Текст книги "Большая игра (СИ)"

Автор книги: Василий Сахаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

Планета Борея. Воин. 2925 год

– Номеру три приготовиться! – Радивой услышал команду пилота, напрягся и когда через три секунды прозвучала вторая команда, уже был готов к тому, что ему было необходимо сделать.

– Номер три, пошел!

Под прицелом полицейских стопперов, он быстро встал, прошел по небольшому проходу, вышел на открытый пандус–сходню и, не глядя вниз, с высоты в четыре метра, крепко сомкнув стопы ног и чуть согнув колени, прыгнул вниз.

Удар, и полусогнутая правая рука смягчает падение. Он прокатился по мягкой покрытой травой земле и быстро поднялся. Взгляд наверх. Там, в синеве отдающего легкой зеленью неба, быстро поднимаясь ввысь, исчезал десантный бот, с которого он только что спрыгнул.

«Вот это да, – подумал бывший лейтенант евразийской армии, а сейчас участник Большой Игры с ником Воин. – Всего неделю назад служил себе спокойно, потом невыполнение приказа, тюрьма, суд, непонятный приговор, транспортировка на Альбертину и жестокая драка с уголовниками. Затем встречи с какими–то странными людьми, которые интересовались жизнью простого заключенного и Игра».

Бот, который по одному раскидывал участников Игры через каждые триста километров, пропал из вида, а Радивой присел на место своего падения, и огляделся. Вокруг него, куда не кинь взгляд, степь без единого кустика. Серая пожухлая травка, а под ней спекшаяся от жары земля. Уже хорошо. Лыков принюхался к воздуху планеты и остался удовлетворен. Запахи вполне обычные, немного терпкие, травяные, дышать легко, и это очередной плюс.

Вопрос. Что он знает об окружающем мире? Очень мало, практически ничего. Однако, самое главное для него, это то, что на планете можно жить, и где–то есть люди.

Другой вопрос. Почему им, фигурам на шахматной доске под названием Борея не дали более подробной информации? И так это пытался раскидать и эдак, и пришел к выводу, что игроки решили усложнить задачу для участников Игры. Наверное, чтобы жизнь медом не казалась.

И основной вопрос. Что ему, бывшему лейтенанту и осужденному делать дальше? Жить, постараться выбраться к людям, посмотреть вблизи на таких же, как и он, потомков землян, и постараться устроиться в местном обществе. Конечно, поставленная перед ним и другими осужденными людьми задача – захват целой планеты и вывод искусственного спутника планеты на орбиту, для одиночки, на первый взгляд, задача неподъемная. Но деваться некуда, сдаваться нельзя ни в коем случае, и поэтому придется много двигаться и трудиться.

– Ладно, – сам себе сказал Радивой и встал. – Сиди, не сиди, а надо искать местных жителей. Вперед.

Куда «вперед», Лыков не знал, и пошел туда, куда глаза глядели, то есть прямо. Он шел по сухой степи около двух часов, хотелось пить, а воды нигде наблюдалось. Сделанная из дешевой синтетики тюремная роба покрылась пылью и потом, и буквально прикипела к телу. Снять ее, значило лишиться последней защиты от солнечного света, а идти в ней неудобно, под мышками рук и в паховой области уже появились натертости, которые, казалось, горели огнем. Еще одна проблема – тюремные тапочки, кусок плетеного пластика. Радивой прошел по степи не более десяти километров, а они уже рассыпались на составные части.

Парень остановился и посмотрел на висящее над головой солнце, которое Координатор назвал Зара. Если опираться на то, что он знал, видел и слышал, то получалось, что время перевалило за полдень. Стоять нельзя, от голода и обезвоживания погибнешь. Необходимо продолжить движение, но для этого придется сделать некоторые приготовления.

