Текст книги "Туэри для воинов (СИ)"

Автор книги: Варвара Давлятшина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

   Кроме медработников больше никто не появлялся. Но и те, на удивление, были молчаливы. На расспросы о чем-то, кроме, непосредственно, здоровья, отвечали неохотно, ссылаясь на приказ выше стоящего начальства. Начальство также не спешило хоть как-то проявить себя. Поэтому, расширить полученные сведения не представлялось возможным.

   Дарья вяло реагировала на попытки начать разговор, была рассеяна и уныла. Рада вообще не отвечала. Развернувшись к стенке, спала или делала вид, что спит. Практически не ела и не двигалась.

   Махнув на них рукой, Александр рано уложился и без сновидений проспал до утра.

   Утро третьего дня принесло новые сведения и новые задачи. Троицу навестили наставники и озадачили тех решением проблем.

   – Я хочу спросить, – Князев внимательно оглядел подопечных. – Надеюсь, понимаете, насколько поменялась ваша жизнь?

   – Ммм, куда уж больше, – не мог не согласиться Вольный.

   – И осознаете, что без обучения, вы на сто один процент будете убиты на следующий день после выхода из этого здания. Если не раньше.

   – Да, я согласен.

   Рада молчала.

   Дарья дернулась, хотела было поспорить, но сдержалась.

   – Ах да, – правильно поняв ее пантомиму, добил наставник. – Та тварина одна из самых слабых представителей ей подобных. К чему я веду, – продолжил сагутар. – Пока вы еще не готовы вплотную заняться обучением, предлагаю решить те проблемы, которые остались в прошлой жизни.

   – Мы задержимся здесь надолго? – перебил его Александр.

   – Надолго? Тут уж зависит только от вас троих. Месяц, два, три, год или больше, как научитесь, так и уедете.

   – Но у нас работа. Родственников предупредить опять же нужно. Отец итак, наверное, полгорода на уши поставил. Да и с жильем сделать что-то надо, – заволновалась Первоцвет.

   – Вот об этом я и говорю, – подтвердил Князев. – Родственникам перезвоните, придумаете что-нибудь, пока говорить правду им не стоит. Квартира? Сдайте в съем. Вернетесь из штаба, поживете сколько-то.

   – В смысле "сколько-то"? – не понял Александр.

   – Через пару десятков лет соседи заинтересуются твоей суперской мордашкой, что скажешь? Под нож ложился, кожу на лице натягивал? – хмыкнул Петр.

   – Суперской мордашкой? – еще больше напряглась Дарья.

   – Точно, – стукнул сам себя до этого молчавший Горислав. – Они ж и не знают еще. Товарищи, теперь вы как вампиры – не стареете. Живете до ста пятидесяти лет. Может и больше, правда проверенной информации нет.

   – Мда, и сколько же тогда вам? – поинтересовался Александр, скептически оглядев наставников.

   – Сто восемь, – улыбнулся Фамильный. – Петя старше, на целых два года.

   – Вот только, – добавил дегтя Петр. – По статистике никто из интегритиз не умер своей смертью. Так что, не радуйтесь раньше времени. На счет работы. Вы официально приняты в компанию "Интегрия". Знакомьтесь, читайте договора, подписывайте, – бросил на стул три одинаковых темных папки.

   – Здесь ваши телефоны, забрал из процедурной, – Горислав поставил на тумбу небольшую коробку. – Еще момент, – он посмотрел на Любимову. – Рада, нам нужно поговорить о твоем отце...

IV

   Рада слушает, но не слышит. Не понимает. Не желает понимать. Зачем? Из-за нее обратился в пепел родной человек.

   Сказанное незнакомцами кажется столь незначительным, бессмысленным и ненужным. Волнует одно: что ждет человека после смерти?

   Попадет ли он в райские кущи или будет бесконечно гореть в огне грехов своих. Может, пройдя чистилище, воскреснет в новом теле, абсолютно не помня прошлой жизни. А если исчезнет, растворившись в бесконечном просторе Вселенной? Как же узнать?

   Рада отдала бы душу дьяволу за уверенность, что отцу хорошо там. Отпустила и не звала каждую ночь, справлялась сама, веря, что когда-нибудь, в следующей жизни вновь встретит его. И попросит прощения.

   – Рада, нам нужно поговорить о твоем отце. Он не умер.

