Текст книги "Золотой дождь"

Автор книги: Ванесса Фитч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

4

«В конце галереи, обвитой золотым дождем, нимфа держит в руках вазу с водой». Составив описание статуи, Фейт печально вздохнула. Утром, приступив к выполнению возложенной ею на себя обязанности, она еще не понимала ни того, как много в парке скульптуры и декоративного убранства, ни того, что некоторые уголки могут взволновать ее, разбудив воспоминания о том, что, как она считала, предано забвению много лет назад.

Интересно, парк и Скульптуры вызвали все эти воспоминания или все-таки Нэш? Нэш и ее безумное необъяснимое чувство к нему? Об этом свидетельствует тот странный отклик, которого ему удалось добиться от нее вчера.

Хватит!– горячо убеждала себя Фейт. Перестань думать о нем!

Когда Филип знакомил ее с необыкновенной красотой парка «Хэттон», Нэш шел навстречу им по галерее из золотого дождя, а лучи солнца, пронзая зеленый навес, рассыпались светлой пятнистой рябью на его футболке, которая отчетливо застряла в ее памяти. Из открытого ворота поднимается загорелая шея, мускулы предплечий налиты силой.

Когда Фейт смотрела на него, в ней все замирало от любви и желания. Ей казалось, она теряет сознание. Она вспомнила еще один случай, – разве можно такое забыть? – как Филип предложил Нэшу пригласить ее в Оксфорд пообедать.

От смущения и волнения девочка лишилась дара речи. Почти не дыша, она молилась про себя, чтобы Нэш согласился.

– Тебе нравится итальянская еда? – спросил он.

Фейт была уверена, что в его компании ей понравится любая еда. Теперь она ясно вспомнила выражение лица Нэша, в котором читалось насмешливое ожидание развлечения, тогда ею не осознанное, при ее горячем восхищении итальянской кухней.

Нэш, конечно, видел ее насквозь, ее влюбленность не являлась для него тайной. К тому же она и не пыталась скрывать свои чувства. Они отправились в Оксфорд в его красном спортивном автомобиле. Если Нэша и возмутило поведение крестного, навязавшего ему девочку, он ничем этого не выдал.

С погодой им повезло, вечер выдался мягкий и спокойный. На улицах старого города гуляли оживленные туристы, здания колледжей безмолвствовали – студенты разъехались на каникулы. Нэш припарковал автомобиль рядом со своим колледжем. По дороге в ресторан Фейт благоговейно рассматривала великолепные здания. История страны связана с людьми, которые провели в стенах этих зданий свою молодость. Здесь учились будущие великие писатели, художники, государственные деятели.

Итальянский ресторан располагался в чудесном внутреннем дворике, куда они свернули из узкого переулка. Хозяин, забавный итальянец средних лет, показал им столик, сидя за которым можно было, оставаясь незамеченными, самим видеть посетителей.

В этот вечер Фейт в первый раз попробовала настоящие итальянские блюда. Собственно, это было ее первое посещение ресторана. Нэш лукаво подсмеивался над ее борьбой с длинными змейками макарон, а потом, придвинувшись ближе, показал, как это едят.

Она внимательно смотрела, как ловко он накручивает макароны на вилку, но, когда попыталась ему подражать, у нее ничего не вышло. И вот тогда...

Фейт беспомощно закрыла глаза. Временные рамки раздвинулись мгновенно и без усилий – ей опять только пятнадцать, она сидит с Нэшем в ресторанчике и ощущает свежий запах его волос, его тела... Ей знаком этот запах, потому что как-то утром в его отсутствие она прокралась в ванную комнату, чтобы надышаться этим особым ароматом, который в ее представлении был связан с Нэшем. Смочив водой вату, девочка налила туда немного геля для душа, которым он обычно пользовался. Она хранила этот клочок ваты под подушкой, и аромат Нэша провожал ее ночью в лабиринты сна и встречал по утрам.

