Текст книги "Большая игра (СИ)"

Автор книги: Василий Сахаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Планета Борея. Торгаш. 2925 год.

День начинался как обычно. Квентин Мейсон, приказчик знатного купца Андрея Куликова в городе Альби, проснулся в своем номере, который снимал в гостинице невдалеке от рынка.

Настроение его было превосходным. Он умылся, побрился и оделся согласно последней городской моде: светлая рубаха, серые полотняные брюки, заправленные в мягкие кожаные сапоги, и тонкий стилет на широком ремне. Затем, он спустился в обеденный зал, позавтракал яичницей, поджаренной на растительном масле, выпил кружку сока, и отправился на работу, то есть в лавку на городском рынке города Альби.

Он неспешно и с достоинством шел по улице, раскланивался с прохожими, улыбался молоденьким девушкам, как и он, идущим в сторону рынка, и вспоминал минувшие четыре недели своей жизни.

Учеба в одной из торговых лавок города Валанс пролетела быстро и без напряжения. Все, чему местные купцы и приказчики учились долгие месяцы, а то и годы, он усваивал за день–два, с такой скоростью, что его патрон и покровитель Андрей Куликов просто диву давался и, порой, называл его «талантищем». Другой человек на месте Квентина, мог бы и возгордиться. Но испытания, которые выпали на долю Мейсона, начиная с его высадки на Шанхай, заставили его на многое в своей жизни взглянуть по–другому и он не обольщался. Да, Квентин на лету схватывал знания. Однако это не оттого, что он был умнее и талантливей борейцев, а потому, что с детства привык воспринимать информацию во много раз быстрее, чем они и, кроме того, кое–что про торговлю бывший менеджер и раньше знал. Поэтому, свое превосходство он не выпячивал, тем более что кроме торговых дел и понимания того, что происходит на рынках городов, более, похвастаться ему было нечем. Он не умел фехтовать, был плохо приспособлен к походной жизни и весьма смутно представлял себе жизнь в средневековом мире. Впрочем, как и всякий человек, Торгаш был хорошим приспособленцем, и к концу стажировки, уже вполне сносно понимал, куда попал и четко осознавал свое место в этом обществе.

Все шло своим чередом, и он получил первую вводную задачу. Самую простую, какая только могла быть. Видимо, сработал фактор того, что он был любимцем публики. Мейсон должен был залезть на крышу купеческой лавки, в которой проходил обучение, и спеть гимн компании «Дженерал Моторс». Нет проблем, он это сделал. Базарный люд, покупатели и продавцы разных товаров, поглазели на него, посмеялись, может быть, даже удивились и, восприняв это как пиар–акцию лавки, разошлись.

Куликов ему ничего не сказал, лавочники и приказчики тоже. Мало ли что, наверное, есть у человека странность. А на следующий день, вместе с опытным приказчиком Ираклием Сантосом, Куликов отправил его в город Альби, находящийся от Валанса в ста километрах.

Пешком идти не пришлось, путешествие проходило по океану. Они плыли на арендованном судне, похожем на старинный пузатый каракк, и спустя всего сутки оказались в порту Альби. Здесь приказчиков Куликова уже ждали партнеры по бизнесу, которые арендовали им лавку, склад и сняли номера в гостинице. Торговать предстояло мехами, которые очень сильно ценились жителями приморских городов осенью и зимой. Но не сразу. Для начала следовало все разузнать, прикинуть наилучшее время для продажи ценного товара, доставленного из далекой Сеговии, и только тогда действовать.

С той поры прошло две недели, Сантос и Мейсон для работы в лавке наняли пару продавцов. Квентин постоянно находился на рынке, вел всю документацию и решал мелкие проблемы, а Ираклий бегал по городу и, помимо сбора сведений относительно продажи мехов, выполнял некоторые приказы Куликова, которые тот пересылал с попутными кораблями. Торговля шла ни шатко, ни валко. Пока ничего особенного лавка Куликова не продавала, больших сделок не было, и участник с ником Торгаш жил тихой жизнью. Однако он понимал, что это ненадолго, и что рано или поздно, но его начнут подталкивать в спину и поторапливать. Дабы участвовать в Игре, необходимо быть интересным, и в голове Мейсона родилась операция, которая могла бы принести ему и его патрону некоторый солидный капитал. Схема была проста, и надо было только решить, как ее аккуратно провернуть и сделать не разовой акцией, а постоянным источником дохода.

