Текст книги "Атли (СИ)"

Автор книги: Василий Ватный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц)

– Что молчишь Марциан? – Феодосий посмотрел на высокого мужчину – говори, что надумал.

– Три тысячи фунтов золота.

– Ты не слишком ли много просишь?

– Нет, разве 3000 фунтов золота большая сумма за мир и покой на наших границах?

– Что ты хочешь сделать?

– Я отправлю людей с золотом к Атли – тихо шепнул высокий человек – они придут как бы от твоего брата с просьбой образумить Теодориха конунга готского и наказать его за непокорность.

– И что с того? – не понял Феодосий – ну побьет дикий пес Этли Теодириха, а нам то что?

– Земли все гальские давно под себя Аэций подгреб, и Теодирих союзник его, однако люди говорят, что переписку ведет Атли с Теодорихом. Нельзя нам допустить союз варврских вождей. Нужно нам войну меж ними спровоцировать. А если Этли нападет на земли Теодириха, то в войну вступит и Аэций, а это уже война с твоим братом – кесарем римским. Как пес Этли ввяжется в войну с братом твоим, то и мы ему в спину ударим по становищам пса на Данубисе и покончим раз и навсегда с этими варварами.

– Слишком опасное предприятие, мы могли бы этими деньгами мир на два года у Этли купить – задумчиво промолвил император.

– Но это еще не все. Я хочу часть золота отправить Этли от твоего имени, пусть песий царь выделит нам 3000 воинов для войны с персами в армении, так мы оттянем часть людей Этли в Армению и свяжем его договором о военной помощи.

– Я бы лучше это золото отдал в знак уплаты дани, чем придумывал эти махинации, а вдруг не получится? – спросил император, задумчиво глядая в окно.

И от того, что император смотрел в окно, он не видел сверкающие гневом глаза Марциана.

Полководец Марциан Флавий не был простым царедворцем, он был боевым генералом, причем из дикого народа, то есть не из чистокровных римлям или греков. Поэтому Марциан ненавидел этого маленького трусливого уродца, что именовался императором.

Варваров нужно принуждать к миру, а не покупать у них мир, так думали многие легионеры, но Феодосий жалел серебра для легионеров, однако для варвара Этли этому трусливому недоумку серебра и злата было не жалко.

– Прости меня базилевс, я никоим образом не хочу упрекнуть тебя в бездействии, однако мы находимся на пороге большой войны – тихо сказал Флавий – то, что враг еще не стоит у стен Константинополя, это везение, кровожадный варвар просто еще не решил на кого из императоров Римских ему выгоднее напасть, и мы должны сделать все, чтобы полчища варваров пошли на твоего брата, а не на нас.

– Мудро ты придумал Флавий, однако почему ты думаешь, что наш милый брат не плетет таких же интриг как мы. У меня есть добрый друг и стратег Марциан, а у Валентиниана есть не более мудрый стратег Аэций.

– Аэция нужно дискредитировать в глазах Валентиниана, к счастью сделать это нет так и сложно. Великий стратег Аэций еле еле удерживает Галлию, а в Испании все легионы Аэция разбиты варварским царем Гейзерихом.

– Гейзерих уже движется на римскую провинцию Африку, не думаю, что там кто-то сможет его остановить. Эти вандалы и аланы непобедимы. Ну, что ж направляй золото Этли – Феодосий посмотрел в глаза Марциану – но не забудь про наших людей в Риме, я хочу, чтобы в каждом переулке Рима все нищие говорили о предателе Аэцие, который мечтает стать Императором галльским, и о его холуе готском конунге Теодорихе, который похваляется взять Рим.

– Мудрость Ваша не имеет границ, воистину говорят древние философы, "Что мул, груженый золотом может открыть любые крепостные стены".

