Текст книги "Отче (СИ)"
Автор книги: Варвара Ахматова
Соавторы: Лена Савченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)
Лена Савченко, Варвара Ахматова
Отче
Предисловие
Посвящено одной единственной, неповторимой
особе, что слишком много раз спасала
меня от себя самой
и была невидимым воином на сражении,
о котором знали единицы.
Примечание от Л. Савченко
Авторы хотят заметить, что ни коем образом не поддерживают тех отношений, что будут описаны в этой истории. Они напоминают, что любовь должна быть искренней, чистой и, в целом, категорически против подобного поведения как с мужской стороны, так и с женской, если на то придётся случай.
Мы категорически против насилия в любом его проявлении.
История не стремится задеть чьих-то чувств, оскорбить вероисповедание. Может, она и носит поучительный характер, как и любая другая книга, но уроки читатель вправе выносить сам. Наше дело – просто рассказать. Вчитываться между строк или оставить «Отче» маленьким, поверхностным рассказом о любви и безумии – решать исключительно вам.
Глава 1
«И пусть мне будет пусто, но
любовь – самое опасное, неудержимое
и прекрасное чувство на свете. В той же
степени разрушительное,
что и оружие»
– Святой отец, я согрешила.
Часто, не передать сколь часто, своды этого храма, и прочих таких же, слышат эту фразу. В тесной кабинке или же на скамьях – не важно. Этими звуками стены пропитались похлеще божественных песнопений и молитв, что стихают лишь на время ночи.
Но эта фраза... Именно от этой женщины, она всегда звучала как-то предупреждающе. Сандор уже заранее знал, что скажет эта леди Блэр.
– Я совсем не могу вразумить свою грешную дочь, отче...
– Ну кто так бьёт! – возмущается рослый, широкоплечий мужчина, отбрасывая от себя силуэт. – А ну поднимайся, юная леди!
– Она не слушается меня, вечно бредит какими-то странствиями. Я грешна, святой отец, грешна в мыслях и помыслах – иногда я смотрю на Лили и думаю, дочь ли я родила или сына. Она носит мужские одежды, говорит, что хочет отрезать себе волосы.
Сандор слушал, разглядывая стенку своей части кабинки, прикрыв глаза. Он тоже был грешен. В том, что совершенно точно не знал, как помочь этой заблудшей душе.
– Уже что-то! Давай, переводи вес на правую ногу и... Попалась!
Юная девушка валится лицом в песок, неуклюже, без намёка даже на грацию. Тёмные волосы плотно заколоты на затылке, только когда она поднимает голову видно, что некоторые пряди у лица выбились из причёски. Серые глаза гневно сверкают.
– Лили и слышать не хочет о замужестве! Нам часто приходят письма, прошёл уж свадебный сезон, но муж мой очень любит её, готов считаться с желаниями, а она гонит всех без разбора, – женщина всхлипнула, приложив к плотно сжатым губам платок. – Отче, прошу вас о помощи. Пусть Господь обратит на неё свой взор, пусть наставит девочку на путь истинный.
– Неужели леди совсем не готова прийти сюда? Верит ли она Богу?
– Верит, верит! – всполошилась женщина. – Она молится каждый вечер, но...
– Господь прощает Вас, – мягко оборвал её Сандор, перехватывая ладонью чётки, прикрывая глаза. – Если леди не желает посетить Дом Бога, то я приду к ней.
– Отец! – девушка среднего роста в чёрной, мужской одежде совсем уже вскакивает, пригибается, буравит мужчину недовольным взглядом. – Это грязно!
– Противник не будет думать об этом, Лилит, – сурово хмурит брови лорд Блэр. – Ты должна быть готова к любым поворотам исхода битвы, – потом обращается к юноше, стоящему неподалёку. – Арон, накажи готовить стол к обеду.
