Текст книги "Фальшивомонетчики Третьего рейха. Операция «Бернхард»"
Автор книги: Вальтер Хаген
Жанры:
История
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)
Глава 1
Венгерская афера
В сентябре 1940 года меня вызвал к себе тогдашний инспектор полиции безопасности и СД в Вене генерал-майор СС Раш [15]15
Раш Отто (1891–1948) – полицейский и военный деятель нацистской Германии, бригаденфюрер СС. Родился в Фридрихсру. Участник Первой мировой войны. По профессии юрист. Вступил в нацистскую партию в 1931 г. и в СС в 1933 г. В 1939 г. – инспектор полиции безопасности в Кенигсберге, принимал участие в Гляйвицкой провокации немецких спецслужб против Польши, затем – командир спецкоманды в Праге. В 1941 г. – командир спецкоманды на Украине. В 1942–1945 гг. – директор нефтяной компании «Континента ойл». В 1945 г. арестован союзниками и предстал перед Нюрнбергским военным трибуналом. Умер, находясь под следствием.
[Закрыть], преемник Наумана, который передал мне личное поручение шефа полиции безопасности и СД Райнхарда Гейдриха. Поскольку задание носило строго секретный характер, он принял у меня клятвенное обещание хранить все в тайне, прежде чем изложил суть дела. Я был весьма заинтригован, не находя объяснения, почему Гейдрих вышел именно на меня, считая, что должен скорее находиться у него в немилости из-за ряда критических замечаний в своих донесениях. В то же время я полагал, что буду привлечен к какой-то секретной операции. Представьте себе мое разочарование, когда после такого загадочного вступления мне было сказано:
– Вам необходимо провести тщательное расследование венгерской аферы по изготовлению фальшивых франков и выяснить все подробности и закулисные дела.
Мне был установлен срок в четыре недели и дано разрешение провести расследование, если я сочту это необходимым, в самой Венгрии. Коли бы это поручение не было обставлено столь церемониально, я не счел бы его каким то особенным. Уголовная полиция, вошедшая в состав главного управления имперской безопасности в качестве V управления, и в особенности ее криминалистический институт – специальное научно-исследовательское учреждение, неоднократно обращались к нам с различными вопросами. Это происходило потому, что в то время, кроме Италии и Испании, ни в одной стране не было еще полицейских атташе, введенных впоследствии в немецкие дипломатические миссии. Поэтому, если требовались сведения, которые нельзя было получить через международную уголовно-полицейскую организацию, называемую ныне Интерполом, запросы шли в секретную службу. Взятие же клятвенного обязательства заставило меня на этот раз задуматься. Однако обосновать смысл и цель своего задания в то время я не мог.
Поначалу я думал, что работа не будет слишком сложной. А начал я ее с изучения в Национальной и Университетской библиотеках Вены всех материалов, имевшихся там по сенсационному процессу, состоявшемуся в 1925 году в Будапеште по делу изготовления венгерскими фальшивомонетчиками франков. В выпуске фальшивых франков принял участие ряд видных венгерских деятелей, так как они предназначались для финансирования движения ирредента. Однако при первых же попытках сбыта фальшивок за рубежом они были обнаружены, а французский национальный банк по поручению правительства заявил протест. В результате судебного разбирательства многие участники операции получили длительные сроки тюремного заключения. Техническая сторона изготовления фальшивой валюты в публикациях о процессе практически не упоминалась, так как все внимание было уделено политической проблеме. После изучения имевшихся материалов у меня создалось впечатление, что в ходе умелого судебного процесса были умело приняты все меры, чтобы не допустить вскрытия связей обвиняемых с правительственными учреждениями. Тем не менее из венгерских оппозиционных изданий и французской прессы было ясно, что такие связи в действительности существовали, ибо в них утверждалось: тогдашний премьер-министр Бетлен и его правительство были в курсе дела.
