Текст книги "Давным давно была война ... (СИ)"

Автор книги: Василий Колесов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

Глава 25

«Партизаны».

К 4 июля 1944 года 65 Армия вышла в район Городея – Несвиж, готовясь наступать на Барановичи. В окопчике, перед выходом в поиск, бойцы дожидались старшего лейтенанта Миленкина.

–Серый, вот куда тебя несет? Тебе чего, орденов – медалей не хватает? – подначивал старшина Овчаренко. – Вот не можешь ты не идти в поиск?

–Дядь Вань, это же Белоруссия, Барановичи! Я же здесь каждую кочку знаю! Я же проведу – ни одного фрица не увидите!

–Вот поэтому и берет тебя старший лейтенант, потому что сбежишь один, чтоб дров не наломал… Эх, мальчишка, – шутя хлопнул Овчаренко Серого по шее.

–Овчаренко, да он просто готов хоть в Берлин махнуть, лишь бы ребята над ним не ржали! – засмеялся один из разведчиков. – А когда кинохроника приехала и предложила ему кино снять, как он в девочку переодевается…

Сережка резко вскочил и пошел по окопу…

–Цы… Петров, ну ведь просил…– Овчаренко цыкнул от досады. – Ну, бесит мальчишку, когда его с девчонкой сравнивают…

–Да ладно, Иваныч, я же пошутил. Что он, не понимает, что ли?

В этот момент подошел Миленкин. Осмотрел разведгруппу:

–Серый где?

Овчаренко свистнул. Через пару десятков секунд «нарисовался», надув губы Сережка.

–Петров! Опять? – все понял старший лейтенант. – Еще раз не поймешь – пойдешь с другой группой.

–Да понял я, товарищ старший лейтенант, понял! – пошел на попятную разведчик.

Разведчики собрались вокруг Миленкина.

–Задача не изменилась – переходим фронт, там выходим на партизан – дали три маяка. Перед Барановичами линия укреплений, получаем по ней информацию от партизан – разведываем, смотрим сами где и что, передаем координаты, двигаемся дальше. Если все получится, с партизанами пойдем на Ружаны. Выход через 15 минут.

Линию фронта прошли «почти» без проблем, если не считать проход через колючку. Овчаренко полз первым, потом старший лейтенант, Серый, за ним радист, Шутник Петров зацепился маскхалатом за проволоку – загремели банки, немцы открыли беспорядочный огонь. Петров и еще один боец из группы вынуждены были вернуться. Четверо прошли, двое – нет.

–Вернемся, к хренам Петрова из группы, говорит много, а колючку пройти – не может! – тихо ругнулся в леске на привале Миленкин.

На первом «маяке» никого не было, да и самого «маяка» не было – сожгли. Второй тоже был пуст, причем, уже давно, судя по запустению. На третьем Сережку, одетого в обноски, встретил вертлявый мужичок, в форме полицая, который просверлил мальчишку взглядом:

–Хлопчык, ты чаго тута забуйся?

–Дядечку, я сгубийся, сястрычку шукаю! В зяленай хрустцы…

–В зяленай няма, в синяй есц… Заходь в хату!

Сережка почесал затылок правой рукой и смело зашел – отзыв на пароль был верный.

–Есц хочашь?

–Нет, мне нужно в отряд. – сразу обозначил Сережка.

–Трэба… Ты адин? – оценивающе взглянул полицай.

–Один… -почему-то решил соврать Серый.

–Складно кажишь… Тут яще адин хлопчык чакае, вас разом ввечары повядут, а пока в погрябе з им посяди… – полицай усмехнулся. – Я ж палицай!

Старший лейтенант Миленкин был удивлен, что Сережка, после того, как зашел в дом, не вышел на крыльцо, как договаривались, если все в порядке, а ведь сигнал показал, что отзыв правильный, он «почесал затылок правой рукой».

В подвальчике сидел парнишка лет 15-16. Там был топчан, стол, скамья. На столе что-то было накрыто рушником. Все это Сережка разглядел при свете блиндажного фонарика – этакой мини-керосиновой лампы в железном кожухе.

–Здорово! Тебя как кликают?

–Сережка.

–Петя! Петро, – парнишка протянул руку для пожатия, а потом Петро просто завалил Сережку различными вопросами. -Ты тоже связной? Есть хочешь? А из какого отряда? Только вот молод ты, тебе сколько лет? – Петро просто завалил Сережку различными вопросами.

