерший от старости. Его не надо было дрессировать, роль его была всегда одинакова: филин таращил глаза и крутил головой, как бы удивляясь происходящему в тайниках леса.

На главные роли, как в хорошем театре, в фильме надо иметь дублеров. Во-первых, потому, что с «примадонной» на съемках может что-то случиться, и, во-вторых, одно животное не в состоянии выполнить все, что хотят сценаристы и режиссеры. Джой Адамсон, рассказывая, как снимался в Африке фильм «Рожденная свободной», назвала шесть исполнителей главной роли – львицы Эльзы. Одна львица смело входила в дом, другая в отличие от всех остальных безбоязненно ездила на крыше автомобиля, третья умела мастерски открывать двери. Все шесть животных были задействованы в фильме, а зрители принимали их всех за одну львицу Эльзу.

* * *

В одном из лучших фильмов, сделанных в Петушках («Тропой бескорыстной любви»), рассказывалось о судьбе маленькой рыси, выросшей в большого красивого зверя. На эту роль были взяты два рысенка из одного помета. Оба выросли в доме у дрессировщика, были к нему очень привязаны. Снимали их прямо в лесу без ограды. Но животные, как и люди, бывают умны, талантливы, а бывают и туповаты. Самочка в избранной паре была гением, а самец таковым не был. Потому самочка, нарабатывая опыт, все время снималась, а рысенок находил удовольствие в наблюдении за сороками. Но вот однажды умная героиня наполовину готового фильма решила, что куда интересней возни перед камерой экскурсия в лес. Она не побежала, а тихо пошла на огромных и мягких лапах-подушках. «Кунак! Кунак!» – звал дрессировщик. Но рысь как будто не слышала привычного голоса. Так и ушла. Судьба ее неизвестна. А вторую половину фильма пришлось снимать с ленивым, нелюбопытным дублером.

«Полгода мучились над тем, что беглянка могла бы сыграть в две недели», – рассказывает оператор Анатолий Казнин.

Возможно, с рысью как-то неверно повел себя дрессировщик. В похожей ситуации, когда в бега от камеры устремилась вполне ручная группа волков, дрессировщик Шубин скомандовал: «Съемки остановить! Всем молчать!

Повернуться спиной к волкам и идти!» И что же, странный прием сработал. Воспитанные в неволе волки испугались своей свободы, решили, что брошены, и вернулись все разом.

Волки в «лесном театре» всегда были на главных ролях. Спрос на них – не только в природоведческих фильмах. Эпизоды для некоторых художественных фильмов снимались под Петушками, либо волков возили на съемку в нужное место. Помните в фильме «Война и мир» охоту с борзыми на волка? Помните печальные глаза во весь экран – пойманный волк? Эту роль исполнял знаменитый, позже покусавший дрессировщика, матерый, сильный Лобан.

Нужность и популярность зоологической базы столь была велика, что министр железнодорожного транспорта по просьбе киношников сделал прямо против нее платформу Леоново, где и поныне делают остановку электрички, идущие в Петушки и Владимир.

* * *

И теперь нота грустная. Замерла, почти умерла московская студия научно-популярных фильмов – безденежье, нерентабельность некогда очень нужной людям продукции. Простаивают цехи, уходят в «творческие» (безденежные) отпуска люди. Но если съемочная аппаратура хлеба не просит, то один из цехов студии не может без него жить, этот «цех» – петушинская зообаза, «лесной театр». В газетах промелькнула даже заметка: «Зверей скрепя сердце придется перестрелять».

На днях, встревоженный, я побывал в Петушках. Все как будто по-прежнему. У входа гавкает постаревший кобель Туман. Из клетки напротив вторит ему от скуки научившийся лаять орел. Над местом, где кормят волков, летают сороки. За изгородью торчат оленьи рога. Молодая женщина-дрессировщица Татьяна Яркина вышла навстречу гостю с великолепной, выросшей в доме у нее рысью. Зверь потерся о мою ногу, аппетитно зевнул и, пока мы с Татьяной Юрьевной тихо беседовали, ходил по лесному загону, прислушиваясь к новым для рыси весенним звукам.

«Нет, никого пристреливать не собираемся. Это просто немыслимо. Все животные для нас – как дети, выросли на руках, – вслух размышляет дрессировщица и директор «живого цеха», работающая тут уже более десяти лет. – Нет, будем держаться…»

Но только на этой помощи «живому цеху» висящей на волоске студии не продержаться. А так хочется, так важно, чтобы студия выжила и чтобы выжили четвероногие кинозвезды, помогающие нам познавать Природу. Татьяне Юрьевне я обещал посильную поддержку «Фонда помощи зоопаркам». Но, может быть, кто-то найдет возможность напрямую помочь терпящим бедствие?

Всех, кто откликнется, просим об этом сообщить в «Комсомолку». Давайте все вместе поможем выжить маленькому, но важному очагу нашей культуры. Ни один выстрел отчаяния не должен прозвучать в Петушках!

Татьяна Юрьевна Яркина с новой кинозвездой.

_{Фото автора.  8-11 апреля 1994 г.}