Текст книги "(Не) прикасайся ко мне (СИ)"
Автор книги: Валерия Сказочная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)
16
Максим Романович и вправду написал, предложив встретиться завтра же. Хорошо, что у меня на воскресенье была запланирована прогулка по Москве с Кирой, а потому я отказала без сомнений, что обманываю.
Вот только на душе легче от этого не стало. Скорее, наоборот, отдало каким-то разочарованием. А ночью, засыпая с плюшевой ласточкой в обнимку и вспоминая моменты свидания, я признала самой себе – меня безнадёжно тянуло к преподавателю по психологии.
И ладно бы только на физическом уровне – так нет, мне по-прежнему хотелось рассказать «Владу» о любой происходящей мелочи в жизни, узнать его мнение о том или ином событии, слушать, говорить… Проводить вместе время. От одной этой мысли становилось тесно в груди.
А с ласточкой я засыпала и на второй день, и потом тоже. Вообще привыкла как-то, без неё неуютно было.
Понедельник тоже прошёл без нового свидания. Конечно, переписка вконтакте была, причём довольно лёгкая и непринуждённая. Максим Романович не предлагал провести вместе этот день – видимо, у него были дела. Судя по всему, до самой ночи. Он писал, что «приехал бы увидеться хотя бы на часик», но я отправила его спать, сославшись, что завтра у него и так пары, в том числе и у моей группы.
И вот этот день настаёт. Сегодня я в любом случае увижу Максима Романовича. И вот вроде бы уже привыкла ходить к нему на пары, но нет, волнение и томление с утра дают о себе знать, да так, будто мы на очередное свидание собираемся.
Я по-прежнему реагирую на все упоминания о Максиме Романовиче пусть хоть в чате, пусть и просто в разговорах. И по-прежнему вся эта реакция внутри только, внешне ничем не проявляю, даже слова своего не вставляю.
А сегодня случается то, что с самого утра чуть ли не ударяет. Пишет староста, та самая, что явно запала на Максима Романовича. И вот обычно я не обращала внимания на эти демонстративные попытки Леры привлечь его внимание, но сейчас бесит почему-то. Она уже даже скрывать свою влюблённость перестала.
А сегодня пропустила первую пару, съездив в торговый центр и закупившись новым платьем с довольно откровенным, но не пошлым вырезом на груди. И при этом у Леры хватает наглости скинуть в чат своё фото из примерочной, да ещё и сопроводив вопросом, как нам кажется, оценит ли это «Максик».
Кстати, платье из дорогого бутика. Торговый центр явно не из простых, глупо тратить родительские деньги на шмотки. Уж не знаю, сколько их у семьи Леры, но мне кажется, что она просто расточительна.
«Воу, горячо, ты реально в нём на пару по психологии собираешься?» – приходит первый отклик от Наташи, которая всячески подлизывается перед старостой, чтобы лишние пары пропускать.
Лера уже давно и в открытую прикрывает «своих», ставя им посещения, даже когда прогуливают.
В чат приходят ещё несколько реакций, причём в том же духе. Я поджимаю губы. Лучше бы лекцию слушали, а не в чате зависали.
Сдерживаюсь от порыва написать, что Максим Романович на такие дешёвые трюки не поведётся. Зачем мне об этом всем сообщать? Я это знаю и так. Да и всё равно мне должно быть. Просто злит, что Лера много из себя мнит. И хоть бы кто ей намекнул…
Наверное, стоит и мне начать слушать лекцию и конспектировать её, но в голове лишние мысли. И чат проверяю, как дурочка, когда новые сообщения вижу. А ещё страницу Влада обновляю. Сегодня не писал, хотя заходил ранним утром.
«Спасибо, ребят), – приходит сообщение от Леры в чат. – Я тоже уверена, что Максу понравится. А знаете, почему? Он сам мне об этом сказал. Мы пресеклись в магазине, и я попросила его подсказать, какое из четырёх платьев понравится мужчине больше… Мммм, вы бы видели, какими глазами он смотрел на меня при выборе. Уверена, что уже представил меня в этом платье».