– Нет, совсем не так, – улыбнулся Нэш, наблюдая за ее неумелыми попытками. – Я покажу тебе.

Он положил свою руку на ее руку, судорожно вцепившуюся в вилку, и стал управлять ею.

– Ну как, теперь уловила? – спросил Нэш через несколько головокружительно счастливых мгновений. – Или я должен тебя кормить? – улыбнулся он.

Фейт, слишком юная и наивная, чтобы усмотреть оттенок чувственности в его вопросе, не могла ответить в том же тоне, понимая, что Нэш не ждет просьбы ухаживать за ней. Но она оказалась вполне взрослой, чтобы испытать пронзительное наслаждение этих секунд, чувственное волнение где-то глубоко внутри, пока не отводила от Нэша обожающего взгляда.

Поняв состояние Фейт, он отпустил ее руку и, отодвинув стул, сказал решительно:

– Может быть, стоит заказать что-нибудь такое, с чем ты легче справишься?

Но даже это замечание не уменьшило ее эйфории, вспомнила Фейт.

Неуловимые оттенки отношения Нэша к ней как взрослой, растраченные впустую на девочку, в мучительном напряжении чувств переживавшую первую любовь, выявились с беспощадной ясностью теперь, когда она стала прокручивать в памяти запись прошлого, накладывая на нее сегодняшнее восприятие.

То, что представлялось ей как необыкновенная романтическая атмосфера, окружающая двоих в этот вечер, для Нэша было лишь выполнением долга.

Когда они направились к автомобилю, совсем стемнело. Идя рядом с Нэшем, Фейт старалась быть к нему как можно ближе, но ему удавалось сохранять дистанцию между их телами в несколько дюймов. При переходе через оживленный перекресток, где работал светофор, Нэш взял ее за руку.

Ощущение физической близости с ним второй раз за этот вечер вознесло девочку на недосягаемую эмоциональную высоту. Она не могла вообразить себе большего счастья, разве что осуществились бы самые безумные фантазии: Нэш ее поцеловал бы.

В действительности его поцелуй перенес ее в ночные кошмары, горько думала Фейт по дороге в изысканный итальянский садик с замысловатым ограждением и правильной формы прудом, где плавали рыбки.

Филип говорил, что все декоративное оформление садика доставлено из Италии. По углам пруда сидели мальчики верхом на дельфинах, из пасти которых струей лилась вода. Пруд, довольно большой площади, не переполнялся, даже когда работал центральный фонтан.

Чтобы дети не падали в пруд, необходимо предусмотреть ступени, сделала Фейт короткую запись в блокноте перед составлением перечня декоративных элементов дворика.

Разглядывая пруд, она заметила, что один дельфин немного отличается от прочих. Нахмурившись, она подошла ближе, чтобы внимательнее рассмотреть его. Когда она встала рядом со скульптурой на колени, то увидела, что и цвет, и материал дельфина не такие, как у остальных.

– Если ты сейчас замышляешь то, что я думаю, лучше забудь об этом. Кто-то здесь уже поработал, результат перед тобой. Дельфин, которого он пытался стащить, разбился, а ты рассматриваешь дешевую копию.

Неожиданно появившийся Нэш застал Фейт врасплох. Поднявшись, она обернулась, готовая к бою, так как гнусное предположение больно ранило ее.

Но, не давая ей возможности высказаться, Нэш твердо продолжил:

– Чем ты вообще тут занимаешься? Я полагаю, что твоя задача – составление плана перестройки особняка, а не инспектирование парка!

– Я хотела сделать перечень деталей декоративного оформления парка. – Оставив без ответа ядовитые замечания, Фейт перешла к защите.

Нэш прервал ее насмешливым восклицанием:

– Ну, конечно, ты работала именно над этим. Но, к несчастью для тебя, мне хорошо известны твои способности. И, как я уже сообщил, у кое-кого возникла аналогичная идея раньше, чем у тебя. Он пожелал увести всех четырех. – Нэш указал рукой на дельфинов.

