Текст книги "Связанные судьбой"

Автор книги: Ванесса Фитч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

13

Джон лежал на спине, подложив руки под голову. В последнее время такая задумчивая поза стала для него обычной, особенно в тихие предрассветные часы, когда пожарная станция еще не пробудилась к жизни.

Раньше он засыпал, едва прикоснувшись к подушке. Теперь же его терзала бессонница. Джон, мучительно тосковал по Бетси и ее детям, по семейному счастью, от которого добровольно отказался, находя, что недостоин его. Но были и другие не столь романтические, однако важные причины.

Он знал, что в былые времена где-то на Мэйн-стрит была заправочная станция с протекающим подземным резервуаром. Ее уже давно нет, а у нескольких стариков, помнивших о ней, мнения расходились. Никто ничего точно не знал. Оставался потревоженный негодяем (или преступником?) архив Майка. Кто бы ни своровал документы, он сделал это чертовски ловко.

Подозрения Джона падали на Гранта Коха. Его семья издавна владела большей частью Мэйн-стрит. Продавая участки земли под строительство или модернизацию домов, Грант часто сам (с выгодой, конечно) выполнял эти работы на основании довольно сомнительных сделок. Документально подкрепленные сведения о городских коммуникациях, отравленных бензиновыми парами, означали бы катастрофу для владельцев недвижимости, не говоря о солидных доходах Гранта.

Знал ли Кох о старом, дающем течь бензохранилище, или кто-то поставил его в известность о возможной опасности, если тайна откроется. Например, какой-нибудь Майк Шепард, смущенный мажорными докладами Монка. Можно только гадать, как оказалась в руках Майка вырезка из старой газеты, однако история загадочных пожаров в Грэнтли начинала все больше выглядеть как единая цепь умышленных поджогов.

Грант мог бы многое прояснить. Но Джон не имел полномочий допрашивать его официально. И если он схватит негодяя за руку раньше времени, тот успеет замести следы.

Он просыпался в холодном поту, зная, что Кох продолжает свои грязные делишки, ездит на рыбалку с шерифом, обновляет старинные здания, которые в любой момент могут взлететь на воздух, заигрывает с горожанами, добиваясь их доверия.

Стэнли был рад, что его охватила злость, вызванная Кохом. С таким чувством легко справиться. Оно подвластно его воле.

Много хуже с другими переживаниями, которые глубоко запали в душу и не поддаются логическим объяснениям. Как только они всплывали в его сознании, Джон превращался в комок нервов. С годами у Джона развилась какая-то болезненная подозрительность. Он усомнился даже в любви Бетси.

Громко выругавшись, от чего на душе стало еще тяжелее, Джон отшвырнул простыню и решил встать. Раз не удается уснуть, можно и поработать.

Не взглянув на костыли, он побрел на негнущихся ногах к столу, опустился в кресло и собирался принять аспирин, но тут раздался телефонный звонок.

– Джон, это Пит.

Что-то в его голосе насторожило Джона.

– Рано же ты поднялся.

– А кто тебе сказал, что я ложился?

– Была беспокойная ночь?

– Да, не говори. Только после полуночи три поджигателя «неизвестного происхождения». – Джон слышал, как приятель усмехнулся. – Какие еще могут быть «отрадные» новости в большом городе, верно?

– Верно.

Джон понимал, что Пит звонит, чтобы сообщить ему нечто важное.

– Я проработал материал, который ты представил. Мне кажется, что твои предположения оправданы. Неофициально, конечно, я бы посоветовал тебе вызвать дюжины две инженеров по землеустройству и установить, что за таинственная гремучая смесь скрывается у вас под городом?

– Я думаю, это бензин из давно забытого резервуара, у которого была течь с первого дня, как его закопали в землю.

– И большая цистерна?

– Безусловно.

– И сколько уже лежит в земле?

– Да лет сорок.

Петри потихоньку свистнул.

– Ну братец, можешь не сообщать мне, что у вас большие проблемы, в этом я уже убедился.

– Во всяком случае, спасибо за моральную помощь.

Петри рассмеялся.

– Держи меня в курсе событий, ладно?

– Обязательно. Да, Пит, еще один вопрос. Каковы, по-твоему, шансы у сбившейся с курса ракеты попасть в газовую скважину и устроить взрыв?

