Текст книги "Атли (СИ)"

Автор книги: Василий Ватный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)

– Этот старый маразматик Миттон таки отомстил мне за смерть своего сына Редара. Мерзкий трусливый старикан, напал на раненных. А где был его зятек Видимир, где был этот трусливый сын Воломира?

Я стал ходить по палатке и думать.

Может поэтому Воломир хотел напасть на меня, но тоже испугался. Но почему этот подлый старикан Воломир ничего не сказал мне о том нападении, ведь его сын Видимир знал о том подлом нападении. А может Воломир пропустил меня, что бы я напал и убил Миттлона из-за мести, таким образом расчищая трон земли варгов-поморов для его сына Видимира, что любит блестящие морские камушки.

Ну ладно, я вам суки припомню, я вас твари никогда не забуду. Вот так вот вы суки отвечаете на мою доброту. Один маразматик Миттон решил покарать меч, что срубил голову его сыну. При чем трус Миттон побоялся отомстить лично Атли, а вот меня он назначил крайним в смерти своего сына Редара. Второй старый маразматик ободритский конунг Воломир, решил моими руками своему сынку трон добыть. Ну твари, я вам устрою, кузькину мать, вы у меня долго еще болотного царя вспоминать будете. Людей у меня для внезапного нападения хватит. Пришло десять кораблей и две сотни гребцов, да у меня есть две сотни. Итого три сотни воинов. Воинов конечно же меньше. Получается всего сотня полностью бронированных рыцаней, да еще сотня арбалетчиков, и караван судов пришел все вооружены новыми самострелами со стальными дугами.

Мои корабли медленно шли на север непосредственно вдоль берега моря. Я приказал встать у порта Колобрижа – столицы варгов-поморов и долго ждал, что кто-то выйдет мне на встречу, может решатся напасть, или просто выйти на переговоры, но нет, крысы нападают только на раненного медведя, а я вот он туточки, совсем здоровый.

– Броным воинам готовится к высадке – заорал я – остальным натянуть тетивы арбалетов, готовится к бою с кораблей.

Через какое-то время мои корабли повернули к берегу и пошли малым ходом вперед. Из-за стен города начали выезжать отдельные всадники, а в порту людишки зашевелились, подозревая что то нехорошее.

Не дождавшись атаки, или переговоров я подал команду захватывать все корабли и лодки, резать всех людей в порту и в окрестностях Колобрежа.

Сотня моих закованных в броню пехотинцев выскочили с чаек на песок и принялась избивать мечами и топорами ни в чём не повинных людей, рыбаков, торговцев, просто зевак, что вышли посмотреть на неизвестные корабли.

В это время возле стен города уже собралось несколько сотен конных воинов и растянувшись под стенами стали в две линии, но атаковать не решались. Видно ждали когда мы выйдем на открытое пространство между городом и портом. А почему они думают, что я выйду, может вот так пограблю и уплыву себе дальше.

Поймав одного пацаненка, я дал ему в руки отрубленную голову его отца, какого то богато выглядевшего горожанина, и сказал – 'иди к городу и скажи людям, что я пришел за головой старого Миттона, или умрет ваш царь, или умрут все жители сего града, иди малец, иди'.

Пацан на подгибающих ногах побрел к городским стенам, я а окончательно вытащил на берег все свои корабли поставил на борту почти две сотни стрелков, а сам спрыгнул на песок и пошел в строй пеших дружинников, что уже вышли с порта и начали строится в две линии прикрывшись щитами.

Никто уже никого не грабил и не убивал, не было нужды, все, кто случайно оказался на пристани уже были мертвы, а конница поморов все так и стояла у стен города.

Вот конные воины опустили копья и медленно поехали в нашу сторону, а я повернулся к стрелкам и скомандовал – бееей.

С чаек через наши головы полетели каленные болты арбалетов, и уже упали первые всадники. Кони летели на песок, а мы все стояли. Каких то триста шагов разделяло две дружины, но это целых три залпа из самострелов, три кошмарных залпа каленными болтами, по не прикрытым броней воинам и коням. Деревянные щиты всадников не спасали от жалящей смерти, а мы опустив и уперев в песок копья ждали приближения конницы.