   Что? Жив? Разве? Смерть! Она сама способствовала. Валялась на полу и смотрела, как он умирал. Горел заживо!

   – Радушка, ты меня слышишь? – спросил блондин.

   Кто это Любимова до сих пор не знала. Не помнила, как попала в больницу, не представляла, откуда появились Вольный с Первоцвет. Да особо и не стремилась узнать. Александр пытался заговорить с ней, только желания шевелить губами не было.

   – Слышу, – выдавила через силу. – Зачем это нужно?

   Блондин присел рядом, взял ее за руку.

   – Рада, – он замялся, подбирая слова. – Это был не твой отец. Понимаешь? Это тварь. Твоего отца никогда там не было. Он не умирал, не горел, понимаешь?

   Рада подняла взгляд.

   – Папа погиб.

   Глаза нещадно защипало.

   – Я сама видела, как он умирал.

   – Тогда сгорела лишь кукла, похожая на него и только.

   Слезы побежали по щекам.

   – Но я видела!

   – Ты видела тварь, что приняла облик твоего отца. Понимаешь? Сейчас нужно лишь встать и позвонить родителям. Ты услышишь его голос и успокоишься.

   Рада замотала головой.

   – Нет! Я не верю. Вы обманываете! Что вы хотите от меня?

   Блондин прижал ее к себе, гладил по спине и приговаривал.

   – Все хорошо, Радочка. Это только тварь. Ты молодец, ты справилась. Все сделала правильно. А сейчас нужно только встать и позвонить.

   – Нет! Нет! Нет! – забилась Любимова. – Не верю!!! Отпустите меня домой...

   – Иди, – раздался язвительный голос, Рада невольно повернулась. – Иди домой. Да куда хочешь, иди. Никто не держит. Не вы первые. Хочешь, реви, хочешь, страдай, занимайся самобичеванием. Недолго, правда. До первой подворотни. Твари любят деликатесы.

   Высокий брюнет, скрестив на груди руки, презрительно смотрел на нее.

   – Только запомни, ты умрешь из-за своей глупости. Тупого недоверия и слабости. А делов-то, позвонить родичам и проверить. Все! То-то твари порадуются. Сгубили не только никчемного человечка, но и тройку в могилу свели! Чудесно, не правда ли?

   Любимова вначале растерялась. Слова били. Резко. Нещадно. Брюнет не жалел, говорил то, что думал. И Рада стала понимать его. Нашла силы встать. Взять трубку и набрать заветный номер. Вытерпеть несколько секунд соединения и, услышав родной голос, удержаться, не разрыдаться в трубку от облегчения. А после упасть на пол и плакать от радости.

***

   Дарья кинулась к тумбе. Вытащив сотовый, тут же его включила. Лавина непрочитанных смс и непринятых звонков наполнила комнату характерным писком.

   – Мам, привет, – набрала она номер родительницы.

   – Дашка! Ты где? Где Саша? Почему оба не берете трубку? – кричала мама, рядом раздавались вопли отца.

   – Мам, извини. Связь плохая, очень тяжело дозваниваться.

   – Хватит придумывать! Кроме телефона полно способов оставить сообщение. Мы с отцом всю валерьянку выпили, Антошка концерт отменил, все связи поднял. Да мы все больницы и морги обзвонили...

   – Ну, мам...

   Впрочем, мать ее не слышала, она выливала на дочь все свои страхи и нервы.

   – Доведешь ты нас, Дашка, до сумасшедшего дома! Чтобы больше такого не было. И Вольному своему передай – увижу, прибью!

   – Ладно, мам. Мы в области. По работе. Саше кое-что интересное предложили, не мог он отказаться. Нас некоторое время, думаю пару месяцев, может больше, в городе не будет. Присмотрите с папой за квартирой.

   – Это, конечно, здорово. Как же ты решилась только, всегда ведь была против разъездов, – уже спокойнее спросила родительница – Кто тебя заменит?

   – Не страшно, Светлана Романова и без меня справится, Саша знает и одобряет. Да и отпуск он мне за два года задолжал.

   – Как знаете. А с квартирой? Ладно, подумаем. Хотя... тетя Марина говорила, ее молодые съезжать хотят. Самостоятельно пожить желают. Вот и пусть в квартирке вашей, все лучше, чем кому-то чужому сдавать.

   – Отлично, ты права, так будет намного лучше!

