Текст книги "Сыграем во вражду"

Автор книги: Валерия Савельева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

Глава 32 – Понятия несовместимые

Неделя утекала, словно вода – дни сменяли друг друга, неизбежно приближая злополучную пятницу. Хотя отношение моё к этому дню менялось с каждым часом, то поднимаясь до отметки «чудесная идея», то падая к «как-то дерьмово». И всё из-за Самойлова!

– Ну что, к тебе пока? – вопросил он, стоило мне только высунуть нос из подъезда. – Или куда поедем?

Как истинный джентльмен, Вик перед семинаром решил заехать за "напарником". Сообщил он это сегодня ночью, когда с какого-то перепугу позвонил часа в три, разбудив меня глупейшим вопросом: "Что делаешь?" Сплю, блин! А не догадывался? Честно говоря, разговор уж и не вспомню, но, как оказалось, голос Самойлова в телефонной трубке кажется более чем приятным и размеренным, особенно ночью… Вроде бы под него и заснул, пока Вик что-то говорил.

А поутру собирался выйти пораньше, чтобы решивший проявить великодушие – или внезапно вспыхнувшие дружеские чувства? – враг не успел даже за порог ступить, как я бы позвонил ему, нагло заявляя, что уже на месте. Ага, размечтался!

– Ко мне давай, – буркнул в ответ, – кафешки ещё закрыты, а на улице замёрзнем.

– А я уже замёрз, – Самойлов улыбнулся.

На секунду я замер, то ли примечая, то ли запоминая данную картину. Настоящая улыбка у Вика, добрая, тёплая, не несущая в себе и тени насмешки. Резкие черты лица от этого смягчились, словно бы показывая парня с другой стороны, делая ещё более… красивым? Ох…

Резко развернулся на пятках, вырывая себя из оцепенения. Ну почему? Почему этот наглец Вик приехал настолько заранее? Неужто чувствовал, что собираюсь разрушить его планы?

Но как бы то ни было в чужой квартире Вик, как и в прошлый раз, первое время вёл себя удивительно воспитанно и скромно. На кухню неожиданного гостя пришлось тащить чуть ли не силком, сам он, кажется, так и планировал простоять в коридоре парочку часов до отъезда. Только вот я был не намерен тратить столько времени впустую – чай уж попить успею, коли так.

Утро. Я сижу за столом, Вик с чашкой чая стоит у окошка, разглядывая унылый осенний пейзаж: голые деревья, грязные крыши гаражей, мокрый асфальт двора. Скоро лужи подмёрзнут, затягиваясь тонкой корочкой льда, а после всю эту черноту покроет первый снег, ложась на холодную землю белым одеялом. Ноябрь месяц на дворе, куда уж тянуть.

Дежавю, чтоб его. Помнится, тем утром всё было точно так же, лишь в чашках вместо чая плескался кофе. И Вик почему-то был хмур тогда, весьма хмур. Странно, я почему-то не помню причины его плохого настроения…

– А предков куда дел? – вдруг спросил Вик, подходя к столу.

– На работу вообще-то, – хохотнул в ответ, облизывая ложку от вишнёвого варенья. – Время почти девять часов утра, логично?

– Логично…

Вик кивнул, внимательно следя взглядом за ложечкой, которую я кинул в стоящую на столе пустую чашку, а потом он подался вперёд, прижимая меня к стене и завлекая в поцелуй. Его нельзя было назвать привычно диким и страстным – на этот раз мы не ругались, потому не было даже намёка на агрессию, – скорее уж, спокойным и даже… нежным? И всё же осторожные прикосновения губ Самойлова вызывали мурашки, волной пробегающие по телу, а его пальцы в моих волосах сейчас не держали – ласкали. Странное ощущение…

Но самое забавное – я отвечал, отзывался на поцелуй, целуя так же легко и неторопливо, едва касаясь губ, и в какой-то момент хотел даже закинуть руки на шею Вику, не для того, чтобы прижать к себе ближе, а просто чтобы ощутить под пальцами кожу, почувствовать биение пульса в венах. Интересно, ускорился ли он? Стучит ли сердце Самойлова так же бешено, как и моё?