–А что есть поесть? – перевел стрелки Серый.

–Вот, – парнишка откинул рушник. – Бульба, лук, огурцы, сало, хлеб. Ешь, не стесняйся. Нам тут еще до вечера лясы точить…

Сережка подкрепился.

–Ты так и не сказал, а из какого ты отряда? Продолжил расспросы парнишка.

–А я не из отряда.

–Ты с большой земли? Разведчик? А почему один?

–Слушай, что ты заладил, как патефон: кто, куда, откуда? Я один, пришел туда, куда пришел. Еще вопросы есть? – не выдержал Серый. – И вообще, много болтаешь, а болтун – находка для шпиона, понял?

–Лады… – насупился парнишка. А потом хитро улыбнулся. – Но в отряде мы с тобой еще погутарим!

Серый пожал плечами, отошел к стенке погреба и прилег на топчан, подложив руки за голову.

Ближе к вечеру люк погреба открылся, туда заглянули два «немца». Один и них, толстый, ехидненько улыбнулся:

–Эй, партызаны, вылазь, в лес пора, командир уже ждет!

Такая «шутка» могла бы дорого стоить толстому бойцу в форме, будь у Серого оружие, только вот Овчаренко предусмотрительно его обыскал и вытащил «Вальтер» – от греха подальше.

Петро и Серый шли к партизанскому лагерю под охраной трех «немцев» и двух партизан. Шли молча, без разговоров. На встречу попали два секрета, к которым, немного заранее, выходили партизаны – предупредить.

Серый беседу заводить не пытался, шел молча, смотрел по сторонам, запоминал. Он знал, что за ним должны были двинуться два бойца, если он не подаст сигнала, что все в порядке. «А наши прошли секреты? Ведь тут могут быть и мины. Может зря я…», – беспокоился Серый.

Пришли в отряд.

–Эй, Пузатый! Опять пионеров поймал? Не надоело? – рассмеялся один из партизан.

–Тебя, Чертяка, спрашивать еще буду! Я за остальными не угонюсь, только за пионерами… Вчера один и сегодня еще!

Пока шли через лагерь Серый ловил на себе и хмурые, и веселые взгляды, которые как бы говорили: «детишки, куда вы лезете, вам в песочнице играться, а не воевать!».

Подошли к командирской, штабной землянке, на встречу к ним вышел крепкий мужчина, в форме старшего лейтенанта НКВД старого образца. Осмотрел мальчишек с ног до головы:

–Ну и грязнющщи вы! Сейчас пойдете вымыться, а потом тогда – поговорим. Иванов! Отведи мальчишек помыться!

Петро в ответ на это обрадовался и заулыбался, а Сережке сразу вспомнился прием, когда он с Никитой «помылись» в домике СМЕРШа.

–Товарищ старший лейтенант, а Вы кто? –поинтересовался Серый.

–Я-то понятно, кто! Я командир отряда «Борец», старший лейтенант НКВД Кутин! А вот с вами, ребятки, кто вы, откуда, зачем пришли на маяк, мы будем разбираться чуть позже, когда отдохнете и приведете себя в порядок!

В этот момент к командиру отряда подбежал боец и отведя чуть в сторону, что-то стал быстро шептать на ухо. Командир нахмурился, покивал головой, что-то ответил.

–Так, короче! Мальцов помыть, переодеть и покормить!

В отряде даже была сделана банька, над которой вился легкий дымок… У Серого голова шла кругом… Командир назвался Кутиным, командиром отряда «Борец», Дислокацию отряд поменять мог, но вот кого-кого, а Кутина он ни с кем не спутает… Еще в 1941 с ним познакомился на допросе. Как «шпион и паникер», а потом горел 22 июня в бане, которая была переделана в КПЗ (камеру предварительного заключения).

Иванов, что привел мальчишек к бане, запустил их внутрь, развернулся и вышел, перед этим сказав:

–Раздевайтесь, мойтесь, чистое принесут…

Петро стал стаскивать рубаху через голову. Секунд через тридцать Серый попытался выйти, но баня оказалась закрыта снаружи.

Петро уже разделся:

–Ты чо телишься? Когда еще получится попариться в лазне (бане)? Давай быстрее!

И Сережка его ошарашил:

–Меня слушай! Это не партизаны, это ложный партизанский отряд, каратели.

