Текст книги "Тамплиеры-2. След варана"

Автор книги: Варвара Болондаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

Глава семнадцатая. Иордан

А ждать еще пришлось немало. Граф Гуго Шампанский уехал в Наблус. Там, в небольшой долине в сторону Арсуфа, король Балдуин пожаловал ему надел земли с полями и большой деревней в придачу. Граф, как всегда, полный идей, задумал возвести в своей вотчине замок на манер того, что оставил в Шампани.

Гуго де Пейен, оставшийся в Иерусалиме, отвечал за графскую конюшню и охрану графского особняка, но, по сути, был предоставлен сам себе. Это дало шанс приблизиться к долгожданной мечте. Шевалье, вновь облаченный в доспехи, вместе с верным оруженосцем Роланом сопровождал паломников по дороге в Яффу, охраняя их от разбойников и сарацин. В отличие от других рыцарей, он делал это Христа ради, бесплатно, не беря ни гроша. Весть о добродетельном нищем рыцаре летела впереди него. Многие стали почитать Гуго за праведника, что очень смущало его.

Надо сказать, в эти дни Гуго сблизился с другими рыцарями из свиты графа Шампанского: Гундомаром и Пэйном де Мондидье. Теперь втроем в сопровождении оруженосцев и слуг они патрулировали дорогу на Вифлеем и в портовую Яффу. А у Силоамского источника, куда сарацины приводили на водопой коней, они, наоборот устраивали засады.

Но самым радостным событием стало возвращение в Иерусалим Годфруа. Гуго еще перед отъездом из замка Пейен написал давнему другу, что желает вернуться на Святую землю. И вот уже щурясь от яркого солнца, с повзрослевшим оруженосцем Себастьеном и четырьмя слугами на сытых откормленных мулах в Яффские ворота въехал Годфруа де Сент-Омер. В развевающемся новом сюрко с нашитым красным крестом, в шлеме и легкой кольчуге, на широком, как андалузский бык, боевом коне иссиня вороной масти. С горящим сердцем, тугим мешочком безантов и без определенных задач.

– У Балдуина грандиозные планы. Он думает расширить границы королевства далеко за Иордан, Бог даст – до Дамаска. И на закат, за Ашкелон, прямо на земли Египта.

Гуго де Пейен вместе с Годфруа де Сент-Омером сопровождали Роже и его семью в загородное поместье. Небольшую деревню, в полтора десятка домов, бывший оруженосец получил после посвящения. Рыцарский сан давал ему право на владение феодом – на обычных людей Иерусалимские Ассизы практически не распространялись.

На светло-сером ослике позади трусила беременная Мариам, в повозке вместе со служанкой притихли уставшие дети. Вокруг, принюхиваясь и повизгивая, кружили охотничьи собаки – Роже обзавелся легавыми и соколиной охотой.

Завершали шествие Ролан с Себастьеном и несколько слуг верхом на конях, с палицами и мечами.

– Похвально. Но удержать то, что есть, в данное время – подвиг. Что скажете, Роже?

Роже утвердительно кивнул:

– Только с помощью Божьей. Сеньор Гуго расскажет, как опасны здешние горы и леса. В них тьма-тьмущая сарацин и каждый страшен, как черт. Они знают каждую тропку. Кто-то лезет из Сирии, кто – из Египта. Делов-то – перейти Иордан. А местные их покрывают.

– Среди местных полно христиан.

– То-то, сеньор Годрфруа. Поначалу они нас любили, а теперь на стороне мусульман.

– Король Балдуин говорил, что они как лисы.

– Хитрые лисы, да. За пособничество сарацинам приказано жестоко карать.

– Мы дали им свободу и веру!

– Э-э сеньор, тут не то. Раньше зимми платили налоги…

– Зимми? Кто-кто?

– Так сарацины зовут христиан и евреев, в общем, не мусульман. Так вот, раньше они платили налоги, а теперь просто рабы. Мы продаем их и покупаем, как во Франции своих крестьян. Поэтому местные так бунтуют и ненавидят нас. Год назад под Цезарией убили сеньора. Ездил проведать свой лен. Стянули багром с коня и насмерть забили цепами. Повесили шестерых человек. А недавно мусульманка-жена…

– Я слышал. Зарезала сонного мужа.

