Текст книги "Требуется невеста, или О на С 2 (СИ)"

Автор книги: Валерия Чернованова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Глава 10: Эления

Эления

– Боги, на нас все смотрят, – нервно говорю я, чувствуя себя под прицелом множества взглядов. Как тогда, на благотворительном вечере у Сольтов, с той лишь разницей, что сейчас я не у Сольтов, а у Хоросов, в их загородной резиденции, и гвоздём программы являются не антикварные украшения, а сонорина Эления.

Бедная, бедная сонорина Эления, вляпавшаяся в невесты.

– Один вечер, Ленни, – склонившись ко мне, ободряюще шепчет Ксанор. – Пара статей в журналах, и о нас забудут.

– Я только на это и уповаю, – отвечаю еле слышно, при этом честно стараясь растягивать губы в улыбке.

К нам подходит очередная пара приглашённых, жаждущая поприветствовать виновников торжества. Я продолжаю им улыбаться, с тоской провожая поднос с бокалами шнайса. Вернее, официанта с подносом, только что проплывшим мимо моего носа.

Мне точно надо будет выпить сегодня.

Поздравив нас с Ксанором, гости перемещаются в зал для приёмов. Да-да, в этой загородной махине есть отдельный зал только для приёмов. Ещё есть столовая. Размером как два зала для приёмов. Ничего другого я в этом далеко не скромном особнячке больше пока увидеть не успела. Ну разве что спальню, в которой переодевалась в своё роскошное вечернее платье. Светлое, с открытыми плечами и серебристой вышивкой, подобно морозным узорам растянувшейся по нежному шёлку.

Спальня…

В тот вечер мы решили (ну или я настояла), что наш первый раз не будет спонтанным. Понимаю, что у Хороса, насмотревшегося на прелести подосланной к нему феи, зачесалось одно место, и он, не теряя времени, помчался ко мне (хорошо, что не умчался куда-нибудь с ней), но я не стала отвечать на его спонтанный порыв. Сказала, что хочу, чтобы сказка продолжалась, и наша первая ночь стала особенной. К счастью, Ксанор согласился, и вот эта ночь уже почти наступила.

Сегодня после помолвки всё случится. Спасибо Гаранору, блестящему стратегу, подтолкнувшему брата к решительным действиям.

Сонор Хорос вместе с Фелисией к нам тоже подходили, чтобы поздравить и сказать, какая мы замечательная пара. Понятное дело, говорила всё это Фелисия, которая сегодня снова была самой собой: улыбалась светло и искренне.

Люблю её такую и совсем не люблю хмурую мину её жениха. Его люблю, а вот его мину не…

Я тут же обрываю эту мысль и испуганно замираю, осознав, о чём только что подумала. Какие слова, пусть и про себя, только что произнесла.

Всё, Ленни, сегодня ты, можно сказать, достигла дна.

– Кстати, скоро прилетят Дина с Литой, – ослепляя всех новоприбывших белоснежной улыбкой, как бы между прочим роняет мой жених, и у меня появляется острое желание пронзить его ногу шпилькой.

– Ксан! Я же просила! – теперь уже не шепчу, а шиплю похлеще трии. Куда там до меня Сивилле. – Не надо впутывать во всё это мою дочь!

– Вообще-то это не «всё это», а наша с тобой помолвка, а Лита скоро станет и моей дочерью тоже, – поправляет меня Тёмный, после чего с самым безмятежным видом пожимает руку какому-то мужчине. А когда тот от нас отходит, как ни в чём не бывало продолжает: – Пусть пресса сегодня оторвётся, зато потом вы сможете гулять спокойно, не боясь, что кто-то снова выскочит на вас из кустов.

– Ты должен был меня предупредить.

– Не забывай, и моя дочь тоже, – приобняв меня за талию, с нажимом напоминает Хорос.

– Ещё нет, – бурчу.

– Но скоро ею станет, так что успокойся и получай удовольствие от этого праздника.

– Сомнительное, я бы сказала.

– Согласен, малыш. – Рука высшего сползает с талии мне на бедро, мягко его оглаживает и возвращается туда, где ей и положено находиться в приличном обществе. – Настоящее удовольствие случится сегодня ночью.

От этого горячего шёпота по телу пробегает дрожь. А может, всему виной взгляд другого брата, который я ощущаю на себе даже сквозь толпу и расстояние.