Петро, хоть и был старше, но выглядел ошарашенным и испуганным, только хлопал глазами:

–Почем знаешь?

–Я знаю Кутина, это не он. – продолжил Серый. – Сейчас вернется этот «Иванов», попробуем его обезоружить и сбежать. Сбежим – там нас встретят.

Петро стал одеваться…

–Постой! Не одевайся! Снимай все! Он попытается обыскать одежду – отвлечется, это нам поможет! Вот, бери веник, и бей там в парной веником, чтоб они решили, что нас там двое. –Сережка бросил на лавку вещмешок, вынул и разбросал тряпки, что там были.

Через пять минут к бане подошли «Иванов» и еще один боец. Одежды у них в руках не наблюдалось.

–Черт… Их двое! –лихорадочно пытался что-то придумать Сережка. Придумал. – Иди в парилку. Если получится, я позову!

«Иванов» и еще один партизан подошли к бане, закурили.

–Пойдем? Возьмем без штанов и «тепленького»… – бросил окурок «Партизан».

–Погоди… -докуривал «Иванов» и хихикнул. -Пусть чуток разомлеет, веселее будет его к "Курту" гнать, как вчерашний повеселил: пинки получает, весь в соплях – плачет…

–Только вот молчит пока…

–Разговорим… И этого – разговорим. "Курт" умеет… Ну, пора! – «Иванов» затушил бычок о слюни в ладони и запустил его в долгий полет.

Серый спрятался за бочонком с водой, и стопкой с вениками, что были справа от входа – за дверью. Зайдя в предбанник «Иванов» прислушался к звуку шлепков веника.

–Парются… – констатировал, как само собой разумеющееся.

Серого не заметили. Лжепартизаны стали ощупывать одежду, искать что-то, но оружие не поставили и не положили на лавку, на что рассчитывал Сережка. Не получилось, тогда – план «Б»! Сережка, в полумгле предбанника, двумя шагами приблизился, изловчился и сдернул с ремня «Иванова» лимонку, выдернул чеку:

–Руки в гору, сволочи! Всех взорву к хренам собачьим! Я живым не дамся! –негромко и зло скомандовал Серый.

–Малец, ты что? Ты что удумал? Мы же свои…– начал было «Иванов», но руки и он, и второй «партизан» подняли.

–Медленно, очень медленно оружие на лавку! Так! Ремни снимайте с подсумками! Петро! – позвал Серый. Из парилки выглянул перепуганный парнишка. – Сюда иди! Бери карабин! Так, теперь, вы двое, пошли в парилку!

Лжепартизаны, злобно оглядываясь, зашли в парилку. Сережка подвинул одной рукой лавку так, чтоб не получилось открыть дверь из парилки и, только после этого, обратно вставил чеку в лимонку. А потом «погас» свет…

Сережка пришел в себя от того, что его облили холодной водой. Вместе с сознанием пришла боль. Болела голова, болели руки, на которых он висел и ребра, которые, видимо, были сломаны – тяжело было дышать. Ноги были связаны и приторочены к скобе в полу.

С трудом оторвав взгляд от пола, Сережка увидел, что напротив, в паре метров, висел еще один, так же, как и Сережка, раздетый, но уже весь в синяках, вздрагивающий от каждого звука, мальчишка.

«Петька?» – вспомнил последние события Сережка.

–Петро, облей его еще ведерком и зови "Курта", скажи, что второй очухался – глазами хлопает! – сказал «Иванов».

Сережка с трудом повернул голову. Рядом, с полным ведром воды, стоял ухмыляющийся Петро, размахнулся и окатил Серого еще раз.

–Думав пришиб его, там у лазни (бани), а коммуненок живучий попався!

«Теперь понятно, кто «выключил свет», вот козляра… Даже не подумал, что мальчишка будет за фрицев. Вот и попался – купился, карабином по башке…» – пытался анализировать все, что происходит и произошло Сережка.

В землянку пришел «Кутин», сел на табуретку, положил у своих ног вещмешок.