Но вместо этого всё же оттолкнул парня от себя, вырываясь из невесомых объятий. Неловко схватил со стола две чашки, едва не уронил их, пока добирался до раковины, включил ледяную воду в попытке вымыть посуду.

– Знаешь, Самойлов, кажется, на тебя кухня моя как-то странно действует, вот точно больше не буду предлагать пройти, – проворчал я, с третьей попытки настраивая-таки воду.

За спиной послышался смешок. Больше Вик ничего не ответил, лишь подошёл ближе и потрепал меня по голове, после проведя пальцами по щеке и спустившись на шею. Наверное, он улыбался, а я почему-то нервничал, понимая, что сейчас Самойлов может спокойно почувствовать учащённое сердцебиение. Чёрт, это будет совсем некстати!

– Сомневаюсь, что это именно кухня так действует, – хохотнул он.

Многозначительно, уверенно. Смех Вика был нежен и не напоминал рычащие нотки в голосе, когда парень злился, но всё же от его вибрации у меня заныли кончики пальцев. Странное ощущение, оно было таким же непонятным, как и при недавнем поцелуе: приятно, но непривычно. Слишком… нежно.

Чёрт, Самойлов, ну что ты делаешь? Нежность и наши "отношения" – вещи несовместимые. Да что там, нежность и ты – вообще конфликтные понятия.

– А что тогда? – я кинул взгляд на Вика. Он улыбался уголками губ, так спокойно и уютно, словно бы даже по-дружески, словно бы для меня. Конфликтные же понятия, да? Или нет?

– Думаю, ты знаешь, – он покачал головой и вновь коснулся пальцами моих встрёпанных волос, а потом, как ни в чём не бывало, заявил: – А может, ещё чашечку чая? Как-то не хочется пока ехать, будем там шататься за три часа до начала. Или хоть телек посмотрим, а?

– Не знаю я ничего… – пробормотал в ответ.

Я знаю? Ишь чего удумал! Если задал вопрос, то это уже означает, что не знаю. Принимаю нашу наркотическую зависимость и притяжение во время ссор, те страстные моменты, когда ярость перетекает в возбуждение, жёсткие и властные поцелуи, резкие движения, пламенные прикосновения, но не… нежность. Ибо откуда ей взяться?

– Тогда пойдём к ящику. У вас кабельное есть?

Самойлов уверенно ухватил меня за запястье и потащил в сторону зала. По-хозяйски и нагло, впрочем, как всегда. Это только на пороге он бывает несколько скромен, стоит лишь привыкнуть и почувствовать территорию, и Вик заполняет её всю.

Так и сейчас: Самойлов толкнул меня в сторону дивана, а сам принялся искать пульт, после же начал тыкать каналы, остановившись на каком-то бредовом, с вечными мультфильмами. Я лениво наблюдал за бродящими по экрану персонажами, но то и дело сбивался, думая совершенно о другом. Вик сидел слишком близко, до меня доносился приятный запах его одеколона и немножко – совсем чуть-чуть – аромат сигаретного дыма, который пожалуй, должен уже пропитать его одежду и волосы.

Из колонок доносилась весьма умиротворённая мелодия – в мультике всё было хорошо в данный момент, – я откинулся на спинку дивана, всего на секунду прикрывая глаза… и, кажется, провалился в сон.

Глава 33 – Being too late

Проснулся я резко, словно бы толчком, ощущая тяжесть чужой руки, перекинутой через грудную клетку. Шея ныла, видимо, от долгого нахождения в неудобном положении, а голова слегка кружилась, как от проходящего уже похмелья. И в то же время лежать было так уютно, тепло и спокойно, что даже не хотелось подниматься и ехать на эту дурацкую…

Конференция! Я подскочил, как ошпаренный, едва не сбросив с дивана и Самойлова. Верный враг тоже крепко спал, в одной руке удерживая пульт, а другой – крепко прижимая меня к себе. От устроенной суматохи он лишь лениво приоткрыл один глаз.

– Чего орёшь? – вопросил Вик хрипло. – Давай обратно, – и коротко мотнул головой, требуя вновь занять насиженное место.

