Текст книги "(Не) прикасайся ко мне (СИ)"
Автор книги: Валерия Сказочная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)
(Не) прикасайся ко мне
Валерия Сказочная
1
– Давай за то, что мы теперь студентки, – улыбается Кира, вручив мне уже наполненный вином бокал.
Приятно видеть её такой. Оправилась, наконец, после того, как с ней поступил Паша. Он поспорил с другом, что лишит её девственности на выпускном. И ведь сделал это, урод.
Хотя внешне его, конечно, так не назвать. Высокий накачанный брюнет с почти синими глазами. Мечта почти всех девчонок нашей параллели, оттого и наглый, что жуть.
Хорошо, что больше мы его не увидим. Он остался в Пскове, а мы с Кирой поступили в Москву.
– Вот чёрт, – говорю я, сделав слишком большой глоток. – Крепкое вино, аж в голову ударило.
Кира смеётся.
– Ну мы ведь уже взрослые, обеим по восемнадцать, да ещё и в новом городе. Отрываться так отрываться!
И мы так и делаем. Пьём, разговариваем обо всём, танцуем, отказываем почти всем парням, кто хочет присоединиться… А с парочкой из них всё же зажигаем, но отказываемся сесть за их столик, и уж тем более, дать номер. Спускаемся вниз, пересаживаемся на другой, чтобы наверняка отвалили… Обсуждаем планы, гадаем, пустят ли нас в общагу, если задержимся и погуляем по ночной Москве… В общем, столько всего разом происходит, что я не сразу чувствую на себе пристальный взгляд.
Я инстинктивно смотрю на источник такого внимания – мужчина лет тридцати, не знаю, чуть больше или меньше. Хорош собой. Подмечаю это без интереса, так, чисто объективно. Тип внешности – повзрослевший Пашка. И смотрит так же уверенно, дерзко, перехватывает мой взгляд и улыбается чуть ли не самодовольно.
Презрительно усмехаюсь, отвожу взгляд. Наступать на грабли Киры я точно не стану. Да и вообще… Не интересует меня всё это. Я реально приехала за учёбой, а остальному своё время.
– Кажется, мне больше не наливать, – еле проговаривает Кира. – Пойду освежусь в туалете.
Киваю. Хотя уверена, что это преувеличение. Вот в чём мы с подругой хороши, так это в умении вовремя притормозить. И вообще мы очень похожи. Обе миловидные, стройные от природы, вот только она блондинка, а я – брюнетка. Это меня и спасло от спора Паши, он предпочитает светленьких. А так наверняка попала бы я под раздачу – условием пари было раскрутить тихоню и заучку, а мы с Кирой обе медалистки. Не то чтобы зануды, но в школу ходили, чтобы учиться. Общались между собой и ещё с двумя девчонками, зажигалками не были.
Я откидываюсь назад, закрывая глаза. Расслабляюсь.
И только потом понимаю, что вообще-то, можно было пойти и с Кирой. Ведь тот тип с дальнего столика наверняка заметил, что она ушла.
Я открываю глаза, смотрю в его сторону. Красавчика там уже нет.
М-да. Надеюсь, он просто свалил домой, а не крадётся там ко мне какими-то окольными путями.
– Меня высматриваешь?
Вот чёрт.
И давно он так рядом, интересно? Ещё садится так уверенно, вальяжно, прямо на мой диван, даже не напротив. Я отодвигаюсь. На душе неспокойно, но суетиться раньше времени не вижу смысла.
– Я не настроена на знакомства, – равнодушно говорю, бросив на него беглый взгляд.
Подавляю в себе желание объяснить, зачем высматривала его. Дать понять, что это ради того, чтобы убедиться, что не воспользуется отсутствием Киры. Ни к чему это. Ещё решит, что оправдываюсь. Самомнения у него явно хоть отбавляй.
– А как насчёт повторить это, глядя мне в глаза? – со смешливой нежностью отвечает незнакомец.