–Сережа! У тебя есть шанс остаться в живых. У тебя есть шанс попасть в Германию, если ты все мне расскажешь… Молчишь? А зря… Думаешь тебя кто-то спасет? Не надейся. Хочешь узнать, что вот в этом вещевом мешке? По глазам вижу, хочешь! Открываем… Ой, сапоги, форма, маскировочный халат… И все – твоего размера. И где же я взял этот мешок? А совсем недалеко от лесной базы – он был у одного из солдат, которые пытались на нее проникнуть. Оба убиты, что очень жаль, нужны были живые. Хочешь посмотреть на их тела? Давай так, тебя развяжут, окажут медицинскую помощь, а ты мне скажешь, сколько вас было и все… Молчишь? Язык проглотил? Петро проверь, он умеет говорить?

–Он умеет. Сейчас как заговорит! – глумился, улыбаясь молодой садист. Не спеша, из печки– буржуйки он достал раскаленный железный прут. При виде этого мальчишка, что висел напротив, начал дергаться, пытаясь освободиться.

–Да, Петя, сначала Сережа пусть посмотрит, как это делается.

Мальчишка, которому мазнули раскаленным прутом по животу, дико закричал. После этого кричал уже Сережка.

–Вот, оказывается у тебя есть голос. – продолжил допрос «Кутин». – Ты просто не представляешь, что может с тобой сделать этот юный зверек. Все, кто находится в этом отряде прошли специальный отбор. Знаешь какой? Я тебе расскажу… Каждый из них убил ребенка, руками, на виду у их матерей, а потом убил холодным оружием обезумевших от горя женщин. Они проходили обучение в батальоне Дирлевангера, слышал про такого? Про штурмбаннфюрера Оскара Пауля Дирлевангера? Вижу – слышал… Все унтерменши повязаны большой кровью, детской кровью. И не только… Они видели, как казнят не только бандитов, но и полицаев, если те не слишком расторопны. Унтерменш, который служит Великой Германии, должен держаться только за свою жизнь, должны бояться только своей ликвидации, несмотря ни на какие заслуги. Ах, да… Зачем я тебе это все рассказываю? Чтоб ты понимал, что любой из них готов выполнить любой приказ. Есть приказ узнать у тебя, сколько человек в твоей разведывательной группе, какая поставлена задача? Что ты знаешь о наступлении в районе Барановичи? Какие части стоят на этом направлении? Мочишь? Петя, начинай. Пусть Сережа послушает и посмотрит, что его ждет…

Майор Зигфрид Бинц, он же «Карл», он же «Кутин», был в растерянности. Мальчишка, партизанский связной, от пыток сошел с ума. Глядя на это, второй мальчишка, разведчик, тоже не сказал ни слова о задании. Потом пришлось отдать тела разведчиков и полуживого мальчишку – разведчика армейскому руководству…

-Вон там, на высотке, три столба поставили… К столбам привязали тела наших разведчиков. Видите? – сержант -наблюдатель показал рукой в сторону укрепрайона немцев.

–Вижу, – глухо подтвердил майор, командир батальона. В бинокль было хорошо видно два окровавленных тела в маскхалатах и одно обнаженное почерневшее от пыток, скорее всего мальчишки.

–Товарищ майор, – чуть не плача продолжил сержант. – Мальчишка-то, живой, еще шевелится…

Майор присмотрелся: мальчишка пытался поднять голову, но удержать ее не хватало сил.

–Живой… – и майор разразился бранью, а потом повернулся к связисту – старшему лейтенанту. – Смирнов, сообщи в штаб дивизии о том, что тут фашисты выставили в полосе наступления полка тела наших разведчиков. Один из них живой.

–Может попробуем отбить? – спросил старший лейтенант. –А?

–Не «А», а – нет! Ты представляешь, сколько нужно будет положить народа, чтоб атаковать эту высотку без артподготовки?

–Так что делать-то? – растерялся старший лейтенант.

–В штаб сообщай! Что делать… – опять матернулся майор.

Через 15 минут на наблюдательный пункт примчался молоденький младший лейтенант. На попытки его остановить, чуть ли не тыкал в лицо солдатам и офицерам удостоверение СМЕРШа. Комбат на НП не было.

–Сержант, -звонким мальчишечьим голосом, обратился младший лейтенант к наблюдателю, доставая свой бинокль. – Где тела разведчиков?

–Вон они, товарищ младший лейтенант, – показал рукой нужное направление сержант.

Младший лейтенант посмотрел, опустился на дно окопа, обхватил голову руками и наблюдателю показалось, что молодой лейтенантик прошептал что-то похожее на «Серый».

«Да, вид не для слабонервных, на мальчишке нет живого места, самого-то трясет. А тут лейтенантик, видать, только после учебки, еще бритвы и пороха не нюхал и такой вид», – подумал, глядя на эту картину, сержант.

