Текст книги "Атли (СИ)"

Автор книги: Василий Ватный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)

Не будешь же объяснять дурной бабе, что война это перманентное состояние древнего общества, что без войны мы просто не выживем, нас просто сожрут более сильные соседи. А так соседи меня рассматривают как союзника, от того и жизнь в наших болотах пока что достаточно спокойная, а война идет черте знает где. И если я не буду воевать у чёрта на куличках, то война придет к нам, на наши болота. Война как бешенная собака, её нужно держать от себя подальше, на строгом поводке, что прикручен к концу длинной палки.

Перед самым отъездом я позвал жену и разрешил попрощаться с сыном Жданом.

– Смотри Цветана, я народец твой уже дважды от беды спасал и предательство их прощал, однако не думай что терпение мое безгранично. Ежели ты вздумаешь восстание поднять, или начнешь народ баламуть, то пощады не будет никому.

– Как же твои уста смеют говорит, что ты народ мой от беды спас, коли ты столько крови пролил? – возмутилась первая жена.

– Глупая ты женщина Цветана, хоть и вождем числишься. Я твоих людишек от рабства спас, сидят они под моей рукой и горя не знают. А не будь меня, то половина уже бы на рабских рынках Херсонеса были. Вы для соседей своих как овци для волка, а я тот пастух, что периодически овец палкой по хребтине бьет, что бы в нужную сторону направить и от волков уберечь.

– Куда мне сесть позволишь?

– А в Данаприусе и садись, там воевода мой и сотня добрых воинов, он будет обороной заведовать и царскую власть представлять, а ты уж если сможешь народец свой в узде держи. Будете каждый месяц продукты на содержание дружины давать и средства на обустройство крепости выделять, более ничего с вас брать не буду. Торговлю же в моих городищах можете вести без бронно и беды от людишек наших не опасаться, не враги мы вашим родам. Когда ты это поймешь, то и заживете вы в мире.

Цветана уехала после большого ледохода, а я все стоял на берегу Днепра у отстроенной крепости Орша и смотрел на уходящие ладьи. Не могу понять, что я здедал. Как бы мне эта доброта очередным восстанием не аукнулась. Даа, пришло время вернуть вторую жену. Сердолик, Сердолик. Где же ты Сердолик?

Скоро пойдут по Днепру торговые суда и пойдут в мою канцелярию тайных дел новые сведения о положении дел в аланских станах. Пойдет ли Кугум на сбор большой армии по зову Эллака, или уклонится от войны с готско-гепидскими дружинами Ардариха?

К концу апреля, я ждал караван судов с грузом железной руды от брата Радомира.

Услышав весть о десятке судов, что пришли от саамского берега и сейчас идут вдоль берега к Рижскому заливу, я тут же отправился к морю.

Суда пришли изрядно перегруженные, а с теми судами приплыл старый друг Радомира воевода Сновид.

Мы обнялись и я пригласил дорогих гостей в острог.

Разговор со Сновидом меня расстроил. Я рассчитывал призвать дружину брата в поход против Воломира, а потом и против Эллака, а вот брат встречно призывает меня идти в морской поход к королю вандалов Гейзериху.

– Зачем вам этот поход? – не понял я.

– Гейзерих обещает повести нас на Рим.

– И что вам с того, вон Аттли тоже много чего обещал, однако на Рим не пошел.

– Аттли не пошел, а вот Гейзерих пойдет.

– Что вы так на этих Римлян взъелись, что вам от крови их?

– Эх Чеслав, Чеслав. Молод ты и многое не знаешь. Мы вот с родовичами свебов и нориков общаемся постоянно, и все рассказы их только о той крови, что была пролита в битве с подлыми ромеями. Когда земля родов свебских перестала давать урожай, то снялись они всеми родами и пошли в теплые края в поисках лучшей земли. Пришли они к границам кесаря ромейского и просили разрешения осесть у лимиса (границы) ромейского. Однако выслал против них император несметное количество легионов. Битвы были лютые, ни одна из сторон победить не могла. Вот тогда и придумали подлые ромеи ударить конницей не по мужам оружным, а по бабам и детям – Сновид вздохнул, поднял бокал и отпил медовухи.

