Текст книги "Klim's Clan (СИ)"

Автор книги: Валерий Скворцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

Чем сложнее была вещь, тем хуже она получалась – все вдруг поняли, насколько их воображение скудное и условное. Удержать в сознании чёткий образ предмета хотя бы на пять-семь секунд, пока длится трансформация, оказалась сложной задачей – причем для взрослых куда более сложной, чем для Клима с Варварой. Правда, у девушки фантазия иногда зашкаливала – при попытке соорудить бронированную перчатку она получился оплывшую чёрную рукавицу с шипами. Она оправдывалась, что так у неё само собой в голове возникло. После часа упражнений договорились отдохнуть и сделать перерыв.

Ольга заварила чаю. Варвара торжественно пила из сделанной ей самой чашки с котёнком. Отец Клима задумчиво смотрел в окно, а затем сказал:

– Бронированного слона тоже усыпят – не шприцом, так газом. Похоже, нам всё же придётся сделать себе пушку, иначе не отобьёмся...

– Блин, у чашки скол – на том же месте, что и у оставшейся дома, – воскликнула своим мыслям Варвара. – Но я представляла её без скола. Я вообще о нём забыла, когда представляла.

– Стоп! – поймал мысль Клим. – Значит, у вещей тоже есть мыслеформы. Ты представила конкретную чашку целиком, а не составляла её в своем воображении по частям – такая вот ручка, такие вот усы у кота. Точно так же, как при метаморфозе – мы же не озадачиваемся, как у существа, в которое мы превращаемся, устроена кровеносная или нервная системы. Значит, если мы хотим пушку, надо найти изображение реальной пушки, нащупать, где в этой Вселенной храниться её мыслеформа, и делать трансформацию другой вещи конкретно в неё.

– В сарае есть старый «Жигуль», – обрадовано потёр руки отец. – По массе подойдёт...

– Блин, дядя Костя, какая на фиг пушка?! – воскликнула Варвара. – Давайте что-то реалистичнее.

– Тогда надо минировать подходы к дому...

– Уважаемые все, – подала голос Ольга. – У нас тут какое-то «В гостях у сказки», но я не против безумных идей – чем больше огорошим незваных гостей, тем лучше. Единственное, что я бы всех просила – нельзя ли обойтись без смертоубийства? Я понимаю: у них оружие, они – бандиты и всё такое, но мы-то с вами – интеллигентные люди...

– Ладно, – сказал отец Клима, – надо подумать. Клим, дай-ка мне рукопись полистать – авось и я что-то дельное найду. Еще полчаса отдыхаем, потом будем тренироваться, чтобы каждый мог поодиночке внешность менять, а то у нас только Варвара умеет...

Клим задремал на диване. Его разбудил отец:

– Пора тренироваться! Потом расскажешь, как ты в этой белиберде старославянской смог хоть что-то полезное найти.

Тренировки заключались в том, что проводились совместные метаморфозы – сперва вчетвером, потом втроём, вдвоём и, наконец, одиночные. К вечеру самостоятельно смог превращаться только Клим. Его отцу и Ольге всё ещё требовалась помощь в первом рывке от одного ассистента. Иногда они снова объединялись в четвёрку, чтобы дать кому-нибудь одному в полной мере ощутить надевание мыслеформы. Когда все уже выбились из сил, Клим достал из рюкзака упаковку шприцов и объяснил технику мгновенной метаморфозы при помощи боли. Его отец таким образом сумел превратиться в телевизионного диктора с первой попытки и совершенно самостоятельно. Ольга болезненно вскрикивала и на последнем вскрике: «Это в последний раз!» тоже обратилась – в себя саму старую, поскольку никакого другого образа ей в таком состоянии в голову не пришло. Потом Варваре пришлось помогать ей снова омолаживаться – Ольга наотрез отказалась «погибать в таком обличии».

