Текст книги "ДухОдар (СИ)"

Автор книги: Василий Давыдов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Впрочем, не о том думать сейчас надо. Рев еще раз попробовал вылезти из веревок. Ни в какую. Мастерски его привязали, ничего не скажешь. Лучше бы так же ответственно в своих лачугах порядок наводили, олухи…

– Хэй! – крикнул Револьд с надеждой, может откликнется кто, – мне кто-нибудь объяснит, чего я над рекой-то делаю? Каюсь, сам вызвался с вашим Варином на промысел по утру выйти, но не так же! Я вообще в рыбалке ничего не смыслю!

Однако надрывается парень зря. Шум волн и ветра легко гасят звуки его голоса. А река все сильнее с ума сходит. Словно кто-то баламутит ее, чтобы и волны большие были и течение бешенное. Глупость, конечно, разве можно рекой управлять? Такое, наверное, даже духодарам не под силу.

Стоп! Духодар! Револьд осмотрел себя и поежился. Почти до гола раздели, гады. То-то ему так холодно. Да, ежели так пойдет дальше, Рев долго не протянет: холодный ветер и вода сделают свое дело. Получается тапперт с вещами у этих извергов. Хотя нет… Он же книгу Гислину отдал. Точно-точно, тот еще пытался понять, его это творение али нет. А дальше? Ничего не помнит Револьд дальше. Вот ни картинки в памяти нет.

Это что же получается? Его в лачуге Гислина схватили? Не радостная новость, однако. Теперь даже сложно представить, где сверток с Кистью. Могли и людоеды захватить или дед успел припрятать. Скорее всего так и валяется на полу хижины: никто же не знает, насколько она ценна. Придется за ней вернутся. Хо-хо, очень оптимистично, похвалил себя Револьд.

Странно, ему показалось, или волны и правда потеплели? Вот они бьют его по телу, а он даже не чувствует. Скверно… Похоже переохлаждение начинается. Так еще чуть-чуть повисеть и все, окоченеешь по полной. Может у местных метод такой свежее мясо хранить? Да нет, глупо: стухнет за пару дней. Тьфу, разве можно так про себя говорить, подумал Рев. Уже похоронить себя успел.

Что это там, на дне? Револьд внимательно всмотрелся в глубину реки. Тени какие-то, большие. Так, только без домыслов, успокоил себя парень, а то еще на придумывает себе каких-нибудь крупных речных хищников. Да и, в конце концов, не мудрено, если ему это просто мерещится. В таких условиях чего только в голову не придет.

А тени тем временем, похоже, приближались. С каждым мгновением они становились все больше и принимали очертания. Лица. Человеческие лица! Мерзкие какие-то, рыхлые, вся кожа в рытвинах. Отвратительные существа.

И самое неприятное, что шли они явно по его душу. Револьда сковал ужас. Это что же получается, его привязали сюда как обед для этих противных товарищей? Какая честь, слов нет. Чего же себя так не привязали, изверги? Нет, вы на такое не пойдете. Все лучшее – гостям, да?

Вот это существо, что поближе других, очертания знакомые какие-то. Нужно попытаться вспомнить: вдруг это важно. Тем более, что надоедливый, сводящий с ума шепот наконец-то замолчал. Давно бы так, а то прям никакой жизни с ним. Точно! Тварь в воде очень напоминает картинку из книги. Только прозрачная очень, словно копия из воды. Но как такое может быть? Наверное, это просто совпадение и все.

– Револьд! – раздался крик над головой. Герб, дружище, ты здесь! Какое облегчение, – мы тебя вытащим! Держись там! Пень трухлявый, это что еще за водяные с тобой? – в голосе парнишке сквозило удивление. Рев мысленно выругался. Он, конечно, культурный, ученый и все такое, но как тут сдержишься-то? Нашел время для бесед, чудак!

– Да снимите вы меня отсюда уже! – заорал Револьд в ответ, возвращая мысли Герба в правильное русло. Сверху застучали ботинки, каждый шаг которых отдавал в голову. Затем веревка в некоторых местах начала ослабляться.

– Разрежь веревки, Герб, – послышался другой голос, на этот раз, похоже Бифа, – слушай, старик, я тебе мешать нам не советую. Вы тут своей ерундой сами занимайтесь, без нас.