Но никто не приблизился, несколько десятков уцелевших всадников развернулись и бросив коней в сторону леса, понеслись к городским воротам.

– Вперед, добить всех – заорал я – и пешая сотня медленно начала двигаться вперед.

Со стен полетели первые стрелы, но мы шли вперед без остановки прикрывшись щитами и добивая раненных всадников.

– Разбирайте амбары на пристане, тащите бревна, сбивайте лестницы, стрелки бейте по стене.

Пока мы сбивали из двух брёвен большущую лестницу и поднимали её к стене, мои стрелки отгоняли лучников врага от стены. Уже через пол часа несколько десятков моих воинов были на стене и начали сгонять с нее лучников, еще через мгновения городские ворота были открыты и мы ворвались в ревущий от ужаса город.

Резня продолжалась до вечера, уже почти в темноте мы ворвались в царские палаты, но там уже живых не было. В пылу битвы мои воины убили и Миттона и его тестя Видимира вместе с женой и детьми. Почти три сотни воинов царской дружины варгов-поморов оказались абсолютно небоеспособны и не смогли ничего противопоставить моим латникам. Как взяли стену я поставил на стену сотню стрелков, что прикрывли моих воинов в городе. И как только я увидел организованный отряд защитников, то сразу скрылся за щитами, пока мои стрелки выбивали вражеских дружинников. После чего уже одним дружным натиском добили оставшихся.

Просчитался Воломир, хотел моими руками себе дорогу в рай выстроить. Нет теперь у него сыновей, остались лишь незамужние дочери. Просчитался и Миттон, старый дурак думал, что я сгину на той войне и никто не отомстит ему за побитых воинов, а я вот пришел, очень быстро пришел, и отомстил.

Город был уничтожен полностью. Всего две сотни опытных, прошедших большой поход воинов, из которых была целая сотня кованных ратников взяли немаленький город. Трупы валялись на улицах, ноги были по колено красные от крови. Зря люди говорят, что "мол вон у того бандита руки по локоть в крови", нет тут другое, страшно когда ноги по колена в крови.

Затем до утра мы выносили из царского дома казну, оружие и все ценное. Город был обобран под чистую, только янтарем мы набили шесть захваченных кораблей, а утром когда наш пополнившийся захваченными судами караван уходил на север, начал разгораться подожженный город. Вот так вот и погибло царство поморов-вагров. Всего один город как и мой Полоцк объединял вокруг себя сотню маленьких разбросанных по берегу селений, а после смерти царя Миттона и гибели столици, эти люди оказались совсем без надежды на самостоятельное существование. Теперь их сожрут соседи, в принципе как и глупого Воломира. Нет больше у ободритского царя наследников, а это путь в небытие и смуту после его смерти. И тут как тут хитрые руянци, я думаю, что скоро они по любасу отравят Воломира, а потом и подгребут под себя их земли. Значит нужно и мне со Световитом руянским разговор о новых границах завести, пора себе все земли до смой Вистуллы (Вислы) себе вытребовать, а значит нужно искать врагов ободритов, вон хоть лютинов подключить.

Ну вот и все, теперь уж точно большой поход окончен.

Хотя нет, там еще есть Радко, подлая тварь Радко, что предал меня уже трижды. И есть люди, доверившиеся своему вождю, и по его приказу совершившие преступление и убившие моих людей.

Теперь ответят и людишки буссовы, ответят за свои преступления, кровью своих детей ответят, пожарами своих городов. Вот тогда и будет закончен большой поход.

Что скажите мои воеводы, как далее жить с соседями нашими будем, с кем мирится, а с кем биться до смерти будем? – спросил я на большом совете, что проводил в Полоцке после своего возвращения.

– Позволь царь слово молвить – встал воевода Риги.

Я кивнул.