Я мгновенно вспыхиваю. Вот это наглость! Этот тип и вправду многое о себе возомнил, ещё не верит мне он. Думает, это я так заигрываю?
Бесят такие самоуверенные. Сразу наш Пашка вспоминается.
Поворачиваюсь к нему, выразительно уставляюсь ему прямо в глаза. Красивые, да. Особенно, когда так чуть темнеют, глядя чуть ли не очарованно.
– Я. Не. Настроена. На. Знакомства, – чётко и размеренно проговариваю.
Надеюсь, было доходчиво. По крайней мере, красавчик чуть хмурится.
– Ауч, – ухмыляется он, изображая боль, как от удара. – Впервые мне так говорят. И впервые девушка меня настолько цепляет с первого взгляда.
Я растерянно оглядываюсь по сторонам, не понимая, что теперь делать. Вот же упорный, сволочь.
– Неумение принимать отказы обычно от комплексов, – не найдя ничего лучше, важно выдаю я.
От нового столкновения взглядов меня сразу бросает в жар, сердце подпрыгивает к горлу, а мурашки предательски ползут по телу. Незнакомец смотрит одновременно и горячо, и серьёзно.
Нет, Пашке до него очень далеко… Этот куда опаснее. Я чуть не впадаю в гипноз.
– Скорее, от нежелания упускать своё, – чуть ли не ласково отвечают мне.
Ну уж нет. Со мной эти его трюки не прокатят.
– А такое нежелание попахивает детской инфантильностью, – одёргиваю его я. – Я соображаю в психологии, – зачем-то добавляю.
Красавчик как-то странно ухмыляется на мои последние слова. Кажется, его мой выпад ничуть не задевает.
– Соображаешь в психологии, значит, – в его голосе ясно слышится улыбка. – Я бы сказал, скорее на поверхности.
Что?..
Я всегда считала себя уравновешенным человеком, но этот сверхнаглый и сверхсамоувереный тип уже дважды выбивает мне почву из-под ног. Он ещё оценивать мои знания будет! Да кто такой вообще?!
– Вообще-то… – возмущённо начинаю я, но замолкаю, когда он перехватывает мой взгляд.
Да этот красавчик специально провоцирует меня на эмоции! Сидит такой довольный, наслаждается моей реакцией. Держит внимание.
– Что «вообще-то»? – вкрадчиво спрашивает.
Я не сразу соображаю с ответом, потому что его взгляд медленно и откровенно скользит по моему лицу, чуть ли не очерчивает контур моих губ. Замирает на них… А потом – снова в глаза. Причём как-то загадочно.
Моё вроде бы успокоившееся сердце отчего-то снова пускается в бешенный ритм.
Назло этому отвечаю как можно холоднее:
– Вообще-то, вы меня не интересуете.
Кажется, меня не услышали. Красавчик явно слишком поглощён моей близостью, смотрит так горячо, словно дуреет от одного моего вида. В какой-то степени даже приятно. И… Немного будоражит.
Хотя ладно, не так уж немного. Настолько, что я зависаю на некоторое время, держа этот отзывающийся мурашками по телу зрительный контакт.
Ой… Кажется, это ошибка.
Увы, понимаю это слишком запоздало. Тогда, когда уже чувствую его губы на своих. Он словно впечатывается в меня этим поцелуем, жадно захватывая мои губы, обнимая и притягивая к себе. А я от неожиданности даже застываю, ведь меня ни разу так не целовали. Обычные чмоки не в счёт. Это далеко не одно тоже…
Мои руки как-то беспомощно замирают на его груди. Ведь я хотела оттолкнуть, но почему-то не решаюсь. Силы словно оставляют меня, и я становлюсь безвольной куклой в руках незнакомого мужчины. Сердце стучит чуть ли не в голове и с такой силой, что едва не вышибает мозги. Его ладони лихорадочно тискают моё тело, да так, словно это жизненная необходимость. Невозможно не прочувствовать эту жажду.