От этого голоса по спине пробежали мурашки, и я уж хотел было скромно присесть на краешек дивана… но вспомнил о контрольной и пропущенных парах, с которых нас отпустили не ради "хорошего – и не очень – времяпрепровождения в компании друг друга".

– Самойлов, ты какого хрена спишь? – возмутился я, кидая быстрый взгляд на часы. Полдень. Чёрт бы побрал, уже полдень.

– Гораздо больше интересует вопрос: почему ты не спишь? – в свою очередь поинтересовался Вик, вновь прикрывая глаза и устраиваясь поудобнее.

– Конференция! – рыкнул в ответ.

Самойлов намёк понял мгновенно: секунда – и сна как небывало, а Вик стоит передо мной в полной готовности. Ну, если, конечно, считать готовностью встрёпанные мелированные волосы, помятую одежду и слегка покрасневшие глаза.

– Сколько? – спросил парень, подхватывая со стола ключи от авто.

– Десять минут первого, – отозвался я хмуро.

– Едем.

И действительно, минут через пять мы уже выехали со двора, влившись в бесконечный поток вечно спешащих куда-то машин. Я то и дело кидал нервные взгляды на часы, следя за ускользающими минутами, и в какой-то момент начал даже думать, что мы без проблем успеем приехать вовремя… пока Самойлов не свернул в какой-то малюсенький переулок, чтобы срезать путь, и не попал в пробку.

Не-ет, я не ругался, лишь тихо закипал от злости, отчитывая секунды. Раз, два, три…

– Закрыто! – яростно пнул запертую дверь школы.

На электронном табло мобильного ехидно мерцали числа, сообщающие, что мы таки ж опоздали к началу на десять минут. Хотя, наверное, даже на полчаса, ведь явиться на конференцию нужно было "заранее".

Постепенно закипая, принялся долбить кулаком по двери в надежде, что шум всё же будет услышан и одинокая вахтёрша, сидящая внутри, впустит опоздавших. Ответом мне были лишь тишина да крепкая рука Самойлова, перехватившая запястье.

– Тише, не шуми почём зря, – пробормотал он, оттаскивая меня от двери.

Вик был чертовски спокоен: покуривал неизменную сигаретку, медленно делая затяжку и столь же осторожно выпуская дым в воздух. Его тёплые пальцы спустились чуть ниже и сжали мою ладонь, то ли призывая успокоиться, то ли пытаясь удержать от лишних глупостей.

– Почем зря? Да мы опоздали, блин! Ты прикинь, что теперь! Препод с нас шкуру спустит и чучела сделает. Да он…

– Корнеев, не ори, а? – Вик оставался всё таким же непоколебимым, и это зверски бесило. – Сделанного не вернуть. Мы уже опоздали, ведь так? Зато нам было классно…

Слова возмущения застряли в горле – так многозначительно прозвучала последняя фраза. Этим Самойлов и воспользовался, заталкивая меня на пассажирское сидение авто и заводя двигатель. Зажатая в пальцах сигарета после очередной затяжки была щелчком выкинута за окошко, так что больше ничего не отвлекало водителя от дороги.

Кстати, куда он едет?

– Эй, вернись, нам надо туда попасть, – возмутился я, наконец обретя дар речи.

– Поздно уже, мы уехали, – Вик усмехнулся. – На этот раз будет без пробок.

Взвесив все "за" и "против", решил, что нужно выйти из данной ситуации с наименьшим ущербом, и пошёл на попятную:

– Замечательно, значит, в вуз. Успеем ещё на две последних пары.

– Не-а…

Самойлов резко нажал на газ, увеличивая скорость, и меня едва не вжало в спинку сидения. Какие уж споры в такой ситуации? Ехал он не в вуз, определённо. А кроме этого гнал как сумасшедший: очередной перекрёсток мы пролетели за секунду до того, как зажёгся красный, а на первом же повороте машину едва не вынесло на встречку.

