Текст книги "Семь горных воронов"

Автор книги: Ванда Алхимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Эннобар вскинул глаза.

– Тогда пусть выберет Лорна.

– Что? – переспросила миледи, решив, что ослышалась.

– Надо дать выбрать Лорне, – повторил Эннобар. – Как говорится, устами младенца говорит Небо. Пусть она сама выберет из ваших сыновей того, кто достоин стать ее мужем.

– Вы предлагаете доверить судьбу престола неразумной девочке? – Миледи смотрела на Эннобара, как на умалишенного. В серых холодных глазах отразились насмешка и презрение. – Это чушь!

– Судьба престола находится в воле Небес, – тихо ответил Эннобар. – Возможно, через чистую душу невинного ребенка они откроют нам свою волю. Тем более что мы не можем сойтись на одном кандидате.

Миледи прошлась туда-сюда по комнате. Она потерла пальцами подбородок, провела рукой по волосам. Потом она резко обернулась и сказала:

– Но Лорна – глупая маленькая девочка, которой нравятся красивые лорды и воины. Тут и гадать не надо: она выберет либо Гордого, либо Красного.

– Да, – кивнул Эннобар, улыбаясь. – Так и есть. Либо вашего, либо моего. На других она и смотреть не захочет.

– А вдруг ее заинтересует Младший? – принялась щипать губу миледи, сверля короля взглядом.

– Это вряд ли, у него отталкивающий шрам на лбу, – успокоил ее Эннобар. – А Лорна любит все красивое и привлекательное. Словом, женщина как она есть.

– Плохо вы знаете женщин, – криво улыбнулась миледи.

– Такие, как вы, – редкость, – сказал Эннобар. – Смотрю на вас и понимаю, почему Аодх так вас боялся…

Миледи улыбнулась чуть теплее.

– …и почему он вас так безумно любил, – завершил король.

Глаза миледи приобрели цвет реки, покрытой зимним льдом.

– Это мне не интересно. Что ж, тогда завтра вечером, после ужина, Лорна сделает свой выбор.

– Хорошо, – кивнул Эннобар.

– А сейчас я пойду и повидаюсь с сыновьями, мой лорд.

Миледи Воронов чуть поклонилась, подобрала подол платья и двинулась к дверям. Эннобар долго смотрел ей вслед, вертя в руках бокал с вином.

Глава 7

Все братья встретились у дверей в покои миледи.

Старший, Мудрый и Белый пришли вместе, за ними явился Гордый, а Дикий, Красный и Младший уже стояли и ждали, пока их позовут.

После десяти лет разлуки братья с любопытством рассматривали друг друга. Странно было видеть лица из воспоминаний, подернутые туманом времени, смутно знакомые и в то же время чужие. Фамильное сходство у каждого в чертах преломилось по-особому, и теперь было интересно сравнивать и оценивать.

– О, вот и вся воронья стая в сборе, – первым широко улыбнулся Гордый. – Как вам, братья, столица нашего королевства? Простите, что не встретили с распростертыми объятиями, но все эти дворцовые порядки… Этикет, регламент и так далее…

– Мы очень рады всех видеть, – любезно ответил Красный Ворон. Его умные серые глаза внимательно разглядывали старших. – Дома вас не хватало.

– Не всем же сидеть при матушке, – поддел Гордый. – Некоторым мужчинам в роду приходится проливать кровь за своего короля.

Дикий Ворон вспыхнул и сжал кулаки, но Красный покосился на него, давая понять, что открывать рот не стоит.

– Братья, не обращайте внимания на сотника Гордого, – вмешался Старший. – Он сегодня либо опять встал не с той ноги, либо под ним конь захромал. Я искренне рад вас видеть. Как бы то ни было, мы – одна семья, и я надеюсь, что ослабевшие за десять лет узы родства теперь будут восстановлены. Для короля вы гости, но для меня, Хранителя Большой Королевской Печати, братья.

Старший подошел и по очереди обнял гостей из родного дома. С Красным вышли полноценные объятия с похлопыванием по плечу, с Диким они едва прикоснулись друг к другу, а Младший застеснялся и неловко наступил брату на ногу, вызвав общие смешки.

Тут распахнулась дверь, и оттуда выглянул Ройле. Увидев, что все братья в сборе, он произнес:

– Мои лорды, миледи желает вас видеть.