– Так и есть, я хочу, что бы ты немедля отбыл в войска и начал подготовку к войне. Мы должны быть готовы и встретить Этли в случае нашествия, и оказать помощь нашему любезному брату, в случае нападения Этли на Рим. А в качестве дружеского жеста мы готовы будем принять в дар часть земель нашего брата.

Оба собеседника улыбнулись, тут их мнения были абсолютно схожи, и суть их заключалась в древнем философском изречении: "разделяй – стравливай – властвуй".

Эта зима была страшной. Такого бардака в природе я давно не видел. Нет, там в 20-м веке конечно происходило что-то подобное, когда в середине зимы всякие циклоны с антициклонами дерутся, но такого я в той жизни не припомню.

Вот когда в середине зимы стоят морозы под -30, а потом резкая оттепель, и температура поднимает почти до нуля. Снежные наносы начинают таять, а потом резкое похолодание и верхний слой снега превращается в наледь, ветки деревьев ломаются от тяжести льда, падают даже могучие дубы, не выдерживая такой тяжести. А потом опять и опять, раз за разом и такие карусели качаются весь январь, а в феврале температура опускается почти под -40 градусов мороза.

Звери уходят на юг, а те что не ушли просто дохнут с голода, так как не могут пробить копытами снежный наст, превратившийся в ледяное поле. Вот так и валяются в лесу косули и кабаны, олени и лоси, и только волки отъедаются от пуза, не в состоянии передвигаться. А тут еще волхвы, или шаманы, или как их тут зовут этих чародеев грёбаных. Эти чучела с бубнами ходят и мутят воду, рассказывая про конец света, мол видели они гнев божий в виде красного заката, что означает кровь и смерть всем народам. А тут еще комета, мать её так. Здоровенный светящийся серп в небе был виден почти десять дней и прошел этот огненный серп с востока на запад, а это означает, что наши соседи, что проживают на территории Европы все увидят такой опасный знак. Каждый колдун, шаман и просто жрец по своему будет трактовать этот сигнал. Кто-то из жрецов скажет, что пора мочить ромеев, типа им кранты, ведь вон даже сами боги послали плохую весть для ромеев. А кто-то умный, типа меня скажет, что ходить на войну в такой год вообще не стоит, а то вон ведь боги нам сигнал послали.

Как бы там дальше не случилось, а божественная поддержка у меня в кармане, я теперь эту комету, в паре с кровавым закатом могу как угодно в свою пользу трактовать. А что разве этим не занимаются там в том мире все масмедиа? Если что случилось хорошего, то вам говорят, это произошло только потому, что вы встали на путь света и демократии, а если что плохо, так это только потому что вы не прислушались к советам истинных светочей свободы, что несут вам заокеанские ценности. А поскольку вы не принимаете эти самые ценности, и нарушаете права сексменьшинств, то вот господь на вашу голову и послал кары небесные.

Я объехал все свои земли почти за месяц, и вот наконец то вернулся дед Боян, что ездил по родам кривичей и дряговичей, чтобы собрать охочих людей в военный поход. Дед пришел с плохими известиями. Оказывается не только звери ушли на юг, но и большинство родов ушли на правый берег Припяти, а некоторые так и вообще подались искать себе новые земли почти к морю. Многие селения уже были брошены, а многие находились в стадии свертывания.

По словам Бояна получалось, что больше половины известных мне родов дряговичей ушли южнее, ближе к землям волынян, а на земли дряговичей тут же откочевали кривичи.

Вот же мать его так, это что такое, куда бегут мои подданные? Это что уже переселение народов началось, что ли.

Ну те селения, что находились рядом с Полоцком могут вообще пока не рыпаться, я прокормлю всех, в основном рыбой конечно, ко мне каждые десять дней приходил крупный санный караван из крепости Рига, что стояла в устье Северной Двины. Однако я сильно надеялся рано или поздно мирной экспансией подмять под себя все племена кривичей, дряговичей, чудинов и даже народ весь у Белоозера я заприметил как будущих своих подданных, а тут такой косяк. Почти половина моих будущих людишек взяла да и откочевала как перелетные птицы на юг.