При всём этом Вик явно испытывал наслаждение от поездки и порой кидал лукавые взгляды в сторону своего пассажира. Я же, наверное, представлял собой забавное зрелище: плотно сжатые губы, ошалелые глаза, побледневшие пальцы, до боли вцепившиеся в ремень безопасности. Да уж, думы о дурацком опоздании на конференцию точно пропали, их заменили первобытные инстинкты. Стремление выжить, например.

И даже когда автомобиль заскочил во двор многоэтажки и остановился у одного из подъездов, я не сразу смог хоть что-либо вымолвить. Вик уже выключил мотор и вышел на улицу, а я всё сидел, вцепившись за ремень, и пытался отдышаться. Очнулся лишь когда он открыл дверцу пассажирского сидения.

– Что это, чёрт возьми, было? – грозно.

– Вылезай, трус. Не бывать тебе гонщиком, – хохотнул Самойлов, нагло игнорируя вопрос. – Мы отдыхать дальше приехали. Пить очередную порцию чая, слушать музыку, пялиться в экран ТВ и, возможно, как и утром, дрыхнуть на диванчике. Как тебе планы?

– Дерьмовые, – проворчал в ответ, чуть ли не стекая с сидения. – Нам надо на пары.

– Уж какие есть, – Вик пожал плечами. – Считай, что я тебя похитил.

От такого заявления я закашлялся, обращая взор на верного врага в надежде, что тот издевается, но улыбка Самойлова была такой искренней и светлой, что сразу стало понятно: всё действительно изменилось. Он не стебётся, не прикалывается, не подкалывает меня, а всего лишь шутит, по-доброму смеётся. И от этого становилось страшно… потому что даже подобная улыбка вызывала дикий стук пульса в висках и вызывала мурашки по всему телу.

– И куда привёз? – спросил, резко отведя взгляд и сглотнув внезапно вставший в горле ком.

– Куда-куда, к себе, – и очередная улыбка. – Пойдём, у меня тоже никого нет. Раз уж на конференцию не попали, продолжим отдыхать, а о контролке подумаем к следующей паре Степаныча.

Почему-то вдруг показалось, что Вик дело говорит, хотя истинный отличник в душе негодовал и возмущался, требуя сейчас же вернуться в вуз и продолжить грызть гранит наук: авось отгрызу кусочек, если зубы не сломаю. Но Самойлов уже приветливо распахнул передо мной дверь подъезда, и улыбка его была такой… такой…

Прикрыв глаза и сделав глубокий вздох, шагнул следом за Виком. В голове крутились весьма странные, а порой даже непристойные мысли. Чаю не хотелось. Совсем. Хотелось притянуть к себе этого наглеца, радующего теплейшей лыбой, и заставить перестать быть таким – светлым и радостным, каким никогда раньше не бывал. Мы же враги, чёрт возьми! Мы всегда ими были.

– Хватит витать в облаках, – Самойлов щёлкнул меня по носу, вырывая из мыслей. Оказалось, лифт давно уже приехал. – Выходим, у меня есть зефирки.

Ключ скрежетнул в замочной скважине, а дверь квартиры отворилась совершенно беззвучно, являя богато обставленную прихожую. На меня пахнуло ароматом мандаринов с лёгким привкусом мужского одеколона. Обитель семьи Самойлова – место, куда ещё пару месяцев назад я бы ни за что не сунулся, считая логовом самого Дьявола, и куда ужасно тянет теперь.

– Приглашаешь? – фыркнул я, занося ногу над порогом.

– Уже раз как дцать… – пробормотал Вик, собственноручно затягивая меня внутрь и награждая коротким поцелуем, от которого я едва не застонал. Поцелуем в щёку.

Что-то точно меняется. И кажется, это мы сами.

Глава 34 – Безумное чаепитие

Минут через десять мы сидели на диванчике в просторной кухне Самойлова и жевали обещанные зефирки. Вернее, я жевал, Вик же задумчиво смотрел в зажатую в руках чашку и маленькими глоточками цедил чай. По кухне всё так же витал тот самый восхитительный запах мандаринов и одеколона, но теперь к нему примешивался ещё и тропический аромат чая да ванильный – зефира. И пусть мы молчали, на душе было удивительно спокойно, мысли о зря пропущенных парах отступили куда-то назад и казались призрачными и неважными, хотя порой та или иная деталь вдруг всплывала в голове. Например, тот факт, что я нифига не учил предмет всю эту неделю и контрольную явно не переживу.