– А это еще что за чучело? – рассмеялся Гордый Ворон, пропуская вперед старших братьев. – Чем вы его кормили? Сырыми быками вместе со шкурой, рогами и копытами?

Миледи Воронов в простом сером платье из тонко выделанного льна сидела в кресле. Волосы были забраны в привычную сложную прическу, в ушах покачивались серьги из турмалина. Миледи смотрела на входивших сыновей, задумчиво касаясь подбородка указательным пальцем правой руки, на котором мягко переливался перстень с большим сердоликом теплого осеннего оттенка.

– А вот и наша дорогая матушка! – распахнул объятия Гордый Ворон. – Сколько лет, сколько зим! Позволь припасть к твоей груди, по которой я так истосковался… Хотя, если я ничего не путаю, твоей груди-то мне и не досталось, у меня же вроде кормилица была?

– Я вызвала вас для серьезного разговора, и у меня не так много времени, чтобы смотреть на шутовское представление, – выпрямилась в кресле миледи. – Замолчите и выслушайте меня.

– Ого! – рассмеялся Гордый, оборачиваясь на братьев, которые встали рядом в нескольких шагах от кресла. – Да матушка-то будет похлеще маршала Лаувена!

– Закрой рот, – сверкнула глазами миледи.

– Тю! – удивленно присвистнул Гордый. – Ну и обращение для нежной маменьки с сыном, которого она не видала десять лет! А где же слезы умиления? Где положенные случаю женские причитания?

– Ройле, – чуть повернула голову миледи к лесорубу, почтительно замершему возле ее левого подлокотника. – Пожалуйста, сделай так, чтобы мой четвертый сын больше меня не перебивал.

Гордый все еще улыбался, когда Ройле шагнул к нему. Четвертый брат был самым рослым из всех, но лесоруб возвышался над ним больше чем на целую голову. Никто не успел и глазом моргнуть, как Ройле с быстротой крупного лесного зверя схватил Гордого за горло правой рукой и поднял вверх, одновременно перехватывая левой рукой его взметнувшуюся для удара левую руку.

Все братья застыли в молчании. Гордый был крупным мужчиной в самом расцвете жизненных сил, опытным воином, владевшим искусством борьбы. Он оказывал бешеное сопротивление: пытался правой рукой разжать стискивающие его горло пальцы, вырвать левую руку из стального захвата, бил противника ногами.

Но Ройле стоял с каменным выражением лица, словно не ощущая тяжелых ударов, и медленно поднимал Гордого все выше, пока наконец тот не повис на его вытянутой руке, хрипя и задыхаясь. Лицо Гордого побагровело, глаза налились кровью. В свою очередь, у Ройле на лбу вздулись вены, а по вискам заструился пот, но это были единственные признаки того, что он прикладывает какие-то усилия. Лесоруб хранил глухое страшное молчание, и только глаза у него горели, словно у дикого зверя.

Ни один брат не пошевельнулся, чтобы помочь Гордому. Миледи сидела, спокойно глядя на расправу, и ждала. Ройле начал медленно сжимать пальцы, и Гордый забился, как заяц в силках. Лицо страшно исказилось, из стиснутого горла рвались клокочущие звуки. Ройле встряхнул его, а потом резко разжал обе руки и отступил. Гордый Ворон рухнул на пол и судорожно схватился за горло, растирая его, кашляя, захлебываясь и давясь воздухом.

Прозрачные льдистые глаза миледи холодно наблюдали за его мучениями. Младший и Белый Вороны отвернулись, Старший смотрел в пол, Дикий – на свои сапоги, и только Красный и Мудрый Вороны с любопытством разглядывали жертву.

Наконец Гордый Ворон кое-как отдышался и вскочил на ноги. Лицо его все еще не утратило зловещую красноту, волосы слиплись от пота в сосульки, на шее расплывались безобразные отметины. Он тер горло и смотрел на мать налитыми кровью и ненавистью глазами. Гордый открыл рот, но вместо слов из его горла вырвалось только сипение. Он сразу же скривился от боли и снова ухватился за шею.