Я почти не моргаю, глупо сканируя взглядом это сообщение. А в душе как-то странно ноет. И вот вроде бы разумом понимаю, что ничего такого не произошло. Что, скорее всего, Лера преувеличивает реакцию, а может, вообще всю эту историю выдумывает на ходу. Но внутри всё равно скручивается неприятный такой узел, а в голове ярко мелькают картинки того, как именно происходила эта встреча в магазине и какой там взгляд был у Максима Романовича.
А ведь история правдоподобная. Это вообще в его стиле – легко и непринуждённо говорить со студентами, в том числе и вне учёбы и на какую угодно отвлечённую тему. Максим Романович вообще формально преподаватель, а так у него деятельность другая. Так что эта история вполне может быть правдой, да и бутик дорогой. А одевается Максим Романович хорошо. Видимо, с утра решил купить что-то новое, а тут и студентку увидел… Точнее, скорее всего, она его заметила в мужском отделе и с платьями своими подошла. А он и рад помочь.
С чего я вообще взяла, что Максим Романович только на меня так смотрит? Ну да, я цепляю, причём сильно, сама знаю. Это невозможно не прочувствовать. Но, возможно, ему надоело, что убегаю от него постоянно, терпение не железное. А тут Лера всегда готовая в рот ему заглядывает. Да и симпатичная она, что уж.
Мне должно быть всё равно. Вот только в груди неприятно ноет, почти не прекращая.
До пары по психологии время тянется как-то мучительно, особенно, когда Лера заявилась в универ. Платье ей чертовски идёт. Смотрится даже круче, чем на фото.
И я бы рада назвать его неуместным и чересчур откровенным для учёбы, но нет. Оно сочетает в себе и элегантность, и сексуальность, причём ненавязчивую, а интригующую скорее. А уж с Лериной фигурой… Оно словно специально для неё. И на грудь тут сложно не смотреть, даже у меня взгляд пару раз цепляется.
Я не должна обо всём этом думать. Я не должна вникать в разговоры о будущей паре психологии. И уж тем более не должна прислушиваться к Лериным рассказам о том, как с Максимом Романовичем пересеклась и о чём говорила.
Так какого чёрта я всё это делаю? Что за мазохизм такой? Да и злюсь почему-то, причём на обоих – и на Леру, и на него.
Ещё и макияж этот… Профессиональный почти. Наша староста хорошо постаралась над образом, все комплименты собрала. И на этот раз, я вынуждена признать, справедливые. Не лесть это, а правда.
Я считаю себя красивой. Всегда была в этом уверена, сомнений в своей внешности не испытывала. И в голову не приходило сравнивать себя с кем-то ещё. Но какого-то чёрта я сейчас только и думаю, что о своём почти отсутствии макияжа, свитере с горлом и не такой выразительной, как у Леры, груди. А раз Максим Романович подсказал ей платье именно с акцентом на эту часть тела, значит, заметил, что у старосты она выдающаяся.
До начала психологии я извожусь уже настолько, что чуть не решаюсь сбежать. Просто не видеть, как Максим Романович смотреть на Леру будет. Даже не представляла, что мне настолько не всё равно. Выворачивает наизнанку как будто.
Неужели я влюбилась? Вот так незаметно и стремительно. Это ведь ревность самая настоящая, обжигающая. Причём из пальца высосанная, ведь повод объективно так себе, да и мы друг другу никто. Пока…
Меня аж жаром обдаёт, только я подумаю, что в моих руках это изменить. Я ведь интуитивно чувствую, что Максим Романович примет этот порыв. Он наверняка всё ещё только и ждёт этого. И какая бы там красивая сегодня Лера ни была, я могу просто встать и поцеловать его при всех, и катись всё к чёрту. Мне ответят.
Табун мурашек проносится по коже, стоит только представить себе это. Но, увы, я не смогу. Слишком хорошо себя знаю. Красиво будет, конечно, как в кино. Да и будоражит эта мысль.
Сердце колотится, как бы опровергая лишние страхи и сомнения. Но разум не согласен, что они лишние. Разве мне нужны проблемы в универе? И разве я настолько уверена? Готова?..