– И это еще не все! Она убежала с дитем. Он вырастет и еще кого-то зарежет.

– Не приведи Господь!

В деревушку приехали вечером. Небольшие дома, сложенные из грубо обтесанных камней и накрытые сверху соломой. Дети, играющие в пыли. Длинноногие тощие куры. Такие же длинноногие тощие свиньи, роющие пятачками песок, в загонах из выбеленных солнцем сучьев.

Навстречу, на маленьком черном осле, проехал старик в грязно-белом тюрбане. Недоверчивые чужие лица. Глаза, которые не хотят встречаться с тобой. Гуго вдруг ясно ощутил неприязнь, которую испытывало к ним местное население. Неприязнь и страх. Здесь ни на кого нельзя было положиться. Никому нельзя доверять. Любой из этих мирных крестьян, мотыгами долбивших землю, мог ночью взять меч и убивать на дорогах приезжих. Это была их земля. И Гуго, и Роже, и Иерусалимский король со всеми крестоносцами-франками были пришлыми и чужими.

– Вот и мои владения. Прошлый сеньор не вынес тягот и уехал в Европу. По Ассизам у него отобрали землю и передали мне. Я, господа, упрямый. Никуда не сбегу! – Роже спрыгнул с лошади и повел её к коновязи. – Располагайтесь, сеньоры.

Господский дом, возводившийся уже полгода, был не готов принять всех гостей.

– Эй, Роже, а где же твой замок?

– Будет и замок, и форт! А пока остановимся у старосты деревни. Он – дальняя родня Мариам.

Жена старосты быстро накрыла стол – скудная крестьянская пища: оливковое масло, ячменный хлеб, финики и немного соли. Куча загорелых детишек подглядывала из-за окон и дверей, шепотом обсуждая франков. Светлокожие крестоносцы в хаубергах и сюрко все еще были в диковинку для них.

– И каков доход лена?

– Пока толком не знаю, продал трех волов и несколько бочек масла. Виноградники, овцы и свиньи, зерно, небольшая масличная роща. Думаю выручить с продажи рабов и завести здесь конюшню…

Спать было неудобно и душно. Бока чесались от укусов блох. Вдобавок под окном всю ночь скулила собака, и плакал младенец за стеной.

Утром Роже показал свой феод. Из-за близости Иордана земля была достаточно плодородной, обильная зелень непривычно радовала глаз.

– А вон там – река Иордан! – Роже махнул рукой в сторону стены тростника и высоких зарослей смоковниц-сикимор.

– Ты живешь, как в легенде! Совсем рядом – святой Иордан!

– Омоемся, господа!

Иорданская вода, быстрая и очень мутная, но при этом вкусная необыкновенно. Прохладная вода, смывающая с тебя усталость, болезни, печали. Напившись вдоволь и искупавшись, крестоносцы направились назад.

Гуго чувствовал, что счастлив, как ребенок. Чувство беззаботности и восторга переполнило его. Одновременно, в сердце вползала смутная смесь радости за Роже и странного чувства, что сам он лишен сейчас и семьи и дома. Нет ни угодий на берегу восхитительного Иордана, ни рабов, ни стад, ни полей. Нет увлекательных хлопот по хозяйству, строительству и обустройству жилья.

Что это было? Неужели зависть? Гуго испуганно пытался разобраться в собственной душе. Сомнения и раньше посещали его, но сейчас накатили особенно остро.

– Спасибо тебе, друг Роже!

– За что, Гуго? Вам спасибо, что проводили меня. Путешествовать без охраны…

– Роже, я непомерно счастлив. Иордан, Палестина, друзья… Но я должен уехать сегодня.

– Отдохните хоть несколько дней.

Гуго замотал головой:

– Нет, я приехал служить людям. Прости меня, мне пора.

Роже удивленно пожал плечами:

– Как скажите, сеньор.