Через три недели у меня было вполне достаточно материалов прессы, чтобы начать исследование хода событий. Но я полагал, что такой доклад не удовлетворит лиц, давших мне это поручение. Разговор с Рашем подтвердил мое предположение. Он, в частности, сказал мне, что Гейдриху требуются детали не только самого изготовления фальшивых купюр, но и их сбыта, а также раскрытие политических и личностных связей. Такие запросы потребовали продления сроков моей работы, на что я получил без особых сложностей соответствующее разрешение. Недостающую информацию в прессе и литературе я получить уже не мог, поэтому перенес свои дальнейшие действия в Будапешт, чтобы продолжить свои исследования на месте. В венгерской столице у меня имелись обширные связи, а в то время, по всей видимости, и ныне тоже, связи решали все, и я надеялся все же выполнить свое задание. Однако на первых порах оказалось, что и в Будапеште я не смог нисколько продвинуться вперед. Ответов на свои вопросы я не получал, хотя отказ всегда подслащался венгерской обходительностью и учтивостью. Именно это обстоятельство убедило меня, что с упомянутой аферой было связано значительно больше того, о чем знали за рубежом. Поэтому я настойчиво продолжил свои изыскания, и, в конце концов, мне удалось вскрыть определенные взаимосвязи и проникнуть в суть проблемы. Мой «прорыв» в этом направлении произошел после встреч и бесед с одним из главных действующих лиц аферы – принцем Виндишгретцем [16]16
Виндишгретц Людвиг, принц – венгерский политик. Родился в 1882 г. в Кракове. Был офицером. В 1916 году стал членом парламента, а в 1918 г. – министром без портфеля. В 1920 г. вновь член парламента, пытался принять участие в путче короля Карла, но был арестован чехами. В 1925 г. за участие в операции по изготовлению фальшивых франков был приговорен к тюремному заключению. Им написана книга «От красного к черному принцу» (1920 г.). – Прим. автора.
[Закрыть], хотя мне не советовали с ним встречаться, да у меня и самого были сомнения на этот счет. В действительности же оказалось, что принц не держался столь замкнуто и холодно, как это можно было предположить. Совсем наоборот, все, о чем далее пойдет речь, – данные, полученные от него. Никто лучше его не знал подробности операции с фальшивыми франками, из-за которой он потерял свое место в высшем венгерском обществе и даже собственное состояние. Свои рассказы он подкрепил документально, показав мне оригиналы писем ведущих политиков тогдашней Венгрии и другие письменные материалы. Я смог вникнуть во все детали, естественно, дав слово, что эти данные не станут достоянием общественности, по крайней мере до тех пор, пока личности, имевшие отношение к операции с фальшивыми франками, и прежде всего Миклош Хорти [17]17
Хорти Миклош (1868–1957) – правитель (регент) Венгрии, контр-адмирал. Стоял у власти с 1920 по 1944 г. В октябре 1944 г. передал власть Салаши и уехал за границу.
[Закрыть]– регент Венгрии, будут находиться у власти. Строго говоря, это мое обязательство истекло 15 октября 1944 года, когда Хорти лишился своего поста, а вместе с ним от общественных дел отошел и его тайный советник Бетлен [18]18
Бетлен Иштван Стефан (1874–1946) – венгерский государственный деятель, граф. В 1921–1931 гг. – премьер-министр. В 1927 г. заключил договор о дружбе с Италией. В 1940 г. выступал против присоединения к пакту Германии – Италии – Японии. В годы Второй мировой войны – советник Хорти. В 1944 г. вывезен в Советский Союз, где и умер.
[Закрыть], бывший в течение ряда лет венгерским премьер-министром. С тех пор прошло еще десять лет, вследствие чего дистанция к тому периоду времени после Первой мировой войны, когда вызревали зародыши новой мировой бойни, увеличилась еще более. Так что теперь можно было, с одной стороны, судить объективно о событиях тех лет, учитывая, с другой стороны, что симптоматические проявления того неспокойного времени не потеряли до сих пор своего захватывающего характера. Что же касается аферы с фальшивыми франками, то она раскрывает истинную суть фанатичного национализма, приведшего Европу к катастрофе и ответственного за это в большей степени, чем даже теоретические труды того времени.
По Трианонскому мирному договору Венгрия потеряла почти две трети территории тысячелетней стефанской империи. Каждый здравомыслящий человек понимает ныне, что раздел австро-венгерской монархии с ее гармонично сложившимся экономическим пространством на несколько честолюбивых национальных государств являлся не только европейским, но и несчастьем общемирового характера. Раздоры этих государств между собой привнесли немало отрицательного в развитие событий 1919–1939 годов, да и нетерпеливый национализм венгерского народа внес свой зловещий вклад в общую катастрофу. В венгерской части империи, которая с 1867 года обладала внутренней автономией, национальность, даже не составлявшая большинство населения страны, но имевшая в своих руках власть, проводила систематическую политику мадьяризации страны. Благодаря этому обстоятельству дунайская монархия получила прозвище «тюрьмы народов».