Ужинали варёной картошкой с подсолнечным маслом – никакой другой еды в доме не нашлось. Странно, но за столом царило радостное оживление – отец Клима и Ольга наперебой вспоминали эпизоды сегодняшнего обучения. Временами им поддакивала Варвара, которая с готовностью поддерживала смех кого-либо из взрослых. Только Клим был молчалив. Он просто наблюдал за возбуждением родственников и испытывал противоречивые чувства – с одной стороны, снаружи – полчища врагов, но, с другой, они тут – вместе, сильнее и совершают действительно нечто, чему положено радоваться. Отец казался помолодевшим и смеялся очень заразительно, девушки взрывались оглушительным хохотом и метали друг в друга ядовито-фиолетовый бургер. Клим же чувствовал себя старым сусликом – однажды по телевизору он видел, как тот чутко наблюдает с самой высокой кочки, пока всё его семейство беззаботно суетится внизу.

Перед сном отец Клима достал и положил на стол в гостиной винтовку с коробкой патронов, а сам стал устраиваться на диване рядом, причём с теми же шутками-прибаутками, которыми сопровождался ужин. Женщины разместились в спальне родителей – оттуда доносились время от времени взрывы хохота. Клим заставлял себя соблюдать благоразумие, поэтому сел перед сном штудировать рукопись. Но так и не нашёл в ней ничего нового и стоящего – лишь он доходил до конца очередного предложения, начало его уже пропадало в вязком тумане. Завтра их могли посетить бандиты Баумана, а у них нет ни одной стоящей идеи, как защищаться! И убегать они не могут, пока не вернётся мать. Они даже не придумали, как и с какими документами передвигаться. При этом у всех, кроме него, сегодня просто приступ необъяснимого веселья! Сон от таких размышлений не шёл, но всё же сморил Клима, когда он уже решил, что голова от тяжёлых мыслей вот-вот лопнет.

Утро началось с грохота – Варвара, пробираясь в туалет, опрокинула журнальный столик. Остальные трое испытали примерно одно и то же – панический ужас и полчаса колотящегося в ушах сердца. Ольга заявила, что, будь она в старом теле, у неё точно бы случился инфаркт. Варвара сильно смущалась, но нельзя было не признать – после такого подъёма все основательно взбодрились и мобилизовались. Отец Клима поднялся на чердак и оттуда осмотрел окрестности – у соседнего дома стоял тёмный минивэн. Долгое его изучение ни к чему не привело – автомобиль мог оказаться, чей угодно. После скудного завтрака (снова яичница) все вернулись к тренировкам – после первой же серии метаморфоз одиночные превращения получились и у отца Клима, и у Ольги.

– Теперь птицы и гады, как рекомендовали наши лондонские друзья, – бодро провозгласил отец Клима, потом попросил сына. – Скажи, что как делать?

Клим коротко рассказал свою историю про превращение в дельфина в лагере. Это несколько сбавило общий энтузиазм – перспектива остаться в животном навсегда никого не прельщала.

– Надо изготовить наши фотографии, запечатать в полиэтиленовые пакеты и спрятать где-нибудь рядом с домом, – заявила Варвара.

– Сначала надо научиться возвращаться из животных поодиночке, – поправил её Клим. – И помните, что после трёх дней в животном назад дороги не будет!

Он первым вызвался – ему хватило помощи Варвары для превращения в орла. Орёл получился большой – почти по грудь отцу Клима. Птица пыталась развернуть крылья, но места в комнате оказалось недостаточно. Какое-то время она стояла неподвижно над фотографией Клима. Потом, неловко переваливаясь, подошла к Варваре и уткнулась в неё головой. Для возвращения понадобилась ещё и помощь отца Клима – тот успел обернуть вернувшегося сына в простыню. Потом простыня перешла Варваре – она превратилась в того же орла и тоже – только с помощью Клима. Помогать ей в обратной метаморфозе вызвалась Ольга – нечего мол, мужикам её девочку в голом виде обнимать. Но ей всё-таки пришлось помогать – причём всей компанией. Ольга в самой концовке оттолкнула Клима и его отца. Варвара, ничуть не смущаясь, первым делом заявила:

– Когда будем учиться летать?

– Выехать куда-нибудь подальше придётся – здесь орлов не поймут, – задумчиво произнёс Клим.