За размышлениями он незаметно дошел до рынка и, протискиваясь между прилавками и рядами торговых палаток с разными товарами, направился к центру, где стояли лавки солидных купцов–оптовиков. Сегодня на рынке было людно. Для многих горожан, живших по семидневной неделе, был выходной день, и они шли на рынок, где можно было не только купить то, что им необходимо, но и развлечься, посмотреть на выступление артистов, посидеть в уютной забегаловке, встретить старых знакомых и обменяться новостями.

Мейсон не торопился. Продавцы открыли лавку без него и ведут дела честно. Покупателей пока еще немного, и основной наплыв будет только ближе к полудню. Он проходил между палаток, заходил в лавки, разглядывал товары и многое было ему в диковинку и новинку.

Вот ткани и посуда из металла: подносы, подсвечники и столовые приборы. Рядом ткани, в основном шелк, батист, сафьян и льняное полотно. Следом украшения, ожерелья и кольца, перстни и браслеты, кулоны и диадемы, ларцы и сундучки, золото и серебро, жемчуга и рубины, изумруды и алмазы. За ними оружие, мечи сабли, кинжалы и кортики, копья, арбалеты, луки, броня, щиты и многое другое. А вот еще одна лавка, здесь торгуют северными мехами, которых почти не осталось, шерстью и шкурами. Дела у конкурентов шли плохо, качественного товара у них давно не было, а плохой и залежалый покупатели пока не брали, на улице лето.

Так Квентин дошел до своей лавки. На секунду остановился и вдохнул в себя смесь рыночных запахов, которую успел полюбить. Пряности и приправы, жареное мясо и духи, цветочные ароматы благовоний и воск, фрукты и афродизиаки. Хорошо.

Торгаш вошел в лавку, продолговатое деревянное здание, с широкой входной дверью и вывеской «Товары купца Куликова». Внутри все было как всегда, несколько широких прилавков, пара ранних покупателей, приценивающихся к сукну из Эксетера и шелку из Камора, и молодые хваткие продавцы, готовые им услужить. Квентин подошел к своим подчиненным, и оба поприветствовали его:

– Доброго вам дня, господин Мейсон.

– И вам того же. Что нового?

– Пока ничего, – ответил ему рыжий парень по имени Йохан.

– Первые покупатели, – кивнул на ранних посетителей второй, светловолосый Эрнесто.

– Нормально, – благодушно сказал Квентин и кивнул Йохану в сторону конторки, стоящей в углу: – Пойдем, пошепчемся.

Они отошли в сторону, а Эрнесто, дабы не мешать им, направился к покупателям, которые остановились рядом с рулоном темно–зеленого сукна.

– Узнал, что я поручал? – поинтересовался у продавца Мейсон.

– Да, – кивнул тот. – Контрабандисты с Балеар приходят в бухту Кантарини в двадцати километрах от города.

– Раз в месяц?

– Да. Каждое второе число.

– Что привозят и что покупают?

– Привозят медные слитки, свинец, дурманные ягоды «холо–холо», ворвань, рыбий жир и кости морских зверей. Покупают, то же самое, что и по официальным каналам: рабов, железо и оружие.

– Хорошо. Старший над этими делами кто?

– Хм, – ухмыльнулся Йохан. – Понятно кто, двоюродный брат нынешнего мэра Эрни Больсано.

– Это такой здоровяк, с шикарной седой бородой до груди?

– Он самый.

– Говорят, что человек он умный и с ним можно договориться, это правда?

– За деньги и хороший процент от оборота он вас к балеарским связям подпустит.

– Понятно, – Мейсон кивнул головой, – иди работай.

Йохан пошел к прилавкам, а Квентин сел за конторку и начал составлять заявку на товары, которые было необходимо в самое ближайшее время завезти на склад лавки. Работа не шла, мысли постоянно сбивались на разговор с продавцом, который по его поручению собирал некоторые не особо секретные сведения и слухи о контрабандистах. Торгашу требовался выход на этот канал, поскольку через балеарцев он хотел наладить негласные контакты с купцами материка Илай. В Валансе и других вольных городах их товары не привечали, однако в них нуждались. Вот Мейсон и хотел получить канал в обход официальных властей и купеческих гильдий. Это для начала, а затем, если получится, то через них и с пиратами договориться.