Затем Биф почему-то закричал. Да что у них там происходит? Веревка в некоторых местах настолько провисла, что Револьд наконец смог вздохнуть полной грудью и попробовал освободиться. Ему это удалось. Почти. Ноги совсем не хотели вылезать из пут. Теперь Револьд висел вниз головой и как сумасшедший дергал ногами. Не помогает. Парень бросил взгляд вниз.

– Стойте! Не режьте веревки. Я же прямо к ним упаду! И сам вылезти не могу, ноги не пролезают! – заорал ученый, наблюдая, как из воды уже показались головы этих уродцев с ненормальным количеством конечностей, голов и прочими чудесами природы. Они неумолимо приближались, не сводя с парня глаз. Голодные, наверное, или еще чего задумали, неприятного. Кто знает, чего от таких ждать. И не надо ждать, надо высвободить ноги как-то и быстрее деру отсюда.

– А как же мы тогда тебя вытащим оттуда? – поинтересовались сверху, – бревно втроем нам и не сдвинуть. Варин, снова эти рехнувшиеся! Энто по твоей части, сам знаешь. Хватит вырываться, дед. Я тебя предупреждал.

– Кажется, придумал, – раздался довольный голос Герберта, – я иду к тебе, Рев, держись.

Еще чего не хватало, подумал ученый. Как будто от него здесь будет толк. Еще сорвется ненароком, а за него отвечать потом придется. Веревки натянулись: сын кузнеца спускался по ним вниз, к Револьду. Лишь бы не порвались бы, а то вдвоем на корм уродцам пойдут. Прямо пир будет, вот уж местные людоеды обрадуются.

– Герб, твой отец меня по головке не погладит, если узнает, что ты жизнью рискуешь… – начал было Револьд, но затем кинул взгляд вниз и заорал:

– Чего ты там мешкаешь? Вытащи меня отсюда скорее!

Отвратительные существа поднялись из воды уже по пояс и почти вплотную доставали до Револьда. От их близости ощущения ну совсем неприятные. Рев сразу же почувствовал, как ему все надоело. Вот бросить все, махнуть рукой на этих чудиков из воды, на друзей сверху, на Кисть и книгу. На все. И просто закрыть глаза и уснуть. И чтобы никто не будил, а то получит по макушке. Тишина, покой, радужные сны… Замечательно.

– Револьд! Да очнись ты! На, хватай фляжку. Бери, тебе говорят! – раздался крик совсем рядом с ухом ученого. Герберт наконец добрался до товарища и пытался привести его в чувство.

Зачем, подумал Рев, все еще сбрасывая остатки наваждения. Впрочем, какая разница? Раз говорят, значит надо. И ежели не сделать, то не отстанут же. Так и будут назойливо шуметь на ухо, как комары. Все, взял он вашу фляжку, теперь оставьте его. Нечего честным людям отдых портить.

– Теперь бежим! Скорее! – снова Револьда отрывали ото сна. Ну хорошо, побежали, раз уж вы так настаиваете, подумал ученый. Он, между прочим очень быстро бегать может. Хотя, как он побежит? У него же ноги застряли в этих вредных веревках.

Револьд от удивления выпучил глаза. А вот и не застряли. Более того, нет у него ног больше. Да и рук. Вообще ничего нет, только туман вокруг, белый и густой. Эка невидаль. Что за шутки, в самом деле?

Рядом раздался смех Герберт.

– Есть, сработало, – произнес довольно парнишка.

– Давай наверх, – перебили его сверху, – а то до тебя доберутся.

Что правда, то правда. Речные люди сдаваться не собирались. Они уже полностью вылезли из воды и стояли на ее поверхности. Хотя их водяные лица явно выражали удивление: куда это добыча подевалась из-под носа? Рев усмехнулся и попробовал двигаться. Оказывается это легко, всего-то подумать надо. Захотел вперед – будет тебе вперед, хочется крен влево дать – и уже повернул. Замечательно. Только вот ветром сносит. Ветер, как известно, с туманом плохо дружит. Разгоняет его, да и дело с концом. Так что осторожнее надо. С ветром-то.

– Разлетался, Тропа тебя побери, – выругался Биф, стоя на бревне и наблюдая за ученым, – дуй сюда уже, чудо-призрак.