Когда в холле не остаётся ни одного гостя, мы тоже перемещаемся в зал для приёмов. Здесь, как в старинном дворце, огромные стрельчатые окна, мраморные полы и море света в вычурных подсвечниках. Среди собравшихся снуют официанты с подносами, откуда-то сверху льётся ненавязчивая музыка. Вскинув голову, обнаруживаю источник чарующих звуков. Оказывается, здесь даже имеется ложа, как в каком-нибудь театре – в ней-то и расположились музыканты.

– Ленни, выглядишь шикарно! – К нам подбегает Оли с полупустым бокалом шнайса и сердечно меня обнимает. Поздравляет Ксанора с «самым лучшим выбором невесты, какой он только мог сделать» и машет Фелисии, подзывая: – Давайте скорее к нам!

К сожалению, в комплекте с Фелисией идёт старший Хорос, и я снова как на иголках.

– Фели, ну не правда ли они просто прелесть! Сразу видно, вы созданы, чтобы быть вместе! – продолжает захлёбываться восторгами Оли.

– Согласен. Мы с Ленни потрясная пара, – довольно усмехается Ксанор, в то время как его брат выглядит так, будто уже готов кого-нибудь растерзать.

Встречаюсь с ним взглядом, тёмным, тяжёлым, удушающим, и спешу отвести свой. Смотрю на Оли, Фелисию, на приглашённых. На пузырьки шнайса в своём бокале и узоры на натёртых до блеска мраморных плитах у меня под ногами. В общем, на что угодно, но только не на Гаранора.

Зато он продолжает смотреть на меня. Я знаю это, ощущаю каждым своим нервом, оголённым и натянутым до предела. Тёмный стоит рядом, так близко, что невольно начинают дрожать пальцы. Покрепче сжимаю их вокруг хрустальной ножки бокала, рискуя переломить её надвое.

– И всё-таки, когда свадьба? – тем временем интересуется младшая Сольт.

– Мы ещё не думали, – говорит Ксанор и добавляет, снова привлекая меня к себе: – Но я бы всё-таки не стал слишком долго тянуть. А ты что скажешь, малыш?

Ответить я ничего не успеваю, отвлекаюсь на быстрый топот маленьких ножек и громкое детское восклицание:

– Па-а-а… Папа!

Под изумлённые перешёптывания приглашённых к нам подбегает Лита и, встав перед Хоросом, поднимается на носочки. Она всегда так делает, когда хочет, чтобы её взяли на руки.

Поняв, к которому из братьев мой ребёнок протягивает руки, я прихожу к выводу, что следует вернуть бокал официанту и попросить принести мне бутылку.

Не сразу до меня доходит, что музыка оборвалась. Оборвался шёпот, и все сейчас смотрят в нашу сторону, обозревая эту немую и очень выразительную сцену. Мне хочется куда-нибудь провалиться, на худой конец – просто ненадолго уйти в обморок. Жаль, я не актриса, и всё, что сейчас здесь творится, – не сценарий какого-нибудь мелодраматического фильма. Приходится остаться в себе и стараться не встречаться с Фелисией взглядом. Подозреваю, что от её улыбки и следа не осталось.

Зато Лита продолжает улыбаться, почти смеётся, словно совершила какую-то шалость, и кажется такой довольной, что я уже готова предположить, будто она это сделала нарочно, если бы не возраст моей дочери.

Как чувствовала, что не следовало брать её к Хоросам.

– Мелочь растерялась. – Ксанор приходит в себя первым и подхватывает Мариселу на руки, громко заявляя: – Папа – это я, а вон тот мрачный тип – твой будущий дядя. Запомнила? Папа, – указывает на себя, после чего переводит взгляд на своего окаменевшего брата. – Дядя. Видишь, как всё просто?

– Папа, – смеётся Лита, упрямо указывая пальчиком в сторону Гаранора.

Тут уж я понимаю, что мне не поможет ни бутылка шнайса, ни обморок. Об этом пикантном происшествии обязательно напишут в газетах – такую сенсацию не оставят без внимания. Не знаю, что станет с рейтингами его величества, а от моих нервов точно ничего не останется.

Уже не говорю о нервах Фелисии…

Один Ксанор, кажется, чувствует себя превосходно, как это ни удивительно, ну и, собственно, Лита. Глаза у дочери сияют, и у этой парочки явно всё замечательно.