«Решено, – определился Квентин, – надо выходить на балеарцев, но перед этим посоветуюсь с Сантосом и напишу письмо Куликову».

Тем временем наступил полдень. Всю свою работу Квентин сделал, основной наплыв покупателей схлынул, все шло своим чередом, продавцы справлялись без него и, как обычно, он отправился на обед в таверну «Добрый день», находящуюся рядом с лавкой.

Спустя десять минут он уже сидел в просторном светлом помещении за чистым столом и готовился приступить к трапезе. Сегодня Квентин желал отведать мясную похлебку с добавлением острых заморских специй, но только он взял в руки ложку, как напротив него опустился за стол еще один посетитель. Торгаш посмотрел на этого человека и вздрогнул. Напротив него сидел стройный мужчина с редкими волосами на голове и покатым лбом. Во рту у него не хватало нескольких зубов, а руки, выглядывающие из грязных рукавов сорочки, были покрыты множеством белесых пятнышек. Это был один из братьев Моралес, а значит, к Мейсону пришли проблемы.

Где–то в желудке у Квентина образовался каменный комок и страх, на миг сковал его движения. Поджилки затряслись, но он смог взять себя в руки и, посмотрев на Моралеса, который молчал, как можно спокойнее, спросил его:

– Вы что–то хотели?

– Да, хотел, – еле слышно, с угрозой, прошептал незванный гость. – Ты в курсе, кто я?

– Один из Моралесов.

– Верно.

– Так что вам от меня нужно?

– Ты хорошо устроился и богатеешь, а твои земляки бедствуют. Нехорошо это, не по понятиям.

– И что вы предлагаете?

– Предлагаю тебе твою поганую жизнь, Торгаш. Ведь ты хочешь жить?

– Хочу, – согласился Мейсон.

– Вот и замечательно. Живи, но за это отстегивай нам полсотни серебром каждый месяц. За этот месяц ты нам уже должен, так что сроку тебе до вечера, коммерц.

– У меня нет таких денег.

– Это твои проблемы, хомячок.

– Дайте время хотя бы до утра. Я найду такую сумму.

– Ну, – усмехнулся один из самых жестоких и отмороженных бандитов Центральной Корпоративной Лиги, – только если за небольшой процент, тогда можно и до утра подождать. Завтра на рассвете встречаемся в сквере Адмирала Канна, что возле набережной. Принесешь пятьдесят пять монет. Попробуешь обратиться в городскую стражу или к своему хозяину, считай, что ты покойник. Ты знаешь, кто мы и на что способны, так что не вздумай юлить. Усек?

– Усек.

– Ай, молодца, – Моралес перегнулся через стол и унизительно хлопнул Мейсона щеке, при этом края его грязной и засаленной одежды оказались в тарелке с мясной похлебкой.

Квентин стерпел и даже изобразил на лице жалкую улыбочку. Моралес усмехнулся и с видом победителя покинул таверну, а Мейсон, не теряя ни минуты, направился обратно в гостиницу, где в это время обычно находился Сантос.

Второй приказчик, больше разведчик и переговорщик, чем купец, в суть дела вник сразу же, понятие рэкет ему было знакомо, и он сказал, что проблема будет решена, а Мейсону порекомендовал остаться в гостинице. Сантос вновь ушел в город, а Квентин сделал все, как он сказал, вызвал к себе писца и сидя в номере, весь день рассказывал ему о космосе.

Время шло, на Альби опустились вечерние сумерки, затем пришла ночь, и ближе к утру, в комнату Торгаша постучали.

– Кто там? – спросил он, и его ладонь сжала стилет.

– Это я, – услышал Квентин голос Сантоса. – Одевайся и выходи. Пойдем на прогулку.

Мейсон накинул на плечи легкий темный плащ, постарался успокоиться и вышел за дверь. Затем, вместе с Сантосом, который, так же как и он, был закутан в темный плащ, покинул гостиницу. От нее приказчики направились к скверу Адмирала Канна, посвященному знаменитому морскому волку из Альби, умершему несколько лет назад.

До восхода солнца было еще около часа. Они шли по темным и пока еще безлюдным улочкам города, и Мейсон спросил:

– Моралесов нашли?