Он все еще держал какого-то старика подмышкой, хотя тот и пытался всеми силами вырваться. Силенок деду явно не хватало. Сбоку, карабкаясь по веревкам, показался Герб. Повезло, что живой. Кто их знает, на что способны эти странные ребята снизу.

На краю бревна у самого берега Рев по широкой спине признал Варина. Староста махал руками, раздавая тумаки людям, что на бревно спешили залезть.

Стоп! Что-то тут не сходится… Гислин говорил, что Варин людоед, а Биф дежурный по свежему мясу, так сказать. Чего ж они тогда Револьду сейчас помогают? Кому верить-то?!

– Народ, я долго так не продержусь, – крикнул Варин, – они прут и прут. Я ж не железный все-таки. Вон, в синяках уже весь. А еще они между прочим кусаются!

Старосту и правда здорово теснили. Ему пришлось немного отступить, да и двигался он помедленнее, часто пропускал атаки жителей.

– Чего это с ними? – удивленно поинтересовался Рев, – с ума сошли что ли?

Биф лишь отмахнулся.

– Не сейчас, – он осмотрелся, словно оценивал что-то. В голове его одна за другой рождались идеи и тут же сгорали. Ну если мало у них шансов выбраться отсюда живыми? И ведь ничего полезного в голову не лезет. Пробиваться с боем с бревна на берег, а потом ноги в руки? Не выйдет. Варин вон едва дышит, а остальные, кроме Бифа, не бойцы. Тут и гадать не надо: повяжут да и дело с концом. Прыгать в реку то же не улыбалось. Там не только рыбы обитают, а еще и монстры водяные, Тропа их побери. Отпадает. А духодар в туман всех не превратит, так что и тут тупик… Засада прямо.

– Биф, – окликнул его Герб, – не хочется тебя отвлекать, но… – он указал на веревки. По бревну карабкались те существа из воды. Пока что им так и не удалось перекусить, а голод, как известно, не тетка. Раз еда сама себя на блюдечке не подает, значит пора за ней самим сходить. А там может и пир получится.

– Настойчивые, – сквозь зубы прошептал Биф. Ну ничего. Раз так уж хочется до кого-нибудь добраться, то ловите подарочек. Старый? Не вкусный? Дареному коню, как говорится, в зубы не смотрят. Надобно ценить то, что есть.

Старик не ожидал. Он никак не думал, что так скоро увидится с теми, кому поклоняется. Кувыркнувшись по бревну, дед всем своим весом разнес водяных в тучу брызг и бултыхнулся в воду.

– Думаю, мы выигрались маленько времени, – усмехнулся Биф и повернулся к сыну кузнеца, – Герб, а ведь у меня для тебя есть работенка. Сможешь бревно на воду спустить, а?

Ну а чем не блестящая идея? Других выходов все равно нет. Или пан, или пропал, как говорится. Вон и Гербу идея понравилась – сразу за дело принялся. Главное сейчас – скорость. На «долго» времени совсем не оставалось.

Биф, довольный задумкой, нашел глазами Револьда. Ученый завис недалеко, но с удрученным выражением.

– Биф, я узнал его… Ты только что Гислина этим тварям на растерзание отдал… – с трудом произнес Рев.

Биф пожал плечами.

– Не знаю, Гислина или нет. Мы с ним не знакомились и пиво не пили. А что такого? – удивился он, – с такими как он только так и надо…

– Вот что ты за человек, а? – возмутился ученый, – ничего у тебя святого нет. Чувствовал я, что с тобой не все просто. Связался с людоедами и несчастных им скармливаешь. А теперь еще и бедного старика к водяным сбросил. Как же я жалею, что знаком с тобой.

После всей этой тирады Биф выглядел озадаченным. Впрочем, чему удивляться. Повисел человек на бревне, померз, а теперь бредит. Обычное дело. Главное, чтоб не спятил, а то еще тащить придется.

– Полегче, братец, – предупредил Биф, – у нас в Грилмуф за такие обвинения знаешь, чего можно получить? – он показал кулак, – и откуда такого бреда понабрался, чудак… Уж чего-чего, а бедным этот твой дед не был. Жрец водяных, вот он кто. А насчет людоедов, то здесь, на Промысле давно нет их. Все благодаря Варину, он энто дело пресек. До него да, промышляли, ну тут уж ни он, ни я совсем не причем.