Однако была и хорошая новость от деда Бояна, оказалось, что он сговорился почти с десятком родов, о том, что те выходят из своих болот и селятся по притокам рек Западная Двина, Ловать и Днепр, как бы оседая между моими крупными городищами Полоцк, Витебск, Орша и Смоленск, а еще часть родов сядет в землях чудинов вдоль тракта от Западной Двины до Ловати и далее до озера Ильмень.

Это конечно хорошо, фактически я получаю почти тысячу подданных вот так вот сразу, а это больше двух десятков малых селений.

Но при этом я теряю почти три тысячи своих песьеголовцев, что ушли на юг. Между прочим к ним я уже успел привыкнуть, а это уже плохо. Я как-то проводил перепись населения, когда объезжал свою территорию. И вот тогда я подсчитал свое народонаселение, и тех, кого в будущем можно подмять под себя.

Цифра выходила примерно такая: мои подданные людишки бусовы, венды, переселенцы готы, и всякие другие народы которые в основном сидели в крупных городищах – это примерно 1500 человек. Дружественные чудины, эсты, водь, новые переселенцы-варги и обры, а также часть почти прирученных песьеголовцев – это почти 5000 тысячи. Соседи с востока, которые периодически приходили на торг в мои городища, и с которыми я заключил что-то вроде оборонного союза, это 3000 человек. Вот такая вот математика, и теперь я имею картину, когда у меня вот так вот из под носа сбежали почти 3000 потенциальных подданных, как от царя Петра 1 староверы сбегали в Сибирь.

С такими цифрами народонаселения, я не смогу выставить приличную армию, то есть дружина у меня есть, никуда она не денется дружина. Ведь теперь, с учетом людей Радко я могу вывести в поле три сотни собственных воинов и почти сотню конных воинов Радко, а еще я рассчитывал на пять сотен наемников, а наемников-то и нет.

Хотя я конечно немножко передергиваю, люди конечно пришли, а куда им деваться, родовичей-то кормить нужно, а я ведь обещал серебро и железо. Но тех кто пришел, для большого похода не хватит. То есть я с трудом к концу зимы собрал почти 170 человек наемников от песьеголовцев, ну еще могут подойди за месяц пол сотни, однако общая цифра все равно не впечатляла.

С учетом своей старшей и младшей дружины и пришедших наемников я смог собрать всего 570 человек. Всех мужиков из городищ выгребать нельзя, кому-то нужно и селения охранять и грузы по рекам возить, да и по весне производство запускать опять нужно.

На зиму почти все сталеплавильни были остановлены, работали только кузнецы, что из заготовленной еще с осени тигельной стали производили мечи, сабли и наконечники для копей. А из обычного кричного железа производили требуемый для хозяйств ширпотреб в виде серпов, топоров, лопат, кос, пил и многого другого имущества.

Если не считать моей личной кованной конной сотни и конной сотни Радко, то я смог свой сводный полк вначале разделить на три части строго по росту. У меня получилось 132 человека размером с дядю Степу-милиционера из старой советской сказки. Рост у таких великанов был запредельный для болотных людишек и по моему мнению составлял примерно в 180 см.

178 человек были среднего роста примерно в 170 см, и самое главное, что у меня собралась приличная кучка довольно невысоких, как бы сказал классик – "кряжистых" мужичков ростом в 160 см.

Пришлось перевооружать и переучивать дружину.

В первой шеренге у меня стояли самые высокие воины с прямоугольными ростовыми щитами и длиннющими копьями. Вторая шеренга состояла из воинов с круглыми щитами и короткими метательными сулицами для дальнего боя, а в качестве оружия ближнего боя вторая шеренга вооружалась топорами и длинными ножами. Мечи имели только мои штатные дружинники, что уже третий год имели опыт обращения с таким оружием.