   – Ладно, уж, подлиза, иди, только звонить не забывай.

   – Хорошо. Папу обнимай! Люблю.

   – Люблю! Пока.

   Закончив разговор, Дарья оглянулась. Александр внимательно смотрел на неё, Рады в зоне видимости не было.

   – Мда, – протянул жених. – Не думал, что моя невеста так может. Врешь и не краснеешь.

   – Вру. Большая уже, мне можно, да и не тебе нотации читать, – вскинулась Дарья.

   – Не стыдно?

   – Нет, – ее понесло. – В следующий раз обязательно правду скажу. Мол, так и так, мама с папой, поиграли мы с Сашенькой в "любовь втроем". С кем? Да с Радкой Любимовой, сотрудницей нашей, на передок невоздержанной. Что же Сашенька? А Сашенька не против, скорее даже за. Теперь вот монстров мочить учимся, халявную силу-то получили...

   – Высказалась?

   – Да, – едва сдерживая ярость, рявкнула Дарья.

   – Легче стало?

   – Нет.

   – Смысл тогда?

   – Захотелось. Иди уж звони сам, порадуй сотрудников, не забудь Ремизова предупредить. О Радке скажи.

   Туэри для воинов. Урезанная версия для СИ. Альтернативное окончание.

   Александр скривился, но трубку взял, чтобы после соединения оглохнуть. Дарья, после разговора удобно свернувшись на кровати, прекрасно слышала вопли Максима. Тот обложил приятеля таким потоком брани, что жених не мог вставить ни единого слова. Когда взбешенный Ремизов выговорился, Вольный поведал ему заранее приготовленную легенду: уехали в отпуск на несколько месяцев, в Тмутаракань. Связи не предвидится, поэтому утруждать себя звонками не стоит. Мегасрочных заказов нет, все давно распланировано. В случае непредвиденных ситуаций, заместители прекрасно справятся сами. Любимову терять не стоит, она уехала вместе с ними. Пусть остальные считают, что в командировку. О Раде они спокойно поговорят после, по приезду.

   Ремизов, обозвав всех эгоистичными придурками, отключился.

   Просидев взаперти больше часа, вышла из ванной бледная Рада. Вяло поковыряв завтрак, упала на кровать и отвернулась к стенке.

   А Дарья вдруг вспомнила о папках, и, поднявшись, взяла один экземпляр.

   – И как? – подошел ближе Александр.

   – Знаешь, мне такого даже ты не предлагал, – жених ревниво поморщился. – Зарплата, раза в четыре выше. При том не моей, а твоей.

   Александр недоверчиво углубился в договор.

   – Питание, проживание, медицинские услуги, страховка, все за счет фирмы, не говоря уже об оплачиваемом отпуске.

   – Обязанности?

   – С этим сложнее.

   Вольный оторвался от чтения и вопросительно посмотрел на нее.

   – А если точнее.

   – На первый взгляд, формулировки стандартны, но...

   – Но?

   – Смотри, – Дарья ткнула пальцев в подозрительный параграф.

   – Очень интересно! – он мельком просмотрел пункты. – Все так обтекаемо и двусмысленно, что трактовать можно по-разному. И совершенно не понятно, то ли мы будем сидеть в офисе, перекладывая бумажки, то ли еще что-то.

   – В том-то и дело.

   – Что за юрист составлял этот документ?

   – Знаешь, – задумалась Дарья. – Больше всего меня настораживают вот эти два пункта: организация не несет ответственность за деятельность сотрудника, не включенную в перечень безопасных; досрочное прекращение договора возможно только по инициативе работодателя.

   – Хм. И что понимается под "безопасным"? Уничтожение тварей? Смешно!

   – Мда. Но...

   – Да, только деваться-то нам некуда.

   Дарья развела руками.

***

   Последующие дни были похожи друг на друга как близнецы. Новобранцев кормили и лечили. Лишь иногда, сквозь сон, Александр слышал тихий плач Дарьи и бессвязные монологи Рады.

   Одно радовало, раны затягивались буквально на глазах. Возможно, уровень медицины здесь был значительно выше, чем в любом другом месте. Либо повышенная регенерация связана с получением силы интегритиз. Почему-то именно второй вариант казался Вольному верным.