Револьд почувствовал облегчение и неловкость одновременно. Как-то не очень хорошо получилось. Конечно, Биф мог и соврать, но разве не они с Варином его сейчас с бревна сняли? Ежели они ему вреда желают, какой смысл помогать-то. Ладно, придется поверить на слово.

Обстановку разрядил Герб. За что Револьд его сразу же мысленно поблагодарил.

– Эй, держитесь крепче, я тут кой-чего натворил, – обеспокоено произнес парнишка, – не знаю, получится иль нет, но попытка не пытка, правда?

Бифу такой подход не очень понравился. Парню, конечно, хотелось выбраться отсюда, но зачем же спешить из огня да в полымя? Может как-нибудь аккуратнее?

– А ты уверен… – начал было он, но договорить не успел. Из огромного бревна по середине и по обоим концам с громким треском вылезли толстые корни и сразу же уперлись в мостки. Доски прогнулись, но выдержали. Бревно медленно поднялось и начало раскачиваться. Выглядело оно сейчас как деревянный конь с всадниками на спине. Только вот всадники совсем не рады были оказаться на таком коне.

– Ох не нравится мне все это… – пробурчал Биф и припал к шершавой коре, обхватив ствол руками насколько мог. Пальцы уцепились за неровности, а сердце спряталось в самых укромных уголках души. И вытащить его оттуда будет ой как не просто. Бревно раскачивается и каждый раз Биф чувствует, что сейчас сорвется. Вот сейчас! Уф, едва удалось пальцами удержаться. Еще один такой взмах и Биф точно отправится в полет. Не хотелось бы, но видимо придется. Бревно большое, ему виднее.

– Сейчас прыгнет! – крикнул Герб и зажмурился. Из коры возле Бифа и Варина вылезли ростки и прижали их бревну. Такая импровизированная страховка. И Биф был ей рад. Потому как он еще ни разу не прыгал вместе с бревном. Да и на бревне. Вообще с бревнами в своей жизни никаких дел не имел. И как оказывается зря. Надо было готовиться.

– Кто прыгнет?! – закричал Варин, который вообще не понимал, чего тут творится. Никто ж не объяснил старосте, что у Герба есть дар дружить с растениями. Да и некогда объяснять. Действовать надо, причем срочно. Так что ответа Варин так и не услышал.

Бревно сильно накренилось назад и потом с резким свистом устремилось в сторону реки. Корни оттолкнулись от мостков, выломав доски, а с самого края бревна посыпались жители, словно листья по осени. Некоторые повезло свалится еще на берегу, а вот другие стремительно плюхались в воду и только водяным известно, что с ними будет дальше. Думается, водяные не упустят возможности встретить гостей подобающе.

На расстоянии метров десяти бревно наконец-то окончило свой удивительный полет и плашмя вошло в воду. Именно вошло, потому что все, кто сидели на нем, сразу же погрузились в воду. Биф отчетливо видел, как в рассыпную бросились рыбы и насколько стремительно приближается дно. Вот и оно! Толчок заставил больно ударится носом. Ох, Герб, Биф тебе еще припомнит. Ничего не продумал и сразу действовать. А ежели покалечил бы кого? У Бифа, между прочим, запасного носа нет. Зато есть увесистый подзатыльник. Всеобучающий! Специально для таких вот недалеких экспериментаторов…

Но как известно, дерево не тонет. Если, конечно, не провалялось под водой целые годы. Бревно, по-видимому, вспомнило об этом и исправило ситуацию. Разрезая толщу воды, оно вынесло на поверхность ошеломленных, но все еще живых товарищей. Больше всего в шоке был Варин. Бывалый рыбак, он осматривал бревно как диковинную рыбу, пытаясь определить, где у нее голова. Хотя и хвост как-то не обнаруживался. Во дела-то…

– Все здесь? – осторожно поднимая голову, поинтересовался Герберт, – да, вроде…

– Герб, ты нас всех чуть в Глубинные Пещеры не отправил! – возмутился Биф, с трудом освобождая пальцы из коры. А чего удивляться? Не каждый день прыгаешь на бревне в реку. Пальцы и не так онеметь могут. По крайней мере все цело и на месте. Как ни странно, даже голова.