– Похоже, вы заготовили фейерверки к четвертому июля.

– Еще бы. Блестящая мысль, а?

– Не такая уж блестящая – с тремя сгоревшими домами в радиусе квартала, ставшими уже достоянием истории.

– Поживем – увидим, Пит!

Еще не распрощавшись с приятелем, Джон искал в книжке домашний телефон Тома Биллингса.

Час спустя Джон сидел в кафетерии Гроулера, поджидая Тома. Только что отстроенный заново отель открылся и принял гостей, приехавших на празднование дней переселенцев. Том был занят делами, и они договорились встретиться за завтраком.

Туристы еще не проснулись, и у Гроулера было почти пусто. Джон успел позавтракать, когда, наконец, высокая стеклянная дверь распахнулась и в кафетерий ворвался Том, свежевыбритый, но напуганный и какой-то загнанный.

– Извини, я опоздал, – сказал он, усаживаясь напротив Джона.

Он бережно вытер обшлагом свою ковбойскую шляпу и, с нежностью взглянув на нее, положил на свободный стул.

– Хороша шляпа, а? Настоящий Стетсон. Это Энн купила мне в Лас-Вегасе. Говорит, мне обязательно нужна именно такая на празднование Дней пограничных территорий. Я буду сидеть в ней на автоплатформе вместе с другими членами административной комиссии округа во время парада.

Джон взял в ладони чашку с кофе.

– Собственно, об этом я и хотел поговорить с тобой. О параде и остальных праздничных развлечениях этой недели. Я хочу просить тебя и других членов комиссии отменить всякие массовые шествия.

– Ты шутишь, Джон?

– Мне не до шуток. Я проверил кое-что, и кажется, без тени сомнения можно утверждать: прямо здесь, под Мэйн-стрит, земля пропитана бензином. Вероятно, и под двумя пересекающими ее улицами – тоже.

Том отставил свой кофе и наклонился к Джону.

– Чтобы я понял хоть ничтожную малость, тебе лучше начать детективную историю с самого начала.

Джон коротко рассказал, как нашел статьи из старой газеты, как советовался с главным инспектором по поджогам в управлении пожарной охраны Сан-Франциско. Он не упомянул лишь о своих подозрениях о причастности Гранта Коха к пожарам в Грэнтли. Это Джон оставил на крайний случай.

– Фью! Ну и кошмарные предположения у тебя, Джон!

– Пока это только предположения. Большего нельзя ожидать, пока мы не возьмем пробы почвы.

– Во-первых, – заговорил Том, – от этой истории у меня стынет кровь в жилах. Во-вторых, наш город получает больше шестидесяти процентов годового дохода от заработанных во время праздников денег. – Том перевел дыхание и сделал жест в сторону улицы. – Черт возьми, большинство мелких бизнесменов должны будут затянуть пояса, лишившись денег, которые оставили бы туристы за четыре дня празднеств. – Нахохлившись, он упрямо покачал головой. – Простите, сэр, но нет такой адской силы, которая могла бы отменить парад, не представив веских причин. Я не хочу брать на себя ответственность за хаос, который неизбежно возникнет, думаю, ты тоже не готов отвечать за последствия такого решения.

– Том, дело касается большего, чем деньги. Мы говорим о смерти, угрожающей людям. Пока мы можем пересчитать пожары по пальцам…

– Но к чему гипотетически рассуждать о гибели людей?!

– Том, пойми же! Я говорю о смерти, которая уже настигла людей. О Майке и, возможно, его домоправительнице тоже.

– Брось, Джон. Ты перебарщиваешь. Миссис Родригес застрелили, так как она вспугнула грабителя.

– А что, если тот грабитель искал статью, обнаруженную мною в архиве Майка? Что, если тот же самый таинственный вор залез в дом Бетси и в мой служебный кабинет?

– В твой кабинет? Когда?

– В первую неделю, как я приехал сюда. Назвался «истребителем грызунов» и уговорил одного из моих парней пустить его «поработать».

Биллингс взлохматил свою буйную шевелюру.

– Ты кого-нибудь подозреваешь, не так ли?

Поколебавшись, Джон кивнул.

– Да, подозреваю.

– Кого?