Я вздыхаю и решаю успокоить себя иначе. Оставлю себе немного времени. Целую пару по психологии оставлю, но при этом немного отрежу пути назад.
«После пары задержи меня», – быстро набираю «Владу».
Он в последний раз был в сети совсем ранним утром, ещё до восьми даже. Но тут же заходит, видимо, получив уведомление о моём сообщении.
От этого в груди теплеет. Значит, я всё ещё важна.
И тут наваливается запоздалое волнение от сделанного мною шага. Сердце сжимается, дыхание чуть ли не замирает, пальцы нервно ломаю. Вроде ничего такого не написала, а ощущение, что открылась максимально, призналась в чём-то. И что-то мне подсказывает, что Максим Романович это улавливает.
Максим Романович… Может, пора хотя бы в мыслях называть его по имени? Хорошо хоть на «ты» в переписке называю уверенно. Привыкла так с «Владом» общаться, что, даже ассоциируя его с преподавателем, не перестроилась.
«С удовольствием) Как раз собирался», – приходит его ответ.
17
От Максима Романовича
Неожиданное сообщение. Аня соскучилась? Я – так ужасно, но не ожидал от неё в ближайшее время таких порывов. К терпению себя призывал, подавлял импульс поехать к общаге и забрать оттуда мою девочку себе, хочет она того или нет. Знаю же, что хочет, боится только.
Впервые я осторожничал с ответом. Опасался спугнуть и в то же время хотел убедиться, что она серьёзно это. Ведь почувствовал, что не просто предложение, за ним стоит что-то.
Себя не узнаю. Не свойственно мне такое волнение, хотя не стыжусь его. Потому что на этот раз иначе всё. Потому что я люблю.
– Добрый день, – привычно здороваюсь с аудиторией группы Ани, и не менее привычно ищу её взглядом. Быстро нахожу, в груди теплеет. Хотя Ласточкина пока на меня не смотрит, тетрадь задумчиво листает. – Сегодня у нас последняя лекция, с октября начинаются семинары. В конце занятия дам задания. Итак…
Начинаю тему следующей лекции, а у самого в голове другое. Со времён собственного студенчества никогда так не ждал окончания пары, как сейчас. Может, отпустить всех?..
Ну почти всех. Кое-кого точно задержу, и надолго. Навсегда хотелось бы.
Увы, реальность пока не способствует моим планам. Беру себя в руки, лекцию начинаю. Стараюсь даже не смотреть на Аню больше, чем на остальных. Не то чтобы выделять не хочу, скорее, чтобы себя сдержать. Соскучился ужасно, а тут ещё сообщение её распалило не на шутку.
Продолжаю рассказывать нужный материал, а сам на часы поглядываю. Чуть ли не рычу от разочарования, что прошло, оказывается, всего пять минут.
И дальше время тянется так же медленно. Хотя я, как обычно, пытаюсь максимально увлечь студентов, преподнося им материал максимально оживлённо и душевно, самому проникаясь. Но у меня совсем нет энтузиазма, даже шутки и те из себя выжимаю. Скоро вообще перестаю это делать.
В какой-то момент взгляд снова цепляется за Аню. Она, кстати, так и ни разу не посмотрела на меня на протяжении всей лекции. Даже украдкой, как обычно, не бросала взглядов. Вот уж не знаю, хороший это знак или не очень.
И тут я замечаю, что Аня на Леру поглядывает странно. Смотрю на старосту группы и я, тут же ловлю ответный лукавый взгляд.
Смелая девчонка. И платье, кстати, то самое, что я выбрать помог. Причём надетое явно для меня, Лера всем своим видом даёт это понять.
И тут до меня доходит. Моя Аня ревнует, вот и всё. Потому и решилась. Это слишком очевидно – от меня глаза прячет, на Леру косится, ещё и сообщение это. Плюс сейчас от Ластокиной волнами исходит недовольство. Да и староста наверняка могла всем рассказать о нашей встрече и своих планах. Она вообще не прячет интерес ко мне.
И сейчас я ей за это жутко благодарен, да так, что зачёт автоматом готов поставить.