– Обошла конница ромейская сражающихся мужей и ударила по лагерю, где сидели лишь женщины и дети. Начали рубить всех не разбирая, а как воины узрели сей стыд и позор, то попытались развернутся и ударить в спину проклятым ромеям, но были разбиты. Из тысячи воинов лишь десяток спасся, а баб да детей вырезали всех, даже в полон не брали.

– Война это Сновид не прогулка в весеннем лесу, на войне гибнут и бабы и дети. Разве вы не знали об этом?

– Не о том речь Чеслав. Речь о том, что ни один из наших воев и в мыслях представить себе не может, что бы вот так вот беззащитных резать, дабы заставить воинов мечи свои развернуть. А ты у поморов спроси как они на берегах моря Сарматского оказались.

– Да спрашивал уже, согнали их с земли ромеи. Говорят сам кесарь Юлиус войском ромейским командовал.

– Не все ты знаешь Чеслав – покачал головой мой собеседник – вои от родов поморских. Что варгами зовутся были лучшими мореходами и имели лучшие корабли. Говорят, что даже те корабли, что ты строишь не досягают того совершентсва, что имели корабли варгов. Не могли победить ромеи флот славных воинов в открытом бою, и удумал тогда подлый царь Юлиус ударить по самому святому, по женщинам и детям, по родовичам воинов. Убили многих беззащитных баб, многих погнали в полон с петлей на шее, и вот тогда вынуждены были воины вагров с кораблей сойти и выйти на бой в открытом поле. Побили тогда почти всех пленных родичей прямо на глазах у воев. А как кинулись они в битву, то и воинов порезали как скот. Лишь немногие сумели уйти назад на корабли и уйти в море Сарматское, подальше от своей земли, что ворогом была захвачена.

– Так я ходил с царем царей в галльский поход, и скажу тебе, что в том походе тоже никто баб и детей не жалел.

– Не обманывай себя Чеслав. Баб сильничали то было, в полон гнали вместе с приплодом тоже было, но никто людишек как скот не резал, потому как мы люди, а они все эти ваши ромеи нет. Нелюди они, понимаешь? Пришло время ответить за всю пролитую ромеями кровь. За кровь младенцев и стариков, за все те преступления, что совершили императорские легионы на наших землях.

– И сколько вас таких мстителей собралось?

– Два десятка конунгов и ярлов, это больше пятидесяти сотен воинов. Вот и послал меня твой брат звать тебя присоединится к нашему походу.

Я покачал головой.

– Передай брату, что помогу чем смогу, дам корабли и часть оружия, но в поход не пойду.

Я встал и развернул карту перед Сновидом – вот смотри воевода – я ткнул пальцем в карту.

– Вот тут собирается рать несметная царевича Эллака, из тех родов, что в поле кочуют. А тут собирается рать их противников под командою Ардариха, числом не менее десяти тысяч воинов. И я должен решить с кем мне дружить, а с кем воевать. Отсидется не получится, и с вами в поход пойти не могу. Если воинов уведу, то ударять по мне либо те, либо эти.

– Ты нас хотел звать в поход на помощь гепиду Ардариху?

– Так и есть, он мне больше нравится, тем более, что если Ардариху удастся побить воинов Эллака, то и соседи мои аланы Кугума посмирнее станут. Да и кесарь греческий Марциан сам лично обещал помощь Ардариху.

– Ну что ж удачи тебе и твоим людям в том походе. Давай торговаться, что дашь за руду?

– Дам десяток новых кораблей с парусами и огненными бревнами. Также дам по десятку бочек огненного зелья для бревен, остальное придется за серебро выкупать.

– Десять кораблей мало – покачал головой Сновид – я тебе привез почти две тысячи пудов железной руды.

– Тысячу и еще восемь сотен пудов руды – я покачал головой – мы все взвесили и посчитали. Не думай, что я тебя обманывать буду, но я тебе корабли с парусами даю, с огненным боем, а такой корабль в три раза более обычного стоит.