– Единственного человека, которому предстоит потерять все, если эта стародавняя утечка будет обнаружена: Гранта Коха.

Биллингс рассмеялся. Его хмурое лицо просветлело.

– Ну в этом случае, Джон, у тебя будет утечка: тут я не с тобой. Ведь Грант любит наш город. Он и члены его семейства пожертвовали тысячи долларов на благотворительные цели. Только в прошлом году он сам выделил участок земли под медицинский центр и оплатил, не моргнув глазом, чуть не половину стоимости строительства. Разве так поступил бы человек с уголовными намерениями и сомнительным прошлым?

Джону хотелось схватить городского чиновника за шиворот и как следует встряхнуть.

– Ты сам знаешь, как трудно разобраться в людях, если оценивать их по количеству долларов в кармане.

– Это на что ты намекаешь?

Стэнли окинул Биллингса брезгливым взглядом.

– Скажите, господин член административной комиссии, сколько пожертвовал Кох на проведение вашей избирательной кампании в прошлом году?

Биллингс залился румянцем, губы его зло сжались.

– Ты мне нравишься, Джон, – произнес он ровным голосом. – Поэтому я забуду твои оскорбительные намеки. Что же касается просьбы об отмене парада, то я ее категорически отклоняю. И нам обоим известно, что у тебя нет юридических прав действовать через мою голову.

– Может быть, и так. Но я могу своей властью отменить фейерверк, и я это сделаю.

Биллингс прищурился, губы растянулись в тонкую ниточку.

– Что это вдруг с тобой, Стэнли? У тебя острый приступ мании величия или, наоборот, преследования?

Биллингс взял шляпу и хотел идти, но Джон остановил его.

– Ты прав. Я веду себя недостойно, срывая на тебе злость. Прошу прощения.

Самолюбие Биллингса было удовлетворено неожиданным смирением Джона.

– Твое озлобление не имеет ничего общего с тем, что ты в этот уик-энд восстанавливал подорванные на пожаре силы в доме Бетси?

Джону стало противно от бестактной шутки Тома.

Биллингс усмехнулся.

– Не сердись, мое дело – сторона, но мне кажется, встреча с тобой – самое счастливое событие в жизни Бетси с той поры, как погиб Стив. С твоим возвращением в Грэнтли она вроде… как это выразилась Энн? А вот! Засияла изнутри. А раньше была ко всему безразличной, поглощенной материнскими заботами и хлопотами по дому.

– Любопытно, но сомневаюсь, что это «сияние» связано с моей унылой персоной.

– Послушайся совета человека, который женился в тридцать девять лет и даже в последнюю минуту хотел сбежать из-под венца. Перестань противиться тому, что суждено, и надень кольцо на палец своей леди без колебаний. Брак – не самое плохое в жизни. Кстати, не говори Энн, что это мои слова: но я хотел бы, чтобы мы с ней поженились на десять лет раньше.

Биллингс потянулся за счетом, но Джон опередил его.

– Обещаю, как только пройдут праздники, мы поговорим насчет того, чтобы проверить твои чудовищные подозрения.

Биллингс протянул руку. Джон пожал ее.

– Том, у меня еще вопрос.

– Да?

– Кто продал тебе здание отеля, когда ты приехал сюда из Калифорнии?

– «Строительная корпорация ГК».

– Подразумевается Грант Кох.

– Да, – неохотно подтвердил Биллингс.

– Предварительно брались пробы почвы?

– Разумеется, – не совсем уверенно ответил Биллингс. – Без этого я ничего бы не купил в наше время.

– И каков был результат?

– Пробы показали, что почва чистая. – Голос Тома дрогнул.

Собеседники обменялись долгим взглядом. Биллингс поспешил к выходу.

Джон последовал за ним. Вдруг звонкий детский голосок одной из сестер-близнецов назвал его имя. Неподалеку от кафетерия Бетси и девочки высаживались из машины.

– Привет дамам. Вы рано сегодня выезжаете.

– Мы идем на завтрак, – сообщила Рози с широченной улыбкой, открывшей недостачу двух передних зубов.

– Это еще не все! Потом мы идем к доктору слушать, как бьются сердца у детей Пруди, – продолжила рассказ Мэри, а Анжелика и Рози оживленно закивали головами.