Ане не всё равно. И она явно это осознала. Более того – готова принять. Ну а остальное за мной. Скорее бы конец пары…
Оставшуюся лекцию я читаю уже с гораздо большим воодушевлением. Предвкушение будоражит кровь, но теперь я готов ждать. Ведь знаю, чего.
– Ласточкина, задержитесь, – еле сдерживаюсь, чтобы сказать это максимально нейтрально, как преподаватель.
Всю пару держался, а теперь с трудом контролирую затапливающее с головой стремление к ней.
Вижу, как Кира смотрит на Аню вопросительно, мол, оставаться с ней или нет. Значит, обо мне разговоры особо не ведутся. Я для Ласточкиной – слишком личная тема. Точно знаю, что причина именно в этом, и чуть ли не теряю рассудок.
Почему все так медленно собираются? Свалите уже, наконец. Тем более, последняя пара, бежать на свободу должны, но нет, копошатся там в вещах.
– А староста вам не нужна? – неожиданно подходит ко мне Лера, ещё и нагибается так, чтобы грудь лучше видно было. – Распишитесь, кстати.
Этот её томный вопрос, да ещё и с лёгкой обидой в голосе, явно содержит подтекст. Да и смотрит Лера пристально, с вызовом.
Я, конечно, понимаю, что она старалась, наряжалась, да и вообще не хочу задевать её гордость. Но сейчас мне не до деликатности, мою Аню может спугнуть что угодно вообще. Так что даже дежурных комплиментов Лере не надо, да и смысл их давать? Мягко отшить – всё равно что обнадёжить порой.
– Не нужна, – твёрдо обозначаю, глядя в глаза, чтобы уловила, о чём я. Расписываюсь в журнале посещений быстрым росчерком, чтобы скорее ушла. Даже не вникаю, кому там она посещения пририсовала.
Лера с трудом глотает ком обиды, медленно приподнимаясь. Прям чувствую, как слова подбирает, не верит происходящему. Но главное – мы друг друга поняли, не сомневаюсь, что правильно. А примет как-нибудь сама, без меня. Уверен, без внимания девчонка не останется.
Немного просканировав меня взглядом, Лера фыркает и резко разворачивается. Уходит стремительными шагами, но я это скорее боковым зрением вижу – вслед не смотрю.
Гораздо важнее, что кабинет всё же пустеет. Остаётся всего горстка студентов и Аня, которая уже вещи собрала, но сидит за своей партой, ждёт, когда все уйдут. Пока не подходит.
Вроде бы невозмутимо к ней обратился, но всё равно ловлю любопытные взгляды на нас. Возможно, поэтому некоторые из студентов так медленно и собираются. Да и к разговору с Лерой наверняка прислушивались, видели, как уходила.
Нас с Аней обсуждают? Мне нет до этого дела, но ей вряд ли. Хочется укрыть её от всех этих сплетен, собой заслонить, дать понять, что я рядом и бояться не надо. Представляю, какой уязвимой она сейчас себя чувствует.
Кира, кстати, уже ушла. Интересно, в коридоре ждёт, или Аня её совсем отпустила?..
Сознание мутнеет, стоит только представить, что второе. Что Ласточкина добровольно и целенаправленно со мной подольше побыть хочет. А может, и не только побыть…
Вот чёрт. Я уже едва сижу на месте. Слежу ошалело, чтобы поскорее свалили все лишние. Ещё чуть-чуть, и зарычу на них, чтобы поторапливались.
Всегда считал себя сдержанным и адекватным. Но куда там, терпение рушится, как карточный домик. Хорошо хоть обстоятельства на пользу играют – дверь, наконец, закрывается за последним студентом.
Мы с Аней остаёмся наедине.
Она, наконец, смотрит на меня. И я с трудом сдерживаюсь, чтобы наплевать на дурацкое желание, по условиям которого трогать её нельзя. Потому что слишком уж выразительный этот взгляд. Дух вышибает.
Интересно, Аня хоть отдаёт себе отчёт, как сейчас смотрит? Сколько в её глазах осознания, нежности, волнения, опаски и предвкушения одновременно?
Решается моя девочка. Ну что ж, я помогу.