– Но я вовсе... – сердито начала Фейт, но он опять не дал ей закончить фразу.

– Твой босс звонил, – сообщил он. – Кстати, он, как и я, думал застать тебя за работой, которую тебе поручил. Он попросил меня довести до твоего сведения, что приедет сюда позже. Не сомневаюсь, когда он прибудет, захочет получить полный отчет, как ты проводила время в его отсутствие.

Фейт не могла не заметить иронического подтекста сказанного. Но, хотя это и задело ее, она не собиралась доставлять Нэшу удовольствие, обсуждая их дела с Робертом.

– Для твоего сведения... – начала она решительно.

Но, к ее ярости, Нэш снова перехватил инициативу и, пользуясь своим преимуществом, грубо ополчился на нее:

– Что ты можешь мне предложить для моего сведения? У меня уже есть все необходимые сведения, я знаю все, что ты намерена сделать или сказать. И, кстати, миссис Дженсон находится здесь совсем не для того, чтобы готовить тебе еду или убирать за тобой.

Это уж слишком! Фейт не собиралась сдаваться.

– А для чего она прибыла сюда, Нэш? Шпионить за мной? Так вот почему утром я застала ее в своей комнате!

По выражению лица Нэша Фейт поняла, что эти слова ему не понравились. Самонадеянный болван! Неужели он думает, что сможет отделаться несколькими царапинами после всех оскорблений, которые нанес ей? Она выходит на тропу войны и готова мстить!

– Вероятно, миссис Дженсон принесла белье, которое ты оставила внизу для стирки, – заметил Нэш.

– Ты имеешь в виду белье, которое я принесла, чтобы положить в стиральную машину, когда завершится очередной цикл? – уточнила Фейт и добавила, пока он не прервал: – Кажется, в договоре, заключенном моей компанией с попечителями, предусматривалось, что, будучи здесь, я могу пользоваться всем необходимым оборудованием.

– Там не указывались услуги экономки, – парировал Нэш.

– Я говорила о стиральной машине, а не о миссис Дженсон, – ответила Фейт резко. Раздраженным жестом поднеся руку ко лбу, она признала, как свое полное бессилие, так и невозможность вести нормальный диалог с этим человеком.

Однако его замечания напомнили ей кое о чем.

– Я хотела бы получить копию поэтажного плана здания, любого, какой у тебя найдется, – твердо заявила Фейт.

– Хочешь сказать, что не собираешься сидеть, занимаясь скучным черчением, а попытаешься потратить свое время более продуктивно, по крайней мере с твоей точки зрения. Например, проверяя, какие вещи легче сдвинуть с места и вынести. Так вот, для твоего сведения...

– Нет, для твоего сведения, – перебила Фейт поспешно, подражая атакующей манере Нэша, – позволь сказать, что причина, по которой я рассматривала скульптуры в парке, заключается...

Пока она говорила, налетевший ветерок завладел оставленными на земле листами из блокнота, что привлекло внимание Нэша.

Фейт инстинктивно наклонилась, чтобы поймать бумаги, но Нэш двигался быстрее. Выражение презрительного осуждения, возникшее на его лице во время чтения ее перечня, чуть не заставило Фейт разрыдаться.

Не говоря больше ни слова, он спокойно разорвал листок на две части, потом еще раз надвое.

– Сейчас я рад, что Филипа нет, хорошо, что он не видит, кем ты стала. Он ведь доверял тебе, Фейт.

– Я никогда не злоупотребляла его доверием, – начала горячо Фейт, но осеклась, поймав взгляд Нэша. Пытаться что-то объяснить ему бессмысленно. Резко повернувшись, она поспешила к дому.

Фейт чувствовала себя лучше, после того, как съездила в город. Она даже была довольна собой. Настроение у нее повысилось после ланча в кафе. Сандвичи были просто бесподобны, а потом ей попалась книга местного историка, в которой оказались подробные эскизы «Хэттона», относящиеся к периоду строительства.