– Все вместе идете?

Его взгляд, впился в лицо Бетси. Она улыбнулась, хотя явно не была настроена разговаривать. У него защемило сердце, но ведь сам же виноват во всем: перекрыл обратный ход.

– Разве не замечательно! – воскликнула Пруди. – Джон и Джейсон очень волнуются перед встречей с гостями. Кажется, у них уже повадки настоящих кавалеров.

– Когда… ты ожидаешь появления этих кавалеров?

– Доктор говорит, через две недели, – беззаботно ответствовала Пруди. – Я готова в любую минуту!

Джон слегка побледнел.

– Я шучу, шеф. – Пруди сжала его руку и рассмеялась.

В тот же момент его дернули за рубашку. Джон увидел обращенные к нему нетерпеливые взгляды близнецов.

– Через пять недель будет наш день рождения, – доложила Мэри.

– И мама говорила, мы можем пригласить кого хотим. Вот мы…

– Мы и выбрали тебя.

Ручка Анжелики оказалась в ладони Джона. Мэри прижалась к его ноге, а Рози стояла, улыбаясь во весь рот.

– Я очень польщен вашим приглашением. Но вам лучше бы позвать кого-нибудь… – Джон очень старался не обидеть детей, не омрачить их радость.

– Почему?! – поразились близнецы.

– По всей вероятности, меня не будет в городе.

– Долго-долго не будешь, как мой папа? – Теперь и Рози смотрела на него с упреком.

– Да.

– Но ты не можешь…

– Дети, перестаньте! – прервала их Бетси, положив ладони на головки сестер. – Если шеф говорит, что его не будет в городе, значит, это так и есть.

– Какая неприятность! – не выдержала Пруди и загнала детей в кафетерий.

– Извини за этот инцидент, – сказала Бетси, когда они остались одни. – Я предупредила близнецов, что дядя Джон может быть занят, но ты же знаешь, как они рассеянны.

Она прикрыла глаза от солнца ладошкой, но ему были видны горькие складки вокруг рта, хотя Бетси пыталась безмятежно улыбнуться Джону как старому школьному другу.

– Я в самом деле причинил тебе боль, да?

– Да, – просто ответила она. – Но лет через двадцать я смогу убедить себя, что ничего трагического не произошло.

Бетси повернулась и скрылась в дверях кафетерия.

Построение закончилось, и пожарники разошлись. Монк остался. Он был мрачен.

– Разрешите к вам на минуту, сэр? Надо бы поговорить.

– Конечно. Пойдемте.

В кабинете Джон опустился в кресло. Монк присел напротив. Не спросил разрешения – нарушил устав, отметил дисциплинированный Джон, но ничего не сказал.

Выдвинув верхний ящик стола, Джон достал пузырек с аспирином. Эти таблетки стали его постоянным спутником. Высыпав на ладонь три штуки, проглотил, не запивая.

– Так, какие у нас проблемы, Монк?

– Я насчет мнимого «истребителя грызунов», сэр.

Джон насторожился.

– Вы знаете, кто он?

– Не совсем, но я увидел его снова. Вчера я наблюдал, как развешивали флаги. И заметил среди рабочих-добровольцев этого человека: та же шляпа с твердыми полями, то же лицо. Я порасспросил окружающих и узнал, что он – работник «Строительной корпорации ГК».

14

Улицы начали заполняться народом. Дети с воздушными шарами, взрослые с прохладительными напитками, спешили занять лучшие места на Мэйн-стрит, где часа через два должен был начаться парад в честь колонистов, заселявших Запад.

Джон не спеша проезжал по улицам, которыми завладели пешеходы. Скоро проезд закроют для всех, кроме участников парада и машин специальных служб. Он поставил свою машину в красной зоне, где стоянка запрещена. В сущности, он не надеялся застать Коха на службе в десять утра в день парада, но с чего-то надо было начинать.

В вестибюле здания строительной корпорации стояла тишина. Пахло свежей краской и скипидаром. На неприметной табличке у лестницы Джон увидел нужные ему номера кабинетов: 100, 101, 102. Это всего несколько шагов влево. Прекрасное расположение. Еще бы, Кох человек успеха.

