Текст книги "(Не) прикасайся ко мне (СИ)"
Автор книги: Валерия Сказочная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)
5
Неделя до пары по психологии на этот раз протекла бурно, интересно, а потому и быстро. И нет, меня больше не смущает, что я стала всё измерять именно через занятие с Максимом Романовичем. Это уже скорее как привычка, хотя, надо признать, лёгкое волнение перед предстоящей встречей всё же есть. Ничего, постепенно пройдёт, если преподаватель не нарушит дистанцию. А я всё сделаю, чтобы так и было. И лучше даже не думать о тех посиделках в кафе… Мысли об этом почти пропали. Я смогла убедить себя, что тема с Максимом Романовичем действительно закрыта. Даже если он и был там, то, возможно, потому что захотел убедиться, что мы с Олегом это не для спектакля сказали. Увидел нас, успокоился, понял, что ловить нечего. Вряд ли слышал что-то, народу в том кафе было много, да и расстояние приличное. Чуть ли не другой конец зала. Тут надо вампирским слухом обладать, чтобы слышать именно нас.
Эту неделю мы активно переписывались с Владом. Общение протекало так естественно, будто мы давно знали друг друга. При этом в переписке становилось всё больше флирта, но даже это меня не напрягало, наоборот, будоражило. И это при том, что я так и не видела его лица, а значит, внешне Влад мог оказаться совсем не в моём вкусе. Может, у него очень нескладные, грубые и неприятные черты лица. Странно, но даже понимание этого не сбивало моего настроя общаться и флиртовать с ним. Мне это приятно, а остальное не имело значения. Всякие там красавчики, скорее наоборот, отталкивали меня, а Влад брал не внешностью. Харизма чувствовалась даже сквозь расстояние. А ещё чуткость, чувство юмора, душевность, забота. С Владом я могла говорить обо всём и довольно быстро стала так и делать. И неважно даже, встретимся мы или нет. Пока я об этом и не думала, а парень, словно чувствуя это, не напирал.
Олег и Кира, кстати, тоже вроде понемногу сближались. По крайней мере, подруга даже спросила у меня как-то на неделе, как у него дела. Да и перекидывались они теперь гораздо больше, чем парочкой фраз. И Олег заходил к нам в комнату аж два раза за неделю. Оба этих раза мы мило пообщались втроём, а во второй ещё и фильм смотрели вместе. Олег как раз приносил нам вкусняшки к нему. В общем, он следовал моему плану, вот только без того, чтобы дать понять Кире, что она ему интересна как девушка. На это парень пока не осмелился, но я не сомневаюсь, что всё впереди.
Что ж, пара по психологии вот-вот начнётся. Мы уже сидим на своих местах, вот только Максим Романович где-то задерживается. Кира зависает в телефоне – возможно, общается с Олегом. Он к ней добавился буквально позавчера. Чувствую я, у них и до флирта недалеко.
Эта мысль навевает меня на Влада, и я захожу к себе на страницу. О, а вот и сообщение от него. Как раз вовремя, а то мысли о том, что скоро Максим Романович предстанет передо мной, начинают немного волновать. Пора отвлечься, открываю сообщение Влада.
«Ну как твой настрой?» – вот как будто чувствует. Именно с настроем у меня сейчас странно.
Не пойму себя – ведь уже свыклась с тем, что тема с Максимом Романовичем закрыта, но всё равно не могу успокоиться.
«Ну так, средне. Сейчас психология, а меня там препод напрягает, – решаю, как и обычно, ответить Владу максимально открыто. Не выдержав, добавляю. – У вас вёл Максим Романович? Фамилию не помню, молодой такой, весь из себя красавчик».
Не помню, спрашивала ли у Влада факультет, но, в любом случае, психология есть и была у всех. И если преподаватель совпадает, то даже такого скудного описания парню хватит, чтобы зацепиться.
Странно, Влад обычно отвечает почти сразу, а тут слегка завис, хоть и онлайн. И сообщение уже прочитано. Вспоминает, наверное.
Хотя, как по мне, Максим Романович – не из незаметных преподавателей, чтобы раздумывать. Впрочем, неважно. Не такая уж большая пауза, это просто нервы дают о себе знать. Хотела отвлечься на Влада, а тут и он не спешит с ответом.