А вот самых маленьких воинов я снабдил большими каплевидными плетёнными щитами и арбалетами. При чем выдал всем устаревшую деревянную версию арбалетов, так как в третьей шеренге у меня получились почти все пришлые песьеголовцы, а таким типам я дорогой арбалет со стальными дугами не доверю.

И самые опасные у меня были воины личного резерва это три десятка стрелков с тяжелыми арбалетами, что пробивали воина со щитом почти навылет. Есть у меня и резерв, это две сотни отроков из младшей дружины, они вооружены новыми арбалетами со стальными дугами. Но их я пока в поход брать не планирую.

Однако я не надеялся только на стрелков и длинные копья, я подготовил и супер оружие. Это был по современным меркам самый секретный проект, о котором знали только самые преданные люди. И эти люди постоянно находились при князе, как и ново обретенные вундервафли.

А суть вундервафли состояла из маленького десяти литрового бочонка, усиленного кузнечного меха, и медной трубки.

С помощью кожаных ремней бочонок с огне смесью вешался за спину. Левой рукой воин держал маленький круглый щит в умбоне которого была проделана дырка и вставлена медная трубка, а правой рукой воин качал мех, прибитый одной стороной ко дну бочки. Воздух с меха через трубку поступал в бочонок и создавал в баллоне избыточное давление, а жидкость под давлением выходила наружу через изогнутую медную трубку, получался древний ручной огнемет. Такого примитивного устройства хватало почти на два десятка выстрелов длиной огненной струи примерно в пять-семь шагов.

Это не супер оружие и никакого переворота в военном деле вот так сразу не получится, однако остановить врага внезапным огненным смерчем в упор и даже обратить в бегство кучку диких воинов-варваров такая убервафля может. Вот я и надеялся на этот огнемет как на оружие последнего шанса, когда потребуется пробить брешь в обороне противника, или наоборот самому прорваться из окружения. Уже после первого применения огнемета, военное руководство вражеской армии обсудит итоги боя, и второй раз такого сильного эффекта у меня уже не получится.

Мы тренировались каждый день, я ждал когда сойдет с реки лед и собирался пойти к своему союзнику Воломиру на речных ладьях. Всю дружину я разбил на взводы по 30 человек, собственно один взвод получал в свое распоряжение один двадцативесельный корабль.

Воевать я конечно не собирался, я хотел отвезти Воломиру оружие по стоимости того серебра, что привез мне его сын, и при необходимости посидеть немножко в обороне изображая толпу дикарей, а как появится войско Аттилы я хотел просто стартонуть с поля боя домой.

Это конечно плохо, но тут такое кидалово это обычное дело. Тем более, что я за то серебро подготовил для Воломира 12 баллист, этого оружия вполне достаточно, что бы оборонять длительное время хорошую крепость. Баллисты правильно расположенные в башнях и на стене города смогут бить противника на дальности в пять сотен шагов, а это огромная цифра, и скорострельность моих баллист приличная.

Мне такие игрушки больше не нужны, слишком громоздки. Себе я уже сделал три десятка тяжелых арбалетов, что прошивают толстыми болтами деревянный щит на расстоянии в двести шагов. Арбалет получился достаточно тяжелым и требует два человека для обслуживания, но зато он намного компактнее старой баллисты.

Кроме больших болтов в качестве зарядов для баллисты я приготовил Воломиру и сотню глиняных обожженных горшков с огнесмесью для поджигания штурмовых башен.

То, что новая война будет оборонительной, и я ни чуточку не сомневался, ведь на этот раз сам отец Атли идет воевать неприятеля, а в прошлый раз мы сражались с сыном царя царей по имени Ирон. И Ирон оказался совсем не в папу ни умом, ни силой. Как говорится природа на детках отдыхает, такое всегда происходит и тут удивляться нечему.