– В два раза – настаивал на своем Сновид.

– Ну хорошо пусть один корабль будет стоить тысячу гривен серебра, и того десять тысяч гривен с тебя. Ваша руда стоит пять гривен за пуд, и того девять тысяч гривен с меня, так что ты мне еще должен.

– Как так? – возмутился Сновид – а кроме стоимости руды ты не посчитал оплату моим воинам, что тебе руду привезли?

– Ох Сновид, дурите вы меня, а я слишком добрый. Как бы моя доброта не оставила все мое царство без портков с такой то торговлей.

– Не оставит, не переживай – усмехнулся Сновид – слышал я, что ты за крицу железную пол гривны серебра платишь, а тут тысяча пудов криц выйдет.

– Те крици еще выплавить с руды нужно, уголь потратить, опять же людишкам мастеровым за работу уплатить, вон как ты своим воинам платишь.

– Да не вышло мне дотащить все корабли – махнул рукой Сновид – как морем до земли саамской дошли, то там два корабля встали. Доски воду пропускают. Не смог я их довести. А у тебя корабли хорошие есть, я тебе человека своего оставлю, он покажет где те корабли на берегу лежат. Сам уж заберешь свою руду.

– Ладно, заберу я сам ту руду, а тебе на тысячу гривен в знак доброй воли дам оружия.

– Почему за тысячу? Там руды на две тысячи гривен будет, а может и больше.

– Вот ты хитрый Сновид, а ежеле те корабли уже тати растащили, или утопли они, и никакой руды там нет?

– Какие тати? Там окромя хозяев леса (медведей) и нет то никого.

– Как же нет то, а саамы?

– Саамы в тех местах не водятся, я корабли в хорошем вике (заливе) спрятал.

– Ладно, но только от доброты душевной я дам тебе оружия справного на две тысячи гривен, но только в знак уважения к брату моему и к тебе воевода, не было от вас пока обмана. А сейчас давай праздновать, а то мы уже пол дня сидим, а во рту ни зернышка не побывало.

Через несколько недель люди Радомира уплыли, оставив мне три полу згнивших корабля, взамен которых взяли две двадцати весельные чайки в нагрузку к тем, что получили за свою руду. Правдя я сторговал за корабли себе гешефта в виде меньшей доли оружия, что обещал отгрузить брату.

После ухода Сновита я отправил экспедицию к саамскому берегу за брошенными кораблями с рудой. А мои домницы начали плавку руды, что бы как можно быстрее погасить государственный долг перед олигархами. Мля, вот же достали уроды. Может их реально грохнуть, а потом как в 1917 всё отобрать и поделить? Не, делили уже, и ничего хорошего с того не вышло.

Очень медленно собиралась моя дружина, вот и время пришло, близился новый поход на Обру в земли старого короля Воломира. Угрозу ободритского пиратства в Сарматском море нужно снять раз и навсегда.

Пять сотен воинов кривичской дружины, закованных в приличный доспех. Такому доспеху даже щит не нужен, так как ни одна стрела пробить доспех в принципе не может. У каждого как основной вид оружия ближнего боя была полутора аршинная алебарда, а в качестве дальнобойного оружия имелся арбалет со стальными дугами. Отдельная группа воинов алебард не имела, но зато была вооружена тяжелыми самострелами.

Каждый из наемников песьеголовцев получил по копью, шлему, топору, одному наручу на правую руку и одному поножу на левую ногу. Кроме того вся тысяча наемников получила самострел с деревянными дугами и по пять десятков болтов. Огромное количество оружия я тащил для своих будущих союзников. В походе можно прилично заработать, это я помню еще по большому походу, когда продавал оружие своим гуннским побратимам. А вот теперь мы идем воевать против гуннов и их союзников. В моем личном резерве как всегда имелся огнеметный взвод с переносными сифонами.

Когда вооружение и боевое слаживание дружины было завершено мы отправились в очередной поход.

Полтора десятка кораблей вышли в море уже в конце весны и медленно пошли вдоль берега к южной окраине Сарматского моря, к устью реки Обра.