– Да, хотя это было и нелегко. Матерые бандиты, так спрятались, что сразу и не найти было. Пришлось обратиться к местным воровским авторитетам и объяснить суть всего дела. За залетных беспредельщиков воры вписываться не стали и рассказали, где прячутся твои враги.

– Сколько их?

– Только двое. Один зовет себя Гвидо, второй Маурицио.

– И что теперь будет?

– Посмотришь. На квартире их взять не успели, так что решили в сквере засаду организовать. У меня десятник знакомый в городской страже появился, и за долю малую, он все устроит.

Приказчики шли недолго, и о том, что они близки к месту, где его ждали Моралесы, Квентин узнал по шуму доносившейся до него жестокой и горячей схватки, идущей в сквере Адмирала Канна. Поворот. Еще один. Они вышли на городскую набережную. Прошли по ней метров пятнадцать, повернули в узкий проулок и оказались на небольшой площадке в окружении нескольких деревьев, где в свете трех масляных фонарей, местные стражники, восемь человек, атаковали прижавшихся к статуе адмирала бандитов.

Как раз в тот момент, когда Мейсон и Сантос вышли из проулка и смогли разглядеть все происходящие события вблизи, стражники бросились в атаку. Все городские охранители, были в легких кожаных доспехах и при коротких мечах, а два брата Моралеса, одетые в толстые стеганые жилеты, имели при себе только длинные мясницкие тесаки. Можно было подумать, что на стороне стражи все преимущества, и схватка долго не продлится, но не тут–то было. Бандиты не зря считались жуткими злодеями. Они не стали ждать того момента, когда их задавят толпой, и бросились навстречу своим противникам.

Шум и лязг металла об металл. Один из братьев уклонился от выпада стражника и его острый тесак одним движением вскрыл бедро противника. Кровь из вены стражника потоком хлынула на серый булыжник, он упал и, зажимая рану, с воем и проклятьями, откатился в сторону. Второй брат Моралес прыгнул в самую гущу врагов и сбил с ног двоих. Затем, перекатом по площадке, он ушел из под блеска стали, нависшей над ним. Вскочил на ноги, нагнулся и перехватил горло упавшему городскому охранителю.

Шесть против двух. Бандиты снова у статуи, скалят свои редкие зубы и посмеиваются, а стражники, не будь дураками, подали сигнал о помощи. Звук свистка разнесся в предутренней городской мгле и Сантос, как честный гражданин, решил помочь стражникам. Он достал из–под плаща небольшой арбалет с уже заряженным болтом и двинулся к статуе.

– Не вмешивайся, – бросил он Мейсону.

– Понял, – Торгаш и не думал влезать в драку и остался на месте.

Тем временем, Моралесы решили пойти на прорыв. Они сами бросились на тройку стражников, которые закрывали от них выход на улицу. Зазвенела сталь и городские охранители, подобно кеглям, зажимая резаные раны на теле, откатились в сторону. Еще миг, и бандиты вырвутся из ловушки, но щелкнула стальная тетива арбалета, и свинцовый болт ударил одного из них в спину. Вскинув руки, знаменитый криминальный авторитет прогнулся назад и упал, а его брат, что–то вскрикнул и вместо того, чтобы бежать, развернулся обратно и кинулся на Сантоса. Приказчик Куликова, видимо, ожидал этого, в драку лезть не стал и спрятался за спинами стражников, которые в этот раз не оплошали, и смогли достойно встретить последнего бандита.

Снова звенит сталь. Моралес уворачивается от одного клинка, от второго, и ударяет крайнего бойца рукояткой своего ножа в переносицу. Затем, он прыгает на Сантоса, но меч одного из стражников бьет его в ничем не прикрытую шею. Бандит падает, он еще жив, ползет по брусчатке и пытается дотянуться до убийцы своего брата. Однако его добивают ударами в спину.

Сантос вернулся к Мейсону и Торгаш заметил, что тот очень бледен.

– Серьезные люди, – смахнув со лба пот, сказал приказчик.

– А я так и говорил, – Мейсон протянул Сантосу чистый платок.

– И все же, с ножами против мечей городских стражников, которые совсем не новобранцы, это слишком. Да и не просто так, продержались, а троих убили и троих попятнали крепко. – Сантос обтер лицо и кивнул в сторону проулка: – Пошли отсюда, не надо нам здесь светиться.