– Дети, – подводит итог Тёмный и снова громко, чтобы его услышали все гости, – что с них возьмёшь?

Следующей в себя приходит Оли. Негромко кашлянув, берёт сестру под руку и начинает тараторить:

– Ой, Фели, а помнишь, ты собиралась показать мне картину того художника? Как же его звали… Мы с тобой буквально на днях его работы обсуждали.

Сонорина Сольт вздрагивает:

– Наварро?

– Да, точно! Покажешь?

– Пойдём, – выдавливает из себя улыбку Фелисия и, извинившись перед нами, уходит с сестрой.

К счастью, музыканты вспоминают, за что им платят, и зал снова наполняет лёгкая классическая музыка. К гостям возвращаются манеры, и от нас наконец отворачиваются. Праздник продолжается. То тут, то там мелькают официанты, приглашённые вдохновенно общаются, но я всё равно продолжаю ощущать бросаемые в нашу сторону украдкой взгляды. Липкие, неприятные, от них начинает зудеть кожа и колет виски.

Общество обоих Хоросов – это даже хуже, чем общество одного Гаранора, поэтому я забираю у жениха дочку и, выдав что-то вроде:

– Пойду… припудрю с Литой носик, – сбегаю из зала для приёмов.

По дороге меня перехватывает Дина.

– Это сейчас что такое было? – Глаза у неё, как две коллекционные монеты, каждая номиналом в сто дрейхов.

– Ты почему её отпустила?!

– Да она сама вырвалась, – растерянно оправдывается няня. – Как увидела вас, так сразу к вам и помчалась. Я лишь на секунду отвлеклась. А как тут не отвлечься, когда вокруг такая красота!

– Предлагаю полюбоваться красотой в ванной, пока у меня голова от всего этого не взорвалась.

Нам везёт (хоть в чём-то): ванную комнату, не уступающую размерами моей спальне, мы находим в два счёта и запираемся в ней. Я – чтобы перевести дыхание, Дина – чтобы излить на меня свои эмоции.

– Какое крутое место! И всё это… ну ладно, половина всего этого скоро будет принадлежать тебе, Лен. О-бал-деть!

– Это ещё не точно, – отвечаю, подтягивая Лите колготки и поправляя розетки на лаковых туфельках дочки.

– Ма! – счастливо улыбается мой ребёнок, пытаясь дотянуться до мыльницы, в которой лежат разноцветные кусочки мыла в форме морских ракушек и рыбок. – Ыба!!!

– А вот теперь ты решила вспомнить о маме… Откуда вообще взялся этот «папа»?

– Саноль, – беззаботно отвечает Лита и снова тянется за мылом.

Санолем она называет младшего Хороса, но слово «папа» при нём не произносила ни разу.

– Ну так и просилась бы на руки к Ксанору, – вздыхаю я расстроенно. – При чём здесь вообще Гаранор? Что на тебя нашло?

– Саноль, – повторяет малышка и таки хватает золотую рыбку.

– Ле-е-ен, а что значит это твоё «ещё не точно»? – тем временем возвращается к злободневной теме Дина. – Ты ведь выйдешь за Хороса?

– Не знаю, – отвечаю коротко, забирая у дочки мыло, пока та не решила его попробовать.

– А зачем тогда эта помолвка?

– И этого я тоже не знаю.

– Лен… – Няня хмурится.

Мне хорошо знаком этот её взгляд, поэтому я решаю сбежать до того, как Дина выпустит в меня новую обойму вопросов.

– Не спускай с неё глаз, – прошу, стараясь, чтобы в голосе проскальзывали и строгие нотки.

Прежде чем Дина успевает мне что-либо ответить, я сбегаю теперь уже из ванной комнаты, лихорадочно размышляя, куда бы податься. По-хорошему, надо вернуться к гостям, но ноги не несут. С трудом добираюсь до холла и останавливаюсь возле лестницы, не решаясь войти в зал.

А ведь это только начало вечера. Боги, дайте мне силы пережить его продолжение! И ночь… тоже пережить. Довести до конца то, что всё-таки решила довести.

– Сонорина Лэй, вам просили передать. – Ко мне подходит официант и протягивает небольшую коробку в светло-голубой обёртке.

– Положите к остальным подаркам, – говорю я, вспоминая о горке коробок и коробочек, возвышающейся в зале для приёмов.