– Ну живы же… – неуверенно парировал сын кузнеца. Хотя понимал, что выжили они чудом. Надо было привязать всех ростками заранее. Подумать, как в воду врезаться получше… Хорошая мысля приходит опосля, как известно. Чего теперь-то веревки накручивать?

– Говори за себя, – пробурчал Варин, придерживая руками живот. Да, с таким выпирающим предметом сложновато прислонится к шершавому бревну. Да еще и без рубахи. Бедный староста отбил себе все, что возможно, пока гарцевало бревно. А сейчас тяжело втягивает воздух. Долина Дольменов, только бы ребра были целыми!

– Сначала говорите «выручай, Герб», а затем «что же это ты натворил», – надулся сын кузнеца, – ну вас… Чтоб я еще хоть раз помогать вам решился.

Биф вздохнул. Дети – такие дети. Все они сразу в штыки воспринимают. Слова не скажи: потом обида на обиде будет.

– Ладно, – обратился он к Гербу, – в принципе, молодец ты. Тут никто даже спорить не станет. Вытащил нас из заварушки. Не знаю, чего бы с нами было, ежели не ты. Просто будь осторожнее в следующий раз, братец. Договорились?

Герберт вроде кивнул, хотя все еще сидел насупившись. Демонстрировал, что все равно пока обижается. Для порядку, так сказать. Переставать сразу обижаться нельзя, не принято так. Вот у него друг в Грилмуф есть, так он вообще по обидам рекордсмен. Как-то на родителей обиделся и есть отказывался. Целую неделю продержался, между прочим! Исхудал знатно. Герб ему яблоки да хлеб таскал, пока не видит никто. Вот это Герб понимает – мастерство!

– Ты там как, Варин, держишься? – Биф переключил внимание на старосту, – живой? Сейчас бы кружку эля... Мигом тебя на ноги поставили бы.

Варину с виду становилось все лучше. Он даже усмехнулся на слова товарища.

– Это ты прав, друже. Ничего и не такое вытворяли. Похоже, старею я, – усмехнулся Варин, – а ты, смотрю, держишься.

Биф в ответ показал ему свои застывшие пальцы.

– Ну да, – улыбнулся он и они засмеялись.

– Что-то не так… – подал голос Герб. Прошла всего минута и обида уже была забыта. Ну какой смысл дуться на публику, ежели все равно никто не смотрит? Лишняя трата времени, в самом деле. – Мы ничего не забыли сделать? – поинтересовался он.

Биф пожал плечами. Чего они могли забыть? Да даже если и забыли, возвращаться на промысел не вариант. Съедят, как пить дать, съедят. Что они, в конце концов, дураки – к людоедам возвращаться? Главное, что все здесь, все на месте. Все? Точно все?

– Револьд?! Где Револьд?! Тропа тебя побери, опять?! – воскликнул Биф и остервенело стал оглядываться. Да что ж такое-то! Второй раз теряется уже. Что за бестолковый парень. Вечно на проблемы натыкается, словно притягивает их. А ему, Бифу, вытаскивать его приходится. Это же не дело!

– Незачем так кричать, – раздался голос сверху, – здесь я. За вами следом летел. Здорово ты Герб придумал с бревном, однако.

Биф сморщился.

– А раз здесь, чего отмалчиваешься? Мы не для того тебя спасали, чтоб ты опять где-нибудь застрял, – проворчал он, – забавно ты смотришься… в тумане. Прям это, статуя из сахарной ваты. Ты давай подальше пари, ладно? А то как-то не хочется тобой дышать.

– Да я бы и рад уже обратно, в нормальный вид, да не знаю как, – удрученно откликнулся Револьд. Ему и самому уже поднадоело, что его туда-сюда ветер гоняет. Никакой конкретики. А ученые так не любят. Ученым надобно чтобы все четко было, по делу. Всякие метания – это не про них.

Биф насмешливо посмотрел на парящего ученого.

– Герб, уж поведай нашему воздушному путешественнику как с фляжкой обращаться. А то он, бедный, с неба на землю спуститься не может. Страдает…

– Прекрати, Биф, – перебил его Револьд, – помог бы лучше, чем ерничать. А то я тебе эту фляжку куда-нибудь запихаю, – конечно, эта фраза от тщедушного ученого прозвучала не очень-то и страшно… Но если уж достал этот остряк? Любит над людьми поизголяться. Дай только волю.