Трианонский мирный договор нисколько не образумил националистов, а оказал даже обратное действие, поскольку в Венгрии возникло так называемое ревизионистское движение шовинистического толка, не признававшее никаких компромиссов, преследовавшее цель возрождения стефанской империи, движение это не получило мощную поддержку в результате непродуманных действий трианонских миротворцев и руководства вновь образованных национальных государств, выступавших в качестве наследников развалившейся монархии, в которые (за исключением Австрии) вошло такое число национальных меньшинств, что они реально превратились в многонациональные государства. К тому же значительная часть венгерского народа попала в состав чужих государств, чего мадьярские националисты не могли терпеть – ведь была затронута их национальная гордость! На венгерском национальном памятнике в Будапеште появились надписи: «Нет, нет, никогда!», которые выражали по сути политические взгляды всего народа, включая богатых земельных магнатов и последних сельскохозяйственных рабочих, многие из которых не имели даже обуви. «Никогда!» – таковым было восприятие венгерского народа потери Трансильвании, Словакии, украинских Карпат и отошедшего к Югославии Баната. Под большим вопросом, смирилась ли Венгрия с этим ныне.
Вследствие этого восстановление стефанской империи стало главнейшей целью своенравной Венгрии. Во время Второй мировой войны, когда казалось, что фортуна начинает поворачиваться к венгерскому руководству лицом, лучшие венгерские части были уничтожены под Сталинградом. Несмотря на это, венгерское военное командование продолжало держать свои резервы на границе с Румынией на тот случай, что, возможно, все же сложится обстановка, когда венгры смогуг силой возвратить часть Трансильвании, которую Румыния продолжала удерживать по венскому третейскому соглашению от 1940 года. Когда же в 1945 году Красная армия оставила от Венгрии территорию, равную по площади земельным угодиям князя Эстерхази, венгерский «фюрер» Салаши написал книгу, в которой изложил планы «нового устройства» Юго-Восточной Европы, исходя из «венгерского мировоззрения». Более того, даже Ласло Райк, идол венгерских коммунистов, пользовавшийся известной популярностью и бывший министром внутренних дел и шефом всесильной политической полиции, приказал усилить так называемую пограничную полицию на румынском направлении, хотя долгие годы обучался в Москве вместе с товарищами по идеологии, находившимися уже в Бухаресте, и международная солидарность коммунистов должна бы быть для него выше национальных интересов. Советам с мадьярами не удалось добиться, как это было с другими народами, – подавления национальных чувств. Когда же Райк вместе с другими венгерскими «титоистами» был ликвидирован по указанию Москвы, венгерский шовинизм даже в коммунистическом руководстве не был вырван с корнем. Советам это было хорошо известно, поэтому в венгерской армии даже за низшими командными должностями были установлены наблюдение и контроль, тогда как в вооруженных силах других стран-сателлитов считалось вполне достаточным занятие лишь некоторых важнейших позиций. Если когда-либо дело действительно дойдет до освобождения стран-сателлитов и установления новых порядков в Юго-Восточной Европе, с венгерскими националистами придется основательно повозиться.
В 1919 году в городе Сегед собралась группа венгерских офицеров и политиков, решившая сбросить коммунистический режим Бела Куна. В их число входил и адмирал Хорти, не относившийся к руководству. Если он затем был выдвинут на передний план национальной контрреволюцией, то это случилось благодаря той популярности, которую ему принесла морская победа под Отранто. Именно благодаря этому обстоятельству, а не заслугам перед контрреволюцией, он был избран после ее победы регентом. И только оказавшись на этом посту, Хорти продемонстрировал удивительную способность стоять на своем, что было связано у него с хитростью и бесцеремонностью. Ему удалось перечеркнуть все планы своих противников снять его с должности и удержаться у власти в течение целой четверти столетия. Казалось, что ему даже удается основать свою собственную королевскую династию венгерской нации.