– Люди мои говорят, что в землях поморских идет малая замятня за земли с камнем солнечным. Пока царь Миттон был жив вожди его слушали и довольствовались теми землями, что им выделили, а теперь все стараются друг у дружки отобрать наиболее прибыльные места. Копаются в земле аки черви в навозе, за камень солнечный друг дружке глотки режут.

– Так может пора наведаться к ним и призвать к себе в подчинение?

– Нет царь рано, рано еще нам походом на варнов идти. Пусть рыбка просолиться получше, а там и в бочку её запихнем, пусть они насытятся кровью родовичей своих, пусть порежут друг дружку за солнечный камень, а там и мы придем.

– Значит оставим их до весны?

– Оставим, а пока наши людишки там походят, да скажут, что весь камень ты по хорошей цене скупишь, пусть к нам в Ригу везут, а не на Руян. Иначе переимут руянцы всех поморов под себя.

– Так может у сгоревшего Колобрига поставить наш флот, чтоб ни одна лодка поморов к руянцам не проскочила?

– Скоро шторма придут, а нам без подкреплений не усидеть в Колобриже. Если мы туда сунемся, то поморы враз все свои распри прекратят и на нас кинутся.

– Так и есть – я задумался – с древних времени никто и никогда не придумал лучшего способа сплотить народ, как придумать народу внешнего врага. Нельзя нам сейчас там светится, пусть думают, что я отомстил Миттону и успокоился, а по весне пойдем всех поморов под себя брать, кого добрым словом, а кого и мечем. Иначе их всех под себя Световит заберет, а нам этого не нужно.

Я повернул голову к деду Бояну.

– Что скажешь Боян, как нам с родственником нашим поступить?

Дед встал, поправил одежду, а потом махнул рукой и сел. Совсем старый уже сдал, не держат его ноги, а тут еже такие проблемы.

– Нельзя нам с родами бусовыми воевать – тихо проскрипел Боян – сам сказывал, что не можем мы врагами соседям нашим представлятся, иначе объединятся против нас все и не будет ни торговли, ни жизни.

– Покарать подлого труса и предателя нужно – громко закричали сотники.

– Тихо мужи, тихо – поднял я руку – дед Боян хоть и стар, однако слух у него пока хороший, не зачем кричать.

– Если нужна вам месть, то покарайте Радко, не зачем весь народ губить.

– А разве не люди от племени Бусса жгли Оршу? – я наклонился к Бояну – сколько баб и детей побили людишки бусовы в Орше, сколько душ сгубили?

– Люди аки овци, идут за пастухом – с грустью в голосе проговорил Боян – пошто же овец за преступления пастуха резать?

– Тогда я требую вместе с пастухом перерезать и всех собак, что то стадо в мои земли пригнали.

– Так и есть, всех, всех сотников и десятников бусов повесить – заорали присутствующие бородатые дядьки.

– Что скажешь Боян, как людишки Цветаны примут смерть Радко?

– Эти люди давно уже от своего рода отошли, но вот беда в том, что они и твоими людьми не стали. Там как Цветана дело повернет, может и бунт поднятся.

– Цветану сошлю обратно на Ильмень подальше от людишек бусовых, да и от Ждана подальше, нечего ей сыну царскому мозги пудрить. С этого момента царевичу Ждану жить в Полоцке, и никого кроме дядек воспитателей к нему не подпускать. Все что делается мною и советом, разъяснять так, что бы только нашу правду знал.

– Но что делать если откажутся людишки бусовы выдать своего князя и сотников? – спросил один из воевод.

– Позволь князь слово молвить встал "министр торговли", то есть боярин, что с амбаров Полоцких товары на продажу отгружает.

– Говори Звенислав, что надумал?

– Нет у людишек, что по Сейму и Суле проживают железа, земля слаба на руду болотную, однако много у них доброго зерна и гречи. Без нас они на своей земле не выстоят, как и мы без их зерна в этих лесах не выживем. Нужно с торговцами весть передать, что не хотим мы большой войны, однако если к весне не передадут нам татей, что Оршу пожгли, то тогда пойдем мы в поход в их земли.