Женщина ещё потом долго благодарила священника, а когда ушла, оставила за собой странное ощущение обязанности. Сандор долго уже слушал эту знатную леди, долго прощал ей искушения жизни и был сильно удивлён. Как у такой, всегда отзывчивой и порядочной, особы вдруг уродилась такая дочь. По рассказам девчонка была юна, от того и взбалмошна на недостойные женщины поступки. Возраст в ней играет или иные силы, овладевшие хрупким телом?
– Как прикажете, милорд, – склонился юноша и удалился, оставляя пыхтящую негодованием дочь и довольного собой отца наедине.
– Скоро вернётся твоя мать, – вскользь обронил мужчина, смотря в сторону. – Иди к себе, переоденься. Может, хоть один обед в своей жизни с этой женщиной я проведу в тишине.
В храме было пусто в это время. Сандор остался почти в одиночестве вглядываться в витражи и изящнейшие фрески. Как когда-то наставили на путь Истинный его, так и он сейчас должен воздать Господу милость, приняв в свои объятия истерзанную сомнениями душу.
Сандору было двадцать семь лет от роду. Почти всю жизнь, не считая кошмарного детства, он провёл при Боге, верно служа Ему и веря, веря, веря без остановки. Кто, как не Отец Всевышний привёл обезумевшего от голода мальчишку под двери этого собора и кто, как не Он, дал ему уверенности и сил стучать в них ночью.
Священник решил – он должен спасти её, за руку привести сюда, где юная леди познает истинность своей значимости в Его планах.
А леди, ненавидящая такое обращение к себе, в этот момент шла по коридорам особняка с гордо поднятой головой и мысленно обещала себе, что однажды у неё получится сокрушить своего единственного и самого лучшего учителя. Нужно всего лишь менять тактики и думать, какая из них работает действеннее и лучше.
Верхний камзол был полурасстёгнут, штаны заправлены в высокие сапоги, поначалу казавшиеся ей невероятно тяжёлыми. Леди Лилит, в светском обществе именуемая Лилианой, шла к своим покоям и улыбалась фантазиям.
***
Дом четы Блэров располагался в лесах, в паре часов умеренной езды на лошади от Лондона. Старые, величественные сосны окружали не менее величественный особняк, которым лорд Блэр по праву гордился и восторгался каждым камешком, заложенным в стены.
В окрестностях можно было отыскать тропки для конных прогулок, небольшое озерцо, поросшее мхом и камышами по берегам, послушать пение не ведающих страха птиц. Лили за все эти вещи свой дом и любила. Считала, что он не ограничивается самим особняком, а уходит дальше – прорастает корнями, журчанием мелких ручейков. В самом детстве, когда девочке было грустно, она убегала летом сюда и долго сидела, закрыв глаза и слушая, слушая, слушая жизнь вокруг. Все страхи, сомнения быстро пропадали, будто сам лес кормился ими и каждый раз по-разному благодарил. На палец к Лилит садились огромные бабочки, не трогали комары и ещё реже кусали другие насекомые. Твари, видите ли, Божьи.
Но те времена давно прошли. Сейчас Лили выбиралась в лес лишь для прогулок с отцом и днём – прежний ночной авантюризм был либо вовсе утрачен, либо слишком сильно сошёл на нет. А поводов злиться у юной маркизы было предостаточно!
Матушка, казалось иногда, поставила себе жизненно важную задачу – вывести её из себя всеми различными способами. Один отец понимал девушку и никогда не порицал за... неоднозначные взгляды.
И кто бы мог подумать, что и этот обед не пройдёт даром!
За длинным столом сидело всего трое. Лилит, облачившаяся в платье синих тонов, пыталась не задохнуться от стяжек золотых нитей корсета и всё же съесть хоть что-нибудь. Зажаренный кролик выглядел по меньшей мере аппетитно, но лицо матери – серое и бледное, отбивало любое желание к трапезе. Женщина была сегодня ещё более нервная, чем обычно, ела, не поднимая глаз и молчала, разве что помолилась перед тем, как притронуться к приборам. За столом повисла тревога – даже Виктор Блэр осознавал это, то и дело бросая на супругу испытывающие взгляды.