После короткого совещания решили не разделяться, а ехать всем вместе. Заодно предлагалось закупить продукты в магазине. Отец Клима замотал винтовку в тряпку и, насвистывая «Летят перелётные птицы», первым выбрался из дома. Остальные шли следом, держа его в поле зрения. Отец Клима завёл автомобиль и знаками велел всем садиться в него. Сам же пошёл открывать ворота. Когда он отпирал замок, положил винтовку рядом. Как только в воротах образовалась щель, в неё непонятно откуда вбежали двое мужчин, схватили отца Клима за руки и поволокли на улицу. Варвара и Ольга бросились обратно в дом, а Клим замер на крыльце – он не мог сообразить: бежать ли выручать отца или спрятаться в доме. Внезапно сильная рука затащила его в дверь – это Ольга вывела его из ступора. Клим попытался бежать обратно – там же отец!

– И его не спасёшь, и сам пропадёшь! Бежим на чердак – придётся срочно обращаться в птиц!

Клим подчинился и послушно последовал за всеми вслед за женщинами. Они вбежали на чердак и бросились отпирать окна.

– Мы не пролезем сюда в облике орлов! Надо на балкон! – закричала Варвара.

И тут Клим увидел в окно, что из тёмного минивэна вышел его отец, который спокойно направился к их дому. Только вначале он погрозил кулаком кому-то в автомобиле. Клим крикнул:

– Смотрите! – и бросился к окну.

– Это разве Костя? – недоверчиво протянула Ольга.

– Отсюда плохо видно, но это точно его одежда.

Мужчина тем временем так же неторопливо запер ворота и подошёл к автомобилю. Тёмный минивэн на улице дёрнулся и, завывая двигателем, уехал прочь.

– Он их, что – прогнал?! – ахнули все трое.

Внизу забарабанили в дверь. Клим быстро сбежал и посмотрел в глазок: там стоял известный политик Пётр Петров собственной персоной...

– Они сразу ударили меня по голове. Боль сама собой запустила превращение, а в голове крутилась песня про перелётных птиц. Она напомнила про Петрова – тот как-то раз фальшиво её по телику пел... Бандиты же, когда меня в машине разглядели, очень удивились. Ну, я им и высказался в стиле Петрова для порядка – мол, дебилы, на кого руку подняли! Не думал, что всё будет так просто – они не так уж и подготовлены, как мы боялись, – отец Клима уже вернул свой обычный облик. Он сидел в кресле и тёр макушку – видимо, именно туда пришёлся удар нападавших. При этом он очень победно улыбался.

– Может, они наняли местных бандитов, а те оказались не в курсе... – встряла Варвара.

– Это – вообще не охотники! – вдруг грустно заявил Клим.

Все удивлённо повернулись к нему. Тот, глядя отцу прямо в глаза, продолжил:

– Дядя Женя не мог прислать этих ребят?

– Мог... – победная улыбка сошла с губ отца.

– Блин, ребята, не много ли желающих по вашу душу? – всплеснула руками Ольга. – Зачем вы нас-то во всё это впутали?

– Давайте не будем ругаться, – примирительно сказал отец Клима. – К сожалению, вы уже давно в это дело втянуты чисто по причине своего рождения. А если, действительно, приезжали ребята по поводу моей работы, то вам их бояться нечего – им до вас и дела нет... А вот времени у нас – мало, очень мало, поэтому срочно едем учиться летать!

Глава 1

1 «Мать»

Клим минут десять не мог взлететь с земли – никак не удавалось размахнуться слишком большим крыльям. Варвара кричала, что его нужно сбросить с утёса. Отец Клима кричал в ответ, что не даст его ниоткуда сбрасывать, и где она в Подмосковье видела утёсы. Всей компанией они стояли посреди заброшенного поля, большей частью заросшего луговой травой почти по пояс. С трудом удалось найти залысину, на которой трава по какой-то причине расти не хотела – на засохшей в камень глине торчали несколько жалких кустиков лебеды. Наконец, отец Клима договорились с Ольгой поднять и слегка подбросить отчаявшегося орла. Тот забил крыльями по их головам, но всё же пролетел метров пятьдесят почти над самой землёй. После обратной метаморфозы, в которой, правда, только на чуть-чуть понадобилась помощь отца, Клим тяжело дышал и выглядел расстроенным:

– Страшно! Какой-то тормоз внутри – не могу подняться и всё! Силы есть, но такой мандраж!