– А какие торговцы? – не понял я – неужто торговцы наши все еще по Днепру хаживают.

– Доброе место пусто не бывает – ответил Звенислав – как пожгли Оршу, так я в Смолянку товары стал отправлять, а там соседи наши все товары скупают и по Данапру развозят, и в земли бусовых людишек заходят.

– Война воев кормит – сказал я – однако простому люду война токмо разорение несет. Сказывайте всем купцам, что в Смолянку придут, всем купцам от всех родов, что я плачу за голову Радко сто гривен золота, за сотников его, что Оршу жгли по сотне гривен серебра за голову даю, а за десятников, что людей водили по десять гривен плачу, за живых или метровых, к простым же воинам у меня претензий нет, не может народ за глупость своих правителей кровью своей отвечать. Так и передайте, и я хочу, что бы к весне во всех селениях людей бусовых о том знали.

– Позволь и мне царь слово молвить – привстал Яровуд, что был гильдмастером бронных мастерских.

– Молви Яровуд, тут все должны свое слово сказать, речь идет о подготовке к новой войне кивнул я головой.

Яровуд встал.

– Подумайте люди мастеровые и вы люд ратный – Яровуд обвел взглядом всех присутствующих – нужна ли нам новая война? Ты царь Чеслав верно захочешь набрать в дружину новых воинов, а их у нас нет. Значит ты возьмеш наших подмастерьев и других нужных людишек, что денно и ночно работают на благо земли нашей. А сколько из тех мастеровых свои головы сложат на новой войне, нешто нам нужны земли чужие?

– Ты Яровуд верно запамятовал, что за те земли полновестным серебром уплачено – попытался заступиться за меня Звенислав.

– Верно ты говоришь Звенислав – с довольной улыбкой проговорил Яровуд – 10 000 полноценных гривен серебра уплачено за никчёмных людишек и далекую землю. Царь растратил всю казну на выкуп земли супружници своей, а её братец Радко не хочет быть под нами и поднял бунт. Однако подумайте люди добрые как же нам жить дальше, коли у нас со всеми соседями война почнется? Люди обрские, поморы и рода бусовы теперь на царя нашего зуб точат, а живем мы с торговли, как же нам жить то дальше, если торговли теперь с соседями добрыми не будет, и зачем нам в распри между родичами встревать. ведь Радко родич царя нашего.

А-аа, оппозиция.

Мать вас, через коромысло.

Помню, помню. Кричали наши либерал-пидерасты там в 21-м веке. Мол зачем нам люди добрые сорится с НАТО, что ж это творится то? Доколе мы будем тратить целых 50 лярдов долларов на ненужные танки, самолеты и ракеты? Доколе мы булем вторгатся в другие страны в Сирию там и на Украину? Давайте мол Крым отдадим и будет нам хамон со швейцарским сыром, давайте сдадим Асада в Сирии, и Донецк с Луганском отдадим.

Вот и эти местные либерал-пидерасты сейчас начнут мне про мир, дружбу и любовь рассказывать. Мол, давайте лучше будем со всеми дружить, и вместе с цивилизованной Европой ходить по полощадям гейпарадами, ведь это истинное проявление свободы. Того и гляди этот доморощенный либерал начнет требовать разрешения гейпарадов в отдельно взятом Полоцком царстве-государстве. Весь цинизм ситуации заключается в том, что вся эта цивилизованная Европа смотрит на тебя как на раба, и нужен ты ей только в рабском ошейнике. А почему же эти твари тут так орут, почему митингуют? Да потому, что тоже мечтают стать новыми рабовладельцами, хочется им поуправлять. И ничего, что они западникам жопы лижут, зато своих рабов они в ежовых рукавицах держать будут, и вот свой народ они уж точно заставят себя уважать, и лизать уже их многоважаемые задници.

Рука напроизвольно потянулась к мечу.