– Просили передать лично вам в руки.

– Кто просил?

– Одна из гостий. – С этими словами официант вручает мне подарок и уходит разносить напитки, а я, вместо того чтобы вернуться в зал, сворачиваю в коридор и толкаю первую попавшуюся дверь. В комнате, в которой оказываюсь, сумрачно, тусклый свет бра растекается по стенам, но почти не освещает это небольшое помещение.

Подталкиваемая нехорошим предчувствием, срываю обёрточную бумагу и удивлённо хмыкаю. Кто-то решил подарить мне сейт? Далеко не самый щедрый подарок, если учесть, что модель устройства, мягко говоря, не новая. Раскрыв лаконичную упаковку, достаю сейт, касаюсь прозрачного экрана, и перед моими глазами тут же рассыпается искрами голограмма.

Знакомая обстановка… моя гостиная… и я в объятиях… жадно целующего меня мужчины. Не Ксанора. Сердце пропускает удар, а потом заходится в бешеном ритме. Нас видели вместе!

За мной следили!

Увидеть со стороны себя и его… вот такими… Если до сих пор я подозревала себя в безумии, то сейчас окончательно в этом убедилась. Я безумная или, скорее, безумно влюблённая. Не знаю, где нашла только силы оттолкнуть тогда Гаранора. В девушке на видео нет ни капли протеста. Одно лишь желание быть с ним.

Принадлежать этому мужчине.

Меня прошибает холодный пот.

Дрожащими пальцами вытряхиваю всё оставшееся содержимое из коробки и подбираю с пола пластиковую карточку, на которой отпечатано тёмной вязью:

Ты знаешь, от чего должна отказаться, чтобы это видео не предали огласке. Что для тебя важнее, Эления, его или твоя карьера?

Несколько секунд я стою неподвижно, глядя на въевшиеся в пластик буквы. Те с трудом складываются в слова, а слова, в свою очередь, ни в какую не желают становиться понятными фразами. Никак не получается вникнуть в смысл написанного, перед глазами по-прежнему стоит йоргово видео, и я уже готова обвинить во всём Гаранора, списав всё это на очередной его фокус.

На что только не пойдёт этот Тёмный, чтобы разлучить меня с Ксанором.

Наконец, с большим опозданием, до меня доходит, что говорится в записке не о Ксаноре, а о моей работе. А кто у нас против того, чтобы я занималась свадьбой Хороса? Стерва Акилла, кто ж ещё. Хайме ведь говорил, что она так и не успокоилась.

Чтоб её йорги сожрали и потом долго переваривали…

В изнеможении опускаюсь на край дивана. Как можно быть такой злопамятной? Или она ещё на что-то надеется? Думает, я сбегу, поджав хвост, и она тут же предложит Фелисии свои услуги? Вот идиотка!

Утрамбовав клятое устройство в сумочку, я глубоко вдыхаю, затем выдыхаю, надеясь, что дыхательные упражнения помогут успокоиться. Как бы не так! Меня всю колотит, мебель перед глазами прыгает, совершает какие-то невообразимые кульбиты.

Если бы Кришон сейчас была здесь, честное слово, убила бы! А так… пусть её убийством займётся высший. И сам решает, как выйти из этого щекотливого положения с наименьшими потерями.

Для меня, для него… Мне уже всё равно!

Оказавшись в зале, полном гостей, я ищу глазами Гаранора, но, как назло, натыкаюсь на Сивиллу. Сонорина Сольт приветствует меня своей неизменной ядовитой улыбкой, салютует бокалом и зачем-то ко мне приближается, как обычно, старательно виляя задом.

– Сегодня планируется ещё что-нибудь интересное? Мне очень понравилось начало вечера.

– Не сейчас, Сивилла, – цежу я, надеясь избавиться от общества этой трии, и продолжаю искать взглядом высшего.

– Что такое? – хмыкает она. – Ещё что-нибудь случилось? Ксана высматриваешь? Так вот же он, окучивает какую-то блондинку.

Проследив за тем, куда смотрит Сивилла, обнаруживаю младшего Хороса в компании смазливой светловолосой девицы. Судя по тому, как та вдохновенно забрасывает его вопросами, – репортёрши. Ксанор охотно поддерживает разговор, улыбается, но мне хорошо знакома эта улыбка, дежурная, ничего не значащая. Просто маска.