О, вот и печатает, наконец.
«Не было таких. Красавчик? Я ревную) И чем он напрягает?» – читаю я и невольно улыбаюсь.
А, вот, значит, чем была вызвана заминка. Влад ревнует. Хоть и преподносит это скорее шутливо, но всё-таки зацепился за оценку внешности преподавателя. Это даже мило.
Но теперь моя очередь зависнуть с ответом. Парень участливо спрашивает про причину напряга и вряд ли его устроит нейтральный ответ. Зря вообще завела эту тему. Зря вообще так много думаю о Максиме Романовиче…
«Это долгая история, – пишу я, но такая отписка раздражает меня саму. Мы с Владом достаточно доверительно общаемся, почему бы не поделиться с ним? Хотя бы немного. А то как будто тайна какая-то, а я не хочу относиться к происходящему как к чему-то сокровенному между нами с Максимом Романовичем. – Если вкратце, мы с ним познакомились до того, как я узнала, что он мой препод. И, если я скажу тебе детали этого знакомства, ты станешь ревновать ещё сильнее))».
Ну вот, смогла подобрать ответ, которым довольна. Слегка поддразнила Влада, всё-таки мне приятна его ревность.
Ещё бы выбросить из головы воспоминания о деталях того самого знакомства с Максимом Романовичем… Но нет, поцелуй так ярко воссоздаётся в воображении, что я словно снова чувствую его губы на своих.
Вот чёрт… Очень вовремя о таком думать, ничего не скажешь! Вот-вот в аудиторию зайдёт Максим Романович и я не удивлюсь, если сможет прочитать всё на моём лице. Да и переписка вряд ли мне поможет и отвлечёт. Наверняка у Влада возникнут уточняющие вопросы насчёт деталей моего знакомства с преподавателем.
В горле пересыхает, странная дрожь проходит по всему телу, а ноги бы точно подкосились, не сиди я на месте. Да что это со мной? С каких это пор просто обсуждение этой темы вызывает такие эмоции?..
Ну вот. Новое сообщение. Открываю со странной осторожностью.
«Давай, чтобы не мучить меня, просто скажи – он тебе нравится? Ну, как мужчина».
Я хмурюсь. С одной стороны, хорошо, что Влад не стал задавать лишних вопросов, но с другой… Он это всерьёз спрашивает? Я дала основания так думать? Мне казалось, у нас были скорее шуточные разборки вокруг этой темы.
«Между нами ничего не было, – набираю я и кривлюсь. Странное заявление вместо прямого ответа, хоть и оправдано моими предыдущими намёками. Но всё же, вопрос был не об этом и глупо от этого уклоняться. Заставляю себя добавить, – и нет, мне он не нравится)».
На этот раз пауза длится даже дольше, чем в прошлый. Но мне уже не до этого – я раздумываю о том, почему никак не могу отпустить уже симпатию Максима Романовича ко мне. Чувствую, наверное, что к чему-то это приведёт. Но всё равно, пора отбросить эти мысли. Да, его взгляд на прошлой паре, его возможное присутствие в кафе и напор поначалу давали понять, что он не из тех, кто отступает, и что я действительно нравлюсь. Но ведь у всего должны быть какие-то рамки.
«Я рад», – приходит ответ Влада.
А затем, чуть помедлив, парень присылает поцелуйчик. Я усмехаюсь, уже чуть не отправляю ответный, но откладываю телефон. Флирт флиртом, а это уже какой-то новый этап. Интуитивно чувствую – Влад станет увереннее и настойчивее, если перешагну в этот уровень с ним.
Максим Романович входит в аудиторию как-то неожиданно. По крайней мере, для меня, потому что иначе никак не объяснить, почему я неосознанно замираю.
Он так же бегло, как и обычно, оглядывает присутствующих. На мне его взгляд не задерживается.
– Добрый день. Простите, что заставил себя ждать, – обыденно и со свойственной ему лёгкостью извиняется Максим Романович и почти сразу переходит к очередной лекции.
С виду вроде всё так же, как и с другими преподавателями. Ну, в плане отношения ко мне точно. Меня вообще не выделяют, но всё равно как-то неспокойно.