Меня аж передернуло, когда вспомнил этих мразей с 21-го века, но потом все таки успокоился. А что мне переживать, тут вам даже не средневековье, есть у меня для оппозриции готовый рецепт, топором по шее и все. Тю-тю, нет больше с нами агентов империализма.

Слыша велиречивые словеса моих либералов толпа начала шуметь, и все собрание грозило перерасти в воскрестный базар.

– Ведомо ли тебе Яровуд, что честная торговля может быть только с сильными людьми? – я поднял руку пытаясь прекратить шум, и после недолгой паузы продолжил – с теми же, кто не показывает силу свою, никто торговать не будет. Придут вои из родов соседних и заберут себе все, что захотят. Или купцов наших грабить будут, да товары наши отбирать начнут в землях своих.

– Прости меня царь за слова дерзкие – встал еще один гильдмастер по имени Малобуд – ведь и так нападают на купчишек наших, и товар отбирают.

– Да было дело Малобуд, были нападения на наши суда, и торговцев наших неволить пытались в землях далеких. Вот царь поморов Миттон напал на моих людей, так теперь его смердячий труп крысы доседают. А другие царьки сто раз подумает, прежде чем обидеть людишек наших. Однако ж ты про татей да воров речи ведешь, разве от того защищены сильнейшие державы сего мира. Вон тати и на ромееев, и на греков нападают, однако те людишки поганые всегда были, есть и будут. Тати лесные, да люди вороватые всегда будут. Однако вот приходят наши корабли в земли греческие и торгуют свободно с людишками кесаря константинопольского. Аркх вон в земли Черемисов ходил, на море Белом наши корабли как ходили, так и далее ходить будут до Руяна с товаром. Разве имеете вы ущерб от ратных людей наших, разве не ради вас они свою кровь в земле далекой проливают? Разве не кровью своей мы людишек болотных в один ряд с державами мировыми поставили?

– Ты царь прости меня – опять взял слово Яровуд – но пока ты два года с царем Атли земли гальские да ромейские воевал люди мастеровые лебедой да ягодами лесными перебивались. Все припасы твоя дружина со складов выгребла. И вот зима новая на носу, а ты опять войну затеял, а как зимовать будем? В казне твоей серебра да злата уж и нет, так на какие средства закуп для дружины своей вести будешь?

– Тут ты прав Яровуд и спорить с тобой я не буду. Пуста казна моя, нет там ни серебра ни злата – развел я руками – но разве продается и покупается только серебро, разве нет у нас другого товара? Да и амбары гильдий от серебра ломятся, разве не дадите вы царю своему взаймы? И почему вы удумали, что за народ кривичский только царь ответ несет, а вы? Вы то что, почему вы своим серебром людей не поддерживаете, всё машну свою набиваете, да на амбары царские заглядываетесь.

– Как же царь тебе взаймы дать то? – начали шуметь мастеровые – ведь мы с того серебра руду да уголь покупаем, и припасы для прокорма подмастерьев наших с того серебра покупаем.

– Не переживайте так люди мастеровые, не собираюсь я ваш хлеб отбирать и в машну вашу руки совать. Привез я с похода шесть полных ладей камня солнечного. Там не меньше тысячи пудов янтаря будет. Следующей весной пойдет Аркх по Идилю в земли Ховалинские, да еще купци пойдут по реке Танаису в земли греческие. Камень солнечный дорого стоит, и все серебро вернется в казну, да еще и прибыль останется. Однако я предлагаю вам сегодня набить свои амбары янтарем. Купите у меня янтарь, а я казну свою пополню серебром да златом. Там вы уж или сами сможете перепродать янтарь соседям нашим, или я его у вас выкуплю как серебром разживусь.

Мастеровые гильдий зашумели.

Я то знаю, что их склады ломятся от серебра, однако вот так вот отобрать у них честно заработанное не получится. Так можно и до нового заговора дойти.

Продать янтарь я надумал давно, вот только продавать его придется не обработанным, от того и цена корзины солнечного камня значительно упадет. Да и времени, что бы обработать до товарного вида сколько камня у меня нет, ни времени ни сил. Мои мастерские еле-еле десять пудов камня успеют до весеннего торга обработать.