–Сержант, в расположении есть снайпер или снайперская винтовка? – глухо спросил младший лейтенант.

–Как же без снайпера, есть…

–Вызовите его сюда, на НП, как можно быстрее! -

Когда пришел ефрейтор, ротный снайпер, младший лейтенант выдал совсем невообразимое:

–Товарищ ефрейтор, посмотрите, на немецких позициях, к столбам привязаны наши разведчики. Видите?

–Да, товарищ младший лейтенант, вижу. – подтвердил снайпер.

–К центральному столбу привязан мальчик… Приказываю Вам прекратить мучения разведчика.

–Ты охренел, младшой? -потерял всякую субординацию снайпер.-Чтоб я… своего, да еще мальчишку?!

–Я приказываю! –настаивал младший лейтенант.

–Да пошел ты… со своим приказом! Только от мамкиной сиськи, с пушком над губой, молокосос! Поплачь еще, что тебя не слушаются… Погоны только получил и приказывает!

Старший лейтенант – связист, положил ефрейтору руку на плечо, успокаивая:

–Леня, спокойнее…

–А что спокойнее? Уж лучше в штрафники, чем то, что он приказывает делать! Младшой, а слабо самому стрельнуть? – не успокаивался снайпер.

–Товарищ ефрейтор, приказываю дать мне винтовку! – глухим, срывающимся голосом, чуть не плача потребовал младший лейтенант.

–Да забери, – ефрейтор отдал винтовку, но в голове у него крутилось, что сейчас психованный лейтенантик может и шлепнуть, с досады и перепугу.

Младший лейтенант взял снайперку, перешел в ячейку, пододвинул одного из бойцов, изготовился к стрельбе – подал патрон в патронник, прицелился, вдохнул, выдохнул и нажал на спуск. Наблюдатель увидел, как дернулось мальчишечье тело – пуля попала в сердце.

Младший лейтенант, с почерневшим лицом, повернулся к снайперу, молча протянул винтовку ефрейтору. Снайпер взял свое оружие, и отметил, что у «лейтенантика» даже руки не трясутся, а ведь перед выстрелом того просто колотило от дрожи. Младший лейтенант, отдав винтовку, пошел от наблюдательного пункта по окопу покачиваясь, как пьяный.

Илья лежал, глядя в стенку.

–Где этот урод? – раздался громкий командный голос во дворе домика, где располагалась группа СМЕРШовцев.

–Товарищ майор! – попытался утихомирить разъяренного офицера – разведчика лейтенант Белов.

–Лейтенант, мне сейчас плевать на все и вся! И на СМЕРШ, и на трибунал! Не вмешивайтесь!

В комнату ворвались майор Смирнов, старший лейтенант Миленкин и еще несколько бойцов.

–Урод, повернись ко мне лицом или я тебя пристрелю, как собаку… – не сдерживался в выражениях командир разведки армии майор Смирнов.

Илья повернулся и сел на кровать… Без всякого страха, не вставая, посмотрел в глаза майору.

–Ты хоть знаешь, кого ты застрелил? Ты хоть знаешь? –сдерживая слезы, потрясая пистолетом, начал майор. – Он воевал с 41-го! Не то, что ты, сопляк, младший лейтенантик, только курсы закончил и фрица живого не видел! Его же можно было спасти! Он жив был! Он меня от смерти спасал! Пристрелю!

–Стреляйте, мне легче станет, все кончится… Я себя не смогу, да и нельзя, наверно… -устало сказал Илья.

–Чего? –опешил майор, от такого поворота. – Чего ты понимаешь в стрелять? Ты даже не знаешь, как его звали! Ты хоть понимаешь, что он был мне как сын?

–Знаю, как звали… Сережка – мой брат…

Глава 26

Дальше…

За столом, с нехитрой снедью: картошкой, тушенкой, огурцами, луком, фляжками со спиртом, сидели, глядя в кружки, уже изрядно захмелевшие, СМЕРШевцы и армейские разведчики.