   Когда компания окончательно выздоровела, Марьяна предложила выбрать комнаты. Оказалось, у каждой тройки в здании имелась собственная жилплощадь, позволяющая без проблем оставаться в штабе, первый этаж правого крыла занимали именно квартиры интегритиз. В России, на сегодняшний день было всего четыре тройки. Команда Александра – пятая.

   Сам штаб оказался примечательным строением. Снаружи – скучное серое здание хранило внутри множество секретов: несколько специально оборудованных залов для тренировок, пара лабораторий, компьютерный центр, а также загадочный "кабинет хранителя". И это не считая больничного крыла и зоны отдыха, куда обещала сводить новичков Кузнецова.

   – Ну что, в которую? Пятнадцатую? – Дарья оглядывала двери.

   – Тринадцатую, – не задумываясь, ответил Александр.

   – Мне все равно, – высказалась Рада.

   Первоцвет фыркнула.

   – Я тебя и не спрашивала.

   Любимова пожала плечами и пошла дальше по коридору.

   – Ладно, – миролюбиво разрешил Александр. – Выбирай любую.

   – Тогда..., – невеста задумчиво пожевала губу. – Наверняка, она точно такая же, как те, которые мы осмотрели. А это значит? Это значит, что мы вселяемся в четырнадцатую, – гордо приподняв подбородок, Дарья распахнула дверь посередине.

   Александр, удивляясь женской логике, вошел следом. Рада, спустя некоторое время, тоже.

   Покои, что им достались, представляли собой три, хорошо мебелированные комнаты, кухню, раздельные туалет и ванную.

   Любимова, втиснувшись в дальнюю комнату следом за Александром, первым делом скинула обувь и со вздохом упала на кровать. Упала удачно, Вольный успел рассмотреть кружевные черные трусики, мелькнувшие в разрезе юбки.

   – Твое спальное место не здесь, раскладушка – в соседней комнате, – процедила вошедшая чуть позже Дарья.

   – С чего это? – Рада привстала на локтях.

   – А ты не понимаешь?

   Пока обитали в больничном блоке, вопрос о дальнейшем совместном проживании не поднимался. Но сейчас проблема приобрела актуальность.

   – Несмотря на все произошедшее, в том числе инициацию, – невеста скривилась на последнем слове. – Ты должна осознавать, что больше тебе ничего не светит.

   Рада неловко встала.

   – Я не согласна.

   – Меня твое согласие не интересует, будь добра, уйди отсюда.

   Любимова покраснела, просительно посмотрела на Александра, тот пожал плечами.

   – Молчание знак согласия, – хлопнула в ладоши Первоцвет. – Замечательно, значит, стелешь себе на раскладушке и ночью сюда не суешься. Да и тебе спокойней, ничто не будет отвлекать от приятных снов. И вообще, – добавила язвительно. – Прекращай пялиться на моего мужчину!

   – Твоего? – Раду словно подменили. – Да ты...! Доска сороковка! Ни рыла, ни кожи. Посмотри на себя, дура!

   – Дура? – вскинулась Дарья.

   – Конечно, дура! Умная ведь тетка, а дура. Да он тебя только из-за акций "Замка" и терпит, чтобы, значит, капиталы не разбежались. А меня он любит!

   – Любит! Идиотка! Не смеши! – Дарья не была бы собой, если вот так просто позволила, кому бы то ни было обидеть себя. – Кому ты нужна, болезная? Знаешь, сколько их до тебя было? Всех перепробовал! Но ко мне обратно вернулся!

   Рада побледнела.

   – А ты, – продолжила добивать Дарья. – Тупая, ленивая, не способная ни на что идиотка. Из всех достоинств – большие сиськи. Все!

   Любимова зарычала.

   – Я убью тебя! Старуха!

   – Рискни здоровьем, шлюха!

   Александр, вначале опешивший от бабьей склоки, пришел в себя и поспешил остановить скандал.

   – Дамы, – решительно начал он, но был вынесен слаженным ревом за дверь.

   Множество мыслей проносилось в голове, пока он бесцельно брел по очередному длинному коридору здания. Куда, сам пока не знал. Просто находиться в одном помещения с выясняющими отношения женщинами не было никакого желания. Александр надеялся, что кроме взаимных оскорблений партнерши не предпримут больше никаких, тем более членовредительских действий, поэтому спокойно удалился с места боевых действий. В конце концов, ему самому было необходимо все обдумать в тишине и одиночестве.