Мне он совсем по-другому улыбается, поэтому я тут же теряю интерес к своему жениху и продолжаю искать взглядом чужого жениха.

– Нет, похоже, не Ксана, – язвительно продолжает эта всё подмечающая гадина. – Ты бы всё-таки определилась, Ленни, которого из Хоросов предпочитаешь. Бери пример со своего приплода. Хоть одна из вас не страдает проблемой выбора.

Боги, ну почему именно сейчас? Когда я и так с трудом сдерживаюсь и уже готова едва ли не рычать! А может, и кое-кого покусать. Интересно, как высшее общество Грассоры отреагирует на кусающуюся фею? Журналисты точно сойдут с ума от счастья – столько сенсаций за один короткий вечер.

На миг прикрываю глаза, вспоминая о своей нереализованной мечте придушить Сивиллу, а потом, не сдержавшись, хватаю её за запястье (пусть скажет спасибо, что не за горло), и с силой, на какую только способна, яростно его сжимаю.

– Ты делаешь мне больно, – багровеет трия.

– Ещё даже не начинала. Но обязательно сделаю, если ты ещё хоть слово скажешь о моём ребёнке.

Сольт кривится:

– Пустые угрозы!

– Но останутся ли они таковыми, когда я стану женой Хороса? Продолжай в том же духе, Сивилла, и обязательно это выяснишь. – Пересилив себя, отпускаю её и добавляю: – В какой-то мере мне жаль тебя. Непросто ровняться на таких сестёр, как Оли и Фелисия. Ты из кожи вон лезешь, пытаясь выделиться, но всё равно остаёшься в их тени. Наверное, поэтому в тебе столько желчи.

– Да ты у нас психолог, Эления, – фыркает богатая наследница. – Ты бы сначала в себе разобралась, прежде чем в чужих жизнях начинать копаться.

– Держись от меня подальше. От меня и от моей дочери.

Мысленно послав Сольт к йоргам, отхожу, гадая, как бы незаметно подступиться к Гаранору, но меня перехватывает младший Хорос, и дальше уже мы вдвоём отвечаем на вопросы журналистки. К счастью, девушка не пытается копать глубоко, интересуется лишь нашими отношениями и дальнейшими планами. Отвечает в основном Ксанор, а я так, невпопад поддакиваю и продолжаю украдкой поглядывать на его брата, надеясь улучить момент и отдать ему сейт.

К сожалению, до конца вечера возле меня постоянно кто-нибудь вертится. Как и возле высшего. Фелисия ни на шаг от него не отходит, а попросить при ней уделить мне немного времени… Я хоть и сумасшедшая, но не настолько.

Приходится держать всё в себе, улыбаться и делать вид, что я безумно счастлива и всё в моей жизни замечательно. К счастью, немного отвлекает присутствие Литы, но лишь до тех пор, пока няня не забирает её наверх, чтобы уложить спать. А с уходом моей малышки меня снова начинают грызть мысли о йорговом устройстве у меня в клатче, который словно обжигает мне пальцы.

– Жду не дождусь, когда все уберутся, и мы наконец останемся вдвоём, малыш, – шепчет, обнимая меня, Ксанор. – Ты и я… Моя уже почти сбывшаяся голубая мечта.

– Читаешь мои мысли, – отвечаю я совершенно искренне, потому что больше всего на свете мечтаю о том, чтобы этот дом наконец опустел.

Гости начинают разлетаться где-то около полуночи. Улетают и сёстры Сольт, и я боюсь, что вместе с ними, с Фелисией, улетит и Гаранор. И придётся тогда ждать до завтра, держать это в себе всю ночь. Ночь, которую я проведу с Ксанором. Как и обещала.

Хотя бы раз мне стоит сдержать слово. Кто знает, может, близость с Ксаном поможет забыть его брата. Если сегодня я перешагну эту черту, возможно, начну испытывать к нему чувства. Ксанор Хорос – мечта половины девиц Гроссоры, если не всех девиц Грассоры. Незамужних. Ну и не только.

Поэтому у меня просто нет шансов в него не влюбиться. Я просто должна дать нам шанс.

Вот так.

Старший Хорос тоже остаётся. Я узнаю об этом случайно, когда поднимаюсь в гостевую спальню, чтобы привести себя в порядок перед… Перед самым важным.