Стоит внести некую ясность в происходящее. Виктор не молился перед трапезой и вообще не стоял на коленях перед ликами святых за последние несколько лет ни разу. После войны, через которую довелось пройти, мужчина окончательно утратил веру в Господа-Бога, а вот Мария Блэр, напротив, лишь укрепилась в ней. Бесполезно было вдалбливать в глупую женскую голову, что это не Господь привёл живого мужа обратно, а его верные соратники и оружие, служившие верой и правдой.
Лили Блэр передалось гораздо больше от отца, чем от матери. Она всегда больше прислушивалась к первому, а ко второй относилась едва ли не с презрением. Неужели можно быть настолько жалкой, что вручить целую жизнь в руки неведомого существа на небесах?! И после этого Лили называют странной?!
– Нам нужно поговорить, – под конец всё же заговорила Мария, – Сегодня вечером сюда приедет священник.
Лили скрипнула зубами, положила вилку на тарелку и даже встала, чтобы демонстративно уйти.
– Отец Сандор проявил большую заботу к тебе, Лилиан! – дрожащим голосом попыталась остановить её женщина. – Не зная тебя, он хочет лишь помочь, хочет добра. Отец Сандор считает, что не всё ещё потеряно, что, как и любую душу, тебя можно спасти...
– Мария! – грохнул кулаком об стол Виктор, удерживая злость. – Во-первых – как ты можешь так говорить о своей дочери? Во-вторых – кто дал тебе право приглашать в мой дом какого-то... священника?
– Не переживайте, отец, – холодно высказалась девушка, воспользовавшись минутным затишьем и взглянула на мать, прищурившись. – Если матушке так угодно, то пусть. Простая беседа мне не страшна.
Но из обеденного зала Лили всё же ушла, излучая флюиды негодования. Может, она этого и не показала, но подобное взбесило не на шутку. Что же этот священник собрался делать? Неужели изгонять из неё бесов, об исчезновении коих мать так упорно молится всю её жизнь?
Глава 2
Род Блэров пусть и был молод, но уже славился честью. Они были из числа тех дворян, кого наградили титулом за значительные заслуги перед короной, потому, направляясь в сторону поместья холодным вечером позднего октября, Сандор ожидал тёплого приёма. Он не взял повозки – только лошадь, и вскоре был уже на месте. Однако, с приёмом прогадал.
Старшая леди Блэр встречать его не вышла – видимо потому, что вот-вот должно было стемнеть. Двое незнакомых мужчин проводили его по широким, в меру мрачноватым коридорам и остановились перед створками дубовых дверей, где ждал статного вида мужчина – сам лорд Блэр.
– Милорд, – кивнул ему Сандор и с удивлением обнаружил в глазах старого воина подозрение. – Ваша жена...
– Да, я знаю, – подтвердил Виктор, глянув на вход в комнату. – Не знаю, что вам наговорила эта женщина, но прошу обходиться с Лили подобающе. Она ещё ребёнок, но прежде всего, наследница моего рода. Учитывайте это, отче.
– Разумеется.
Блэр оглядел его ещё раз, мотнул головой двум стражникам и один из них тут же раскрыл створки, отделяющие священника от своей судьбы.
Юная леди обернулась на звук. Лилиан стояла, вероятно до того глядя в огонь камина. Сандор прошёл внутрь, ожидая, что двери за ним закроются, но когда этого не произошло – лишь подавил раздражённый вздох.
– Добрый вечер, леди Блэр, – вежливо улыбнулся священник, сложив руки за спиной. – Я много слышал о Вас и захотел поговорить лично.
Он сразу отметил, что Лили держится в холодной, отстранённой вежливости. Она почти не улыбалась – только мимолётно и учтиво. Отвечала скупо, будто заученные заранее фразы и совершенно точно не была искренней. Сандор всегда относился к таким женщинам с большим подозрением. Разумеется, это их суть – тайны и сплетни, способные загубить любую репутацию, но лишь дурак станет их слушать. Эту леди не интересовала их беседа, а подобное само по себе было тревожным звонком – кто не хочет поговорить с посланником Его на земле?