В дороге Лыков обнаружил сухой и похожий на веревку ползучий вьюн и надергал несколько метров этого растения. Сейчас он снял робу, скинул остатки тапочек и принялся мастерить себе временную одежду. Оставшись в одних трусах и порванных носках, первым делом он сел на одежду, разобрал на части обувь и в итоге получил две подошвы и четырнадцать кусков пластика. Некоторые из кусочков имели острые края и, пользуясь ими как ножами, скрипя зубами и пару раз психанув, он смог порезать робу на две половинки и несколько ремней. Одна часть одежды, верхняя, подобно накидке, должна была прикрыть спину Радивоя. Вторая, нижняя, сами брюки, которые можно было как поясом, перетянуть ползучими вьюнами. Ремни, пошли вместо пластика как обмотка на подошвы.

Таким образом, изрядно помучавшись, Лыков был готов к продолжению пути, и вскоре, нелепая на фоне степи фигурка в оранжевой одежде, осторожно ступая на самодельные сандалии, продолжила свой путь.

Шел Радивой долго, до самого вечера, до тех пор, пока в подступающей темноте он не упал на землю. От голода сводило желудок, но это было терпимо, и парень знал, что пару–тройку дней он в состоянии продержаться. Хуже другое, воды как не было, так и нет, и если в ближайшее время он не обнаружит спасительную влагу, то не сможет идти, замрет на месте и, скорее всего, умрет.

Полежав некоторое время на высохшей от зноя траве, он снова встал и, превозмогая свою слабость, двинулся дальше. Сколько он прошел, Радивой уже не считал. Просто, тупо переставлял ноги и мечтал хотя бы об одном глотке воды. Он падал и вставал, шел, и снова падал, и вот, после одного из таких падений, когда, немного отдышавшись, он готовился продолжить свой путь, рядом с его головой что–то зашуршало. Парень замер без движения, и в бледном свете одной из двух местных лук, увидел рядом с собой небольшого зверька, который вылез из под земли, где у него была норка.

Не думая ни о чем, работая только на инстинктах и мобилизовав все свои оставшиеся силы, Лыков ударил похожего на толстого суслика зверька кулаком. Попал. Непуганое животное погибло сразу же, а Радивой сделал то, что был должен сделать. Схватил зверька, попытался разделать его и употребить в сыром виде в пищу. Однако местный суслик был падальщиком и так вонял, что парень не смог пересилить себе. Его вырвало желчью. Он отбросил полукилограммовую тушку зверька в сторону, снова, в который уже раз, встал и, ориентируясь по луне, пошел.

Воин решил не сдаваться и бороться до конца. Брел, брел и, в конце концов, его старания были вознаграждены. В обманчивых рассветных сумерках, он сначала услышал шум воды, и повеяло холодком, а затем, парень оступился и кубарем покатился по глинистому обрыву.

Он рухнул в холодную воду. От такой резкой встряски Радивой быстро пришел в себя, выбрался на берег и уже здесь, встав на колени, подобно дикому зверю, смог напиться чистой водицы.

Утром он огляделся. Небольшой, метра три в ширину глубокий ручей. Над ним пологий и покрытый свежим зеленым кустарником обрыв, а он сам сидит на берегу ручья и в чистой воде, медленно текущей к более крупному водоему, отражается его совершенно счастливое лицо. Вокруг по прежнему была степь, лесов или гор в пределах видимости не наблюдалось, и он, решил переждать жару, а уже вечером продолжить свое путешествие.

Сон его был тревожным, к недалекому водопою спешили местные травоядные, а где есть они, там наверняка имеются и хищники, это закон природы. И поэтому, чуть только заслышав шум, он сразу же просыпался, поднимался на обрыв, и рассматривал местных животных, напоминающих ему антилоп, но только с одним раздвоенным рогом на голове. Хищников не было, нападать на него никто не пытался и, прожив до вечера, он снова пошел.

Рассуждения его были просты и незатейливы. Вода – источник жизни. Факт. Ручей впадает в реку или озеро, а возле каждого серьезного водного пространства имеются люди. Кроме того, игрокам не было смысла бросать его в совершенно диких землях, ведь они хотели интересной Игры, а не Робинзонады. Значит местные жители где–то рядом, и для того чтобы их найти, надо двигаться вниз по течению.