Да и вообще, зря я сижу и думаю о лишнем: бледнею, вспоминая кафе, нервничаю, толком не конспектируя и не слушая, только и смотрю периодически куда-то вперёд невидящим взглядом. Размышляю только о том, стоит ли нам с Олегом сыграть очередную сценку после лекции? Или в этом действительно нет смысла?
Нет, Максим Романович не мог слышать. Даже если был там. Расстояние не то.
Не зная, как избавиться от гнетущей взвинченности, я то оборачиваюсь на Олега, то включаю и выключаю телефон, то пытаюсь окунуться в лекцию. С последним никак не получается. Я так и не уловила, какая вообще сегодня тема.
Может, опять написать Владу?
Я уже беру в руки телефон, совсем забыв, где вообще нахожусь. Открываю вконтакте, захожу в диалоги… И тут вдруг внутри всё переворачивается. Я слишком ясно чувствую взгляд Максима Романовича на себе, почти прожигает. Да так, что я не решаюсь ни выключить телефон, ни поднять лицо на преподавателя. Так и застываю в неопределённом действии.
– Ласточкина, – негромко, но отчётливо произносит Максим Романович. – Так кто был основателем бихевиоризма?
Я как-то несмело всё-таки поднимаю на него взгляд. В его глазах что-то вроде смешинок, но мне, наверное, это только кажется. Спрашивал он серьёзно, и это было слишком очевидно. Причём не только мне.
Кира чуть пододвигает ко мне свою тетрадь – в отличие от меня, всё конспектировала и ответ там есть.
Но я почему-то не решаюсь вот так посмотреть, при Максиме Романовиче. Он ведь взгляд никак не отводит. Ждёт.
– Я забыла, там трудная фамилия, – глупо мямлю, надеюсь, что прокатит.
Преподаватель сморит чуть ли не с умилением, вот только ухмыляется как-то нагло.
– Уотсон – трудная фамилия? – мне одной кажется, что эта насмешка в его голосе чуть ли не ласковая? Оглядываюсь по сторонам и понимаю, что да, никто ничего в этом не увидел. – Ладно, а что насчёт имени? Оно вам тоже кажется сложным?
Так, пора сосредоточиться и выдать хоть что-то. Причём как можно более уверенно. Глубоко вздыхаю, беру себя в руки и не реагирую на игривый блеск в строгом взгляде Максима Романовича.
– Ричард? – уверенно не получилось, звучит, как вопрос. Ещё бы, ведь это первое имя, кторое пришло мне в голову.
Преподаватель укоризненно качает головой.
– Джон.
Я зачем-то киваю и демонстративно беру ручку, давая понять, что теперь буду слушать и записывать. Но Максим Романович игнорирует этот жест, обращаясь уже ко всей аудитории:
– Семинары начнутся через две недели, но это не значит, что я не могу спросить кого угодно из вас в любой момент. Если вы присутствуете на лекции, то и в этом должен был смысл, – небольшая пауза, и Максим Романович резко впивается в меня каким-то задумчивым и нечитаемым взглядом. – А вам минус, Ласточкина. После пары подойдёте, скажу, как отработать.
6
От лица Максима Романовича
Аня слегка краснеет, когда я говорю, что ей придётся отработать. А ведь я даже не пытался придать этим словам какой-то ещё смысл. Но мысли моей девочки уже вертятся в нужном направлении…
Не нравлюсь я ей. Как же. Ещё посмотрим.
Интересно, она это обтягивающее платье и на предыдущие дни недели надевала, или это только сегодня так, раз уж психология?
Аня одета вроде бы не вызывающе, но так соблазнительно, что я чувствую себя школьником под воздействием гормонов. Глупо сбиваюсь пару раз, хорошо хоть вовремя ориентируюсь и исправляю настолько ловко и умело, насколько вообще могу. А перед глазами аппетитные формы недоступной скромницы. И ладно бы сходил с ума только по внешности – тяжело, но решаемо. Но ведь нет. Идея с Владом нехило ударила по мне, и последствия оказались куда более ошеломительными, чем думал.