Раздался телефонный звонок. Взяв трубку, Фейт узнала голос Роберта.

– Выезжаю из Лондона, – сообщил он. – Но транспорт есть транспорт. Быстро добраться вряд ли удастся. Как там дела? Спасибо за сообщение. Кстати, я не совсем уверен, что с декоративным оформлением все ясно. Надо бы поговорить с Нэшем. Если все остается в парке, мы, естественно, должны принять меры для охраны. Не скучаешь без меня? – Последнюю фразу он произнес другим тоном, почти нежно. Он засмеялся, когда Фейт замешкалась с ответом. – Ты вовсе не обязана тут же отвечать, обсудим это позже.

Роберт положил трубку, прежде чем она нашлась с ответом.

Вскоре у Фейт произошла очередная стычка с Нэшем. Она спустилась на кухню, чтобы приготовить чашку кофе, и как раз наливала кипяток в чашку, когда через заднюю дверь вошел Нэш.

– Хочу сразу сказать, – выступила вперед Фейт, – кофе я купила, и у меня есть договор с попечителями на право пользования кухней. Наверное, ты был занят важными делами и пропустил совещание попечительского совета, – насмешливо добавила она. Разговаривая с Нэшем, Фейт ставила молоко, купленное на свои деньги, в холодильник. Раз уж он даже не пытается ввести свою враждебность в какие-то рамки, она не намерена больше с этим мириться. – Вероятно, мне придется сообщить Роберту о проблемах, с которыми связана работа в этом доме. Хотя «Хэттон» передается в дар фонду...

У Фейт не было привычки прибегать к угрозам или отвечать злом на зло, но Нэш не оставил ей другого выхода.

Ее немного утешало то, что Нэш не единственный попечитель поместья Филипа, хотя она не имела понятия, кто остальные. Но, кто бы они ни были, Фейт была им очень благодарна. Без финансовой поддержки, которую они ей предоставили, она не смогла бы получить образование. Как не смогла бы поехать во Флоренцию, чтобы поработать там на каникулах. Работа в Италии была организована для нее одной славной конторой по указанию кого-то из попечителей. Об этом сообщил ей руководитель ее группы в университете.

Тогда Фейт не знала, что Нэш входит в число попечителей. Теперь она хорошо представляла себе его ярость. Как бесила его, должно быть, обязанность помогать ей! Хотя, вероятно, он считал своим долгом неукоснительно выполнить все пункты завещания.

– Фейт, – мрачно прервал ее Нэш, – я хотел только сказать, что оставил план особняка в кабинете. Бумаги на письменном столе Филипа.

Что произошло? Нэш заговорил с ней как с человеком, а не как с отвратительным монстром. Фейт открыла рот, потом закрыла, но хорошие манеры, привитые ей матерью, заставили ее выразить ему благодарность, хотя все в ней протестовало против этого.

Позже, работая с планом в своей комнате, она услышала, что подъехал Роберт, и, отложив бумаги, спустилась встретить его.

– Прости, я так долго сюда добирался, – сказал он, когда они поздоровались в коридоре. – Ужасное движение, всюду пробки.

– Самое главное, ты уже на месте.

– Да, но боюсь, что пробуду здесь недолго. Возникли серьезные проблемы с реконструкцией особняка Смитвик, и я, похоже, должен оставить тебя одну, пока мы с ними не разберемся. Пожалуйста, не волнуйся, – заметив выражение ее лица, добавил Роберт с улыбкой. – Я верю в тебя, ты знаешь.

Да, он всегда верил в нее, а вот Нэш – нет, и встречаться каждый день ей придется с Нэшем... Роберт, как выяснилось позже, заказал для них столик в ресторане на берегу реки.

– За обедом мы и поговорим. Но сначала надо побеседовать с Нэшем. Я очень рад, что он решил пока остаться в доме. Особняк уединенный, далеко от города, я бы очень беспокоился, если бы ты жила здесь совсем одна.