– А как же раненые и что будет с телами Моралесов?

– К стражникам уже патруль спешит, а Моралесов выкинут в море на корм рыбам.

Два приказчика нырнули в темноту узкого прохода на набережную, попетляли по городским улочкам и вскоре оказались в своей гостинице. Сантос, после бессонной ночи пошел отсыпаться, а Мейсон подогрел себе вина со специями, выпил, подумал о том, что сегодня же он запишется в фехтовальную школу и, приняв такое решение, с первыми лучами солнца, направился на работу.

Центральная Корпоративная Лига. Планета Альбертина. 2925 год.

Вот уже целых восемь дней Центральная Корпоративная Лига находилась в состоянии войны с чужой расой, которая называла себя народ Ширш. Откуда пришел этот народ, было неизвестно, каковы его силы, тоже оставалось загадкой, но одно было известно точно, они враги, готовые уничтожить человечество как вид.

После разгрома 7–й экспедиционной эскадры ВКС ССШ под командованием адмирала Джейкоба Эренберга, по требованию президента Клинтона, состоялся внеочередной Совет глав корпораций. Клинтоном были продемонстрированы записи с борта линкора «Пенсильвания» и глава ЦКЛ Дженкинс-9, объявил, что человечество должно дать решительный отпор агрессорам. То, что должно, это да, с этими словами согласились главы всех корпораций. Однако чем, дать отпор, вот вопрос из вопросов. Крупные флотские и армейские соединения были далеко не у всех. Запасов оружия как таковых не имелось совсем, линий по производству военных судов тоже, а народ, который должен был стать под ружье, был не обучен и не имел никакого понятия о военных действий.

Для того чтобы подготовиться к ведению полномасштабной войны, требовалось многое. Перепрофилировать промышленное производство, мобилизовать военнообязанных, обучить новобранцев, воссоздать армию и военно–космические силы, провести разведку за пределами своих территорий и подготовить оборону на самых опасных участках. Однако для проведения всех этих действий требовалось время, а вот его–то, как раз таки и не было. Эскадра в сотню кораблей, возглавляемая Таурбином Справедливым из клана Тыгин Воинов, оказалась не полноценным флотом, а всего лишь передовой разведывательной группой противника, за которой следовали основные вражеские силы.

Правители планет и миллиардов людей еще совещались, а в системе Джизан из гиперпространства вываливались тысячи и тысячи боевых кораблей, которые производили подзарядку своих энергонакопителей и снова уходили в прыжок. Одновременно были атакованы звездные системы всех корпораций, и враги действовали по одной и той же стандартной схеме. Сначала они уничтожали флот, затем подходили к планете, сшибали все орбитальные сооружения, спутники и оборонительные форты, имевшиеся в самых развитых мирах. После этого начиналась термоядерная бомбардировка поверхности планеты. Грубо, жестко и с максимальной эффективностью. Без всяких десантов и предложений о сдаче в плен.

Разумеется, люди отвечали змееголовым всем, чем только возможно. Помимо боевых флотов и эскадр, в бой шли наспех перевооруженные гражданские и промысловые суда. Использовались минные постановки, перекрывавшие основные космические трассы и ждущие своего часа. Хотевшие выжить люди работали сутки на пролет. Заводы выпускали новые ракеты, корабли и аэрокосмические истребители. От добровольцев на призывных пунктах было не протолкнуться. Но всего этого пока было мало. Прошло всего чуть больше одной стандартной недели, а уже пало семь окраинных звездных систем и ЦКЛ лишилась девяти планет.

Как же так? Что случилось? Почему? Из–за чего? Зачем? Миллиарды людей задавали друг другу одни и те же вопросы и не находили ответов. Все, что было раньше, и давало человеку стимул жить не задумываясь о завтрашнем дне: игры, шоу, легкие наркотики, развлечения, планы и заботы, осталось позади, где–то там, в прошлом. А реальность сегодняшнего дня требовала только одного, максимальной самоотдачи и самопожертвования.

