Текст книги "Золотой дождь"

Автор книги: Ванесса Фитч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Она испытала страшное облегчение и не сразу поняла, что он подумал при виде этой сцены.

Даже когда девица, руководящая шайкой, солгала ему, заявив, что Фейт была главарем у них и поэтому должна за все отвечать, так как сама и организовала нападение, ей и в голову не пришло, что Нэш может поверить этому.

«Скорая помощь» и полиция прибыли одновременно. Растерянная, ошеломленная Фейт была близка к истерике, когда поняла, что ей не придется ехать с Филипом в машине «скорой помощи», так как вместе с членами банды ее забирают в полицейское управление.

Позднее она обратилась с просьбой к адвокату, чтобы ей позволили поговорить с Нэшем. Она была уверена, что даже тогда сможет убедить его поверить ей, ведь не может же он всерьез думать, что она способна причинить зло Филипу.

Но Нэш отказался встретиться с ней, отказался выслушать ее, он уже не доверял ей. Тогда за одну ночь она выросла, стала взрослой женщиной – к чему так стремилась еще совсем недавно, – и эта женщина дала себе клятву вырвать Нэша из своего сердца. В эту ночь – она была уверена – ее безумной любви к Нэшу пришел конец, ее чувство погибло...

Фейт задохнулась от ужаса, когда дом, казалось, содрогнулся в резонансе с рокочущим громом. Это вернуло ее к реальности. Теперь она была в таком состоянии, что уже не могла кричать, не могла даже думать. Она лежала, скорчившись и замерев от страха, в постели Нэша – своем единственном убежище – и вдыхала знакомый запах.

Открывая парадную дверь особняка, Нэш проклинал стихию. Гроза бесновалась над самой головой и, если верить корреспонденту местной радиостанции, оказалась самой яростной из всех, обрушивавшихся на район за последние тридцать лет.

Нэш заглянул сначала в кабинет Филипа, а потом в кухню, громко выкрикивая ее имя. Он знал, что Фейт дома, так как видел ее автомобиль, и, перепрыгивая через две ступеньки, поднялся по лестнице. Наверное, она спряталась от грозы в спальне.

Дверь была открыта, но комната пуста. Смятые простыни валялись на полу, что говорило о том, что сначала Фейт искала спасения на кровати. Но где же она сейчас?

В ванной свет не горел, но Нэш все равно проверил там. Ее безумный страх был сопоставим по силе с этой грозой, завывающей и грохочущей за стенами, что создавало опасную ситуацию. Запаниковав, она могла выбежать из дому и упасть... Вдруг она лежит где-то в парке, напуганная и раненная, ей больно... За дверью была кромешная тьма, начинался дождь.

– Фейт!

На его крик никто не отозвался.

Неужели она дошла до того, чтобы бросить дом – надежное убежище? В автомобиле у него был фонарь, но сначала надо найти плащ.

Когда, примчавшись в свою комнату, Нэш обнаружил открытую дверь, сердце, казалось, остановилось.

Десять лет назад в разгар летней грозы Фейт искала спасения в его комнате. Но с тех пор многое изменилось. Теперь его комната была последним местом, куда она могла бы зайти в поисках безопасного укрытия.

Он стоял на пороге, не шевелясь и едва дыша. Сердце тяжело ворочалось в груди. Разглядев маленький комок в середине кровати, он медленно выдохнул воздух.

Она так туго закрутила вокруг себя простыни и покрывало, что очертаниями напоминала ребенка.

Когда его глаза немного привыкли к темноте, он увидел подушку, которую она судорожно прижимала к себе, закрывая лицо.

В это время гроза достигла своего апогея – яркая молния ослепила глаза, почти одновременно раздался грохот такой силы, что Нэш вздрогнул.

Небольшой ком в центре постели дрожал так сильно, что, казалось, трясется кровать.

Нэша охватила жалость к ней и другое чувство, слишком опасное, чтобы в нем признаться даже себе.

Присев на кровать, он дотронулся до нее. Фейт подумала, что это сон или игра воображения, на самом деле она убита, погибла от удара молнии и попала в мир, где сбываются сны и фантазии. Как еще она могла оказаться в объятиях Нэша, который нежно укутывал ее дрожащее тело в одеяло и убеждал, что она в безопасности, что гроза скоро пройдет!