Шлеп–шлеп. Топ–топ. Ноги Радивоя шли сами собой, а он всматривался в ночную тьму, которая жила своей жизнью. Мимо него бежали травоядные «антилопы». Пару раз на пределе видимости мелькали быстрые тени, а над головой носились неведомые ночные птицы. Хищников не было, но вместо спокойствия, в сердце парня вонзалась дополнительная беспокоящая заноза. Не может быть так, что есть мясо, а его некому есть. Наверняка, плотоядный охотник имеется, но он не может его разглядеть, и это паршиво.

И еще одна ночь прошла, и наступило утро третьего дня Игры. Пейзаж изменился, сухая трава сменилась сочной зеленью по колено, животных стало меньше, а птиц больше. К этому времени парень уже был изрядно истощен, хотел есть, но, не имея даже элементарной дубины, об охоте на животный мир Бореи пока не думал, хотя варианты поставить силки на птиц, сплетенные из все тех же самых вьюнов, в голове вертелись. И так он брел до тех пор, пока не вышел на тропинку пересекавшую ручей, вдоль которого он передвигался. Неширокая тропа, вне всякого сомнения, была натоптана людьми. На грунте были видны четкие следы сапог.

Радость и надежда охватили Радивоя, но сразу же он подумал о том, как его встретят местные жители. Действительно, выглядел он совсем непрезентабельно: грязный, голодный, полуголый дикарь в обрывках одежды. Такой человек, для другого человека, в любом феодальном обществе, в девяносто девяти случаях из ста, потенциальная жертва и раб.

Лыков решил быть осторожным и, свернув от ручья, направился вдоль тропинки. Соблюдая элементарные правила предосторожности, прячась в зарослях травы, а затем и кустарника, через пару часов он вышел к большой роще. Высокие деревья стояли неровными скоплениями посреди степного простора, и сразу несколько тропинок исчезали под зеленой кроной деревьев. Действуя все так же, то есть, не высовываясь на открытое пространство, парень вошел в рощу, и принюхался. В воздухе витали запахи гари, причем не дыма костров или печей, а острая смесь из сгоревшего дерева, железа, копоти, сажи, костей и мусора.

«Это недобрый запах, – решил Радивой, – запах беды, а значит, надо быть готовым к неприятностям. По–хорошему, следовало бы обойти это место, но птицы на ветках щебечут спокойно, криков не слышно, да и дыма нет, а есть только его последствия, смешавшиеся с запахами рощи».

Он снова двинулся вперед, перемещаясь, где ползком, где на карачках, а где–то пригнувшись, и вскоре, достиг своего первого поселения на планете Борея. Сквозь заросли колючего кустарника, полукругом окружавшего поляну метров четыреста в диаметре, он разглядел сожженные развалины нескольких деревянных домов и поваленный частокол из тесаных и заостренных бревен.

Вокруг не было ни души и, некоторое время понаблюдав за этим местом, с опаской, готовый в любой момент спрятаться в роще, Радивой вышел к пепелищу.

Бывший лейтенант не знал, кто и чем жил здесь раньше, не было указателей или объявлений на столбах, вроде тех, что он мог видеть на картинках о старой Земле. Однако же, голова человеку дадена не только для того, чтобы шапку носить и, осмотревшись, Лыков решил, что до пожара в поселке жило две или три семьи, в общей численности человек в тридцать. Они обитали в двух больших вытянутых домах, а остальные постройки использовали под хозяйственные нужды. С противоположной, от той, откуда он пришел, стороны поселка, шла широкая грунтовая дорога, на ней отпечатались следы пяти–шести пар колес и многочисленные человеческие. В просветах между деревьями были видны клочки перепаханной земли и что–то вроде огородов, а в пыли, присыпанные сажей, лежали корнеплоды картофеля, несколько горстей зерна и неизвестные ярко–алые фрукты.

– В общем–то, все понятно, – поднимая из пыли, красивый крупный фрукт и впиваясь в него своими крепкими зубами, сказал Радивой. – Жили крестьяне. На них наехали, и всех увели в рабство. Трупов не видно. Следов животных нет, загонов и сараев тоже нет, так что обитали в этом поселке охотники и огородники.