Варвара оказалась смелее – она сделала пару кругов по периметру поля почти на уровне верхушек елей. Её мать при обратной метаморфозе никого к ней не подпускала, и на удивление они справились с этой задачей вдвоём. Прежде, чем обращать в орла Ольгу, устроили совещание – какой человеческий образ использовать при возвращении. Она за последнюю неделю перемерила их уже несколько, а свой старый отвергала категорически. Тогда Клим предложил:

– Нужно использовать наиболее для неё привлекательный.

– Тогда в бразильскую фотомодель!

Метаморфоза Ольги была долгой и трудной для всех. Но, когда, наконец, получился уже знакомый всем орёл с похожим на медальон круглым пятном на шее, он тут же самостоятельно взлетел. Более того, поднялся настолько высоко, что уже никто не мог его разглядеть в небе среди облаков и солнца, которое ярко вспыхивало, выныривая из-за очередного облака. Вернулась Ольга почти через полчаса, и обратная метаморфоза тоже оказалась тяжёлой. Климу с Варварой пришлось колоть шприцами пальцы. Завернувшись в простыню, Ольга смотрела в небо немигающими глазами и что-то бормотала про себя. Минут через десять в её взгляде появилась осмысленность – она тут же вскочила и бросилась к Варваре и Климу:

– Когда мы сможем снова превратиться в птиц?

Клим скривил рот:

– Ольга Сергеевна! Меня предупреждали, что превращение в животного напоминает наркотик. Похоже, что в вашем случае нужно избегать таких превращений вовсе. Вы – из тех, кто уже и через три часа не сможет вернуться к человеческому облику. Подумайте – оно вам надо?

У Ольги стучали зубы – то ли от холода, поскольку она до сих пор была завёрнута только в простыню, то ли от внезапно возникшей зависимости от превращений в орлицу. Отец Клима обнял её за плечи и повёл к автомобилю одеваться. Поскольку все уже здорово устали, дальнейшие полёты на сегодня отменялись. Молча доехали до магазина и основательно закупили продуктов. На обратном пути Ольга заснула в автомобиле. Проспала она всего минут десять, но, проснувшись, сказала:

– Я не представляла, что меня так можно удивить – после пятидесяти трёх лет жизни! Что мы вообще здесь делаем – в этой консервной банке, прячась от каких-то тараканов с пистолетами? Мы созданы для полётов, а особенно – я! – воскликнула она в конце с придыханием, как у известной народной артистки.

– Оль, это – всего лишь первое впечатление! – ответил ей, не оборачиваясь, отец Клима. – Думаешь, у орлов нет своих проблем? Люди их гоняют, дичь вся вывелась, самолёты опять же... Полетала немного – и хватит! Эмоции – это, конечно, здорово, но надо же и головой думать.

– Ты не понимаешь... – начала Ольга, но осеклась, не закончив мысль. Она так и не стала продолжать, а погрузилась в долгие и, видимо, непривычные для неё размышления. Клим понимал её, ведь он ясно помнил свои ощущения от плавания в облике дельфина, но в то же время соглашался со здравым смыслом в словах отца. Возможно, именно из-за трудно контролируемой тяги к превращению в животных и стало людям известно про оборотней. Вряд ли это было заложено умными предками в их ДНК – видимо, таков побочный эффект. Тем временем подъехали к дому с обратной стороны – здесь от озера шла к их участку тропинка между соседскими заборами. Отец вручил пару сумок с продуктами Климу, а сам взял в руки завернутую в тряпку винтовку. Он пошёл по тропинке первым.