– Не надо, не смотри, – услышала она слова, произнесенные тоном приказа, когда, взглянув в окно, увидела зигзагообразный росчерк молнии, такой же стремительный и опасный, как жало змеи.

Потом гром оглушительно прокатился по дому, но Нэш, уткнув голову Фейт в свое плечо, обнимал ее, стараясь отвлечь от бушующего за окном хаоса.

– Гроза очень скоро пройдет, – успокаивающе повторял он, а сомкнувшиеся вокруг Фейт руки прижимали ее сильнее, когда она вздрагивала от гулких раскатов.

Через десять минут шум дождя заглушил затихающее ворчание грома, и она попыталась убедить себя, что Нэш прав.

– Я приехал бы быстрее, если бы не дерево, упавшее посреди дороги, – объяснил он.

Значит, он думал о ней... и вернулся из-за нее?

Прижавшись к Нэшу, который своей магической властью заставил ее успокоиться, и вдыхая теплый аромат, ставший сильнее в его присутствии, Фейт больше всего на свете боялась с ним расстаться. Сама мысль о том, чтобы вернуться в свою комнату, где она не сможет всю ночь заснуть, страшась возвращения грозы, заставила Фейт содрогнуться.

Много лет назад, когда гроза затихла, Нэш настоял, чтобы она вернулась к себе. И сейчас она почувствовала, как он отстраняется.

– Нет! – Она ухватилась за его рукав. – Нэш, не заставляй меня идти к себе, – умоляла она его. – Вдруг гроза вернется!

– Ты хочешь остаться здесь?

В темноте она не видела выражения его лица, но слышала в голосе оттенок недоверия.

При нормальных обстоятельствах в ней тут же взыграла бы гордость, которая бы и продиктовала ответ, но сейчас в ней не осталось места для гордости.

– Я хочу тут остаться, – сказала она и, глубоко вздохнув, добавила: – Я хочу остаться с тобой. Я хочу остаться здесь с тобой, Нэш, – повторила она громче, как будто боясь, что он не понял ее желания. – Только пока гроза совсем не утихнет, – прошептала она. – Только на эту ночь.

Осторожно вздохнув в темноте над склоненной головой Фейт и ощущая в руках мягкую теплоту ее тела, Нэш сдался.

– Только на эту ночь, – повторил он хрипло.

9

– Но ты не пойдешь спать и... не оставишь меня одну?

Через разделяющую их темноту Нэш уловил беспокойство в голосе Фейт. Ее детский страх и волнение тронули его до глубины души. Ему удалось убедить ее выпустить из рук его подушку и позволить ему принести из ее комнаты еще две, но по какой-то несчастной случайности, по какому-то причудливому стечению обстоятельств, пока он ходил, гроза, собрав силы для предсмертного всплеска, вновь сотрясла небо. Нэш нашел Фейт скорчившейся на кровати. Она была буквально парализована от ужаса.

Когда он обнаружил, что под простыней, которую она держала мертвой хваткой, на ней ничего нет, то пожалел, что не принес из ее спальни что-либо посущественнее подушек, но стоило ему отодвинуться от нее, чтобы выйти из комнаты, как она судорожно вцепилась ему в руку.

– Фейт, мне надо раздеться, – сказал он неуверенно. – Я должен принять душ и побриться.

Он увидел, как ее голова качнулась в сторону ванной.

– Ты можешь войти туда со мной, если хочешь, – предложил он шутливо, стараясь отвлечь ее от владеющего ею страха.

Она неохотно отпустила его.

– Ты там будешь не очень долго, да? – забеспокоилась она, как только он сделал шаг по направлению к ванной.

– Нет. Я быстро вернусь, – заверил он ее.

Как и она, он предпочитал спать обнаженным. Но в эту ночь... Он решительно повязал вокруг бедер полотенце, прежде чем вернуться в спальню. Фейт была там, где он ее оставил.

Лежа с ней на одной кровати так близко, что он чувствовал ее дыхание, Нэш мрачно раздумывал, как это вообще пришло ей в голову, что он сможет спать. Скорее всего, она просто не думала об этом!