   – Саша? – раздался голос Марьяны откуда-то справа. – Выгнали тебя, что ли?

   Александр скривился, но справившись с собой, повернулся к спрашивающей.

   – С чего ты взяла. Просто гуляю.

   – Да ну? – удивилась наставница. – По тебе и не скажешь.

   – Расслабился, вот и все, – недоумевал он, обычно собеседникам плохо удавалось читать эмоции на его лице.

   – Коль расслабляешься, тогда пойдем к нам в гости, ребята, думаю, будут рады.

   Вольный потоптался на месте, посмотрел на череду одинаковых дверей дальше по коридору и решительно кивнул.

   – Раз приглашаете, уважаемая госпожа наставница, я, конечно же, не могу отказаться.

   Марьяна звонко рассмеялась и, подхватив его под локоть, понеслась вперед. Вместо того, чтобы зайти в ту дверь, откуда вышла, она потащила его дальше. В быстром темпе преодолев холл и коридор, поднялась на второй этаж. Повернула налево и остановилась около широкой массивной двери.

   – Мы решили сегодня культурно выпить, – пояснила Кузнецова. – Обычно здесь проводятся совместные вечеринки, но сейчас пусто, никто не помешает.

   Большая комната была визуально разделена на две части. В одной – явно танцплощадка. Вторая, представляла собой мини-бар. Стойка, высокие стулья, шкафы для напитков. Чуть дальше, небольшие столики и тумбы для сидения.

   Оккупировав стулья, переговаривались воины. На стойке обитало множество тарелочек с закусками, высилась початая бутылка Русского Стандарта.

   – Ребята, смотрите, кого я привела!

   Наставники синхронно повернули головы.

   – О, Саша, проходи, присаживайся, – вскочил Горислав. – Что, тоже не спится?

   – Типа того, – буркнул Вольный, и, чувствуя некоторую неловкость, уселся рядом.

   – Тем более правильно, что пришел.

   Второй наставник, судя по кислому выражению лица, вмешательству рад не был, но, наполнив пустую рюмку водкой до краев, без возражений протянул ее Александру.

   – Опоздал, пей до дна две.

   Вольный поморщился, но стопку опрокинул.

   – Возьми закусь, – следом была протянута вилка с нанизанным на нее маринованным огурцом. – И повторим, – подал следующую.

   Александр с удовольствием зажевал овощ, уж больно водка была ядреная. Покосился на руку Князева, который настойчиво предлагал добавки и, мысленно послав всех к черту, осушил вторую.

   – Ладно, ребятки, отдыхайте, – неестественно восторженно воскликнула Марьяна. – Я, пожалуй, пойду, проведаю девочек. И не дожидаясь ответной реакции, вылетела наружу.

   Как только хлопнула дверь, Горислав перестал улыбаться и, состряпав деловое выражение лица, поинтересовался.

   – Поссорились?

   Вольный пожал плечами.

   – Да как сказать.

   – Так и скажи.

   – Они разорались.

   – Кто, девочки? – удивился Фамильный. – Вроде такие уравновешенные. Из-за чего?

   Александр не пылал желанием делиться своими проблемами.

   – На, выпей еще. – Петр вновь наполнил емкость. – За нас, хороших, – брякнул своим стаканом о рюмку Александра, и, кивнув партнеру, одним глотком опустошил.

   – Фух, – занюхал кусочком колбасы и расслабленно откинулся на спинку. – Замечательно сидим.

   Вольному ничего не оставалось, как последовать примеру наставника.

   – Рассказывай, давай, – отдышавшись, заново начал расспрос Горислав. – Из-за чего драка?

   – Да какая драка, – отмахнулся Александр. – Так покричат друг на друга, да успокоятся.

   – Не скажи, брат, – глубокомысленно отметил Фамильный. – Девчонки любят потаскать друг дружку за волосы.

   Вольный напрягся.

   – Не боись, – ухмыльнулся Петр. – Марьянушка зря, что ли ушла. Мигом помирит.

   – Сомневаюсь.

   – Раз сомневаешься, на, пей, – рюмка Александра снова была полна.

   – С меня, пожалуй, хватит, – отодвинул он выпивку и поднялся. – Поздно, спать пора.

   Князев недоуменно посмотрел на часы.

   – Ты что, половина десятого, время детское.

   Вольный поморщился.

   – Чувствую, меня там, – махнул он рукой в сторону выхода. – Серьезный разговор ждет.