Меня пробирает дрожь. И тут же я чувствую, какими нежными становятся его поглаживания, словно успокаивают, так мягко, ненавязчиво чуть ли не просят… И я почему-то откликаюсь. Расслабляюсь, внимая, как язык незнакомца настойчиво скользит мне в рот, задевает мой, ласкает… По телу разносится странное тепло. Всё это непозволительно, неправильно, но в то же время очень волнительно и чувственно. Будоражит.
Мысли почти исчезают. Но стоит нашим губам оторваться друг от друга, как я возвращаюсь в реальность. Вернее, она где-то отголосками сознания проступает всё чётче и чётче.
Первое время я только и вижу, что лицо человека, с которым только что самозабвенно целовалась. Причём впервые в жизни вообще целовалась.
– И ты до сих пор думаешь, что я тебя не интересую? – чуть сдавленно спрашивает красавчик, блуждая взглядом по моему лицу.
И я мгновенно прихожу в себя. Какого чёрта?!
Сдержать свои эмоции от такой его наглости очень сложно. Самоуверенный, дерзкий, невыносимый… Да у меня эпитетов не хватит!
– Теперь я в этом уверена, – холодно и почти безэмоционально выдавливаю я, но сдержать злость во взгляде не в силах.
Кажется, до красавчика всё же доходит, что отказами я не раззадоривала его, раз даже после его поцелуя устояла. Боже, вот это самомнение, он серьёзно думал, что я растекусь лужицей? Может, рассчитывал и ночь продолжить?
В любом случае, обломался, и, к счастью, начинает сознавать это. Вижу, что даже слова подбирает. А не надо подбирать, надо просто встать и уйти отсюда.
И тут мы слышим голос Киры:
– А что здесь происходит?
Её появление застаёт врасплох нас обоих. Мы с красавчиком чуть ли не синхронно смотрит на мою подругу, которая, в свою очередь, настороженно переводит взгляд с меня на него и наоборот.
А его, похоже, это не смущает. Каким-то интуитивным образом ощутив это, я поспешно встаю, многозначительно глядя на Киру. Обычно она понимала мои скрытые сигналы, и сейчас мой взгляд буквально кричит, что пора уходить. Нам обеим.
Хотя сейчас мне этого почему-то недостаточно. Так и подмывает сказать и вслух.
Бросив предупреждающий взгляд на красавчика, говорящий, что продолжать меня домогаться будет ошибкой, отчётливо говорю Кире:
– Нам пора домой.
– Давайте я хотя бы такси вам вызову, – примирительно предлагает красавчик. Немного даже грустно так предлагает.
Я не смотрю в его сторону.
– Не стоит, за нами заедет папа Киры. Она как раз выходила ему позвонить, – опережаю я подругу, зная, что она поддержит.
Кира лихорадочно кивает, берёт меня за руку и тащит к выходу.
2
Вчерашние линейка, раздача студенческих и знакомство с однокурсниками пролетели как-то отголосками. Несмотря на то, что мы с Кирой вовремя прекратили пить, голова с утра раскалывалась у обеих. Ну и ладно, всё самое интересное явно ждало впереди.
Сегодня вот, например, первый учебный день. Две пары прошли нормально, а вот третьей должна быть психология. И всё бы ничего, но это слово вызывает неуместные ассоциации со вчерашним типом, не умеющим принимать отказы, но зато ох как умеющим целоваться.
Я морщусь собственным мыслям. Ещё чего не хватало, думать об этом самовлюблённом, наглом, невыносимом…
И тут в кабинет заходит преподаватель. Я понимаю это по вдруг воцарившейся тишине.
Некоторое время не смотрю в его сторону – Кира показывает мне новые фотки со вчерашней линейки. Мы с подругой и живём вместе в общаге, вдвоём в одной комнате, и сидим за одной партой. Поэтому пока не особо знакомы с остальными, но это не так страшно.