Гроза прошла, оставив прохладу и свежесть в атмосфере. Фейт потянулась, изогнувшись всем телом, блаженствуя в приятном тепле огромной кровати и чувствуя всем существом спасительное присутствие Нэша. Сонная чувственная улыбка изогнула румяные губы, когда расслабленные после напряжения эмоции отозвались на близость мужчины.

Свернувшись калачиком, она прижалась к нему, обвив рукой его плечо. Ее легкое дыхание щекотало Нэшу шею.

В состоянии полудремы Фейт с легкостью обошла все преграды, возведенные ею самой, и выпустила на свободу тайную и чувственную часть своего существа.

С нею рядом был Нэш, о котором она так тосковала все эти годы, и ее тело бессознательно отметило его присутствие, наполняя артерии успокоительным эликсиром, магическим образом преломляющим действительность. Это была смесь чувства, желания и еще одного очень важного компонента, который признала тайная часть ее «эго».

– Ммм...

Когда она провела пальцами по обнаженному предплечью мужчины и ощутила полуоткрытыми губами теплоту его шеи, по ее телу пробежала волна чувственного наслаждения.

– Ммм...

Фейт придвинулась ближе, ее тело коснулось Нэша, а пальцы начали нежно изучать его тело.

Нэш разрешил себе лишь несколько минут отдыха, прежде чем вернуться к ней в случае... Но в случае чего?

Определенно, не в том случае, когда она намерена делать то, чем занимается сейчас. Нет... Он боялся, что может поддаться искушению, уступить соблазну...

После тех обвинений, которые она обрушила на него в день свадьбы, он дал себе слово, что не позволит себе дотронуться до нее, как бы она его ни соблазняла. Его собственное желание не в счет. Он не собирается принуждать ее заниматься с ним любовью, здесь должно быть обоюдное согласие и страсть.

Сжав зубы, он попытался удержать стон наслаждения, вызванного прикосновением ее пальцев.

Не в силах притупить восприимчивость своего тела к нежным исследованиям, которыми она вдохновенно занялась, он поймал ее руки и отвел их от себя. Но при этом теплые упругие груди скользнули по его коже...

Когда тело Нэша медленно и глубоко содрогнулось от пронзившего его острого желания и приглушенный стон нарушил тишину, Фейт открыла глаза.

Она в постели с Нэшем! Глазами, полными нежности, она с изумлением смотрела на него. А ее тело, готово отзываясь на его близость, уже не внимало предостерегающему голосу разума.

Понимает ли она, что делает с ним ее взгляд, сколько в нем таится соблазна? Нэш безнадежно вздохнул, сознавая, как его самообладание растворяется в пылкой чувственности прекрасных голубых глаз.

– Нэш, – прошептала Фейт и наклонила голову.

Мягкие губы, раскрываясь, звали его к поцелую, но он еще колебался, пытаясь устоять. Глаза Фейт потемнели, и она, всем телом прильнув к нему, легко заскользила губами по его шее, подбородку, рту...

Совсем недавно она еще была девственницей, но, возжелав мужчину, оказалась женщиной до мозга костей, которой открыты все тайны обольщения. Обняв Фейт, он закрыл ей рот поцелуем, и она почувствовала жаркий огонь, загорающийся в каждой клеточке своего тела. Во время долгого глубокого поцелуя они оба не закрывали глаз. Не отрывающийся от нее взгляд Нэша, гипнотизируя, пробуждал в ней необыкновенную эмоциональную и телесную отзывчивость.

Полностью проснувшись, Фейт уже вошла сознанием в реальность, но всем своим существом она оставалась в плену чувственного аромата, которым была пропитана эта ночь.

Нэш...

Когда он прервал томительный поцелуй, Фейт нежно коснулась его губ кончиками пальцев. Он страстно прижал ее к себе, и она утонула в топазовой пропасти его глаз.

Он начал целовать ее пальцы, медленно изучая языком их очертания, потом его руки обхватили ее тонкие запястья, а губы, завладев ладонью, двинулись выше, немного задержавшись в уютном местечке под локтем, потом еще выше... Ее охватила дрожь.

Фейт испытывала такое неистовое желание, что, казалось, она умрет, если не утолит его. Ее тело непрерывно пронизывали волны дрожи. Она ощущала, как от проходящих по позвоночнику токов встают дыбом короткие волосики на затылке.