Расскажу вам немножко про мою торговлю.

Вобщем тут расчеты простые. Весь торг идет реками на ладьях. Скорость движения ладьи 4-6 км/час. То есть, если махать веслами 16 часов в день с короткими остановками на обед и сон, то за сутки вниз по течению реки можно пройти почти 100 км, а вот против течения всего 60-70 км. И эти цыфры работают только при всех остальных благоприятных условиях. То есть, чтобы мне дойти по рекам, с учетом волоков, до греческого Крыма нужно потратить 30 суток туда и почти 50 суток обратно.

Вот и получается, 30 суток туда, 50 суток обратно, да и там расторговаться еще 30 суток. То есть за один торговый сезон, пока реки вскрыты ото льда мои купци успевают сделать всего один рейс. Вот я и формирую по весне огромные караваны по 10-15 судов. Каждый караван берет определенное количество груза, так как никто в здравом уме перегружать ладьи не будет. Поэтому берется только то, что может хорошо продаватся, а назад покупают не только то, что нужно лично нам, но и то, что я могу перепродать конунгам Балтийского моря.

Собственно по этому я и замутил торг с кесарем Константинопольским Марцианом, пытаясь выманить у него права федерата. Хочу выкупить землю в устье Кубани и поставить там городище. Я смогу туда свозить твары и устроить там торговый пост. А уже с того торгового поста товары можно возить грекам в Таврику и нашим варварским союзникам в устье Дуная.

– Выкупим мы у тебя царь камень солнечный, однако серебра да злата в амбарах у нас нет – развел руки в стороны Яровуд – от куда ты взял, что нам серебро девать некуда?

– Да как же так то Яровуд? – удивился я – ведомо мне, что твоя мастерская произвела более тысячи бронных пластин. Продали мы брату моему Радомиру три сотни пластин, да еще в амбарах три сотни имеется. Вот и хочу я тебя спросить Яровуд, где остальные пластины бронные? Ведь наказывал бронь и оружие все в амбары царские за указанную сумму сдавать.

Лицо Яровуда как и его подпевалы Малобуда вытянулось. Они конечно предполагали, что в каждой мастерской у меня есть соглядатаи, а по простому стукачи, но что бы вот так вот. Царь не мог так быстро сосчитать и выявить, что почти пять сотен нагрудных бронных пластин пропали.

– Ты прости нас царь, но людишки наши, что на стенах городских стоят, да мастеровых людишек охраняют не могут в одних зипунах против ворога выходипть, вот мы своими силами людишек своих в брони то и одели.

– В брони одели, то я вижу, а еще вы своим людишкам добрых топоров, да копей наделали, а у некоторых вон и мечи имеются. Вот хочу я спросить у вас люди, а кто позволил мужиков мечами без моего приказа опоясывать? Или твои людишки, готовы выйти в круг против моего ратника?

Яровуд отвернулся, он знал, что именно тут косяк страшный. Ведь приказ по мечам был конкретный. Я приказал все мечи продавать казне, все без исключения. Отрокам и воинам, что заслужили я вручал мечи самолично, то есть проводил ритуал опоясывания воинов, а эти уроды решили пока царя нет сами на себя мечи напялить, таким образом достаточно обидев моих дружинников.

В армейке было все просто. Для того, чтобы заслужить берет, ты должен совершить три прижка, а за тельник требовалось совершить боевой выход. И если какое либо чмо одевало берет и тельник с нарушением этих требований, то можно было отгести по роже не хило.

– Все мечи и брони, что делают мастерские по моему указу должны были сдаватся в амбар на выкуп царской казной. Однако вы в нарушение моего приказа брони и мечи в амбар не сдали, сие значит, что украли вы то оружие.

– Да что ты царь Чеслав, нешто мы продали те брони и оружие, все пошло нашим людишкам, как есть все тут. Ничто мы не продавали и за пределы царства не вывозили. А людишки наши порядок в земле нашей стерегли пока дружина в походе была.