Какие же общественные силы и группы стояли за национальной контрреволюцией (добившейся победы средствами, весьма напоминавшими террор противной стороны и недостойными Запада) и как они были организованы? Еще в Сегеде узкий круг контрреволюционеров образовал тайное общество, названное «Этелькёци сцёветсег» – сокращенно «Экзц». Этелькеци – мифическое название той области к северу от Черного моря, из которой кочевой венгерский народ предпринял свой поход на Запад. Венгры испытывают слабость к своей ранней истории, поэтому контрреволюционеры использовали эту мифическую традицию для «объединения». Экзц был задуман как тайный союз, в котором первоначально состояло всего несколько офицеров и политиков, однако через несколько лет он охватил всю Венгрию. В результате большинство государственных деятелей, вся министерская бюрократия и высшие офицеры вплоть до 1944 года являлись выходцами из этого союза. Несмотря на некоторые политические и идеологические разногласия, которые приобретали все более резкие формы, члены союза отличались чувством общности. Чувство это проявляется до сих пор в среде венгерских эмигрантов за рубежом.
Лидирующее положение в Экзце на стадии становления союза занимали крупные трансильванские землевладельцы граф Иштван Стефан Бетлен и граф Пал Телеки [19]19
Телеки Пал (1879–1941) – венгерский государственный деятель, граф. В 1920–1921 и 1939–1941 гг. – премьер-министр Венгрии. При нем Венгрия присоединилась к «Антикоминтерновскому» (1936) и Берлинскому (1940) пактам.
[Закрыть]. Хорти, как всегда, благоразумно держался на заднем плане. В последующие годы Бетлен и Телеки оказали значительное влияние на историю Венгрии в общественном и государственном планах. Оба принимали активное участие в движении ирреденты (не будучи членом этого движения и его филиалов, в «новой Венгрии» Хорти нельзя было занять никакую должность).
В первое время движение ирредента финансировалось в основном за счет частных пожертвований, причем следует отметить, что многие магнаты средств на это не жалели. Виндишгретц тоже вложил в это движение значительную часть своего состояния. Однако постепенно возник целый организационный аппарат, на содержание которого частных пожертвований уже не хватало. Кроме того, движение имело собственные вооруженные формирования – такие как, например, «левенте», в задачу которых входила организация беспорядков и даже восстаний в областях Венгрии, отошедших к другим странам, которые назывались не иначе как «оккупированные районы». Тем самым лидеры движения пытались доказать мировому сообществу, что только Венгрия в состоянии поддерживать там надлежащий порядок. В большинстве случаев до настоящих восстаний дело не доходило, ограничиваясь бесчинствами и покушениями на неугодных лиц, носившими часто антисемитский характер. Руководимые Экзцем террористические группы учиняли дебош и строили козни и в самой Венгрии. Поскольку нападки касались лиц, мало известных за рубежом, там им не придавалось никакого значения. Только подлое убийство социалистических журналистов Сомоги и Басцо вызвало протесты мировой общественности, да и то не в той степени, как убийство социалиста Маттеотти в Италии. Но если даже в фашистской Италии покушение на Маттеотти было официально признано убийством и повлекло за собой судебное разбирательство, руководство Экзца не постеснялось заявить, что журналисты Сомоги и Басцо «приговорены к смерти и казнены» за свою статью, направленную против Экэца и опубликованную в органе венгерских социал-демократов «Непсцава». Когда же представители Антанты в Будапеште обратились за разъяснениями к регенту, премьер-министр Симони-Семадан был вынужден начать расследование. Экзц тут же предъявил ему ультиматум с требованием уйти в отставку в течение 24 часов. Экзц был настолько могуществен, что глава правительства был вынужден выполнить это требование, а на его место был выдвинут один из лидеров Экзца граф Телеки. И хотя в определенней степени это был выпад и против главы государства, Хорти тут же назначил Телеки премьер-министром. Как политик тот был достаточно умен, понимая, что Венгрии придется капитулировать, и рекомендовал парламенту подписать Трианонский договор, положив одновременно на стол обвинение в свой собственный адрес по поводу такого действия. Естестветто, это был просто широкий театральный жест, которыми изобиловала политика Венгрии того периода времени, не имевший никаких последствий. Втайне же именно Телеки предпринимал все возможное, чтобы возвратить потерянные области. Он был не слишком разборчив в средствах. Показательно, что в акциях Экзца как внутри страны, так и за рубежом, ведущую роль играл такой человек как Иштван Хей-яс, являвшийся фюрером «люмпенской гвардии» – формации, отличившейся своими бесчинствами во время вторжения в австрийскую землю Бургенланд.