–Я его два раза терял… сперва сказали, что он в госпитале умер… – рассказывал майор Смирнов. – Вернулся живой! Как все радовались… Решили его поберечь, перевели в штаб. А нас перебросили в 65 Армию. И вот приходит письмо, что Сережку похоронили – снайпер убил, из окопа высунулся, каску пробило и… насмерть. А через две недели после письма возвращается из госпиталя Овчаренко и привозит мальчишку в роту… Ох, я орал… Так орал, что… А как увидел, как Овчаренко с мальчишкой моются у колодца, думал, что порву старшину своими руками… Я же не выдержу… А тут мальчишка поворачивается и бежит на встречу! Серый! Живой!!! Я впервые, за всю войну, разрыдался… Я был счастлив и хотел его отправить в тыл. Но он сказал, что сбежит… Его же не удержать… Вот тебя, младшой, удержать?

Илья молчал…

–Майор, Илью и удержать? Я тебе про него такое расскажу, вообще не поверишь! Я сам не верил! Он голый, зимой, несколько километров к нашим бежал! Во…

–Верю! Вот и Серый, такой же, он рассказывал, как партизан искал зимой без обувки… А младшой покрепче будет, верю! О чем я? А! Не удержал бы я Серого… Решил, пусть лучше рядом будет. И командование согласилось… А этот выход не сложился сразу… надо было им вернуться…

–Товарищ майор, как вернуться? Двоих отсекли огнем, а остальные-то прошли! И разведданные были нужны…– оправдывался старший лейтенант Миленкин.

–Да помолчи ты.. знаю все…– прервал командира разведгруппы майор. – Ну кто же знал, что партизанские маяки, что нам дали, уже провалены. Кто бы знал…

–А Сережка, будто что-то почуял, он же партизанил! – опять начал Миленкин. – Если бы не он, нас бы всех повязали, все бы мы полегли… А потом нам пришлось уходить от облавы, ушли благодаря партизанам, настоящим партизанам, получили данные, передали их в армию, но погибли Овчаренко и Семенов… Возвратились. А в дивизии только и разговоров, что какой-то сопляк застрелил Сережку… Прости, младшой… Говорю, как было…

–Ну, неужто не было никакой возможности отбить? Спасти? – говорил, глядя в стол, сокрушался Смирнов, хотя и сам понимал, что это было практически невозможно.

–Он бы сам так жить не захотел бы… Его так изуродовали, что на нем целого места не было, только лицо…– вздохнув, пояснил Илья. – Я знаю, что это такое…

–Да что ты знаешь, младшой? Он из таких передряг выкарабкивался! В него две пули почти в сердце входили, два раза похоронку писали! Но он был жив… А ты? Что ты видел, кроме училища?

–Зря ты так, майор… Ты же ничего не знаешь… – попытался урезонить Смирнова майор Свиридов.

Илья в сердцах махнул рукой, встал из-за стола, лег на кровать лицом в подушку, засунув руки под нее так. что подушка закрывала и уши. Он не хотел больше ничего слышать ни о себе, ни о Сережке.

«Как не сойти с ума, когда видишь изуродованного друга? Когда он шепчет: «Стреляй!»? Я не мог его оставить в таком виде. Серый погиб, значит он должен вернутся в целом состоянии. Мы же вернулись только с поверхностными шрамами, мне же делали обследование – только наружные отметины, которые никак не влияли на здоровье! А если Серый … Нет! Я же выдержал! Он тоже – сильный, столько раз в госпитале валялся… Справится! Мы справимся! Хватит выть, мне еще за Серого на Рейхстаге расписываться!» – мысли путались, Илья размышляя, успокаивая себя, заснул. То ли сброшенное напряжение и успокоение от осознания, что поступил правильно, то ли глоток спирта, что он сделал из кружки и от которого закашлялся, ведь это было первое крепкое спиртное в его жизни. Да, пиво пробовал, но… не понравилось оно Илье, горькое, не приятное. Да и Папа учуял… Маме не сказал, но «по мозгам» Илья потом получил по полной.

Рано утром, проснувшись, майор-разведчик, по привычке, первым делом осмотрел комнату, увидел стоящего у окна майора – СМЕРШовца.

–Доброе! – Свиридов, будто затылком увидел, что Смирнов проснулся.

–А как ты… – удивился Смирнов.

–Не бери в голову, кровать скрипнула… Помнишь вчерашний разговор, что мамлей (младший лейтенант) пороха не нюхал?

–Ну…

–Пойдем во двор, глянешь… -позвал майор Свиридов майора Смирнова.

Вышли во двор.

–Куда идем? – поинтересовался Смирнов.