Герб их не слушал. Его внимание привлекало кое-что посущественнее. Парнишку беспокоило, что вода под бревном становилась все грязнее и что дна не видно уже совсем.

– Варин, это что? – окликнул он старосту, – откуда грязь-то?

Ежели кто и знает, что не так с водой, то только местный рыбак. Он же тут все проплавал, реку наизусть знает. Варин некоторое время разглядывал воду, затем зачем-то бросил взор вдаль, вниз по реке, насколько глаз хватало.

– Долина Дольменов! – закричал он, – нас течением в Старое болото несет! Герб, вытаскивай нас отсюда!

А что Герб? Он же не волшебник какой-то. Корни бревна со всей возможностью стали грести обратно, да разве справятся они с течением-то?

А Биф сидел и думал, что все-таки зря он так часто ругается. «Гиблая тропа, гиблая тропа…» Накликал, олух.

Глава 10. Странник, поклонник удачи

Природа – это, конечно, здорово и все такое. Особенно когда птички поют, легкий ветерок колышет кроны деревьев и где-нибудь рядом журчит ручеек, прозрачный такой, в котором еще маленькие рыбки плавают. Тишь и благодать, нечего сказать.

Но совсем иное дело, когда Природа эта угробить пытается. Потому как болото отнюдь не место для прогулок, а скорее идеальный способ сгинуть навеки: даже и глазом моргнуть не успеешь, как провалишься и застрянешь в жуткой жиже. И нет спасения, ни за деревце гнилое не удержишься, ни землицы твердой не нащупаешь – везде топь и тишина безмолвная. Да и не удивительно, что тихо-то: откуда тут живность какая возьмется, если нет ничего, кроме серо-зеленой жижи?

И Биф знал это. Не то чтоб он сам по болотам путешествовал, но разные рассказы слыхивал, что место самое что ни на есть гиблое. Сильные, крепкие мужики тут в таком количестве пропали, что в Грилмуф и счет давно перестали вести. Потому-то и заброшена давно уже тропа, по которой можно было с востока в Амиум попасть. Ныне только туманной тропой ходят, что через Скалистую заставу. А там, как известно, Чет засел с ребятками своими, да деньги со всех трясет. Обложили с обоих сторон, в общем. Совсем житья нет.

Так что в болота соваться – идея совсем глупая, а избежать похоже никак. Бревно как по реке несло, так в болотистые края и приплыло. Что тут скажешь, повезло неописуемо. Могло же и в сторону Долины Дольменов отнести, да не судьба видимо. Придется через жуткие места пробираться, да эту самую тропу Гиблую разыскивать, авось пронесет.

– Народ, – подал голос Биф, – что делать-то будем? Мысли здравые имеются?

Хотя вопрос скорее риторический был, потому как на лицах остальных читалось если не отчаяние, то уж полная растерянность точно. Вроде как выбрались из лап фанатиков на Промысле, а вот оно как оказывается вышло. Все хуже и хуже дела получаются. Словно кто-то умышленно их портит. Да только нет такой магии, вроде бы…

Револьду удалось совладать с фляжкой и принять привычный облик. Он сидел неподалеку на бревне с таким видом, будто прямо сейчас в обморок. И чего он так расклеился? Ну повисел немного на бревне, по прохлаждался. Наоборот же, такое приключение испытал! И даже выжил. Радоваться надобно, а не фортуну сердить.

Варин и Герб тоже понурые. И что с ними со всеми делать? Чуть что, так руки опустили. Пиши пропало, значит. Нет, братцы! Так не пойдет!

– Слушай мою команду! – твердым, звонким голосом завопил Биф, пробуждая народ ото сна, – некогда спать. Герб, обеспечь нам ветки побольше, да чтоб с листвой были, мы их на весла пустим. Варин и Револьд, направо! Как получите весла, к гребле приступить!

– А ты что делать будешь? – буркнул Рев, недовольный, что им командуют.

Биф хмыкнул. Что делать, что делать… Он уже делает. Трудится, между прочим, не покладая рук. Так-то.

– А я буду поднимать ваш боевой дух, братцы! Петь буду, – выдал он и рассмеялся.