– Спасибо, Ройле, – как ни в чем не бывало кивнула миледи. – А ты умолкни и слушай. Я знаю, о чем ты думаешь: будь у тебя сейчас меч, ты бы разделал моего телохранителя, словно свиную тушу. Но меча у тебя нет, а без него весь твой опыт против Ройле бесполезен. Притихни, иначе я прикажу Ройле содрать с тебя штаны и выпороть как следует ремнем, если уж ты забыл, какое наказание получал в детстве, когда дерзил матери и выказывал непослушание.

Гордый Ворон дернулся, но потом опустил голову. Вид у него был жалкий, руки тряслись так, что ходуном ходили.

– Итак, я собрала вас здесь по очень важному делу, – не обращая больше на него внимания, произнесла миледи. – Вы, мои старшие сыновья, живете при дворе и занимаете высокие должности, а потому лучше всех знаете, что грядет война. Она будет долгой, кровопролитной и разорительной для всего королевства. Меня это все волнует потому, что если Эннобар проиграет, то война затронет и Серые горы, а этого я допустить не могу. Там стоит наше родовое гнездо, и мы должны приложить все силы, чтобы война туда не дошла. Завтра утром Эннобар проведет совет, куда вместе со мной пойдешь ты, мой старший сын.

Старший Ворон медленно кивнул.

– Однако нам нужно решить еще один вопрос, – продолжила мать. – Вы все прекрасно знаете, как были дружны ваш отец Аодх Ворон и король Эннобар. Но ко всеобщему горю, мой муж десять лет назад скончался от раны, полученной в поединке за честь короны, оставив короля без надежной опоры. Такой опорой должен стать один из вас. Тот, кто поведет к алтарю среднюю дочь короля, принцессу Лорну. Разумеется, им должен был стать ты, мой старший сын…

Миледи в упор взглянула на Старшего. Тот нервно провел рукой по волосам и сказал:

– Миледи, я полностью осознаю свою вину, крайне раскаиваюсь и желал бы принести вам все возможные извинения…

– Оставь их себе, – перебила мать. – Что сделано, то сделано, и говорить об этом не имеет смысла. Так вот, раз мой первенец встретил свою судьбу, обойдясь без моего участия, то породниться с королем должен один из вас. Мы с Эннобаром решили доверить выбор самой Лорне. Завтра вечером вы придете в покои короля, и тот, кто понравится ей больше остальных, станет ее счастливым женихом.

Дикий и Красный переглянулись. Белый Ворон стоял с отсутствующим видом, Мудрый смотрел на мать со своей неизменной полуусмешкой. Младший открыл рот и уставился на миледи во все глаза. Гордый все еще растирал горло.

– Да, конечно, – ответил за всех Старший. – Завтра я приведу братьев в покои Эннобара и подготовлю брачный договор.

– Отлично, – кивнула миледи. – А сейчас мне бы хотелось, чтобы вы все вместе пошли и посидели перед камином за приятной беседой, как и положено братьям. Мне же требуется отдых. Сегодня был тяжелый день, да и завтра предстоит непростой.

Миледи кивнула и протянула руку. Все братья по очереди подходили и целовали эту узкую белую кисть, сопровождаемые пристальным взглядом Ройле. Последним шел Младший, он же и закрыл за собой дверь, покидая покои.

– Моя госпожа, надо позвать служанок или миледи Маргарет? – спросил Ройле.

– Пока нет, – устало отозвалась миледи. – У меня совсем не осталось сил, не могу даже с кресла встать… Чтобы дойти до кровати.

– Может, мне помочь тебе? – простодушно предложил Ройле.

– Будь так любезен.

Миледи откинула голову на спинку кресла и в изнеможении прикрыла глаза.

Ройле примерился, осторожно поднял ее на руки и отнес на постель. Усаживая миледи на пышное ложе, Ройле краснел и старался не заглядываться на нее.

– Я так устала… – пожаловалась миледи, берясь пальцами за пояс и распуская его. – А от женщин столько шума… Не мог бы ты снова помочь мне?

– Конечно-конечно, – поспешно заверил ее Ройле.

Миледи села полубоком.

– Расшнуруй мне платье.

Ройле сначала попытался взяться за дело стоя, но с его ростом это было неудобно, а потому он тоже присел на ложе, заскрипевшее под его тяжестью. Бывший лесоруб осторожно потянул шнуровку, боясь сделать неловкое движение и порвать ее. Лоб покрылся потом, щеки покраснели от волнения. Ройле сопел и осторожно тянул шнурки.