   – Это вряд ли, – зевнул Горислав. – Раньше утра Марьяна девчонок не отпустит. Отдыхай спокойно.

   Александр подозрительно посмотрел на расслабленные лица наставников и не найдя признаков лжи, уселся обратно. Взял рюмку, понюхал содержимое и одним махом выпил.

   – Хорошо? – поинтересовался Горислав.

   – Нормально.

   – Ну и замечательно, рассказывай.

   – Да что рассказывать, – пожал плечами Вольный. После четвертой рюмки в голове приятно зашумело, сам он начал расслабляться. – Понимаете ведь, инициация эта безумная. Мне-то ничего, справился, а дамам неприятно.

   Наставники согласно закивали.

   – Дарья и так Радку на дух не переносила, уволить грозилась, а тут такое. Мы же в загс собирались. Знаете, сколько я ее окучивал?

   Воины покачали головами.

   – Долго.

   Петр распечатал новую бутылку, Александр без сопротивления опустошил свою вновь наполненную стопку.

   – Знаете, как я ее уважаю?

   Наставники заинтересованно слушали.

   – Сильно. Очень!

   – А что Рада? – спросил Горислав, подливая.

   – А что Рада? – откашлявшись, удивился Александр. – Молодая, горячая, доступная. Я ей ничего не обещал.

   – Обеих, значит, матросил? – протянул Фамильный. – Хотя, – вздохнул он. – Не мне тебя судить.

   – Да ну тебя, – отмахнулся Вольный. – Никого я не обманывал, обе прекрасно знали, какой я, обе были согласны. А тут вдруг раскудахтались как курицы.

   – Понятно все с вами, – Горислав достал сигары. – Будешь?

   – А давай, – Александр вытащил одну и, рассмотрев, как следует, зацокал языком. – Peterson Robusto, не дурно.

   – Ерунды не держим, – вальяжно ответил Петр. – А насчет ссоры – ничего страшного, – продолжил он. – Справитесь. Мы же справились, да, напарник? – кивнул Фамильному. Тот похабно заулыбался.

   – Постараемся. Сами-то как до такой жизни дошли?

   – Как, как? Также. Там-бара-бам и готовы.

   – Расскажите, – не унимался Вольный.

   – Ладно, уж, слушай, студент, – манерно вздохнул наставник. – Итак, – достал длинную спичку, шаркнул о коробок и прикурил. Облачко ароматного дыма поплыло к потолку. – Знаменательный день моего рождения пришелся на далекий, тысяча девятьсот пятый. Только что окончилась русско-японская война, не принесшая ничего хорошего. Лишь огромные человеческие жертвы, потери территорий, денег и флота. Впрочем, это не помешало моему отцу заниматься прибыльным делом.

   Князев зло усмехнулся.

   – Во все времена и при любой власти были неугодные. А у этих неугодных большие семьи и деньги. Моего отца не интересовали сыновья или капиталы, но он был очень рад заполучить дочерей, да и жен, в общем-то, тоже...

   – Может не стоит рассказывать, – начиная понимать, куда клонит наставник, перебил Вольный.

   – Почему? Это меня уже не трогает, – пожал плечами Петр. – В общем, я о чем. Элитные бордели были всегда. Подпольные, секретные, но были. Ты даже не догадываешься, кто ходил у нас в постоянных клиентах! Хотя это теперь и не важно.

   Александр сам наполнил себе рюмку и, выдохнув, выпил.

   – Прежде чем выводить "новенькую" к клиентам, необходимо было её "обучить", – продолжал Князев. – Для удобства учили вдвоем, иногда и втроем. Двое держали, третий – вдалбливал знания. Так вот мне "повезло", я был учителем. Нужно же было перенимать отцовский опыт.

   Петр с вызовом посмотрел в глаза Вольному.

   – Знаешь, приятная была работенка, мне по первости даже нравилось, – он усмехнулся. – Презираешь?

   – Не имею права, – не отрывая взгляда, ответил Александр.

   – Твоя правда, – Князев снова затянулся. – В тот день привезли новенькую, совсем еще молоденькую девочку. Красивую, беленькую, тоненькую, но испуганную и ужасно зажатую. Все так, как я любил. Даже вечера не стал ждать, взял Горика и пошел в камеру, новеньких всегда туда помещали, так сказать для лучшего воспитательного эффекта. Помнишь, Горя?