Съев первый фрукт, который по вкусу напомнил ему персик, а по форме яблоко, парень стал искать что–то, что можно было посчитать одеждой или оружием. Он бродил между пепелищами, и вскоре кое–что нашел. Первой находкой была облезлая, но, тем не менее, мягкая шкура, наверное, с той самой серой антилопы, что бегала в степи. Из нее можно было сделать обувь. Уже хорошо. Следом за будущими обмотками на ноги, были найдены два хороших мешка–плетенки из вьюнов с заплечными лямками. Правда, один из мешков был разорван, но починить его не составило бы особого труда. Третья находка, она же и основная, обнаружилась под сгоревшей постройкой, длинный, сантиметров сорок в длину и три у основания в ширину, обоюдоострый железный кинжал без рукояти. Немного оплавлено острие, но это оружие, которым можно защититься от врага или хищника.

Покидав свои находки в целый мешок и скинув туда же еще несколько крупных фруктов, с кинжалом в руке, Радивой снова скрылся в роще. Здесь, идя вдоль одной из дорожек, парень нашел чистый родник, напился, помыл фрукты, подкрепился ими, а затем, углубившись в заросли, нашел укромное местечко и беззаботно, не реагируя на шум птиц и снующих мелких зверьков, хорошо выспался.

На следующий день мародерка на развалинах продолжилась. Лыков посетил огороды уведенных в рабство (в этом он уже не сомневался) селян, и нашел на них целую плантацию «персиковых» фруктов, оказавшихся овощами, и картофельные рядки. Вопрос с питанием на ближайшее время был решен, а вот насчет остального: дополнительного оружия, обуви и одежды, надо было снова ворошить развалины поселка.

Подобно кроту, полдня Радивой копошился в золе, шлаке и густой, почти несмываемой саже. И снова, труды его были не напрасны. Самая ценная находка в этот день, дырявые на подошве грубые кожаные сапоги. Затем, моток толстой кованой проволоки. Несколько шкур, не самых лучших, но для человека, не имеющего абсолютно ничего, представляющие великое богатство. Дальше, обломок маленького засапожного ножика, кусочек темно–серой соли, полтора десятка гвоздей, несколько веревок, глиняная чашку и узелок из холста с набором для добывания огня: пара кремней, металлический напильник–кресало и кусок сухого мха.

Жизнь налаживалась и, сидя вечером у костра, разведенного им с помощью огнива, Радивой думал о том, что же он будет делать в будущем. Пока, все его планы были чем–то смутным, и не имели под собой никакой конкретной информации, на которую он мог бы опереться. Однако кое–что для себя он уже уяснил. Во–первых, мир вокруг него, совсем не добр, и к нему, чужаку, он может быть даже жесток. Во вторых, жить было можно. Но чтобы хорошо жить и достигнуть поставленной перед ним игроками–ублюдками основной цели, надо не стоять на месте. Из этого выходило, что еще пару дней он может копошиться на развалинах поселения, где окрепнет и подготовится к следующему этапу путешествия, а потом, ему все же придется двигаться дальше.

Воин ел сладковатую печеную картошку, запивал ее ключевой водицей, и в этот момент, что–то неуловимо изменилось вокруг него. Птицы, весело щебетавшие на ветках, вдруг примолкли. Он подтянул к себе обмотанный по рукояти кожей кинжал, и приготовился нырнуть в заросли за костром, но понял что опоздал. И, подтверждая его мысли, в затылок Радивоя уперлось что–то острое и молодой мужской голос, на исковерканном английском языке, с угрозой, произнес:

– Не вздумай пошевелиться, а иначе тебя ждет смерть, проклятый сеговиец.

– Я не сеговиец, – разведя руки в стороны, на интерангле сказал Лыков. – Успокойся, я не враг, а прохожий человек из дальних краев.

– Рядом с тобой кинжал моего деда, и ты говоришь, что ты не враг?