– Офигеть, – вдруг потрясённо шепчет Кира, бросив взгляд на преподавателя. – Это же он…
Я машинально тоже смотрю. И мгновенно цепенею. Тот самый красавчик! Когда Кира говорила «это же он», я и не думала, что это именно вот он!
И не похоже, что попал сюда по ошибке, хотя с такой внешностью – и преподаватель? Высокий брюнет с хорошо сложенной фигурой. По-мужски красивый, что уж. Но это ему не в плюс.
Стоит тут такой, держится уверенно. Изучает список наших фамилий и имён. Причём выглядит этот наш преподаватель, как назло, чуть ли не восхитительно. При дневном свете, на фоне студентов красавчик смотрится ещё более круто, чем я запомнила. Одет в белую расстёгнутую на две верхние пуговицы рубашку, тёмные джинсы. На руке часы. Вроде ничего такого в его образе нет, но всё это на нём смотрится так гармонично, что с толку сбивает.
До меня даже не сразу доходит главное. Этот тип ведь будет моим преподавателем! Кира бросает на меня напряжённый взгляд, чувствую, но не могу посмотреть в ответ. Воздуха еле хватает, дыхание замирает, перед глазами мутнеем, а внутри самый настоящий пожар, который не перебить ничем. Да как же так! Это мне его теперь, как минимум, полгода видеть?
Какие шансы, что не узнает?..
Я позорно отвожу взгляд, когда красавчик вдруг смотрит прямо на меня. Мурашки бегут по коже, а в горле становится сухо, как в пустыне.
Хотя я не вижу, с каким выражением лица он смотрит, но словно чувствую эту вот ухмылку. Не слышу, а именно чувствую.
Вообще-то этот тип ведь должен понять, что, раз я его студентка…
– Итак, меня зовут Максим Романович, и я ваш преподаватель по психологии, – мне одной слышится, что он говорит это скорее нахально? Причём подчёркивая последние слова с явным намёком для меня. – А теперь хотелось бы познакомиться с вами… – ну уж это точно было слишком вкрадчивым и многозначительным. Да ещё и окончилось пристальным взглядом на меня.
Я не нахожу ничего лучше, чем фыркнуть на этот недвусмысленный намёк, что вот теперь то мне придётся познакомиться с этим наглым типом.
К счастью, никто не замечает ни моего состояния, и ни настроя Максима Романовича. Ещё бы, ведь он начинает называть имена и фамилии, чтобы, так сказать, «познакомиться».
А может, мне показалось, и намёков не было?..
– Ласточкина Анна, – называют меня.
Я равнодушно поднимаю руку. Стараюсь смотреть на него без какого-либо выражения в лице. А этот наглый тип не менее нагло улыбается.
Вот чёрт. Мне всё-таки не показалось. Он меня дразнит.
Я не нахожу ничего лучше, чем уткнуться в учебник, пока продолжается эта перекличка. Вот хитрец, уделяет мне достаточно внимания, чтобы я прочувствовала, но при этом не палится перед остальными. Я ведь вижу, что ни у кого не появляется лишних вопросов.
Наконец, перекличка заканчивается. Максим Романович садится за стол, ещё раз оглядывает всех нас и вдруг спрашивает словно задумчиво:
– Интересно, а кто из вас может сказать, что соображает в психологии? – я вздрагиваю от очередного напоминания. И не успеваю прийти в себя, как насмешливый взгляд преподавателя останавливается на мне. – Может, вы, Ласточкина?
Он произнёс мою фамилию так, словно это какое-то ласковое слово. Я хмурюсь. На этот раз просто не могу оставаться невозмутимой. Смотрю на него чуть ли не уничтожающе, давая понять, чтобы перестал.
Взрослый же человек, в конце то концов.
– Скорее на поверхности, – сухо припоминаю его слова скорее, чтобы успокоился и отстал. Пусть других спросит. Вот ботаник с первой парты вроде только за блеснуть знаниями.
Но Максим Романович только усмехается.