Сандор старался говорить о предназначении мужчин и женщин в мире, о Боге и значимости Его в каждой грешной жизни.
– Господь любит каждое своё дитя, леди Блэр. Он способен принять любую, даже самую тёмную душу и очистить её, подарив спасение и душевный покой.
– Отчего же тогда мы зовём Его господином, святой отец? – не глядя на Сандора, спросила Лилиан, щурясь на трещащее пламя.
– Потому что Он ведёт нас за руку по пути и укрывает от бед. Он как суровый, но милостивый и справедливый отец – к ним мы тоже обращаемся так же. Лорды, именитые господа... Разве Вы называете своего родителя по-другому?
Лили задумалась.
– Вы правы.
Но размышления над этим вопросом Сандор решил отложить на потом. Почему леди про это спросила? Неужели... сомневается в силе Его, в милости?
– Прошу меня простить, уже поздно, – спохватился внезапно священник, поднимаясь на ноги, Лили встала следом. – Благодарю за беседу. Думаю, Господь ещё сведёт нас вместе. Я помолюсь за вас, леди Блэр.
Лилиан присела в лёгком, таком же вежливом, как и все прочие жесты, реверансе и улыбнулась.
– И я благодарю Вас, отче.
– Да хранит Вас Господь.
Он действительно молился за неё той ночью, стоя на коленях перед распятьем. Иисус был безмолвен в своих страданиях, отвечал лишь взглядом великомученика, обращённым в небеса.
Что делать одной, запутавшейся в учениях Его, душе? Особенно если она всё ещё ребёнок, не сумевший избавиться от глупых капризов и до сих пор противится чему-то? Ведёт свою войну, не показывая её никому, мечется в бреду, желая знать ответы. А ответы всегда были здесь – в шагах, эхом разносящихся по сводам и тихом говоре людском, в их облегчении. Сандор был лекарем на этих войнах – утешал горе, даровал спокойствие и нёс через свои уста Всепрощение Господне. Потому что так было правильно, во веки веков, аминь. Потому что он не смел лукавить, говоря о милосердии много-много раз людям.
Но у Господа слишком много забот, от того Он и не является каждому просящему. Бог лишь благословляет таких, как Сандор и надеется, что те смогут дарить утешение детям Его.
Лили была из заблудших, отчаявшихся. И, вспоминая молебные речи леди Блэр старшей, Сандор пообещал, что сможет провести юную девушку за руку к её судьбе. Очередное испытание, посланное Им, которое проверит преданность и веру священника.
Многие говорили, что у Сандора талант к подобным. Говорили, будто бы он поцелован самим Богом, ибо люди слушали его и внимали ему, обретая покой после душевных терзаний. Потому более старшие священники его считали ровней, а младшие – просто уважали, стараясь ровняться. Беловолосый, почти седой, со светлыми глазами – Сандор был подобен ангелу, сошедшему с самих небес и готовому помогать нести кресты тем, кто уже не способен.
Самые непослушные дети опускали головы и тихо признавались в своих маленьких, таких детских грехах и Сандор в очередной раз убеждался – все люди изнутри одинаковы, поскольку созданы по Образу и Подобию. Душа всегда чиста, лишь грязь налипает на её оболочку, но любую заразу можно смыть, или же аккуратно отскоблить.
Сандор вернулся в поместье Блеров спустя несколько дней. Долго беседовал с лордом, убеждая того в своих чистых помыслах и даже удивлялся, насколько мужчина любит свою дочь. Ей семнадцать, а Лили даже ни с кем не повенчана, будто бы мужчина оберегал и планировал делать так всю жизнь, но ведь должен был понимать – путь уже предначертан и не ему, человеку, противится воле Господней. Виктора Блэра можно понять – он прошёл войну, был приближен к короне и, разумеется, он опасался сделать ложный выбор, проиграв в сделке выгодного брака. Сандор всё, конечно, осознавал, но бояться его? Он не посмеет тронуть эту леди и пальцем, один обет безбрачия чего стоит! Да и насилия священник не приемлил.