А вот Воломир думал по другому, он собирался начистить рыло песьему сыну Этли. Люди Воломира так и говорили, что Ругила отец Этли был собакой, вот и получается, что Этли песий сын. Кстати по готски пес звучит как хунгс, я уже давно вывел теорию, что гунны-хунны это типа обзываловка такая, типа собаки вы все, песьи дети и все такое. А имя Ругила очень смахивает на племена ругов, может отец Атли все таки руг, а не монголо-бурят. Руги это же древне германское племя, если мне память не изменяет.

Зима была тяжелой и запасов, что я заготовил нам не хватало, а купцы из родов, что проживали в нижнем течении Днепра перестали приходить в Оршу еще в середине зимы, когда стояли самые лютые морозы. Я вначале подумал, что типа у всех соседей напряг, или может в такой холод купцы не хотят рисковать по замерзшей реке караваны таскать, может людишки ждут изменения погоды в лучшую сторону. Вот как раз в конце зимы по моим расчетам, пока лед в Днепре стоял крепко я послал караван своих торговцев вниз по реке к готскому селению Данаприус, что стояло в слиянии Десны и Днепра. Мои торговцы повезли свечи, бочки со смолой, горшки с лечебным зельем из скипидара и елового масла с лесными травами, а также кучу железного товара и мехов для обмена. Купцы ушли и пропали, а недавно прискакал воевода Орша и привез человека с Данаприуса.

Уже давно я завел что то типа агентуры во всех соседних селениях, агенты получали приличное жалование, которое я передавал с торговцами и вот один такой агент сработал. А весть, что он передал меня не обрадовала, требовалось срочно созывать военный совет.

На совете собрались все главы родов и старшие городищ, а также все воеводы, в том числе представители городских ополчений. Если правильно выразится, то это был сход народных депутатов. А депутатов таких прибыло в Полоцк аж семь десятков человек. Сбор депутатов со всей земли дело не быстрое и пока люди собирались, я отправил самых толковых воинов к Данаприусу за языками-пленными.

Позавчера вернулись разведчики, и поведали историю, от которой я потерял покой. Мои три десятка конных воинов, напротив Орши переправились по льду через Днепр, и начали спускаться вниз по реке к Сейму.

Шли в основном по ночам, а днем вставали на привал. И вот однажды они увидели вражеский разъезд в два десятка воинов, что шли параллельным курсом вниз по реке, а на конях привязанными тащили трех человек. Старший моего разведвзвода принял решение атаковать немедля, и только внезапность удара позволила нашим людям победить без больших потерь.

Взяли шесть пленных готов Данаприуса, а когда развязали притороченных к седлам людишек, то оказалось, что это воины Радко с разъезда городища Смолянки.

История прескверная, готские разведчики поднялись по левому берегу Днепра до самого Смоленска, там подкараулили воинов Радко, что объезжали окрестности, напали на них, семерых зарубили, а вот троих взяли в полон и везли сейчас в Данаприус.

Такой явной агрессии со стороны готов я давно не видел, иногда были пограничные стычки, когда несколько разъездов метали друг в друга стрелами, были попытки напать и на мои корабли, но такого налета еще не случалось. Самое главное, что пленники рассказали о судьбе нашего торгового каравана. Мол по приказу готского конунга Богуна их всех побили, а товары забрали. Это уже война, я не знаю, что взбрело в голову тупому готу, может решил отомстить мне за гибель готских вождей, и за тот поход четырехлетней давности, но ведь был у нас мир, дружба и жвачка, а тут такое.

А самое странное оказалось то, что готские вожди решили собрать приличную рать, и уже в Данаприус стягиваются воины со всей округи и с Десны и с Сулы, а еще подошли люди с правого берега Днепра. И теперь мол в лесу у Данаприуса собирается приличная рать, а к окончании ледохода Богун обежает вывести в поле пять сотен воинов. И еще две-три сотни наемников могут прийти от буртасов (алан).