Назначение Телеки премьер-министром означало улучшение финансового положения движения ирредента, которое стало получать средства из государственного бюджета. Но и этих денег было недостаточно для осуществления целей, которые стояли перед ним. К тому же значительные суммы расходовались на проведение абсолютно бессмысленных акций.
В 1922 году Телеки отошел на задний план, а премьер– министром стал граф Бетлен, победивший на выборах. Но Телеки оставался одним из могущественных лиц в Венгрии, являясь фюрером движения ирредента. Новое правительство взяло, нисколько не задумываясь, иностранные кредиты и стало осуществлять хозяйственную деятельность как неплатежеспособный субъект, в результате чего страна вскоре оказалась в тяжелом финансовом положении. Большие потери были вызваны, в частности, тем, что лидеры Экзца получили значительные синекуры, но поскольку не имели ни способностей, ни понимания в экономике, не соответствовали занимаемым должностям. Да и многочисленные беженцы из отошедших от Венгрии районов, нуждавшиеся в обеспечении, легли тяжелым бременем на государственные финансы.
Еще в начальном периоде создания движения ир-редента у Бетлена, бывшего в ту пору комиссаром по вопросам беженцев, появилась идея получения средств за счет изготовления фальшивой валюты. Дело в том, что в Румынии старые австро-венгерские банкноты остались в хождении, получив лишь соответствующую надпечатку. Ее-то было легко подделать, и Бетлен воспользовался представившимся шансом. Несколько сотен тысяч банкнот достоинством в пятьсот и тысячу крон были снабжены в Будапеште румынской отметкой и через агентов переправлены в Румынию. Таким образом был обеспечен выпуск новых денежных единиц лей. Вначале операция производилась без ведома соответствующих правительственных органов: тогдашний министр внутренних дел Беницки узнал об этом из донесений полиции, но не решился вмешаться. А его преемник на посту министра внутренних дел Раковски несколько позже даже сам предложил графу Телеки провести подобную же операцию, что было равносильно государственной санкции. (Спустя 25 лет Хорти вновь назначил Раковского министром внутренних дел, когда шло формирование нового правительства во главе с генералом Лакатосом, – с целью вывода Венгрии из войны.)
Телеки взялся за дело, но ему пришлось значительно труднее, чем Бетлену. Он принялся за изготовление чешских банкнот типа сокол, а их пришлось печатать на плохой бумаге да еще с техническими дефектами. К тому же операция потребовала сложных приготовлений. В самой Венгрии Телеки не чувствовал себя в достаточной безопасности, так как комиссия Антанты по вопросам перемирия везде обладала определенным весом. Поэтому он перенес весь производственный процесс в Австрию, где у него нашелся влиятельный союзник в лице правителя земли Штайермарк Антона Ринтелена.
Этот «некоронованный король Штайермарка», как его часто называли, относился к числу необычных фигур смутного времени периода первых лет после окончания Первой мировой войны. У него были чрезвычайно амбициозные планы, в числе которых – замысел стать диктатором Австрии. К демократии этот жесткий, властолюбивый, хитрый и обладавший сильной волей человек не имел никакого отношения, будучи прирожденным фашистом. Но у него был существенный недостаток: он не мог устанавливать контакт с народными массами, и в первую очередь за пределами своей земли, не относясь к типу «вождей» подобно Гитлеру или Муссолини и даже Рузвельту. Поэтому он не мог надеяться добиться своей цели путем плебисцита, используя созданное им самим «народное движение». Тогда он стал интриганом крупного формата, пытаясь использовать посторонние силы и идя на хорошо продуманное пактирова-ние с целью создания видимости, будто бы «само развитие событий» выдвигает его на передний план. Вначале он стал опираться на ополченческое движение, превратившееся благодаря его поддержке в заметный фактор силы в Штайермарке, позже вознамерился использовать проявления национал-социализма в личных целях. В связи с этим он приложил руку к июльскому восстанию австрийских нацистов в 1934 году, заявив о своей готовности взять бразды правления страной в свои руки после смещения федерального канцлера Дольфуса [20]20
Дольфус Энгельберт (1892–1934) – австрийский государственный деятель. С 1932 г. – министр иностранных дел и федеральный канцлер, один из лидеров христианско-социальной партии. В 1934 г. подписал Римский протокол, ставивший политику Австрии в зависимость от Италии. Убит сторонниками присоединения Австрии к Германии.
[Закрыть].