– Добрый вечер, леди Блэр. Как видите, я снова здесь.
Они говорили в том же зале, что и в прошлый раз. Со стен смотрели картины предков и пейзажи величественного моря, пылали факела, камин. Леди вновь стояла на том же месте, коротко улыбалась и приветствовала Сандора, затем они садились каждый в своё кресло и начинали разговаривать. По началу совсем закрытая, Лили всё же начала раскрываться подобно цветку – исчезли холод и отстранённость, звучавшая в каждом слове в прошлый раз. Она чаще вздыхала перед тем, как заговорить и священник решил, что это хороший знак. Нужно всего лишь не сдаваться. Может, её душой и вправду овладели бесы, а он своим присутствием осторожно очищал, слушая и отвечая на редкие вопросы.
– Леди Блэр, почему вы верите в Бога? – решился спросить Сандор.
Лилиан нахмурилась, думала около минуты, а потом посмотрела на него как-то очень проникновенно, серьёзно. Совсем не так, как до этого.
– Он вернул моего отца с войны, отче. Дарит нам каждый день крышу над головой и еду к столу. Мы можем рассказать всё-всё Ему перед сном и будем знать, что Он обязательно услышит и утешит, даже если мы этого не узнаем.
Она цеплялась за причины. Вместо того, чтобы просто и искренне верить в Него, юная леди была благодарна за определённые дары в своей Судьбе, но благодарности мало. Она даёт лишь знание и уважение, а Вера – великая, святая и прекрасная Вера совершенно иное чувство. Сандор прикрыл глаза, перебирая чётки пальцами правой руки.
Либо юная леди лгала, либо не понимала, что верит неправильно.
– Вы будто бы оказываете Ему честь, когда говорите такие слова, леди Блэр. Верить нужно без причин. Верит нищий, просящий милостыню, и верит он не в руки людей, высыпающий в его чеплашку монеты, а в самих людей и их сострадание. Верит воин, оголяющий меч, и верит в то, что Господь уготовил ему судьбы вернуться живым из ярой битвы. Вера сродни умению видеть суть, истинность всего существующего на земле по воле Господа.
Лилиан долго молчала, переваривая услышанное. Потом протянула:
– Не знала, что у веры есть какая-то чёткая стратегия. Я думала, что вера – это искренний порыв. Вы спросили, меня почему я верю в Бога, и я ответила так, как считаю. Если бы ответила "просто так" вы бы поверили мне? Разве не нужно всегда искать основания для своих поступков и всего существующего вокруг? Может быть, люди, подающие милостыню, лишь пытаются таким образом наивно загладить... добрым поступком свои недобрые дела? А для воина, уже лишившегося всего, вера – единственный смысл идти в бой? Я верю, святой отец. Верю Богу и людям, но никогда не думала, что верить нужно без причин. Даже милостивость и всепрощение – это причины. Люди идут за Господом и любят его потому, что он таков, а не потому, что он существует и наблюдает за нами с небес.
Теперь уже задумался Сандор. Он и не заметил, как вдруг начал прислушиваться к её речи и отмечать, как многогранен может быть человеческий голос. Запоздало священник понял – вот как слышат его люди. Вот как он заставляет их думать и что простой монолог может стать мощнейшим оружием из всех существующих ныне.
И Сандор был действительно поражён этим, не привыкший слышать такие речи. В словах юной леди было что-то... особенное. Бунтарское, совершенно не простительное, но по-детски наивное. Она ещё ребёнок, а дети, как известно, мало что понимают в жизни. Но всё же Сандор вынужден был признать – ровно на мгновение что-то опасно кольнуло в самое сердце и тут же оказалось отвергнуто. Кто станет слушать глупую, даже ещё не повзрослевшую женщину? Только глупец.