С Тёмным мы сталкивается в коридоре. Не знаю, куда он направлялся, но при виде меня высший останавливается и с усмешкой, как обычно, скупой и мрачной, заявляет:

– Неплохой получился вечер.

– Рада, что тебе понравилось, – отвечаю на глупую фразу такой же глупостью, а убедившись, что в коридоре мы одни, достаю из клатча сейт и протягиваю его Тёмному. – Мне тут кое-кто сделал сюрприз. Не самый приятный. Где мы можем поговорить?

Глава 11: Гаранор

Гаранор

Я не умею проигрывать. Меня этому не учили. Я привык побеждать, всегда и во всём быть первым. Но с Эленией я терплю поражение за поражением.

План с феей провалился. Вместо того, чтобы пойти и трахнуть шлюху из бара, как делал это до недавнего времени, Ксанор её отшил. То ли девчонка его не заинтересовала, то ли он действительно влюбился в Элению. Меня выворачивает наизнанку от одной только мысли о чувствах брата. Чудовище влюбилось… И, йорги подери, как раз в ту, что нужна мне больше жизни! Как бы слащаво это ни звучало, но, кажется, так оно и есть. Я нуждаюсь в Лэй. Да я уже как наркоман, который плотно на неё подсел.

Я не могу перестать о ней думать, я не могу выбросить её из своих мыслей. В последнее время она даже начала мне сниться, хоть мне в принципе никогда ничего не снилось!

Лэй говорит, что я её душу́, что из-за меня она не может свободно вздохнуть. Да это я из-за неё задыхаюсь! Медленно, но верно без неё сдыхаю.

– Гаранор, почему эта девочка, Лита, так на тебя отреагировала?

С трудом возвращаюсь к Фелисии, в зал, полный гостей. Лэй весь вечер крутится возле брата. Позволяет себя обнимать, целовать и вообще ведёт себя так, будто без ума от своего жениха. Медленно, но планомерно доводит меня, заставляя вспомнить, как же я мечтал все эти годы врезать Ксанору и как же мне хочется утащить её куда-нибудь. Спрятать там, где брат не сможет до неё добраться.

Кажется, я уже превращаюсь в маньяка.

– Гаранор…

И снова приходится себе напомнить, что у меня есть невеста. Которая на меня обижена, явно ревнует и, вообще, в последнее время отношения у нас дерьмовее некуда. Нет, Фелисия ни в чём не виновата, у неё есть все основания ревновать и обижаться. Я даже готов перестать проклинать Сивиллу за то, что ежедневно впрыскивает в неё яд, и признать, что во всём виноват только я.

Потому что позволил себе слабость. Влюбился в ту, в которую влюбляться совершенно точно не надо было.

На какой-то момент осознание того, в чём сам себе долгое время не решался признаться, оглушает. Испугавшись, реально испугавшись этого внезапного озарения, чуть ли не вышвыриваю себя в реальность и наконец отвечаю:

– Без понятия, что случилось с Литой. Я в детях не разбираюсь.

– Но эта её выходка… – Фелисия расстроенно поджимает губы. – Опять журналисты начнут писать про нас всякие глупости.

Тут без вариантов. Уже завтра новость о том, что я стал «папой», облетит всю Грассору. Почему-то увидеть Мариселу на руках у брата было почти так же неприятно, как видеть его сейчас, обнимающего Элению.

Заметив, как рука Ксанора с талии сползает Светлой на задницу, мысленно матерюсь и краем сознания ловлю слова Фелисии:

– Не стоило ей привозить сюда ещё и ребёнка.

Не знаю почему, но теперь уже я чувствую, как глубоко внутри начинает ворочаться раздражение:

– Лита здесь никому не мешает.

– Из-за неё я не знала, куда деть взгляд! – обиженно восклицает невеста. – Такое унижение!

– Фели, ей нет и двух лет. Нашла, на кого злиться.

Несколько секунд Сольт молчит, после чего, сбавив обороты, тихо произносит:

– Извини, я в последнее время вся на нервах. Не знаю, что со мной происходит… Видимо, предсвадебные волнения.

При слове «свадьба» мне хочется выругаться, но я сдерживаюсь, не позволяю сделать этого даже в мыслях, и продолжаю сдерживать себя до конца йоргового вечера.

Отправив Фелисию в Кадрис с сёстрами, сам решаю остаться за городом. Понимаю, что не стоит, лучше бы мне тоже отсюда убраться, но при мысли, что эту ночь Эления проведёт с ним, в моём доме, меня как будто бьёт током. Снова и снова.