– Можно не так трепетно, – усмехнулась миледи, завела руки назад и быстрыми резкими движениями распустила всю шнуровку. – А теперь помоги мне его снять.

Ройле, следуя указаниям, помог миледи избавиться от верхнего платья. Она осталась в шелковом нижнем, крепившемся только на поясных завязках. Второе платье миледи сняла сама, оставшись в тонкой льняной рубашке с открытыми руками и низким вырезом, едва доходившей ей до колен.

– Ну, видишь, не так уж это все и сложно, – заметила миледи, бросив по очереди оба платья на стоявшее у изголовья кресло. Потом она сняла тяжелые серьги и медленно распустила волосы.

Откинувшись на постели, миледи Воронов устроилась на высоких подушках, сунув под одну из них серьги, и прикрыла веки. Ройле стоял над ней, рассматривая нежную, словно яблоневые цветы, кожу, упругую грудь, вздымавшуюся в вырезе рубашки, и округлые колени. Миледи блаженно вздохнула и чуть раздвинула ноги. Рубашка поползла, задираясь, и обнажила стройные бедра. Ройле стало жарко – пот тек с него градом, но он не смел пошевелиться, чтобы утереть его.

– У меня все болит, – открыла глаза миледи и посмотрела на него взглядом, полным непереносимого страдания. – Особенно шея. У тебя такие сильные пальцы, не мог бы ты мне слегка размять ее?

– Конечно, – сглотнул Ройле, опускаясь на постель.

Его грубые огромные ладони несмело потянулись к шее миледи. На ощупь ее кожа была словно лепестки цветов. Серые, чуть помутневшие глаза смотрели на краснеющего Ройле в упор.

– Скажи, а у тебя есть невеста? – спросила миледи вкрадчивым, медвяным голосом, от которого у Ройле по всему телу хлынула волна мурашек.

– Ну, так-то мне отец присматривал, и даже сговор готовили, да все откладывали из-за денег, – ответил Ройле, мягко разминая миледи шею. Подушечки пальцев покалывало. – У меня две сестры, и надо было сначала их замуж выдать, чтобы с приданым, а то бы в девках остались. Потому со мной отец и не торопился…

– А ты любишь свою невесту?

Ройле замер: ладони миледи мягко легли ему на руки.

– Так-то она вроде хорошая девушка, – пробормотал Ройле. – Я, правда, ее особо не знаю, я же с раннего детства с отцом в лес ходил, мне особо некогда было с девушками миловаться, я с топором больше.

– Это… очень мило, – томно протянула миледи, и ее губы, оказавшиеся внезапно очень близко, слегка задели щеку Ройле.

С виду Ройле производил впечатление сущего бревна, но суровая жизнь в лесу выработала у него живой острый ум и умение быстро ориентироваться в непредвиденных обстоятельствах. К тому же красота миледи Воронов способна была вызвать желание даже в столетнем старце, а Ройле только недавно исполнилось семнадцать.

Как он избавился от одежды, Ройле потом и не вспомнил. На вкус губы миледи были словно молоко и мед, а когда ее ногти впились ему в спирту, Ройле окончательно перестал понимать, на каком свете он находится.

Миледи прикусила ему кожу на плече и задушенно мычала, стараясь сдерживать стоны, пока ложе мерно скрипело в такт их слаженным движениям. В запале Ройле наставил своей госпоже синяков по всему телу, но в пылу любовной борьбы они этого не заметили. Опыта у Ройле не было никакого, но они с миледи каким-то чудесным способом сразу разобрались, что да как, и спустя немного времени Ройле вдавил госпожу в постель и охнул ей в ухо, зарывшись носом в пышные волосы.

Миледи некоторое время не двигалась, потом завозилась под ним и спихнула его с себя на постель. Волосы у нее растрепались, как у ведьмы в осеннюю бурю, губы вспухли, а лицо так и сияло. Рубашка находилась в полном беспорядке, но она на это не обращала ни малейшего внимания.

Ройле смотрел на нее и не мог признать в этой в один момент расцветшей женщине холодную и жесткую миледи Воронов. Тем временем миледи сыто потянулась, сладко-сладко, вся затрепетав от макушки до пяток, открыла глаза и посмотрела на него сверкающими веселыми глазами. Внезапно щелкнула Ройле по носу и захохотала, стуча пятками по кровати и колотя руками по подушкам.