Задача у меня простая, закрыть выход с реки и обеспечить морскую блокаду. А когда подойдут корабли Световита, то можно будет вместе подниматься вверх по течению реки для штурма или уничтожения ободритских городов.

В это время отряды наемников из числа песьеголовых лютинов совершают нападения из дикого леса на все мелкие крепости, и уничтожают пограничные гарнизоны Воломира. К тому же тысячный отряд Ардариха должен совершить переход от Карпат до верховий Обры, а далее спустится вниз по течению реки разоряя все селения и изгоняя ободритов с земли.

Воломира обложили как волка на охоте, его зажали с трех сторон и у царя ободритов остается только один шанс уцелеть, это уйти со всеми людьми на Лабу, освобождая Обру под заселение песьеголовым лютинам, древним родственникам гепидов. Воломир давно мечтал отбить Лабу, вот пусть и идет, исполняет свою древнюю мечту

Достаточно цинично и возможно даже несправедливо мы поступаем с ободритами, но другого шанса у меня нет. Воломир слишком зол на меня, особенно после убийства последнего его сына и поглощения мною всех земель варгов-поморов до самой Вистулы, где имеется огромное количество богатейших копанок янтаря.

Войны почти не было, старый Воломир ничего не смог противопоставить объединенному войску варварских царей. И уже к концу лета остатки его дружины отошли к Лабе, бросив свои древние земли на реке Обра. Интересно, а как теперь их называть? Ведь по сути они уже и не ободриты, а полабские словяне, так как жить теперь будут на реке Лаба.

Ардарих свое слово сдержал, пришло время и мне держать свое слово.

Я бросил свои корабли у города Щецин, оставил приболевших воинов. Как ни странно но таких оказалось почти сотня, собрал всё свое воинство, и как и пять лет назад пошёл к верховьям Карпатских гор. Только тогда мы шли воевать с сыном Аттли Ироном и его вассалом Ардарихом, а теперь вот мы идем с Ардарихом воевать против сыновей Аттли Эллака и Эрнака (Ирона). Ситуевина мля. Вот тут я уже ничего с истории не помню. Если про Каталонские поля и поход Аттли хоть что то помнил, то про жизнь Европы после Аттли я не знал ничего.

Уже поздней осенью мы вышли к Карпатам и перейдя перевалы спустились в провинцию Паннония.

В верховьях реки Недао собралась огромная армия, армия достойная нового большого похода. Пришли все: готты, скиры, руги, герулы, свевы, лютины и даже я.

Армия царевичей гуннских в верховья реки не поднималась, так как в основном у наших врагов преобладала конница. Однако это была не рыцарская конница, а простые кочевники с луками. А вот против луков Ардарих уже умел воевать. Царь Ардарих для своих воинов сделал здоровенные, почти ростовые щиты, а я привез с собой в качестве вклада в общее дело и поменял на три сотни коней целую тысячу деревянных самострелов и по сотне болтов к каждому.

Первые же стычки с передовыми отрядами гуннской конници показали, что воевать со стрелками за ростовыми щитами кочевники не умеют. Из-за чего передовые отряды гуннской конницы получив по шее откатились к основным силам.

Вся война как и в большом походе состояла и множества маршей и огромной кучи отдельных стычек, однако генерального сражения семитысячный отряд гуннов и их союзников не принимал, а медленно отходил вдоль реки на юг, пытаясь вытащить нас на открытое пространство.

Решающая битва состоялась как то внезапно. Один из готских отрядов внезапно нарвался на конную тысячу Эллака и завязалась тяжелая битва. Гунны не ожидали здесь встретить врага и на рысях шли вдоль берега реки по каким то своим делам, а когда готты ударили по коннице Эллака, то чуть первым же ударом не скинули зазевавшихся вояк в воды реки Недао. Однако когда часть людишек передового гуннского отряда уже кинулись спасаясь от истребления на противоположный берег реки, то им на подмогу вдруг пришел крупный отряд гуннского царевича численностью почти в три тысячи воинов. Готты держались стойко, но от полного уничтожения их спас только Ардарих. Царь гепидов мог помочь готтам почти сразу, но не сделал этого. А послал пять тысяч воинов в обход места сражения, что бы отрезать Эллака от своего брата. В общем именно этот маневр и решил исход всей битвы.