Первый кабинет был не заперт. В приемной горел свет, но за столом секретаря никого. Та же картина и в других комнатах, куда заглядывал Джон. Лишь в пятом по счету кабинете он услышал голоса. Судя по всему, говорили двое. Может быть, там было и больше людей.

Дверь была неплотно прикрыта. Джон слегка стукнул и распахнул ее. Грант Кох, одетый небрежно, но со вкусом, как подобает процветающему бизнесмену, посмотрел на Джона холодно и раздраженно. Его грузный собеседник выглядел словно бульдог, натасканный на людей, готовый, если прикажут, разорвать пришельца на части.

Джон ходил по острию ножа годами. Он обладал способностью заранее чувствовать взрывную ситуацию, а теперь опасность прямо шибала в нос.

– Так что, Стэнли, ты пришел выпить по моему приглашению? – спросил Кох, поднимаясь с гостеприимной улыбкой. Его собеседник тоже вскочил.

– Вернее, я пришел поговорить с твоим другом, «истребителем грызунов», который присутствует здесь.

– Ты имеешь в виду Леона? – беззаботно спросил Кох. – Он вовсе не истребитель крыс. Это один из моих лучших мастеров. Я подумывал о том, чтобы поручить ему вести перестройку в доме Бетси. Он достоин такого почетного заказа…

– Подходящее задание, так как он уже побывал там. Правда, было слишком темно той ночью, верно, Леон?

У сообщника непроизвольно отвисла нижняя челюсть. Однако выдержанный Кох сверкнул белоснежными зубами, расплывшись в широкой улыбке.

– Джон, старина, ты, видно, перегрелся сегодня на солнце. Не хочешь ли выпить? Как я припоминаю, ты любитель текилы.

Джон, не обратив внимания на приглашение, смотрел не отрываясь в лицо красавчика Коха.

– Где резервуар, Кох? – спросил он в упор.

– Какой резервуар?

– Я догадался – он под медицинским центром, который ты подарил городу из «гуманного» желания делать добро. Хотя и павильон «Мороженое» тоже не следует исключать.

Добродушная ухмылка Коха превратилась в злобный оскал.

– Я не знаю, о чем ты говоришь.

– Я говорю о хранилище для бензина, которое находилось под заправочной станцией твоего прадеда. О том самом, откуда была утечка. А может быть, там изначально находилась дыра. – Заметив быстрый нервный взгляд Леона в сторону Коха, Джон собрал волю в кулак, готовясь отразить нападение. – Или вообще никто и не пытался устранить источник пожаров? Может быть, твой прадед подкупал инспекторов, как ты пытался откупиться от Майка Шепарда.

– Как ты узнал… – Кох спохватился, но слишком поздно.

Джон был разочарован легкостью, с которой был обличен Кох. В сущности, ему даже хотелось, чтобы в тот момент этого не произошло.

– Я ничего не узнал. Просто интуиция профессионала. Выглядит весьма убедительно, а? Ну конечно, не обошлось без анализа фактов и логики событий.

Джон говорил, обращаясь к Коху, но все время держал в поле зрения его сподвижника Леона.

– Скажите одно слово, мистер Кох, и от этого нахального пожарника-клеветника останутся одни воспоминания.

– Это преждевременно, Леон. Пока, во всяком случае.

Кох направился к стенному сейфу, спрятанному под фотографией, набрал код и распахнул тяжелую стальную дверь. Отступив назад, он дал возможность Джону увидеть аккуратно сложенные внушительные пачки денег.

– Я предложил Майку не менее четверти миллиона долларов. Ради тебя я удваиваю сумму.

– Ты, говоришь, предложил? Значит, он дал тебе от ворот поворот?

– Ну да, старый идиот. Прочитал мне душеспасительную лекцию, словно я несмышленое дитя. Все твердил: дает мне неделю сроку, чтобы я сообщил о резервуаре в управление по экологическому надзору. Иначе, мол, он сделает это за меня.

– И тогда ты убил его.

– Нет, он умер на пожаре в здании оперного театра до того, как истекла неделя.

Стэнли подозрительно покосился на грузного, злобно ухмылявшегося Леона.

– Очень и очень жаль. Я все делал, чтобы мирно договориться с Майком. Как-то даже подстерегал его Ночью по дороге домой, словно перепившийся юнец. Понимаете, таким…

– Леон, – прервал его почти ласково Кох, – шеф Стэнли сам прекрасно знает, как перепиваются юнцы. Верно ведь, Джон?