Ласточкина действительно зацепила настолько, что в тот вечер уехал из клуба с первой же встречной, что вообще-то не в моих привычках. Но внутри всё бурлило настолько, что требовало выхода. В итоге разрядка, конечно, состоялась, но легче не стало. Мысли об ускользнувшей из моих рук таинственной брюнетки, податливо растворяющейся в моём поцелуе, а потом уверенно отказавшей мне, так или иначе заполнили голову.
Я никак не мог их выбросить. Уже сошёл с ума настолько, что на следующий день тоже был в том клубе. Выискивал, выжидал, барменов расспрашивал. Совсем как идиот. И ведь даже телефона не узнал!
А потом оказалось, что она моя студентка. О, это был тотальный срыв всех тормозов. Резкий, оглушительный, безвозвратный. Теперь уж точно не упущу, чего бы ни стоило.
В версию про парня, конечно, не поверил. Но на всякий случай решил проверить, выдаю ли желаемое за действительное, или это Аня и вправду так от меня закрыться пыталась. Первым звоночком стало, что когда узнал у старосты больше информации на студентов, включая и города, понял – тот Олег, с которым они разыгрывали спектакль, совсем не из Пскова, как Ласточкина. Вот тебе и «вместе поступали».
А потом я как дурак, слонялся по Патриаршим, ища место с «самыми вкусными тортиками». Кафешка, как назло, была маленькой, особо не выделялась. Заходя внутрь, чувствовал себя законченным идиотом, ведь вообще сомневался, что увижу там этих двоих.
Но Олег и Аня были на месте. И это на какое-то мгновение выбило почву из-под ног. Ведь вряд ли они всерьёз рассчитывали, что я поеду проверять. Я и сам такого не ожидал. Но они всё равно приехали, пошатнув мою уверенность в разыгрываемом спектакле.
Нехило я тогда извёлся, конечно. А ведь думал, что не из ревнивых. Но эта маленькая чертовка творит со мной что-то совершенно невероятное. Сам себя не узнаю. Дошёл даже до того, что убедил официанта слушать их разговор и передавать мне. Ну а что, удобная профессия у этих ребят – никто их не замечает, не подумает об осторожности, а потому можно без проблем и особых усилий узнать довольно многое.
Но это ещё ладно, но Влад…Не знаю, что на меня нашло. Но информация о том, что Аня свободна и явно боялась моего внимания, не давала покоя. Не выдержал, вспомнил давно заброшенную фейковую страницу, которую создал, став преподавателем. Соцсети иногда манили, а некоторые деканы и ректоры бдели над их содержимым. Не то чтобы мне было, что скрывать, но свободнее развлекаться под надуманными данными. К тому же, другая моя профессия как раз требовала осторожности.
Я не предполагал, как далеко всё это зайдёт с Ласточкиной. Но вот уже не могу представить ни одного дня без переписки и флирта с ней. Крепко она меня держит, даже на расстоянии. Затмевает собой других девушек. И мне это нравится. С Аней так легко общаться, так приятно. Да и общего у нас много.
В общем, влип я. Теперь не просто хочу, а влюблён. Безнадёжно.
И не собираюсь упускать.
Пара как-то незаметно подходит к концу. А значит, начинается самое сладкое. Аня должна подойти ко мне насчёт отработки…
Она это явно помнит, судя по тому, с какой неохотой собирает вещи. Да и я не облегчаю ей задачу, пристально следя за каждым её движением, и открыто давая понять, что жду, причём одну. Группа поддержки в виде подруги и неровно дышащего к ней парня ни к чему. Аня улавливает. Переглядывается с Кирой. Потом к ним подходит Олег, чуть обнимает Ласточкину, шепчет ей что-то на ушко.
Внутри всё вскипает. Ведь прекрасно знаю, что это спектакль, но от этого не легче. Он трогает мою Аню, смотрит на неё, а она улыбается, кивает.
– Я жду, – не выдержав, с нажимом говорю я, хоть и стараюсь не выдавать недовольства.
Несколько минут – и, наконец, лишние люди освобождают кабинет. Мы с Аней остаёмся наедине.