Я как раз был в этом отряде. Мы опять совершали быстрый марш и я уже проклял эту войну, ругался почем зря. Люди, особенно пешие воины устали от этих маневров и уже еле волочили ноги, мать их так, как же с такой подготовкой воевать то.

Вот мы вышли на приличное поле и начали строится. Прилетел разведчик с передового отряда и передал командующему сведения, что в десятке верст от нас на рысях идет три-четыре тысячи всадников Эрнака-Ирона. Ирон летит на помощь своему брату Эллаку, но войска Эллака уже обречены. Так как прорваться из ловушки ему не удастся, мы захлопнули крышку мышеловки, а там на помощь готтам уже пришли отряды скиров, свебов и руянцев Световита. А я вот опять стою рядом с Ардарихом, как и на Каталунских полях.

Конница Ардариха отступала под напором злого как вепрь Ирона и двигалась в нашу сторону. Мы оставили приличный проход между двумя дружинами и стали по краю огромного поля прикрывшись ростовыми щитами.

Я спешил своих всадников. Мы привязали коней в лесной чаще и встали на правом фланге растянувшись почти на пять сотен шагов вдоль дубовой рощицы. Вперед встали стрелки с тяжелыми арбалетами, за ними в две линии я поставил личную кованную дружину в пять сотен воинов, а за ними неорганизованной толпой почти в четыре шеренги встала тысяча лютинских наемников с самострелами. Ардарих перед построением сказал: 'только не дай им развернутся, иначе уйдут'.

Да, задачка. Аланы умели разворачивать свой степной круг в сотне метров от первой шеренги противника, а вот гунны, те могут маневр разворота совершить даже с пяти десятков шагов.

Как только отступающий конный отряд Ардариха пролетел между двумя пешими дружинами, а на небольшое поле стали вылетать гуннские всадники, то со стороны войска гепидов раздался боевой рык тысячи глоток и быстроногие воины короля Ардариха кинулись вперед.

Идея была простая. Увлекшись преследованием отступающей конници, гунны Ирона не должны увидеть угрозу от стоящих в разных местах поля пехотинцах. Поэтому когда гепиды кинулись вперед обтекая гуннов с лева, они всего лишь перенесли обстрел с отходящей конници на пехоту.

И вот тут я загудел в свой рог, и мои песьеголовци начали резко смещаться вправо, а арбалетчики начали непрерывный обстрел противника. До противоположного конца поля было аж целых шесть сотен шагов, но гунны не останавливаясь неслись вперед, стараясь пробиться между двумя нашими отрядами на помощь к Эллаку, ведь Эллак был избран царем.

Когда я увидел выскочивших с леса песьеголовцев, враг уже всеми своими силами втянулся под губительный бой арбалетов и самострелов.

Между мною и Ардарихом была приличная прогалина и вот в эту прогалину хлынули передовые конные отряды Ирона.

Зря Ирон не испугался пеших гепидов, они ведь самые быстрые пешие воины мира. Скорость передвижения гепида в бою ничуть не уступает скорости конного гуннского воина, и вот по какому то неизвестному мне сигналу весь растянувшийся боевой порядок гепидов вдруг повернул направо и пошел в наступление на правый фланг вражеской конници, что растянулась огромной таксой между двух пеших дружин.

Передовые сотни гуннов попытались отвернуть от людей Арбариха и встать в кочевой круг, но встретили плотный залп моих смертоносных болтов.

Даже после того как мой отряд перестал стрелять и ударил по левому флангу гуннской конници, у Ирона еще был шанс продавить центр и дойти до своего брата Эллака. Шанс был до того момента пока отступала конница Ардариха, увлекая за собой гуннов.

Но вот взревели рога и отступающие всадники Ардариха остановились, спрыгнули с коней и превратившись в пехотинцев встали непреодолимой пробкой между Эллаком и Ироном-Эрнаком.