– Что ж… Всегда можно углубить.
Я вспыхиваю от этого явного подтекста. Сердце стучит чуть ли не в горле.
А преподаватель уже и не смотрит на меня, перестраивается как ни в чем не бывало, лекцию начинает.
Кажется, эти полгода не будут спокойными.
– Ласточкина, задержитесь.
Я невольно замираю и, кажется, не дышу. Ну вот как знала, что надо было сразу бежать, как раздался звонок. Но нет, не сбежала, даже вещи почти не собирала, зависла, смотрела настороженно.
Вот и влипла.
Я смотрю на Киру, которая нерешительно топчется возле нашей парты. И тут чувствую пристальный взгляд Максима Романовича. Машинально бросаю ответный – и сердце пропускает удар. В глазах преподавателя – открытый вызов. Подначивание. Мол, ты и вправду такая трусишка, что будешь прятаться за подругой?
Мгновенно вспыхиваю. Кажется, даже если я попрошу Киру остаться, Максим Романович всё равно скажет ей уйти. Только ещё и меня трусихой считать будет. Подумает, что не справлюсь с ним наедине.
Как бы ни так.
– Подожди меня в коридоре, – шепчу я Кире.
Она с сомнением смотрит то на меня, то на Максима Романовича. Последний, кстати, усмехается, наблюдая за нашей дилеммой.
Кажется, это в сочетании с моим нетерпеливым и чуть ли не жёстким на неё взглядом, всё-таки влияет на Киру. Вздохнув, она берёт сумку и уходит.
Выходит чуть ли не последней. Ещё две девчонки за пятой партой слишком уж долго собирались. И, судя по их взглядам, явно будут сплетничать. Они же даже когда уходят, постоянно оборачиваются.
Я собираюсь с силами и решительно подхожу к Максиму Романовичу. Пора прекращать этот цирк, пока я не запомнилась однокурсникам в не самой приятной истории.
– Нам надо поговорить, – говорю и одновременно сажусь на стул рядом с его столом. Действие помогает перебить волнение. Мои слова звучат твёрдо.
Максим Романович улыбается, откидывается назад, смотрит. Нет, не так – пялится. Причём откровенно, внимательно, ничуть не скрываясь.
– Вот как… – загадочно проговаривает он. – Смело, Аня.
По коже пробегают мурашки. Максим Романович называет меня по имени так ласково и чувственно, что с толку сбивает. Я даже не сразу собираюсь с мыслями.
Ну уж нет! Я должна дать ему отпор. Да что он вообще там себе возомнил?!
– Не нужно выделять меня на фоне остальных студентов. Это заметно и неправильно. Вы – преподаватель, Максим Романович, так и ведите себя достойно.
Горжусь тем, как строго и невозмутимо я это сказала. Ещё и взгляд выдержала, не отвела ни на секунду.
Хотя внутри всё дрожит.
Максим Романович слегка приподнимает брови, хотя его взгляд особо не меняется. Просто становится чуть более задумчивым.
А я упорно не отвожу свой, давая понять всю серьёзность моих слов.
Преподаватель вдруг берёт в руки список наших имён, видимо, полученный в деканате. Чуть двигает его ко мне.
– Тут указаны ваши данные при поступлении, – вкрадчиво заявляет. – Баллы, возраст. Тебе есть восемнадцать.
Моё спокойствие мгновенно растворяется. Я снова чуть не задыхаюсь от возмущения, и мне стоит просто грандиозных усилий не выплеснуть его!
Это он всерьёз так считает, что раз я совершеннолетняя, то других препятствий и быть не может?..
– И? – выдавливаю с хладнокровным нажимом.
Но Максим Романович не теряется. Его вообще мало что смущает, как я погляжу.
– Ты – взрослая девочка, – поясняет он, а во взгляде нехороший такой блеск.
Я воинственно вздёргиваю подбородок, отгоняя из мыслей воспоминания о жарком поцелуе.