Джон спокойно слушал разглагольствования Коха.

– Я знаю и о том, как расплачиваются, Грант. Как у нас говорят: да, она сука, но ты должен удостовериться в этом сам.

Кох растерялся: у него не было надежного алиби.

– Послушай, Джон, я сомневаюсь, что правда на твоей стороне. Но подумай, что произойдет с Грэнтли, если эти фанатики из управления по экологии заставят нас вскапывать улицы и проверять все подземное хозяйство. Многие достойные люди потеряют огромные доходы и разорятся.

Джон не сомневался, что именно так и будет. Разумеется, и Майк думал об этом же. Возможно, он колебался, брать ли на себя такую ответственность.

– Судьям достаточно будет взгляда на этот королевский банк, чтобы взыскать штраф, который покроет все затраты. Тому же, кто отбывает в государственной тюрьме в Пендлтоне десять или двенадцать лет, не нужно особенно много денег на карманные расходы. Лишь на сигареты да на кока-колу.

Темно-красные пятна поползли по чисто выбритому подбородку Коха.

– Бери деньги, Стэнли. Или – обещаю тебе – горько пожалеешь, что не взял.

Кивнув обоим, Джон направился к двери.

– Стэнли!

– Ты что-нибудь забыл, Кох? – Джон повернул голову.

– У меня бригада собрана, чтобы на следующей неделе начать работы у Бетси. Я бы не хотел, чтобы один из ее малышей был случайно ранен упавшим бревном или даже… убит.

Джон молниеносно пересек огромный плюшевый ковер и рванул за ворот щегольской рубашки Коха.

– Даже не смей думать об этом, мерзавец. Или, клянусь могилой Патрика, я лично сожгу тебя живьем.

Это было сказано уверенным бесстрастным тоном.

– Не пугай меня.

– Я никогда напрасно не пугаю, Кох. Другим порядочным людям в городе тоже известна тайна бракованного резервуара.

Кох прошипел сквозь зубы проклятие, но Джон уже направился к выходу.

Дом казался еще пустынней – словно покинутый после шторма корабль. Джон обдумывал следующие действия, пока шел через вестибюль. Прежде всего надо найти Тома Биллингса. Затем, если тот не захочет принимать срочные меры, придется самому звонить в управление по экологии.

Все еще погруженный в свои мысли, он вышел из здания и оказался в двух шагах от своей машины, когда заметил старого Шона и Бетси, запрягавших симпатичную палево-чалую кобылу в видавшую виды шепардовскую коляску, предназначавшуюся раньше для бегов. Боже, как мальчишка-Джон ненавидел этот древний тарантас, который должен был красить в наказание за свои прегрешения! Жаль только, что не всегда удавалось так легко искупать ошибки, как в отроческие годы, подумал он, устремляясь к Бетси.

Близнецы своим сверхчувствительным радаром обнаружили его первыми. Между ними оставалось еще добрых десять ярдов, когда они понеслись к нему наперегонки. Их длинные юбки, какие дети переселенцев носили в прериях, развевались и били по щиколоткам. Улыбки сверкали так, что могли бы осветить танцевальный зал.

– Смотри, Джон, у нас чепцы!

– Да, как в старые времена. Такие носила наша прапрапрапрабабушка, – заметила пунктуальная Мэри.

– Ты упустила еще одно «пра».

– Нет, не забыла!

– Нет, забыла!

– Вы в них выглядите очаровательно, – вмешался Джон, содрогнувшись от печальной мысли: ему не быть больше свидетелем таких милых споров.

Чепцы были сшиты из белых и голубых атласных лент. Но они разные, спешила пояснить Анжелика.

– Видишь, на моем фиалки, а у Мэри – хвастливые распустившиеся розы. Мне фиалки нравятся больше, а тебе?

Под перекрестным огнем щебета близнецов Джону внезапно показалось, что отвратительная сцена в офисе Коха ему просто померещилась. Но в крови все еще кипело холодное бешенство, и удары пульса тяжело отзывались в голове.

– Сказать по правде, мне нравятся оба чепчика, – ласково сказал Джон, боясь обидеть малышек.