18
От Ани
Я слышала, как Максим Романович сказал Лере, что она ему не нужна. Видела, что он почти не смотрел на старосту во время пары. Зато на себе его взгляды чувствовала частенько. И сейчас вот тоже.
Отличие в том, что теперь я смотрю в ответ. Причём наши взгляды встречаются, да так, словно приковываются друг к другу – не отвести. Столько тепла… Меня обволакивает.
Наверное, мне больше нет смысла предпринимать отчаянных шагов – я вижу, что Максима Романовича Лера совсем не интересует. Как и, судя по всему, кто-либо ещё, кроме меня. Но я не хочу пользоваться отсрочкой. Не хочу снова быть трусишкой.
– Я жутко соскучился, – приближаясь ко мне и не отводя взгляда, сообщает Максим Романович. – Всю пару только и ждал, когда она, наконец, закончится.
Я уже собиралась глупо отшутиться на тему того, что преподаватель ждал конца собственной же пары, но слова не рвутся из губ. И хорошо. Потому что это было бы слишком глупо – сейчас, когда он с таким трепетом на меня смотрит. Ждёт моего шага. Надеется, рассчитывает.
И как же сильно хочет этого, что даже я улавливаю это всеми фибрами души!..
Не откликнуться невозможно просто. Тем более, когда сама каждый день только и думала, что о предстоящей паре по психологии, о свидании нашем и о переписках с «Владом».
Максим Романович ведь остановился на полпути ко мне. Прошёл свою часть, всем давая понять – дальше мой ход.
Сердце колотится как никогда в жизни просто. Я, наверное, с трудом различаю, реальность это или сон. Это и вправду со мной всё происходит?..
– Я тоже… – одними губами шепчу я, но, уловив подбадривающую нежность в глазах Максима Романовича, более уверенно заключаю. – Я тоже скучала… Очень.
Ну вот. Признание лишь поначалу даётся мне вымученно, но потом чуть ли не рвущееся наружу сердце успокаивается резко, лишь сжимается в щемящем предвкушении.
Кажется, Максим Романович даже моргать перестаёт. И смотрит так жадно, будто впитать меня в себя хочет.
Может, ещё неделю назад меня бы это напугало. Но сейчас наоборот. Сказанные мной слова придают мне смелости. Его реакция – усиливает эту смелость в миллионы раз.
Не только он на меня такое ошеломительное влияние оказывает, но и я на него. И это будоражит так, что я просто не выдерживаю.
Преодолеваю оставшееся между нами расстояние довольно быстро, без сомнений и колебаний. Вот только немного зависаю перед главным шагом – прикосновением. Тем самым, которое перечеркнёт преграды между нами.
Максим Романович, кажется, собирается что-то сказать. Напрягается довольно уловимо, приоткрывает рот, смотрит так глубоко, как никогда раньше.
Но я не позволяю этим секундам превратиться в разговоры – ведомая резко толкающим порывом, оплетаю руками шею преподавателя и касаюсь горящими губами его тёплых.
Максим Романович отвечает мгновенно, не оставляя шансов на отступление. Целует жадно и горячо, хаотично исследуя моё тело руками. Погружает нас обоих в этот омут полностью, безвозвратно и с головой.
Мне и хочется не спешить, хочется насладиться каждой секундой, запомнить всё, но не получается. Желание раствориться в нём затуманивает разум, блокирует все мысли. Я совсем не узнаю себя, но мне сейчас и не до этого.
А Максим Романович, как обычно, чутко улавливает мой настрой. Неистово впивается в губы, словно не может напиться и оторваться. Я мгновенно улавливаю его возбуждение, и низ живота наполняется горячим томлением. Мы одни. Кабинет, кажется, закрыт….
Максим Романович уже гораздо осторожнее, чем раньше, проводит ладонями по моей спине, спускается вниз и за ягодицы сильнее прижимает меня к себе. Вроде бы резкое, но в то же время неспешное действие – чтобы остановить могла, прочувствовав в полной мере, как сильно меня хотят. И я ощутила, ещё как! Пол из-под ног уходит просто. Я чуть ли не висну на преподавателе и к своему удивлению замечаю, что не боюсь. Не хочу, чтобы отпускал. Так хорошо, так хочется ещё, хочется, чтобы это не заканчивалось, – что всё остальное перестаёт иметь значение. Я льну к нему ближе, неосознанно чуть ли не трусь.