Ройле смотрел на нее, опешив, и опасался, что она лишилась рассудка.

– И даже не вздумай сейчас ничего сказать, – сквозь смех выдавила миледи, всхлипывая и моргая мокрыми от слез ресницами. – Просто лежи и молчи.

Ройле никогда бы не посмел ослушаться своей госпожи.

Глава 8

Королевский совет собрался за час до полудня. За столом сидели Эннобар, миледи Воронов, а также маршалы Лаувен и Рейстед, Хранитель Королевской Печати, лорд главнокомандующий Бран, лорд-казначей Роден, лорд старший советник Прент и старший полководец королевской гвардии Роланд. Все они с легким недоумением косились на невозмутимую миледи Воронов.

– Итак, друзья мои, я собрал вас на важный военный совет, – начал Эннобар. – Сорок шесть лет назад в сражении у Каменной реки мой отец разбил армию короля Лугайда.

– Помню, помню, – проворчал лорд старший советник, имевший прозвище Вепрь.

Когда-то лорд Прент был лучшим мечом королевства. О его подвигах слагали песни и баллады. В сражении при Каменной реке Прент удержал королевское знамя один против трех первых клинков Лугайда.

Сейчас же Вепрь приближался к порогу восьмого десятка. Его мощная фигура расплылась, нос разбух от злоупотребления вином, глаза слезились, руки тряслись. Прента мучили старые раны, особенно та, где засел кончик стрелы, попавшей в правую подмышку.

Наконечник застрял в легком, и месяц Прент находился между жизнью и смертью, харкая кровью и не поднимаясь с ложа. Но могучее здоровье и несгибаемый характер помогли Вепрю выжить. Он не только оправился, но и принимал участие в военных походах и турнирах.

– Остальные это вряд ли помнят, – мягко заметил Эннобар. – Сорок шесть лет мы жили в относительном мире, но сейчас Брес, внук Лугайда, который запутался в собственных проблемах и никак не может призвать к порядку своих вассалов, идет у них на поводу и готовится к войне. Месяц назад приезжали его посланцы и поднимали вопрос о возвращении Аутилиума со всеми прилегающими землями. Переговоры, как вам опять же известно, кончились ничем. С тех пор у нас есть все основания полагать, что Брес готовится к войне. Я считаю, нам надо нанести опережающий удар. Армия пополнилась новобранцами, которые уже прошли первую подготовку. Все воины вооружены за счет короны, всем выдана новая форма, подготовлены осадные орудия. Казна полна. Словом, я хотел бы узнать ваше мнение, ибо мое таково: пока мы готовы, надо ударить первыми.

Едва Эннобар замолчал, как подал голос лорд-казначей Роден. Это был полный мужчина среднего роста, чьи голубые большие глаза смотрели слегка сонно.

– Мой лорд, вы правы, – медленно заговорил он. – Однако война – дело дорогое. А у нас, как известно, возросли расходы по выплатам пенсий ветеранам, дороги нуждаются в ремонте, к тому же немалые средства ушли на организацию празднеств в этом году…

– Ты предлагаешь из-за ветеранов войну отложить? – взорвался Роланд. – Да сейчас лучшее время. Все уже забыли про старую войну, парней бабы нарожали крепких, здоровых, все в армию хотят, стоит объявить о наборе – коней и мечей не хватит!

– Все эти крепкие парни отличаются здоровым аппетитом. – Роден посмотрел на старшего полководца. – Кормить их придется за казенный счет, да еще жалованье выплачивать, а если они погибнут, то содержание их вдовам. Также придется нести расходы по вооружению, снабжению фуражом…

– Вот в таких, как ты, нет ни капли гордости за свою страну и короля! – заорал Роланд. – Жиром заплыл, в купца превратился! Тебя бы ко мне в полк, я бы тебе живо показал фураж!

– Не нужно ссориться, – осадил Роланда Эннобар. – Мы сейчас говорим о том, что война неизбежна. Мы решаем, как войти в нее с максимальной выгодой и минимальными потерями для Тамврота…

– Собрать армию, форсированными темпами перейти границу, ударить по Терифорду и прихватить Бреса за зад в его купальне, – снова влез Роланд, встряхивая своей растрепанной каштановой гривой.