А может Сандор и был глупцом.
Они потом говорили ещё, он пытался понять, как живёт Лили и что происходит внутри дома, но девушка упорно молчала, рассказывая совершенно общие вещи. Слушается родителей. Мечтает о муже и детях. Ведёт светскую жизнь и любит танцевать. Лгала, в общем. Сандор помнил, что Мария говорила ровно противоположные вещи.
Неужели она боится его и той участи, под которую может подвести правда? Глупая девочка, для этого священник и явился сюда! Научить правильной правде и убедить в том, что бояться Лилиан вовсе нечего, только если своих суждений, грозящих подвести душу под катастрофу.
О, она не еретик. Она всего лишь ребёнок.
Глава 3
– Я слышал, вы в последнее время частый гость в доме Блэров.
Отец Итан подошёл к Сандору не заметно, остановился рядом и поднял голову, глядя на алтарь. Мужчины замерли спиной к скамьям.
– Да, это так. Я обеспокоен состоянием леди Лилиан Блэр и взял ответственность вернуть девочку на путь истинный. Она запуталась – это нормально для её возраста.
– Похвально, что леди желает распутаться, – улыбнулся отец Итан, вдыхая воздух полной грудью. – Желаю вам удачи в этом, но позвольте дать совет – приведите её сюда. Юным девушкам свойственно бояться остаться белыми воронами и если леди Блэр увидит таких же людей, что приходят сюда, то, возможно, ей может это помочь.
Сандор кивнул. Он и без того это знал, но не хотел говорить старому другу – Лилиан совершенно не желает лишний раз являться в храм. Она исправно посещает нужные для её статуса мероприятия и службы, но не более. Считает, что молитвы можно воздавать где угодно – они всё равно будут услышаны. Ведь какая разница что над головой – фрески, обыкновенная крыша или небо, Господь слышит и видит всё, что происходит вокруг. Глупая. Но отцу Итану знать об этом не стоит.
– Непременно. Я хочу, что бы она сама пришла к такому желанию. Однажды душа потянется к близкому по духу, а моя задача заставить её вспомнить об этом. Вы знали, что леди даже крестили в этом храме?
– Знал, – подтвердил священник. – Я вижу, Вы знаете, что делать. Да благословит Вас Господь, отец Сандор.
***
Этот священник бесил её до глубины души. Задевал самые тонкие струны, пытался играть на них, настроить нужную ему мелодию и вряд ли понимал, что это бесполезно.
Лилит только злорадствовала – вот она, матушка, твоя вера! Ты веришь неправильно! Она в точности до слова повторила Сандору слова женщины, которые Мария твердила ей постоянно. «Будь благодарна» – да к чертям эту благодарность! Нищий уж явно разочарован в Боге, коль тот допустил такую жизнь и не помог несчастному человеку, лишившегося всего по воле случая, а отца с войны вернули его навыки и умения. Вкусная еда и крыша над головой существует исключительно за достижения предков Блэров. И ничего больше! Может там, на небесах, и правда сидел Некто, наблюдающий за человеческим абсурдом, вот только ему не было никакого дела до копаний людей друг в дружке.
После каждой такой «проповеди» Лили была вымотана до предела. Больших усилий девушке стоило держать в узде своё мнение, и она постоянно себе напоминала – скажешь что-то не так и возникнут подозрения. Там вовсе недалеко до обвинения во всех смертных грехах, отлучения от церкви, или, того хуже, её примут за чародейку. Лучше бы священнику не слышать, как ласково называет свою дочь Виктор наедине и не знать, как нравится это самой Лили. Маркиза ненавидела «настоящее» своё имя. Слишком нежное и покладистое, слишком... воздыхательное, как выразилась как-то леди Литтон.