«Королю Антону» удалось практически сделать свою землю автотомной, управляя ею авторитарно лишь с видимым соблюдением конституционных законов, нисколько не заботясь о реакции Вены. Его положение было настолько прочным, что он благополучно пережил неудачу ополченческого путча в 1931 году, хотя все знали, что именно он его инспирировал. Когда путч был сорван генеральной забастовкой рабочего класса, организованной социал-демократами, «петушиные закоперщики» попрятали оружие и спокойно возвратились по домам, будто бы речь шла об отмененных маневрах. Правитель Штай-ермарка позаботился о том, чтобы на этом все и закончилось. В конце концов Дольфусу удалось от него избавиться, направив в качестве посланника в Рим, получив за это в его лице своего смертельного врага. Не в последнюю очередь именно по этой причине Ринтелен принял участие в национал-социалистском заговоре 1934 года.
Ринтелен очень скоро понял, насколько важно для него самого и ополченческого движения приобретение контактов с подобными же движениями в соседних странах. И он установил связи с фашистами в Италии и движением ирредента в Венгрии. Ведь авторитарный режим, который он намеревался установить в Австрии, чувствовал бы себя прочнее, если в соседних странах имелись бы подобные же системы правления. В связи с этим он поддерживал все мероприятия венгерской ирреденты, где только мог.
В Вене тогдашний президент полиции, ставший позднее федеральным канцлером, Шобер творил нечто подобное. Он, несмотря на внешнюю чиновничью солидность, был в действительности двойственным человеком, полным внутренних противоречий. Шобер являлся членом великогерманской партии и во времена монархии входил в состав национальной немецкой оппозиции, хотя в глубине души и был сторонником Габсбургов. Не как Ринтелен понимал он и смысл демократии, защищая ее силой полиции – временами единственно стабильного явления в Австрии периода Сен-Жермена от леворадикальных потрясений и правых путчистов. В то же время он поддерживал контакты с национально-революционными группами в Германии, преследовавшими цель свержения Веймарской республики. Наружного проявления эти его внутренние противоречия не имели, в результате чего он даже пришел к власти, которая импонировала ему не менее, чем Ринтелену, разочаровав надежды многих людей. На этой должности он не показал себя сильным человеком, которым должен бы быть по своей профессии. Из него получился слишком добродушный канцлер.
Будучи еще президентом полиции Вены, он также поддерживал венгерскую ирреденту всеми возможными способами. С главным действующим лицом в афере с фальшивыми франками, принцем Виндиш-гретцем, он имел долгое время дружеские отношения. Во время нашей беседы Виндишгретц показал мне с гордостью свой австрийский заграничный паспорт на чужое имя, который ему выдал в Вене Шобер. Подобную же услугу венский президент полиции оказал и другим эмиссарам венгерской ирреденты. К изготовлению фальшивых франков Шобер отношения не имел, зато принял участие вместе с Рин-теленом в другой операции принца. Виндишгретц закупил на личные средства большую партию оружия для оснащения подразделений ирреденты и прятал его на территории Австрии от комиссии Антанты по перемирию, затем оно с помощью Шобера было переправлено из Вены в Будапешт.
Как только были изготовлены первые фальшивые банкноты типа сокол, они были переправлены из Штайермарка в Будапешт и складированы на вилле принца Виндишгретца. Венгерская полиция была об этом оповещена и стала охранять сокровища, выставив своих сотрудников в гражданской одежде. Акция, однако, закончилась провалом. Хотя подделка и была осуществлена довольно неплохо, банкноты с присущим венграм легкомыслием были направлены за рубеж, как говорится, тепленькими: даже типографская краска еще не просохла. Когда некий Юлиус фон Месцарос, член Экзца, попытался обменять их на венской финансовой бирже, то был тут же арестован. Дело, однако, было не только в попытке сбыта новеньких фальшивок, но и в том, что кто-то успел сообщить об этом чешской секретной службе. Чешский посланник в Вене тут же предпринял официальный демарш, предъявив неопровержимое доказательство. Однако Шобер и на этот раз поспешил венгерской ирреденте на помощь. Он постарался, чтобы расследование ушло, как говорится, в песок, так что до публичного скандала дело не дошло. Как раз в это время премьер-министром Венгрии стал Бетлен, который внес за Месцароса значительный залог, и тот был немедленно освобожден из-под ареста.