Клим подумал, что их меры предосторожности хорошо видны из окон соседских домов. Но не стал останавливать отца, который вёл себя, как будто он – в голливудском боевике: озирался, прятался от неизвестных врагов и перебегал открытые пространства большими прыжками. Разведав окрестности, отец помахал им из окна дома, и только тогда все решились пройти внутрь. Женщины быстро приготовили макароны с сыром, а после обеда договорились немного отдохнуть перед вечерними занятиями. Мать Клима всё не появлялась, и отец собирался уже включить выключенный по требованию Артура Веллингтона мобильник, чтобы её найти, но Ольга устроила истерику и потребовала, чтобы он в таком случае отъехал куда-нибудь километров на десять минимум. Сошлись на том, что подождут ещё до вечера, а пока нужно придумать, где потом все вместе прятаться.

Когда все разошлись по комнатам, Клим отправился в сарай и осмотрел старый «Жигуль», который остался, кажется, ещё от прошлого владельца дома, и который родители никак не могли вывезти на свалку. Клим нашёл шланг и присоединил его к крану во дворе. Затем основательно окатил водой «Жигуль», в том числе изнутри. Вывел на телефон картинку и лёг ничком на мокрый капот. Через двадцать секунд он уже почувствовал под собой движение. А через пять минут он встал с чёрной «Феррари» – такой же, как на экране телефона. Клим обошёл автомобиль, а затем попытался открыть дверь – на удивление, она поддалась. Залез внутрь и принялся ощупывать обивку – её он точно не представлял, когда превращал старую груду железа в роскошную машину. То есть он оказался прав – у вещей есть их собственные мыслеформы, только они появляются, видимо, по факту создания вещи человеком. Что же в таком случае первично? Еще недавно Клим был уверен, что привычный материальный мир – это лишь отражение созданных неведомым творцом мыслеформ. Но, оказывается, может быть и наоборот. И вообще, похоже, что тут есть какая-то двусторонняя связь – ведь вряд ли лишний вес или, наоборот, спортивная фигура совсем не зависят от текущего владельца тела. Та же неприятная полнота, отдышка и больная печень, которые испугали Клима в теле старшего воспитателя Клопэна, – это ведь результат его собственного дурацкого распоряжения полученным от природы ресурсом.

Клим обнаружил вместо ключа кнопку «start» и нажал её. Двигатель – опять же на удивление, – завёлся. Видимо, тот автомобиль, который изображён на картинке, был заправлен. Внезапно перед капотом возник отец Клима. Он удивлённо провёл ладонью по поверхности автомобиля и подошёл к открытой двери, в проёме которой сидел сын.

– То есть она и поехать может? – спросил его отец.

Клим утвердительно кивнул:

– Только я не знаю, как этой штукой управлять.

– Вряд ли в нашей ситуации пригодится столь заметная машина, – задумчиво произнёс отец.

– Я просто хотел попробовать... – смутился Клим. – Можем переделать во что-нибудь более практичное. Только надо с массой угадать...

– Да я погляжу, что массу теперь можно набрать, набросав в багажник земли. Как тебе, скажи, удалось воспроизвести двигатель – звук-то – совершенно аутентичный!

– Точно так же, как каждый отдельный волос в новом теле. Я же говорил, что достаточно нащупать мыслеформу.

– Ах, да! Но всё равно чудо какое-то... Не могу пока привыкнуть.

– Пап, мне кажется, такое умение – очень опасная штука. Я пока не понимаю, в чём именно опасность, но очень боюсь, если про него узнают люди или лондонские оборотни. Давай пока не будем никому...

– Да, конечно! Только я прихвачу отсюда вот эту трубу, и мы попробуем сделать из неё пулемёт на чердак. А девочкам пока не говори – они такие пацифистки.

Клим с отцом вернулись в дом, где застали Ольгу с Варварой уничтожающим третью плитку шоколада. Перед ними стояли почти полные чашки чая, к которым они даже не прикладывались. Отец Клима убрал коробку конфет, которая пока не распакованная лежала перед ними, и торжественно произнёс:

– Тренироваться, девочки!

Варвара заныла, что ей уже надоело, но потом сама взяла себя в руки. Клим тоже устал от постоянного напряжения. Ольга – та не могла сдержать зевоту, когда превращали в орла отца Клима. Его орёл слегка потоптался по комнате, потом что-то заклокотал и неловко забалансировал, обрушив крыльями журнальный столик. Когда его вернули, он первым делом сказал Ольге:

– Даже если эта штука летает, находиться внутри неё – это просто ужас какой-то! У меня голова закружилась. Куда у этой твари глаза вообще смотрят?