Лилит была первой женой Адама. Своенравная, она совсем не захотела подчиняться мужу и последовала за самым прекрасным из ангелов – Люцифером, в Ад, а Бог создал Еву. Удобную Еву, которая всё равно согрешила и теперь за это страдают все женщины поголовно. Бог создал чёртову Еву, а Лилит нарекли Матерью всех монстров, а ведь она всего лишь хотела свободы и права на своё мнение.
Метафора девушку устраивала. Главное, что бы про неё никто не узнал.
Поэтому она так стремилась научиться у отца всему, чему только можно. Меч или кинжалы, Лили даже вполне сносно стреляла из лука! Всё ради того, чтобы однажды доказать, что себе, что другим – она имеет полное право на то, чтобы говорить открыто и свободно. Чем Лилит хуже мужчин?! Почему должна, когда совсем не хочет? Почему у неё есть хоть какая-то власть над своей жизнью лишь от того, что повезло с отцом?
Но вечером все эти мысли загонялись далеко на задний план. Приходил священник, садился в соседнее кресло и начинал планомерно в ней капаться. И если в первую их встречу маркиза была растеряна, то сейчас чётко решила, что игры в одни ворота у Сандора не получится.
О, она тоже умеет говорить. И говорить будет.
***
– Как прошёл ваш сегодняшний день? – решил начать в этот раз Сандор по-другому.
– Прекрасно. Большую его часть я примеряла новые платья – послезавтра состоится важный приём, на котором нужно блистать.
– Уверен, что Вы будете великолепно выглядеть, миледи.
– А ваш?
– Как обычно, – священник присел в кресло, тем самым, приглашая девушку последовать его примеру. – Ко мне приходили люди и уходили, они молились – дети, взрослые и старики.
– Вам не скучно? – спросила юная леди.
– Совсем нет. Это моё... Что с Вашим лицом?
Он только сейчас обратил внимание. В сумраке зала тени сгущались, но слабый синяк на точёной скуле Сандор разглядеть сумел.
– Неудачная прогулка верхом, отче – улыбнулась Лили, – Не обращайте внимания, я не ждала Вас сегодня, потому не скрыла.
Сандор чувствовал, как какой-то камень затягивал удавку на шее и дышать становилось тяжелее. Лжёт. Юная леди опять лжёт! Но кто вообще был способен ударить её в этом поместье, учитывая характер Виктора Блэра?! Кто посмел... Тут он одёрнул себя и отпрянул, точно от прокажённой. Лилиан смотрела на него уже недоумённо, не понимала его действий. Сандор выпрямился, стал смотреть в камин и какое-то время прошло в молчании. Священник чувствовал – что-то не так. Он видел травмы у других женщин, ему было их жаль, но Сандор никогда не злился.
– Я не переношу насилия над женщинами, леди Блэр, – пояснил всё-таки он. – Прошу простить мне такую реакцию...
Она фыркнула. Сандор удивлённо повернул голову и заметил, чёрт возьми, он успел разглядеть тень презрения, скользнувшую в серых глазах!
– Разве Вы действительно так думаете? – поняв, что поймана с поличным, продолжила Лилиан. – Разве церковь не принижает женщин? Разве не учит смирению, когда муж поднимает на неё руку? Разве?..
– Вы переходите границы! – вскочил Сандор, Лилит – следом.
– Разве их не сжигают на кострах, не вешают и не топят в реках только от того, что они женщины?!
Они замерли друг напротив друга, тяжело и гневно дыша. Оба сжимали кулаки, плотно челюсти и буравили друг дружку одинаковыми взглядами. Лили прятала лёгкий шлейф из страха за злостью, а Сандор – удивление.