Виндишгретц, наблюдавший за происходившим в непосредственной близости, не сделал из этого события надлежащего вывода о том, что игра с изготовлением фальшивых банкнот является весьма опасным делом. Наоборот, он посчитал, что все обойдется благополучно, если удастся избежать самых маленьких ошибок. И именно он явился тем человеком, который уже вскоре приступил к акции по изготовлению фальшивых франков.
Принц не входил во внутренний круг Экзца, но принадлежал к группе руководства. Он осуществлял контроль за зарубежными связями движения ирредента, являясь как бы неофициальным министром иностранных дел. Не говоря уже о том, что он частенько навещал короля Карла в Швейцарии (Виндишгретц был убежденным сторонником восстановления прав короля) и широко использовал свои многочисленные контакты прежних времен с Западной Европой. Речь шла не только о его связях с зарубежными аристократическими семьями, у него были хорошие отношения с французским государственным деятелем Аристудом Брианом, у которого часто гостил, а также политиками демократического толка. Так что заявление Бриана о том, что разрушение австро-венгерской монархии было ошибкой, было сделано им не без влияния Виндишгретца. Еще большим успехом пользовался Виндишгретц у польского диктатора маршала Иосифа Пилсудского. Тесные политические связи между Польшей и Венгрией в годы между обеими мировыми войнами, дружба, которую испытывала Венгрия по отношению к Польше в последующем, вплоть до 1945 года, были, вне всякого сомнения, заложены еще Виндишгретцем.
Не обрывал он и нити, ведшие в Германию, несмотря на напряженные отношения между нею и Францией, а затем и Польшей. Он был хорошо знаком с генералом Людендорфом [21]21
Людендорф Эрих (1865–1937) – немецкий военный и политический деятель, генерал-фельдмаршал. Родился в Крушевне под Познанью в помещичьей семье. С 1894 г. служил в германском генштабе. В 1908–1912 гг. – начальник оперативного отдела. В 1914 г. – начальник штаба Восточного фронта. С 1916 г. руководил всеми действиями немецких вооруженных сил. В 1918 г. вышел в отставку. В 1919 г. – лидер крайне контрреволюционных кругов. В 1920 г. принял активное участие в капповском путче. В 1923 г. возглавил вместе с Гитлером «пивной путч». В 1924 г. – депутат рейхстага. После 1925 г. отошел от активной политической деятельности.
[Закрыть]через которого вышел на некоторых немецких высокопоставленных лиц, сыгравших впоследствии решающую роль в афере с фальшивыми франками. В феврале 1923 года Виндишгретц предпринял продолжительную поездку по Германии, в подготовке которой самое деятельное участие принял бывший полковник Макс Бауэр [22]22
Бауэр Макс – немецкий офицер. В 1911 т. – начальник штаба дивизии. В Первую мировую войну – советник начальника генерального штаба по артиллерии. В 1916 г. – начальник отдела штаба главного командования сухопутных войск. После войны входил в руководство контрреволюционной группы, возглавлявшейся Каппом. В марте 1920 г. принял участие в капповском путче, после провала которого бежал за границу. Написал книгу «Большая война на поле брани и на родине» (1921 г.). – Прим. автора.
[Закрыть], один из главных организаторов так называемого «капповского путча» [23]23
Капповский путч – попытка государственного переворота, осуществленная в 1920 г. реакционными офицерами с целью свержения республиканского социал-демократического правительства. Название свое получил по имени одного из основных руководителей – Вольфганга Каппа.
[Закрыть], бежавший после его провала за границу. Попав в Австрию, он получил поддержку венского полицай-президента Шобера, с помощью которого спокойно жил в венском монастыре, не прекращая своей политической деятельности. Через непродолжительное время рискнул возвратиться в Германию, где к тому времени бывшие участники путча, в числе которых был капитан Эрхард, вновь возвратились к активной политической жизни, поддерживая тесные связи с венгерской ирредентой.