В неясном свете она видела очертания своей груди и темные пики сосков, напряженно застывших в ожидании прикосновения Нэша. Ее живот затвердел под простыней, а бедра вздрогнули, когда, приподнявшись, она прильнула к нему. Почувствовав силу и напряжение его члена, она затрепетала от наслаждения.

Но пока они только целовались... А она жаждала большего – всего его...

Нэш призывал на помощь все доводы рассудка, объясняющие, почему ему не следует уступать, но услужливый ум упрямо прислушивался к другому аргументу: она принадлежит ему, они муж и жена, это его судьба. И ответственность за Фейт и за того, кто мог стать следствием их близости, за ребенка, которого они могли зачать, превысила его долг перед крестным.

Для рассудка не осталось времени, он не был в состоянии внять настойчивому предупреждению, так как тело, сердце, душа уже оказались во власти более притягательной и непреодолимой силы.

Фейт поняла, что значит испытать исступленный восторг, достигнуть высоты экстаза, когда время останавливается и душа обретает бессмертие, а открытие, что она и Нэш наконец-то нашли друг друга, как две половинки одного целого, вызвало у нее благоговейный трепет.

Все барьеры между ними пали. Не обнаженные тела соприкасались друг с другом, но соприкасались их души. Интуитивно Фейт осознала, что произошло, когда, чувствуя в себе последнее яростное содрогание Нэша, она вознеслась к вершине безграничного наслаждения, – они творили новую жизнь...

Нэш не мог заснуть. Гнев, чувство вины, отчаяние и беспомощное желание изменить порядок вещей лишали его покоя, который обрела Фейт.

Он, как и она, ощутил их близость не только как единение тел, но и как тесную духовную связь. Его существо тоже испытало благоговение от прикосновения крыла парящей над ними судьбы. Но потом он снова оказался перед той же дилеммой – запутанным клубком эмоций, с которой сталкивался уже много раз. Он никак не мог примирить свою любовь к Фейт с тем, что он должен испытывать к ней, учитывая все совершенное ею.

Если он позволит себе любить, то может дойти до презрения к себе, а заставить себя ее ненавидеть он не мог.

Он поднялся, чувствуя беспокойство. Всю взрослую жизнь он сам принимал решения и придерживался их. А теперь ему требуется помощь. О Господи, как необходимы ему мудрость и сочувствие Филипа.

Приняв душ, он быстро оделся, торопясь уйти, пока Фейт спит. Ему нужно было побыть одному, чтобы вступить в борьбу со своими демонами. Близость Фейт настолько отвлекала, что он не мог ни о чем думать, кроме своей любви к ней.

Вот так! Наконец-то он признал это, позволил себе признать...

Теперь уже не имеет значения цена – скольких мук, страданий и не прощенной себе самому вины это ему стоило. Он понял, что его желание, влечение, любовь, несмотря ни на что, не претерпели изменений за эти годы.

Совесть, здравый смысл, гордость противились его чувству, убеждая, что ему следует ненавидеть Фейт и презирать себя за поиски оправданий для нее, но все это вместе не могло перевесить чашу весов, на которой была его любовь. Любовь, даже обремененную муками и чувством вины, он не мог отвергнуть.

Держа Фейт в объятиях, ощущая излучаемую ею магическую ауру чувственности, он видел женщину, в какую превратилась та девочка, в которую он был страстно влюблен десять лет назад, и понимал, что он всегда предчувствовал их встречу. Ее изменчивое очарование, притягивающее страстью в сочетании с сохраненной ею невинностью, заставило его потерять голову.

В ней скрывалась тайна, загадка, вопрос, на который он не мог найти ответа. Ему все время казалось, что нападение на крестного не вписывалось в его представление об ее личности, противоречило ее истинной натуре.

Нэш мрачно высмеял себя за эти мысли, садясь в автомобиль и включая зажигание.

Филип был похоронен под Оксфордом. Там, на маленьком кладбище возле церкви, где когда-то венчались его родители, он покоился с миром. Направляясь туда, Нэш вспоминал, как с надеждой и страхом ждал Фейт на похоронах крестного. Позже он узнал, что ее мать скончалась примерно в то же время, что и Филип.