Для Годфруа внезапный отъезд тоже стал неожиданностью, но все происходящее он воспринимал как приключение и был готов скакать куда и когда угодно.

До Иерусалима было около шести лье – до темноты они успевали.

– Прости меня, Годфруа, показалось, что мы слишком праздны.

– Отдохнем на том свете, сеньор, – подмигнул Годфруа, – а на этом нам еще трудиться!

Когда впереди забрезжили огни Иерусалима, уже почти стемнело. Почувствовав близость дома, лошади пошли резвее, то и дело, переходя с рыси на легкий галоп. Оруженосцы скакали следом. Гуго вглядывался в темные силуэты кустов, угадывая изгибы дороги. Как вдруг Мистраль захрипел, взвился на дубы и повалился набок. Одновременно Гуго почувствовал сильный толчок, почти выбивший его из седла и удар. Земля полетела навстречу, ударила плашмя в бок. Резко перехватило дыхание. Боль прострелила колено. Жеребец бился и хрипел, клацая зубами. Гуго понял, что придавлен конем, и Мистраль отчаянно пытается подняться.

Метнулась быстрая тень, еще одна. Перед самым лицом затоптались ноги в высоких замшевых галошах с загнутыми носками, конские копыта, блестящие от росы – снизу от земли они казались огромными. Под тяжестью хауберга и пытавшегося подняться коня Гуго был беспомощен и беззащитен. Он попытался выдернуть из ремня щита левую руку, чтобы опереться и встать. Но тут краем глаза он увидел стремительно приближающийся меч. Закричал Годфруа. Гуго попытался увернуться. Наверное, то, что произошло в следующую секунду, было чудом. Мистраль дернулся и неуверенно встал, потянув запутавшуюся в стремени ногу рыцаря. Сапог выскользнул, но этого небольшого рывка было достаточно, чтобы оттащить Гуго. Быть, может, всего на пол-локотя, но занесенный меч воткнулся в землю рядом с ключицей, распоров несколько кольчужных колец. В тот же момент нападавший дернулся и упал, подметка его сапога задергалась перед самым носом у Гуго. Еще несколько секунд позади раздавалось топтание копыт и шарканье сапог, лязг мечей, звон сбруи и тяжелое сопение сражавшихся. Потом кто-то рванул в сторону, в кусты, ломая ветки.

Несколько мгновений Гуго лежал, вглядываясь в высокое звездное небо. Впритык к щеке огоньки далеких звезд отражал чужой меч и холодил на шее кожу. Смерть была в сантиметре от шевалье. Почему-то вспомнился седой старик с Вараном в сухой ладони. «Взявший меч от меча и погибнет». И старуха-мусульманка в объятом пламенем доме…

Гуго показалось, что проклятье, как брошенное чьей-то неумолимой рукой копье, просвистело совсем рядом. Он жив, он, несомненно, жив, и, похоже, даже не ранен. Почему? Неужели спасло покаяние? Проклятье пронеслось мимо – может, не навредив ему, а, может, ища новую жертву.

Гуго де Пейен повернулся на бок и с трудом встал. Левый бок прострелило, вдобавок, он подвернул ногу.

– Это была засада. Ты жив? Проклятые сарацины! – Годфруа де Сент-Омер спрыгнул со своего коня и, не выпуская поводьев, протянул Гуго руку.

На земле лежало три тела в коротких халатах и тюрбанах. Один пытался встать. Кто-то из подъехавших слуг нагнулся и рубанул мечом по телу. Мусульманин скорчился и затих.

– Еще несколько убежали. Надо спешить, их может быть больше.

– Наши все живы?

– Ранили моего слугу, возможно, серьезно.

Широкая грудь мула под Роланом раздвинула придорожные кусты, и оруженосец вынырнул из темноты:

– Не догнал. Он ушел. Я побоялся за мула. Вы ранены, господин?

– Не знаю, ушиб ребра.

– Садись на моего Нуазета!

– Где Мистраль?

– Ему не поможешь.