Потом все превращались в тех животных, которые казались им наиболее практичными для обороны: Варвара – в анаконду (прятаться в канализации), её мать – в сову (улетать в темноте), отец Клима – в гепарда (пусть попробуют догнать). При этом Варвара потом жаловалась на слишком шершавый пол, о который вся ободралась, её мать в облике огромной совы внушала ужас, а неловкий гепард отца уронил не только журнальный столик, но и шкаф с одеждой. Сам Клим превращался в волка – причём, в отличие от родственников, он единственный смог пройти прямую и обратную метаморфозу самостоятельно. Поскольку одежда мешала, а всем порядком надоело одеваться-раздеваться, то все теперь сидели в гостиной обёрнутые в простыни. Так их застала мать Клима.

– Господи, Костя, что это за голые бабы? И Клим с вами?!! – мать завопила прямо с порога.

Отец бросился к ней и ненароком уронил свою простыню на пол. Мать просто захлебнулась:

– Ах ты! По телефону, не пойми, чего наговорил, а сам тут!.. Ребёнка зачем, сволочь, сюда?!...

Она просто звенела, не в силах подобрать слова. Отец был бледный, но внезапно гаркнул:

– Тихо, Света!

Мать замолчала, но, лишь отец приблизился к ней, огрела его со всего размаха сумочкой по спине. Затем зарыдала – причём опять довольно громко. Отец охнул и ухватился за спину. Потом беспомощно обернулся, прикрыл глаза и моментально превратился в гепарда. Гепард рыкнул и замер в шаге от матери. Та замолчала, но начала покрываться красными пятнами. Секунду она смотрела на гепарда, потом глаза её закатились, и она повалилась на пол. Теперь к ней бросился Клим. Беспомощно покрутив головой по сторонам, он схватил стоявшего рядом гепарда за голову:

– Папа, ты нужен здесь человеком!

Пока проходила обратная метаморфоза, Ольга успела сбегать за холодной водой и побрызгать на мать Клима. Отец, как только вернул человеческий облик, бросился к лежащей жене и принялся слушать её дыхание. Потом повязал простыню себе на талии и, схватив пару подушек на диване, подложил ей под голову. К ним подошла успевшая одеться Варвара и поинтересовалась:

– Нашатырь есть?

Клим сбегал на кухню и притащил аптечку. Найдя нужный пузырёк, отец брызнул на рулон найденного тут же бинта, поморщился и поднёс к лицу матери. Та почти сразу же закашлялась и открыла глаза. Взглянув на склонившегося над ней мужа, она начала:

– Что же ты...

– Помолчи же, наконец! – тихо, но решительно проговорил отец. – Это – мои родственницы. Ты не пугайся, но и я, и Клим, и они тоже – оказались оборотнями. Ничего страшного! Просто мы умеем превращаться в других людей и даже животных. Но теперь за нами охотятся. А в простынях мы были оттого, что животные, в которых мы превращались, в нашу одежду не помещаются.

Мать приподнялась на локте и испуганно смотрела на отца Клима. Потом перевела взгляд на других – все, включая её сына, были серьёзны. Тогда она закрыла глаза и помотала головой:

– Это всё сниться мне? Или я – всё ещё в обмороке?

Все молчали. Тогда мать села и ткнула пальцем в мужа:

– Ты на самом деле превращался в тигра?

– Это был гепард.

Мать потёрла руками виски.

– Есть иголка? Мне нужно убедиться, что я не сплю.

Клим достал упаковку шприцов и оторвал один. Мать смотрела на него, нахмурившись. Когда он подошёл к ней, она схватила его за руку и долго смотрела в глаза:

– Климушка, что происходят?

– Мам, извини, но мы, правда, – оборотни. Самые настоящие. И, действительно, у нас большая проблема: за нами и за тобой тоже, как за членом семьи, охотятся бандиты. Потому что сами хотят стать оборотнями. А ты не спишь – можешь колоть палец, шприц – стерильный, но палец нужно смазать спиртом.