Он вспомнил также, что в первую годовщину смерти Филипа не смог посетить его могилу – он прилетел из Нью-Йорка несколькими днями позже. Придя на кладбище, он увидел, что кто-то уже побывал у Филипа, посадил на могиле его любимые цветы и оставил букет душистых роз, уже начинающих увядать.

Он понял, кто это, еще до того, как прочитал карточку:

«В память о Филипе.

Нежно любила и глубоко скорблю. Ваша вера в меня осветила мне путь. Вы будете всегда вдохновлять меня. Фейт».

Нэш провел рукой по глазам, вспоминая слезы, пролитые тогда. Слезы гнева и самоотречения, они жгли глаза как кислота, а не смягчали боли.

Ее лицемерие привело его тогда в бешенство. Он хотел немедленно найти ее, чтобы высказать все. Чтобы сообщить ей, кто в действительности оплачивает ее драгоценное образование, кому она должна быть благодарна за предоставление ей повторного шанса в жизни. Но, конечно, он не сделал этого.

Око за око, зуб за зуб, а если сердце за сердце? Но есть ли оно у Фейт? Нэшу хотелось бы это знать.

Немного взволнованная Фейт, выйдя из ванной, направилась к лестнице. Она проснулась час назад и чувствовала себя отдохнувшей и свежей. Вспомнив прошедшую ночь, она смущенно покраснела.

Сначала она решила, что Нэш в ванной, и долго собиралась с духом, чтобы это проверить.

Фейт не знала, почему Нэш оставил ее одну. Может быть, чтобы она пришла к душевному равновесию, подумав о том, что между ними произошло. Но она была благодарна ему за это. Фейт не собиралась обманывать себя. Она сама хотела близости с ним. Она несет ответственность за их новые отношения.

Ее лицо теперь полыхало. Она старалась мыслить рационально. Но, что это – причина или следствие, когда расслабленное тело все еще ощущает каждой клеточкой сладостное томление и радость жизни, а сердце до краев переполнено самым сильным чувством на земле?

Они с Нэшем занимались любовью. Именно любовью. А не просто сексом. Они занимались любовью, потому что так было предназначено им судьбой. Поэтому Фейт хотелось немедленно заставить Нэша сесть и выслушать ее объяснения случившегося той роковой ночью. Она должна найти такие слова, чтобы он понял ее, она должна, во что бы то ни стало достучаться до него. Рука ее чуть смущенно коснулась живота, но розовые губы тронула счастливая улыбка. Она уверена...

Мысленно Фейт убеждала себя, что не думала о себе, когда целовала Нэша и потом лежала в его объятиях, потому что понимала, что все еще его любит. Так должно было случиться, она должна была отдать ему себя ради ребенка, которого они зачали, она уверена в этом. Они обязаны были подарить ему или ей не просто каждый свою, а их общую взаимную любовь.

Взаимная любовь? Фейт решительно отвергла подозрение, что Нэш может не разделять ее чувство. Он, несомненно, чувствует то же, что и она, после того, что они вместе испытали.

Инстинктивно Фейт взглянула на безымянный палец и нахмурилась. На месте было только обручальное кольцо. Где же кольцо, символизирующее предполагаемую помолвку? Может быть, прошлой ночью во время той страшной грозы она его машинально сняла, не соображая, что делает?

Она уже поднималась по лестнице, когда услышала звонок в парадную дверь. Увидев стоящего на пороге адвоката Нэша, Фейт пришла в замешательство. Прежде чем пойти на поиски Нэша, она пригласила его в кабинет. И только потом с удивлением увидела, что автомобиля Нэша нет на стоянке.

– Пожалуйста, не беспокойтесь. Это не так важно, – заверил ее Дэвид Мейсон. – Я просто хотел вернуть вашему мужу кое-какие бумаги. Он забыл их вчера вечером. – Мейсон улыбнулся Фейт. – Он так волновался о вас, торопился скорее домой.

Его щеки порозовели.

– Необыкновенно романтическая история и так прекрасно закончилась. Счастливый конец, как в сказке, – как ни в чем не бывало, продолжал Мейсон. – Должен сознаться, когда Нэш первый раз сообщил мне, что собирается делать, – это было много лет назад, – я немного растерялся. Но Нэш есть Нэш, он очень настойчив, и ему удалось убедить меня, что такова была воля крестного. Он утверждал, что Филип всегда хотел, чтобы Фейт получила хорошее образование, и что он намерен выполнить желание крестного, несмотря на то, что поместье «Хэттон» не приносит доходов. У Филипа не было денег, чтобы сделать такое распоряжение в завещании.