Этот мужчина готов ее защищать, а у Нэша прямо противоположное отношение к ней: он полагает, что надо защищаться от нее.

Условившись встретиться с Робертом через час, Фейт вернулась к работе.

Она проверяла по плану параметры помещений на верхних этажах, отмечая большие площади, которые можно переделать в жилые комнаты для семей, и те, которые подходят для проживания одиночек.

Зал на нижнем этаже, в котором располагалась бильярдная, без сомнения, их фонд пожелал бы оставить в прежнем виде, а вот теннисный корт Фейт отметила знаком вопроса, поскольку его содержание обходится очень дорого.

Углубившись в работу, Фейт забыла о времени и, случайно бросив взгляд на часы, испуганно вскочила: оставалось всего пятнадцать минут до встречи с Робертом.

Быстро приняв душ, она переоделась в черное льняное платье, причесалась и слегка припудрила лицо.

Хотя Фейт была блондинкой, она загорала превосходно. А так как лето выдалось довольно жаркое, ее кожа отливала позолотой. Простое, но очень элегантное летнее платье без рукавов открывало стройные загорелые ноги и руки.

Платье дополняла ярко-малиновая накидка, которую, повинуясь внезапному импульсу, Фейт купила на распродаже. Если вечером будет прохладно, она пригодится. Она нежно провела пальцами по шелковистому материалу, накидывая ее на плечи. Только одно это прикосновение помогло ей почувствовать себя женственной и нарядной. Маме понравилось бы, как она выглядит.

Чуть поколебавшись, Фейт достала из шкатулки золотые сережки с крошечными бриллиантами, подарок на совершеннолетие, правда неизвестно от кого.

Она прекрасно помнила свое удивление и восторг, когда, развернув сверток, прочитала записку на небольшом футляре для ювелирных изделий:

«Примите поздравления с днем Вашего рождения, а также в связи с Вашими успехами в университете».

Вместо подписи было напечатано официальное: «Поместье покойного Филипа Хэттона».

У Фейт навернулись на глаза слезы, когда она надела изящные серьги. Щедрый дар анонимного попечителя очень много значил для нее тогда. Продев первый раз золотые гвоздики в уши, гордая и взволнованная, она отправилась праздновать свое совершеннолетие с университетскими друзьями...

Ожидавший внизу Роберт с улыбкой смотрел на спускающуюся по лестнице Фейт. В его взгляде светилось восхищение.

Хотя Роберт не обладал мужественностью и невероятной сексуальностью Нэша, он был привлекательным мужчиной и очень милым человеком. И, признавая это, она улыбнулась ему в ответ.

– Ты чудесно выглядишь, – сделал он ей комплимент. – Черный цвет тебе необыкновенно идет.

Краешком глаза Фейт заметила стоящего на пороге столовой Нэша, который не мог не услышать замечания Роберта. Судя по всему, он был с ним категорически не согласен. По отношению к ней Роберта Фейт поняла, что Нэш пока ничего не сообщил ему о ее прошлом, вернее о своей интерпретации ее прошлого, но, очевидно, принял решение это сделать. Значит, ей надо самой все рассказать. Фейт почувствовала, как у нее свело желудок. Ужасное ощущение стыда бросало длинную тень на ее жизнь, и она всегда страшилась мысли, что когда-нибудь придется извлечь из шкафа на беспощадный дневной свет этот скелет.

В ресторане, дорогом и пользующемся популярностью среди жителей города, царило оживление. В таком заведении никакие беседы, особенно деловые, невозможны. Когда их провожали к столику, Роберт послал ей чуть грустный взгляд.

– Я не подозревал, что тут такое столпотворение. Я просил Нэша порекомендовать мне что-то приличное, но, похоже, он не совсем понял меня.

Упоминание имени Нэша представило Фейт удобный случай, чтобы кое-что прояснить. С некоторым напряжением она спросила:

– Ты не знаешь, сколько времени Нэш собирается еще пробыть в «Хэттоне»?

– Раз попечители передали особняк нашему Нэшу, у него, кажется, здесь нет никаких дел.