   Горислав вместо ответа опрокинул в себя рюмку и отвернулся.

   – Горик вместе со мной рос, – пьяно икнул рассказчик. – Не помню, кто уж его матерью была, вроде кто-то из шлюх, – Фамильный дернулся, но промолчал. – Отсюда и фамилия такая – Фамильный, сам себе придумал, выродкам фамилию не положено было тогда иметь.

   – Петр, заткнись, – рыкнул Горислав.

   – Ладно, прости, брат. Ни о тебе, ни о твоей матери, спаси Господи ее душу, больше ни-ни, – согласно закивал Князев. – Так вот, разложили мы эту девчонку, а она девственница – кровищи море. Дальше сам понимаешь.

   – Марьяна?

   – Она.

   – Как же вы живете после такого?

   – Так и живем? – усмехнулся Петр.

   – И стараемся смягчить вину, – глухо проговорил Горислав. – Вот уж сколько десятилетий. Сгладить, удалить из памяти, но... – он нервно махнул рукой. – Будешь еще?

   – А наливай, – Александр пододвинул рюмку.

   Выпили. Подождав, пока наставники закусят, он решительно спросил:

   – Зачем мне рассказали? Я бы удовлетворился и безобидной байкой. Зачем было ворошить прошлое?

   – Знаешь, Саша, – Петр вновь со вкусом затянулся. – Потому что ты поймешь. Сделаешь правильные выводы, и вам троим, возможно, будет чуточку легче.

   Александр молчал.

   – Не вини никого: ни девочек, ни, тем более, себя. Воспринимай силу как подарок, как приз. Вам дали возможность прожить длинную, насыщенную приключениями жизнь. Подумай, кто из твоих знакомых проживет полтора столетия, оставаясь при этом молодым и здоровым? У кого есть хоть один близкий человек, готовый броситься за ним в огонь и в воду? А у тебя их две! Пусть не сразу, но ты поймешь.

   – Слишком дорогой приз, который я не просил.

   – Знаю, тяжело отбросить предрассудки, дав себе нет, не любить обеих. Этого от тебя никто не требует. Только принять.

   – Сам-то веришь?

   – Знаешь, а кроме этой веры у меня больше ничего и нет. И еще, – практически трезво улыбнулся Князев. – Даже таким старым хрычам как мы, иногда хочется поговорить по душам.

   Последний раз затянувшись, он бросил сигару в пепельницу и потянулся за новой бутылкой.

***

   Александр вернулся под утро. С трудом найдя нужную дверь, приоткрыл её и, стараясь не шуметь, просочился внутрь.

   – Явился, мачо! – врезался в мозг голос Дарьи.

   – Ага, – пробурчал он, прикрывая глаза от солнечных лучей, проникающих через открытое окно. – Только не кричи, пожалуйста.

   – Я даже не начинала. Так узнать хотела, где был, что пил?

   Вольный схватился за голову.

   – Не спрашивай. Лучше принеси попить.

   – Держи уж, мученик, – невеста подала упаковку аспирина и активированного угля. – Черненьких, штук восемь глотай, – протянула стакан с водой.

   Пытаясь не делать лишних движений, Александр глотал гадость. Уголь проваливался особенно плохо, одним видом вызывая тошноту.

   – Спать? – в надежде спросил он, справившись с таблетками.

   – Иди.

   – Ммм, нет, пожалуй, вначале в душ.

   – Даже не знаю, – пожала плечами Дарья. – Полотенец и одежды нет.

   – Ничего, сейчас простыней, вечером мужики привезут, я договорился.

   Как ни прискорбно, но вещей у троицы не было. Инициация, неожиданная встреча с тварью, больница – об одежде и принадлежностях даже не думали.

   – Я бы и сама съездила. Что они там насобирают? Мужчины! – досадливо закусила губы Дарья.

   – Не стоит пока уезжать отсюда. Потерпи.

   – Да уж, придется, – вздохнула невеста. – Потерплю немного. А ты иди, мойся, зубы не забудь почистить, а то выхлоп от тебя...фу.

   – Не начинай, а, – поморщился Александр. – Будто бы я не в курсе.

   Дарья фыркнула, и, окинув его насмешливым взглядом, ушла.