Мать взяла из рук мужа рулон бинтов с нашатырём и поднесла к носу. Быстро отшатнулась, а из глаз у неё брызнули слёзы. Она передёрнула плечами и громко вздохнула. Потом оглядела всех и жалобно сказала:

– Я не могу понять. Вы говорите, а у меня из головы всё назад выпихивается... Я вышла замуж за оборотня... Я родила оборотня... Что же мне делать теперь?

– Света, я сам не знал – извини, если это слово сейчас уместно. Но и я, и Клим остаёмся твоей семьёй, мы любим тебя и хотим, чтобы ты оставалась с нами.

– ...но вы можете меня загрызть? – мать начала фразу про себя, но потом повысила голос и взглянула на сына и мужа.

– Вряд ли – в шкуре животного мы остаёмся собой. Правда, есть один странный момент, с которым мы пока не разобрались, но пойми: мы узнали про себя всего пару дней назад и сами пока не в курсе, как вообще это бывает...

– Дайте мне попить и оставьте хотя бы минут на десять одну, – мать Клима устало упала на лежащие на полу подушки. Ольга протянула ей чашку с водой, которую всё ещё держала в руках. Потом все, кроме матери Клима, пошли на второй этаж и оккупировали детскую – только там нашлось достаточно стульев.

– Ничего, все через это прошли – привыкнет! – наигранно бодрым голосом произнесла Ольга.

– Только мы привыкали к себе, а ей нужно привыкнуть к нам! Чувствуешь разницу? – ответил ей отец Клима.

Внезапно дверь распахнулась – за ней стояла мать Клима. Она улыбалась:

– Я привыкну! Костик, покажи ещё раз своего гепарда – для закрепления...

Глава 12

«Стратегия и тактика»

– А я всегда была уверена, что разные сказочные вещи на самом деле существуют, – мать Клима теперь казалась излишне возбужденной. Она пила чай большими глотками и уничтожила уже десяток шоколадных конфет. – Просто становишься взрослым – ну, и надо изображать взрослого. А я точно не могу, как вы?

– Давай попробуем, но свойство передаётся через ДНК. А мы все, в отличие от тебя – кровные родственники бабушки отца, которая была оборотнем, – ответил Клим.

– Жалко! – мать внезапно насупилась. – А что за враги теперь за вами охотятся?

Клим коротко рассказал про Баумана и его людей. Мать внимательно слушала, а потом спросила:

– Ну, и как вы решили с ними бороться?

– Пока не решили. Оборотни из Лондона советуют поменять внешность и документы, но мы пока не знаем, где эти документы брать. Прятаться и убегать в облике животных у нас тоже пока не очень хорошо получается. А здесь оставаться мы можем только до вечера, максимум до утра – потом охотники сюда нагрянут. Были идеи дать отпор, но мы не готовы с ними воевать...

– И не надо – конечно! А что за гоночная машина у вас в сарае?

– Откуда ты знаешь? – встрял отец Клима.

– Я через пристройки к вам зашла – входная дверь была изнутри закрыта, а на звонки вы не отвечали.

Отец вскрикнул и побежал запирать заднюю дверь. Клим вкратце пояснил матери, что они знают о себе. Её возбуждение, хотя понемногу и угасало, но при очередном упоминании странных свойств родственников она вскрикивала и покрывалась румянцем.

– А ты можешь превратиться в такую герметичную черепаху, чтобы усыпляющий газ внутрь не проникал? А панцирь сделать каменным и весом килограмм на триста, чтобы с места не сдвинуть? – она широко распахнула глаза.

– Мм... не знаю, – протянул Клим. – Таких же черепах не существует, а я могу использовать мыслеформы только реальных существ...

– Ты же говорил, что с помощью фантазии можно сделать, что угодно.

– Превращения в выдуманных существ – не устойчивы, у них же нет мыслеформ...

– Не пойму – то ты говоришь, что можешь изменять предметы, которые потом остаются устойчивыми, то тебе вдруг нужна какая-то форма? Если ты можешь её придумать и создать, значит, она уже существует. Значит, она – уже есть...