– Мечи сдать все в амбар, за них получите серебром да златом по уговору, а вот брони пусть у ваших людишек остаются, однако вы мне за те брони заплатите, раз людишек своих одели, то и спрос с вас. А еще повелеваю, что бы все из людей ваших, кто сейчас при оружии да в бронях ходит, в поход собирались. Раз они при броне да с оружием, то они не мастера а воины, вот пусть в походе и покажут, имеют ли они право сидеть рядом с ратниками моими и общую братину пить, или они должны сидеть рядом с мастеровыми да пахарями.

Присутствующие закивали, одобряя мой приказ. И попробуй не покивай, тут почти три сотни настоящих дружинников имеется, те такой наглости не простят. У меня как не крути а военная занть образовалась, и простым мужикам оскорбления ратника никто с рук не спустит.

– Вы же сотники и воеводы к весне дружину в тысячу копей готовьте, как не удастся нам добыть голову Радко золотом, то возьмем причитающееся нам клинками и кровью.

Когда все начали выходить я окликнул Аркха. После чего подошел лично и наклонившись к уху сказал.

– Ты же Аркх, найди мне людишек шустрых – я повернулся и осмотрелся, что бы никто не слышал.

Аркх ныне уже известный купец во всех селениях славной реки Ока, но вот связи пиратские по Днепру остались.

– Я хочу нанять десяток отрядов малых по пять человек, кто за хорошую плату мне головы старшин воинских родов бусовых принесет, а если удастся Радко из самострела подстрелить, то сотню гривен золотом тому отряду заплачу, все с полна отдам до последней монетки.

Я уже месяц сидел в Смоленске, конец зимы приходится заниматся внешней политикой, мля.

Всю зиму мы ковали улучшенные кирасы, такие полукруглые нагрудные пластины, что бы подальше от тела находились, а под такую кирасу одеваешь поддоспешник с толстым витым основанием и получается, что даже стрела с каленым болтом если пробивает такой панцирь и заглубляется на 2-3 см в сталь, то до тела стрела все равно не достает. А то мне тот бой с готтами Теодориха до сих пор вспоминается.

Я привез кучу пробитых доспехав в Полоцк и наказал думать как исправить такой недостаток.

Мыслей было много. Некоторые мастеровые предлагали просто увеличить толщину металла, другие предлагали доспех закалять, но это сильно удорожало стоимость доспеха, а вот один мастер предложил делать нагрудную пластинку выпуклой.

Ранее мы тупо копировали трофейные римские лорики. Да, кстати, римский доспех так и называется "лорика сегментата", до сеть "доспех из пластин". А в этой лорике, грудная пластина была почти ровная, а вот я помнил, что в стандартном бронежилете грудная пластинка была выпуклой к противнику, вот и попробовали. Оказалось хорошо, держит даже при старой толщине, но на всякий случай еще и увеличили толщину для всадников, а вот для пешцев оставили стандартную толщину в 3 мм. Да и поддоспешник стали подбивать более толстый.

Пока я был в походе мои мастерские развернулись и теперь основной доход царства был даже не от продажи мечей и сабель, а от продажи железных изделий мирного предназначения, то есть пил, топоров ножей, кос и железных лемехов для плугов. А еще понадобилось много скобок и гвоздей. Соседи распробовали подковы. Ранее коней никто не ковал, слишком это дорого, но боевой конь и так удовольствие не дешевое, так что подковы ему не помешают.

Где то в болотах или озерах между Западной Двиной и Чудинским озером мои мастера нашли большие запасы почти каменной железной руды. Она конечно хуже качества чем руда свейская, что привозили купцы от Радомира, но намного лучше чем полоцкая болотная руда.