–Илюха рванул на утреннюю пробежку. Надо искать рядом пруд или реку, он без воды не может, даже тельняшку не снимает.

–Подожди, майор… Если вспомнить карту… Между Огородниками и Несьвежем будут запруды и озера. Вон там должно быть озеро, – Смирнов показал на запад – северо-запад.

– В эту сторону он и побежал. Думаю, найдем.

Через пять минут офицеры вышли на берег озера.

–Давай не пойдем туда, отсюда посмотрим? Начнем спускаться, он нас заметит. – предложил Свиридов.

–А почему не пойдем? Или мы прячемся? Давай тоже купнемся! С утреца, да еще после вчерашнего, не повредит – взбодримся! – сделал ответку Смирнов.

–А давай! – согласился СМЕРШевец.

Только в воде Илья забывал о войне, о смертях, обо все на свете… Из воды, плывя к берегу во второй раз, Илья увидел, что к его одежде, оставленной на берегу подошли два майора. Постояли и тоже стали раздеваться. Увидел и почти тут же забыл о них.

–Майор, а водичка –то прохладная! Не замерзнем? – закинул удочку Свиридов.

–Майор, ты воды боишься? Я же сказал, сполоснемся – взбодримся! – ответил Смирнов.

Водичка была, конечно, не колодезная, но с утра – прохладненькая. Майоры макнулись и вылезли одеваться, а Илья все еще «нарезал круги».

–Во дает, младшой, как дельфин! – восхитился Смирнов, одеваясь. -Мне бы его 18 лет!

–Майор, а ты кем был до войны?

–Я? Я кадровый военный. До службы охотником был, я же сибиряк! Поэтому и разведка. – сказал Смирнов.

–А я был учителем в Калаче-не-Дону, потом был направлен на службу в НКВД, теперь вот СМЕРШ. – начал рассказ о себе Свиридов, а потом, неожиданно перешел на Илью. – Майор, а младший лейтенант, ты прав, совсем мальчишка. Ему нет и 16 лет…

–А я-то думаю, что за юнец безусый… Но… Погоди, а как он в училище-то попал? – удивился Смирнов.

–Давай расскажу… Трое мальчишек попали в Калачевский детдом. Попали из разных партизанских отрядов, но считали себя братьями. В 1942 они защищали Сталинград. Теряли друг друга и находили. Илья, когда Никита …

–Когда Сережка? – не понял майор Свиридов.

–Когда Никита, еще один из их троицы, провалился под лед, Илья отдал свою одежду Никите, и несколько километров, зимой, бежал в одном исподнем. А Сережка в это время был в госпитале, и вернувшись из госпиталя, первым делом бросился искать Илью и Никиту.

–Сережка мне об этом не говорил… – с легкой досадой произнес Смирнов.

–Да он и мне не говорил, просто у меня есть возможности узнать… Я подозревал, что Илья, немецкий шпион – улыбнулся Свиридов. – И он от меня сбежал… Да, сбежал и отправился на фронт. Попал на северный фас Курской дуги, попал в самую мясорубку и выжил. Там снова попался мне на глаза, ну я его и отправил в Школу. В документах прибавил ему пару… а может и тройку лет. Он с успехом закончил Школу, но ему не хотели давать офицерское звание, ходили слухи, что в 43-ем ему было всего четырнадцать. А сколько ему лет точно – никто не знает, из партизанского края его привезли раненого и без документов. После школы его направили сюда, тем более, что это ему знакомые места.

–Как и Сережке…

–Как и Сережке, и Илье, и Никите… Работать с Ильей очень просто, все схватывает на лету, а диверсанты его в расчет не берут – мальчишка. Вот этот мальчишка и обезвреживает матерых зверей одним движением и наповал… А вот теперь, смотри…

Илья вдоволь наплавался, чувствовал облегчение на душе, смыл с себя все: все беды, все мысли, как тогда, на Черном море, после приколотой Черновым «Звезды Героя».

Илья плыл к берегу, а на берегу сидели два майора, Смирнов и Свиридов.

«Один, Смирнов, меня вчера чуть не пристрелил за Серого. Да хрен с ним, со Смирновым! Серый… Серый уже отмучился, а вот что еще ждет меня? Интересно, чего они приперлись?» думал Илья.

–Да, крепкий парнишка, но лет 14 – 15 не больше, – оценил «физику» Смирнов.