Столкнувшись с ней в коридоре, я уже готов схватить её и действительно куда-нибудь утащить, когда Светлая сама упрощает мне задачу:

– Мне тут кое-кто сделал сюрприз. Не самый приятный. Где мы можем поговорить?

Я готов говорить с ней всю ночь напролёт, о чём угодно, лишь бы не оставлять одну с Ксанором. Была надежда, что чудовище надерётся и вырубится, но за весь вечер брат и пары бокалов не выпил. И это тоже на него не похоже.

Кажется, я уже начинаю скучать по старому Ксанору и реально боюсь метаморфоз, произошедших с этим монстром.

– Пойдём в библиотеку.

Мы проходим в комнату с бумажными раритетами – коллекцией отца и деда, которой они страшно гордились и регулярно пополняли редкими экземплярами, спускали на них целые состояния. После смерти отца коллекция перестала пополняться – ни я, ни Ксан не относим себя к книгоманам и не любим просаживать деньги на бесполезный антиквариат.

Оказывается, у нас всё-таки есть что-то общее… Впрочем, этого общего между нами совсем немного.

Лэй бросает по сторонам рассеянный взгляд и раскрывает клатч, чтобы достать из него сейт и протянуть мне, самую дешевую его модель. Замечаю, как дрожат её пальцы, а когда случайно её касаюсь, забирая кусок прозрачного пластика, Светлая от меня едва ли не отскакивает. Её реакция неприятно цепляет. Думал, мы уже прошли этап, когда она меня боялась и мечтала оказаться от меня как можно дальше. Думал, у неё ко мне совсем другие чувства, а не желание сбежать от Гаранора Хороса на другой конец Грассоры.

Йорги… Она ведь отвечала на мои поцелуи там, в Широне, сама этого хотела, а теперь как будто снова обросла шипами. Не знаю, во что она играет. Девушка в Широне была так не похожа на ту, которая сегодня весь вечер не отлипала от моего брата.

Это бесит, раздражает, сводит с ума. Интересно, испытывает ли она, когда видит меня с Фелисией, хотя бы сотую долю того, что сегодня чувствовал я? Или это всё-таки помешательство в одностороннем порядке, и ей плевать на меня.

Судя по выражению её лица, точно плевать.

– Скорее, – поторапливает Лэй. – Не хочу, чтобы Ксанор видел нас вместе. – Напряжённо сглатывает и обхватывает себя за плечи руками, словно ей холодно.

Или неуютно в моём обществе.

Запихнув поглубже грёбаные мысли неуверенного в себе мальчишки, активирую устройство, и сразу становится ясно, отчего она так взволнована. Какой-то мрази хватило наглости нас снять. Твари, имевшей доступ к её квартире.

Найду и порву выродка.

На видео запечатлён мой первый «приступ». Наверное, как раз после того вечера, когда впервые позволил себе с Лэй лишнего, я окончательно погряз в этой синеглазой девочке.

Мои подозрения сразу падают на Ксана. Он ведь во что-то явно играет. Вполне возможно, что всё это время использовал Ленни, чтобы испортить жизнь мне. Но тогда к чему этот дешёвый шантаж? Если бы хотел разрушить мою карьеру, мог бы просто выложить видео в сеть, не заморачиваясь предложением руки и сердца, хранением Лэй верности, официальной помолвкой.

Или это часть более сложного, изощрённого плана, больной игры с непонятными правилами?

– В коробке была записка. – Лэй протягивает мне пластиковую карточку, и я пробегаюсь по ней взглядом. – Думаю, что это дело рук Кришон.

– Кого? – переспрашиваю, в мыслях уже вовсю убивая этого слизняка – своего брата, опустившегося до жалкого шантажа.

– Акиллы Кришон. Моей бывшей начальницы. Она очень бесилась, когда стало известно, что я буду организовывать вашу свадьбу. Она как-то заходила ко мне, угрожала, но тогда я не восприняла её угрозы всерьёз. А пару дней назад мой бывший коллега, Хайме, сказал, что Кришон до сих пор злится, что этот контракт достался не её фирме.

– Ты продолжаешь с ним общаться? – спрашиваю машинально, снова просматривая голозапись и снова думая о том, что хотел бы повторить с ней всё, что произошло тем вечером, и даже больше.