Аня неуверенно подходит ближе. Храбрится, даже в глаза пытается смотреть спокойно. Будто не замечает, с какой жадностью я провожаю её взглядом. Долбанное платье…
Глаза у моей девочки, кстати, тоже очень красивые. Прямо дух сшибают. Даже не думал, что карий цвет может быть таким глубоким. А губы…
– Максим Романович, – немного неловко начинает Аня, и я, наконец, беру себя в руки. Смотрю невозмутимо, преподавателя из себя изображаю. – Я прослушала всего лишь чуть-чуть, просто задумалась. А потом я всё записывала, могу показать. Не надо меня наказывать, в общем.
Она так трогательно об этом говорит, что я с трудом сохраняю всё тот же невозмутимый вид. Аня не просит, скорее приводит аргументы – как она это видит. Но звучит это так, что я едва преодолеваю порыв сместить всё со стола и посадить на него эту симпатичную упрямицу. Добиться того, чтобы она действительно просила меня, вот только немного о другом…
Ух, чёрт. Кажется, я опять завожусь.
– Наказать тебя надо за другое, – не выдерживаю, говорю вкрадчиво, ещё и вперёд слегка подаюсь.
Аня улавливает мой настрой, как ни пытается заглушить лишние мысли. Старается не реагировать на поддразнивание, но щёки слегка краснеют, взгляд бегает где-то у меня за плечом. Она ведь так и не села на стул рядом. Так и стоит перед мной, пока я восседаю за преподавательским столом.
– За что, например? – отчуждённо уточняет Аня, слишком ощутимо сохраняя дистанцию.
За то, что от меня отдаляешься, при этом всем своим видом давая понять, что не так уж неприятен. За что, что распаляешь мой интерес, оставаясь холодной. За то, что родная такая, и при этом далёкая. За то, что отказываешься признать очевидное – мы буквально созданы друг для друга. И это при том, что я думал, что со всей этой своей психологией почти разучился чувствовать, анализируя всё подряд. Вот только ты не поддаёшься никакой рационализации. Моя, и всё тут.
Я усмехаюсь собственным мыслям. Представляю, как бы Аня ошарашенно захлопала ресницами, скажи я всё это на самом деле.
– За то, что опять сидела в телефоне, отвлекалась от лекции, оборачивалась постоянно на того парня, – вспоминаю вслух. Вижу, как Ласточкина слегка напрягается, когда упоминаю её дружка. – Олег, кажется. Вы с ним вместе?
Не знаю, к чему я это вообще выпалил. Не собирался выплёскивать ревность. Но это хоть какой-то способ сократить дистанцию, обозначить Ане, что я прежде всего мужчина, которому не всё равно. А то она, кажется, решила совсем меня обезличить в своих мыслях. Не позволю.
– Ну да, – как бы Аня ни пыталась сказать это ровно, звучит всё равно с лёгким вызовом. Усмехаюсь. – Но это не ваше дело.
Обожаю эти её подавляемые эмоции – они настолько бурлят, что чувствуются даже за толщей стены отчуждения, которую она возвела между нами. Как бы мне хотелось сломать эту преграду разом, одним резким движением! Но нет, видимо, придётся по кирпичику, и понадобится мне всё терпение этого мира.
Уж не знаю, с каким выражением сейчас смотрю на Аню, но ей от этого, похоже, не по себе. С трудом выдерживает взгляд.
– Так что насчёт отработки? – напряжённо спрашивает она.
О, у меня много идей насчёт отработки… Пусть и далеко не преподавательских. Хотя кое-чему научить вполне можно.
– Не будем откладывать, – приходит мне в голову неожиданное решение. – Иди скажи своим друзьям, чтобы тебя не ждали, и возвращайся.
Я намеренно не делаю паузу, не уточняя, насколько задержу Аню и зачем. И, кажется, у моей девочки опять нужный мне ход мыслей. Щёки слегка краснеют, а взгляд буквально уничтожает.
Сколько страсти. Теперь бы направить её в нужное русло.
– Будем с тобой навёрстывать упущенное… – многозначительно добавлю я.
Вроде как имею в виду пропущенный ею материал из лекции, но подтекст слишком отчётлив. Аня хмурится. Всё улавливает.