– Лорд Роланд, выбирайте выражения, здесь же присутствует миледи, – проворчал Прент и глухо закашлялся.

– Вижу, и это мне непонятно, – резко ответил Роланд. – Что на военном совете делает женщина? Простите, миледи Воронов, это я не про вас лично, а вообще.

– А вообще, Серые горы могут выставить семьдесят тысяч вооруженных воинов, – ответил Эннобар. – Кого еще, кроме Лирана, вы знаете, кто способен дать нам такое войско?

Миледи мило улыбнулась Роланду в наступившей тишине.

– Кроме того, именно миледи Воронов принесла известия о том, что король Брес активно готовится к войне, – с нажимом произнес Эннобар.

– Откуда же у нее эти известия? – насмешливо спросил Роланд, оценивающе прощупывая глазами фигуру миледи. – Сорока на хвосте принесла? Во всяком случае, лорд-канцлер Горан таких сведений от своих разведчиков не имеет. Он же только недавно приходил к вам с докладом, мой лорд?

– Ворон принес, – вкрадчиво улыбнулась миледи, впервые нарушив молчание.

– Ну как ворону-то не поверить? – фыркнул Роланд. – Например, ваш сын, Гордый Ворон, отличается крайней правдивостью: как из борделя вернется, так всю истину выкладывает, скольких оприходовал да в каких позах.

– Лорд Роланд! – Эннобар побагровел до корней волос. – Либо вы принесете извинения, либо покинете Совет!

– Приношу свои извинения, – сразу прокис Роланд. – Отвык, знаете ли, дело с высокородными миледи иметь. Я все больше с гвардейцами, а с ними лоск быстро осыпается.

– Лорд Роланд, я запрещаю вам говорить до конца собрания, – оборвал его Эннобар.

Теперь настал черед Роланда краснеть и стискивать зубы.

– Я тоже считаю, что надо действовать на опережение, – сказал маршал Рейстед.

У него были жесткие, умные глаза цвета черненой стали и обритый наголо череп с неприятным шрамом слева. Шрам напоминал уродливое пятно проказы – сплошные вздутые рубцы. Такой след на черепе Рейстеда оставила булава противника в одной из приграничных стычек на заре его карьеры. С тех пор волосы с этой стороны не росли, а потому он брил череп наголо.

– Предлагаю голосование.

Эннобар медленно поднял руку вверх. За ним потянулись и остальные. Не подняли руку только казначей и Прент.

– Ты тоже против? – удивился Эннобар.

– Я думаю, что с войной спешить не стоит, пока нет более достоверных известий, – твердо ответил Прент. – Нужны донесения разведчиков.

– Они будут на днях, – процедил сквозь зубы Рейстенд.

– В любом случае мы начинаем подготовку к войне, – заключил Эннобар. – Надо все обсудить детально, а завтра, когда прибудет наш союзник Лиран, уже иметь первоначальный план кампании.

– Мне нужно время, чтобы подсчитать расходы, – произнес Роден.

Эннобар взглянул на него.

– Расходы подсчитаем мы. А ты выдашь деньги. И еще надо заняться общей ревизией. Сколько можно потратить, чтобы страна не обнищала.

– Как повелит мой король, – поклонился Роден, пряча глаза.

* * *

Лорна весело шла за госпожой Нонной в покои отца. Ей нечасто доводилось там бывать. Обычно Эннобар сам приходил в детские комнаты, либо они встречались в покоях королевы. То, что ее пышно нарядили и красиво причесали, наполняло сердце Лорны предчувствием какого-то неожиданного праздника.

В комнате, где Эннобар вел личные приемы, Лорна с удивлением увидала семерых мужчин и одну женщину. Некоторых она знала: тут был Гордый Ворон, по которому втайне сохли все высокородные девушки, да и не высокородные тоже, Хранитель Печати, который всегда казался ей очень церемонным и неприступным, Мудрый Ворон, которого она панически боялась, и – тут Лорна весело улыбнулась – Белый Ворон. Тот, кто спас ее в башне и теперь был ее другом. Остальных Лорна не знала, и они все девушке не понравились. Особенно женщина с холодными серыми глазами и красивым, но надменным лицом.