– Этот клинок я нашел на пепелище. Людей не было, попросить о помощи некого, так что пришлось самому выкручиваться. Собрал, что уцелело, а тут ты, с угрозами, и железом в голову тычешь.

На секунду человек позади Радивоя засомневался, он это почувствовал и понял, что острие отодвинулось от него. Моментально сориентировавшись, он схватил кинжал и быстро перекувыркнулся вперед. Позади него глухой стук в землю. Человек за спиной нанес удар, но Лыков оказался быстрей.

Он вскочил на ноги, обернулся к противнику и встал в боевую стойку: ноги полусогнуты, а кинжал в правой руке вытянут перед собой.

Радивой посмотрел на своего несостоявшегося убийцу, видимо, местного жителя. Перед ним стоял рослый круглолицый парень лет двадцати. По виду, его ровесник. Что забавно, так же как и он с недавно бритой головой, только недавно начавшей покрываться ежиком светлых волос. Противник, не смотря на жару, был одет в кожанку с парой деревянных заклепок на груди, а в руках держал длинное копье на толстом древке с листовидным наконечником.

– Тебе конец, сеговиец! – выкрикнул копьеносец и приготовился к атаке.

– Может быть, все же поговорим? – как можно более миролюбиво, спросил Радивой. – Убить меня ты всегда успеешь, вон у тебя какое копье, а я за день проголодался и хотел бы доесть картошку.

Местный житель, подумал, поскрипел мозгами и кивнул:

– Хорошо, давай поговорим, но учти, потом я тебя все равно убью.

– Что за народ такой кровожадный, – на показ вздохнул Лыков и присел возле костра метрах в двух от противника.

– Не кровожадный, а практичный, – ответил копьеносец и сел там, где стоял.

Действуя небольшой палкой, Радивой осторожно выкатив из костра несколько крупных картофелин, посмотрел на своего оппонента и заметил, как тот сглотнул голодную слюну.

– Будешь? – Воин протянул копьеносцу одну из картофелин.

– Давай, – согласился тот.

Лыков перекинул ему пару пропеченных кругляшей, и подумал о том, что первый контакт с борейцами состоялся вполне нормально. Его не взяли в плен, на него не устроили охоту и не принесли в жертву какому–нибудь племенному божку. Он сидит у костра, кушает и вскоре получит первую более или менее точную информацию о мире, в котором ему теперь предстояло жить.

Планета Борея. Торгаш. 2925 год.

– Велик и славен вольный торговый град Валанс, раскинувшийся на берегах Доброго Океана, через который можно добраться от нашего материка Ахой к заокеанскому материку Илай и архипелагу Балеар. Высоки его новые каменные стены и красивы пейзажи вокруг города. С одной стороны океан, который не зря назвали Добрым. С другой высокие и богатые полезными ископаемыми горы Нуэво—Пиренеа. С третьей степь и караванные дороги в сильную Сеговию, гордый Андовер, могучий Шверин и веселый Мийо. Всем хорош этот град, имеющий мощный флот, сильную армию, гордую аристократию, знатных мастеров корабелов, великих кузнецов и трудолюбивых рыбаков, да крестьян. Но, больше всего он знаменит своими купцами, которые есть соль всего Валанса, ибо он не зря называется Торговой Республикой.

На слова купца Андрея Куникова, рассказывающего ему о месте, куда они шли, Квентин Мейсон только согласно кивнул головой, мол, действительно, все понял. Не приспособленный к походной жизни участник с ником Торгаш, как и Воин, был выброшен в жаркой степи, но в отличии от Радивоя его сбросили не в глухомани, а на караванный путь из Сеговии к побережью океана, где стояли вольные и не подчиняющиеся никому, кроме своего выборного правительства города.

Скорее всего, сам, он никогда не выбрался бы к людям. После высадки Квентин побегал по окрестностям, устал и сел на высокий холм. С него он увидел цепочку людей, идущих вдалеке и три десятка повозок. Это был караван Андрея Куникова, знатного предпринимателя из Валанса.