– Думаю, мой парень всё-таки захочет меня дождаться, – твёрдо возражает Ласточкина, подчёркивая это и без того режущее слух «мой парень». Да, заметила всё-таки, что я намеренно сказал «твои друзья». – Да и подруга тоже.
Я киваю – не изверг всё-таки. Ещё не хватало, чтобы Аня меня боялась. Не буду я её трогать. Так, подразню немного, распалю нас обоих, напомню о себе, как мужчине. Глупо, но я даже с «Владом» так называемым чувствую соперничество. Хочу, чтобы она влюбилась в первую очередь именно в меня. Чёрт, так и до раздвоения личности недалеко.
– И что мне им сказать? Сколько ждать? – опасливо уточняет Аня.
Ведь понимает подсознательно, что вряд ли я стал бы носиться вокруг каждого студента, повторяя ему уже отчитанный материал и отдельно объясняя. Сообразительная девочка.
Как же тянет дать ей понять, что я в курсе её спектакля с Олегом. Но ведь окончательно спугну, рано.
Так что просто устало вздыхаю, бросая взгляд на дверь.
– Думаю, полчаса.
7
От лица Ани
Вроде бы ничего такого не происходит, но обстановка жутко накалённая. Раскалённая до предела, я бы сказала. Всем существом чувствую, что Максим Романович вовсе не отступил. И, похоже, его совсем не смущает наличие у меня парня.
– Они подождут, – зачем-то сообщаю я, хотя даже не выходила в коридор.
Так, дверь кабинета приоткрыла просто и оттуда сказала. Слышали не только Олег и Кира, но и Максим Романович.
– Я не кусаюсь, Ласточкина, – усмехается он. – Ну, по крайней мере, не внезапно и не просто так. Садись уже.
Я машинально оглядываюсь на уже закрытую дверь и всё-таки сажусь, делая вид, что не поняла его намёка и уж тем более не вообразила в голове, о каких игривых укусах могла быть речь.
Но гораздо больше наглой дерзости Максима Романовича меня бесит мой отклик на это всё. Его слова слишком волнуют. Аж до мурашек. А ещё, чёрт возьми, мне приятно, что преподаватель всё равно не отступает, несмотря ни на что. Нравится мне это.
Нет, нет, нет. Идиотские мысли. Наверное, это просто удовлетворение такого лёгкое, чисто по-женски. Просто греет факт, что я не забываюсь, не более.
– Основателем бихевиоризма был Джон Уотсон, – непонятно зачем говорю я. Не то чтобы и впрямь верю, что мне это за обработку посчитают. Так просто, вырвалось.
Улыбка на лице Максима Романовича на какой-то момент слишком приковывает внимание. Такая открытая, добрая. Мальчишеская прям, непривычно. Внешность у него скорее брутальная.
– Ты прелесть, Ласточкина, – с весельем в голосе сообщает преподаватель.
Я обиженно поджимаю губы. Вот только не знаю, на кого злюсь больше – на себя, что никак не могу собраться, или на него – за этот ласковый тон, неприкрытую нежность во взгляде и за то, каким огнём она порой сменяется.
– Ну а что мне ещё делать, если вы ничего по делу не говорите, просто сидите тут и… – вспыхиваю я, но, к счастью, вовремя замолкаю, поняв, о чём только что собиралась вот так спонтанно сказать. Вслух. Ему. Наедине.
Пялитесь вы на меня, Максим Романович. Флиртуете. Искушаете нагло.
А вот интересно, если сказала бы, к чему бы это привело?..
Чёрт. Лишняя мысль.
– И? – с вкрадчивым нажимом уточняет Максим Романович, а я, не выдержав, отвожу взгляд.
Обстановка вокруг уже жаркая, как аномальным летом. Вот же гад, уцепился за мой выпад и эту паузу.
– Тяните время! – неожиданно нахожусь с ответом я.
Вот только посмотреть на Максима Романовича никак не могу. А он неожиданно встаёт с кресла и подходит ко мне.
Я так и замираю на месте, вжавшись в спинку кресла. Даже дышать не решаюсь. Лишь напряжённо слежу за действиями Максима Романовича.