Фейт стояла как громом пораженная, не произнося ни слова.

– Вам, конечно, все об этом известно, – сердечным тоном продолжал адвокат. – Признаюсь, никогда не понимал, почему Нэш так настаивал, чтобы его участие держалось в секрете, почему он хотел, чтобы вы думали, что вашей долей наследства распоряжается несколько попечителей, тогда как фактически Нэш был единственным, кто платил за ваше образование из собственного кармана. Потрясенная Фейт рассеянно слушала дифирамбы в адрес Нэша.

Значит, Нэш оплатил ее обучение в университете, а вовсе не Филип! Нэш поддерживал ее все годы учебы. Нэш...

Ужасное ощущение... Ей казалось, что почва уходит из-под ног. Потрясение развеяло теплое чувство радости, с которым она проснулась. Нэш ее хозяин. Он купил ее... Прошлой ночью он, без сомнения, просто предъявил свои законные претензии, потребовал возвращения долга.

Ледяная волна одиночества нахлынула на нее. Фейт почувствовала, что у нее отняли что-то бесконечно дорогое, ощущение утраты было невыносимо. Ей потребовалось несколько минут, чтобы понять, что она потеряла.

Дар Филипа был особенно ценен, потому что тем самым он доказывал, что признает ее невиновность. А теперь... Хотел ли когда-либо Филип ей помочь или все это тоже ложь, придуманная Нэшем?

Припарковывая автомобиль у парадного входа особняка, Нэш волновался. Сохранится ли у него в душе чувство покоя, обретенное у могилы Филипа? Сможет ли он, наконец похоронить прошлое, подведя черту под тем, что предшествовало гибели крестного?

Он любит Фейт, и теперь уже не имеет значения, кто она и что сделала когда-то? Сегодня он ясно понял то, о чем всегда догадывался интуитивно. Он знал это еще десять лет назад, когда держал ее в объятиях... Чтобы свободно выражать переполняющие его эмоции, он должен забыть свою вину и ожесточение, хотя бы отодвинуть их в самые дальние уголки памяти.

Сегодня, стоя на коленях на могиле крестного, он почувствовал, что Филип дает ему благословение, вдохновляя его на новую жизнь для себя и Фейт. И в первый раз с тех пор, как это случилось, Нэш смог примириться со своим собственным чувством вины за то, что его не оказалось дома, когда Филип так нуждался в нем, – вины, которую он первоначально возлагал на Фейт. Он не знал, удастся ли им изменить свои взаимоотношения, но был убежден, что им нужно поговорить.

Фейт, увидев, что он подъехал к дому, ожидала в холле.

– Я хочу поговорить с тобой.

– Нам нужно поговорить. Они сказали это одновременно.

– Если ты согласна, можно в кабинете Филипа.

Фейт услышала неожиданный для нее оттенок нежности в тоне Нэша, и на одну секунду ее решимость дрогнула. Вдруг она ошибается?

Пропуская Фейт в кабинет, Нэш легко обнял ее за талию, а закрывая дверь, медлил, не убирая руки, как будто не решаясь прервать физическую связь с ней.

Она начала говорить взволнованно и резко, не дожидаясь, когда он прикроет дверь:

– Верно, что ты финансировал мое образование в университете? Ведь никакого наследства от Филипа не существовало.

Когда она швырнула свои гневные вопросы в Нэша, как снаряды при внезапной атаке, он нахмурился. Ее ярость так же озадачила его, как и сами вопросы.

– Что заставило тебя так думать?.. – начал он. Но Фейт прервала его.

– Здесь был твой адвокат. Он сказал мне. Он, кажется, считает, что это, – подняв левую руку, она показала обручальное кольцо, и ее голос зазвенел от презрения, – счастливая развязка запутанной романтической истории о нашей любви. Если бы он знал правду! Единственной причиной, по которой ты преследуешь меня, является месть. Вот почему ты это делал, Нэш! Ты выбрал нелегкий путь. Из какого-то извращенного желания влиять на меня, манипулировать мною, ты приобрел право распоряжаться моим будущим, чтобы потом, пользуясь своей властью, разрушить мою жизнь и уничтожить меня.