Не думая об опасности, и бешено размахивая руками, Мейсон побежал навстречу людям, и первыми, как положено, его встретили охранники. Воины в кожаных доспехах сбили Квентина в сухую пожухлую траву, затем подхватили его под руки и вытащили на широкую утоптанную тысячами ног дорогу.

– Кто таков будешь? – рядом с ним остановилась повозка с полотняным тентом, которую вместо лошадей тащили четыре крепких мускулистых мужика.

Подняв голову вверх, Мейсон увидел сидящего в повозке полноватого русоволосого мужчину с умным и проницательным лицом. Чем–то, он напомнил ему своего первого начальника Жакоба Леграна, гонявшего своего молодого подчиненного в хвост и гриву, и всегда чуявшего его ложь. Видимо, в этот момент, в голове Торгаша сработала ассоциативная цепочка размышлений, и он решил, что с этим человеком придется быть честным.

– Я сверху, из космоса, – ответил на поставленный вопрос Мейсон.

Полноватый мужчина в повозке, посмотрел наверх, машинально оправил простую белую рубаху из некрашеного холста, ухмыльнулся и спросил:

– И как там, в космосе?

– Нормально, – Мейсон растерянно пожал плечами.

– Раз там нормально, что ты делаешь здесь?

– Наказан за преступление и отправлен к вам на исправление.

– Ха–ха–ха! – видимо, найдя в словах Мейсона что–то смешное, громко засмеялся русоволосый и, утирая выступившие слезы, отдал команду кому–то из охранников: – Илис, берем этого парня с собой. Будет меня вечерами в дороге развлекать. Давно такого забавного сумасшедшего не встречал.

Так прошла инфильтрация Квентина Мейсона на планету Борея. День шел за днем, ничего не скрывая, он рассказывал Андрею Куникову о космосе и своей жизни, тот поначалу смеялся, затем задумался, а дальше стал верить этому странному человеку, который был найден в степи. Тем более, о том, что люди Бореи потомки землян, он, как человек образованный и много путешествующий по всему материку Ахой, знал.

До Валанса караван Куникова с товарами из Сеговии шел шесть дней, и за это время два человека, хоть и не сдружились, но поняли, что могут быть полезны один другому. Мейсон получал сведения о планете и товарно–денежных отношениях в этом мире, а купец новые идеи, которые Квентин, сам того не подозревая, ему подкидывал.

В итоге, уже войдя в пригородные районы Валанса, они заключили между собой соглашение. Куников принимал Мейсона на работу своим приказчиком и учеником, а тот должен был два часа в день рассказывать приставленному к нему писцу все, что он только знает. Кажется, что полезного может знать корпоративный работник среднего звена? Как оказалось, не так уж и мало. Счет, письмо, экономика, политика, психология людей, простейшие методы нейро–лингвистического программирования, устройство некоторых несложных приборов и так далее.

Мейсон вспомнил все, что произошло с ним за прошедшие шесть дней и, улыбаясь, продолжал идти по пыльной дороге.

– Квентин, слышишь, что говорю? – окликнул его словоохотливый Куников, как обычно, сидящий в повозке, – Мы, купцы, соль Валанса.

– Понял вас, Андрей Робертович, – согласился с ним Мейсон и, оглянувшись на далекие серые стены города, видные издалека, спросил: – Кстати, вот давно хочу спросить. А почему у вас лошадей нет, а как тягловая сила люди используются?

– А что такое лошади?

– Это прирученные четвероногие животные из травоядных, которые могут выполнять разную работу, таскать повозки и возить на своей спине людей.

– Вон, ты про что… – протянул купец и ответил: – В древних мудрых книгах сказано, что на том небесном корабле, который доставил наших предков в этот мир, были только люди, небольшой запас продовольствия, в том числе клубни картофеля, подсолнечника, лука, ячмень, пшеница и початки свежей кукурузы, а более ничего.

– Но, ведь можно попробовать приручить местных животных.

– Кого? – рассмеялся купец, вновь найдя в словах Квентина что–то смешное. – Степных антилоп или бизонов? Или может быть хищных хабарсов, зверопитонов и медведей? Наверное, пока были живы первопоселенцы, попытки сделать это, предпринимались, а мы, их потомки, уже привыкли к тому, что есть.