Слишком поздно Ирон понял, что его заманили в ловушку, слишком долго гунны пугали все народы своей непобедимой конницей, слишком уверовал в свою силу незадачливый сын Аттли.

Удар был страшен, гепиды сразу же врубились в конные ряды и огромными копьями начали валить коней вместе с всадниками, а потом с другого фланга в конных воинов Ирона врезалась моя бронированная пешая рать.

Через головы пехотинцев во врага летели сулицы и били самострелы, вмиг движущаяся гуннская конница превратилась в застрявшую в огородном шланге змею. Змея извивалась и шипела, посылая во врагов тысячи стрел, но и враги не спали. Бойня была страшная, конские трупы мешали двигаться вперед пехоте. Казалось бы лежащая на боку мертвая скотины вдруг оживала и в истерике начинала сучить ногами, избивая копытами моих воинов. Движение вперед по заваленному трупами полю застопорилось и мои песьеголовци укрылись за щитами, периодически опуская щиты, что бы дать возможность стрелкам произвести свой смертельный залп, а бронированная рать не останавливаясь рвалась вперед. Я сидел на коне за спинами песьеголовцев и смотрел на скрывшихся в мясорубке рукопашной схватки воинов в стальных доспехах. Как только спины моих воинов пропали в колышущейся массе, я дал команду продолжить обстрел. И вот опять во врага полетели каленые болты, а потом завывая и ревя на врага бросилась лютинская рать.

К исходу дня, гуннская конница была разбита. Оба сына великого царя Аттли полегли на поле брани, новый гуннский царь Эллак был убит вместе со всей своей гвардией. Лишь нескольким сотням воинов удалось рассыпавшись на мелкие отряды вырваться из окружения и уйти в восточном направлении.

Огромные потери понесли и наши отряды, особенно готский отряд. Король готов Эдикл был ранен, а его сын Одоакр набросился со словестными оскорблениями на Ардариха. Одоакр обвинял Ардариха в том, что подлый гепид подставил готов под истребление, что бы потом отнять всю их землю. Я не стал вслушиваться в эту перепалку, так как все уже понял. Эта коалиция, этот сброд, что сегодня как одно целое вышел в поле против сыновей Аттли, скоро начнет грызть глотку друг дружке.

Ну и пусть, меня все это уже не интересует, я выполнил свое обещание перед королем Ардарихом. Он помог мне согнать Воломира с земли, а я помог ему освободится от гуннского царя Эллака, теперь уж дальше без меня.

Мы очень быстро собрали коней и поделили трофеи, что достались от разбитого гуннского войска и разбрелись каждый по своим делам. Ушли все, даже мои лютины, что пошли со мной в поход в качестве наемников. Я наказал своим песьеголовцам возвращаться до Щецина вместе со Световитом и сопровождать раненных воинов, а там погрузившись на корабли идти до Риги, а вот я вынужден по политическим мотивам идти дальше с Ардарихом на столицу гуннского царства. Мне нужна Сердолик, и это не любовь и не привязанность к малолетней гунке, это политика. Я не могу позволить, что бы она как то случайно попала в руки Ардариху или его союзникам. Кто их знает этих союзников, что они потребуют от меня после развала нашей антигуннской коалиции.

Город Сирмий встретил нас гнетущей тишиной. Полторы тысячи всадников гепидов и кривичей оторвались от основных сил и пошли вперед, что бы связать оставшихся гуннов боем и не дать им организованно отступить. Однако отступления не было, было скорее всего паническое бегство. После того, как часть воинов Ирона все же прорвались из окружения и прилетели в бывшую столицу Аттли, то весть принесенная ими буквально ввергла людей в ступор. Паника была страшная, кто то бежал на нагруженной добром повозке. Кто то просто вскочил на коня и поскакал в степь, некоторые люди и даже рабы просто бежали спасаясь от разъяренных гепидов, однако в царских палатах Аттли все еще оставались сотни слуг и охранников. Там были сыновья и сестры Ирона и Эллака, они не решились бежать в степь, там только смерть. Степь давно принадлежит другим сыновьям Аттли и их союзникам, к тому же там имеется огромное количество непокорных алан, что теперь неминуемо поднимут восстание и будут резать гуннских людишек везде, где только встретят. С огромного парового котла сорвало крышку. Империя, еще два года назад казавшаяся неприступной, рухнула как колос на глиняных ногах. И под этими развалинами погибнут многие народы.