– Ваше хрупкое мужское эго до одури просто задеть, – первой продолжила девушка, зашипев. – Только скажи, что вы делаете что-то неправильно и вы тут же злитесь, но лишь от того, что понимаете в глубине души, где правда! Вы думаете, что мы будем стоять, смиренно опустив глаза и терпеть, терпеть, терпеть до скончания времён? Считаете, что Я буду делать это?! Меня воспитал сэр Виктор Блэр, благородный рыцарь Его Величества и воспитал, как подобает моему положению. Я не стану прогибаться только потому, что способна родить на свет ребёнка! Вы ошиблись, если увидели во мне черты матери и поверьте мне, отче, в отличии от этой слабохарактерной женщины, что всю жизнь прячется за волю Господа-Бога, у меня достаточно наглости и бесстрашия, чтобы выставить Вас сейчас вон из нашего поместья!
– Вы пожалеете о своих словах, Лилиан, – бледнея, полушёпотом выдавил священник.
– Я леди Блэр, – вскинув подбородок, медленно, с непоколебимой силой в голосе, ответила Лилит и указала в сторону раскрытых дверей. – Вон.
Сандор стоял столбом, точно громом поражённым и наблюдал, как юная леди оголяет свой истинный характер. Чёртова женская сущность змии, которая выжидает удобного момента, чтобы броситься на жертву! Вот про что говорила Мария, вот что пряталось за холодностью и равнодушием. В этой девушке нет Бога, в ней ничего – только пустота, пожирающая изнутри. Потому что лишь подобная могла сказать эти слова в лицо с жаром, совершенно не пытаясь при том казаться милой. И вот из, надо признать, довольно привлекательной особы, Лилиан превратилась чуть ли не в незнакомку, дышащую гневом и бешенством. Даже лицо исказилось и в тенях огня стало будто острее, опаснее.
Другой бы на его месте решил, что эта женщина ведьма, но Сандор не смог допустить такой мысли. Она злиться, потому что не понимает, потому что пуста, но Господь может залечить эту рану. Быть может, ей не хватило родительской любви или чего-то ещё и юная леди разочаровалась в самом своём существовании? Или кто-то отверг её чувства и Лили закрылась в себе, накапливая годами злобу, такое обыкновенное, но грешное желания доказать своё превосходство?
Да-да, всё именно так. Лилиан никогда не признается в этом самой себе, но Сандор видел – действительно ещё не всё потеряно. Вера может спасти эту душу, как спасала десятки других в минуты отчаяния!
– Вы не расслышали? – переспросила она, уже опустив руку и расправив плечи.
– Я прекрасно Вас слышу, леди Блэр, – откинулась вновь уже спокойный священник и опустился обратно в кресло. – Прошу, сядьте.
– Я попросила Вас уйти.
– А я решил, что останусь. Как бы не был влиятелен и благороден Ваш отец, он не может просто взять и выкинуть меня за порог. Я намерен спасти Вас, миледи. Обещаю никому не говорить о Вашей речи, только если Вы пообещаете, что сейчас успокоитесь и мы вернёмся к нашему разговору.
– Что, по-Вашему, спасение? – устало проговорила Лили, всё же сев, но больше на него не смотрела. Только на огонь. – Вера? Принятие? Или жить так, как хочешь, а не как, как навязывает общество или Бог?
Сандор улыбнулся. Грязный приём, который он, на самом деле, терпеть не мог, сработал как всегда прекрасно. Священник – это глас Божий, а разве может кто-то пойти против Господа? Даже короли склоняют головы перед ликами Святых.
Жить так, как хочешь? Но разве можно жить, противореча заветам? Сандор жил так, как завещал Он и так, как хотел этого сам. Помогал людям, служил лекарем и проводником на свет. В Лилиан было много тьмы, о-о-очень много и кому, как не ему, под силу будет эту тьму разогнать? Аккуратно очистить душу, чтобы она сверкала своим первозданным величием и полнилась чистотой, праведностью, как и подобает каждому живущему на земле?
Лилиан противилась, теперь больше не прячась за банальными ответами, а откровенно спорила с ним. Сандор понимал – это неправильно, с ним вообще впервые яростно спорила женщина! Потому священник и решил, что не покинет эту душу до того времени, пока не наставит её на путь истинный.
Лилиан должна исцелиться, потому что она прекрасна.