Гуго обернулся. Четырнадцатилетний жеребец, преданный слуга и друг, прошедший под Гуго тысячи километров, теперь не мог сделать и нескольких шагов. Спотыкаясь и припадая на левое колено, конь пытался двигаться по обочине вперед. Гуго рванулся к Мистралю, но острая боль в щиколотке остановила его.

– Что с конем? Он сломал ногу?

– Нет, Гуго, засада! Он напоролся на кол.

Годфруа подсадил Гуго на своего жеребца и вскочил в седло сзади. Кавалькада сорвалась с места. Обернувшись, Гуго увидел, как медленно опустился на колени Мистраль и осторожно лег на дорогу. Из груди торчал обломок обтесанной жерди. Жеребец протяжно заржал и свернул шею набок, словно собирался спать.

Через двадцать минут у Сионских ворот раздался лошадиный топот. Свет факелов выхватил группу людей на взмыленных лошадях. Среди них – два рыцаря на одном боевом коне. Один из шевалье плакал.

Глава восемнадцатая. Тайна железной двери

Утром Ролан с Жюрденом съездили к трупу Мистраля. Уздечка, седло и потник – все, что осталось от боевого друга. После у Гуго было много других лошадей, но никто не заменил Мистраля.

Сам шевалье отлеживался дома. Подниматься по лестнице было очень больно, поэтому, пользуясь отсутствием семьи Роже, Гуго расположился на первом этаже, созерцая вид из окна и фреску. Вызванный лекарь из братства святого Иоанна выявил сильное растяжение связок и перелом двух ребер – похоже, рыцарь сломал их о край собственного щита. Нога в щиколотке распухла вдвое и потемнела. Лекарь оставил вонючую растирку и порошок, велев использовать после молитвы.

Так, в молитвах, растираниях и глотании порошков прошло еще две недели. Брат Жерар де Торн, настоятель обители иоаннитов, пару раз навещал его, утешая духовной беседой. Гуго все больше склонялся к мысли о постриге у госпитальеров. Но тут вернулся граф Гуго Шампанский, отдохнувший и полный идей.

– Друг мой! Сочувствую! Потерять Мистраля… Здесь такого коня не найти.

Гуго кивнул.

– Посмотрим, что можно сделать.

– На Скотном рынке не купишь. Я уже просил поспрашивать у сеньоров. Как строительство замка?

– О-о, даже заложили донжон! – обрадовано известил граф. По всему было видно, что мыслями он и не покидал свой феод: – Крепостная стена – уже под пять футов и столько же в толщину. Здесь море камней! В подвале я обустрою конюшню – как в королевском дворце.

– Мессир, я должен рассказать вам.

Граф Шампанский удивленно вскинул бровь:

– Что еще? Ты принял постриг?

Гуго де Пейен улыбнулся:

– Пока еще нет, мессир. В вашем доме есть фреска…

– Ха! Я, вроде бы, знаю. Царь Соломон.

– Это знак, сеньор Гуго, под ней должен быть тайник.

– Ох, Небеса! – глаза графа бешено заблестели. – Тебе кто-то сказал?

– Нет, взгляните.

Граф Шампанский перевел взгляд на фреску и пол под рукой Суламифи. Тайник, чтобы не упал сын Роже, заложили небольшими камнями.

– Видите Суламифь? Её руку? А у вашей, в руке виноград.

– Святые угодники! Ну?!

– Я многое не говорил вам… я думал.

– Ах ты, хитрец, брат Гуго! Здесь что-то хранилось?

– Ключ. Ключ от двери, которую я не нашел.

Граф разочарованно протяжно вздохнул.

– Но я нашел дверь… странную дверь в подвале Храма Соломона. На ней изображена кисть винограда.

Граф встал, вытер лоб:

– Думаешь, клад?

– Это же подземелья. Неизвестно, что можно найти.

– Нет, я про свой дом. Гуго, мой друг, думаю, этот вечер стоит провести у меня.

Сославшись на плохое самочувствие, Гуго Шампанский приказал никого не принимать. Он хотел позвать слуг, но, подумав, сходил за киркой и лопатой сам.