Я вошёл во дворец и нашел Сердолик молчаливо стовшую у окна. Возле нее стоял пацан лет десяти с детским мечем.

– Враги уже здесь, мы будем сражаться – громко крикнул пацан – стража ко мне.

На крик пацаненка вышли несколько воинов, но увидев меня остановились.

Я посмотрел на охрану и узнал своих старых знакомых.

– Нет царевич, мы не будем сражаться – усмехнулся я и примерительно поднял руку – я пришел за своей царицей. Ты позволишь мне забрать Сердолик?

– Сестра твой муж хочет увести тебя силой? – он посмотрел на Сердолик.

Та молча стояла спиной к нам и смотрела в окно, на спешивающуюся с коней дружину. Она сразу все поняла, ведь моих воинов в сияющих стальными доспехами невозможно было перепутать ни с кем, поняли это и люди охраны дворца.

– Нет Эитил – тихо произнесла Сердолик – если бы твой брат Эллак отпустил меня с воинами Чеслава, быть может и не было бы сейчас этой войны.

– Но они хотели тебя украсть – возмутился пацаненок.

– Возможно так было бы лучше.

– Здравствуй жена моя – я развел руки в стороны и усмехнулся – заждалась?

– Ты лучший из вариантов – ответила тихо она.

– Ты ждала кого то другого?

– Я ждала того, кто убьет всех детей Аттли – потом она повернулась и посмотрела мне в глаза – это сделаешь ты, ты пришел мстить за своих людей?

– Ты наверное перегрелась у окна – с чего бы это мне убивать детей Аттли? Твой отец был ко мне добр, и даже называл меня приемным сыном. А воинов моих убили как я понял по приказу Эллака?

– Я говорила им, что бы они уходили, но их десятник отказался. Он был горд и их всех схватили. Потом по приказу брата пытали и убили.

– Твой брат уже находится у ваших предков. Он храбро сражался, но наши воины были сильнее.

– Убей нас, не дай ему захватить нас. Я не хочу позора детям величайшего царя.

– Никто не убъет детей Атли, я этого не позволю.

– Тогда они убьют и тебя.

– Кто?

– Вон они – Сердолик показала рукой в окошко, где уже ссаживались с коней люди Ардариха.

– Много ли во дворце детей Аттли?

– Четыре моих сестры и малолетний царевич – опустив голову произнесла Сердолик – и еще чуть меньше сотни воинов охраны.

– Пусть мальца, оденут в простую одежду, он будет походить на ребенка слуг. Я вывезу вас в Смоленск, а сестер твоих никто убивать не будет, их придется отдать. Ардарих с бабами не воюет. Возможно он сделает их наложницами, но они будут жить. Охрану твою я могу прикрыть, но только тех людей что лично верны тебе, остальные мне не нужны, извини.

– Ты хочешь отдать им моих сестер? Ты хочешь что бы они стали рабынями и ублажали вчерашних слуг отца?

– Я не могу воевать с Ардарихом, это его победа, а вы его добыча. Я лишь заберу то, что принадлежит мне. А если твои сестры такие горделивые, что не хотят попасть в руки врагов, так пусть перережут себе горло как это сделала Ильдиго.

Сердолик гневно посмотрела на меня, но не посмела произнести ни слова. Через какое то мгновение опустила голову и тихо что то произнесла по гуннски. После её слов из-за двери вышел воин и услышав команды на гуннском языке кивнул царевне.

– Собирайся – скомандовал я – я пойду говорить с Ардарихом. И скажи своим воинам, что бы не смотрели в глаза гепидам, пусть сразу идут к моим дружинникам.

Я повернулся к своему воеводе.