Да, действительно, никаких дел, кроме как мучить ее, подумала Фейт.

– Так Нэш единственный попечитель «Хэттона»? – переспросила она.

– Да. Он по собственной инициативе предложил фонду особняк. Очевидно, Нэш с большим сочувствием относится к тяжелому положению детей из неблагополучных семей, терпящих лишения. Он говорил мне о своем желании удостовериться, что фонд правильно распорядится полученным имуществом, прежде чем осуществится акт передачи. Должен сознаться, мне не хотелось бы лишиться особняка. Если бы можно было объявить правлению фонда, что именно я способствовал приобретению поместья «Хэттон», это бы значительно повысило мои акции. – Роберт улыбнулся своей чуть грустной улыбкой. – Многие из членов правления, зная меня с детских лет, относятся ко мне все еще как к школьнику. Фейт, я всецело рассчитываю на тебя в этом отношении. Я имею в виду, наши планы по реконструкции поместья должны произвести прекрасное впечатление на Нэша. Он хорошо отозвался о твоей работе, и я понимаю почему.

С каждым словом шефа беспокойство Фейт росло. Сколько времени Нэш является единственным попечителем? Наверное, не очень долго.

– Я, кстати, передал Нэшу наш разговор про декоративное убранство парка и твое беспокойство по этому поводу, – продолжал Роберт. – Я упомянул о твоем намерении составить каталог. На настоящий момент особняк и все имущество застрахованы, но, когда «Хэттон» официально перейдет в наши руки, за все будет отвечать фонд. Я предложил Нэшу забрать наиболее ценные произведения искусства, но он отказался, сказав, что хочет, чтобы они остались в доме.

– Вот как? – удивилась Фейт. Такая щедрость Нэша явилась для нее настоящим откровением.

– Надеюсь, Фейт, ты выполнишь в «Хэттоне» возложенную на тебя задачу на самом высоком уровне, не обращая внимания на ее слова, продолжал Роберт. – Сделай это для меня. Тут многое поставлено на карту. От приобретения особняка зависит как моя, так и твоя карьера. Как я уже сказал, это будет главным моим достижением, и, будь уверена, тебя ждет повышение.

– Я должна тебе сказать... – упавшим голосом начала Фейт.

Но Роберт перебил ее:

– Мне кажется, твое знакомство с Нэшем сослужит нам неплохую службу. – Он усмехнулся, не замечая переживаний Фейт и не интересуясь ее мнением.

Падая духом под бременем возложенной на нее ответственности, Фейт уже была близка к истерическому припадку.

– Но, Роберт, я не считаю... – Она тщательно подбирала слова, чтобы объяснить истинное положение, однако он, нежно пожав ей руку, попросил не волноваться.

– Я уверен, лучше тебя никто не справится с этим, – сказал он. – Я когда-то почти единолично принял решение о приеме тебя к нам на работу. Ты сможешь, Фейт, я знаю, у тебя получится. Многие члены правления стояли за то, чтобы взять на это место более опытного специалиста, желательно мужчину, но я уже тогда понимал: ты докажешь, что они ошибаются.

Сердце Фейт сжималось все сильнее и сильнее, с каждым словом Роберта. Как же теперь рассказать ему? Она не может, не имеет права его подвести. Она не знала, что документы о передаче поместья фонду еще не подписаны. И понятия не имела, какую битву пришлось вести шефу, чтобы принять ее на работу.

В этой ситуации ей оставался единственный выход: даже если придется поступиться собственной гордостью, она должна сделать все, что в ее силах. Она будет просить, умолять Нэша выслушать ее ради Роберта, перед которым она в долгу за его поддержку, за его веру в нее, а также ради тех людей, которые ждут помощи от их фонда.

– У тебя нет аппетита? – заботливо спросил Роберт, увидев, как Фейт отодвигает тарелку.

– Просто переела за ланчем, – солгала она. Почему судьба так жестоко обходится с ней?