Юная красавица Суламифь все также тянулась за виноградной кистью, изогнув стройный стан.

– Какая девица! Нужно искать по направлению её руки! – зачем-то напомнил граф.

Он постучал черенком лопаты по каменным плитам, выстилавшим пол. Действительно, звук в одном месте отличался. Граф замахнулся киркой, но потом опустился на колени и поддел край каменной плиты. С трудом она поддалась. Внизу был слой крепких досок, и пришлось вытащить соседние плиты, чтобы их освободить. Но труд увенчался успехом. Под досками оказалась полость.

Гуго де Пейен с волнением наблюдал за графом. Сломанные ребра и тугая повязка, перетянувшая грудь, мешали присоединиться к процессу. Но вот Гуго Шампанский оперся ладонью об пол, выхватил что-то тяжелое со дна тайника и положил рядом. Знакомый старый пергамент оборачивал вещь.

– Гуго, мон шер, думаю, стоит выпить.

От переживаний во рту пересохло и, действительно, хотелось пить. Рыцари по очереди отхлебнули из бурдюка вина – на кубки времени не хватало.

Граф суетливо начал разворачивать сверток, потом бросил, потянулся к тайнику и вытащил еще один. Вытер со лба пот и снова принялся дергать тесьму на первой находке. Гуго де Пейен молча протянул кинжал.

– Спасибо, мой друг! – граф рывком резанул тесьму и развернул пергамент.

Внутри лежал увесистый кодекс. Окажись там золотой слиток или алмазная диадема, граф обрадовался бы не меньше. Сам факт существования интриги уже вдохновлял его.

Наспех перевернув два-три листа, Гуго Шампанский развернул второй сверток. Ожидания превзошли себя – там лежал еще один ключ.

– Да! – прошептал Гуго де Пейен. – Граф, мы не ошиблись!

– Скорее, нужно все убрать! – Гуго Шампанский подмигнул. – Заметаем следы, Гуго?

Он еще раз заглянул внутрь тайника, для надежности ощупал стенки и принялся обратно устанавливать плиты и доски. Гуго де Пейен, стараясь не замечать стреляющую боль в боку, хоть как-то пытался помочь своему сюзерену.

Когда волнения улеглись, а бурдюк вина ощутимо сдулся, оба Гуго переместились за стол и рассмотрели книгу. Манускрипт был довольно тяжелым, без каких-либо надписей или вензелей на темной грубой обложке. Зато страницы были обильно испещрены множеством рисунков. Было много изображений цветов: анютины глазки, васильки, странные огромные цветки с темной большой серединкой и ярко-желтыми лепестками. Увидев знакомую лилию, Гуго вздрогнул. Некоторые растения изображались странно – в цветках угадывался чертополох, плоды – странные красные ягоды, похожие на барбарис, листья были, как у папоротника, а корни напоминали загадочную мандрагору.

– Думаю, это рецепты. Из чего что варить.

– Скорее всего. Да, какие-то зелья.

Тем, что текст написан на незнакомом языке, книга несколько разочаровала. Это не был греческий или латынь, не похоже и на арабскую вязь. Но тому, кто мог её прочитать, открывались большие знания. Картины неба в фигурах и звездах. Загадочные карты, диаграммы. Множество изображений людей – преимущественно, обнаженных женщин. Одна страница изобиловала рисунками нагих пухлых девиц, купавшихся в водоемах. На головах некоторых из них были золотые короны. Все бассейны и водоемы, зачастую напоминавшие органы человеческих тел, переплетались между собой трубами.

– Какой-то алхимик писал.

– Нет, скорее астроном или лекарь.

– Эти круги похожи на человеческий глаз.

– А по мне, так простые узоры. Как на фатимидским щитах.

Некоторые изображения были сделаны весьма искусно, некоторые – словно начертил неумелый ребенок. Но когда среди множества рисунков Гуго де Пейен увидел орла, а немного погодя неуклюжего ящера, похожего на варана, стало ясно, что ключи, серебристые фигурки и найденный манускрипт – звенья одной цепи. Но про свои амулеты Гуго пока предпочел промолчать.