Правитель ЦКЛ Альфред Дженкинс знал обо всем, что происходило в ареале обитания человеческой расы, именно в его канцелярию поступали все самые точные и полные сводки со всех фронтов и планет, и он понимал, что поражение, скорее всего, неизбежно. Он и подобные ему люди, главы корпораций, оказавшиеся во главе всех людей, были беспечны, и теперь за это должно было ответить все человечество. Хотя, под всем человечеством наследник Того Самого Дженкинса никогда не подразумевал себя. Так сложилось, что с детства будущий глава ЦКЛ был приучен к мысли, что человечество и он сам, это несколько разные подвиды. Люди – это общая масса, призванная обеспечивать потребности правителей. Он – лидер и глава всего человеческого сообщества. Обслуживающий персонал может исчезнуть, а правитель должен жить. Для него это был закон.

Дженкинс устало потер свои покрасневшие от недосыпания глаза и закинул в рот таблетку стимулятора. Затем он посмотрел на Бобби Фишер, которая уснула прямо на своем рабочем месте, прямо у монитора, и вызвал к себе своего второго секретаря Алоиза Кайруса. Тот появился незамедлительно, так как находился в соседнем помещении, где принимал самые последние сообщения с периферии.

Чем–то неуловимо похожий на своего шефа, Алоиз Кайрус, как всегда элегантный и свежий, подошел к столу Дженкинса и склонился в легком почтительном поклоне.

– Вызывали шеф?

– Да, – стимуляторы немного взбодрили главу ЦКЛ, и он был готов продолжать работу. – Что нового?

– Последний мир корпорации «Ближний Восток» пал. Оборона подавлена с орбиты и планета была подвергнута бомбардировке. На поверхности вряд ли кто–то выжил.

– Кто–нибудь спасся и где Саид аль-Сауд?

– Двадцать колониальных транспортов и семь пассажирских лайнеров прибыли на планету Киото. Сам глава «Ближнего Востока» остался в своем дворце и до последнего мига руководил обороной.

– В мужчину решил сыграть? – губы Дженкинса скривились. – Продолжайте Алоиз. Где у нас еще беда?

– Сейчас под ударом находятся сразу двенадцать звездных систем. В трех из них противник отбит. Хорошо показали себя Военно—Космические Силы ЯКПК, ССШ и «Евразии». Еще в двух системах, на Претории и Новом Лондоне идут серьезные бои. Корпорация «Африканер» просит о помощи, а корпорация «Великобритания», наоборот, утверждает, что справится сама. В остальных системах положение безнадежное, они ничем не прикрыты и все, что они могут, это попытаться удержать планеты. Однако наши военные считают, что шансов у них нет.

– А что они говорят относительно наших шансов?

Секретарь на мгновение запнулся, сглотнул и ответил:

– Они минимальны. При таком же давлении противника мы продержимся восемь–десять дней, не более.

– Ясно. Наши исследовательские корабли уже вернулись?

– Да. Вокруг всех незаселенных миров, которые были открыты нашими исследовательскими экспедициями, и которые могут быть использованы для эвакуации населения, находятся вражеские разведчики, один–два кораблика класса «корвет–фрегат».

– Как же так может быть?

– Господин, – Алоиз снова сделал легкий поклон, – Эти данные не являлись секретными и к ним имели доступ все корабли ВКС. За время боев к противнику в руки попало около сорока военных судов, и они не могут не знать координаты миров, пригодных для жизни человека.

– И что, все звездные системы с планетами под колонизацию под их присмотром?

– Кроме одной, той, которая была открыта недавно и не была занесена в картографические справочники.

– Система Зара, планета Борея?

– Да, мой господин.

– Ну, что же, раз этот мир тайный, то пусть таким он останется и впредь. Кто еще знает координаты Бореи и где хранится эта информация?

– Помимо вашего личного архива, эти данные сохранились на исследовательском корабле «Канберра», на БДК «Сидней», тяжелом крейсере «Митчелл» и в штабе 3–й бригады вспомогательных судов, буксиры которой перемещали к Борее орбитальную станцию класса «Толстяк».

– Все данные стереть, а штурманов под присмотр службы безопасности.

– Будет исполнено. Разрешите идти?

– Идите, Алоиз и будьте готовы к тому, что вскоре, нам придется покинуть Альбертину.

– Я понял.