– Доброжил прикройте царевну и её людей. Что бы не было резни, воинов охраны царевны сразу внутрь строя и пусть сидят тихо и не высовываются.

– Ааа, Чеслав, я вижу ты нашел свою царевну?

– Нашел, вот собираю вещи.

– Как делить будем наследство Аттли?

– А нечего делить Ардарих, теперь дворец твой. Я только заберу свою царицу и её людей.

– И что дальше? – развел руки в стороны Ардарих – Куда ты пойдешь дальше?

– Домой.

– Через Данапр не ходи, не пройдешь. Хотя и на Вистулу тебе не пройти.

– Это почему?

– Странный ты человек Чеслав. Ты отправил всех своих лютинов со Световитом, неужели ты думаешь, что он их не подговорит против тебя. Не бывать на море Сарматском двум хозяевам. И после всего этого ты пойдешь по их землям, ты реально думаешь, что Световит будет верен своему слову? Световит предлагал мне тебя убить и поделить твою землю. Неужели ты этого не понял?

– Я верю тебе царь гепидов, ты честен со своими врагами, зачем же тебе обманывать своих друзей? Мне нечего делить со Световитом, хотя ты прав, жадность сгубила не одного хорошего воина. Я пойду вниз по реке к морю греческому, а там найду корабли и пройду до своего княжества Тьмутараканского.

– Ну что ж, теперь ты знаешь, где моя столица. Мы победили сынов царя царей, но война еще не окончена. Теперь будет новая война за наследство Аттли, за лучшие земли у Тисы и Дуная.

– Будешь воевать с готтами?

– Я? Нет, что ты, но свою землю я не отдам никому. Вся земля от Карпат до моря теперь моя – Ардарих вскочил на коня – забирай со дворца, что хочешь, ты ведь родич Атли, значит половина добычи твоя. Только не жадничай, а то корабли твои не увезут столько добра.

Ардарих засмеял, развернул коня и помчался к огромным деревянным строениям, где у Атли был склад всех припасов армии и захваченные у ромеев трофеи. А я с трудом выдохнул.

Да, в какое то мгновение мне показалось, что Ардарих хотел отдать приказ о нападении.

Нужно сваливать как можно быстрее, добыть заводных коней, набрать припасов и вниз к устью Дуная, там кораблей прикупить и домой. Мелких банд можно не боятся, у меня с собой почти пять сотен воинов да еще гуннская охрана Сердолик, прорвемся.

Небольшая шестивесельная лодка приближалась к берегу.

Несколько мгновений назад к левому берегу Данубиса подъехала сотня всадников, потом десяток воинов слезли с сёдел и погрузившись в лодку начали грести к правому берегу.

И вот они здесь.

Прииск Понтийский – философ, дипломат и переводчик, отличный знаток варварских обычаев и языков стоял на правом берегу в окружении десятка легионеров и поджарого легата по имени Гревтус.

Гревтус выполнял очень важное задание, он должен встретить и сопроводить на переговоры одного из варварских царей, а Прииск был при Гревтусе переводчиком.

Мерно скрипели весла, наклонялись и опускались плечи гребцов, а в такт движениям плеч настораживающее и угрожающе шелестела бронь.

Все воины были похожи друг на друга как близнецы, все в одинаковых железных панцирях и таких же одинаковых островерхих шлемах. Все кроме двоих, один из гостей был вовсе без брони, а одет был этот человек в длиннополую подвязанную нешироким поясом рубаху. А второй был сам царь варваров Чеслав. У варварского царя был богато украшенный золотом шлем, а ножны обильно усыпаны блестящим жёлтым камнем. В остальном же доспех варварского царя ничем не отличался от остальных его воинов.

Людка пристала и воины выскочив на берег потащили маленький кораблик на прибрежный песок, а царь варваров так и стоял в лодке рассматривая встречающих.

– Приветствую тебя царь Чеслав – проговорил Гревтус, и дождавшись перевода первой фразы продолжил – мой император ждет тебя в шатре, ты можешь взять с собой двоих воинов и переводчика, остальные твои люди должны находится снаружи шатра.