– Полагаю, ты думаешь то же, что и я, – граф перевернул еще один лист манускрипта. Там было растение с зонтиком белых цветов, напоминавшее ядовитую цикуту. – Если под нашими фресками были тайники, то таких мест может быть много.

– И даже в разных городах.

– Да. Можно попробовать расспросить сограждан. Скажем… из Европы приехал взбалмошный граф, который обожает искусство. Фрески, Библейские истории, царь Соломон. Может даже скупать дома. Да, я согласен вложиться. Вдруг дело стоит того?

Только сейчас Гуго понял, насколько правильным было решение привлечь сюзерена. С деньгами и связями графа Шампанского действовать было легко.

– Теперь о твоей двери. Мистраль погиб. А что с денником? Только не говори, что забрали.

Гуго де Пейен улыбнулся:

– Я поставил туда лошадь Ролана. Но, чтобы не было вопросов, там должен стоять боевой конь.

– Это мы решим скоро.

Было решено переставить в денник боевого жеребца графа. Тогда, чтобы не вызывать подозрений, можно было присутствовать и вассалу, и сюзерену.

В конюшни направились утром. Было довольно пустынно – король Балдуин опять находился в отъезде с большей частью свиты.

В деннике верховая лошадь Ролана задумчиво жевала овес. У Гуго сжалось сердце.

– Гуго, не стоит себя терзать. На все воля Божья. Быть может, отобрав Мистраля, суета мира отпускает тебя.

– Да, спасибо мессир.

Оруженосец увел лошадь, и через четверть часа по проходу раздались глухие удары подков боевого коня Шампанского графа.

– Отлично, Ролан. Поставь его на развязки и расчисть копыта, а мы заглянем в денник.

Оба Гуго, стараясь не наступать в горки свежего навоза, проскользнули к железной двери.

– Удивительно, она литая. Какой странный узор. И, действительно, гроздь винограда.

Граф сделал шаг назад, освобождая дорогу Гуго, и посветил масляной лампой:

– Смотри-ка, действительно, это очень древние стойла. Кони стояли здесь до сарацин. Истинно, конюшни строили при царе Соломоне!

– Скорее всего, за дверью сгнившая упряжь и куча ржавых стремян.

– Возможно, мон шер. Не томи!

Гуго вставил ключ, найденный в тайнике графа, глубоко вдохнул и толкнул плечом дверь. Ключ не без труда провернулся, и что-то щелкнуло внутри: клац-клац.

– Получилось!

– Оно! – Гуго перевел дух и перекрестился.

Рука легла на массивное кольцо-ручку и потянула тяжелую дверь на себя. Петли заскрипели. Изнутри потянуло холодом.

– В другой раз возьмешь масла, Гуго, – граф заглянул за дверь и посветил лампой.

– Мессир, конюхи говорят – это нехорошее место. Лошади здесь волновались.

– Все может быть. Но Мистралю было спокойно.

Комнаты за дверью не было. Лампа озарила маленькую площадку, где с трудом могла развернуться пара человек, и ступени, круто уходящие вниз. Света хватало разве что на три-четыре метра, остальное поглощал мрак. Граф сделал шаг. Немного подумав, спустился на несколько ступеней.

– Смотри, опять гигантские камни. Фундамент уходит дальше, наверное, под нами еще подвалы.

– Мессир, один из конюхов сказал, что слышал за дверью шаги. Может быть, это эхо. А может, подземный ход сарацин. Неизвестно, что мы там встретим.

– Ты прав, Гуго. Открыв эту дверь, мы рискуем не только своей жизнью. Думаю, нужно набрать отряд из нескольких человек и потом продолжать поиск.

Но любопытство взяло вверх, и они спустились еще на несколько метров. Наконец, под ногами оказался твердый пол из необработанного камня. Галерея уходила вперед и вниз, распадаясь на проходы.

– Это каменоломни, мессир. Каменоломни царя Соломона.