При виде Лорны мужчины почтительно поклонились, а потом выстроились в ряд. Напротив оказались король Эннобар, сидевший в большом кресле, стоявшая миледи Воронов и Хранитель Печати.

Отец протянул ей руку.

– Милая Лорна, подойди ко мне.

Принцесса отвесила всем учтивый и очень изящный поклон, подошла к отцу и взялась обеими руками за его широкую ладонь.

– Дорогая моя, – ласково обратился к ней отец. – Ты же знаешь, что моим лучшим другом был Аодх Ворон?

– Да, мой лорд, – отозвалась принцесса. – Вы с ним дружили с детства, а потом он получил рану и умер.

– Все так, – кивнул Эннобар. – Но вот это – Вороны, сыновья моего друга Аодха. И мы с их матерью, миледи Воронов, решили породниться. Один из них станет твоим мужем.

– Да-а? – широко раскрыла глаза Лорна, разглядывая мужчин. – А кто?

– Решать тебе, – пояснил отец. – Можешь выбрать того, кто больше всех нравится. Он и станет твоим мужем.

– Правда? – обрадовалась Лорна. – Я могу выбрать кого захочу?

– Да. – Эннобар погладил дочь по щеке. – Можешь выбрать самого красивого из них, даже Гордого. Отказа ты не получишь.

– Спасибо, мой лорд. – Лорна в порыве чувств прижалась к отцу, а потом без колебаний развернулась, быстрым шагом подошла к Белому Ворону, с отсутствующим видом стоявшему после всех, и ухватила за руку.

Лица миледи Воронов и короля Эннобара одинаково вытянулись от непередаваемого изумления. Не меньше был поражен и Старший Ворон, который даже слегка приоткрыл рот.

Мудрый брат смотрел на сцену, как на разыгрываемое скучное представление, в которое вдруг вкралась неожиданно интересная сюжетная канва. Гордый сверкнул глазами и ухмыльнулся.

– Вот этот, мой лорд, – для пущей ясности сказала Лорна, глядя на окаменевшего альбиноса. – Я хочу в мужья лорда Белого Ворона.

Миледи Воронов выронила сумочку, которую держала в руках. Король Эннобар весь пошел алыми пятнами. Но Лорна на это внимания не обратила. Глядя снизу вверх на альбиноса сияющими светлыми глазами, она счастливо ему улыбалась.

– Лорна, дочь моя, – собрался с духом Эннобар, – это… Ты можешь выбрать любого. Посмотри, как красивы другие братья.

Дочь повернулась к нему.

– Да, я поняла, ты хорошо объяснил. Я могу выбрать любого, я и выбрала. Белый Ворон – самый красивый и хороший из всех. Мы станем мужем и женой, как и положено высокородным.

– Но почему именно этот?

Король не выдержал и вскочил на ноги.

– Ну, – на минутку растерялась принцесса, – потому что он мне нравится.

– Мой лорд, это зашло слишком далеко, – негромко сказала миледи Воронов, лицо которой превратилось в белоснежную маску. Только глаза горели от скрытой ярости. – Давайте закончим.

– Лорна… – сделал еще одну попытку Эннобар, на которого было жалко смотреть. – Возможно, ты передумаешь… Посмотри как следует…

– Что вы, мой лорд! – возмутилась его дочь. – Разве достойно высокородной миледи так метаться с выбором? Вы сами учили меня, что короли своих решений не меняют. Я уже выбрала – лорд Белый Ворон станет моим мужем.

– Боюсь, это невозможно, – резко произнесла миледи, скользнула вперед, и ее сильные пальцы взялись за плечо принцессы.

– Что вы делаете? – вскрикнула Лорна, когда миледи отдернула ее от альбиноса. Безвольная теплая ладонь выскользнула из ручки принцессы.

– Вашему высочеству здесь больше нельзя оставаться, вам следует отправиться к себе, – произнесла миледи, холодно посмотрев на нее.

– Но я не хочу! – Лорна резко выдернула руку, бросилась к альбиносу и прижалась к нему всем телом, широко раскрытыми и потемневшими от эмоций глазами глядя то на миледи, то на отца. – Мой отец-король сказал, что я сама могу выбрать и что мне не будет отказа. Зачем вы встреваете? Это вам надо уйти!