Второй секретарь покинул кабинет Дженкинса, а тот, вызвал на экран своего монитора всю информацию о Борее, на которой все так же, несмотря на творящиеся в человеческом ареале обитания события, суетились ни о чем не подозревающие участники Большой Игры. В этот раз правителя ЦКЛ Игра не интересовала, и он был занят другим. Дженкинс выбирал место, где он будет жить после бегства с Альбертины. Это продолжалось минут тридцать, и правитель пришел к выводу, что самый интересный для него вариант, это третий материк на планете, который местными жителями еще не был открыт. Хороший климат, имеются некоторые ресурсы и богатый животный мир. То, что надо для него самого, близких ему людей и обслуживающего персонала.

– Отлично, – сам себе негромко сказал Дженкинс и подумал о том, что история повторяется.

Некогда, его предок и главы корпораций бросили свою прародину и около десяти миллиардов людей погибли. Теперь же он, бросает на произвол судьбы в десятки раз большее количество своих граждан. С одной стороны, он понимал, что хочет поступить подло, а с другой, подбадривал себя мыслью, что спасает не только свою шкуру, а само человечество, должное возродиться из тех, кто вместе с ним покинет Альбертину. Люди выживут, создадут новые виды вооружений и более мощные военные корабли. Они снова станут хозяевами космоса, найдут агрессивных змееголовых и уничтожат их. Вне всякого сомнения, именно так все и будет.

– Решено, – пробурчал Дженкинс и встал из–за стола.

– Что? – переспросила его проснувшаяся Бобби Фишер.

– Ничего, все хорошо. Просто я только что определился с будущим человечества.

– Вы такой мудрый и великий человек, мой господин, что рядом с вами я теряюсь.

– Да, конечно, – иногда Дженкинс любил простенькую и незатейливую лесть, и самодовольно улыбнувшись, спросил: – Бобби, когда ты в последний раз выходила на связь с Координатором Большой Игры?

– С Гого? – девушка наморщила лобик. – Неделю назад, сообщила ему, что началась война и, согласно инструкции по действию в экстренных ситуациях, приказала прекратить передачу данных со станции.

– Молодец. Пойдем, прогуляемся.

Правитель Центральной Корпоративной Лиги направился на выход, а девушка последовала за ним, и спросила:

– А куда мы идем?

– Инспектировать наши Военно—Космические Силы и части регулярной армии. Будем решать, кто достоин последовать за нами в новый мир, а кто останется храбро и героически оборонять столичную планету и прикрывать эвакуацию своего правителя.

Однако не успели они покинуть кабинет, как сработал сигнал экстренного вызова. Дженкинс мог бы ответить со своего коммуникатора, но он остановился и решил принять вызов из кабинета. На стене кабинета включился экран, и на нем появилась широкая полноцветная картинка, Главный Командный Пункт линкора, который, если судить по надписям на приборах, принадлежал ВКС корпорации «Евразия». На главу ЦКЛ смотрел незнакомый ему, невысокий кряжистый мужчина в парадной форме вице–адмирала.

– Сэр, – козырнул вице–адмирал, – докладывает командующий сводной боевой группой ВКС корпорации «Евразия» Марьин. Противник получил серьезные подкрепления и пошел на штурм планеты Киев. Президент Розовский попытался прорваться в космос, но его яхта была уничтожена вражеской торпедой. Мы на помощь не успели, но смогли отбить врага от Киева. По мнению наших военных аналитиков и разведки, которая захватила нескольких пленных, если здесь и сейчас остановить захватчиков, то мы сможем выиграть время, примерно неделю. Сэр, мы просим подкреплений кораблями ЦКЛ.

– Хорошо, вице–адмирал, – солидно и веско кивнул Дженкинс. – Вы получите подкрепления, но для этого вам необходимо продержаться двое суток. Держитесь, и помощь придет.

– Есть, сэр! – Марьин снова козырнул. – Мы будем стоять насмерть и не отступим ни при каких условиях!

Экран выключился и снова стал ровной стеной, а правитель ЦКЛ продолжил свой путь.

– Господин, – спросила Бобби, – эвакуация отменяется?

– Нет, просто человек должен надеяться на лучшее, а этот вице–адмирал, зная, что вскоре получит подкрепления, будет сражаться гораздо лучше и оттянет на себя змееголовых. Вечная ему память. Когда устроимся на новом месте, не забудь мне напомнить, что надо поставить памятник всем героям, павшим в боях с врагами человеческой расы.