Тяжело вздохнув, поднял взор на Самойлова. Тот в свою очередь наоборот отбросил в сторону задумчивость и лукаво улыбался чему-то своему, кидая порой на меня короткие взгляды. Чашка его уже была пуста, а пальцы отбивали на столе барабанную дробь.

– Ну, с чаем покончено, продолжаем программу? Музыка или кино? – вдруг усмехнулся Вик, отставляя чашку в сторону.

– Да уж точно, чая нам на сегодня хватит, – пробормотал я, прикидывая, сколько оного уже было выпито с утра. – А так мне плевать.

– Не будь букой, Корнеев, мы отдыхаем, – смешливо. – Выбирай сам, а то я могу и поэкстремальней времяпрепровождение предложить.

Так и хотелось подобающе отреагировать на подколку и заявить, что любое занятие и так гораздо более экстремально, чем распитие чая, но я промолчал. Просто всё дело в том, что не любое. Пить чай в компании Вика у него на кухне, когда старый враг смотрит на тебя весело и многозначительно… да уж что может сильнее щекотать нервы? Сборы в Стране Чудес и те проходили спокойней! А мне же хотелось подойти к Самойлову поближе и задать один вопрос: зачем? По какой причине происходит то, что происходит?

– Значит, музыка, – ответил вместо этого. Конечно, в компании Самойлова и то может вылиться в настоящую катастрофу, но…

Красивое лицо парня преобразилось, в глазах появился подозрительно довольный блеск.

– Как скажешь, – он улыбнулся.

И, практически вырвав у меня из рук пакет с зефирами, направился вон из кухни. Конечно же, пришлось пойти следом. Квартира у Самойловых была большая, четырёхкомнатная, обставленная шикарно и со вкусом. Даже стыдно стало за нашу клетушку, где не имеется выдержанного стиля и иного бла-бла-бла. Вик привык совершенно к другому – запросы на планку выше.

Преодолев поворот коридора, Вик толкнул одну из дверей и зашёл в комнату, которая, по-видимому, служила ему спальней: кровать, по размеру не уступающая моей, письменный стол с ноутбуком, огромная плазма на стене. Да-а, конечно, обычная среднестатистическая спальня…

– У тебя тут… уютно, – попытался подобрать слово для описания увиденного.

– Ага, порой даже слишком, – фыркнул. – Гости даже уходить иногда не хотят, – и взгляд, такой многозначительный и пошлый.

Я передёрнул плечами. Ну уж нет, Самойлов, не надейся – пытаться угадать, сколько баб ты сюда приводил, даже не буду и так знаю, что много. И никаких пошлостей тем более делать не собираюсь, особенно на кровати, где…

– О чём задумался? – спросил Вик.

Я вздрогнул, переводя взгляд с постели на него. Оказалось, этот наглец уже успел включить какую-то заунывную мелодию и теперь с интересом разглядывал своего гостя. Гость в моём лице на хозяина внимания не обращал, что, видимо, тому не особо нравилось. Знал бы Вик, что думал я как раз таки о нем.

Сглотнув и сжав в кулаки руки – пальцы опять покалывало от напряжения, – я отозвался:

– Да так, ни о чём. Решил, что это не совсем похоже на обещанный диванчик, – кивнул в сторону кровати.

– Это было вынужденное приуменьшение, – усмехнулся тот.

А я смотрел на эту усмешку и никак не мог понять… почему? Почему, несмотря на все запреты, так и хочется стереть её с лица Самойлова не самым цензурным способом. Нет, не кулаками – то было раньше, – а поцелуем. Уничтожить самодовольство, зарыться пальцами в волосы, удерживая, и вновь почувствовать, что такое "одно дыхание на двоих". Почему же он меня так дико бесит? До чёртиков, до рези в глазах, до страстного желания, захватывающего с головой.

– Опоздание тоже было вынужденным приуменьшением? – решил всего лишь подколоть его, слегка пошутить, но услышал в ответ довольное:

– Ага.