– Лорна, ты ведешь себя недостойно высокородной, – перебил ее Эннобар, у которого на щеках заиграли желваки.

– Отец! – Принцесса вдруг залилась слезами. – Но ты же сам обещал! Ты сам сказал! Ведь короли не меняют своих решений!

– Иногда королям приходится менять решения, – вмешалась миледи Воронов. – Мой лорд…

– Госпожа Нонна! – крикнул Эннобар, и в покои быстрым шагом вошла испуганная воспитательница. – Пожалуйста, сопроводите принцессу в ее покои.

– Но я не хочу! – зарыдала Лорна, отчаянно цепляясь за Белого Ворона. – Вы мне обещали! Не надо! Пожалуйста, отец! Нет, нет!

Эннобар смотрел на нее, и посиневшие его губы крупно вздрагивали. Миледи Воронов снова схватила рыдающую принцессу за плечо и, невзирая на протесты, оторвала от сына. Нонна приняла отбивающуюся Лорну, потащила ее вон.

– Пожалуйста! – визжала Лорна, захлебываясь слезами и упираясь изо всех сил. Она посмотрела мокрыми от слез глазами на своего избранника. – Лорд Белый Ворон, пожалуйста, ну скажите им, что я буду вам хорошей женой! Я правда буду хорошей женой! Пожалуйста!

На лице альбиноса в этот момент отображалось крайнее страдание. Ногти до крови впились в ладони, хотя внешне третий брат старался сохранять спокойствие. Но тут и он не выдержал.

– Мой лорд, – обратился Белый к Эннобару сквозь крики принцессы. – Вы же понимаете, что это всего лишь детский каприз, причуда маленькой девочки. Не стоит ругать ее за такой необдуманный поступок.

Миледи Воронов метнула в него такой взгляд, от которого у альбиноса легко могли бы вспыхнуть волосы. Эннобар не ответил, а Нонне наконец удалось вытащить бьющуюся в истерике принцессу за дверь.

Эннобар провел трясущейся рукой по лбу и прошелся по покоям.

– Можете все убираться вон, – бросила миледи сыновьям. – Кроме тебя и тебя.

Старший Ворон молча кивнул, Белый просто остался на месте. Все остальные потянулись к выходу. Проходя мимо альбиноса, Гордый прошипел:

– Я с удовольствием влепил бы тебе оплеуху, но ты и этого недостоин.

Белый дернулся всем телом, словно от удара, но губы его остались сомкнутыми.

– Вот поэтому никогда нельзя доверять выбор Небесам: они могут выбрать так, как совершенно не годится для земли, – сдерживая злорадство, сказала миледи посеревшему Эннобару.

– И что теперь? – глухо спросил король.

– Мы сейчас заключим брачный договор, в который впишем имя Лорны и титул лорда Ворона, оставив пустое место перед ним, – решительно заявила миледи. – А имя жениха внесем уже после войны. Мало ли что может случиться. Но, во всяком случае, у нас всегда будет выбор, и всегда под рукой окажется нужный Ворон.

Эннобар посмотрел на нее, а потом медленно кивнул, соглашаясь. Старший Ворон составил договор, и все трое поставили под ним свои подписи. Хранитель Печати достал принесенную тяжелую золотую печать с портретом и гербом короля и приложил к договору.

– Дело сделано. – Миледи знаком показала, чтобы Старший убрал договор. – Разрешите вас оставить. А ты иди за мной.

Белый Ворон послушно отправился следом за матерью. Снаружи к ним присоединился Ройле. Миледи не проронила ни слова до самых своих покоев. Внутри она резко обернулась к сыну и выпалила:

– Небеса покарали меня дважды: в день, когда меня выдали замуж, и в день, когда я извергла из своего живота тебя. Сегодня они чуть не посмеялись надо мной в третий раз, но этого я больше не допущу. Ты сегодня же должен уехать из дворца и вернуться в Твердыню Воронов.

– Да, миледи, – поклонился альбинос, глядя в пол.

– Возьми у Каэрвена двадцать золотых на дорогу и воинов для сопровождения, – велела мать. – И оставайся в замке до моего возвращения: полновластным лордом и законным хозяином. Лето на исходе, пора горячая, нужна хозяйская рука, да и мне требуется свой человек на Вороньем престоле, если война вдруг застигнет меня в столице. Ты все понял?