–Вы что тут, меня разглядывать пришли? Да бесит это уже. Товарищ майор, -обратился он с Свиридову. – Если это было надо, сказали бы в расположении, я бы разделся.

–А мы просто купнуться пришли, или нельзя? – сделал «лицо кирпичом» Свиридов.

–Ага, так я и поверил… -Илья повернулся «задом» и стал одеваться.

Свиридов, слегка усмехаясь, смотрел, как вытягивается лицо Смирнова. Смирнов сделал несколько шагов к Илье.

–Товарищ младший лейтенант, прошу меня простить за то, что я не верил Вам и не считал Вас боевым офицером!

Если бы майор начал сюсюкать или изобразил что-то похожее на жалость, то Илюха бы «взорвался», но Смирнов все сказал ему, как к равному, а в голосе слышалось только уважение, без жалости, поэтому Илья словно закаменел.

–Ваше решение было самым верным, – продолжил майор Смирнов. –Простите, я был ослеплен яростью, я ее направил на Вас, а должен был направить на фашистов и их прихвостней, которые такое сотворили с Сережкой. Спасти его было невозможно, а если бы и спасли, то остаток жизни он бы прожил инвалидом. Не думаю, что я сам бы захотел так жить…

–Товарищ майор, он меня попросил… -Илья повернулся к майору лицом. – И я сделал то, что хотел, чтоб сделали бы для меня…

12 июля группа Ильи, Илья, лейтенант Белов и водитель – сержант Ахметов отправилась в село Полонь, нужно было провести дознание и разобраться с арестованными полицаями. В Полонь привозили из окрестных деревень бывших полицаев и помощников фашистов, которых не грохнули сразу, тех, кто служил, но не отметился зверствами, а кое-кто вообще заявлял, что он был партизанским связным. И такое могло быть. Илья помнил, что Никитос тоже был «внуком старосты», которого боялись все местные мальчишки.

На следующий день, седьмым на допрос к младшему лейтенанту привели зачуханного мужичка, который падал на колени, божился, что он только ходил по деревне с винтовкой и повязкой, что его самого чуть не расстреляли за то, что выпустил на свободу несколько подростков, которых подозревали в помощи партизанам. Илья все записал: записал имена ребят и из каких деревень они были, кто из полицаев больше всех выслуживался и зверствовал. Прозвучали клички «Бурый», «Жмот» и «Кобан», которые местные и которые звери…

–Ну, что ж, будем проверять… Конвой! Уведите арестованного! – скомандовал Илья.

Потом были еще четверо, но «Бурый, Жмот и Кобан» не выходили из головы…

–Федя, -подошел Илья к Белову, с которым учился в Московской школе СМЕРШ. – Я отъеду ненадолго.

–Куда собрался? –поинтересовался лейтенант Белов.

Надо мне в одно место сгонять. Там у меня одна вещица запрятана, я ее обещал вернуть.

–Сгоняй, только возьми с собой еще пару солдат, по лесам кто только не шарится. И тебе, и мне спокойнее будет. Постарайся вернуться до темна.

–Лады! И возьму пару автоматчиков.

Каково же было удивление солдатиков, когда «зеленый» младший лейтенант сперва привез их к небольшой речушке. А потом дал команду снимать штаны! Штаны сняли, кальсоны подвернули – перешли речушку в брод, вода, оказывается, доходила чуть выше колена. Дальше шли лесом и пришли к полуразрушенной партизанской базе. Лейтенант немного побродил по базе, заглядывал в обвалившиеся землянки, а потом исчез на пару минут (как у него получилось так ловко испариться?) и вернулся со свертком промасленной тряпки. Из тряпки Илья достал наган… еще царского производства.

На обратном пути, уже в сумерках, проезжая памятный мост, который когда-то Илья подрывал гранатами, пазл сложился. Илья вспомнил, где видел этого мужичка и вспомнил, клички полицаев.

Въехав в Полонь Илья заметил стайку играющих во что-то ребят.

–Ахметов, рули к пацанам. – скомандовал Илья.

–Э-э-э… Товарищ младший лейтенант, мы что еще играть будем? И так на ужин опоздали… возмутился сержант. По глазам сопровождающих было заметно, что они согласны с сержантом.

Илья только посмотрел на сержанта.

–Э-э-э… Я просто пошутил! – пошел на попятную сержант. И правда, зачем с парнем спорить, молодой, горячий, у начальства в любимчиках…