Намного, намного больше.

Это точно болезнь. Мне бы бояться, что какая-то сволочь может всё испортить (Ксанор, Кришон… неважно кто), что моя карьера находится в руках неизвестного (пока) шантажиста, но я только и думаю о том, как буду снова целовать эту девочку. Как усажу её вот на этот стол и сделаю с ней всё то, что уже не раз успел сделать с ней в своих мыслях.

– Вот только не начинай о Хайме, – огрызается Эления.

– К йоргам Хайме, – соглашаюсь и добавляю: – Тебе стоит пока что избегать моего брата.

– А он здесь при чём? – Лэй хмурится.

– Кришон обязательно проверят. Так же, как и твою студентку, – предупреждаю честно и замечаю, как глаза этой маленькой ведьмы, как по расписанию, вспыхивают негодованием. – Но не стоит сбрасывать со счетов и моего брата. Я до сих пор уверен, что Ксан что-то задумал и не верю в его к тебе чувства…

– Ты вообще читал, что там написано? – перебивает меня Светлая, взглядом указывая на анонимную записку. – При чём здесь Ксанор? Я должна отказаться от работы на тебя и Фелисию, иначе пострадает твоя карьера. Всё просто. И знаешь что? Мне уже самой хочется от неё отказаться, потому… Потому что… – Лэй взволнованно вздыхает, прежде чем закончить фразу, и я жду её слов, как какой-то сопливый идиот.

Жду и надеюсь на признание, но вместо признания слышу голос брата:

– А что это у нас за родственные посиделки? – Чудовище останавливается на пороге библиотеки и продолжает, пожирая крылатую взглядом: – Малыш, вообще-то я жду тебя в другом месте. Мы ведь так сегодня ещё и не добрались до десерта.

Я успеваю спрятать сейт в карман прежде, чем Ксанор его замечает. Эления, с секунду поколебавшись, подходит к моему брату, и он сразу же спешит её обнять. Этот собственнический жест, то, как он по-хозяйски прижимает Лэй к себе, как демонстративно проводит ладонью по её бедру, заставляет меня мысленно проматериться и сжать руки в кулаки.

Следы от них неплохо бы смотрелись на роже чудовища, хоть я и понимаю, что это будет самый идиотский поступок в моей жизни – ни с того, ни с сего наброситься на Ксанора.

Но, боги, как же мне этого хочется! Хочется наконец ему врезать.

– Вы останетесь здесь? – спрашиваю, вместо того чтобы воплотить в жизнь свою давнюю мечту, хоть и так прекрасно знаю, что эту ночь брат собрался провести за городом. Вместе с Эленией.

Йорги.

– Останемся, – усмехается чудовище. – В Кадрис лететь уже поздно, да и нет необходимости. К тому же Лита с няней уже давно спят. Я только что к ним заглядывал, проверял, как там мелочь.

И столько заботы звучит в его голосе, что становится тошно. Тоже мне, папаша года.

– Так о чём вы тут болтали? – снова интересуется брат, и Лэй, нервно улыбнувшись, отвечает:

– О свадьбе сонора Хороса. Ничего такого.

– Гар, сегодня у Ленни выходной и, между прочим, помолвка. Оставь мою девочку в покое. – Ксанор шутит, а мне после «моей девочки» ещё больше хочется размазать его по стенке.

– Выпьете? – предлагаю, соскребая остатки выдержки, хоть и сам не знаю, зачем это делаю.

Общество Ксанора мне сейчас точно противопоказано, особенно противопоказано продолжать смотреть на них вместе, но просто взять и отпустить, оставить одних… Йорги, да я тут с ума сойду! Совсем свихнусь, считая минуты и секунды до наступления долбаного утра.

Им ведь приготовили одну спальню. На двоих.

– Нет, как-нибудь в другой раз, – лениво протягивает чудовище, продолжая поглаживать Светлую по бедру так, словно треплет по холке породистую лошадь. – Вечер был долгий, а впереди нас ждёт, – улыбка, которой он её одаривает, напоминает оскал ублюдочного маньяка, – долгая ночь.

– Ксанор, – укоризненно бросает Лэй.

Можно подумать, её негодующий взгляд из-под обалденно длинных ресниц и яркий румянец на щеках его смутит и заставит перестать вести себя так, словно он притащил в дом очередную фею облегчённого поведения.