Потом обдумаю, что тут происходит вообще.
– Кира ждёт тебя в коридоре? – Максим Романович смотрит так, что подкашиваются ноги.
– Нет, – мой голос слегка дрожит. – Я сказала, что задержусь… И что не знаю, насколько, – последнее уже почти шепчу.
Ну всё… Назад дороги нет. Ясно вижу это, чувствую, слышу в сдавленном рыке – мой ответ окончательно сорвал тормоза.
Кажется, Максим Романович даже забывает о том, что мы в кабинете, не запертом на ключ. И даже о том, что для меня всё будет впервые. Моя взаимность слишком кружит ему голову, а через это – и мне.
Я не собираюсь его останавливать. И это, наверное, последняя мысль, которую я вообще способна хоть как-то трезво оформить в голове. Потому что в следующую секунду его губы не просто обрушиваются на мои – захватывают мгновенно, подчиняют и заводят на нужный лад.
Цепляюсь за него, чуть дрожа. А он в ответ сильнее притягивает к себе, проводит языком по губам. Медленно, смакуя вкус, но с явным предвкушением. Поцелуй мужчины, который знает, что получит желаемое.
Но несмотря на исходящую от него уверенность, я с удовольствием отмечаю, что для Максима Романовича всё происходящее не менее ошеломительное, чем для меня. Чувствую наверняка.
Как и то, что отступить он уже не сможет. Это будет слишком сложно для него… Для нас.
Я шумно сглатываю и обхватываю дрожащими пальцами самую верхнюю пуговицу на его рубашке. Расстёгиваю, спускаюсь к следующей, ощущая взгляд Максима Романовича как прикосновение. Слишком жарко… Снова расстёгиваю. Я смотрю на сантиметр за сантиметром обнажающуюся кожу и отличный, надо признать, рельеф мышц, а обладатель этого тела смотрит мне в лицо. И это кажется намного более интимным, чем если бы голую меня разглядывал.
В глазах Максима Романовича целый космос. Ныряю в него без остатка, стоит только свой взгляд поднять.
Я прикасаюсь к его телу, вожу пальцами, осторожно изучаю. Тёплый… Нет, даже горячий. Рубашка полностью распахнута, и, чёрт возьми, так приятно его трогать… В спортзале Максим Романович явно не редкий гость. Впрочем, это и с одеждой было понятно.
Ой.
Кажется, выдержке, с которой он позволял изучать себя, приходит конец, когда я нечаянно задеваю бедром внушительный стояк через его джинсы.
Его руки довольно резко ныряют под мой свитер. Сразу находят грудь, обхватывают её гораздо увереннее, чем тогда, на заднем дворике ресторана… Сейчас Максиму Романовичу не до осторожности. Да и зачем она, если он чувствует мой отклик?..
Я ведь не боюсь. Внемлю новым ощущениям, раскрываюсь, подставляюсь податливо. Даже руки поднимаю, когда Максим Романович нетерпеливо свитер с меня снимает. Какие-то секунды – и вслед за ним куда-то падает мой лифчик. Уж не знаю даже, куда, на парту, стул или на пол. Не имеет значения.
Мне совсем не холодно, скорее наоборот – жарко до пульсации внизу живота. Да и ладони Максима Романовича обжигают просто. Выводят на полушариях груди какие-то узоры, играют, как по нотам. Соски тоже не остаются без внимания, хотя и без того давно твёрдые.
А ведь меня ласкают не только руками, губами и языком… Взгляд Максима Романовича придаёт особой перчинки. Он тоже везде… Такой же жадный.
– Как мне нравится твоя грудь, – горячо сообщает Максим Романович, заставляя меня залиться краской. Он как почувствовал, что я из-за того беспокоилась, если с Лерой сравнить. – Самая прекрасная…
Последнее он уже чуть ли не шепчет, причём куда-то мне в сосок. А потом… Обхватывает его губами.