Поход планируется после большой воды, и пойдут они вверх до самой Смолянки, а потом планируют и в Полоцк наведаться. Не иначе, прознали соседи, что я в поход собираюсь на помощь к Воломиру, и хотят дождаться когда я уйду вниз по Западной Двине к морю. А это означает, что у меня в Полоцке "крыса" – вражеский агент имеется.

Военный совет был шумный, Радко и его воевода требовал немедленного похода на Данаприус.

Орша и Святозар предлагали вести оборонительную войну от крепостей Орша и Смоленск, а дед Боян предложил обозначить поход к Воломиру, но дойти на лодках по Дисне и далее трактом до острога Вильно, что бы противник подумал, что мы ушли к Воломиру. А потом спустить лодки до Припяти и зайти ворогам в тыл. Так можно поймать всю вражескую армию у стен острога Оршы. То есть план деда Бояна и Орши со Святозаром дополняли друг друга, но очень сильно были похожи на план старого героя из фильма "Айболит 66". Когда умные бандиты предлагали наступать в обход, мол: "...глупцы герои строя, они идут вперед, а нормальные герои – всегда наоборот".

Мне такой план не нравился, но я ничего сказать не успел, как вскочил Радко и заявил, что если я не пойду на Данаприус немедля, то он возьмет его силами только своей дружины.

А вот такой фортель мне не понравился, это что ж получается, что братец Цветаны вообще оборзел и меня как князя в член собачий не ставит, собирается сам воевать, даже без моего позволения.

В душе у меня говно кипело от злости, хотелось приструнить Радко прямо сейчас топором по голове, мне и того похода хватило, когда он чуть мне всю конную рать не сгубил. А после этого похода собачьи языки стали поговаривать мол оставила удача князя Чеслава, вон половину конной рати потерял, но ведь ту рать не я потерял, а этот утырок Радко. Однако ж всех не переубедить и глотки их мерзкие не заткнуть. Однако вот Радко заткнуть можно, сдесь и сейчас.

Но я этого не сделал, а вздохнул несколько раз полной грудью для успокоения нервов, досчитал до десяти и тихо сказал.

– Радко прав, не можем мы сейчас сделать вид, будто ничего не произошло, на такую подлость нужно давать немедленный и жесткий ответ. Этот ответ должен быть предельно жестоким, таким, что бы весть о расплате, постигшей жителей Данаприуса разнеслась по округе, и пусть каждый сто раз подумает, прежде чем связаться с нами.

Боян опустил голову и что то пробубнил себе под нос, покачивая головой, видно было, что дед не согласен с моим решением.

– Не бойся дед Боян, ты верно думаешь, что я собираюсь сломя голову кинутся мстить готам – я обвел взглядом всех присутствующих – мы отомстим, но сделаем это с расчетом и подготовкой, никакого глупого сражения мы не допустим, это будет не бой и не война, это будет кара, божья кара.

– Через две седьмицы начнется ледоход, а потом пойдет большая вода – тихо сказал Орша.

– Значит мы должны переправится на левый берег большой реки до ледохода.

– Там полно вражеских разъездов, нашу переправу заметят.

– Ты прав Орша, нас обнаружат если мы будем переправляться напротив твоей крепости, но если мы перейдем реку у Смолянки, то там нас не заметят, а Радко пока проведет изгонную охоту у своего городища и изловит всех соглядатаев – я посмотрел на Радко и тот кивнул.

– В поход готовится вся дружина кроме воинов Орши, также я дам тебе воевода еще пять десятков отроков из младшей дружины на усиление, а ты всех баб отправь в Витебск пусть там пересидят до конца похода. И смотри, чтобы ни одна ворона мимо тебя в сторону Данаприуса не пролетела.

Я посмотрел на присутствующих.

– Всех жителей, что останутся в городищах как уйдет дружина переписать, никого из городов не выпускать, а будет так, что пропадет кто, немедля начинать поиски. Основной тыловой базой будет Витебск, все припасы немедля свозить санями туда, далее треть припасов свезти в Оршу, остальное в Смолянку. Дружина до Смолянки пойдет на санях, берем всего сотню конных воинов Радко, остальных коней всех в упряжь. Через десять дней дружина должна быть на левом берегу Днепра у Смолянки.