А он, как назло, шагает плавно, не спеша, да ещё и взгляда с меня не сводит. Останавливается совсем рядом, слегка прислоняется о стол. При этом наши ноги чуть не соприкасаются. Мурашки непроизвольно гуляют по моей коже, в памяти предательски возникает поцелуй, а сердце колотится чуть ли не в горле. И всё это под пристальным взглядом Максима Романовича. В ответ не смотрю, но и перед собой тоже – мои глаза сейчас где-то напротив его… Хмм. Я ведь сижу, а он стоит, пусть и прислонившись. Краска заливает лицо, потому что в голову невольно приходят ассоциации с такой позицией.
– Аня, – негромко и чувственно произносит Максим Романович. Даже и непонятно, это он окликает так, или просто моё имя на языке перекатывает.
В любом случае, я молчу.
– У тебя след от ручки на лице, – преподаватель вдруг наклоняется ко мне, взявшись за спинку моего стула. От такой близости Максима Романовича в моём сознании окончательно пустеет. Всё как в тумане. Даже не сразу соображаю, что мне сказали.
Неловко поднимаю на него взгляд и тут же вспыхиваю. Преподаватель смотрит со знакомым игривым блеском в глазах. Хотя выглядит серьёзным и вдумчивым.
И Боже, как он близко…
Так, стоп. Сосредоточиться. Что там он сказал? Ручка на лице?
– Я не знаю, как так вышло, – неловко бормочу и чуть ли не краснею.
Это всё моя неуклюжесть. Я умудряюсь есть шоколадки так, что следы от них у меня на локтях оказываются. Да и с ручкой тоже было несколько раз. Так что, наверное, Максим Романович не врёт…
Наверное. Но в его случае не стоит быть уверенной наверняка. Ведь преподаватель явно меня испытывает, дразнит, да ещё с такой невозмутимостью. Заставить краснеть меня хочет? До сих пор не отстранился, гад.
А я едва дышу тут. Боюсь, что слишком шумно это делаю. Тёплая волна походит по телу вниз живота, и я стараюсь игнорировать лёгкую дрожь.
– Небольшой, – медленно проговаривает Максим Романович, и, не сводя взгляда с моему лицу, проводит пальцем по своей щеке возле уголка губ, как бы показывая, где. А я невольно бросаю взгляд на его губы… Довольно чувственные. – Легко растереть.
Боже, да прекрати ты уже это наконец! И я сейчас, наверное, собой больше недовольна. Сижу как дура, чуть ли не пялюсь на губы преподавателя. Позволяю ему вот так приближаться вкрадчиво и нагло.
– Я сама, – поспешно и холодно заявляю, отворачиваюсь, к сумочке тянусь.
– А я и не предлагал, – не нужно даже смотреть на Максима Романовича, чтобы понять, что он усмехается. Веселье так и слышится в его голосе.
Вот гад! Типа это я не о том думаю.
Но хорошо хоть отстранился. Становится легче дышать, да и напряжение почти спадает. По крайней мере, мозги начинают прочищаться.
Максим Романович садится в своё кресло, а я тру маленький след от ручки на своей щеке. Ну хоть не соврал преподаватель, в зеркале я сразу заметила, где и что.
– А зачем вы вообще подошли? – не выдерживаю я, наконец, победив то пятно.
Но выражать недовольство, не глядя на Максима Романовича, было гораздо проще, чем ждать от него ответа сейчас, столкнувшись со взглядом. Слишком уж нечитаемо и волнующе преподаватель сейчас смотрит.
– Чтобы убедиться, что не ошибся, – многозначительно отвечает он.
И вот совсем не похоже, что имеет в виду пятно.
– У вас плохо со зрением? Носите очки, – делаю вид, что не понимаю подтекста.
Ой. Переборщила, наверное. Грубовато получилось. Да и недовольства в тоне слишком много, а Максим Романович и без того достаточно проницательный.
Не решаюсь посмотреть на него. Но ухмыляется, нутром чувствую. И вот лучше бы злился.
– Извините, – поспешно добавляю, пока Максим Романович не ответил бы очередным будоражащим кровь поддразниванием. – Я хотела сказать спасибо.
Пыталась говорить максимально отчуждённо и вежливо. Вроде получилось.
– Посмотри на меня, Аня, – неожиданно говорит Максим Романович. Причём мягко так, чуть ли не нежно.