Надо сказать, что напугал он ученого не хило. Да и Герб как-то насторожился. Кто его, этого Бифа знает, как он поет? Щас как завоет, так все с бревна в болото попрыгают, лишь бы пения такого жуткого не слышать. С певцами-любителями очень осторожным надо быть, это все знают. Потому как, если дашь такому волю, так он, пока слушатели с ума не сойдут, будет одаривать окружающих своим исполнением.

– Может не надо? – робко поинтересовался Герб. Он, собственно, вообще не шибко-то музыку любил. Ему больше звуки природы по душе: шелест листьев там, дуновение ветерка. Такое вот.

– Ты давай, не отвлекайся, – перебил его Биф, – ветками занимайся, а я покуда слова вспомню. Давненько не пел. С той попойки, помнишь, Варин?

– Как не вспомнить… Хотя на трезвую ты, на мой взгляд, получше поешь, – подтвердил староста.

– Так я без эля слова хотя бы помню, хе-хе, – усмехнулся Биф и задумался. Что бы такого ободряющего спеть-то? Надобно что-нибудь этакое выдать, настроение поднять, но чтобы и бдительность не теряли. Все-таки болото, а не прогулка по саду. Кажется, припоминается одна довольно неплохая песня…

И Биф запел:

– Куда не пойду, мне везде хорошо:

Я странник, поклонник удачи.

И в каждом краю свое место нашел…

А все почему? А все потому! Что сердце свое я не прячу!

Не просто бывало, да я не слабак:

По мне лучше двигаться с боем.

И брал я вершины, порою за так…

А все почему? А все потому! Что вел я людей за собою!

И пусть мы сегодня, увы, не цари,

Не князи, не рыцари в белом.

Зато не гнилые, живые внутри…

А все почему? А все потому! Что делали правое дело!

Сказать «удивил», значит ничего не сказать. Прямо в шок поверг слушателей. Вот, еще пару минут назад, они уши себе мхом затыкали, а тут рты пораскрывали и оцепенели будто. Понравилось, похоже, довольно заключил Биф. Ну а то, уж он-то знает, как народ на дело сподвигнуть. Приходилось, однако, по жизни разное испытать и много где потрудится. Ежели вспомнить, то рассказ на несколько дней выйдет. Некогда, да и не надо никому слушать такое.

– Да, братец, эля бы сейчас, совсем не дурно было бы… – покачал головой Варин. Может и прослезился этот громила, да негоже мужику показывать свою слабость, пусть и ностальгическую. Мужик всегда крепкий как скала, назло врагам, на радость женщинам и детям. Иначе нельзя, а то враг слабину почувствует и бесчинствовать начнет. Кому такое понравится?

– Много у тебя талантов, я смотрю, – заметил Револьд, – и рисовать говоришь умеешь, и петь, и в драке не дурен. Неужто бывает так?

Биф вздохнул.

– У меня были хорошие учителя, так скажем, – задумчиво ответил он, – с хорошими розгами. Я прикладывался к элю, а они прикладывались ко мне. Я прогуливал занятия, а они прогуливались по моей спине. Такие вот дела. Давно это было… Вы это, гребите. Я чего, зря пел что ли? Труд артиста оплачиваться должен, сами знаете.

И действительно, пора было за дело браться. Герб вырастил знатные ветки: не на каждом дереве такие встретишь. Листвы хоть отбавляй. Конечно, до весла далеко им, но выбирать не приходится, когда жить хочется.

Теперь три пары рук помогали бревну продвигаться в глубь болота. Течение давно уже ослабло и все движение обеспечивали корни. Так что ветки пришлись как никогда кстати. Больше всего пользы было, конечно, от Варина. У него один замах – и бревно на всех парах несется, словно корабль с парусами. Полезный мужик, ничего не скажешь. Работящий. Герб тоже нужный парнишка: и бревно двигаться заставил и ветки соорудил.

Один Рев не ясно для чего нужен. И гребет вон не шибко-то, устает быстро. И зачем его вообще в команде держать, не понятно. А… ну да, это ж по его задумкам путешествие состоялось. «Странник, поклонник удачи»… Тьфу! Не про него это. Ему бы в городе, в холеном сюртуке али камзоле, званные вечера проводить. А тут жизнь, тут каждый день выживать надобно. Где что не доглядел – утром можно и вовсе не проснутся. Хорошо, что этот ученый под его, Бифа, присмотром. Глядишь и выйдет толк из Револьда со временем.