Когда все старейшины разошлись, а остались самые доверенные воеводы я сказал – берем все новое оружие, те баллисты и огненный припас, что мы готовили для Воломира. Ты Орша будь готов отбиваться от ворога, мыслю я, что по правому берегу реки придут к тебе тати еще до большой воды.

– Не боись князь отобьемся – махнул рукой Орща – мы четыре башни по краям острога поставили, так что теперь можем бить ворога большими самострелами с трех этажей башни, а взять те башни не просто, вход подземный из-за стены.

– Башни те пожечь можно.

– Не, не пожгут, не просто это, мы в маховую сажень все бревна глиной обмазали еще летом, так, что теперь нужно ворогу попробовать бочку со смолой вверх поднять под стрелами и болтами.

– Может тебе еще пять десятков конных оставить из младшей дружины?

– А куда я их дену с конями то, у меня и места для такой оравы нет.

– Конные в бывшем селении Гореслава на тракте станут и волок от Витебска до Орши прикроют, а если ворог подойдет к острогу, то и тебе воевода помогут.

Орша кивнул, а я обратился к Святозару – тебя воевода я тоже в поход брать не буду, на тебе оборона Вильно. Все твои люди останутся в остроге, через болота наймиты дряговичи могут напасть, сам слышал, что на правом берегу большой реки тоже вороги собираются, а наши бывшие соседи именно туда и ушли, могут в проводники нанятся и ворога на твоё городище вывести.

Святозар кивнул.

– Просто так никому в острогах не сидеть, разведку на три дня от крепостиц вести. Во всех селениях местных песьеголовцев людям сказать, что за информацию о подходе ворога будем давать десять гривен серебра. Особое внимание на поиск следов по снежному насту, все следы проверять, всех кто от нас к югу пойдет изловить и пытать. Я ясно все сказал?

Воеводы закивали.

– Тебе дед Боян особое задание. Останься в Полоцке, приглядишь за мастеровыми. Боюсь я, что кто-то может наших кузнецов попытаться умыкнуть. Вороги наши давно помышляют секрет стали вызнать, а тут такой проходной двор в Полоцке. У нас ведь много людишек из бывших селений Алларата остались, не все приняли смерть своего вождя, может кто и замыслил к своим родовичам на Днепр возвернуться, да не просто так, а с добычей.

– Так забери всех людей Алларата с собой, нечего им тут сидеть – сказал Боян – забери с собой всех кому не доверяешь.

– Так и сделаю, а ты тогда присмотри за их семьями, чтобы не сбежали, а то мало ли как пройдет поход.

Сборы были быстрыми, первые отряды ушли за санными повозками уже с рассвета следующего дня, а последний отряд ушел через три дня в обед и я шел именно с последним отрядом, так как там везли тяжелые баллисты и мою первую бревенчатую огнеметную установку.

Дружина двигалась как гусеница, вначале голова уходила вперед, и через определенное время вставала на привал, а потом начинал движение второй отряд, когда выступал третий отряд, первый уже уходил с привала, а второй только подходил к месту привала. Впереди шли дозорные и топтали приличный след по снежной целине. Воины первого отряда трамбовали снег, а второй и третий отряды уже шли по утоптанному шоссе.

Ровно через десять дней я переправился через Днепр у Смоленска и заглубившись в лес обнаружил основной лагерь дружины.

Радко доложил, что его люди дважды встречали и с боем отгоняли разъезд противника, но по всему выходило, что основные стычки происходили почти в сотне километров южнее места переправы и я надеялся, что враг до последнего момента не обнаружит подхода нашей армии к своей столице.

Немножко отдохнув и распределив по телегам припасы, на двенадцатый день похода, под треск ломающегося льда мы тронулись вниз по левому берегу Днепра.