Клим молчал и блуждал взглядом по материнскому лицу и висящей за её спиной картине. Потом бросился в свою комнату. Вернулся с рукописью в руках, откуда зачитал: «чудных зверей укрепляет на годину огонь в глаз и снег в тулуб». Сидящие за столом женщины почти в один голос спросили:

– И что это значит?

– Неужели не понятно? Можно сделать «чудного» – выдуманного, – зверя, но, чтобы получилась мыслеформа, надо продержаться «годину» – то есть час. И продержаться можно, глядя на огонь, а туловище должно быть в снегу.

– Бред! – такое же дружное заключение женского коллектива было ему ответом.

– Только я не понимаю, как можно одновременно проводить метаморфозу своего тела и менять неживые предметы – тот же камень для панциря. Ага – вот же: «Чудные звери гоже кусками и гуртом». То есть надо вначале сделать панцирь, а потом провести метаморфозу тела под этот панцирь. А гуртом... Это значит вместе – сил одного оборотня на новую мыслеформу не хватит.

– А можно внутрь панциря засунуть кислородный баллон часов на десять и пару пулемётов? – в дверях стоял отец Клима.

– Наверное, можно, но надо вначале создать всё по частям. Я пока с трудом себе эту конструкцию представляю – давайте рисовать.

Мать Клима достала стопку бумаги и несколько карандашей, потом принялась рисовать:

– Чтобы панцирь мог складываться и раскладываться, нужно, чтобы были пластины с совпадающими пазами – вот так. От трехсот килограммов придётся отказаться, иначе никто изнутри их не сдвинет с места. А ещё внутри должна быть плёнка, чтобы изолироваться от газа – вот так.

– А как же стрелять из пулемётов, если изолироваться? – опять встрял отец Клима.

– Костик, тебе бы только стрелять! Мы же договаривались – никакого смертоубийства, – всплеснула руками Ольга.

– Можно стрелять, чтобы отгонять охотников, а то просто увезут, как есть, или панцирь взорвут, – за отца ответил Клим. – Такую бронированную черепаху всё равно могут измором взять, поэтому ей надо как-то двигаться, защищаться и, возможно, нападать, чтобы больше не приставали. Чёрт, опять какой-то танк получается! Так не пойдёт – не можем же мы всю жизнь в этом панцире сидеть!

Мать Клима вслед за словами сына перечеркнула рисунок и взяла новый листок. Потом поставила единицу и казала:

– Так, ребята, включаем фантазию. Чего мы опасаемся?.. Господи, прямо как в детстве!

– Мы опасаемся дротиков со снотворным.

– Значит, номер один – непробиваемая для дротиков кожа. Пока не углубляемся – потом решим, как это сделать. Чего ещё боимся?

– Нас могут схватить и увезти.

– Когда хватают, есть время на то, чтобы во что-то превратиться или превратить вещи вокруг себя?

– Только если есть боль, а вещи должны быть мокрыми, и к ним можно прижаться головой.

– Значит, нам нужно иметь с собой шприцы, воду... Ну, а что с головой? Шею, как у жирафа, быстро можно отрастить?

– Мам, ну ты совсем уже даёшь – жирафы-то тут причём? – Клим не поспевал за фантазиями матери.

– Я же говорю: включайте фантазию! Вас хватают в чистом поле – как вы можете защитить себя? Во-первых, у вас всегда есть земля, бетон, асфальт – что-то под ногами. Вы можете использовать этот материал, чтобы укорениться. Наша черепаха должна не просто броню иметь, а врастать ею во что-то тяжелое, чтобы не сдвинули. То есть, увидев врагов, вы должны намочить пол под собой – да хоть пописать на него, – а потом упасть и врасти в него. А, если не дадут упасть, придётся удлинять шею – разве не так?

– Да уж, Свет, фантазия у тебя работает! – удивлённо воскликнул отец Клима.

– В детстве мы с мамой играли в такие игры – как выбираться из сказочных трудных ситуаций, если у тебя есть волшебная палочка. Например, если идёшь драться с драконом или на тебя нападают сто разбойников. Правда, сейчас вы ограничены материальным миром – не можете становиться невидимыми или летать...