В тот же миг повеяло ароматом сирени, и он встретил грустный взгляд голубых глаз Бетси.

Старомодный костюм с корсетом для верховых прогулок превратил ее талию в тростинку. Длинная юбка скрывала ноги. По мнению Джона, этот наряд придал Бетси еще большую утонченность и загадочность.

– Ты должен выбирать – это правило, – настойчиво заявила Анжелика.

– Ах, правило?

С торжественным видом он перевел взгляд на фантастическое сооружение из бархата, страусовых перьев и цветов, украшавшее старинную прическу Бетси.

– Ну тогда я скажу, что мне больше всего нравится головной убор вашей мамы.

Девочки дружно выразили свое разочарование.

– Доброе утро, – спохватился он.

– Доброе утро, – ответила Бетси, едва шевельнув губами, и Джон заметил в уголках рта след усиленно сдерживаемой душевной муки. – Похоже, выдался хороший денек для парада.

– Да, чересчур хороший. Я надеялся на дождь.

– Но тогда бы парад отменили.

– В этом-то и весь смысл.

– Я слышала, на тебя посыпались жалобы за твое решение отменить фейерверк в четверг.

– Ничего, я выдержу.

– Конечно, я уверена в тебе.

Джон обратил внимание, что дети вертелись у беговой коляски вместе со старым Шоном и спорили за право сидеть рядом с Рози на задней скамейке. Пруди, сидевшая впереди, махнула рукой в ответ, потом показала пальцем на свой живот и изобразила на лице: скоро!

Усмехнувшись, Джон повернулся к Бетси и встретил ее внимательный вопрошающий взгляд.

– Я видела Энн Биллингс сегодня утром. Она сказала, что ты уже не интересуешься покупкой дома.

– Действительно так.

– Ну что ж, удачи тебе в Сан-Франциско, если мы не увидимся до твоего отъезда, – промолвила Бетси.

– Увидимся.

Ее лицо выразило сомнение.

– Вряд ли, Джон. Будем считать этот разговор нашим прощанием.

Душа и сердце Джона взбунтовались. Ему потребовалось время, чтобы взять себя в руки. Он резко ответил:

– Если ты так хочешь.

Она кивнула, просияв улыбкой, а глаза тихо светились любовью и негой.

– Так будет лучше.

– Согласен. Но с одним условием.

Улыбка Бетси исчезла.

– С каким?

– Что ты отказываешься от контракта с Грантом Кохом и наймешь кого-нибудь еще для сооружения мансарды.

Она так удивленно взглянула на него, будто он голышом выскочил на улицу.

– Джон, я знаю, ты не любишь Гранта, но он правда делает строительные работы лучше всех в наших краях и берет с меня очень мало денег.

– Забудь про деньги! Я заплачу тебе разницу. Только откажись, хорошо?

– Нет. Это произойдет, если ты назовешь мне хотя бы одну убедительную здравую причину.

– Ладно. Тебе нужна причина. Готовящееся убийство – это как, с твоей точки зрения, достаточно убедительно?

Она с ужасом посмотрела ему в глаза.

– Ты шутишь. Не так ли?

– Неужели я напоминаю шута или клоуна в цирке?!

– Нет, ты похож на человека, которому надо хорошо выспаться и взять долгий отпуск.

– Послушай, Рыжик, у меня нет времени объяснять, но поверь, я думаю только о тебе, девочках и о вашей безопасности.

Бетси лишь покачала головой. Ее сияющие глаза потухли.

– Если бы ты думал обо мне и девочках, то не оставлял бы нас. Ты бы из последних сил боролся за счастье войти в нашу семью, вместе делить и радости и горе. Но ты похож на флюгер. А я-то поверила в твою преданность и надежность. Впрочем, для чего я это говорю? Напрасно трачу время – и только.

Бетси подобрала длинные юбки и помчалась изо всех сил к коляске. Там на сиденье притулилась будущая мама Пруди, прикрывая руками живот со своими «мальчиками».

Джон бросился вдогонку за Бетси. Старый Шон отвел младших девочек к повозке, в которую были впряжены лошади. Его выцветшие глаза выражали сильное беспокойство.