– И? – нетерпеливо продолжаю изображать непонимание в попытках воззвать к совести этого развратного красавца, слишком не привыкшего к отказам.
Только вот Максим Романович по-прежнему прекрасно себя чувствует, да ещё и не стесняется продолжать откровенно на меня смотреть.
– А я – взрослый мужчина, которому ты нравишься, – невозмутимо поясняет он.
– Вы – преподаватель! – всё-таки не выдерживаю и вспыхиваю я.
Его взгляд как-то неуловимо резко становится чуть ли не испытующим. Внимательным таким, аж вглубь.
– Тогда, в клубе, ты этого не знала, – неожиданно вспоминает Максим Романович. – Что мешало тогда?
Ладно, хорошо. Сделав глубокий вдох, я признаюсь себе, что у этого самонадеянного типа есть причины думать, что мой отказ несерьёзен. Я допустила поцелуй, ответила на него. Но ведь потом отказала, и сейчас остаюсь при том же мнении.
Смотрю на него и уже собираюсь это объяснить, но почему-то не решаюсь завести тему поцелуя.
– Вы мне не нравитесь, – говорю вместо этого. Твёрдо, не срываясь на высокие ноты.
Кажется, он задет. Ну или я выдаю желаемое за действительное, потому что уверенность в его взгляде остаётся. Он лишь слегка меняется, и не могу точно сказать, что это значит.
– Я чувствовал обратное в нашем поцелуе, – дерзко заявляет Максим Романович, глядя мне прямо в глаза.
Вот прямо как чувствовал, что я не хочу говорить об этом.
Я не выдерживаю этого натиска, терпение лопается и я нервно отвожу взгляд в сторону. Если посмотрю на него – ведь и врезать могу.
– Вы в курсе, что вас и уволить могут? – на этот раз в моём тоне даже угроза. Хотя, конечно, не хочется допускать до скандала.
Мельком смотрю на Максима Романовича – почему-то вдруг не по себе от мысли, что он поверит, будто я способна нажаловаться деканату и раздуть проблему до грандиозных масштабов. Но преподаватель только хмыкает в ответ и качает головой.
– На одной чаше весов – работа в этом средненьком университете. Работа, к слову, далеко не основная. На второй чаше – девушка, которая цепляет так, что с ума схожу. Как ты думаешь, что я выберу?
Жар мгновенно проступает к коже от его слов и того, каким серьёзным тоном они были сказаны. Особенно часть о том, что по мне с ума сходят…
Сердце ускоряет темп, а я завожусь ещё сильнее. Но не успеваю подобрать ответ.
– Аня, я уже глупо себя чувствую, – неожиданно мягко заявляет Максим Романович. – Вижу, что не так уж тебе неприятен, но ощущение, будто домогаюсь. Может сходим хотя бы на одно свидание, и тогда ты дашь окончательный ответ?
Меня действительно пробирает от этого проникновенного голоса. Преподаватель говорит так, будто ему действительно важно. Ещё и смотрит так чувственно…
К чёрту. Пашка на Киру смотрел так же. Да и вообще!..
– Нет, – отчуждённо отрезаю я. И тут вдруг в голову приходит идея. – У меня парень есть, и он учится в одной группе со мной. Мы вместе поступили. Поэтому я вам и отказала тогда в клубе. И поцелуй был ошибкой.
И почему мне сразу не пришло это на ум! Ведь этот красавчик потому и упорствует, что просто не понимает причин моего отказа. Поверить не может. А вот другой парень – вполне себе причина. Так что ладно, сохраню я самолюбие Максиму Романовичу. Лишь бы отстал.
– Вот как… – растерянно проговаривает он.
Кажется, мне поверили. Хотя в душе как-то не по себе. Видимо, оттого, что придётся теперь подходящую кандидатуру на роль искать.
Я встаю. Не тянет как-то дальше вести этот разговор.
– До свидания, Максим Романович, – демонстративно беру сумку и ухожу, не дождавшись ответа.