– Я все понял, Андрей Робертович.

– Это хорошо, что ты понятливый, Квентин. Мне давно верный помощник в делах был нужен, не просто еще один работник, а интересный человек. И как на заказ, ты, в оранжевых обносках на дорогу выбежал. Ну, чем не подарок судьбы? Так что, имеешь желание хорошо жить, держись меня. Поработаешь в лавке, потом с караваном заграницу сходишь, а там видно будет, что из тебя получится. Не упусти свой шанс, молодой человек, ведь тебе и таким как ты, насколько я понял, амнистия не светит, и придется с нами до конца твоих дней жить.

«Не упущу, – подумал Мейсон. – Я обязан выбраться из этого мира, вернуться домой, и разобраться в том, кто же меня так подставил».

Тем временем караван Куникова вошел на расположенный в десяти километрах от города постоялый двор, словно забором, огражденное от мира вечнозелеными деревьями, большое двухэтажное строение. Тридцать две грузовые повозки, по шесть тягловых рабов в каждой, одна ездовая коляска для хозяина, и двадцать охранников втянулись за ограду, и Мейсон спросил:

– Андрей Робертович, а почему мы сразу в город не входим?

– Смысла нет, Квентин, – спрыгивая с повозки, отозвался тот. – Дело к вечеру. Нам надо привести себя в порядок, а главное, переговорить с хозяином этого постоялого двора, который расскажет об имеющихся в Валансе товарах, ценах на них и городских слухах.

– Хозяин ваш друг?

– Нет, это мой постоялый двор, еще дед его построил, а семья Родриго Келареса, здешнего управляющего, так же как и охранники Илиса, мои потомственные работники.

Мейсон запомнил слова Куникова, кивнул и как привязанный последовал за ним внутрь строения. Здесь купца встречал хозяин постоялого двора, плотного телосложения человек с длинной черной косой на голове и чрезвычайно счастливым выражением лица.

– Здравствуйте, хозяин, – с поклоном обратился он к Куникову. – Все готово, баня уже натоплена, ваша комната в порядке, склады на заднем дворе просушены, крыша не течет, а загоны для рабов выметены и застелены свежей соломкой.

– Что–то срочное есть? – идя через весь обеденный зал, занимавший половину первого этажа, бросил купец.

– Нет, хозяин, – ответил Родриго.

– Хорошо. Сейчас я в баню, а вечером сделаешь подробный доклад о том, что в городе происходит.

– Понял, – кивнул хозяин постоялого двора.

Куников уже поднимался по широкой лестнице наверх, когда обернулся, посмотрел на Квентина и добавил:

– Родриго, познакомься. Этот длинный парень будет моим приказчиком. Хочу со временем в Альби лавку открыть и его там посадить.

Келарес смерил Мейсона оценивающим взглядом, подметил простенькую, с чужого плеча одежду, выданную ему купцом, стоптанные ботинки, подаренные одним из охранников, и ответил:

– Примем, как полагается, хозяин. Не извольте беспокоиться.

Купец ушел в свои апартаменты, а Квентина проводили в баню для прислуги, темное полуподвальное помещение, в котором было жарко и душно, но имелось вдосталь горячей воды. С огромным удовольствием он привел себя в порядок, получил от молодой чернявой и смешливой девчушки чистую одежду и новые сапоги, переоделся и вместе с охранниками присел в обеденном зале постоялого двора.

Не менее часа он пробовал и перебирал местные кушанья: морскую рыбу, жаренную на растительном масле, вареное и печеное мясо, картофель, кукурузу и свежий хлеб. После всего, что ему довелось пережить, он впервые почувствовал себя в безопасности и смог расслабиться.

– Квентин, – окликнул его от отдельно стоящего чистого стола в углу, спустившийся вниз Куликов.

– Да? – Мейсон привстал.

– Иди за мой стол.