   Александр потопал в душ. Сменив несколько раз температуру воды, остался доволен своим состоянием. Прохладные струи здорово освежили, подарили ясность уму. Завернувшись вместо полотенца в чистую простыню, вышел из ванной.

   – Завтракать будешь? – спросила невеста, когда он появился на пороге кухни.

   – Буду. Когда успела сделать-то? – кивнул на сковороду с омлетом.

   – Марьяна принесла, пока ты в ванне отмокал. Еще хлеб, молоко и вафли. Чай и кофе я нашла в шкафчиках.

   – А Радка где?

   – На диване лежит. Сказала, завтракать не будет. Её, видите ли, от одного запаха мутит.

   – Ну и замечательно. Нам больше достанется!

   Следующие минуты они просто наслаждались едой и друг другом. Очевидно, наставница и впрямь сумела помирить или хотя бы успокоить женщин – невеста была весела и общалась с удовольствием. Да и сам Александр, не видя обиды в ее глазах, чувствовал себя хорошо.

   – Горик – здоровский мужик, – размахивая куском хлеба, вещал он. – Компанейский, общительный, веселый. Петя, вначале изображал из себя невесть что, потом расслабился.

   Дарья поддакивала, сама пересказывала смешные истории, услышанные от Марьяны, и ела вафли, запивая зеленым чаем.

   – Знаешь, почему нас так быстро выписали? – смакуя кофе, поинтересовался Александр.

   – Догадываюсь, – невеста отнесла посуду в мойку и примостилась у него на коленях. – Наверняка из-за того, что мы, интегритиз.

   – Угу.

   Дарья растрепала ему отросшие волосы и стала гладить голову. Подушечками рисовала окружности, захватывая пряди, массировала кожу. Потом мягко тянула за волосы и отпускала. Гладила лоб, находя чувствительные точки за ушами, нежно надавливала.

   – У нас сейчас регенерация улучшена, – сквозь пелену блаженства бормотал Александр. – Новую ногу не вырастим, но небольшие раны, при должной обработке, заживут быстро.

   – Интересно! – мурлыкнула невеста, разминая шею.

   – Правда чувствительность увеличилась. Будем острее чувствовать и удовольствие, и боль.

   – Удовольствие, говоришь. Может, проверим? – Дарья осторожно провела языком по его губам. – Ну как?

   – Ммм, я что-то не понял.

   Мимолетная ласка пронеслась по крови, вызывая в теле вполне определенную реакцию. Посадив невесту удобнее, Александр с воодушевлением продолжил изучение новых особенностей.

   – Пойдем в спальню, – шепнула Дарья, когда он с трудом оторвался от ее губ. – Продолжим там. Ой, Сашка!

   Без слов забросив ее на плечо, понес добычу в указанном направлении, попутно ощупывая влекущие окружности.

   – И куда это вы собрались? – загородила проход хмурая Любимова. – Меня не забыли?

   Александр опустил ношу на пол.

   – Ты о чем, девочка, – спросил он.

   Рада потерла красные глаза.

   – Уж не знаю почему, но я чувствую. Как начала она тебе голову массировать, так я проснулась. Спросонья не поняла, что к чему. А уж когда поцелуи на губах ощутила, думала все, с ума схожу. Вышла, а тут вы...резвитесь.

   – А! Точно! – сморщился Александр. – Мы ж теперь будем чувствовать удовольствие друг друга. Вернее, их совокупность.

   – Сказать сразу-то никак? – грозно сдвинула брови алая Дарья. – Дальше что делать будем?

   – Меня это тоже волнует, – подтвердила Рада. – И подобное не устраивает.

   Вольный задумчиво почесал затылок, однако умные мысли не торопились придти в голову.

   – Может, узнаем у наставников? – предложил единственный разумный вариант.

   Женщины переглянулись и кивнули.

   Днем вновь заходила Марьяна, интересовалась, какие вещи лучше привезти. Воины приготовили список и отдали листы Фамильному. Тот, взглянув на количество пунктов, присвистнул, оценив будущие труды. Видя испуганные глаза гладиса, Дарья постаралась объяснить, что где лежит и вручила ключи от квартиры. Рада отдала свои, предупредив, что живет не одна. Горислав улыбнулся, пообещав, что все будет тип-топ и удалился, напевая популярный мотивчик. Петр в полголоса шипел что-то о наглости и бесцеремонности, но, подталкиваемый Марьяной, нехотя шел следом.