Я говорил "бесит"? Нет, что вы, не так. Мгновенно выбешивает – вот правильный вариант!

Резко захотелось со всей силы шибануть кулаком по этой самодовольной харе, а желательно пару раз. Стиль панды неплохо подчеркнёт ореховый цвет глаз Вика, а синеватые подтёки на скулах добавят индивидуальности.

– То есть ты специально не торопился? – процедил я сквозь сжатые зубы.

– Всего лишь хотел пригласить тебя к себе в гости, – Самойлов пожал плечами в ответ. – Здесь близко.

– А просто пригласить было нельзя?

Кровь начала закипать, скулы непроизвольно напряглись, однако Вик, кажется, этого даже не замечал. Лицо его было безмятежным и даже каким-то мечтательным, а поза расслабленной – не таким должен быть человек, которого скоро жестоко изобьют. Ой, не таким.

– Считай, что это в отместку за потрёпанные некогда нервы. Видишь ли, твоя "девушка" просто решила похитить своего парня, – тихий смех. – Даже романтично немного, если любишь романтику.

Да нихрена не романтично! Я от злости скрипнул зубами, делая шаг в сторону Вика. Нет, ничего не меняется, Самойлов всегда остаётся в своём репертуаре: адски меня раздражает и подстраивает всевозможные гадости.

– А ты подумал, что я мог к контрольной даже не готовиться. А на этой неделе когда? – рявкнул на Вика, карие очи которого почему-то расширились в удивлении. – Я ещё за статистику не садился, а там вагон и маленькая тележка заданий, ещё и маркетинг… Предлагаешь промучиться все выходные, а потом всяко бегать за Степанычем и упорно пересдавать, чтоб "хоть на троечку"?

– Тише, Дэн, тише…

– Да какое нафиг "тише"? – вопреки совету голос мой становился всё громче. – Тебе всегда лишь бы мне нагадить…

В ярости шибанул кулаком по стоящему рядом шкафу, створка его от такого обращения тоскливо скрипнула, слегка приоткрываясь, а руку охватила дикая боль. Я прекрасно понимал, что зря психую, это же не конец света, но намеренная гадость Вика, к которому уже было начал хорошо относиться, царапала душу острыми когтями. Буря утихать не собиралась, так что, стиснув зубы, в очередной раз долбанул кулаком ни в чём не повинный шкаф.

– Корнеев, не психуй, – теперь и тон вечного врага стал жёстче. – А то смирительную рубашку найду.

– Иди ты нахрен! – и очередной удар.

На этот раз, кажется, что-то хрустнуло: то ли моя рука, то ли дверца несчастного шкафа, – а потом меня перехватили за плечи и резко развернули в противоположную сторону. Секунда – и щеки касаются чужие губы, в контрасте с раздражением как-то осторожно и даже нежно, дальше поцелуй коснулся подбородка, шеи… В губы Самойлова я впился сам, перехватив его за ворот и притянув ближе.

Из лёгких словно бы вышибли воздух – Вику и не нужно было меня бить, его горячие пальцы, сжимающие подбородок, были куда мощнее кулаков. Поцелуй получался долгим и глубоким, яростным, страстным. Практическое применение нашей химии, постоянная борьба, в которой никто не желает проигрывать. Или же…

Какой-то момент Вик отстранился и легонько коснулся поцелуем уголка губ, удивительно странно, почти нежно. Рука его переместилась с моего подбородка на шею, медленно поглаживая кожу пальцами. На лице парня появилась едва заметная улыбка и, почти что лаская губами моё ухо, он сбивчиво прошептал:

– Идиот… у меня друг отца этот весь сыр-бор устраивает. Будет нам конспект, уже завтра будет, – прерывистый вздох. – Так что не бесись, я просто решил, что так будет лучше.

От хриплого шёпота по телу прокатилась волна возбуждения, прикосновения пальцев Вика вызывали ожоги, скулы сводило от желания. Я слышал его слова, чувствовал жар дыхания на своей шее и прекрасно понимал, что отступать больше некуда.

Химия сильнее нас.