Под взглядами охранников и слуг постоялого двора, Мейсон направился к купцу и сел с ним рядом, а за ним следом подошел Родриго Келарес, расположившийся напротив своего работодателя. По знаку хозяина постоялого двора молодые служанки, его дочери и наемные работницы, поставили на стол кружки, фруктовые соки и местный алкоголь, который борейцы называли бренди.

Служанки отошли в сторону, а Келарес, чуть навалившись на стол, зашептал:

– Хозяин, в Валансе сейчас военная партия сильно в гору пошла. На этих выборах вояки всех перекричат, и будет война. В воздухе витает создание союза из четырех крупнейших вольных республик. Альби уже за то, чтобы в него войти. Камор и Майрен пока колеблются, но их дожмут.

– Это верная информация? – спросил купец.

– Да, сам лично, при разговоре секретаря Городского Совета Валентина Жоффруа с генералом Аменом присутствовал. Они ничего не скрывают и прилюдно об этом говорят.

– Забавно, – протянул Куников. – Обычно о таких делах не распространяются и, на мой взгляд, здесь имеется два варианта. Первый, все, что они говорят, правда. Второй, это ложь, которая кому–то и зачем–то нужна. Как на это городские купцы отреагировали?

– Оружие, кожа и железо поднялись в цене. Кроме того, для галерного флота и армейских повозок нужны дополнительные рабы.

– Что мои городские приказчики?

– Делают то же самое, что и все. Скупают кожу и железо, и на складах придерживают для перепродажи Городскому Совету.

– Против кого война, в городе не говорят?

– Слухи ходят, что против балеарских пиратов, которые наши корабли на материк Илай перехватывают.

– Ладно, что еще нового?

– Густаво Фарнезе вернулся. Он снаряжал экспедицию в горы Нуэво—Пиренеа и нашел там рубиновые россыпи. Добычи привез немало, и цена на драгоценные камни сильно упала. С севера ожидались меха, но до сих пор ни одного каравана, говорят, что «кормовые» дороги перекрыли. Все как вы и предвидели хозяин.

– Что еще?

– Сукно в цене сильно упало. Граф Эксетер своими мануфактурами всех мелких производителей задушил. Зато шелк в цене подскочил, неурожай. В остальном же, все как обычно.

– Хорошо, – одобрительно кивнул Куников и задал следующий вопрос: – Новые книги появились?

– За три месяца, что вы отсутствовали, только поэт Гомерио новый сборник выпустил.

– А люди грамотные и интересные из новых есть?

Родриго подумал, наморщил лоб, и сказал:

– Не берусь судить насчет интересности, но вчера в город въехала баронесса Мальяни из Шверина. У меня на два часа останавливалась.

– Пустышка, – поморщился купец. – Еще в Сеговии с ней встретился.

– Дело не в баронессе, а в ее спутнике и любовнике. Молодой русоволосый парень, двигается, как танцует, наверняка, профессиональный фехтовальщик. Всем представляется как граф Кент. Очень необычный человек, говорит с акцентом, и порой задает странные вопросы, по которым можно определить, что он из очень дальних краев. Кстати, его говор похож на речь вашего нового приказчика.

Келарес кивнул на до сих пор молчавшего Мейсона, а Куников посмотрел на Квентина и спросил:

– Этот самый граф Кент из ваших?

– Да, скорее всего.

Купец огладил свой бритый подбородок, взмахом руки отпустил Келареса и снова сосредоточил свое внимание только на Мейсоне:

– Из того, что сейчас Родриго говорил, ты многое понял?

– Кое–что…

– Изложи.

– Ну, во–первых, про скорую войну и победу военной партии говорят не зря, а с умыслом, – Мейсон замялся и добавил: – Мне так кажется…

– Продолжай, – подбодрил его купец.

– Конечно, что–то намечается, а Городской Совет и этот самый генерал, которого упоминал Келарес, вступили в сговор. Купцы тянут в город кожи, оружие, железо и припасы, забивают свои склады, а потом пройдут выборы во власть и все вернется на круги своя. Товар в цене упадет, и город скупит его по дешевке. Вот тогда–то, что–то и произойдет. Возможно, военный поход, но никак не полноценная война.