Многое меня радовало, но многое и опечалило. Нет мне больше радости жить в Полоцке. Я строил этот город как город свободных мастеров, а за два года походов тут все опустилось в примитивное рабовладельческое общество. Из школы, где учились дети от лесных и болотных родов гильдмастера забрали себе подмастерьев, типа в ученики, а по факту превратили их в рабов или холопов, а сами стали уже и не мастерами а цеховыми директорами, и теперь ходили все в золоте и заморской парче.

Я когда такое увидел, то хотел по типу дедушки Ленина раскулачить всех, и все расприватизировать. То есть просто отобрать все мастерские, а людей сделать свободными рабочими. Но потом посмотрел как работают новые мастерские в средневековом капитализме, то понял, что тут хозяин это и мастер и лидер. То есть командует тот, у кого на роду написано быть командиром, тот кто может тащить весь этот груз управления, не смотря на то что по жизни он конченый урод. А вот мягкие и добрые, человеколюбивые руководители в это время не водятся.

Хотя они в принципе они не водятся ни в каком времени. Ушли одни кровопийци, которые были царскими дворянами, пришли другие – парт-политработники, а за ними третьи – эпохи свободного ель цинизма, и нет никакого способа вырастить человеколюбивую элиту, ибо тот кто называет себя элитой по определению считает всех остальных быдлом и рабами.

Там в 21-м веке люди в основном забыли этот древний способ назначения руководителей, там люди думают что управление это типа НАУКА. Типа каждый кто выучит наизусть пару учебников по Менеджменту сможет стать крутым управленцем. И что?

Сколько студентов ежегодно выпускают всякие управленческие школы?

Десятки тысяч!

А сколько из них доростает до высот настоящего руководителя?

Десятки человек из тысячи.

А почему?

Да потому, что УПРАВЛЕНИЕ – ЭТО ИСКУССТВО!

Искуство, которое не подчиняется каждому дураку с учебником, так же как и известным скрипачом или виолончелистом станет не каждый, хотя в музыкальных школах по всему миру учатся миллионы детишек.

Управлять нужно не просто уметь, нужно обладать такими лидерскими качествами как у пиратского капитана Флинта, что бы ни одна собака даже и в мыслях не представляла, что можно ослушаться приказа командира или начальника. Вот поэтому даже в 21-м веке управление, как и тысячи лет назад продолжает оставаться ИСКУСТВОМ.

И у меня сейчас не получится снять этих древних рабовладельцев, ну уберу я их, а кого назначить? Кто потянет управлять такой многофункциональной машиной?

Подумать только, ведь моим гильдмастерам нужно заставить лесных людишек добывать руду, а потом кто то должен доставить эту руду к домнице. А потом кто то должен нажеч древесного угля, а кто то должен измельчить руду и уголь, а кто то должен построить водяную мельницу и потом её постоянно обслуживать. Одна домница кормит несколько сотен рабочих. А таких домниц десятки, а еще есть пилораммы и корабельные верфи, а еще есть ткацкие и гончарные мастерские. И все это рабочее кодло кто то кормит, кто то добывает рыбу или мясо, кто то расчищает лес и выращивает зерно, тысячи детишек постоянно шляются по лесу и собирают ягоды с грибами и полезными травками. А всем этим управляют обнаглевшие прото капиталисты, мироеды и душегубы – гильдмастера.

Да и денег сегодня у них в свободном обращении больше, чем у меня в казне.

Вот так вот я постепенно сменил свое мировоззрение.

Кричать ВСЯ ВЛАСТЬ СОВЕТАМ можно до одури, вот только в этом совете настоящий голос имеют только опоясанные мечами и прошедшие войну мужи, да мастеровые люди. А остальные члены совета тупо голосуют так, как голосуют известные граждане.

То есть люди реально превратились в быдло и занимаясь подражательством разделились на группы и кланы.

Вот имеется группа воинских людей, у них свои лидеры сотники десятники, свои заботы и свои проблемы.

А вот имеется группа мастеровых, а вот колхозники и рыбаки, а вот торговцы, что за море ходят.

А меж ними весь остальной народ, что смотрит на словесные баталии в совете и с опаской поднимают руки голосуя то за одно мнение, то за совсем за противоположное.