Бетси забралась в повозку, одной рукой обняла за плечи перепуганную роженицу. Лицо Пруди казалось серым, но когда Джон встретил ее взгляд, то прочитал в нем восторг.

– Эти два малыша пинаются и кувыркаются внутри, но они не казались мне живыми до этого самого момента. – Пруди заулыбалась, но сразу же вскрикнула от боли. Когда же отпустило, она снова обратилась к Джону: – Я вам говорила – во мне сидят отчаянные шалуны.

– Иначе и не могло быть, милая.

Джон перепугался, как стажер-пожарник на первом выезде.

– Нам, пожалуй, лучше отправить ее в госпиталь, – сказала Бетси, оглядываясь вокруг. – С близнецами трудно что-либо предсказать, по опыту знаю. Порой они спешат.

– Так было и с твоими?

– Да.

– О господи! – Ладони от волнения вспотели, и Джон вытер их о брюки. – Что еще может сегодня сорваться с рельсов?

Пруди засмеялась.

– Останьтесь со мной, ладно? Вы оба. – Ее взгляд умолял и Бетси и Джона, но особую надежду она возлагала на него. – До приезда врача, не больше.

– Мы лучше доставим тебя в госпиталь, иначе ты родишь на улице, – пошутила Бетси, скрывая волнение.

Пруди улыбнулась, но потом застонала, согнувшись вдвое.

– Страшновато, – вздохнула она, когда боль отпустила.

Джон внимательно посмотрел по сторонам. Улица была забита гуляющими.

– Будет лучше отвести ее в мою машину. С такой огромной толпой без сирены не обойтись.

– Правильно.

– Оставайся здесь. Я пойду пригоню.

Джон взял руку Пруди и поцеловал.

– Держись, маленькая мама. Я не допущу каких-либо неприятностей с моим тезкой или его братишкой.

– А кто сказал, что именно Джон родится первым?

– Подожди и увидишь.

Он широко улыбнулся и поспешил за машиной.

– Я могу чем-нибудь помочь? – засуетился старый Шон.

– Позаботься о детях, – сказала Бетси спокойно. – Можешь покатать девочек во время парада, это доставит им удовольствие.

– Если ты так уверена, то пожалуйста!

– Да, я…

Конец ее фразы утонул в оглушительном грохоте, как будто полчища громовержцев обрушили на землю свой божественный гнев. Небо озарилось ярко-оранжевым пламенем, поднявшимся выше огромных вековых кленов.

Зрители и участники парада в своих экзотических маскарадных костюмах, еще секунду назад веселившиеся вовсю, бросились искать убежище. Насмерть перепуганные люди беспомощно метались в отчаянных попытках укрыться от сыплющихся сверху пылающих обломков.

Стэнли только успел добраться до машины, когда взлетела на воздух крыша здания строительной корпорации. Джон чувствовал себя уверенно и спокойно. Он включил первую скорость и въехал прямо через стеклянную дверь в вестибюль.

Ему потребовалось несколько секунд, чтобы облачиться в защитную куртку и надеть противогаз. Кабинет номер 100, куда он вбежал, уже наполнился густым дымом, сквозь который с трудом различались предметы, дышать становилось нечем даже с противогазом. Джон, обладавший профессиональной памятью, без труда проник в личные апартаменты Коха.

Однако у самой двери его поджидала преграда – сплошная стена огня. Джон обнаружил в глубине коридора огнетушитель. С его помощью он проложил себе путь, сбивая пеной языки пламени. Гранта он нашел лежащим у кофейного столика с полуавтоматическим пистолетом в руке. Глаза его были закрыты. Леон упал навзничь лицом вверх, посередине его лба зияла аккуратная рана. Джон решил, что он мертв, но Кох еще дышал…

Джон, полный энергии, не терял даром ни секунды. Он взял пистолет и засунул его за пояс брюк, затем взвалил бездыханного Коха на плечо и понес к выходу.

Дым становился гуще. Мутное облако закрывало лицевую пластинку, но Джон почти наугад, еле передвигая ноги, брел вперед, надеясь выйти из этого ада. Сквозь непроницаемый дым он все-таки заметил красное блестящее пятно – это сверкала его машина, и Джон побрел в том направлении. Он уже поверил, что одолеет оставшийся путь, когда раздался новый мощный взрыв.