Фейт чувствовала, что ее утверждения звучат совершенно дико, как, впрочем, и голос, но воображение подкидывало все более чудовищные мотивы поступков Нэша.

– Такова была воля Филипа. Он хотел предоставить тебе шанс удовлетворить свои амбиции, – спокойно ответил Нэш, когда через некоторое время понял, что с ней происходит.

– И он сам сказал тебе это, так? – Фейт дрожала от возбуждения. – Он сказал, чтобы ты платил за меня?

– Нет, – признался Нэш. – Он хотел сам помочь тебе. И он записал это в своем завещании... – Запнувшись, он посмотрел в сторону. – К сожалению, под конец он уже не был способен... ни физически, ни материально выполнить то, что наметил.

– И поэтому ты выполнил это за него, – гнула свою линию Фейт. – Но почему? Почему ты это делал? Только из-за того, чтобы показать мне свою власть, чтобы не выпустить меня из-под своего влияния? Ты ведь хотел, заменив судью, наказать меня за смерть Филипа?

Нэша ошеломила точность брошенных ею обвинений. Слыша, как облекаются в слова его собственные эмоции, он опять почувствовал ожесточение, слепую ярость и забыл о милосердии. Пожалуй, поздновато взывать к ней с просьбой о понимании или снисходительности, она не поймет его.

Как часто в эти годы он испытывал раскаяние... сожаление. Но как он сможет сейчас объяснить ей и рассчитывать на понимание, что тогда он отказался встретиться с ней только из боязни собственной слабости, ибо верил: его долг перед крестным запрещает ему видеть ее.

Ожидая ответа, Фейт вертела обручальное кольцо.

Размышляя о том, что их ждет, Нэш машинально обратил внимание на ее движение. Когда Фейт заметила этот взгляд, она замерла на месте. Нэш разглядывает ее кольца. Но она не надела свое кольцо с бриллиантом, потому что не могла его найти. В этом кольце камень потрясающе похож на бриллианты в ее серьгах. Когда так называемые попечители поместья Филипа подарили их ей в день совершеннолетия, она так радовалась и хранила их, как самое любимое сокровище.

Гнев и ощущение, что ее предали, нахлынули на нее.

– Ты купил мне серьги, – сказала она. – Это ты...

Нэш вздрогнул, услышав отвращение, прозвучавшее в ее тоне.

– Филип желал бы, чтобы я поздравил тебя, – ответил он так, как всегда успокаивал себя.

– Как ты мог? – прошептала Фейт. – Как можно было это сделать и в то же время считать, что я виновата в смерти Филипа? Ты представляешь, что я должна теперь чувствовать? Зная, что всем, что у меня есть, я обязана тебе? Мое образование, профессия, поездка во Флоренцию, моя работа, наконец.

– Ты получила эту работу благодаря своим заслугам.

– Нет, – возразила она. – Я получила ее благодаря твоим деньгам. Твоим проклятым деньгам и образованию, которое на них куплено. Ты никогда не сможешь понять, как мне тяжело было узнать об этом. Теперь я должна жить с сознанием, что я в вечном долгу перед тобой за твою щедрую благотворительность. Неужели ты этого добивался? Что ж, можешь торжествовать! Настало время наслаждаться своим могуществом. С какой легкостью ты можешь теперь со мной разделаться! Вот почему ты затащил меня в постель, Нэш! Решил получить долг?

Увидев слезы ярости и стыда, сверкающие в ее глазах, Нэш отвернулся, проклиная свое дьявольское невезение – этот несвоевременный приезд адвоката с его невинными разоблачениями.

Что бы он сейчас ни сказал, Фейт будет интерпретировать его слова по-своему, и она определенно не в том настроении, чтобы выслушать то, что он намеревался с ней обсудить. Что же касается нового этапа, он так хотел просить ее, чтобы...

– Я не тянул тебя в свою постель и не принуждал к сожительству, – попытался он освежить ее память, но, увидев выражение лица Фейт, понял, что ошибся.

– Я ненавижу тебя, Нэш, как же я тебя ненавижу! – крикнула Фейт и, резко повернувшись, выбежала на лестничную площадку.