Я не выдерживаю и издаю судорожный рваный вдох, больше похожий на стон. И тут же, смутившись, поспешно поднимаю его голову, впиваюсь ему в губы и опускаюсь ладонями по его груди… Ниже… Ещё чуть-чуть, и…
Смущение превращается в нетерпение. Мне и вправду хочется большего. Прямо сейчас. Так хочется, как и не ожидала от себя.
– Полегче, Ань. Я и так еле держусь, – выдавливает Максим Романович, прерывая поцелуй. – Чуть позже, моя девочка… Сколько и что хочешь… Пока позволь мне сделать хоть немного правильно.
Улавливаю, о чём он. Помнит, значит, что я неопытная. В то, что понял это сразу, может, ещё даже раньше момента на заднем дворике ресторана – вообще не сомневаюсь.
Но хрипловатый голос Максима Романовича, его слова и шаткая сдержанность только сильнее распаляют меня. Совсем не узнаю себя, но об этом подумаем потом.
Нащупываю руками молнию его ширинки и дёргаю вниз. При этом будто случайно задеваю пальцами твёрдый член… Вау. Почему-то думала, что будет неловко его касаться, но это скорее приятно. В горле у меня пересыхает. Я хочу коснуться его не только через ткань…
Чертыхнувшись, Максим Романович снова впивается мне в губы, параллельно освобождая меня из джинсов.
И на этот раз моя очередь теряться в ощущениях. Тут уже не до исследования его тела…Если наш первый поцелуй сегодня был скорее несдержанным, то этот очень искусный и какой-то трепетный. Его опытный язык вступает в такую нежную игру с моим неумелым, что я начинаю буквально задыхаться от каких-то непонятных, но ярких чувств. Выгибаюсь, подставляя под поцелуи шею, а Максим Романович слегка покусывает тонкую кожу рядом с бьющейся венкой, зализывает, двигается ниже… Я машинально обхватываю его ногами, и лишь краешком угасающего сознания подмечаю, что я уже почти полностью раздета. Остались лишь трусики. А на нём – расстёгнутые наполовину спущенные джинсы. Ну и бельё, конечно. Именно оно стало мне преградой несколько секунд назад…
Тем временем Максим Романович продолжает лишать каких-либо преград доступ к моему телу. Одной рукой придаёт мне опору, а другой поглаживает, спускаясь по впалому животу ниже и ниже… Я ощутимее дрожу с каждым этим движением, особенно, когда его рука ныряет под резинку трусов. Они, кстати, не шёлковые какие-нибудь, а обычные, чёрные. Не была я готова ко всему происходящему. Даже представить не могла.
Хотя совсем не стесняюсь – вижу, как Максим Романович смотрит. Чувствую в каждом прикосновении, каждом поцелуе, каждом движении…
А потом просто лишаюсь разума. И мне уже всё равно, что я довольно бесстыдно подставляюсь под его пальцы, да и вообще теку ему в руку. Это слииишком горячо. Я шиплю и ёрзаю от удовольствия, а Максим Романович с явным удовольствием ласкает мой клитор, каким-то образом точно зная, что делать и как.
Внутри меня уже пульсирует, меня нехило так накрывает, а он делает ещё одно круговое движение и замирает… Потому что именно в этот момент я испытываю первый мощный оргазм.
Я знаю, что это такое – не обходилась без экспериментов с душем. Но те ощущения и близко не стоят с теми, которые испытываю сейчас. Цепляюсь в плечи Максима Романовича, рвано дышу, кусаю губу, чтобы не закричать.
Скорее чувствую его улыбку, чем вижу.
Он даёт мне время отдышаться. Гладит по голове, обнимает. А потом…
Я непроизвольно дёргаюсь ощутив, как его палец входит внутрь. Больновато…
Максим Романович не спешит, входит пальцем до половины и выходит. А потом ещё раз… Почти весь.
Я прикусываю губу. На этот раз легче. Тем более что Максим Романович прижимает меня к себе, успокаивающе целует шею, гладит спину.
Поднимает мою голову… Сталкиваемся взглядами.
И в это мгновение мы приходим в себя, ныряем на поверхность из этой бездны в реальность, и мне страшно. Это слишком остро – лучше опять забыться.