Я вздрагиваю, внутренне внимая этому осторожному призыву. Бросаю быстрый взгляд в его сторону, отвожу почти сразу. Не могу я так. Он смотрит открыто ласково, да ещё и серьёзно так. Лучше уж продолжал бы издеваться, чем так. Так пугает гораздо больше…
– Ладно, Ласточкина, – словно прочитав мои мысли, со вздохом подытоживает Максим Романович. – Перейдём к делу.
Я охотно достаю тетрадь – на всякий случай. Тон у него был очень даже преподавательский, так что вряд ли на этот раз был подтекст.
– Пройдёмся по основным направлениям психологии, которые мы сегодня рассматривали. А именно, бихевиоризм, фрейдизм, более известный как психоанализ, гештальтпсихология, гуманистическая, генетическая и индивидуальная.
Фух. Кажется, действительно пронесло – речь и вправду о деле. Более того, Максим Романович сам называет эти направления, а не спрашивает. А значит, возможно, вся эта отработка будет состоять в том, что говорит он. Меня, может, в конце что-то спросят, чтобы проверить, как слушала.
А слушать я готова. Сейчас это вообще лучший вариант.
– Про основателей, последователей и теории каждого из них ты прочитаешь самостоятельно. Сейчас мне важнее другое – твоё общее понимание принципов каждого из направлений. Пусть и очень общее, даже грубоватое, но всё же. Для твоей специальности этого достаточно.
Я мнусь. Вряд ли даже в общих чертах смогу что-то сказать. Записывала только вторую половину лекции, и то по инерции как-то, не вслушиваясь толком. Что-то, может, отдалённо понимаю, но выразить вряд ли сейчас смогу. А похоже, Максим Романович именно этого от меня и ждёт.
Чувствую, как он смотрит. По спине бегут мурашки, этот взгляд обжигает.
– А у меня есть время повторить? – неловко спрашиваю.
Максим Романович ухмыляется, но смотрит серьёзно, задумчиво так.
– Это ни к чему. При ответе ты можешь подглядывать сколько хочешь. Как в конспект, так и в учебник. Мне ведь не теория от тебя нужна. Я хочу, чтобы ты применила эти учения на практике. Скажем, проанализируем с тобой абстрактную ситуацию и каждого из её участников. Анализировать будем по принципам каждого из направлений психологии по отдельности.
Я зачем-то киваю. По крайней мере, задания – это всегда интереснее, чем рассказывать заученное.
А Максим Романович ухмыляется и неожиданно переводит взгляд прямо мне в глаза, отчего я машинально вздрагиваю.
– Предположим, ситуация такая, – всё тем же тоном преподавателя говорит он. – Мужчина приходит в бар, чтобы расслабиться в свой выходной. Он не ставит перед собой цели ни с кем знакомиться, но случайно его взгляд цепляет смеющаяся в компании подруги девушка. Она приковывает к себе его внимание так, что он и думать перестаёт о чём-то ещё. И тут подворачивается момент познакомиться так, чтобы не обидеть невниманием вторую девушку – та уходит. Мужчина подходит к понравившейся ему девушке, пытается её очаровать. Но она неожиданно не поддаётся, хотя до этого смотрела с интересом. Он пытается понять, в чём дело. Не выдерживает и целует её. Она отвечает на поцелуй с неменьшим пылом. А потом очень убедительно и даже искренне говорит, что не хочет знакомиться. И чуть ли не убегает, посылая подруге тайные сигналы, что пора исчезнуть.
Кажется, я цепенею. Ощущение тревоги подкашивает ноги, и ещё повезло, что сижу. Описанная ситуация слишком знакома, чтобы быть абстрактной. А значит, в задании есть подвох. Опасность. Ощущение её мешает сосредоточиться. Мой взгляд рассеянно бегает, ни на чём не концентрируясь, а зубы покусывают губу.
Максим Романович не только не прекратил флирт, а сделал его ещё изощрённее. Теперь у меня нет выхода, кроме как анализировать ту долбанную ситуацию со всех сторон, да ещё и под его контролем. Причём Максим Романович тут выступает в роли преподавателя, ничего личного. Если заведу эту тему, только дурочкой покажусь.