– Ты как в лапы к этим чокнутым попался-то? – поинтересовался Биф, – что-то не то сказал?

Отвечать Револьду совсем не хотелось. Вот именно сейчас – особенно. Столько всего пришлось натерпеться, столько узнать, что голова идет кругом. Самому бы сначала разобраться, что да как. А там и поговорить можно.

Мысли лихорадочно раздирали голову. А одна прям кричала, не давала покоя. Книга. Да, та самая книга, какую Рев уволок у мэра Амиума, протащил через все Брошенные земли, чтобы что? Чтобы какой-то старик, которого он даже за друга принял, едва не скормил его изголодавшимся водяным? Эй, судьба, ты издеваешься, что ли?

Хотя, ежели все возмущения отбросить, получается интересная вещь. Выходит, если верить Бифу, Гислин – какой-то там жрец, а те твари в книге – кому старик поклоняется. И Револьд такой молодец, принес ему книгу. Умница, парень. Возьми с полки пирожок.

И не это самое дрянное. А то, что и кисть досталась этим помешанным. Остается теперь только молить Обитателей Старого Храма, чтоб не додумались прихвостни Гислина, какая вещь в их руках. Кто знает, чего они тогда выдадут? И без их фантазий тошно. Натворил ты, братец, дел. Хотел как лучше, а вышло вона как.

Так что состояние Револьда понять можно. А тут еще и Биф со своими вопросами. Будь он неладен… Врать что ли опять? Да нет ни сил уже, ни желания.

– Рев, уснул что ли? Эй, ты тут? – из размышлений его вывел голос Бифа, – неважно выглядишь чего-то. Ну то есть, сильнее обычного, – усмехнулся он, – может передохнешь? Я уж, так и быть, сам погребу.

Револьда два раза просить не надо было. Ветки тут же ткнулись в руки Бифа. А никто его за язык не тянул – сам же предложил. Впрочем, от перестановки гребцов команда только выиграла. Передвижение по болоту пошло гораздо активнее.

Наблюдая за работой товарищей, Револьд сдался. И выдал им все. Ну то есть, от того момента как мэра обчистил и до беседы с Гислином. Дела и так хуже некуда, и чтобы решить все проблемы лишние головы не помешают. Все вместе может и скумекают чего делать теперь. Потому как в одиночку Рев выхода не видел.

– Выходит, ты принес им книгу на блюдечке с золотой каемочкой? – уточнил Биф и оглядел товарищей, – не, ну какая же бестолочь… У нас нельзя было спросить? Я ведь тебя предупреждал, что народ на Промысле нелюдимый и хорошего там не жди. Но ты ж заладил, надо туда и все тут.

– Ты сам не лучше, дружище, – парировал Револьд, – к Гислину я один пошел, тебе ж не до того было. Рыба да горячительное поважнее будут.

Герберт переводил взгляд с одного на другого, но не влезал. Ему, конечно, странно было, что старшие ругаются о том, чего уже произошло и изменить никак нельзя. Кузнец учил его о свершившемся не заботиться, иначе и то что грядет – упустишь. Видимо, не все это ведают. А жаль. В жизни помогает.

– А кисть эта чего говоришь делает? – подал вдруг голос Варин, что до этого молчал и не вмешивался. Сидел с очень серьезным лицом: думал, по-видимому.

– Ну вроде как все что ей нарисуешь, оживает потом, – попытался объяснить Револьд, – я хоть и не художник, но даже у меня вышло. Помните тот громадный цветок, а Биф? Мое творение, как я понял. Да расслабься ты, я ж не хотел. Думал яблоко увековечить, а сами знаете, что вышло. Ну не мое это…

– Ну ты вообще… – фыркнул Герберт. И угораздило же судьбу сунуть в руки Револьда такие духодары. Как только жив остался? – А еще на меня свалить пытался.

– Рев, ты в следующий раз если чудить чего будешь, нам сообщи, – усмехнулся Биф, – мы хоть подальше отойдем. Чтоб нас не задело. А я ведь все думал, откуда этот монстр взялся…