Улдевуд был десятником при Алларате и ходил практически во все походы со своим вождем. Однако в последнем походе его ранили при захвате вражеских кораблей у острова Готланд и Чеслав – князь болотный отправил всех раненных домой в Ригу с несколькими захваченными судами и пленниками.

Излечение проходило тяжело, так как рана была прескверная. Однако молодой организм пересилил демонов и вырвался из-за кромки. А когда вернулся Чеслав, то оказалось, что их вождь Алларат погиб в походе.

Все поверили в несчастье и случайную гибель вождя готов, все кроме Улдевуда.

Улдевуд знал, он чувствовал сердцем, что гибель Алларата не случайна. Этот проклятый служитель болотных демонов бросил дружину Алларата в смертельную схватку, а сам со своими людьми сбежал, и он должен ответить за свою трусость.

Но как, как убить проклятого болотного демона, ведь его постоянно охраняет десяток головорезов? Можно отомстить по другому, можно украсть его жену и сына и продать их царю царей, великому Этли.

Улдевуд собрал себе единомышленников из тех людей, что лично ходили в поход с Алларатом на греков в армии царя царей. Бывший десятник, а нынче уже командир отдельного готского отряда, численностью в сорок шесть человек выжидал. Он ждал когда начнется большой поход дружины к конунгу Воломиру, и тогда Улдевуд планировал начать действовать. Но все изменилось внезапно, и дружина Чеслава пошла в поход на Данаприус, где проживали многие родовичи воинов Алларата, и это был момент принятия окончательного решения.

В один из дней, когда Чеслав назначил отряд Улдевуда в арьергард, то есть прикрывать хвост длинной колонны, спускающейся вдоль берега большой реки дружины, воины Ульдевуда вдруг резко отвернули вправо и быстрым маршем ушли к реке, а там связав плоты с риском для жизни начали переправу на правый берег Славутича (Днепра).

Переправу готов заметили и пытались бить самострелами, однако потеряв одного воина убитым и пятерых раненных, отряд Ульдевуда переправился на тот берег и на виду воинов Чеслава побежали на юг, изображая выдвижение к Данаприусу. А как стемнело, Улдевуд приказал развернутся и начать выдвижение назад в обход Орши.

Часть отряда Улдевуда, это те воины у кого остались семьи в Полоцке должны пойти к большому городу и выкрасть своих родовичей, а другая часть отряда пойдет на Ильмень озеро в городок, где живет княжна с сыном. У самого Улдевуда как и десятка его лучших воинов семей не было, поэтому новый вождь готской дружины посылал людей к Полоцку в надежде отвлечь внимание младшей дружины Чеслава, что осталась охранять волоки. Пусть глупцы пробиваются к Полоцку по болотам, уводя за собой неразумных отроков, а в это время сам Улдевуд прорвется к Ильмень озеру и похитит княжну.

Мы спускались вниз вдоль берега Днепра, а неприятеля все не было. Однако на третьи сутки похода сбежали таки готы, что пришли с Алларатом ко мне в услужение. Я видел их недовольство после гибели вождя, я понимал, что с ними нужно что-то делать. И вот в этом походе я планировал отбить Данаприус и отдать его готам, пусть там сидит воеводой Улдевуд, но этот вопрос решился сам собой, так как Улдевуд сбежал, и сейчас наверное на полном ходу летит к Данаприусу, что бы упредить своих родственничков готов.

Дружина совершала марш по тающему снегу и не могла двигаться быстрее чем 15 км в сутки, поэтому поход растянулся почти на 10 суток. На девятый день передовые разъезды Радко увидели разъезд врага и притворно отступив заманили вражеских разведчиков в засаду. Однако перебить всех не удалось, один из вражеских воинов на израненном стрелами коне все таки ушел в лес, и теперь пришлось ускориться, так как весть о нашем приближении скорее всего уже добралась до вождя готского Богуна, что сидел в Данаприусе.