Что касается Гитлера, партия которого мало чем отличалась от многих других праворадикальных и националистических группировок и только что начала поднимать свою голову в Баварии, то он относился к Венгрии сдержанно, видимо, потому, что будучи австрийцем, не испытывал симпатий к мадьярам, не доверяя им и политически. К тому же, являясь в душе якобинцем, он рассматривал магнатов типа Виндишгретца как мерзких типов. Лично Виндишгретц, находясь в Мюнхене и проводя там длительные переговоры с такими лидерами национального направления, как Людендорф и генерал Эпп [24]24
Эпп Франц, фон (1868–1946) – генерал рейхсвера (вооруженных сил Веймарской республики). Родился в Мюнхене. Участвовал в Первой мировой войне, затем командовал подразделениями добровольческого корпуса. В 1921 г. оказал Гитлеру финансовую помощь в издании газеты «Фёлькишер беобах-тер». В 1926 г. возглавил СА Баварии (обергруппен-фюрер СА). В 1928 г. – депутат рейхстага. В 1933 г. был назначен штатхальтером и рейхсляйтером Баварии. В 1937 г. руководил управлением колониальной политики НСДАП. Умер в американском лагере для интернированных.
[Закрыть], ни там, ни позднее в Берлине с Гитлером не встречался. Поэтому нельзя сказать, знали ли Гитлер и его сподвижники о планах изготовления фальшивых франков. Сам Виндишгретц думает, что да, но никаких доказательств на этот счет не имеет. Нет доказательств и того, что Людендорф был в курсе дел, тем более что этот вопрос в их беседах не возникал. Но это могло быть связано с осторожностью, так как при тех доверительных отношениях, которые существовали между Людендорфом и Максом Бауэром, тот, будучи хорошо осведомленным об этом, вряд ли не проинформировал своего бывшего шефа. Во всяком случае полковник Бауэр, как уверен Виндишгретц, посвятил капитана Эрхарда в суть дела. У Эрхарда, профессионального революционера и заговорщика, естественно, никаких сомнений в отношении этого плана не возникло. Примечательно, что Гейдрих, симпатизировавший Эрхарду, на первых порах, как свидетельствовал Раш, намеревался поручить именно Эрхарду собственную операцию по изготовлению фальшивых банкнот, с которым даже имел разговор на эту тему. И хотя капитан отнесся отрицательно к этому плану, это не повлияло на расположение к нему Гейдриха, который прикрывал Эрхарда, все более тяготевшего в ходе войны к движению Сопротивления, вплоть до своей смерти в Праге. Эрхард ныне проживает в Австрии, в советской зоне оккупации, причем русские его даже не беспокоят.
В Берлине князь Лёвенштайн, президент нацио-нального праворадикального клуба, посодействовал встрече Виндишгретца с министром иностранных дел Штреземаном [25]25
Штреземан Густав (1878–1929) – немецкий государственный деятель. Один из основателей и лидеров немецкой народной партии (1918). В 1923 г. – министр иностранных дел, затем рейхсканцлер Веймарской республики.
[Закрыть]. Подобно Бриану и Пилсудскому принц попытался заинтересовать того в установлении и укреплении хороших отношений между немцами и венграми. Но Штреземан большой готовности к этому не проявил. Будучи реалистом, он не видел большой пользы от такой затеи, поэтому ответил поговоркой, что, мол, слепой мало чем может помочь хромому. Однако возможность обмена мнениями с руководством венгерской внешней политики он не отверг, рассматривая контакт с Виндишгретцем как положительный момент. Он попросил даже венгерского гостя рассказать ему подробно о деятельности мадьярского движения ирредента, предложив вместе с тем обсудить возможные дальнейшие шаги с князем Лёвенштайном.
О намерениях приступить к изготовлению фальшивой валюты Виндишгретц Штреземану ничего не сказал. Однако уже вскоре он узнал от Лёвенштай-на, что Штреземан сам вынашивал план изготовления фальшивых франков и фунтов стерлингов. Еще до встречи с Виндишгретцем он дал задание своему статс-секретарю Мальтцану и советнику посольства Гриммерту изучить совместно со специалистами возможности изготовления фальшивых банкнот в Германии, а также вопрос, какой ущерб может нанести их распространение соответствующим иностранным банкам. От идеи изготовления фунтов стерлингов Штреземан позднее отказался. По мнению Виндишгретца, это было связано с моральными соображениями. Что же касалось Франции, то он вынашивал своеобразный план мести, так как та во время оккупации Рейнской области пустила в оборот большое количество фальшивых рейхсмарок, нанеся тем самым ощутимый удар по и без того слабым немецким финансам. Англия такой практикой не занималась. Возможно, однако, что Штреземан учел и то обстоятельство, что попытки изготовить необходимую бумагу для печатания фунтов стерлингов окончились неудачей. Как позднее показала операция Гейдриха, в техническом плане это было наиболее трудным делом.